Глава XIX (1/1)

Кларисса Адель Моргенштерн—?Стой! —?послышался рассерженный окрик Лайтвуда откуда-то снизу. —?Клэри!В ответ я лишь рассмеялась и продолжила свой путь по крышам и балконам зданий Бруклина. Мне не хотелось лишний раз видеть напарника, чтобы он портил мне эйфорию боя. Более того, я поймала себя на том, что получаю какое-то извращённое удовольствие, заставляя его нервничать. Похоже, у меня проблемы с головой.Пять минут стремительного бега, и вот они, упыри-мутанты, коих, несмотря на все наши старания, становится всё больше. Вот и сейчас я распласталась на крыше двухэтажного здания, досадливо закусив губу. Много их. Пятеро ?пешек? и один ?генерал? слишком много для одной меня. В голове завозилась мысль дождаться Алека, но я быстро отбросила её. Пока он петляет в переулках в поисках врагов, те доедят кого-то и смоются. Да и просто… не нужен он мне. Сама справлюсь.Мне порой нравилось привлекать внимание врагов свистом или какой-нибудь фразой, но сейчас эта театральщина была явно лишней. Поэтому, тихо спрыгнув на землю, я подкралась к пирующим тварям и снесла голову ближайшему уродцу. Следом пять пар горящих глаз уставились на меня.—?Взять,?— бросил ?генерал? команду, и твари ринулись в атаку. —?Желательно живой. Она понравится Хозяину.Адреналин вскипел в крови, клинки, орошённые кровью упырей, пели свою песнь смерти. Все сомнения и посторонние мысли покинули голову. Только я и противники, магия сражения между нами. С лёгкостью одолела ещё двоих, третий чуть задел руку когтями, но и он лишился своей псевдожизни. А вот когда подошло время четвёртого, я уже начала ощущать усталость. Да какого демона? Чем ?наградил? меня Лайтвуд, раз здоровье стало как у древней развалины, а собственное тело ведёт себя как враг? Надо собраться. Я не имею права на поражение, на кону моя жизнь. А помимо этой твари есть ещё главарь шайки, который уже передумал оставлять меня в живых.—?Остались только ты и я,?— стараясь хоть немного унять дыхание, обратилась к разумному гаду. —?Сдавайся, и останешься жив.Да, не было сейчас нефилима, который не знал бы о распоряжении Конклава постараться захватить живым хоть одного ?генерала?. Вот и мне хотелось.—?Насмешила,?— фыркнул мой враг. —?Ты еле на ногах стоишь. И это не я, а ты доживаешь последние минуты своей жалкой жизни.Затем он атаковал. Яростно. Стремительно. От такого напора я немного ошалела. У твари было три гибких длинных шипастых хвоста, сильно усугубляющих ситуацию. Где-то в отдалении послышался голос Лайтвуда, но реагировать на его вопли было некогда. Я вся была сосредоточена на противнике.Неожиданно накатил приступ слабости и дурноты, закружилась голова. Эти мгновения стали фатальными. Боль прошила живот, заставив вскрикнуть. Откуда-то выскочил напарник, бросившийся на мутанта, как безумный. По рукам текло липкое и горячее. Кровь. Как сильно меня задело?Похоже, что достаточно. Сил стоять не было, и я осела на землю, продолжая зажимать рану. Навалилась какая-то навязчивая апатия. Мир вокруг словно заволокло туманом. Это так происходит? Так умирают Сумеречные охотники? Но я не хочу. Рано. Мне всего двадцать один год. Я так и не помирилась с Тони. Не победила на соревнованиях стритрейсеров. Не узнала, что такое любовь… Обидно, что всё заканчивается так нелепо. А ведь меня не раз предупреждали, пытались образумить. Дура, как есть. Вот и поплатилась за идиотизм.—?Клэри! —?перед глазами возникло бледное лицо Лайтвуда, который смотрел на меня огромными глазами, полными ужаса. —?На меня смотри! Не отключайся! Всё будет хорошо, слышишь?Слышу, но ответить не получается. Во рту мерзкий металлический привкус крови. Да и не верю я ему. Он лжец, подлец и предатель.—?Глупая самонадеянная девчонка! —?слышится будто издали. —?Не смей умирать! Не так! Я тебе запрещаю!Отчаяние звучит в каждом звуке голоса брюнета, а мне всё равно. Уже не страшно. И не больно. А темнота манит уютом и обещанием покоя. Подчиняюсь.***Голова гудела, во рту было сухо, как после тотальной попойки. Сил не было совершенно. Но хуже всего была непрекращающаяся боль в низу живота. Ах, да, меня же упырь ранил. Это что же получается, я всё-таки выжила?Моё пробуждение не осталось незамеченным. Не успела я даже осмотреться, как ко мне подскочил пожилой нефилим, Финн, бессменный сотрудник лазарета вот уже много лет.—?Мисс Моргенштерн,?— затараторил он,?— ох и напугали же вы нас, милочка! Как самочувствие?—?Воды,?— прохрипела я, голос был такой, что и кошки в марте орут музыкальнее.После того, как мучительная жажда была утолена, я подверглась форменному допросу о своём состоянии и как такое вообще могло произойти. Пришлось отвечать и терпеть руки врача, ощупывающие меня. При прикосновении к животу зашипела от боли. После Финн, наконец, прекратил экзекуцию и стал что-то записывать.—?Финн,?— позвала я,?— может, поделитесь своими прогнозами и наблюдениями?—?Ох, девочка,?— вздохнул мужчина печально,?— я так надеялся, что не мне придётся сообщать тебе это.—?В чём дело? —?сразу напряглась я.Неужели, у меня есть какие-то травмы, которые могут сделать меня калекой?—?Нет-нет,?— замотал головой врач, видимо, поняв ход моих мыслей. —?С тобой всё будет хорошо и совсем скоро снова будешь козочкой по Институту скакать. А вот ребёночка сохранить шансов не было. Сама должна понимать, такое ранение…—?Какого ребёночка? —?совершенно опешила я.—?А ты не знала? —?растерялся Финн. —?Ты носила малыша, срок совсем маленький. Всего две-три недели. Впрочем, вполне возможно, именно из-за этого ты и не знала.Мужчина продолжал ещё что-то бормотать, я же могла лишь оглушёно хлопать глазами. Я была беременна? Так вот каким ?недугом? наградил меня Лайтвуд! Но… как?! Чёрт, понятное дело, как! Идиотка! Мы же не предохранялись! Но мне и в голову не могло прийти, что та жуткая ночь могла иметь такие последствия!Ангелы!Я. Была. Беременна. От Алека Лайтвуда.Шок сковал всё моё существо. И лишь сильный грохот заставил вынырнуть из водоворота мыслей. Метрах в трёх замер держащийся за стену несостоявшийся отец. Глаза были огромными и безумными. Там застыл Ад. А лицо поражало белизной с отливом в синеву. Казалось, в любую секунду Лайтвуд хлопнется в обморок.Он всё понял.Александр Гидеон ЛайтвудНикогда не забуду животный ужас, охвативший меня при виде истекающей кровью Клэри. Дура, невозможная дура! Сколько раз твердил ей: не ходи одна, не дерись в одиночку, эти твари с каждым разом становятся все сильнее и опаснее, так она ведь и слушать ничего не хочет! Вот и поплатилась, идиотка.Не помню, как добил оставшегося гада, и плевать я хотел на приказ Конклава о поимке ?генерала?, вообще не до него было. Грохнул об пол камень портала, всегда имеющийся у охотника на всякий случай, подхватил напарницу на руки и доставил в Институт. Началась суета, беготня по лазарету, допросы от её родителей и Джонатана. Чего-то конкретного сказать им не смог, потому что просто не знал, как объяснить то, что на момент боя девушка осталась одна. Пусть сама потом объясняет свою глупость. Если выживет. А она выживет, обязательно.Когда все немного улеглось и Финн сказал, что жизни Клэри больше ничего не угрожает, толпа у дверей лазарета постепенно рассосалась, я же остался с напарницей. Почему-то знал: я должен быть здесь, когда она очнется. Пока она была без сознания, Финн отказывался говорить о её ранении и прогнозах на будущее. Пришлось ждать. Пару раз заглядывал Джейс, поинтересовался самочувствием Клэри и, договорившись встретиться со мной позже, ушел. Надеюсь, Эмилия не проболталась о нашей вчерашней прогулке. Иначе и мне, и Эрике останется только на орбиту бежать от разгневанного папаши.Отвлеченные мысли помогли немного расслабиться, и я даже задремал, оседлав стул и положив голову на скрещенные на спинке руки. Но как только Клэри очнулась, я, словно почувствовав это, проснулся и приподнялся со стула. Девушка не видела меня, всё её внимание было приковано к сотруднику лазарета, который с каждым сказанным словом ошарашивал не только Клэри, но и меня. Только я успел порадоваться тому, что здоровью девушки ничего не угрожает даже в прогнозах, Финн произнес роковые слова.—?А вот ребёночка сохранить шансов не было. Сама должна понимать, такое ранение…Сердце заколотилось где-то в ушах, после чего на секунду замерло, и я подумал, что умру прямо здесь и сейчас. Вцепившись пальцами в спинку стула, попытался удержаться на ногах, поскольку опорно-двигательный аппарат начал отказывать мне.—?Ты носила малыша, срок совсем маленький. Всего две-три недели.Чувствуя, как бледнею и как холодеют конечности, слишком сильно надавил весом на стул, и спинка того с грохотом сломалась, обратив на меня внимание Клэри. В глазах девушки застыли шок и испуг. Не отводя взгляда, мы смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Оба знали: это был мой ребенок. Мой. Ребенок. У меня мог быть ребенок!Понимая, что еще немного, и не смогу себя контролировать, отбросил сломанный стул в сторону и почти бегом направился к себе, не видя по пути никого и ничего. Только за запертой на все замки дверью собственной комнаты дал волю чувствам. У меня, который уже давно смирился с мыслью о невозможности иметь своих детей, был шанс, шанс стать отцом! Не приемным, не фиктивным, а настоящим биологическим отцом! Я так мечтал о ребенке, так страстно желал этого, понимая абсурдность своих надежд, и даже не предполагал, что может быть так больно!Прерывисто дыша от рвущихся наружу постыдных рыданий, сел на пол, стараясь успокоиться. Всё внутри клокотало, океан адской боли омывал мою и без того истерзанную душу. Если бы окружающие только знали, как мне хотелось прикончить себя, когда я впервые взял на руки малышку Эмилию… Только тогда я в полной мере осознал, что своих детей у меня не будет никогда. Никогда моя маленькая копия не назовет меня ласково папочкой, не посмотрит с любовью, и я никогда никого так не полюблю, как родители любят своих детей. Я видел, как счастлив был Джейс, когда дочка впервые улыбнулась ему, когда первым её словом было ?Папа?.У меня был шанс, один из миллионов, но шанс стать папой. Да, заслуженный по глупости и путем предательства, но он был. Нет никаких гарантий, что Клэри согласилась бы выносить этого ребенка после всего того, что я сделал. Но как бы я боготворил её, если бы она все-таки сделала это! До конца жизни обеспечивал бы, исполнял любые капризы. Но какой смысл думать об этом теперь?Теперь у меня не осталось ничего. Ни надежды, ни шансов. Одна только боль, заставляющая сворачиваться в комок на холодном полу и стонать, рыдать и кричать, не стесняясь своих эмоций. Весь мир словно перестал существовать, одна только мысль живо билась в голове: у меня мог быть ребенок.Мой ребенок.Кларисса Адель МоргенштернМир вокруг будто замер, померкли краски. Внутри всё словно покрылось коркой колючего инея. Я не планировала детей. Во всяком случае, сейчас. Да, когда-нибудь в будущем, если бы решилась выйти замуж, очень даже может быть, но сейчас? Да и какой смысл теперь думать об этом? Ребёнка больше нет. И это целиком и полностью моя вина. Если бы не была такой глупой и самонадеянной, прислушалась бы к рациональным доводам окружающих, ничего бы не случилось. Маленькая искра жизни не погасла бы.Поведение Лайтвуда не осталось незамеченным. Финн, умудрённый жизнью, опытный целитель, лишь спросил: ?Он??, после чего сам же себе ответил, что да, он. Пришлось чуть ли не умолять его молчать. Никто не должен узнать о нашей с Алеком связи. Пусть родные думают, что хотят, я никогда не назову имя отца так и не родившегося малыша.Лазарет напоминал какой-то проходной двор. Кто только ни заходил меня проведать! Родные, Джейс, Эрика, и даже несколько просто знакомых охотников. И все спрашивали одно и то же: как я себя чувствую и кто сделал мне ребёнка?Вот какое им дело? Это касается только меня и Алека! Да и то, скорее уж, касалось. Теперь-то поздно даже размышлять.Отец пробовал давить авторитетом, требуя назвать имя мерзавца, совратившего его дочь. Злился. Психовал. Мама, наоборот, мягко выспрашивала. Но всё бесполезно. Я молчала. Джон и вовсе немного напугал меня. Прознав о несчастье, он ворвался в палату, подскочил ко мне и с бешеными глазами выдал:—?Кто этот мудак, Клэри? Назови мне имя будущего трупа!От брата исходили волны такой лютой злобы, что я поёжилась. И лишний раз убедилась, что решение молчать?— верное.—?Это не важно,?— прошептала я. —?Я потеряла ребёнка, и этого ничто не исправит. В том числе разговор с несостоявшимся отцом.—?Разговор?! —?взревел Джон. —?Какой, к демонам, разговор? Я просто оторву яйца этой мрази, что посмела нагадить и свалить!—?Хватит,?— тихо, но твёрдо. —?Я ничего не скажу ни тебе, ни кому-либо. Это только моё дело.Ещё немного побушевав, брат покинул палату, позволив мне выдохнуть. Эрика была печальна, казалось, девушка вот-вот расплачется. Джейс быстро сложил два и два, из-за чего заковыристо ругался себе под нос. И только Тони, который тоже дураком не был, просто обнял и сказал, пусть пустые, но такие нужные слова:—?Всё наладится, сестрёнка. Всё будет хорошо. Я всегда рядом, что бы ни случилось.Надо отдать окружающим должное. Никто так и не сказал мне, что я сама виновата в трагедии, а ведь это так! И, наверное, я заслужила именно таких слов! Если бы я не была такой бесконечной дурой, не лелеяла в душе горькую болезненную обиду, всё было бы иначе. У меня бы спустя несколько месяцев родился маленький, мой сыночек или дочка. Кроха, которая была бы моим продолжением, любила бы меня так, как могут только дети.Эти мысли были такими невыносимыми, что пробили ледяную корку шоковой апатии, и я громко всхлипнула. Слёзы потоком хлынули из глаз. Ненавижу себя! Я всё порчу! И вполне заслуживаю мук Ада за свой эгоистичный преступный идиотизм.—?Ну ты чего, деточка? —?засуетился Финн, заметив мою истерику. —?Будут у тебя ещё детки, сколько захочешь. Мы смогли свести урон здоровью к минимуму…Врач продолжал и дальше бормотать что-то успокаивающее, а я всё размазывала слёзы и сопли. Нет, не будет никогда никаких детей. Я просто не заслуживаю такого чуда.Вот как умеет жизнь выворачивать события. Ещё утром я больше всего ненавидела Лайтвуда, а сейчас я сама стала на первое место в собственном ?чёрном списке?. Что касается самого брюнета, злость на него не прошла, просто под гнётом боли она чуть притихла. Не сомневаюсь, ему сейчас не лучше, чем мне, а может, и хуже. В те времена, когда у нас ещё были шансы стать друзьями, он не раз говорил, как безумно любит детей и насколько тяжёлая ноша?— осознание невозможности иметь своих.Но мысли о его мучениях не приносили ни удовлетворения, ни радости. Да, он скотина, и если бы не он, я бы и вовсе не забеременела. Как двое взрослый людей могут быть так халатны? Хотя… Лайтвуд привык спать с парнями, где подобных рисков нет и быть не может, со мной же злую шутку сыграло отсутствие опыта и шок. Опять же, все эти мысли теперь лишены смысла. Как бы мне ни хотелось свалить всю вину на Алека, здравый смысл, поднявший голову после двух с лишним недель беспробудной спячки, лишь напомнил мне: не брюнет заставлял меня лезть на рожон. Напротив, он не раз старался образумить меня. Я не желала слушать и вот, допрыгалась. Невинный ребёнок поплатился жизнью за мой дебилизм.Внутри зияла чёрная дыра. Ещё частичка души отмерла. Возможно, когда-нибудь рана затянется, но шрам останется навсегда. А пока мне надо как-то жить со своей виной и потерей. И я просто знаю, что в стенах Института быстро сойду с ума. Здесь слишком много свидетелей этой трагедии. А значит, нужно искать спасения в другом месте, среди других людей. И я знаю, что я буду делать. Если до этого момента у меня ещё были сомнения насчёт идеи неформальных гонок, ведь риск и правда сумасшедший, каждый раз кто-то гибнет, то сейчас они пропали. Если пострадаю, значит, так мне и надо, Ангелы решили покарать одну самонадеянную идиотку. Осталось лишь выбраться из лазарета.Александр Гидеон ЛайтвудКогда истерика прошла, нанесла визит апатия. Эта мадам особо не церемонилась: ворвалась в душу, не снимая обуви. Внезапно в этом жалком мире стало безразлично всё, начиная от семьи и заканчивая этим мерзким гадом, заливающим кровью улицы города. Даже мысль о возможном ребенке, полчаса назад приносившая жуткую боль, сейчас слабо билась где-то на задворках сознания. Не знаю, выпущу ли я её когда-нибудь оттуда. Не хочу больше чувствовать кошмар, творившийся внутри прошедшие несколько часов.Как бы невыносимо ни было на душе, понимал: нельзя больше оставаться наедине с собой. Это чревато суицидальными, мрачными мыслями о никчемности собственного существования. Более менее привел себя в порядок и вышел из комнаты. В Институте всё еще царила несколько напряженная атмосфера, а на лице попавшегося мне по пути Джонатана и вовсе собралось всё напряжение мира сего. Впервые с момента трагедии в сознании завозились мысли об этом парне. Ведь узнай он, что его сестру опорочил не кто-то, а я, он бы убил меня. Просто взял и убил бы. Еще припомнил бы мои поползновения в его сторону в начале нашей жизни здесь. Следом в душу пробрались сомнения. Знал: Клэри треплом не была, но вдруг произошедшее так повлияет на девушку, что она раскроет тайну личности своего совратителя? Поспешил отбросить параноидальные мысли. Ни к чему хорошему они не приведут. Да и, если быть честным, Джонатан был бы полностью прав, соверши он задуманное. Я заслужил.—?Ну наконец-то,?— вырвал меня из пучины раздумий голос Тони. —?Я всё жду, когда же ты выползешь из своей норы.Парень, очевидно, дожидавшийся меня уже приличное время, оттолкнулся от стены ниши, в которой стоял до этого, и подошел ко мне. От охотника ощутимо разило алкоголем, не самым слабым, должен сказать, и выглядел Морган отнюдь не дружелюбно. Вздохнул, приготовившись выслушать очередную порцию дерьма, и посмотрел прямо в глаза бывшему.—?Ну, давай,?— приглушенно подначил, осознавая неизбежность этого разговора.—?Ты знал? —?прошипел Тони, хватая меня за воротник куртки и с размаху прислоняя спиной к стене. —?Знал, что это твоих рук дело?—?Ну, если быть честным, не совсем рук,?— это проснулся сарказм, защитная реакция мозга на сильный стресс. —?Нет, не знал. Поверь, если бы знал о ребенке, всё было бы по-другому.Морган, казалось, сейчас взорвется от обилия ярости внутри. М-да, около меня уже строится очередь из желающих прикончить мою скромную особу, и Тони в ней, наверное, третий. Интересно, это он из переживаний за парабатая так напился или очередной фуршет с магом не по плану пошел?—?Как по-другому? —?истерично хохотнул парень. —?Женился бы? Или забрал бы дитё себе?—?Ни к чему сейчас об этом,?— слова о возможном будущем, если бы в нем был мой ребенок, ножом прошлись по сердцу, и я с силой убрал руки Моргана от себя. —?Отстань от меня.—?Не строй из себя невиновного, Лайтвуд,?— плюнул мне в спину Тони. —?Тебе жить с этим.Не ответил. Боль, всколыхнувшаяся в душе, опять обожгла изнутри, стало трудно дышать. Захотелось скрыться от всех и вся в темном углу, где никто и никогда не найдет, но знал: нельзя. Опасно. После свалившегося на мою голову кошмара нельзя оставаться наедине со своими мыслями надолго. Умирать я не собирался, значит, нужно как-то ползти по направлению к жизни.Но как, если внутри дышит Ад?