Глава 18. И разверзлась тьма (1/1)

К вечеру Джеймс смог вырваться из Института?— казалось, каждый член Анклава, проходивший через ворота, хотел расспросить его о мандихорских демонах?— и направиться на Гросвенор-сквер, чтобы встретиться с остальными ?веселыми разбойниками?.Войдя с ключом в дом Мэттью, Джеймс на мгновение задержался на ступеньках, ведущих в подвал. Он знал, что его друзья были в лаборатории: он слышал их голоса, слышал болтовню Кристофера, низкий и музыкальный голос Мэттью. Он чувствовал присутствие своего парабатая так близко, словно один магнит приближался к другому.Он нашел своих друзей вокруг высокого лабораторного стола с мраморной столешницей. Повсюду стояли приборы любопытной конструкции: гальванометр для измерения электрических токов, торсионный балансир и часовой механизм из золота, бронзы и серебра?— подарок Шарлотты Генри несколько лет назад. Дюжина различных микроскопов, астролябий, реторт и измерительные приборы были разбросаны по столу, шкафам и полкам. На постаменте стоял армейский револьвер ?Кольт?, над которым Кристофер и Генри работали уже несколько месяцев. На его сером никелевом покрытии были глубоко выгравированы руны и изогнутая надпись: Луки 12:49.Очки Кристофера были сдвинуты на лоб; на нем были рубашка и брюки, с многочисленными ожогами и грязными пятнами, что ему было запрещено носить их на улице. Мэттью мог бы стать его зеркальной противоположностью: в сине-золотом жилете и таких же гетрах он стоял далеко от пламени бунзеновских горелок, которые были нагреты так высоко, будто они находились на диковинном тропическом острове. Оскар тихонько дремал у его ног.—?Что происходит, Кит? —?спросил Джеймс. —?Проверяешь при какой температуре тают Сумеречные охотники?—?Мои волосы определенно испорчены,?— пожаловался Мэттью, проводя руками по потемневшим от пота прядям. —?Я думаю, что Кристофер усердно работает над противоядием. Я помогаю, предоставляя остроумные замечания и резкие комментарии.—?Я бы предпочел, чтобы ты передал мне эту мензурку,?— Кристофер указал пальцем. Мэттью отрицательно покачал головой. Джеймс схватил мензурку и передал ее Кристоферу, который добавил несколько капель ее содержимого в жидкость, кипящую в реторте у его локтя.Юный учёный нахмурился.—?Боюсь, все идет не очень хорошо. Без этого единственного ингредиента он вряд ли будет работать.—?Какого? —?спросил Джеймс.—?Корень малоса, редкое растение. Сумеречные охотники не должны выращивать его, потому что это нарушает Соглашения. Я попросил Анну попробовать достать мне немного в Нижнем мире, но увы.—?Почему запрещено выращивать какое-то глупое растение? —?закатил глаза Мэттью.—?Это растение растет только в почве, пропитанной кровью убитых смертных,?— сказал Кристофер.—?Признаю ошибку,?— вздохнул Мэттью. —?Тьфу.—?Темное магическое растение, да? —?глаза Джеймса сузились. —?Кристофер… ты можешь нарисовать мне эскиз корня?—?Конечно,?— кивнул Кристофер, как будто это вовсе не было странной просьбой. Он достал из внутреннего кармана пиджака блокнот и начал что-то чиркать на листке. Жидкость в реторте начала чернеть. Джеймс настороженно посмотрел на него.—?В теплице Татьяны росло несколько запрещенных растений,?— объяснил Джеймс. —?Я тогда рассказала об этом Чарльзу, и он, похоже, не очень-то обеспокоился, но…Кристофер поднял набросок тюльпанообразного растения с острыми белыми листьями и черным корнем.—?Да,?— сказал Джеймс, чувствуя, как накрывает волнение и предвкушение. —?Я помню их… они были в оранжерее в Чизвике. Помню, как они ранили меня, потому что эти листья похожи на ножи. Мы могли бы поехать туда прямо сейчас… есть ли свободная карета?—?Да. —?Волнение Мэттью не уступало волнению Джеймса. —?У Чарльза какая-то встреча, но он оставил вторую карету. Опусти свои защитные очки, Кристофер… пора заняться садовыми работами.Кристофер слегка поворчал.—?Хорошо, хорошо, но мне нужно переодеться. Мне нельзя выходить на улицу в такой одежде.—?Сначала выключи все, что может поджечь дом,?— напутствовал Мэттью, схватив Джеймса за руку. —?Мы встретимся с тобой в саду перед домом.Джеймс и Мэттью бросились бежать через весь дом (за ними гнался Оскар, весело лая), а затем на мгновение остановились на крыльце, вдыхая прохладный воздух. Небо затянулось тяжелыми тучами; сквозь них пробивался слабый солнечный свет, освещая дорожку от крыльца дома Фэйрчайлдов до стены палисадника и калитки, ведущей на улицу. Каменистая дорожка была мокрой от недавнего дождя.—?А где Томас? —?спросил Джеймс, когда Мэттью запрокинул голову, чтобы взглянуть на облака: хотя они и не выглядели тяжелыми от дождя, в них чувствовалась энергия надвигающейся грозы. Как и в Мэттью, подумал Джеймс.—?Патрулирует вместе с Анной,?— ответил Мэттью. —?Помни, Томас?— самый старый из нашей группы. Ему необходимо присутствовать на дневном патрулировании.—?Я не уверен, что восемнадцать лет?— это старость,?— сказал Джеймс. —?Должно пройти несколько лет, прежде чем его одолеет старческий маразм.—?Иногда мне кажется, что ему очень нравится Аластер Карстаирс. А это значит, что старческий маразм уже постучался в двери.—?Я не совсем уверен, что он ему нравится,?— произнёс Джеймс,?— но мне кажется, что ему следует дать второй шанс после его поведения в Академии. —?Джеймс замолчал, вспомнив напряженное лицо и испуганные глаза Аластера в библиотеке Корнуолл-Гарденс. —?И возможно, это правильно. Каждый заслуживает второго шанса.—?Есть люди, которые этого не заслуживают. —?Голос Мэттью звучал свирепо. —?Если я когда-нибудь узнаю, что ты подружился с Аластером, Джеймс…—?Тогда что? —?Джеймс приподнял бровь.—?Тогда мне придется рассказать тебе, что Аластер сказал мне в тот день, когда мы покинули Академию,?— продолжил Мэттью. —?А я бы предпочел этого не делать. По крайней мере, Корделия никогда не узнает об этом. Она любит его, и ей нельзя этого знать.Корделия. Было что-то особенное в том, как Мэттью произнес ее имя. Джеймс озадаченно повернулся к нему. Он хотел сказать, что если Аластер действительно сказал что-то настолько ужасное, что это поставило бы под угрозу любовь Корделии к нему, Мэттью не должен молча терпеть это, но не успел.Кристофер выскочил через парадную дверь, натягивая перчатки. На нем была шляпа, сдвинутая набок, и зеленый шарф, который вообще не сочетался с остальной одеждой.—?А где карета? —спросил он, спускаясь по ступенькам.—?Мы ждали тебя, Кристофер,?— ответил Джеймс, когда они втроем пересекли палисадник и направились к конюшне, где в большом каретном сарае находились лошади Консула и другие средства передвижения. —?Кроме того, я совершенно уверен, что Дарвин говорил что-то о том, что ученым полезно ходить пешком.Кристофер выглядел возмущенным.—?Ничего подобного он…Задребезжали передние ворота. Джеймс обернулся и увидел тени, взгромоздившиеся на верху. Нет, не тени?— демоны, изодранные и черные. Они беззвучно спрыгнули на землю, один за другим, направляясь к нефилимам.—?Демоны Хоры,?— прошептал Джеймс; Мэттью уже вытащил короткий меч, а Кристофер?— клинок серафима. Лезвие потрескивало, как сломанный радиометр, когда он назвал его.Джеймс выхватил из-за пояса метательный нож и, обернувшись, понял, что путь к дому отрезан. Демоны кружили вокруг них, как на мосту.—?Мне это не нравится,?— сказал Мэттью. Его глаза горели, на лице?— зловещий оскал. —?Совсем.Шляпа свалилась с головы Кристофера и теперь лежала мокрая на сырой каменистой земле. Он в отчаянии пнул ее ногой.—?Джеймс? Что дальше?Джеймс услышал в своей голове мягкий и уверенный голос Корделии. Ты главный.—?Мы прорвемся через круг демонов, вон там,?— он махнул вдаль рукой,?— и нырнем в каретный сарай. Запрем его с помощью руны.—?Поговорка ?не пугай лошадей? обретает прямой смысл,?— пробормотал Мэттью. —?Хорошо. Вперёд.Они повернулись в ту сторону, куда указал Джеймс, и ножи вылетели из его рук, как стрелы из лука. Каждый достиг своей цели, глубоко погрузившись в плоть демона.Демоны Хоры с воем бросились прочь, а мальчишки юркнули в щель между ними к конюшням, как раз когда небо затрещало от раскатов грома.Они проскочили сквозь белые завитки тумана; Джеймс первым добежал до ворот конюшни и пинком распахнул дверь, а потом чуть не согнулся пополам от пронзившей его боли.Он обернулся и увидел, что один из демонов схватил Мэттью и бросил его. Кристофер сражался с еще одним существом, его клинок серафима описал сверкающую дугу света, когда он рубил его. Джеймс поперхнулся?— у Мэттью, должно быть, перехватило дыхание?— и повернулся, чтобы побежать к своему парабатаю, когда Хора склонилась над Мэттью…Золотая вспышка проскочила между Мэттью и тенью, заставив демона отшатнуться назад.Это был Оскар. Ретривер проплыл мимо демона, пропустив яростный удар когтей всего на дюйм, и приземлился рядом с Мэттью.Хора снова направилась к мальчику и псу. Мэттью обнял Оскара?— щенка, которого Джеймс спас и подарил ему так давно?— выгибаясь всем телом, чтобы защитить питомца. Джеймс резко развернулся, держа в каждой руке по ножу, и выпустил их из рук.Ножи по самую рукоять погрузились в череп демона. Он разлетелся вдребезги; один из демонов закричал, и Мэттью вскочил на ноги, схватив свой упавший меч. Джеймс слышал, как он кричит Оскару, чтобы тот возвращался в дом, но Оскар явно чувствовал, что одержал Великую Победу, и не собирался слушать хозяин. Он зарычал, когда Кристофер остановился у ворот конюшни и крикнул остальным следовать за ним.Джеймс обернулся.—?Кристофер…Гигантская тень выросла позади Кристофера. Это был самый большой демон Хоры, которого Джеймс когда-либо видел. Кристофер начал поворачиваться, поднимая свой клинок, но было уже слишком поздно. Хора потянулась к Кристоферу, словно собираясь обнять его, притягивая его к себе. Оружие отлетело в сторону.Мэттью кинулся к Кристоферу, скользя по мокрой земле. Джеймс не мог пошевелиться?— у него кончились ножи; он схватился за клинок серафима, висевший у него на поясе, но времени не было.Огромная когтистая лапа демона обрушилась на грудь Кристофера. Юноша закричал, и демон оттолкнул его. Тот рухнул на землю.—?Нет! —?Джеймс бросился бежать, зигзагами приближаясь к другу. Что-то рванулось к нему; он услышал крик Мэттью, и чаликар разрубил надвигающуюся Хору пополам. Джеймс рывком освободил свой клинок серафима, направляясь к демону, который ранил Кита.Тварь повернулась и посмотрела на него?— понимающе, почти весело. Демон оскалился… и исчез, как и те демоны в парке.—?Джейми, они ушли,?— крикнул Мэттью. —?Они все уш…Парадные ворота распахнулись, сопровождаемые звоном металла, и в палисадник въехала карета. Двери кареты открылись, и на дорогу спустился Чарльз Фэйрчайлд; Джеймс смутно осознал, что Аластер Карстаирс был вместе с ним, ошеломленно озираясь по сторонам. Когда Джеймс опустился на колени рядом с Кристофером, он услышал, как Чарльз требовательно спрашивает, что тут происходит.В ответ ему крикнул Мэттью, спрашивая, не ослеп ли Чарльз и не видит ли он, что Кристофер ранен и ему нужно в Безмолвный город?Чарльз продолжал спрашивать, что случилось с демонами, куда они ушли?— он видел одного из них, когда они пересекали ворота, но где они сейчас?—?Я возьму его,?— вызвался Аластер. —?Я отведу его в город Гостей.Но эти слова, казалось, эхом отдавались откуда-то далеко, где Джеймс не стоял на коленях в сырости и тумане рядом с неподвижным Кристофером, чья грудь была испещрена рваными линиями когтей демона. Где Кристофер не был спокоен и безмолвен, как бы Джеймс ни умолял его открыть глаза. Где кровь Кристофера не смешивалась с дождем на булыжниках, окружая его алой лужей. Где было получше этого места.***Корделия надеялась еще раз поговорить с братом, но встала поздно, и к тому времени, когда Риса помогла ей одеться и отправила вниз, Аластер уже ушел.Несмотря на полуденное солнце, льющееся в окна, дом казался приглушенным и тусклым, а тиканье часов неестественно громким, когда она ела свою овсянку в столовой. Во рту был привкус опилок. Она продолжала вспоминать слова Аластера, сказанные прошлой ночью: Я хотел, чтобы у тебя было детство, которого у меня никогда не было. Я хотел, чтобы ты смогла любить и уважать своего отца так, как никогда не смог бы я.Со стыдом она поняла, что совершенно неправильно поняла маму и брата. Она думала, что они не станут защищать отца из-за трусости и социального давления. Теперь она поняла, что они знали, что Элиас, возможно, был виновен?— он был настолько пьян, что не мог должным образом подумать о безопасности тех, кого посылал на опасное задание.Она думала, что мама хочет выдать ее замуж, чтобы избавить от позора быть дочерью человека, которого судят в Идрисе. Теперь она поняла, что все гораздо сложнее.Неудивительно, что Сона и Аластер с опаской смотрели на ее попытки ?спасти? отца. Они боялись, что Корделия узнает правду.Кровь словно заледенела в венах. Они действительно могут потерять все, подумала она. Раньше она никогда в это не верила. Корделия всегда считала, что правосудие восторжествует. Но всё оказалось не так просто.Она вздрогнула, когда в столовую вошла Сона. Мама внимательно посмотрела на Корделию, прежде чем спросить:—?Это одно из платьев, которые Джеймс прислал тебе?Корделия кивнула: она была одета в темно-розовое дневное платье, которое прислала ей Анна.На мгновение Сона задумалась.—?Какой чудесный цвет,?— сказала она. —?Эти платья действительно очень красивы и, вероятно, гораздо лучше подходят тебе, чем те, что я подарила.—?Нет! —?потрясенная Корделия поднялась на ноги. —?Khaˉk bar saram!?— это была фраза, которая буквально означала ?я должна умереть??— самая крайняя форма извинения. —?Я ужасная дочь. Я знаю, что ты сделала все, что могла.Я знаю, что ты это сделала, maman. Я знаю, что ты всего лишь пыталась защитить меня.Сона выглядела удивленной.—?Клянусь ангелом! Это всего лишь платье, Лейла. —?Она улыбнулась. —?Но может быть, ты могла бы загладить свою вину, помогая мне по хозяйству? Как и положено хорошей дочери.?Обвела вокруг пальца, как всегда?,?— подумала Корделия, но была более чем рада отвлечься. Они распаковали некоторые вещи, и теперь предстояло решить, где можно разместить куски исфаханской керамики или тебризские ковры. Корделия смотрела, как суетится ее мать, явно пребывая в своей стихии, и чувствовала, как слова сами собой вертятся у нее на языке: ?Ты знала, когда выходила за него замуж, мама? Ты узнала это ещё тогда, или это было медленное, ужасное осознание? Все эти разы, когда ты говорила ему, что он должен ехать в Базилиас, неужели ты думала, что они могут вылечить его от пьянства? Ты плакала, когда он отказывался ехать? Ты все еще любишь его?Сона отступила назад, чтобы полюбоваться небольшой коллекцией обрамленных миниатюр у лестницы.—?Там неплохо смотрится, как думаешь? Или в другой комнате будет лучше?—?В комнате определенно лучше,?— сказала Корделия, не имея ни малейшего представления, какую комнату имела в виду ее мать. Сона повернулась, упершись рукой в поясницу.—?Ты обратила внимание на… —?начала она и вдруг поморщилась. Женщина прислонилась спиной к стене, а Корделия, взволнованная, поспешила к ней.—?Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь усталой.Сона вздохнула.—?Со мной все в полном порядке, Корделия,?— она выпрямилась, ее руки застыли в воздухе, как будто она не могла решить, что же ей с ними делать. Этот жест она делала только тогда, когда очень нервничала. —?Я… я жду ребенка.—?Что?!Сона неуверенно улыбнулась.—?У тебя будет маленький брат или сестричка, Лейла. Всего через несколько месяцев.Корделия хотела было обнять мать, но внезапно ее охватил ужас. Ее матери было сорок два года?— слишком поздно для женщины, которая носит ребенка. Впервые в жизни ее грозная мать показалась ей такой хрупкой.—?И давно ты знаешь?—?Три месяца,?— ответила Сона. —?Аластер тоже знает. Как и твой отец.Корделия судорожно сглотнула.—?Но мне ты ничего не сказала.—?Лейла Джун. —?Мама подошла к ней поближе. —?Ты и так достаточно волнуешься за нас всех, я не хотела беспокоить тебя еще больше. Я знаю, что ты пыталась… —?она замолчала, убирая с лица дочери выбившуюся прядь волос. —?Ты же знаешь, что не обязана выходить замуж, если не хочешь,?— сказала она почти шепотом. —?Мы справимся, дорогая. Мы справимся.Корделия поцеловала тонкую ладонь матери, покрытую множеством старых шрамов, оставшихся с тех давних времен, когда она сражалась с демонами.—?Cheshmet roshan, madar joon,?— прошептала она.В глазах матери блеснули слезы.—?Спасибо тебе, дорогая.Раздался тяжелый стук в парадную дверь. Корделия обменялась удивленным взглядом с матерью, прежде чем направиться к выходу. Риса открыла дверь: на пороге стоял неряшливый мальчишка?— газетчик, которому Мэттью дал ее сумку, когда они выходили из квартиры Гаста. Один из нерегулярных отрядов, вспомнила она, парней из Нижнего мира, которые работали в таверне ?Дьявол? и выполняли поручения Джеймса и остальных.—?У меня сообщение для мисс Корделии Карстаирс,?— сказал он, держа в руках сложенный листок бумаги.—?Это я,?— сказала Корделия. —?Вы… э-э… требуете оплаты?—?Нет,?— мальчик весело улыбнулся. —?Мне уже заплатил мистер Мэттью Фэйрчайлд.Он передал ей записку и, насвистывая, спустился по ступенькам. Риса закрыла дверь, обменявшись озадаченным взглядом с Корделией. Зачем Мэттью прислал ей записку? Корделия развернула лист.Что же может быть настолько срочным?Записка тут же раскрылась. На странице было всего несколько слов черными чернилами:Приходи немедленно в таверну ?Дьявол?. Еще одно нападение. Кристофер тяжело ранен.Джеймс—?Корделия? —?в прихожую вошла Сона. —?Что случилось?Корделия дрожащими руками протянула записку матери. Сона быстро прочитала его, прежде чем вложить записку обратно в руку Корделии.—?Ты должна пойти и быть со своими друзьями.Облегчение захлестнуло Корделию. Она бросилась было наверх за своими вещами, но остановилась.—?Мне надо надеть свое снаряжение,?— сказала она. —?Но еще не высохло после реки.Сона улыбнулась ей?— усталой, встревоженной улыбкой, улыбкой стольких родителей Сумеречных охотников на протяжении веков, которые смотрели, как их дети маршируют в ночи, неся клинки, благословленные ангелами, зная, что они могут никогда не вернуться.—?Лейла, моя дочь. Ты можешь надеть мое.***Корделия взбежала по ступенькам в таверну ?Дьявол? и ворвалась в комнату ?веселых разбойников?. Было уже довольно далеко за полдень, и солнечный свет просачивался сквозь восточное окно, отбрасывая золотые полосы на убогое маленькое помещение и его обитателей. Мэттью растянулся на диване, Люси?— в обшарпанном кресле. Когда Корделия вошла, Люси подняла голову и улыбнулась, но глаза у нее были красные.Джеймс стоял один, прислонившись к стене у окна. Под глазами у него залегли глубокие тени. Все три Сумеречных охотника были в полном снаряжении.—?Что случилось? —?спросила Корделия, слегка задыхаясь. —?Я… что я могу сделать?Мэттью посмотрел на нее снизу вверх и сказал хриплым голосом:—?Мы были у меня дома, в лаборатории моего отца. Они?— демоны Хоры?— ждали нас, когда мы вышли.—?Мы должны были быть готовы,?— сказал Джеймс. Он сжимал и разжимал правую руку, словно хотел раздавить что-то в своей ладони. —?Нам следовало бы помнить об этом. Мы спешили к экипажу и они напали на нас. Один из них полоснул Кристофера по груди.Кристофер. Корделия видела его яркую улыбку, съехавшие очки; она слышала его нетерпеливый и взволнованный голос в своих ушах, объясняющий какой-то новый аспект науки или Сумеречной охоты.—?Мне так… так жаль,?— прошептала она. —?Он заражен? Что мы можем сделать?—?Его уже лихорадило, когда его привезли в город Молчания,?— мрачно сказал Мэттью.?—Мы вызвали тебя и Люси так быстро, как только смогли.На лестнице послышались шаги. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Томас. На нем было длинное пальто инвернесс, хотя Корделия увидела, что под ним была экипировка.—?Простите,?— сказал он, задыхаясь. —?Я патрулировал вместе с Анной и не получил твоего сообщения, пока мы не вернулись в дом дяди Габриэля. Конечно, они все хотели поехать в Безмолвный город, но брат Енох пришел и сказал, что это невозможно… —?Томас опустился в кресло, закрыв лицо руками. —?Все в бешенстве. Анна пошла просить Магнуса о помощи в установке дополнительных оберегов вокруг дома. Тетя Сесилия чуть не лишилась рассудка при мысли о том, чтобы отпустить ее, но она все же пошла. Дядя Уилл и тетя Тесса, конечно же, пришли, но я решил не мешать им…—?Ты не мешаешь, Томас,?— сказал Мэттью. —?Ты член семьи. Там и здесь.Дверь со скрипом отворилась, и вошла Полли, неся бутылку и несколько стаканов с отколотыми краями. Она поставила их на стол, бросила на Томаса встревоженный взгляд и исчезла.Мэттью встал, взял бутылку и с грацией давней привычки разлил вино по стаканам. Впервые на памяти Корделии Томас взял один из них и проглотил содержимое.Джеймс развернул стул и сел, скрестив длинные ноги.—?Том,?— обратился он к другу, пристально сверкая глазами. —?Нам нужно противоядие от яда. Я думаю, ты сможешь это сделать.Томас поперхнулся, закашлялся и начал отплевываться, когда Мэттью взял у него стакан и поставил обратно на стол.—?Я не смогу,?— произнес он, когда у него перехватило дыхание. —?Только не без Кристофера.—?Нет, сможешь,?— сказал Джеймс. —?Вы уже многое с ним сделали. С тех пор как умерла Барбара, ты почти каждую минуту проводишь с ним в лаборатории. Ты же знаешь, как это делается.Томас долго молчал. Джеймс даже не пошевелился. Его взгляд был прикован к другу. Это был взгляд, который Корделия не могла описать?— спокойная напряженность, смешанная с непоколебимой убежденностью.?Джеймс в самом лучшем виде?,?— подумала она. Его вера в своих друзей была незыблемой: это была сила, и они делили эту силу между собой.—?Возможно,?— наконец медленно произнес Томас. —?Но нам все еще не хватает одного ингредиента. Без него противоядие не сработает, и Кит сказал, что его невозможно найти…—?Корень малоса,?— вспомнил Мэттью. —?Мы знаем, где он находится и где его можно достать. Все, что нам нужно сделать, это пробраться в Чизвик-Хаус. В оранжерею.—?В доме моего деда? —?недоверчиво переспросил Томас. Он рассеянно провел пальцами по своим светло-каштановым волосам.—?Наконец-то Бенедикт Лайтвуд сделает хоть что-то полезное,?— сказал Мэттью. —?Если мы отправимся сейчас, то будем там через полчаса.—?Подожди,?— сказал Томас, поднимаясь на ноги. —?Джеймс, я чуть не забыл. Недди дал мне это.Он протянул сложенный листок тонкой пергаментной бумаги, на котором аккуратным почерком было нацарапано имя Джеймса. Джеймс развернул записку и резко вскочил, едва не опрокинув стул.—?Что это? —?спросила Корделия. —?Джеймс?Когда он протянул ей записку, Корделия заметила, как задумчивый взгляд Мэттью скользнул между ними. Она посмотрела вниз.Приходи в город Молчания. Я буду ждать тебя в лазарете. Не показывай себя другим братьям. Я все объясню, когда ты придешь.Пожалуйста, поторопись.ДжемОна молча протянула его Люси. Джеймс расхаживал по комнате, засунув руки в карманы.—?Если Джем говорит, что мне надо прийти, значит, я должен,?— сказал он, когда Мэттью и Томас одновременно взглянули на содержание записки. —?А остальные отправятся в Чизвик…—?Нет,?— ответил Мэттью. Он потянулся было к фляжке в кармане?— жест давно отработанной привычки?— но быстро опустил руку. Его пальцы слегка дрожали, но голос звучал легко. —?Куда ты пойдешь, туда и я пойду, Джеймс. Даже в скучный пригород Хайгейт.Джем, думала Корделия. Она должна была поговорить с ним о своем отце. Ей больше не с кем было поговорить о том, что рассказал ей Аластер. Больше она никому не могла сказать, что придумала.Кузен Джем, я хочу тебе кое-что рассказать о папе. Я думаю, ему нужно в Базилиас. Я думаю, что ему все-таки не следует возвращаться из Идриса. Я думаю, мне нужна твоя помощь.Она глубоко вздохнула.—?Я тоже пойду. Я должна увидеть Джема. Если только… —?она повернулась к Люси. —?Если ты хочешь, я поеду с тобой в Чизвик…—?Чепуха,?— махнула рукой Люси с сочувствием в глазах. —?Наша задача просто добыть цветы, а я знакома с домом и территорией… нет,?— поспешно добавила она, заметив, как Джеймс помрачнел,?— не потому что я скрывалась или шпионила, конечно же, нет.—?Вы с Томасом можете взять мой экипаж,?— сказал Мэттью. —?Он находится внизу.—?А мы можем взять извозчика,?— добавила Корделия. —?Где находится ближайший вход в Безмолвный город?—?На Хайгейтском кладбище,?— ответил Джеймс, потянувшись к оружейному поясу, в то время как остальные подхватили куртки, ремни и клинки. —?Это приличное расстояние. Нам придется поторопиться, нельзя терять ни минуты.***Корделия и остальные почти не замедлили шаг, пока не добрались до Хайгейта, где узкие улочки были заполнены вечерним движением. Водитель извозчика, отказавшись рисковать ехать через такой поток, высадил их перед пабом на Солсбери-Роуд.Джеймс попросил Корделию и Мэттью подождать, пока он ищет вход в Безмолвный город. Он часто передвигался по кладбищу, сказал он Корделии в экипаже, и его можно было найти в разных местах в зависимости от дня.Мэттью с тоской посмотрел на паб, но вскоре его внимание привлекла большая каменная табличка на пересечении Хайгейт-Хилл и Солсбери-Роуд. Она была обнесена железной рамкой и украшена резьбой с надписью ?Трижды лорд-мэр Лондона?.—?Стань еще раз, Уиттингтон, трижды лорд-мэр Лондона,?— сказал Мэттью с драматическим жестом. —?Вот тут-то все и должно было случиться. Я имею в виду, что он услышал колокольный звон.Корделия кивнула; в детстве ей часто рассказывали эту историю. Ричард Уиттингтон был обыкновенным мальчиком, который отправился из Лондона со своим котом, решив разбогатеть в другом месте, но только для того, чтобы услышать колокола Сент-Мэри-Ле-Боу, обещавшие ему долгожданную славу, если он вернется. И вот он уже трижды становился мэром Лондона.Корделия не знала точно, что случилось с котом. Все эти истории могут быть правдой, подумала она, но было бы ужасно хорошо, если бы такие очевидные сигналы были предложены для ее собственной судьбы.Мэттью достал из жилетного кармана серебряную фляжку и начал ее отвинчивать. Хотя он был в полном снаряжении, юноша не принес свои синие гетры в жертву долгу. Корделия только посмотрела на него, когда он запрокинул голову и сглотнул, а затем снова завинтил крышку.—?Голландская храбрость,?— сказал он.—?А голландцы особенно храбры или просто особенно пьяны? —?спросила она, и ее голос прозвучал резче, чем она хотела.—?Думаю, немного и того и другого,?— тон его был легок, но он убрал фляжку. —?А ты знала, что кота Уиттингтона, возможно, никогда и не существовало? Очевидно, это была скандальная выдумка.—?Какая разница, был у него кот или нет?—?Правда всегда имеет значение,?— философски заметил Мэттью.—?Только не тогда, когда дело касается историй,?— сказала Корделия. —?Смысл историй не в том, что они объективно истинны, а в том, что душа истории истиннее реальности. Те, кто высмеивает вымысел, делают это потому, что боятся правды.Она скорее почувствовала, чем увидела, как Мэттью повернулся и посмотрел на нее в тускнеющем свете. Его голос был хриплым.—?Джеймс?— мой парабатай,?— сказал он. —?И я люблю его. Единственное, чего я никогда не понимал в нем,?— это его чувства к Грейс Блэкторн. Я уже давно хотел, чтобы он отдал свои чувства кому-нибудь другому, и все же, когда я увидел его с тобой в Комнате Шепота, я… я был так несчастлив.Корделия не ожидала такой откровенности.—?О чем это ты?—?Наверное, я сомневаюсь, знает ли он, что чувствует,?— произнес Мэттью. —?Наверное, я боюсь, что он причинит тебе боль.—?Он твой парабатай,?— сказала Корделия. —?Почему тебя должно волновать, что он причинит мне боль?Мэттью откинул голову назад и посмотрел на темнеющее вечернее небо. Его ресницы были на несколько оттенков темнее, чем светлые волосы.—?Я не знаю,?— выдохнул он. —?Но меня это действительно волнует.Корделия пожалела, что они не обсуждают что-нибудь другое.—?Не волнуйся. Аластер только вчера сделал мне такое же предупреждение насчет Джеймса. Я все хорошо уяснила.Мэттью стиснул зубы.—?Я всегда говорил, что день, когда я буду согласен с Аластером Карстаирсом, будет днем, когда я сгорю в аду.—?Неужели он действительно так ужасно вел себя с Джеймсом в Академии? —?удивилась Корделия.Мэттью повернулся к ней, и выражение его лица поразило ее. Это была чистейшая ярость.—?Дело не только в этом…Джеймс появился из тени, его черные волосы были растрепаны, и поманил их к себе.—?Я нашел вход. Нам надо поторопиться.Они направились к кладбищу и прошли через высокие ворота. Темные кипарисы парили над головой, их перекрывающие друг друга листья закрывали последние лучи заходящего солнца. В их тени возвышались замысловатые памятные камни. Огромные мавзолеи и египетские обелиски располагались рядом с разбитыми гранитными колоннами, символизируя оборванную жизнь. Надгробия были вырезаны в виде песочных часов с крыльями, греческих урн и красивых женщин с развевающимися волосами. И везде, конечно, были каменные ангелы: пухлые и сентиментальные, с милыми, как у детей, личиками. Как мало смертные понимают в ангелах, подумала Корделия, пробираясь по усыпанной ветками тропинке вслед за Джеймсом. Как же сильно они не понимали, насколько страшна их сила.Джеймс свернул с одной из серых аллей, и они очутились на открытом пространстве, которое, казалось, было глубоко в лесу?— листья так густо громоздились наверху, что вечерний свет был окрашен в зеленый цвет. В центре поляны стояла статуя ангела, но это был не херувим. Это была мраморная фигура человека огромного роста с чешуйчатыми доспехами на его прекрасном теле. В вытянутой руке он держал меч с выгравированными на нем словами ?QUIS UT DEUS?, а голова его была запрокинута назад, словно он взывал к небесам.Джеймс шагнул вперед, подняв руку?— ту, на которой было кольцо Эрондейлов с изображением птиц.—?Quis ut Deus? —?сказал он. —??Кто подобен Богу???— спрашивает Ангел. Ответ: Никто. Никто не похож на Бога.Глаза каменного ангела открылись, абсолютно черные, и провалились в кромешную и безмолвную тьму. Затем, со скрежетом камня, ангел скользнул в сторону, открывая огромную пустую яму в земле и лестницу, ведущую вниз.Джеймс зажег свой колдовской фонарь, и они спустились по лестнице в густую темноту. Безмолвные братья, живущие с зашитыми глазами, не видели так, как обычные Сумеречные охотники, и не нуждались в свете.Мерцающий белый колдовской огонь струился между пальцами Джеймса, окрашивая стены полосами света. Когда они добрались до нижней ступеньки, Джеймс схватил Корделию за руку и развернул ее к арке под лестницей. Мгновение спустя Мэттью последовал за ними.Джеймс закрыл ладонью ведьмин огонь, погасив его; все трое молча наблюдали, как группа Безмолвных братьев, чьи пергаментные одежды касались земли, прошла мимо и исчезла в другой арке.—?Джем сказал, чтобы мы не показывались другим братьям,?— прошептал Джеймс. —?Лазарет находится на дальней стороне говорящих звезд. Мы должны действовать быстро и тихо.Корделия и Мэттью кивнули. Мгновение спустя они уже проходили через огромную комнату, полную каменных арок в форме замочных скважин, поднимающихся над головой. Полудрагоценные камни чередовались с мрамором: тигровый глаз, нефрит, малахит. Под арками теснились мавзолеи, многие с выгравированными на них фамилиями: РАВЕНСКАР, КРОССКИЛЛ, ЛАВЛЕЙС.Они вышли на большую площадь, пол которой был выложен изразцами с узором из мерцающих звезд. На стене, высоко над ним, висел длинный тускло-серебряный меч, крестовина которого была вырезана в форме ангельских крыльев.Меч Смерти. У Корделии екнуло сердце. Меч, который держал ее отец, хотя орудие не смогло заставить его сказать правду, которую он не мог вспомнить.Они прошли через площадь и оказались в большом помещении, выложенном грубыми каменными плитами. Пара деревянных дверей вела в одну сторону, большая квадратная арка?— в другую. На дверях красовались руны смерти, покоя и тишины.—?Отойдите назад! —?внезапно прошептал Мэттью, вытягивая руку и оттесняя Джеймса и Корделию в тень. Корделия не шелохнулась, когда Безмолвный брат прошел мимо них и поднялся по ближайшей лестнице. Кивнув, Джеймс выскользнул из тени, за ним последовали Мэттью и Корделия.Они нырнули под квадратную арку и оказались в другой просторной комнате со сводчатым каменным потолком, пересеченным балками из камня и дерева. Стены были голые, вдоль и поперек комнаты тянулись ряды кроватей, на каждой из которых лежала неподвижная фигура: Корделия предположила, что там было около тридцати больных. Молодые и старые, мужчины и женщины. Все лежали беззвучно и неподвижно, как будто уже умерли.В комнате воцарилась полная тишина. Тихо… и пусто. Корделия закусила губу.—?А где Джем?Но глаза Мэттью остановились на знакомой фигуре.—?Кристофер,?— выдохнул он и бросился к нему, а за ним и Джеймс. Корделия шла чуть медленнее, не желая вмешиваться. Мэттью присел на корточки возле железной койки; Джеймс стоял в изголовье, склонившись над Кристофером.С Кристофера сняли рубашку. Десятки белых повязок опоясывали его узкую грудь; кровь уже пропитала некоторые из них, образовав алое пятно прямо над сердцем. Его очки исчезли, а глаза, казалось, глубоко запали в череп, и тени под ними были темно-фиолетовыми. Черные вены, словно кораллы, вздулись под его кожей.—?Мэттью,?— хрипло проговорил он, будто не верил собственным словами. —?Джейми.Джеймс потянулся, чтобы коснуться плеча друга, но Кристофер схватил его за запястье. Его пальцы дрожали, он беспокойно теребил манжету пиджака Джеймса.—?Скажи Томасу,?— прошептал он. —?Он может закончить противоядие и без меня. Ему нужен только корень. Скажи ему.Мэттью молчал; казалось, его тошнило от боли.—?Томас знает,?— ответил Джеймс. —?Сейчас он вместе с Люси ищет корень. Он закончит ее, Кит.Корделия прочистила горло, зная, что ее голос все равно прозвучит хрипло. Так оно и было.—?Джем,?— прошептала она. —?Джем был здесь, Кристофер?Он ласково улыбнулся ей.—?Джеймс Карстаирс,?— сказал он. —?Джем.Корделия нервно посмотрела на Джеймса, который ободряюще кивнул ей.—?Да,?— кивнула она. —?Джеймс Карстаирс. Мой двоюродный брат.—?Джеймс,?— прошептал Кристофер, и фигура на кровати рядом с ним повторила это слово.—?Джеймс,?— прошептал Пирс Вентворт. —?Джеймс.А потом еще одна фигура, на соседней кровати:—?Джеймс.Мэттью поднялся на ноги.—?Что за…Фиалковые глаза Кристофера широко распахнулись, он крепче сжал запястье Джеймса и дернул его вперед. В нескольких дюймах от лица Джеймса он прошипел:—?Убирайся отсюда… ты должен убраться отсюда. Ты должен уйти. Джеймс, ты не понимаешь. Это все из-за тебя. Это всегда было связано с тобой.—?Что это значит? —?потребовал Мэттью, поскольку к хору добавлялось все больше голосов:—?Джеймс. Джеймс. Джеймс.Мэттью схватил Джеймса за рукав и оттащил его от Кристофера, который неохотно отпустил друга. Корделия положила руку на рукоять Кортаны.—?Что тут происходит? —?спросила она. —?Кристофер…Один за другим больные поднимались в сидячее положение, хотя не было похоже, что они делали это по собственной воле. Казалось, что их тянут вверх, как марионеток на веревочках; их головы свободно свисали в стороны, руки безвольно болтались. Их глаза были широко открыты, белые и блестящие в полумраке комнаты. Корделия с ужасом увидела, что белки их тоже испещрены черными прожилками.—?Джеймс Эрондейл,?— это был голос Ариадны Бриджсток. Она сидела на краю своей кровати, наклонившись вперед всем телом. Ее голос был хриплым, лишенным эмоций. —?Джеймс Эрондейл, тебя вызывают.—?Кто? —?крикнул Мэттью. —?Кто его вызывает?—?Принц,?— сказала Ариадна,?— Повелитель воров. Только он может остановить умирающих. Только он может отозвать Мандихора, несущего яд. Теперь ты несешь эту заразу, Эрондейл. Твоя кровь может открыть врата. —?Она сделала глубокий, дрожащий вдох. —?У тебя нет другого выбора.Отодвинувшись от Мэттью, Джеймс шагнул к ней.—?Какие врата? Ариадна…Корделия вытянула руку, чтобы остановить его.—?Это не Ариадна.Что здесь происходит?Все обернулись. Это был Джем, который вошел в комнату в вихре пергаментных одежд; в руках у него был посох. Несмотря на неподвижность его лица, Корделия чувствовала, как он взбешен. Гнев исходил от слов, которые взорвались в ее голове.Что вы трое здесь делаете?—?Я получил твое сообщение,?— сказал Джеймс. —?Ты сам велел мне прийти.Я ничего не посылал,?— ответил Джем.—?Нет, посылали,?— возмущенно запротестовала Корделия. —?Мы все можем подтвердить.—?Наш хозяин прислал сообщение,?— сказала Ариадна. —?Он ждет в тени. И он все контролирует.Джем покачал головой: его капюшон был откинут назад, так что Корделия могла видеть белую прядь в его темных волосах.Здесь творится какая-то мерзость,?— сказал он. Джем поднял дубовый посох в своих руках, и Корделия увидела вырезанные на рукоятке буквы ?УЭ?.Теперь все больные повторяли имя Джеймса, их голоса поднимались в туманном шепоте.Джем опустил посох, и стук дерева о каменный пол эхом отозвался в их ушах. Пение прекратилось; больные замерли.Джем повернулся к Корделии и мальчикам.Какое-то зло привело тебя сюда,?— сказал Джем. Уходите. Я боюсь, что вы в опасности.И они побежали.***Побег из города Молчания казался Корделии почти размытым пятном. Джеймс шел первым, ведьмин огонь в его руке освещал их путь, когда они убегали с пути Безмолвных братьев. Она и Мэттью неотступно следовали за ним. Через несколько секунд троица достигла последней лестницы, которая дугой вела наверх.Внезапно Мэттью ахнул. Он пошатнулся и упал спиной на каменную стену, как будто его толкнули. Корделия схватила его за руку.—?Мэттью! Что случилось?Его лицо было белым, как бумага.—?Джеймс,?— прошептал он. —?С Джеймсом что-то не так.Корделия посмотрела на лестницу. Джеймс исчез из ее поля зрения. Он, должно быть, не понял, что они больше не бегут за ним.—?Мэттью, с ним все в порядке, его нет в городе…Мэттью оттолкнулся от стены.—?Нам надо спешить,?— только и сказал он и снова пустился бежать.Они рванули вверх по лестнице и выскочили на поляну наверху. Джеймса нигде не было видно.Мэттью взял Корделию за руку.—?Он здесь,?— юноша повел ее по узкой тропинке между деревьями. Под пологом листвы было почти темно, но Мэттью, казалось, точно знал, куда идет.Они вышли в тенистую рощицу, окруженную могилами, небо над ними было темно-синим от поздних сумерек. Джеймс стоял неподвижно, как статуя. Статуя темного принца, вся чёрная, с волосами, похожими на вороньи перья. Он как раз сбрасывал куртку, озадаченный тем, что теперь, когда наступил вечер, стало холодно.Он смотрел не на Мэттью или Корделию, а куда-то вдаль. Выражение его лица было суровым, глаза окружала темнота. Он выглядел больным, с ужасом поняла Корделия. Как будто, как и сказал Мэттью, что-то было не так.Мэттью прикрыл рот ладонями.—?Джеймс!Джеймс медленно повернулся, бросив куртку на землю. Он двигался механически, как машина.Беспокойство Корделии росло. Она медленно подошла к Джеймсу, как будто приближалась к испуганному оленю в лесу. Юноша смотрел на нее взволнованными золотыми глазами; на щеках его был румянец, словно его внезапно одолела чахотка. Она услышала, как Мэттью тихо выругался.—?Джеймс,?— сказала она. —?Что случилось?Он закатал левый рукав. На тыльной стороне запястья, чуть выше того места, где заканчивалась рубашка, виднелись четыре маленьких кровавых полумесяца, окруженные узором темнеющих вен.Следы от ногтей.—?Кристофер,?— сказал Джеймс, и Корделия с ужасом вспомнила, как Кристофер вцепился в Джеймса в комнате больного, сжимая его запястье. —?Я знаю, что он этого не хотел,?— его губы скривились в болезненной улыбке. —?Ни за что ему не говорите. Он очень расстроится.О, Джеймс, нет. Пожалуйста, нет.Она подумала об Оливере Хейворде, погибшем из-за того, что Барбара в предсмертной агонии вцепилась в него ногтями.Только не Джеймс.Голос Мэттью дрогнул.—?Мы должны вернуться обратно. Мы должны доставить тебя к Джему…—?Нет,?— прошептала Корделия. —?Для Джеймса там небезопасно. Если мы пойдем в Институт и… позовём туда Джема…—?Ни в коем случае,?— странно спокойно ответил Джеймс. —?Я никуда не собираюсь уходить. По крайней мере, в Лондоне.—?Черт возьми, у него галлюцинации,?— простонал Мэттью.Но Корделия так не думала.Понизив голос, она спросила:—?Джеймс. Что же ты видишь?Джеймс поднял руку и указал мимо нее.—?Там. Между этими двумя деревьями.И он был прав?— внезапно Корделия, да и Мэттью тоже, увидели то, на что Джеймс смотрел все это время. Между двумя кедрами образовалась высокая арка. Казалось, она была сделана из темного света; она изгибалась готическими завитушками, как будто была частью кладбища, но Корделия знала, что это не так. Сквозь арку она видела водоворот темного хаоса, как если бы смотрела через портал в необъятность самого черного пространства.—?Врата,?— медленно произнес Мэттью.—?Как сказала Ариадна,?— прошептала Корделия. —?Джеймс… твоя кровь… —?она покачала головой. —?Не делай этого! Что бы это ни было! Все это кажется неправильным.Но Джеймс только повернулся и пошел к арке. Он протянул к нему руку?— ту, что была с ранами от ногтей Кристофера,?— и сжал ее в кулак.Мышцы его руки вздулись, и кровь потекла из порезов на запястье?— они выглядели неглубокими, но жирные красные капли поднимались по руке и капали на землю. Вид сквозь арку, казалось, прояснился, и теперь Корделия могла видеть мир, который видела на мосту: место с землей и небом, похожими на пепел, и деревьями, похожими кости.—?Джеймс,?— сказал Мэттью, сокращая расстояние между собой и своим парабатаем. —?Остановись.—?Я должен это сделать. —?Джеймс опустил окровавленную руку. Его глаза лихорадочно горели, то ли от решимости, то ли от яда, который теперь был в его жилах, Корделия не была уверена. —?Мэт… ты не должен меня трогать. Это небезопасно.Мэттью, который уже потянулся к Джеймсу, резко остановился и убрал руки.—?Джеймс…—?Так вот почему ты уходишь? —?спросила Корделия. Она почувствовала комок слез в горле. Ей хотелось что-нибудь сломать, взять Кортану и разбить лезвие о гранитные стены гробниц. —?Потому что ты думаешь, что умрешь? Томас и Люси достают корень малоса прямо сейчас. Мы могли бы получить противоядие за день. За час.—?Дело не в этом. —?Джеймс отрицательно покачал головой. —?Заразился бы я или нет, мне пришлось бы уйти, и вы должны мне позволить это сделать.—?Но зачем? —?потребовал Мэттью. —?Скажи нам, зачем, Джейми.—?Потому что Кристофер был прав,?— сказал Джеймс. —?Как и Ариадна. Только мое прохождение через врата может остановить все это. Это все из-за меня. Это всегда было связано со мной. У меня нет другого выбора.