Глава 15. Комната Шепота (1/1)

Из своего окна Люси могла видеть непрерывный поток экипажей, прибывающих через арочный вход в Институт. Она отодвинулась, нахмурившись. Куда запропастились Томас и Кристофер? Она не винила их, что накануне им было трудно сосредоточиться. Смерть Барбары затронула их всех. Но это не значит, что они оставят свой план на сегодняшний вечер.Что ж, подумала она, если ей придется шпионить за собранием Анклава в одиночку, то она это сделает. Она как раз пошла за стилом, лежавшим на комоде, когда услышала, как что-то ударилось об оконное стекло. Предположив, что это Томас и Кристофер пытаются привлечь ее внимание камушками?— их обычный метод?— она бросилась к окну и распахнула его настежь.Что-то похожее на горящую бабочку пролетело мимо ее головы, и Люси вскрикнула. Она отскочила назад, когда странный предмет приземлился на ее стол и вспыхнул красно-оранжевым пламенем. Он был маленький, не больше ее ладони, и она поспешно погасила его.—?Прости, Люси! —?это был Кристофер, забравшийся в ее окно. Он спрыгнул на пол, и через мгновение за ним последовал Томас, у которого в воротнике рубашки была прожжена дыра, и он сердито огляделся. —?Это был эксперимент?— метод отправки сообщений с помощью огненных рун…Люси скептически посмотрела на обуглившееся пятно на своем столе, где сообщение вспыхнуло в последний раз. Он приземлился на нескольких рукописных страницах ?Прекрасной Корделии?, и теперь они были безнадёжно испорчены.—?Не надо на мне экспериментировать! —?сказала она. —?Ты уничтожил очень важную сцену, в которой Корделия была увлечена королем пиратов!—?Пиратство?— это неэтично,?— заметил Томас.—?Только не в этом случае,?— возразила Люси. —?Видите ли, король пиратов тайно является сыном графа…Кристофер и Томас обменялись взглядами.—?Нам действительно пора идти,?— Кристофер поднял стило Люси и протянул его ей. —?Собрание Анклава вот-вот начнется.Они выскользнули из комнаты Люси и поспешили в одну из пустых кладовых на втором этаже, прямо над библиотекой. Именно отец Люси научил ее рисовать эту руну. Они все опустились на колени в свободном круге на полу: руна была большой, занимая довольно много места. Когда Люси закончила, она с облегчением откинулась на спинку стула.Пол под ними замерцал и стал прозрачным. Люси, Томас и Кристофер теперь смотрели на библиотеку внизу, как будто через линзу телескопа. Они очень хорошо видели всех собравшихся в комнате, вплоть до цвета их глаз и деталей одежды.В комнате установили дополнительные ряды столов, Сумеречные охотники сидели за ними. Родители Люси, конечно же, были там, а также ее дядя Габриэль, сидевший в передней части комнаты, где стоял Уилл, по бокам от него сидели Инквизитор Бриджсток и Чарльз Фэйрчайлд. Люси даже не знала, что и думать о нем, после того, как Чарльз разорвал помолвку с Ариадной.Чарльз резко стукнул рукой по столу, отчего Лилиан Хайсмит дернулась на стуле.—?Приветствую всех,?— начал он. —?И благодарю членов Анклава, которые смогли присутствовать сегодня. Хотя эта информация до сих пор публично не обнародована, на сегодняшний день было совершено в общей сложности шесть крупных нападений неизвестного типа демонов на нефилимов в Лондоне. Все, кроме нападения на резиденцию Бейбруков, произошли днем.Люси повернулась к Томасу и Кристоферу.—?Шесть? —?удивленно прошептала она. —?Я думала только три. Может быть, вы знаете что-нибудь?Томас отрицательно покачал головой.—?Я даже этого не знал. Я полагаю, что Анклав боится паники. Если тебе от этого станет легче, то я думаю, что многие люди этого не знали.Люси снова посмотрела вниз. Многие участники Анклава возбужденно перешептывались друг с другом. Она видела, что отец стоит, скрестив руки на груди, с застывшим выражением лица. Он, наверное, тоже не знал об этом.—?Сейчас в Безмолвном городе двадцать пять заражённых Сумеречных охотников,?— сквозь общий гул вещал Чарльз. —?Из-за серьезности ситуации Конклав временно приостановил въезд в Лондон и выезд из него.Люси, Кристофер и Томас обменялись удивленными взглядами. Когда это случилось? По толпе в библиотеке пронесся ропот, и стало ясно, что многие присутствующие взрослые тоже были ошарашены.—?Что значит ?временно?? —?потребовал Джордж Пенхоллоу. —?Как долго нам будет запрещено выезжать?Чарльз сцепил руки за спиной.—?Неизвестно.Ропот в комнате перешел в рев.—?А как насчет тех, что в Идрисе? —?вопрошала Ида Роузвейн. —?Они смогут приехать? Что станет с нашими семьями?Бриджсток покачал головой.—?Все портальные перемещения приостановлены…—?Хорошо,?— пробормотала Лилиан Хайсмит. —?Я никогда не доверяла этим новомодным изобретениям. Я слышала о молодом человеке, который прошел через портал со своим парабатаем и оказался с его ногой вместо своей.Бриджсток не обратил на это внимания.—?Мы не войдем в Лондон и не выйдем из него, не выйдем за охраняемые границы города. Только не в такое время.Люси и Кристофер тревожно посмотрели на Томаса, но его рот только сжался в тонкую линию.—?Хорошо,?— произнёс он. —?Моя семья будет в безопасности в Идрисе.—?А Генри? —?сказал Кристофер взволнованным голосом. —?Он должен был вернуться и помочь нам с противоядием.Люси этого не знала. Она погладила Кристофера по руке так успокаивающе, как только могла.—?Безмолвные братья тоже ищут лекарство,?— прошептала она. —?Дело не только в тебе, Кристофер. Кроме того, я абсолютно уверена, что ты сможешь изготовить его самостоятельно.—?И я помогу тебе,?— добавил Томас, но Кристофер только печально посмотрел на разворачивающуюся внизу сцену.—?То есть, получается, мы заперты в Лондоне, как в тюрьме? —?кричал Мартин Уэнтуорт, вскочив на ноги. —?Сейчас самое время обратиться за помощью к Конклаву…—?Это изоляция, Мартин,?— произнёс Уилл своим ровным голосом. —?Пусть Инквизитор объяснит.Но тут заговорил Чарльз:—?Все вы,?— громко сказал он. —?Вы же знаете, что моя… что Барбара Лайтвуд была убита в результате нападения демона. Ее отравили. Она не выдержала и умерла несколько дней назад.Томас поморщился, и лицо Мартина Уэнтуорта из красного стало белым, как полотно. Он явно подумал о своем сыне Пирсе.Чарльз продолжал.—?Оливер Хейворд был с ней, когда она умерла. В конвульсиях, в агонии, не узнавая своих друзей и близких, она набросилась на него, царапая и избивая.Люси вспомнила кровь на руках Оливера и вздрогнула. В библиотеке стало тихо. Ей было невыносимо смотреть на Томаса.—?Как вы, возможно, знаете,?— вещал Чарльз,?— семья Хейвордов управляет Йоркским Институтом, и Оливер, по понятным причинам, вернулся домой после потери своей возлюбленной.—?Как и любой порядочный молодой человек,?— пробормотал Бриджсток.Чарльз даже бровью не повёл.—?Вчера мы получили известие, что Оливер заразился. Его царапины, оставленные Барбарой, загноились, и он был поражен теми же симптомами, что и те, на кого здесь, в Лондоне, напали дневные демоны. —?Он сделал паузу. —?Оливер умер сегодня утром.Послышался громкий вздох. Люси почувствовала тошноту.Лоренс Эшдаун вскочил на ноги.—?Но ведь на Хейворда не нападал демон! Да и яд демонов не заразителен!—?Безмолвные братья установили, что эта болезнь может передаваться через укус или царапину,?— спокойно пояснил Уилл. —?Хотя это и не очень заразно, но все же. Отсюда и изоляция.—?Так вот почему всех больных перевезли в Безмолвный город и не пускают к ним посетителей? Так вот что происходит? —?спросил Уэнтуорт.Люси снова вздрогнула: она ведь не знала, что больных нельзя навещать. Томас, заметив ее смятение, прошептал:—?Запрет на посещение был вынесен только сегодня утром. Мы с Кристофером слышали, как дядя Габриэль обсуждал этот вопрос.—?Безмолвный город?— самое подходящее место для них,?— сказал Чарльз. —?Братья могут позаботиться о заражённых наилучшим образом, и ни один демон не сможет пробраться в это место.—?Так каков же план Конклава? —?Ида Роузвейн повысила голос. —?Неужели они хотят заманить нас в ловушку в Лондоне?— с демонами, несущими ядовитую болезнь, которую мы не знаем, как лечить…чтобы мы все просто умерли?Даже Бриджсток выглядел ошеломленным. Но тут заговорил Уилл:—?Мы Сумеречные охотники,?— сказал он. —?Мы не ждем, пока нас спасут?— мы сами себя спасаем. Мы здесь, в Лондоне, так же хорошо подготовлены, как и любой член Конклава, чтобы решить эту проблему. И она будет решена.Люси почувствовала искру тепла в своей груди. Ее отец был отличным лидером. Это была одна из тех вещей, которые она любила в нем. Он знал, когда людей нужно успокоить и ободрить. Чарльз, который так сильно хотел сам стать лидером, умел только требовать и запугивать.—?Уилл прав,?— осторожно сказал Чарльз. —?Нам помогают Безмолвные братья, и я самолично буду исполнять обязанности Консула вместо моей матери, поскольку она не может вернуться из Идриса.Чарльз оглядел толпу и на мгновение показалось, что он смотрит прямо на Аластера Карстаирса.?Странно, что он здесь?, —подумала Люси, хоть Соны там не было. Наверное, Аластер доложит о положении дел своей семье.Аластер встретил взгляд Чарльза и отвернулся; Люси почувствовала, как напряглось плечо Томаса рядом с ее плечом.—?Разделимся на три группы,?— взял слово Бриджсток. —?Одна группа будет заниматься исследованиями в библиотеке, ища все, что касается того, случалось ли что-то подобное раньше?— демоническая болезнь, демоны, которые могут существовать при дневном свете, и так далее. Вторая группа будет заниматься ночным патрулированием, а третья?— дневным. Каждому Сумеречному охотнику старше восемнадцати и моложе пятидесяти пяти лет будет выделен район Лондона для патрулирования.—?Я не понимаю, почему демоны остались в пределах города,?— мрачно сказала Лилиан Хайсмит. —?Может быть, мы и находимся на изоляции, но они?— нет.—?Мы не одни,?— сказал Уилл. —?Йорк тоже находится на изоляции, хотя там еще не было случаев заражения, но Сумеречные охотники из корнуоллского Института, а также некоторые из Идриса будут патрулировать за пределами Лондона, и патрули будут усилены по всем британским островам. Если демоны покинут Лондон, они будут пойманы.—?Эти демоны появились не просто из воздуха,?— подхватил Бриджсток. —?Их кто-то вызвал. Нам нужно допросить всех колдунов в Лондоне, чтобы найти преступника.—?Это ведь не демоны, правда? —?прошептала Люси. —?Если это Мандихор, то на самом деле это всего лишь один демон. Может быть… нам стоит им сказать?—?Нет, только не сейчас,?— отрезал Томас. —?Последнее, что им нужно, это чтобы мы свалились с потолка и объявили, что у нас есть теория, что это один демон, который разделился на части.—?На самом деле это даже не столько теория, сколько гипотеза,?— вмешался Кристофер. —?Мы еще не доказали это и даже не испытывали. И я не уверен, как это изменит их планы или поведение. Это может быть один демон, но он действует как несколько демонов, и именно с этим они стремятся бороться.Уилл нахмурился.—?Морис, мы уже говорили об этом. Мало того, что такое действие повергнет в панику всех магов и обитателей Нижнего мира в Лондоне, у нас нет никакой уверенности, что тот, кто вызвал этих демонов, все еще находится в городе. Это будет пустая трата рабочей силы, которую лучше стоит направить в другое русло.—?Но кто-то же виноват в этом и должен за это заплатить! —?огрызнулся Бриджсток.—?И он заплатит,?— неожиданно мягко сказал Уилл,?— однако сначала мы должны найти этого демона…—?Моя дочь умирает! —?крикнул Бриджсток так внезапно, что все в комнате содрогнулись. —?Ариадна умирает, и я требую знать, кто в этом виноват!—?А моя племянница уже мертва! —?это был дядя Габриэль, поднявшийся на ноги. Он выглядел разъяренным, его зеленые глаза почернели от гнева и метали молнии. Люси очень хотелось, чтобы рядом была тетя Сесилия, потому что она наверняка смогла бы успокоить его. —?И все же вместо того, чтобы тратить свою энергию на воображаемую месть, я буду патрулировать улицы Лондона, надеясь, чтобы то, что случилось с ней, не произошло с другим невинным человеком!—?Ну хорошо, Лайтвуд,?— Бриджсток сверкнул глазами,?— но я Инквизитор, а вы?— нет. Моя задача?— уничтожить зло в самом его корне…Вид за окном потемнел, и библиотека внизу исчезла. Люси с удивлением подняла глаза и увидела, что Томас провел черту через ее руну, закрывая окно в библиотеку. Его глаза, как и у дяди Габриэля, сверкали яростью. Кристофер положил руку на плечо Томаса.—?Мне очень жаль, Том. Барбара, Оливер…—?Не время раскисать. —?Томас говорил напряженным голосом. —?Нам лучше знать, как на самом деле обстоят дела. Как только мы захватим Пиксис, мы сами разберёмся с этим, потому что если мы будем просто сидеть и ждать, пока Анклав придет к решению, я боюсь, что погибнет еще больше людей.***Джеймс смотрел, как Корделия поднимается по ступенькам на сцену из вишневого дерева. Он чувствовал, что Мэттью стоит рядом с ним и тихо бормочет проклятья. Он не винил его?— он знал, что чувствовал его парабатай: что они каким-то образом бросили Корделию на растерзание волкам ?Адской Руэллы?.Келлингтон, стоявший рядом с ней, хлопнул в ладоши, и гул толпы затих. Этого недостаточно, подумал Джеймс. Он начал громко аплодировать, и рядом с ним, следуя его примеру, Мэттью сделал то же самое. Анна, уютно устроившаяся на диване рядом с Гипатией, тоже захлопала в ладоши, заставив Келлингтона посмотреть на нее и нахмуриться. Гипатия посмотрела на него широко раскрытыми звездными глазами и пожала плечами.Келлингтон прочистил горло.—?Почетные гости,?— сказал он. —?Сегодня у нас есть кое-что необычное. Одна Сумеречная охотница предложила нам развлечься.По комнате пробежал шепот. Джеймс и Мэттью продолжали аплодировать, и темноволосая вампирша с яркими гребнями в волосах присоединилась к аплодисментам. Анна наклонилась и что-то прошептала на ухо Гипатии.—?Наслаждайтесь выступлением прекрасной Корделии Карстаирс,?— довершил Келлингтон, поспешно поворачиваясь, чтобы спуститься по лестнице.Корделия вдруг положила руку ему на плечо.—?Я попрошу вас сопровождать меня,?— сказала она. —?На скрипке.Мэттью усмехнулся, почти неохотно.—?Она очень умна,?— сказал он, видя, как Келлингтон с раздраженным видом направился к своему инструменту. Когда он пробирался сквозь толпу, Корделия, выглядевшая гораздо спокойнее, чем предполагал Джеймс, протянула руку и распустила волосы.У Джеймса перехватило дыхание, когда они упали ей на плечи, рассыпались по спине темно-красными лепестками роз. Они гладили ее обнаженную коричневую кожу, как шелк. Ее сияющее бронзовое платье прилипло к ней, когда она потянулась назад и обнажила Кортану, вытягивая ее вперед. Каждый сверкающий огонек в ?Руэлле? загорелся вдоль лезвия.—?Я всегда любила истории,?— начала она, и ее чистый и звонкий голос разнесся по комнате. —?Одна из моих любимых историй?— история служанки Таваддуд. После смерти богатого купца его сын растратил все полученное наследство, пока у него не осталась только одна служанка, девушка, известная во всем Халифате своей красотой. Ее звали Таваддуд. Она умоляла сына отвезти ее ко двору Халифа Гаруна аль-Рашида и там продать за огромную сумму денег. Сын настаивал, что не может получить такую княжескую сумму за продажу одной служанки. Таваддуд настаивала, что она убедит Халифа в том, что во всей стране нет более мудрой, более красноречивой и прекрасной женщины, чем она. В конце концов сын согласился. Он привел ее ко двору, и она предстала перед Халифом, и сказала ему это.Корделия кивнула Келлингтону, который подошел и встал рядом со сценой. Он заиграл на скрипке какую-то лёгкую мелодию, и Корделия двинулась вперёд.Это был одновременно и танец, и не танец. Она плавно двигалась вместе с Кортаной, словно следовала за золотым пламенем. Она заговорила, и ее низкий, хрипловатый голос сливался с танцем и музыкой скрипки.—?О, мой господин, я разбираюсь в поэзии, юриспруденции, экзегезе и философии. Я искусна в музыке и в знании божественных таинств, а также в арифметике, геодезии и баснях древних.Кортана плыла за ней, подчеркивая каждое слово сверкающей сталью. Корделия повернулась, взмахнув мечом, и ее тело изогнулось и двигалось, как вода или огонь, как река под бесконечным звездным небом. Это было прекрасно?— она была прекрасна. Это была красота, которая жила, дышала и протягивала свои руки, чтобы сдавить грудь Джеймса и заставить его задохнуться.—?Я изучала точные науки, геометрию и философию, медицину, логику, риторику и композицию.Корделия опустилась на колени. Ее меч взметнулся вокруг нее узким огненным кольцом. Скрипка пела, и ее тело пело, и Джеймс видел двор Халифа, и храбрую девушку, стоящую на коленях перед Гаруном аль-Рашидом и рассказывающую ему о своих достоинствах.—?Я умею играть на лютне и знаю ее гамму, ноты, нотации, крещендо и диминуэндо.Рядом с Джеймсом Мэттью тяжело задышал. Джеймс быстро взглянул на своего парабатая. Мэттью… Мэттью выглядел так же, как когда думал, что никто за ним не наблюдает. В его взгляде было затаенное одиночество, почти непостижимое желание чего-то такого, чего не понимал даже сам Мэттью.Его взгляд был прикован к Корделии. Все в комнате смотрели на нее, когда ее тело откинулось назад, а волосы разметались из стороны в сторону огненным дождем. Ее смуглая кожа сияла, на ключицах блестел пот. Кровь Джеймса пульсировала в его теле, как река в прорванной плотине.—?Если я пою и танцую, то соблазняю.?— Корделия резко выпрямилась. Ее глаза встретились с пристальными и вызывающими взглядами слушателей. —?А если я оденусь и надушусь, то убью.Она вернула Кортану в ножны. Келлингтон перестал играть на скрипке и тоже уставился на Корделию, как влюбленная овца. У Джеймса возникло непреодолимое желание пнуть его ногой.Корделия поднялась на ноги, ее грудь вздымалась и опускалась от быстрого дыхания.—?И мудрецы были собраны со всей земли, чтобы испытать Таваддуд, но она была мудрее их всех. Она была так мудра и прекрасна, что в конце концов Халиф даровал ей все, что она хотела,?— все желания ее сердца.Корделия поклонилась.—?Конец,?— сказала она и начала спускаться по ступенькам.***Никогда в жизни на Корделию еще не смотрело столько народу. Сбежав со сцены, она скользнула в толпу, хотя это была совсем другая толпа?— все, казалось, хотели улыбнуться ей, или склонить головы, или подмигнуть. Несколько жителей Нижнего сира сказали: ?прекрасное выступление?, когда она проходила мимо.Она пробормотала слова благодарности и с облегчением выдохнула, когда добралась до Джеймса и Мэттью. Джеймс казался совершенно спокойным, а Мэттью смотрел на нее широко раскрытыми глазами.—?Черт побери! —?восхищенно воскликнул он, как только она приблизилась. Он выглядел гораздо серьезнее, чем обычно. —?И что же это было?—?Это была сказка,?— коротко ответил Джеймс. —?Отличная работа, Корделия. —?Он указал на пустой теперь жаккардовый диван. —?Анна исчезла вместе с Гипатией, так что я бы назвал твое отвлечение удачным.Корделия. Он не назвал ее Дейзи. Она не знала, что и думать об этом. Она прижала руку к груди: сердце бешено колотилось?— от нервов и от танца.—?И что же нам теперь делать? —?спросила она. —?Как долго обычно длится это… соблазнение?—?Все зависит от того, правильно ли ты это делаешь,?— сказал Мэттью, даря ей свою прежнюю улыбку.—?Ну, я надеюсь, что для Гипатии Анна все сделает правильно, но для нас, надеюсь, она поторопится,?— сказал Джеймс.Мэттью замер на месте.—?Тихо,?— сказал он. —?Слушайте.Корделия прислушалась и сначала услышала только гул и ропот толпы. Затем раздался шепот знакомых слов, произнесённых тихо и настойчиво.Сумеречный охотник. Здесь Сумеречный охотник.—?Это они о нас? —?Корделия озадаченно огляделась и увидела, что Келлингтон пристально смотрит на дверь, раздраженно сжав губы. Кто-то только что вошел в зал?— кто-то с ярко-рыжими волосами, одетый в тяжелое твидовое пальто.—?Чарльз. —?Глаза Мэтью превратились в зеленые щелочки. —?Клянусь ангелом. Что он здесь делает?Джеймс тихо выругался. Чарльз пробирался сквозь толпу, застегнув пальто до самого горла и неловко озираясь по сторонам. Выглядел он совершенно неуместно.—?Нам надо уходить,?— произнес Джеймс. —?Но мы не можем оставить Анну одну.—?Вы двое бегите и прячетесь,?— быстро скомандовал Мэттью. —?Чарльз сойдет с ума, если увидит вас здесь.—?А как же ты? —?заволновалась Корделия.—?Он привык, что меня можно найти в подобном месте,?— сказал Мэттью, и все его лицо, казалось, напряглось. Глаза сверкали, как осколки стекла. —?Я разберусь с Чарльзом.Джеймс долго смотрел на Мэттью. Корделия почувствовала тяжесть невысказанных слов между ними, безмолвное общение парабатаев. Возможно, когда-нибудь у неё будет такое с Люси; в данный момент это казалось почти волшебством.Джеймс кивнул Мэттью, повернулся и взял Корделию за руку.—?Сюда,?— сказал он, и они нырнули в толпу. Позади Корделия услышала, как Мэттью произнес имя Чарльза с преувеличенно громким удивлением. Толпа расступилась, когда жители Нижнего мира заприметили Чарльза; Джеймс и Корделия обошли Келлингтона и вошли в коридор с красными панелями, ведущий прочь от главного зала.Примерно в середине коридора виднелась открытая дверь, табличка на которой гласила: ?Комната Шепота?. Джеймс нырнул в нее, увлекая за собой Корделию. Она успела только заметить, что они находятся в тускло освещенной пустой комнате, когда он захлопнул за ними дверь. Она прислонилась к стене, переводя дыхание, и они оба огляделись.Они оказались в чем-то вроде гостиной или, возможно, кабинета. Стены были увешаны серебряной бумагой, украшенной изображениями золотых чешуек и перьев. Там стоял высокий ореховый письменный стол, заваленный стопками бумаг, на которых возвышалась медная миска с персиками. Может быть, письменный стол Гипатии? В камине горел явно зачарованный огонь, серебристый и голубой. Дым, поднимавшийся от огня, рисовал в воздухе тонкие узоры в форме листьев аканта. В комнате витал сладкий запах, как аромат роз.—?Как ты думаешь, что здесь делает Чарльз? —?задала вопрос Корделия.Джеймс изучал книги на стенах?— весьма типичное занятие для Эрондейла.—?Где ты научилась так танцевать? —?резко спросил он.Она повернулась и удивленно посмотрела на него. Юноша стоял, прислонившись к книжной полке, и наблюдал за ней.—?У меня был преподаватель танцев в Париже,?— ответила она. —?Моя мама считала, что обучение танцу помогает научиться изяществу в бою. Этот танец,?— добавила она,?— запрещено преподавать незамужним дамам, но моему преподавателю было все равно.—?Ну, слава Ангелу, что ты была там,?— произнёс он. —?Мы с Мэттью, конечно, не смогли бы справиться с этим танцем самостоятельно.Корделия слабо улыбнулась. На сцене, танцуя, она представляла себе, что Джеймс наблюдает за ней, что он видит ее красоту и грацию, и сила, которая нахлынула на нее при этой мысли, была подобна электричеству. Теперь она отвернулась от него, проведя рукой по столешнице рядом со стопкой бумаг, которые прижимала медная чаша.—?Осторожнее,?— предостерегающе сказал Джеймс. —?Я подозреваю, что это фрукты фейри. На колдунов это никак не действует?— по крайней мере, магически. Но на людей…Корделия отпрянула назад.—?Они не причинят мне вреда, если я их не съем.—?О, это не так. Но я встречал тех, кто пробовал их на вкус. Они говорят, что чем больше ты ешь это, тем сильнее ты хочешь ещё и ещё, и тем больше ты страдаешь, когда не можешь получить. И все же… я всегда думал… разве незнание того, каково это на вкус, не является еще одной формой пытки? Мучение от запретного?Его слова были легки, но в том, как он смотрел на нее, Корделии показалось что-то странное?— какая-то глубина в его взгляде, которая казалась ей незнакомой. Его губы были слегка приоткрыты, а глаза казались более глубокими и золотистыми, чем обычно.Красота может разорвать твое сердце, подумала она, но она любила Джеймса не потому, что он был красив, а потому, что она просто любила его. Корделия почувствовала, как краснеет; она отвела взгляд, как раз когда дверь задребезжала.Кто-то пытался проникнуть внутрь. Джеймс резко обернулся, его глаза были полны безумия. Рука Корделии метнулась к рукояти Кортаны.—?Мы не должны здесь находиться… —?начала она.Она не договорила. Мгновение спустя Джеймс притянул ее к себе. Его руки обернулись вокруг ее талии, прижимая к себе. Она поняла, что он хочет сделать, спустя миг, когда дверь приоткрылась, и она услышала голоса на пороге. Корделия слегка охнула и почувствовала, как у Джеймса участился пульс; его правая рука скользнула в ее волосы, а покрытая рунами ладонь коснулась ее щеки, когда он поцеловал ее.Джеймс поцеловал ее.Она знала, что это было не по-настоящему. Она знала, что он делает вид, будто они были жителями Нижнего мира, у которых было свидание в Комнате Шепота?— но это не имело значения, ничто не имело значения, кроме того, что он целовал ее.Корделия обвила руками его шею, выгибаясь всем телом навстречу ему. Она чувствовала, как его дыхание со свистом вырывается из ее уст; он целовал ее осторожно, хотя движения его рук и тела двигались со всей страстью. Ненастоящей страстью.Но она не хотела быть осторожной. Она хотела, чтобы он был сокрушительным и неистовым, чтобы страсть была настоящей, а поцелуи?— отчаянными, как все, о чем она всегда мечтала.Губы Джеймса были мягкими, и от него пахло ячменным сахаром и пряностями. Девушка услышала нервный смешок за дверью и почувствовала, как рука Джеймса сжала ее талию. Другая его рука переместилась с ее щеки и нежно обхватила затылок. Внезапно Джеймс углубил поцелуй, словно не мог сдерживаться. Он наклонился к ней, обводя языком контуры ее губ, заставляя ее вздрогнуть.—?О,?— тихо выдохнула Корделия и услышала, как закрылась дверь. Кто бы это ни был, он ушёл. Она продолжала обнимать Джеймса за шею. Если он хочет, чтобы все это закончилось, пусть остановится первый.Он все же прервал поцелуй, но не отпустил ее. Юноша продолжал прижимать ее к себе, а она мягко провела пальцами по его шее?— чуть выше воротника виднелся слабый белый шрам в форме звезды…Его дыхание стало прерывистым.—?Дейзи… моя Дейзи…—?Я думаю, что скоро придут еще люди,?— прошептала она.Это была неправда, и они оба это знали. Но это уже не имело значения. Джеймс снова притянул ее к себе с такой силой, что она чуть не споткнулась, зацепившись каблуком за ковер. Ее туфля слетела, и она отбросила вторую, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до лица Джеймса… его губы были сладкими и дразнящими, когда он провел ими по контуру ее губ, по скуле, вниз к подбородку. У нее закружилась голова, когда она почувствовала, как он одной рукой расстегивает ремень Кортаны, а другой проводит по корсажу ее платья. Корделия никогда бы не подумала, что может быть одновременно такой напряженной от желания и в то же время такой окрылённой и легкой, словно парит в воздухе.Он поцеловал ее в шею, и ее голова откинулась назад. Она почувствовала, как он наклонился, чтобы положить Кортану у стены; когда он выпрямился, его руки крепче сжали ее. Джеймс отодвинул их обоих от книжного шкафа, почти неся, его губы настойчиво прижимались к ее губам. Они спотыкались на ковре, отчаянно сжимая друг дуга руками, и наткнулись на массивный письменный стол. Корделия выгнулась назад, ее руки вцепились в край стола, а тело прижалось к Джеймсу так, что он резко вдохнул.Его руки очерчивали изгибы ее тела, двигаясь от бедер к талии, поднимаясь, чтобы обхватить ее грудь. Она задыхалась, привыкая к новым ощущениям, желая, чтобы его руки были на ней. Его пальцы коснулись выреза ее платья. Джеймс касался ее кожи, ее обнаженной кожи. Корделия вздрогнула от изумления, и он взглянул на нее дикими, возбужденными и золотистыми глазами. Юноша скинул своё чёрное пальто, отбросив его в сторону; когда он вернулся к ней, Корделия почувствовала жар его тела сквозь тонкое шелковое платье. Даже в танце, даже в тренировочном зале она никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Он приподнял ее, и она села на деревянный стол, обвив ногами его талию. Он обхватил ее лицо ладонями. Ее волосы были занавесом пламени, струящимся вокруг них обоих, когда они целовались, и целовались, и целовались.Он опрокинул ее назад. Ее спина коснулась твердой столешницы, когда он навис над ней, держа одну руку под ее головой. Ощущение, как их тела соприкасаются, обжигало ее кровь. Теперь она поняла, почему поэты пишут, что любовь подобна огню. Она сгорала в нем дотла, и все, чего хотела,?— это больше и больше поцелуев, больше прикосновений, чтобы все это поглотило ее, как лесной пожар.И его лицо… Корделия никогда не видела его таким, глаза горели и терялись от желания, зрачки были широко раскрыты. Он застонал, когда она дотронулась до него, проводя ладонями по его твердой груди. Она запуталась пальцами в темном буйстве его волос, когда Джеймс наклонился, чтобы поцеловать полукружия грудей, его горячее дыхание коснулось ее кожи.Дверь в комнату снова открылась. Джеймс замер и через мгновение вскочил со стола, схватив свое пальто. Он протянул его Корделии, и она поспешно села.Мэттью стоял на пороге, пристально глядя на них обоих. Корделия прижала к себе пальто, хотя была полностью одета. И все же ей отчаянно хотелось защититься от ошеломленного взгляда Мэтью.—?Джеймс… —?произнёс он, и его голос звучал так, словно он не верил собственным глазам. Выражение его лица было напряженным, когда он перевел взгляд с Джеймса на туфли Корделии, сброшенные на пол.—?Мы не должны здесь находиться,?— поспешно сказала Корделия. —?Джеймс подумал, что если мы притворимся… я имею в виду, если кто-то войдет и подумает…—?Я понял,?— перебил Мэттью, глядя не на нее, а на Джеймса. А Джеймс, подумала Корделия, выглядит спокойным?— таким спокойным, как будто ничего не случилось. Только волосы у него были слегка растрепаны, галстук сбит набок, но выражение лица абсолютно безмятежное, лишь слегка любопытное.—?Чарльз все еще здесь? —?спросил он.Мэттью лениво прислонился к дверному косяку. Пока он говорил, его руки медленно двигались, описывая в воздухе бледные дуги.—?Он ушел. Могу вас заверить, что сначала он устроил мне настоящий разнос?— что я зря растрачиваю время в таком болоте разврата и похоти. Он сказал, что, по его мнению, я должен был хотя бы привести с собой тебя или Анну, чтобы вы присмотрели за мной. —?Он поморщился.—?Не повезло тебе, старина,?— усмехнулся Джеймс, поворачиваясь к Корделии и протягивая ей руку, чтобы помочь спуститься со стола. Жар исчез из его золотистых глаз; они снова стали холодными и непроницаемыми. Она протянула ему пальто, и он быстрым движением надел его. —?Зачем он вообще пришёл сюда?—?Анклав расследует, что жители Нижнего мира знают об этой ситуации,?— объяснил Мэттью. —?Конечно, спустя несколько дней после того, как у нас появилась эта идея.—?Нам пора уходить,?— сказал Джеймс. —?Может быть, Чарльз и ушел, но ничто не мешает другим членам Анклава явиться сюда незваными гостями.—?Мы должны предупредить Анну,?— сказала Корделия, прочищая горло. Ее голос звучал удивительно ровно, учитывая все обстоятельства.Улыбка Мэттью дрогнула.—?Гипатии это не понравится.—?И все же,?— упрямо сказала Корделия, поднимая сначала одну туфлю, потом другую. —?Мы должны это сделать.Она взяла Кортану с того места, где Джеймс прислонил ее к стене, и последовала за мальчиками в коридор. Она прикусила губу, пока они втроём молча шли по коридору, оклеенному дамасскими обоями. Запах дыма в Комнате Шепота прилип к ее волосам и одежде, впитался в кожу?— ужасно приторно сладкий.—?Здесь,?— сказал Мэттью, когда перед ними выросла богато украшенная резьбой золотая дверь с ручкой в виде танцующей нимфы. Кажется, Гипатия изменила вход в свою комнату точно так же, как изменила стены в центральной комнате. —?Спальня Гипатии Векс. Корделия, я полагаю, ты хочешь постучать?Корделия едва удержалась, чтобы не бросить на Мэттью свирепый взгляд. Он стоял рядом с ней, почти плечом к плечу, и она чувствовала исходящий от него запах алкоголя?— что-то крепкое и очень терпкое, как бренди или ром. Она подумала о его слишком медлительной реакции, о том, как он подмигнул ей и Джеймсу. Прежде чем он пришел забрать их из Комнаты Шепота, он успел изрядно напиться, поняла она. Вероятно, он был гораздо более пьян, чем показывал.Прежде чем она успела пошевелиться, ручка-нимфа повернулась, и Анна открыла дверь с потоком бронзового света и тяжелого аромата белых цветов: жасмина и туберозы. Волосы Анны были взъерошены, а воротник рубашки распахнут, демонстрируя рубиновое ожерелье, мерцающее красным, как капли крови на горле. В левой руке она держала деревянную шкатулку, украшенную резьбой по дереву в виде уробуроса и темную от многолетней патины.—?Ш-ш-ш,?— прошептала она, строго глядя на них. —?Гипатия уже спит, но долго это не продлится. Забирайте!И она бросила Пиксис Джеймсу.—?Тогда мы закончили,?— сказал Мэттью. —?Пойдём с нами.—?И вызвать подозрения у Гипатии? Не глупи. —?Анна закатила голубые глаза. —?Ступайте, заговорщики. Я выполнила свою работу, и остаток вечера вы мне не понадобитесь.—?Анна? —?откуда-то из освещенной бронзой комнаты донесся голос Гипатии. —?Анна, дорогая, где ты?—?Возьмите мой экипаж,?— прошептала Анна. Затем она улыбнулась:?— И ты очень хорошо справилась, Корделия. Они будут говорить об этом танце целую вечность.Она подмигнула и захлопнула дверь прямо у них перед носом.***В ту ночь Корделия еще долго не могла заснуть. Еще долго после того, как Джеймс и Мэттью высадили ее у дома в Кенсингтоне, еще долго после того, как она устало поднялась по ступенькам в свою спальню, еще долго после того, как ее новое платье было брошено в кучу бронзового шелка на полу, она лежала без сна, уставившись в белый оштукатуренный потолок своей комнаты. Она до сих пор чувствовала губы Джеймса на своих губах, прикосновение его рук и пальцев к своему телу.Он целовал ее с неистовым отчаянием, словно умирал за нее. Он произнес ее имя: Дейзи, моя Дейзи. Разве не так? И все же, когда они добрались до Кенсингтона, он помог ей выйти из экипажа и небрежно пожелал спокойной ночи, словно они были просто друзьями, как и всегда. Она попыталась удержать в памяти воспоминание о том, каково это?— целовать его, но оно ускользнуло и исчезло вместе с воспоминанием о сладости дыма в Комнате Шепота.