Глава 12. Конец всему (1/1)

Когда карета подкатила к воротам Института, Джеймс увидел во дворе своих родителей. Отец был одет в строгий пиджак с голубой сапфировой булавкой для галстука, которую Тесса подарила ему на двадцатилетие. Сама Тесса была в нежном дневном платье. Они явно были готовы к выходу.—?И где же вы пропадали? —?спросил Уилл, когда Джеймс вылез из кареты. Остальные спрыгнули следом за ним, девушки были в полном снаряжении и не нуждались в помощи, чтобы спешиться. —?Вы украли наш экипаж.Джеймсу очень хотелось рассказать отцу правду, но это нарушило бы их клятву, данную Рагнору.—?Это запасной экипаж,?— запротестовал Джеймс.—?Помнишь, как папа украл карету дяди Габриэля? Это гордая семейная традиция,?— сказала Люси, когда они все вместе подошли к ступеням Института.—?Я воспитал вас не для того, чтобы вы стали хулиганами и негодяями,?— сказал Уилл. —?И я очень хорошо помню, что говорил вам об этом…—?Спасибо, что позволили им взять экипаж и приехать за мной,?— вмешалась Корделия. Ее глаза были широко раскрыты, и она выглядела совершенно невинной. Джеймс почувствовал укол удивления: она была удивительно искусной лгуньей. Теперь родителям не нужно объяснять, почему они все были в снаряжении: когда Джеймс и Люси вышли из дома, Уилл сказал им, что в течение многих лет он доверял им патрулировать в темноте, но теперь они должны быть все время вооружены, и днем, и ночью. Он также посоветовал Джеймсу взять с собой Мэттью, что тот и собирался сделать в любом случае. —?Мне очень хотелось приехать в Институт и узнать, чем я могу помочь.Уилл сразу же смягчился.—?Конечно. Тебе здесь всегда рады, Корделия. Хотя мы, как вы видите, уезжаем… Чарльз использовал полномочия Консула и созвал собрание на Гросвенор-сквер, чтобы обсудить вчерашнее нападение. Очевидно, только для высокопоставленных членов Анклава.Мэттью поморщился.—?Клянусь ангелом, звучит ужасно. Я надеюсь, что вы не против, если я останусь здесь на ночь.Тесса улыбнулась:—?Мы уже приготовили для тебя комнату.—?Поскольку я знаю Чарльза с самого его рождения, мне трудно воспринимать его всерьез как авторитетную фигуру,?— задумчиво произнес Уилл. —?Если он скажет что-нибудь, что мне не понравится, я потребую, чтобы его отшлепали.—?О да, пожалуйста,?— закивал Мэттью. —?Это определенно пойдёт ему на пользу.—?Уилл… —?раздраженно начала Тесса, но тут из парадной двери вышла Бриджит. Казалось, она несла огромное средневековое копье: его древко было изношено, а длинный железный наконечник покрыт ржавчиной. Она забралась на сиденье кучера и уселась, явно ожидая Тессу и Уилла.—?Надеюсь, вы собираетесь наложить гламур на карету,?— сказал Джеймс. —?Люди будут думать, что римляне вернулись, чтобы отвоевать Британские острова.Тесса и Уилл сели в экипаж. Когда Бриджет взяла поводья, Тесса высунулась в окно.—?Дядя Джем сейчас в лазарете вместе с несколькими другими Безмолвными братьями, ухаживает за больными,?— крикнула она. —?Пожалуйста, постарайтесь не причинять им никаких хлопот и позаботьтесь о том, чтобы у них было все необходимое.Джеймс кивнул, когда карета выехала со двора. Он знал, что вокруг Института поставили охранников; он видел их, четко выделяющихся в своем черном снаряжении, за воротами, когда они приближались. Его родители прошли через слишком многое, чтобы оставить Институт без присмотра.Он взглянул на сестру, гадая, думает ли она о том же самом. Люси стояла и смотрела на верхние этажи Института?— может, на больничную палату? Он привык к подвижной и энергичной Люси, а не к Люси, которая стояла бледная и замкнутая, явно погруженная в свои мысли.—?Пойдем, Люси,?— сказал он. —?Пойдем внутрь.Она нахмурилась, глядя на него.—?Со мной все в полном порядке, Джеймс.Он положил руку ей на плечо.—?Не каждый день увидишь колдуна, на кусочки разбросанного в собственной спальне,?— сказал он. —?Тебе нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Разиэль свидетель, в последнее время ни у кого из нас не было достаточно времени, чтобы прийти в себя.На самом деле, подумал Джеймс, когда они вчетвером подошли к Институту, он ни разу за все их приключение не вспомнил о Грейс. Мама всегда говорила, что лучшее лекарство от беспокойства?— заняться активной деятельностью, и он, конечно, так и сделал, но не мог оставить все так, как есть, с Грейс. Он и не подозревал, как плохо обстоят дела с Татьяной на самом деле. Несомненно, он доберётся до Грейс, и они вместе уедут в безопасное место.Несомненно, это произойдет очень скоро.***—?Слушай, Джессамина,?— сказала Люси. —?А призраки могут лгать?Они все были в комнате Люси: Мэттью и Джеймс уже устроили Люси на диване, завернув в одеяло, несмотря на ее заверения, что она в порядке и не нуждается в помощи. Джеймс настаивал на ее постельном режиме, потому что ему не понравилось, как она побледнела, когда вышла из квартиры Гаста.Корделия сидела рядом с Люси на диване, в то время как Джеймс и Мэттью заняли два кресла, как это обычно делают молодые люди: ноги расставлены, оружие разбросано, куртки с одеждой небрежно брошены на кровать, грязные ботинки месили ковер. Оба пристально смотрели на Джессамину, хотя видеть ее мог только Джеймс.—?Конечно, нет! —?Джессамина выглядела смущенной. —?Призраки всегда честны. Сколько раз я тебе говорила, что это мыши сдвинули серебряное зеркальце на столе и разбили его.—?Очевидно, что если призраки и лжецы, то просто ужасные лжецы,?— сказал на это Джеймс.Мэттью тяжко вздохнул.—?Очень странно видеть, как ты разговариваешь с невидимым.—?Хм,?— сказала Джессамина. Она немного пошатнулась и выпрямилась, ее очертания прояснились, когда она опустилась на пол. Сумеречные охотники, обладая Зрением, обычно могли видеть призраков, которые хотели, чтобы их видели, но Люси знала, что для Джессамины это было трудной задачей?— сделать себя видимой для всех глаз.—?О! —?ахнула Корделия, увидев ее. —?Очень приятно познакомиться, Джессамина. Люси часто говорит о вас.Джессамина улыбнулась.—?Вы очень привлекательный призрак,?— сказал Мэттью, постукивая пальцами в перстнях по подлокотнику. —?Я надеюсь, что Люси и Джеймс уже упоминали об этом.—?А вот и нет,?— заметила Джессамина.—?Очень некрасиво с их стороны,?— Мэттью сверкнул глазами.—?Ты совсем не похож на Генри,?— сказала Джессамина, оценивающе глядя на Мэттью. —?Тот вечно что-то поджигал и точно не отвешивал комплименты.—?Джессамина,?— обратила на себя внимание Люси. —?Это очень важно! Скажи нам, могут ли призраки лгать? Но только не ты, моя дорогая.—?Призраки могут лгать,?— призналась Джессамина. —?Но есть некоторые виды некромантии, которые могут заставить их говорить правду и даже позволить живым управлять ими. —?Она вздрогнула. —?Вот почему некромантия так ужасна и запрещена.—?Вот почему? —?в голосе Корделии звучало сомнение. Повернувшись к Люси, она спросила:?— ты боишься, что призрак Гаста мог солгать?Люси колебалась. Часть ее надеялась, что он солгал, когда утверждал, что демон целенаправлено убивает только Сумеречных охотников. Это была пугающая мысль.—?Я просто не хочу, чтобы мы пустились в безумную погоню. Гаст настаивал, что кто-то необычайно могущественный нанял его, чтобы вызвать этих демонов. Нам нужно выяснить, кто это был.—?Нам также нужно выяснить, что это за демоны,?— сказала Корделия. —?Мы не можем пойти в Анклав только для того, чтобы сообщить, что Гаст создал кучу ядовитых демонов: мы и так уже знаем, что эти демоны отравляют. Мы не знаем, почему их яд так смертелен, или что сделал Гаст, чтобы они были восприимчивы дневному свету.—?Это кажется таким скучным,?— сказала Джессамина. —?Если я вам не нужна, я пойду. —?Она исчезла со вздохом облегчения, потому что больше не могла поддерживать свою видимую форму.Люси протянула руку, чтобы снять с края стола один из своих блокнотов. Возможно, пришло время начать записывать их мысли.—?Есть еще одна странность. Мы знаем, что Гаст вырастил несколько демонов, но он говорит про одного. Он сказал, что вырастил ?его?, а не ?их?.Я тот, кто его вырастил.—?Возможно, у демона было потомство,?— предположил Джеймс. —?У некоторых демонов есть десятки отродий, как у пауков…За окном послышался стук колес и ржание лошадей. Мгновение спустя со двора донеслись крики. Джеймс и Люси бросились к окну.Перед парадными ступенями Института остановился экипаж без кучера. Люси сразу же увидела чёрную букву ?К? на двери. Карета Чарльза Фэйрчайлда.Дверца кареты распахнулась, и на землю сошла Грейс, ее волосы рассыпались по плечам, платье было перепачкано кровью. Она закричала.Рядом с Люси Джеймс натянулся, как струнка.Парадные двери Института распахнулись, и брат Енох стремительно сбежал вниз по ступенькам. Он протянул руку в карету позади Грейс и вытащил оттуда дергающееся тело женщины, одетое в испачканное платье цвета фуксии. Рука ее была окровавлена и обмотана импровизированной повязкой.Татьяна Блэкторн.Корделия и Мэттью тоже прилипли к окну. Корделия зажала рот рукой.—?Во имя Ангела,?— выдохнул Мэттью. —?Еще одно нападение.Люси повернулась, чтобы сказать Джеймсу, чтобы он поторопился к Грейс, но в этом не было необходимости. Он уже убежал.***Джеймс ворвался в лазарет и застал там ужасающую сцену. Между кроватями вдоль стены, где лежали больные в зачарованном сне, были установлены ширмы. Джеймс видел только их силуэты?— темные фигуры под одеялами, неподвижные, как трупы. В дальнем конце комнаты две кровати были сдвинуты вместе: Татьяну пронесли через всю комнату, оставляя за ней кровавый след, ведущий туда, куда ее положили. Ее тело дергалось и извивалось. Плечо было разорвано, а рука сломана; шляпа снята, и тонкие пучки седеющих волос прилипли к черепу.Брат Енох склонился над Татьяной, капая темно-синей жидкостью из мензурки в ее открытый рот, когда она хватала ртом воздух. Джеймс с ужасом подумал о птенце, которого кормит мать. Джем стоял рядом, держа в руках бинты, пропитанные антисептиком. Грейс стояла на коленях в тени у изножья кровати матери, крепко сжимая ее руку.Джеймс приблизился, проходя мимо кроватей, на которых лежали другие пациенты в своем беспокойном одурманенном состоянии. Можно было подумать, что Ариадна, Веспасия и Джеральд просто спали, если бы не чёрные сетки вен под их кожей. С каждым днем они становились все более заметными.Привет, Джеймс.Это был мягкий голос Джема в его сознании. Джеймсу хотелось бы хоть что-то рассказать своему дяде, кроме неприятных нитей тайны, которые никак не желали связываться друг с другом. Но Джем уже начал выяснять личность дедушки Джеймса. Он не мог больше обременять дядю вопросами, на которые он не нашёл бы ответов.—?Она будет жить? —?тихо спросил он, указывая на Татьяну.Голос Джема был необычно напряжен.Если она умрет, то не из-за этих ран.Из-за яда. Торговец смертью, отравитель жизни, сказал Гаст. Что же, во имя Ангела, он вырастил?—?Джеймс. —?Чья-то рука схватила его за запястье; он посмотрел вниз и увидел Грейс, ее лицо было мертвенно-бледным, а губы белыми. Она вцепилась в его запястье обеими руками. —?Забери меня отсюда.Он слегка повернулся, чтобы скрыть их обоих от посторонних глаз.—?Куда тебя отвести? Что тебе нужно?Ее руки дрожали, тряся его за руку.—?Мне нужно поговорить с тобой, Джеймс. Отведи меня туда, где мы можем быть наедине.***—?Джеймс пропадает уже целую вечность,?— сказала Люси. Она что-то строчила в своем блокноте, но вид у нее был встревоженный. —?Ты не могла бы пойти и поискать его, Корделия?Корделия не хотела идти искать Джеймса. Она видела выражение его лица, когда Грейс вышла из кареты Чарльза во дворе. Тоска, которая так быстро сменилась страхом за Грейс; то, как быстро, неосознанно он коснулся браслета на своем запястье. Она знала, что он ненавидит Татьяну, и у него были для этого весомые причины. Но он сделал бы все, чтобы защитить ее, чтобы избавить Грейс от боли.Ей было интересно, каково это?— быть такой любимой. Даже несмотря на печаль, она испытывала странное восхищение тем, какую невероятную любовь Джеймс дарил Грейс.Но это вовсе не означало, что она хотела ворваться к Джеймсу и его возлюбленной. Но Люси попросила, и Корделия не видела причин отказываться.Она слабо улыбнулась.—?Я не уверена, что должна оставлять тебя наедине с мужчиной,?— сказала она. —?Это скандально.Люси усмехнулась:—?Мэттью вовсе не мужчина. В детстве мы часто колотили друг друга половниками для супа.Корделия ожидала, что Мэттью тоже усмехнётся, но вместо этого он отвернулся, внезапно заметив пятно грязи на рукаве. С тихим вздохом Корделия взъерошила волосы Люси и вышла в коридор.Она ещё не до конца изучила Институт. Символы семей Сумеречных охотников были повсюду, и когда Корделия проходила мимо них, колдовской свет коснулся очертаний крыльев и изгибов башен. Корделия нашла несколько каменных ступенек и направилась вниз, но тут же подпрыгнула от неожиданности, когда Анна Лайтвуд вышла из-под мраморного фриза с изображением ангела, парящего над зеленым холмом. На заднем плане был изображен уэльский дракон.Анна была в брюках и жакете строгого французского кроя. Ее голубые глаза были точно такого же цвета, как у Уилла, темнее, чем у Люси: они подходили к ее жилету и ляписовому набалдашнику трости.—?Ты не видела Джеймса? —?спросила Корделия вместо приветствия.—?Нет,?— коротко ответила Анна. —?Боюсь, я не имею ни малейшего представления о его местонахождении.Корделия нахмурилась, но не из-за Джеймса, а из-за выражения лица Анны.—?Анна? Что случилось?Анна нахмурилась.—?Я приехала сюда, чтобы отхлестать Чарльза, но оказалось, что он уже находится в другом месте.—?Чарльз Фэйрчайлд? —?тупо повторила Корделия. —?По-моему, он сейчас дома… он созвал в своем доме собрание для высокопоставленных членов Анклава. Ты можешь пойти и высечь его там, но, я думаю, на собраниях этого не делают.—?Высокопоставленные члены Анклава? —?Анна закатила глаза. —?Ну, неудивительно, что я ничего об этом не знаю. Так что, полагаю, мне придется подождать, пока я не проткну его, как гнойный фурункул, которым он и является. —?Анна начала расхаживать по комнате. —?Чарльз,?— говорила она. —?Проклятый Чарльз, все в угоду его амбициям… —?она резко повернулась, ударив тростью о ступеньку лестницы. —?Он совершил ужасный, просто возмутительный поступок. Мне нужно в лазарет. Она не должна быть одна. Я должна ее увидеть.—?Увидеть кого? —?Корделия была сбита с толку.—?Ариадну,?— сказала Анна. —?Корделия… не пройдёшь ли ты со мной в больничную палату?Корделия удивленно воззрилась на Анну. Элегантную, обычно сдержанную Анну. Хотя в данный момент ее волосы были растрепаны, щеки пылали, глаза метали молнии.—?Конечно,?— ответила Корделия.К счастью, Анна знала дорогу в лазарет: они молча поднимались по лестнице, каждая погружённая в свои мысли. В палате было гораздо тише, чем в прошлый раз, когда Корделия была там. Она не знала большинство тех, кто лежал неподвижно и в лихорадке на кроватях. В дальнем конце комнаты был выдвинута большая ширма, чтобы заслонить находившуюся там пациентку: вероятно, Татьяну Блэкторн. Корделия видела силуэты брата Еноха и Джема, когда они двигались вокруг кровати Татьяны.Все внимание Анны было сосредоточено на одной больной. Ариадна Бриджсток тихо лежала на белых простынях. Ее глаза были закрыты, а густая коричневая кожа приобрела пепельный оттенок, плотно обтягивая ветвящиеся черные вены под кожей. Рядом с кроватью стоял маленький столик, на котором лежал рулон бинтов и несколько закупоренных банок с разноцветными зельями.Анна проскользнула между ширмами, окружавшими койку Ариадны, и Корделия последовала за ней, чувствуя себя немного неловко. Может быть, она здесь лишняя? Но Анна подняла голову, словно желая убедиться, что Корделия здесь, и только потом опустилась на колени рядом с кроватью Ариадны, положив свою трость на пол.Опущенные плечи Анны выглядели странно уязвимыми. Она протянула руку вперед, медленно двигая пальцами по белым льняным простыням, пока почти не коснулась руки Ариадны.Но не взяла. В последний момент пальцы Анны сжались и замерли рядом с Ариадной, но не касаясь ее. Тихим и ровным голосом Анна сказала:—?Ариадна. Когда ты проснешься?— а ты обязательно проснешься?— я хочу, чтобы ты это запомнила. Чарльз Фэйрчайлд хотел жениться на тебе не по любви. То, что он разорвал помолвку таким образом, говорит его недостойности.—?Разорвал? —?ошеломлённо прошептала Корделия. Разрыв обещанной помолвки был серьезным делом, которое обычно совершалось только тогда, когда одна из сторон совершала какой-либо серьёзный проступок или была поймана на измене. То, что Чарльз разорвал помолвку с Ариадной, пока она лежала без сознания, было ужасно. Люди будут думать, что он узнал что-то ужасное об Ариадне. А когда она проснется, то, возможно, не переживёт.Анна ничего не ответила Корделии. Она только вскинула голову и посмотрела на Ариадну долгим взглядом, похожим на прикосновение.—?Пожалуйста, не умирай,?— тихо сказала она и поднялась на ноги. Схватив трость, она вышла из лазарета, оставив Корделию удивленно глядеть ей вслед.***Люси отложила блокнот в сторону. Мэттью рисовал указательным пальцем круги в воздухе и лениво хмурился, как будто он был султаном, оглядывающим свой двор.—?Как дела, Люси? —?спросил он. Юноша придвинулся и сел рядом с ней на диван. —?Отвечай правду.—?Как дела, Мэттью? —?отозвалась Люси. —?Отвечай правду.—?Это не я видел призрак Гаста,?— сказал Мэттью и ухмыльнулся. —?Похоже на незаконченный роман Диккенса, как думаешь? ?Призрак Гаста?. (прим. переводчика: ?The Ghost of Gast?. Игра слов?— ?ghost? и ?gast? звучат почти одинаково)—?Вообще-то это не я, кто чуть не свалился с веревки, по которой легко мог бы взобраться,?— отпарировала Люси.Глаза Мэттью сузились. У него были необыкновенные глаза, такие темные, что можно было сказать, что они зеленые, только стоя рядом с ним. Теперь они были совсем близко, так близко, что Люси могла видеть едва заметную полоску золотистых волос вдоль его подбородка и тени под глазами.—?Спасибо, что напомнила,?— он закатал рукав. На предплечье у него красовалась длинная ссадина. —?Мне бы не помешало Иратце. —?Он нацелил обаятельную улыбку. Все улыбки Мэттью были обаятельными. —?Вот,?— добавил он и протянул ей стило. —?Воспользуйся моим.Она протянула руку, чтобы забрать у него инструмент, и на мгновение его рука мягко сомкнулась вокруг ее руки.—?Люси,?— тихо сказал он, и она прикрыла глаза, вспоминая, как он накинул на нее пальто на улице, тепло его прикосновения, слабый запах его тела, бренди и сухих листьев.Но в основном бренди.Она посмотрела вниз на их переплетенные руки?— на его коже было больше шрамов, чем на ее. Кольца на его пальцах. Он начал поворачивать ее руку в своей, как будто хотел поцеловать ее ладонь.—?Ты Сумеречный охотник, Мэттью,?— произнесла Люси. —?Ты должен уметь взбираться на стену.Он откинулся назад.—?Мои новые ботинки были скользкими,?— сказал Мэттью.—?Это были не ботинки,?— сказала Люси. —?Ты был пьян. И сейчас ты тоже пьян. Мэттью, ты почти все время пьян.Он отпустил ее руку, как будто она ударила его. В его глазах была растерянность и видимая обида.—?Вовсе нет…—?Это так. Ты думаешь, я не почувствую?Рот Мэттью сжался в узкую линию.—?Когда я пью, то становлюсь веселым.—?Мне совсем не весело смотреть, как ты причиняешь себе боль,?— сказала Люси. —?Ты мне как брат, Мэт.Он вздрогнул.—?Я? Что? Ни у кого больше нет таких жалоб на то, что я пью.—?Многие боятся говорить об этом,?— сказала Люси. —?Другие, как мой брат и мои родители, не видят того, чего не хотят видеть. Но я вижу, и я боюсь.Уголок его губ изогнулся.—?Боишься за меня? Я польщен.—?Я боюсь,?— продолжила Люси,?— что из-за тебя мой брат погибнет.Мэттью даже не пошевелился. Он оставался таким же неподвижным, как статуя Горгоны в старых сказках. Горгона была демоном, рассказывал отец Люси, хотя в те дни ещё не существовало Сумеречных охотников. Вместо этого боги и полубоги ходили по земле, и чудеса сыпались с небес, как листья с дерева осенью. Но сейчас никого чуда не было.С таким же успехом Люси могла бы вонзить нож Мэттью в сердце.—?Ты его парабатай,?— голос Люси слегка дрожал. —?Он доверяет тебе?— быть за его спиной в битве, быть его щитом и мечом, и если ты не будешь самим собой…Мэттью встал, едва не опрокинув стул. Его глаза потемнели от ярости.—?Если бы кто-нибудь другой, Люси, сказал мне такое…—?Тогда что? —?Люси тоже всклочила на ноги. Она едва доставала Мэттью до плеча, но все равно сердито смотрела на него. Она всегда отдавала столько же, сколько получала в их детских битвах суповыми ковшами.—?Что бы ты сделал?Он вышел из ее комнаты, с грохотом захлопнув дверь, ничего не ответив.***В конце концов Джеймс привел Грейс в гостиную.Там было тихо и безлюдно: в камине горел огонь, и Грейс села на стул рядом с ним и сняла перчатки. Ему хотелось поцеловать ее голые руки?— такие хрупкие, такие знакомые… но он отступил и оставил ее одну греться у огня. День был не холодный, но от потрясения можно было продрогнуть до костей. Отблески пламени плясали на обоях Уильяма Морриса и на Аксминстерских коврах на деревянном полу.Наконец Грейс поднялась на ноги и принялась расхаживать взад-вперед перед камином. Она вытащила последние шпильки из волос, и они заструились по ее плечам, как ледяная вода.—?Грейс? —?и вот теперь, в этой комнате, где тишину нарушало только тиканье часов, Джеймс заколебался, потому что у него не было ни времени, ни возможности подготовиться к разговору. —?Ты можешь рассказать, что произошло? Где было совершено нападение? Как вам удалось сбежать?—?На матушку напали в поместье,?— ровным голосом ответила Грейс. —?Я не знаю, как это случилось. Я нашла ее без сознания на нижней ступеньке крыльца. Раны на ее плече и руке были отметинами зубов.—?Мне очень жаль.—?Ты не должен так говорить,?— сказала Грейс. Она снова принялась расхаживать по комнате. —?Есть вещи, которых ты не знаешь, Джеймс. А теперь, когда матушка заболела, я должна кое-что сделать. Пока она не проснулась.—?Я рад, что ты надеешься, что она поправится,?— сказал Джеймс, подходя к ней вплотную. Он не был уверен, стоит ли ему дотрагиваться до нее, даже когда она остановилась и подняла на него глаза. Он никогда не видел Грейс такой. —?Очень важно иметь надежду.—?Это уверенность. Моя матушка не умрет,?— сказала Грейс. —?Все эти годы она питалась ненавистью, и теперь эта ненависть будет поддерживать в ней жизнь. Ненависть сильнее смерти. —?Она протянула руку, чтобы погладить его по лицу. Джеймс закрыл глаза: она провела кончиками пальцев по контуру его скулы, легко, как прикосновение крыла стрекозы.—?Джеймс,?— сказала Грейс. —?О, Джеймс. Открой глаза. Дай мне посмотреть на тебя, пока ты еще любишь меня.Его глаза широко распахнулись.—?Я люблю тебя уже много лет. Я всегда буду любить тебя.—?Нет,?— Грейс опустила руку. На ее лице, в движениях читалась глубокая усталость. —?Скоро ты меня возненавидишь.—?Я никогда не смогу возненавидеть тебя,?— сказал Джеймс.—?Я выхожу замуж,?— выдохнула Грейс.Это был такой сильный шок, что его едва можно было почувствовать. ?Это какая-то ошибка,?— подумал Джеймс. —?Она совсем запуталась. Я все исправлю?.—?Я выхожу за Чарльза,?— продолжала она. —?Чарльза Фэйрчайлда. С тех пор как я приехала в Лондон, мы довольно много времени провели вместе, хотя я знаю, что ты этого не заметил.У Джеймса в ушах гремело тиканье дедушкиных часов.—?Это безумие, Грейс. Вчера вечером ты предлагала мне…—?И ты ответил ?нет?. Ты очень ясно дал это понять,?— она слегка пожала плечами. —?А Чарльз сказал ?да?.—?Чарльз помолвлен с Ариадной Бриджсток.—?Помолвка расторгнута. Чарльз сказал Инквизитору Бриджстоку, что сегодня утром он покончит с этим делом. Ариадна не любила его?— ей было все равно, поженятся они или нет.—?Неужели? А ты ее спрашивала об этом? —?яростно потребовал Джеймс, и Грейс вздрогнула. —?Все это не имеет никакого смысла, Грейс. Ты пробыла в Лондоне меньше недели…Ее глаза сверкнули.—?Я могу многое совершить меньше, чем за неделю.—?Видимо да. Включая причинение вреда Ариадне Бриджсток, которая не сделала тебе ничего плохого. Чарльз?— гнилой человек. У него холодное сердце. И я ожидал от тебя большего.Грейс вспыхнула.—?Ты думаешь, Ариадна в отчаянии? Она красива и богата, и Чарльз готов рассказать всем, что это она порвала с ним.—?А ничего, что она без сознания?—?Очевидно, он скажет, что это было до того, как она заболела,?— отрезала Грейс.—?А если она умрет, то это будет очень удобно для тебя,?— сказал Джеймс, и в его глазах блеснула боль, как белая вспышка.—?Я же говорила, что ты возненавидишь меня,?— сказала Грейс, и в ее взгляде было что-то почти дикое. —?Я говорю, что она не хочет Чарльза, и если она умрет, то да, она будет нуждаться в нем еще меньше, чем сейчас! —?девушка с трудом перевела дыхание. —?Ты не можешь этого видеть. Я в еще большем отчаянии, чем могла бы быть Ариадна.—?Я не понимаю, чего ты мне не скажешь,?— тихо сказал Джеймс. —?Если ты в отчаянии, позволь мне помочь тебе…—?Я предложила тебе возможность помочь мне,?— сказала она. —?Я просила тебя жениться на мне, но ты отказался. Все, что у тебя здесь есть, для тебя гораздо важнее, чем я.—?Это не так…Она резко рассмеялась.—?Если это не так, Джеймс, то ты должен любить меня больше всего на свете. Или стать мишенью для моей матушки, если поженимся?— и тогда наши дети тоже будут ею?— слишком для тебя? Когда я попросила тебя жениться на мне прошлой ночью, это было всего лишь испытание. Я хотела посмотреть, достаточно ли ты меня любишь. Достаточно, чтобы сделать все, чтобы защитить меня. Как оказалось?— нет.—?А Чарльз? —?голос Джеймса был тихим. —?Ты его почти не знаешь.—?Это не имеет значения. У Чарльза есть власть. Он станет Консулом. Ему вовсе не обязательно любить меня. —?Грейс перевела дыхание. —?Я должна сделать это сейчас, пока моя матушка не проснулась. Она запретит. Но если она проснется и все будет сделано, она не пойдет против Конклава и Консула. Разве ты не видишь? Отношения между нами невозможны, Джеймс.—?Они станут невозможны только в том случае, если ты это сделаешь,?— ответил Джеймс.Грейс накинула шаль на плечи, как будто ей было холодно.—?Ты недостаточно любишь меня,?— сказала она. —?Ты скоро это поймешь и будешь благодарен мне за то, что я это сделала. —?Она протянула мне руку. —?Пожалуйста, верни мне мой браслет.Это было похоже на удар хлыста. Джеймс медленно потянулся к застежке серебряного обруча. Он носил его так долго, что когда он снял его, то увидел полоску бледной кожи, окружавшей его запястье, как след после снятия обручального кольца.—?Грейс,?— он протянул ей украшение. —?Тебе не нужно этого делать.Она взяла у него браслет, оставив его запястье неестественно обнаженным.—?То, что у нас было,?— это мечта о детях,?— сказала она. —?Все исчезнет, как снег весной. Ты все забудешь.Ему казалось, что череп раскалывается, и он едва мог дышать. Он слышал свой собственный голос, как будто он доносился издалека.—?Я Эронделй. Мы влюбляемся только раз.—?Это всего лишь легенда.—?Разве ты не знаешь? —?с горечью произнес Джеймс. —?Все легенды?— правда. —?Он распахнул дверь, отчаянно пытаясь убежать от нее.Пока он мчался по коридору, размытым пятном промелькнули лица незнакомых людей; он услышал, как кто-то окликнул его по имени, а затем спустился по лестнице и оказался в прихожей, схватив пальто. Небо над головой было затянуто тучами, и во дворе сгустились тени, кружась среди ветвей деревьев, как вороны.—?Джейми… —?Мэттью появился из полумрака, его волосы ярко блестели в темном коридоре, а выражение лица было озабоченным. —?Джейми, что случилось?—?Грейс выходит замуж за Чарльза,?— сказал Джеймс. —?Пусть будет так, Мэт. Мне нужно побыть одному.Прежде чем Мэттью успел сказать хоть слово, Джеймс распахнул двери и скрылся за арочными воротами, обозначавшими вход в Институт; слова, вырезанные на них, сверкали в тусклом солнечном свете.Мы?— прах и тени.***Мэттью выругался, его пальцы нащупали пуговицы пальто. Джеймс только что исчез в тени за пределами Института без оружия, но Мэттью был уверен, что сможет догнать его. Он знал места Джеймса так же хорошо, как Джеймс знал их сам: места, в которые Джеймс приходил, когда был очень расстроен.Однако его руки слишком сильно дрожали, чтобы правильно застегнуть пуговицы. Он снова выругался и потянулся за фляжкой в кармане жилета. Всего один глоток, чтобы успокоиться и привести себя в порядок…—?Джеймс… с ним все в порядке? —?раздался голос у него за спиной.Мэттью повернулся и опустил руку. Грейс стояла у подножия лестницы, накинув на худые плечи серую шаль, похожую на паутину. Мэттью знал, что большинство людей считают ее поразительно красивой, но она всегда казалась ему тенью, лишенной живости и красок.—?Конечно, с ним не все в порядке,?— раздраженно бросил Мэттью. —?Ты выходишь замуж за Чарльза, и никто из нас этого не хочет.Она поплотнее закуталась в шаль.—?Ты ничего не понимаешь. Мы все делаем то, что должны. Я делаю то, что должна делать.—?Джеймс искренне любил тебя с самого детства,?— сказал Мэттью. —?И теперь ты разорвала его сердце на куски. И из-за кого?! Из-за Чарльза, который никогда не полюбит тебя так, как Джеймс.—?Любовь,?— выплюнула она с презрением. —?Это все, что, по мнению мужчин, нужно женщинам, не так ли? Сочувствие, жалость, романтика?— чепуха. Я никогда не испытывала нежности ни к кому и ни к чему живому…—?Неужели ты действительно никогда ни к кому ничего не испытывала? —?спросил Мэтью, наполовину сердясь, наполовину любопытствуя.Она надолго замолчала.—?К моему брату,?— сказала она наконец со странной полуулыбкой. —?Но он мёртв.—?Значит, ты никогда не заботилась о Джеймсе,?— сказал он, медленно приходя в себя. —?Джеймс тебя чем-то разочаровал? Или ты просто устала от него еще до того, как приехала в Лондон? Все то время, что ты провела с Чарльзом, все эти чертовы поездки в карете, все эти перешептывания?— господи, ты ведь планировала это как военную кампанию, так ведь? Если первый полк падет, всегда имей наготове замену. —?Он горько рассмеялся. —?Я сказал себе, что был дураком, когда заподозрил, что ты действуешь за спиной Джеймса. Я не представлял себе и половины правды.Она выглядела бледнее обычного.—?Ты поступил бы неразумно, распространяя подобные слухи. Пусть будет так, Мэттью.—?Я не могу. —?Он снова принялся натягивать пальто; странно, но руки его оставались твердыми, как будто гнев сдавил ему нервы. —?Чарльз?— ублюдок, но даже он этого не заслуживает…—?Мэттью,?— она подошла ближе и положила руку ему на локоть. Он остановился в удивлении, глядя на ее лицо. Он мрачно подметил, что она и вправду была хорошенькой,?— нет, по-настоящему прекрасной, почти кукольной в своем совершенстве.Она провела рукой по его рукаву. Мэттью сказал себе, что должен отодвинуться от нее, но его ноги словно приросли к полу. Его странно тянуло к ней, хотя в то же время он ненавидел ее.—?Теперь ты что-то чувствуешь ко мне, не так ли? —?сказала Грейс. —?Поцелуй меня. Я требую, чтобы ты это сделал.Словно во сне, Мэттью потянулся к ней. Он обхватил руками тонкую талию Грейс. Прижался своим голодным ртом к ее губам и поцеловал ее, поцеловал, поцеловал… От нее пахло сладким чаем и забвением. Он не чувствовал ничего?— ни желания, ни тоски, только пустую отчаянную потребность. Он поцеловал ее в губы, затем в щеку, и она повернулась в его объятиях, все еще держа его запястье, прижимаясь к нему всем телом…А потом отступила назад, отпуская его. Это было похоже на пробуждение ото сна.Он в ужасе отпрянул назад, отшатнувшись от Грейс. В этом взгляде не было ничего робкого, ничего от девушки, опустившей лицо на балу. Цвет ее глаз стал стальным.—?Ты… —?начал он и осекся. Он не мог сказать то, что хотел сказать:?— ты как-то заставила меня сделать это.Это было нелепо, странное отречение от личной ответственности за еще более странный поступок.Когда она заговорила, в ее голосе не было никаких эмоций. Ее губы покраснели и опухли от поцелуя, и ему стало дурно.—?Если ты после этого встанешь у меня на пути, если ты сделаешь что-нибудь, чтобы помешать моему браку с Чарльзом, я скажу Джеймсу, что ты поцеловал меня. И твоему брату я тоже все расскажу.—?Как будто они уже не знают, что я ужасный человек,?— сказал он с бравадой, которой вовсе не чувствовал.—?О, Мэттью,?— ее голос был холоден, когда она отвернулась от него. —?Ты даже не представляешь, насколько ужасны могут быть люди.