Глава 11. Талисманы и заклинания (1/1)

Сона стояла в дверях дома, скрестив руки на груди и свирепо глядя на своих детей.—?Риса приготовила ужин больше двух часов назад. Где вы пропадали?—?Мы ходили в лазарет Института,?— соврал Аластер, широко раскрыв невинные глаза. Он действительно был сыном вспыльчивой персидской матери, подумала Корделия с некоторым удивлением. Она пригладила свои волосы и юбки в карете, насколько это было возможно, но прекрасно понимала, что выглядит ужасно. —?Мы решили букетом цветов выразить нашу заботу и неравнодушие по отношению к лондонскому Анклаву.Часть гнева исчезла с лица Соны.—?Бедные ребята в лазарете,?— вздохнула она и отступила назад, пропуская их внутрь. —?Тогда входите. И снимите свою обувь, пока не испачкали ковры грязью!Ужин прошёл быстро. В конце концов Сона убедилась, что идея помочь в лазарете была отличной.—?Ты хороший мальчик, Аластер Джун,?— сказала она, целуя его в макушку и вставая из-за стола. —?И ты тоже, Корделия. Хотя тебе не следовало самой собирать цветы. Только взгляни на своё платье! Оно все в грязи! —?женщина покачала головой.—?Ну и ладно,?— сказала Корделия. —?Это все равно ужасное платье.Сона выглядела обиженной.—?Когда я была в твоем возрасте,?— начала она. Это, как знала Корделия, предвещало историю о том, что когда Сона была девочкой, она была совершенно послушной дочерью, послушной Сумеречной охотницей, и всегда держала свою одежду в первозданном состоянии.Аластер бросил салфетку на стол.—?Наша Лейла выглядит измученной,?— произнес он. —?Помогать больным очень утомительно. Я провожу ее наверх.В доме было три этажа, верхний из которых занимали спальни Аластера и Корделии, а также небольшой кабинет. Ромбовидные окна открывали вид на темное небо над Кенсингтоном. Аластер остановился на верхней ступеньке лестницы и прислонился к дамасским обоям.—?Давай больше никогда не будем разговаривать с этими ужасными людьми,?— сказал он.Он вертел в пальцах одно из своих китайских копий, его листовидное лезвие отражало свет, который просачивался снизу. У Аластера была целая коллекция копий, некоторые из которых были сложены и лежали у него в карманах, а некоторые были спрятаны в подкладке пальто.—?Мне они нравятся,?— сердито ответила Корделия. —?Все до единого.Она слышала, как мать напевает себе под нос в своей спальне; давным-давно Аластер сам часто пел и играл на пианино. Когда-то они были музыкальной семьей.Сегодняшняя ночь напомнила Корделии то время, когда они с братом были детьми, а также соучастниками заговора, как это часто бывает с одинокими братьями и сестрами. О тех временах, когда Аластер еще не побывал в Академии и не вернулся оттуда таким труднодоступным.—?Неужели? —?поинтересовался Аластер. —?А кто из них тебе так нравится? Если это Эрондейл, то ты никогда не будешь нравиться ему больше, чем мисс Блэкторн, а если это Фэйрчайлд, то ты никогда не будешь нравиться ему больше, чем бутылка спиртного.Корделия поджала губы.—?Хочешь ты того или нет, но они влиятельные люди, и я предпочитаю думать, что ты заботишься прежде всего о благополучии нашего отца.Аластер фыркнул:—?Твой план по спасению папы состоит в том, чтобы войти в доверие этих людей?—?Очевидно, ты никогда не думал, что войти в доверие очень важно, Аластер, однако я так думаю.Аластер выглядел удивленным, но быстро пришел в себя.—?Ты должна меньше думать о доверии и больше о том, чтобы сделать их своими должниками.—?Аластер…Внизу кто-то постучался в дверь?— звук как стрела пронзил тишину. Тот, кто был снаружи, быстро постучал три раза подряд, а затем остановился.Выражение лица Аластера изменилось.—?Думаю, мы поговорили. Спокойной ночи, Корделия.Не Лейла. Корделия.Выражение его лица было суровым, когда он отвернулся от неё, торопливо спускаясь вниз.Корделия протянула руку и схватила его за пальто.—?Кто в такое время в гости ходит? Может быть, плохая новость?Аластер вздрогнул, казалось, удивленный тем, что Корделия все еще была здесь. Он вырвал пальто из ее пальцев.—?Я знаю, кто это. Я разберусь. Немедленно ложись спать,Корделия,?— приказал Аластер, стараясь не встречаться с ней взглядом. —?Если мама поймает тебя, то ты будешь умолять дьявола о пощаде.Он бросился вниз по ступенькам.Корделия перегнулась через перила?— двумя этажами ниже она могла видеть энкаустические плитки их зала, недавно окрашенные поверхности, изображающие желтые вспышки звезд, сияющие сквозь лабиринт мечей. Она увидела, как ее брат открыл дверь, а за ней показалась тень, когда гость вошел в прихожую.Мужчина снял шляпу. С некоторым удивлением Корделия узнала Чарльза Фэйрчайлда.Аластер воровато огляделся, но было ясно, что их мать и Риса уже легли спать. Он взял у Чарльза шляпу и пальто, и они вместе направились в гостиную.Сердце Корделии бешено колотилось. Чарльз Фэйрчайлд. Чарльз, который велел Джеймсу не приближаться к Грейс. Чарльз, которому его родной брат Мэттью явно не доверял?— но которому явно доверял Аластер.Аластер пообещал ей, что не выдаст секретов Джеймса. Он пообещал!Но он не хотел давать обещания. Корделия прикусила губу, тихо выругалась и начала спускаться по ступенькам. Лестница в их новом доме была дубовой, выкрашенной в серебристый цвет с желтой дорожкой по центру и коваными железными перилами, тоже выкрашенными в серебристый. Корделия боролась со своей совестью, когда легко бежала вниз, не издавая ни звука.В гостиную вел черный ход. Корделия проскользнула через столовую, где все еще стояли тарелки, и направилась по коридору для слуг. В конце коридора была дверь в гостиную, уже слегка приоткрытая. Она прижалась к ней всем телом, вглядываясь в темноту?— но увидела только Чарльза, греющего руки у огня, потрескивающего в камине.В тусклом свете его рыжие волосы казались темными и очень аккуратными. Пока Корделия смотрела, Аластер подошел ближе к Чарльзу: теперь она могла полностью видеть своего брата. Он запустил пальцы в свои спутанные волосы в безнадежной попытке заставить их лежать ровно.—?Аластер,?— Чарльз повернулся спиной к огню. —?Почему у тебя такой вид? Что случилось?—?Я пошел искать тебя сегодня утром,?— сказал Аластер. В его голосе прозвучала мрачная нотка, которая удивила Корделию. —?Моя сестра была с Анной… я ходил к вам домой и даже в ваш клуб. Где ты был?—?Я, конечно, был в Институте. Моя невеста по-прежнему больна, если ты забыл.—?Я бы очень хотел… —?холодно отозвался Аластер,?— забыть твою невесту.В темноте Корделия растерянно заморгала. Неужели Аластеру не нравится Ариадна? Она не помнила, чтобы он упоминал о ней раньше.—?Аластер,?— предостерегающе произнес Чарльз. —?Мы это уже обсуждали.—?Ты сказал, что это будет временно. Временное политическое участие. Но я говорил с Ариадной, Чарльз. Она очень верит, что этот брак состоится.Аластер стоял рядом с Чарльзом, так близко, что их тени сливались. Теперь он повернулся спиной к Чарльзу и подошел к книжным шкафам. Корделия попыталась отодвинуться и чуть не наступила на свое платье. К счастью, Аластер остановился прежде, чем увидел ее, и тупо уставился на книги. Корделия редко видела такое страдание на его лице.—?Это несправедливо по отношению к ней, Чарльз,?— сказал Аластер. —?И по отношению ко мне.—?Ариадне все равно, что я делаю. Я вижу, что она интересуется кем-то ещё,?— Чарльз сделал короткую паузу. —?Она порадует своих родителей хорошей партией, а мне будет выгодно связать себя с Инквизитором. Если я стану Консулом, то смогу сделать много хорошего как для Конклава, так и для тебя. Моя мать слишком сентиментальна и мягка, но я могу снова сделать наш народ сильным. Это то, чего я хотел всю свою жизнь. Ты же понимаешь. В Париже я рассказывал о своих надеждах.Аластер закрыл глаза, как будто слово ?Париж? причиняло ему боль.—?Да,?— согласился он. —?Но ты же сказал… я думал…—?А что я такого сказал? Я не буду давать никаких ложных обещаний. Ты же знаешь, как это бывает. Мы оба люди этого мира.—?Я знаю,?— Аластер открыл глаза. Он повернулся и посмотрел на Чарльза. —?Дело только в том, что я люблю тебя.Корделия резко вдохнула. О, Аластер.Голос Аластера дрогнул, когда он заговорил. Голос Чарльза тоже надломился.—?Ты не можешь так говорить,?— покачал головой Чарльз. —?Кто-нибудь может услышать. Ты же знаешь это, Аластер.—?Нас никто не слышит,?— сказал Аластер. —?А я люблю тебя с самого Парижа. Я думал, что ты тоже любишь меня.Чарльз ничего не ответил. И на мгновение все, о чем Корделия могла думать, было то, что она ненавидит Чарльза Фэйрчайлда за то, что он причинил боль ее брату. Но потом она заметила, как едва заметно дрожит рука Чарльза, когда он сунул ее в карман, и поняла, что Чарльз тоже может испугаться.Чарльз глубоко вздохнул и подошел к Аластеру. Корделия отчетливо видела их обоих.?Слишком близко?,?— подумала она, когда Чарльз вынул руки из карманов и положил их на плечи ее брата. Губы Аластера слегка приоткрылись.—?Ты знаешь,?— прошептал Чарльз. —?Ты знаешь, что люблю.Его руки скользнули в волосы Аластера. Он все еще был в перчатках, его пальцы казались темными на фоне светлых волос Аластера; он притянул Аластера к себе, и их губы встретились.Аластер издал тихий звук, словно сдаваясь. Он обнял Чарльза за шею и потянул вниз, на диван.Они вытянулись вместе?— Чарльз на спине, Аластер сверху. Настала очередь Аластера зарыться руками в волосы Чарльза, прижаться к его телу и нащупать жилет. Руки Чарльза были прижаты к груди Аластера, и он жадно целовал его снова и снова…Корделия крепко зажмурилась. Это была жизнь ее брата, его личное дело. О боже, она пришла вовсе не за этим. Она слышала тихие стоны, слышала, как Аластер шепчет Чарльзу на персидском языке нежные слова, которые она никогда не слышала, чтобы он их произносил.Послышался сдавленный вздох. Она решила, что пойдет на риск. Она убежит, и остаётся надеяться, что они будут слишком увлечены друг другом, чтобы заметить ее.Затем она услышала, как Чарльз сказал:—?Аластер. Я не могу… не могу… —?раздался глухой стук, и Корделия открыла глаза, увидев Аластера, сидящего на диване в растрепанных одеждах, и Чарльза, поправляющего жилет. Пиджак Аластера был брошен на спинку дивана. —?Не сейчас.Аластер больше не играл на музыкальных инструментах, но руки у него все еще были как у музыканта. Корделия смотрела, как эти руки поднялись и сжались в кулаки в краткий миг боли и разочарования.—?Что случилось, Чарльз? —?спросил он хриплым и резким голосом. —?Если это не то, зачем ты пришел, то почему ты здесь?—?Я думал, ты уже смирился с ситуацией с Ариадной,?— сказал Чарльз. —?Я не оставлю тебя, Аластер. Мы до сих пор те, кто мы есть. И я думал, что ты тоже женишься.—?Женюсь? —?Аластер вскочил на ноги. —?Я много раз говорил тебе, Чарльз, что даже если бы у меня не было тебя, я никогда бы не женился на какой-нибудь бедной женщине и не обманывал бы ее в своей любви. Я убедил свою мать, что могу быть более полезен семье в политике…—?Тебе будет трудно добиться успеха в политике без жены,?— сказал Чарльз. —?И тебе не нужно обманывать женщину.—?Ариадна?— это необычный случай,?— сказал Аластер. —?Если бы она не предпочитала женщин, то вряд ли согласилась бы выйти за тебя замуж.Чарльз стоял совершенно неподвижно, не сводя глаз с лица Аластера.—?А если бы это была не Ариадна?Аластер выглядел растерянным.—?Говори прямо, Чарльз. Что ты имеешь в виду?Но Чарльз покачал головой.—?Ничего,?— ответил он. —?Я… встревожен. За эту ночь произошло многое, и все это очень плохо.Корделия напряглась. Что он имеет в виду? Он никак не мог знать об их встрече с демонами на мосту. Может быть, кто-то еще заболел?Чарльз заговорил тяжелым голосом:—?Барбара Лайтвуд умерла.Корделия почувствовала себя так, словно ее ударили кулаком в живот. Она услышала голос Аластера как будто издалека, звучащий ошеломленно: ?Сестра Томаса мертва??—?Я и не ожидал, что тебя это так взволнует,?— озадачился Чарльз. —?Я думал, ты ненавидишь этих парней.—?Нет,?— ответил Аластер, удивив Корделию. —?Но… с Ариадной все в порядке?—?Она все еще жива,?— сказал Чарльз. —?Но только Разиэлюизвестно, что произойдет. С любым из них.Аластер снова сел.—?Может быть, нам лучше уехать из Лондона? Здесь может быть небезопасно для Корделии, для моей матери…Корделию невероятно потрясло то, что брат подумал о ней.Аластер обхватил голову руками.—?Nemidoonam,?— прошептал он. Чарльз выглядел непонимающим, но Корделия-то поняла его: я не знаю. Я не знаю, что делать.—?Мы Сумеречные охотники,?— произнес Чарльз, и Корделия удивилась: неужели он не беспокоится о том, что Мэттью может заболеть? Или Генри? —?Мы не убегаем и не тратим время на траур. Сейчас самое время бороться и побеждать. Анклав нуждается в лидере, и теперь, когда моя мать находится в Идрисе, я должен показать им свои лучшие качества,?— легонько тронул Аластера за плечо. Аластер поднял голову, и Корделия закрыла глаза. Было что-то слишком личное в том, как Аластер смотрел на Чарльза, вся его защищенность исчезла.—?Я должен идти,?— сказал Чарльз. —?Но не забывай, Аластер, что бы я ни делал, я всегда буду думать только о тебе.***—?Брось обратно, Александр,?— тихо сказала Люси. Это был маленький красный резиновый мячиком. Юный кузен Люси метнулся по мраморному полу библиотеки, но мяч отскочил от его руки и упал на колени Люси. Александр выглядел взбунтовавшимся.—?Это нечестно,?— проговорил он. Он очень устал и нервничал, так как уже много часов не мог заснуть. Люси не знала точно, который час?— она была уверена, что прошло уже много часов с тех пор, как она узнала о смерти Барбары,?— но все это казалось ей странным, как дурной сон, будто она парит вне времени и пространства.Люси подняла глаза и нахмурилась.—?Джессамина. Не забирай мячик у ребенка.—?Я просто хочу поиграть,?— сказала Джессамин. Она плыла между стеллажами, куда Люси отвела Александра, чтобы развлечь его, пока их родители беседовали. В какой-то момент появилась Джессамина, чувствительная к тревожной обстановке Института. Она подпрыгивала рядом с Люси, ее длинные светлые волосы были распущены и развевались.—?Возможно, им лучше уехать из Лондона,?— говорила Тесса. Они с Уиллом сидели вместе с тетей Люси Сесилией и дядей Габриэлем за длинным столом в центре большой комнаты. Зеленые лампы отбрасывали мягкий свет на комнату. —?Хорошо бы Софи и Гидеону присоединиться к Генри и Шарлотте в Идрисе, потому что их присутствие всегда успокаивает. И конечно же, находясь здесь, им все будет напоминать о Барбаре.Люси видела своего дядю Гидеона и тетю Софи лишь мельком, когда те приехали осмотреть тело Барбары и забрать Томаса. Оба казались опустошенными, словно марионетки в образах ее дяди и тети, совершающие необходимые движения. И все же они пытались утешить Оливера, который сидел, всхлипывая, рядом с неподвижным телом Барбары. Она билась и кричала в последние мгновения жизни, как раз перед тем, как Тесса пришла и обнаружила ее мертвой: она царапала руки Оливера, и кровь запачкала белые манжеты его рубашки и смешалась с его слезами.Оливер, опустошенный, должен был вернуться в Нью-Йорк к своим родителям; Гидеон и Софи, похоже, направлялись в Идрис. Евгения упала в обморок, услышав о смерти сестры, и была неспособна путешествовать через портал. Однако Томас не собирался ехать с ними. Он настоял на том, чтобы остаться в Лондоне, и теперь будет жить с Сесилией и Габриэлем в их доме на Бедфорд-сквер.—?Мы позаботимся о Томасе,?— пообещала Сесилия. —?Кристофер будет так рад видеть его с нами. Но я не могу не задаться вопросом, не пожалеет ли Томас, что не поехал с вами в Идрис. Конечно, ему будет больно расставаться с семьей в такое время.—?Вы тоже его семья,?— сказал Уилл. —?Кристофер и Томас?— как родные братья, Сеси.—?Не думаю, что он об этом пожалеет,?— сказал Габриэль. Он был добрым дядей, но его орлиные черты лица?— как у Анны и Кристофера?— делали его более суровым, чем он был на самом деле. —?Томас очень похож на Гидеона. Тот тип, который не может сидеть смирно, когда случается трагедия. Кристофер просит его помочь в работе над противоядием…—?Но ведь Кит всего лишь мальчик,?— встряла Сесилия. —?Вряд ли от него можно ожидать столь грандиозных свершений.—?Возможно, что усилия Кристофера и Томаса будут напрасны,?— сказал Уилл. —?Мы все должны помнить, что было время, когда Конклав сомневался в нас и в Генри, но мы победили.—?Бедняжка Софи,?— неожиданно произнесла Джессамин. —?Она всегда была такой доброй девочкой. За исключением того случая, когда она ударила меня зеркалом по голове и привязала к кровати.<tabЛюси не стала расспрашивать дальше. Рассказы Джессамины обычно варьировались от беззаботных до ужасающих. Вместо этого она притянула Александра к себе на колени и положила подбородок ему на макушку.—?Похоже, скорбь?— это удел живых, когда на них обрушивается трагедия,?— задумчиво продолжала Джессамина.Люси не стала указывать на то, что альтернатива казалась еще хуже. Джессамина, кажется, жалела, что когда-то была жива; она была очень довольна своей ролью призрачного стража.?Так непохоже на Джесси?,?— подумала Люси. Джесси, который просил держать его в секрете, чтобы его не обнаружил и окончательно не уничтожил Конклав. Джесси, который очень хотел жить.—?Тогда мы все были очень храбрыми,?— сказала Тесса. —?Иногда я думаю, что легче быть храбрым, когда ты молод, пока не знаешь, сколько всего можно потерять.Сесилия что-то пробормотала в ответ; Люси крепко обняла Александра, который уже почти заснул у нее на руках. Он был настоящим утешением, несмотря на то, что ему было три года и он был очень суетлив. Где-то в глубине души она чувствовала правду того, что только что сказала ее мать.?И надо бы писать правду в книгах?,?— подумала она. Но это не коснулось страниц ?Прекрасной Корделии.?Прекрасная Корделия? была наполнена радостными и счастливыми моментами. Это была самая глупая ошибка.Всё было слишком ужасно.***Джеймс сидел за письменным столом, пытаясь сосредоточиться на чтении, но все никак не получалось. Он продолжал думать о Барбаре. Они не были особенно близки?— из-за разницы в возрасте она относилась к нему как к ребенку, как и к Томасу,?— но она была рядом с ним всю его жизнь, добрая и веселая, без острого язычка, в отличии своей сестры, всегда ожидая от всех самого лучшего. Он никогда не жил в мире, где не было Барбары.Он знал, что Люси в библиотеке, общается с другими людьми. Но Джеймс всегда находил утешение в книгах. Хотя, надо признать, это была не та книга, которую он хотел бы почитать.Он был удивлен, как мало в библиотеке было материалов о принцах Ада. Они были не из тех демонов, с которыми сражались Сумеречные охотники?— в мифологии они были зеркалами ангелов, подобных Разиэлю. Их интересы, казалось, выходили за пределы человечества, которое было для них как муравейник. Они сражались с ангелами и правителями Царств?— иных миров, чем Земля, и принцы, казалось, собирали их, как шахматные фигуры. Их нельзя было убить, хотя иногда им удавалось ранить друг друга так, что побеждённая сторона ослабевала на долгие годы.Всего их было девять. Саммаэль, первый, кто выпустил демонов на Землю. Азазел, который впал в немилость, когда одарил людей орудиями насилия. Белиал, который ?не ходил среди людей?, был описан как принц некромантов и колдунов, а также Вор царств. Маммона, князь жадности и богатства, которого можно подкупить деньгами и богатством. Астарот, который искушал людей лжесвидетельствовать и пользовался их скорбью. Асмодей, демон похоти и по слухам правительств Ада. Бельфегор, принц лени и, как ни странно, ловкач и торговец змеиным маслом. Левиафан, принц зависти, хаоса и моря, который был чудовищен и редко вызывался. И наконец, конечно же, был Люцифер, предводитель архангелов, самый прекрасный из всех принцев, предводитель восстания против неба.Джеймсу казалось невозможным, чтобы кто-то из них мог быть его дедом. Никто не был хуже и более могущественным, чем принцы Ада, за исключением, возможно, Лилит, матери демонов.Он вздохнул и отложил книгу, пытаясь отогнать навязчивую мысль о Грейс. Ему не понравилось, как они расстались на берегу реки: она сказала, что ей нужно время, и он знал, что должен дать ей его. И все же мысль о ней жгла его изнутри, как будто он проглотил кончик спички.Стук в дверь вывел его из задумчивости. Он поставил книгу на место, поднимаясь на ноги. Мышцы нестерпимо ныли.—?Войдите,?— сказал он.Это был его отец, но Уилл был не один: с ним был дядя Джем?— как всегда бесшумный в развевающихся пергаментных одеждах. Его капюшон был опущен, как это часто бывало, когда он находился внутри Института. Уилл много лет назад сказал Джеймсу, что, когда Джем стал Безмолвным братом, он не любил, чтобы люди видели его шрамы. Странно было думать, что дядя Джем испытывает такие чувства.—?Кое-кто хочет тебя видеть,?— сказал Уилл, отступая в сторону, чтобы пропустить Джема вперед. Он перевел взгляд с сына на своего парабатая. Джеймс знал, что под этими песнями и шутками, под осторожным уклонением от ответа его отец был человеком, который мог испытывать глубокие чувства. В этом отношении он сам был похож на своего отца: они оба очень любили и могли сильно страдать.Если Уилла и беспокоило, что у Джеймса и Джема были секреты, которых он не знал, то он этого не показывал. Джеймс был несчастен, пока Джем не показал ему, как управлять силой тени. Все, что волновало Уилла,?— это то, что после уроков с Джемом Джеймс казался более счастливым.Голубые глаза Уилла были затуманены; Джеймс знал, что они с мамой уже несколько часов не спали: сначала долго сидели в лазарете, а потом в библиотеке. Джеймс и Люси оставались с Томасом так долго, как только могли, пока он не вернулся в дом Кристофера, молчаливый от горя и усталости. После этого Люси ушла в библиотеку, чтобы присмотреть за Александром, но Джеймс вернулся в свою комнату. Он всегда переносил свои страдания в одиночестве.Уилл взъерошил Джеймсу волосы и сказал, что ему нужно быть в другом месте, прежде чем выскользнуть из комнаты. Когда он ушел, Джеймс снова сел за свой стол и посмотрел на дядю Джема.Ты звал меня??— спросил Джем.—?Да. Мне нужно тебе кое-что сказать. Или, может быть, спросить кое о чем. Я не знаю даже, с чего начать.Это из-за Барбары? Или из-за остальных??— спросил Джем. Мы не знаем, почему она умерла, Джеймс. Мы думаем, что яд достиг ее сердца. Пирс и Ариадна остаются в стабильном состоянии, но задача братьев найти лекарство стала еще более отчаянной.Джеймс подумал о крови, которую Кристофер взял в лазарете, лаборатории в доме на Гросвенор-сквер. Он знал, что Кристофер делает все возможное, чтобы найти лекарство от демонического яда, но надеялся, что Генри скоро вернется из Идриса и поможет ему. Не говоря уже о той пыли, которую Джеймс нашел в Царстве теней…—?Я послал тебе сообщение еще до того, как узнал о Барбаре,?— сказал Джеймс, возвращаясь мыслями к настоящему. —?Теперь я чувствую себя глупо. Мои проблемы просто ни что по сравнению со случившимся…Скажи мне, зачем ты послал за мной,?— попросил Джем. Я сам буду судить, было ли это важно или нет.Джеймс колебался.—?Я не могу рассказать всего,?— извиняюще произнес он,?— по причинам, которые не могу объяснить полностью. Знаю только, что я столкнулся с демоном, который сказал мне, что мой дед был принцем Ада,?— он взглянул на лицо своего дяди. —?Ты знал это?Белая прядь в волосах Джема заходила из стороны в сторону, когда он покачал головой.Пока я искал имя твоего дедушки, я слышал очень много историй из разных источников. Одна женщина-колдунья сказала мне, что он принц Ада. Но были и другие, которые называли разных демонов. Поскольку я не знал, кому доверять, я решил, что лучше не обременять вашу семью, пока не буду уверен в правде. —?Возможно, ключ к разгадке можно найти в Царстве теней,?— продолжил Джеймс. —?Я вижу его все чаще и чаще, наравне с тем, как в Лондоне, кажется, появляется все больше демонов. Если есть какая-то связь…А демоны на озере говорили с тобой? Упомянули твоего дедушку?Джеймс отрицательно покачал головой.Я полагаю, что демон, который опознал твоего дедушку, был демоном Цербера в оранжерее в Чизвике,?— сказал Джем.Джеймс не стал ему возражать, потому что и сам так считал.Вполне возможно, что этот демон, будучи связан с Бенедиктом и Татьяной, услышал твое имя и сказал тебе то, что, по его мнению, могло причинить тебе наибольшую боль. Но демоны лгут. Возможно, это была очередная ложь.—?Но что, если это правда? —?прошептал Джеймс. —?А если я потомок принца Ада?Это ничего не говорит о том, кто ты такой,?— сказал Джем. Посмотри на свою мать, на сестру. Ты скажешь, что в них есть какой-то изъян? Ты сын своей матери и отца, Джеймс. Вот что имеет значение. То, что всегда имело значение.—?Ты очень добр,?— сказал Джеймс. —?Добрее, чем был бы Конклав, если бы это оказалось правдой.Джем взял лицо Джеймса в свои ладони. Его прикосновение было прохладным, как всегда, а лицо?— молодым и старым одновременно. Как он мог выглядеть не старше Джеймса и в то же время не иметь возраста?Если бы ты видел мир людей таким, каким его вижу его я,?— сказал дядя Джем. Для меня в нем очень мало тепла и радости. Я очень далёк от всех людей. В целом мире мне сияют лишь четыре тёплые и радостные звёзды. И они всегда горят для меня так ярко, что не дают забыть о том человеке, которым я когда-то был. Твоя мать, твой отец, Люси и ты. Ваша любовь. Биение ваших жизней. Ваш свет. Если тебя начнут упрекать за то, кто ты есть, никого не слушай. Ты?— пламя, которые нельзя погасить. Ты?— звезда, которую нельзя потерять. Ты?— тот, кем был всегда. Этого достаточно и даже больше чем достаточно. А тот, кто смотрит на тебя и видит лишь тьму,?— просто слепец.Он резко отпустил Джеймса, как будто сказал слишком много.Но ведь этого недостаточно, не так ли??— сказал Джем, его молчаливый тон был каким-то смиренным. Ты чувствуешь, что это так.—?Да,?— ответил Джеймс. —?Мне очень жаль.Очень хорошо,?— сказал Джем. Я навещу старого друга, но при одном условии. Ты никому больше не говоришь об этом, пока мы не получим от него вестей.Джеймс колебался. Он уже хранил так много секретов?— секрет Грейс, секрет нападения в Челси, секрет Эммануэля Гаста. Но прежде чем он успел ответить, снаружи послышался стук колес; раздался грохот, и Джеймс услышал, как распахнулись парадные двери Института.Он бросился к окну. Джем мгновенно оказался рядом, бесшумный, как призрак.Во дворе стояло несколько экипажей; в холодном свете луны Джеймс мог разглядеть гербы Бэйбруков и Гринмантлов, но не всех остальных. Он услышал крики?— Уилл и Габриэль бежали вниз по ступенькам крыльца. Дверь экипажа из Гринмантла распахнулась, и из него вылезли две женщины, поддерживая лежащее между ними тело мужчины. Его белая рубашка была пропитана кровью, а голова висела под странным углом, как у сломанной куклы.Дядя рядом с Джеймсом замер. На его лице было отсутствующее выражение; Джеймс знал, что он может мысленно разговаривать с другими Безмолвными братьями, собирая и передавая тем информацию.Это случилось,?— сказал Джем. Ещё одно нападение.***Свет позднего утра был желтым, как масло. Корделии было больно смотреть, когда она расхаживала по вестибюля Корнуолл-Гарденс. Сона и Аластер крепко спали. Риса была на кухне, напевая себе под нос, пока готовила барбари, лепешку, которая была ее фирменным блюдом.Корделия вообще не могла заснуть. Из-за отчаянной тревоги за отца, новостей о Барбаре и беспокойства за Аластера она не могла ни лечь, ни даже закрыть глаза.Бедный Томас, думала она. И бедная Барбара, которая была так счастлива, танцуя с Оливером, гуляя с ним в Риджентс-парке.Сумеречные охотники знали смерть. Они знали, что смерть приходит: в бою, от ножа, клыка или меча. Но странный яд, который крадет жизнь во время сна, как призрак или вор, не был частью жизни Сумеречных охотников. Он как сапог, надетый задом наперед. Точно так же она чувствовала себя, когда представляла, как теряет отца из-за несправедливости Конклава.От стука в парадную дверь Корделия чуть не подпрыгнула. У горничной Лайтвудов сегодня был выходной. Корделия посмотрела в сторону кухни, но Риса, должно быть, не услышала стука. Кроме нее, открыть дверь было некому. Корделия собралась с духом и широко распахнула дверь.На крыльце стоял Джеймс Эрондейл. У нее на миг перехватило дыхание. Она никогда раньше не видела его в экипировке, и из-за темноты его волосы казались еще более черными, а глаза?— горящими золотом. Вокруг его левой руки была повязана белая шелковая траурная лента.Он встретил ее пристальный взгляд даже бровью не шевельнув. Его черные волосы постоянно выглядели взъерошенными, как будто он попал в шторм, который никто другой не мог видеть.—?Дейзи,?— сказал он. —?У меня… очень плохие новости.Она могла бы притвориться, что ничего не знает, но вдруг ей стало невыносимо.—?Барбара,?— прошептала она. —?Я все знаю. Мне очень жаль, Джеймс. Чарльз приходил вчера вечером, он ведь дружит с Аластером и…—?Я должен был догадаться, что они друзья… они оба были в Париже в одно и то же время, не так ли? —?Джеймс провел рукой по своим спутанным волосам. —?Но почему Чарльз пришел так поздно, чтобы повидаться с твоим братом? Он еще не знал о нападении…—?Нападении? —?Корделия напряглась. —?Что за нападение?—?Вчера вечером, когда гости Бейбруков уехали, по дороге их растерзала группа тех же демонов, что напали на нас в парке.Корделия лихорадочно соображала.—?Кто-нибудь убит?—?Рэндольф Таунсенд,?— сказал Джеймс. —?Я не очень хорошо его знал, но видел, как они принесли его тело. Веспасия Гринмантл и Джеральд Хайсмит были ранены и отравлены. —?Джеймс провел рукой по и без того дикой макушке своих черных волос.—?Теперь Конклав признает, что эта проблема не ограничивается Риджентс-парком?—?Да,?— с горечью в голосе произнес Джеймс,?— они собираются выставить ещё больше патрулей, хотя мои родители умоляют их вызвать колдунов и Спиральный Лабиринт. Нападение было совершено ночью, по крайней мере, так что они меньше паникуют, но… я все равно не уверен. Это была группа взрослых Сумеречных охотников. Они были вооружены. Все знали, что произошло на пикнике. Но по словам Бейбруков, они были уничтожены в одно мгновение. Только у Рэндольфа был шанс поднять клинок серафима прежде, чем демоны вонзили зубы в их плоть.—?А демоны исчезли внезапно, так же как и на озере?—?Очевидно, Бейбруки сказали, что они исчезли почти так же быстро, как и появились.—?Мне кажется,?— предположила Корделия,?— что они не просто хотят убивать. Они стремятся укусить. Заразить.Джеймс нахмурился.—?Но ведь Рандольфа убили.—?Он был единственным, кто сопротивлялся,?— сказала Корделия. —?Я думаю, что они могут просто убить?— Барбара или Пирс легко могли бы умереть от потери крови,?— но их цель заключается в распространении этой… этой инфекции.—?Значит, ты думаешь, что кто-то управляет ими,?— сказал Джеймс. —?Хорошо. Надеюсь, мы сможем выяснить, кто именно у Гаста.—?Гаста? —?эхом отозвалась Корделия.Его глаза сверкнули темным золотом.—?Вчера вечером произошло одно хорошее событие. Похоже, твоя поездка в ?Адскую руэллу? прошла успешно. Гипатия Векс послала Рагнора Фелла помочь нам разгадать имя колдуна, который, возможно, вызвал этих демонов. Эммануэль Гаст,?— он взглянул на окна ее дома. —?Рагнор настаивал, чтобы мы держали эту информацию в секрете.—?Еще один секрет,?— вздохнула Корделия. —?Кажется, теперь их действительно очень много. А бедный Томас?— он знает…—?Насчет Гаста? Да. Рагнор пришел как раз перед тем, как мы узнали о Барбаре,?— на лице Джеймса промелькнула боль. —?Томас винит себя в ее смерти, хотя он ничего не мог сделать.Только сейчас Корделия поняла, каким измученным выглядит Джеймс. Он сделал все возможное, чтобы приехать сюда и сообщить ей эту новость, чтобы она услышала ее от него, а не от людей, которые не знали Томаса и плевать хотели на него, его семью и друзей.Он, должно быть, отчаянно хочет уйти, подумала она. Корделия не могла заставить задерживать его здесь, когда он, без сомнения, хотел быть со своей семьей или с Грейс.—?Очень мило с твоей стороны, что ты пришел и рассказал мне,?— она прислонилась к дверному косяку. —?Я бы пригласила тебя на чай, но знаю, что тебе не терпится вернуться к своей семье.—?Вообще-то я не собираюсь возвращаться в Институт. Мы с Мэттью и Люси договорились встретиться с Гастом в его квартире. Я встречусь с ними там. Я пришел узнать, хочешь ли ты присоединиться к нам.—?О, это Люси попросила тебя взять меня с собой? —?удивленно спросила Корделия. Джеймс колебался.—?Да. Она хотела, чтобы ты была рядом с ней.—?Все что угодно для моего будущего парабатая, конечно,?— сказала Корделия. И она действительно имела это в виду. Ей ужасно хотелось увидеть Люси, а еще больше?— сделать что-то по-настоящему полезное. Хоть как-то помочь. Всю ночь она думала о Барбаре, которую знала так мало, но которая была так молода и добра и точно не заслужила столь несправедливой смерти.—?Сомневаюсь, что этот колдун будет рад нас видеть,?— протянул Джеймс. —?Бери свое снаряжение и Кортану, мы должны быть готовы к бою.***Эммануэль Гаст жил в квартире возле фабрики по производству носовых платков, недалеко от перекрестка Чипсайд-стрит и Фрайдей-стрит. Мэттью указал на пятничную улицу, когда они проходили мимо.—?На той улице раньше был паб под названием ?Таверна русалки?, где обычно выпивал Шекспир.По мнению Люси как писательницы, этот путь не был вдохновляющим в художественном отношении. По обе стороны улицы стояли грязные коричневые здания с узкими кованными окнами и грязными голландскими фронтонами. Навесы, висевшие снаружи, тоже были окрашены в пятнисто-коричневый цвет, но не краской, а пылью улиц и городского смога. Чипсайд был одной из самых оживленных улиц Лондона, толпы людей хлынули из лавок торговцев рыбой прямо к белой колокольне Сент-Мэри-Ле-Боу.Люси наморщила нос.—?Я не очень высокого мнения о вкусах Шекспира.Мэттью улыбнулся, хотя выглядел таким же усталым, как и Люси. Он был одет так же, как и она, в траурное одеяние, с белой лентой на руке и белым цветком в петлице.Он шутил все утро, и Люси изо всех сил старалась не отставать от него. Ей было трудно не думать о Барбаре и о новых заболевших в лазарете Института. И о том, где и когда может произойти следующая атака, и кто может быть ранен или убит.—?Люси,?— Мэттью легонько коснулся ее руки. Они были под чарами, и люди двигались вокруг них, расступаясь, как река, разветвляющаяся вокруг центрального острова. Мальчишки-газетчики из ?Ивнинг Стандард? сновали взад и вперед по улицам. Мэттью поздоровался с одним из них, объяснив Люси, что многие уличные мальчишки на самом деле из Нижнего мира, которые на побегушках у таверны ?Дьявол?,?— есть кое-что довольно странное, о чем я хотел бы поговорить с тобой. Чарльз… Хотя Чарльз всегда странный, но Чарльз и Грейс…—?Джеймс! Корделия! —?Люси поднялась на цыпочки и помахала рукой в толпе. Ее брат и Корделия вышли из кареты на некотором расстоянии и направились к ним. Они явно были поглощены беседой, склонив друг к другу головы, словно обменивались секретами.Люси снова опустилась на пятки, озадачено нахмурив брови. Она редко, чтобы Джеймс был так увлечён беседой с кем-либо, кроме трех своих ближайших друзей.—?Интересно,?— сказал Мэттью, и его зеленые глаза сузились. Он поднял руку и помахал им, и на этот раз Джеймс увидел их. Они с Корделией бросились сквозь толпу, чтобы догнать их на углу. Люси немного удивилась: Корделия выглядела совсем не так, как в той ужасной одежде, которую заставляла ее носить мать. Она была в полном снаряжении: длинная туника поверх сапог и брюк, рыжие волосы заплетены в косу, на плече?— кожаная сумка. Она выглядела еще моложе и красивее, чем на балу в Институте.—?Это пансион,?— сообщил Мэттью, как только Корделия и Джеймс оказались рядом. —?Мы уже были внутри. Хозяйка дома сказала, что наш друг Эммануэль Гаст уехал на неопределенное время.—?Мэттью даже не смог очаровать ее,?— подхватила Люси. —?Эта женщина?— просто бетонная глыба в человеческом обличье! Однако нам удалось выяснить, что квартира находится на третьем этаже.На лице Джеймса расплылась улыбка. Больше всего в патрулировании ему нравилось карабкаться по крышам домов.—?Тогда мы поднимемся по стене.—?Этого я и боялся,?— пробормотал Мэттью, когда они последовали за Джеймсом в узкий, забитый мусором переулок. —?У меня новые ботинки.—?Напряги свои сухожилия, Мэтью,?— сказал Джеймс. —?И моли Бога о Гарри, Англии и Святом Георгии!—?Генрихе,?— поправила Корделия. —?Шекспир.—?Верно подмечено,?— сказал Джеймс и вытащил абордажный крюк. Просунул в него конец веревки и отступил назад, чтобы бросить. И, как всегда, превосходно достиг цели: крюк зацепился за решетку окна третьего этажа; веревка натянулась вниз по стене здания. —?Ну что ж, вперёд! —?объявил он и начал карабкаться.За Джеймсом по веревке поднялась Корделия, потом Люси, а последним Мэттью, вовсю проклиная грязь на своих ботинках. Люси была уже на полпути к окну, когда услышала крик. Посмотрев вниз, она увидела, что Мэттью стоит на четвереньках в переулке. Должно быть, он упал.—?С тобой все в порядке? —?спросила она громким шепотом.Когда он встал, его руки дрожали. Он намеренно избегал взгляда Люси, когда схватился за веревку.—?Я же тебе говорил,?— вздохнул он. —?Новые ботинки.Люси снова начала карабкаться. Джеймс добрался до окна: балансируя на перекладине, он оглянулся и ударил ногой в окно; всё упало внутрь?— оконная, стекло. Он забрался в комнату, за ним последовала Корделия. Люси и Мэттью забрались вслед за ними.Квартира было полутемно, и стояла невыносимая вонь гниющих отходов. Коричневые обои испачканны жиром. На стенах висели фотографии и вырезки из журналов. Света было очень мало, хотя Люси разглядела горбатый старый диван и грязный турецкий ковер. Высокая книжная полка была уставлена потрепанными томами; Джеймс с любопытством оглядел их.—?Думаю, что Рагнор был прав,?— произнес он. —?Он и вправду сосредоточен на изучении магии измерений.—?Не надо красть книги и приносить их в ?Дьявола?,?— верно разгадал его мысли Мэттью. —?Твоя книжная клептомания уже не в первый раз доставляет нам неприятности.Джеймс с невинным видом поднял руки и пошел искать что-то под мебелью. Корделия последовала его примеру и заглянула за дешевую деревянную раму маленькой картины маслом, изображавшей королеву Елизавету, с алыми волосами и белой пудрой на не неприятным лице.—?Посмотрите на это,?— Джеймс хмурился. На его макушку упали пылинки, которые на чёрных волосах походили на снег. —?Интересно, это какое-то оружие?Он указал на странную кучу сломанных кусков дерева, разбросанных по полу позади дивана.—?Они ужасно пыльные,?— заметила Корделия. —?Как будто их никто не трогал целую вечность.Джеймс наклонился, чтобы поднять одну лоску, и нахмурился, когда Мэттью оглянулся. Он обыскивал маленький обшарпанный письменный стол, заваленный бумагами. Юноша удивленно поднял вверх набросок.—?Джеймс, посмотри.Джеймс прищурился.—?Это же шкатулка. В окружении каракулей.—?Это не шкатулка,?— услужливо подсказал ему Мэттью. —?Это рисунок шкатулки.—?Спасибо, Мэттью,?— сухо сказал Джеймс. Он склонил голову набок. —?Что-то мне это напоминает.—?Может ты где-то это видел? —?спросил Мэттью. —?Посмотри повнимательнее на каракули. Разве они не напоминают тебе руны?Джеймс взял бумагу из рук своего парабатая.—?Да,?— сказал он с некоторым удивлением,?— очень похоже… не те руны, которыми мы пользуемся, но все же очень близко…Корделия, которая опустилась на колени, чтобы посмотреть на обломки дерева, сказала:—?На них действительно вырезаны руны?— наши руны, но они выглядят так, как будто их частично съела какая-то кислота.—?И посмотри на эти царапины на дереве,?— Джеймс присоединился к ней. Он взглянул на рисунок Гаста, а затем снова на осколки. —?Это как если бы…Люси почти слышала, как Мэттью что-то сказал в ответ, но она уже воспользовалась их рассеянностью, чтобы проскользнуть через полуоткрытую дверь в маленькую спальню квартиры.И вдруг резко затормозила, поднеся руку ко рту. Люси подавилась и сильно укусила себя за большой палец: боль пронзила ее, как нож.Комната была почти пуста, если не считать кровати с железными столбиками, единственного окна и того, что осталось от Эммануэля Гаста. Плоть и кости были рассечены на части, ребра раскрыты, обнажая брюшную полость. Кровь запеклась в черных бороздках на деревянном полу. Самой человечной частью его тела оставались руки, раскинутые в стороны с поднятыми ладонями вверх, как будто он умолял о милосердии, которого не получил.Он был мертв уже очень давно. Зловоние было отвратительным.Люси сделала шаг назад. Дверь позади нее внезапно захлопнулась?— да с такой силой, что вся стена задрожала. Она опустила руку, почувствовав во рту металлический привкус крови, когда существо на полу вздрогнуло и черная тень скользнула между зубчатыми белыми ребрами.Это был призрак. Но ни Джессамины, ни Джесси Блэкторна, которые выглядели вполне человечным. В воздухе вокруг него было жуткое мерцание, как будто с его жестоким концом в мире было разорвано пространство. Оно… Он был рваным по краям, его лицо было черепом?— бледное пятно в обрамлении растрепанных каштановых волос. Она могла видеть узорчатые обои сквозь его прозрачное тело.Призрак Эммануэля Гаста уставился на нее водянистыми голубыми глазами.—?Зачем ты вызвала меня, дура? —?потребовал он голосом, похожим на шипение дыма, выходящего из трубы.—?Я тебя не вызывала,?— произнесла Люси. —?Я даже не подозревала, что ты мертв, до этого самого отвратительного момента. —?Она сверкнула глазами.—?Зачем ты притащила меня обратно в это место агонии? —?прошипел Гаст. —?Чего ты хочешь, Сумеречная охотница?Люси потянулась к ручке двери позади себя и подергала ее, но та была заперта. Она едва слышала голоса ребят в гостиной, зовущих ее по имени.Она глубоко вздохнула, едва не задохнувшись от зловонного запаха. Несмотря на то, что он был мертв, Гаст все еще оставался их единственной слабой связью с демонами, убившими Барбару.Она выпрямилась в полный рост.—?Это ты вызвал демонов? Тех, что напали на нефилимов средь бела дня?Призрак молчал. Люси могла видеть, где у него было перерезано горло, его позвонки виднелись сквозь дыру в шее. Кто бы ни убил Эммануэля Гаста, он хотел убедиться, что тот мертв.—?Отвечай мне! —?воскликнула Люси.К изумлению Люси, мерцающие очертания колдуна превратились в более плотную фигуру. Глаза призрака вспыхнули красным гневом, когда он заговорил глухим голосом:—?Я тот, кто его вырастил. Я, Эммануэль Гаст, самый презираемый из колдунов. Много лет назад Спиральный Лабиринт обернулся против меня. Они изгнали меня из общества колдунов. Моя золотая награда была отнята. Я был вынужден брать самых ничтожных наемников, чтобы прокормить и одеть себя. И все это время я учился. Я учился этому. Я оказался мудрее, чем они думали.—?Мудрее? —?удивилась Люси. Судя по всему, недавние решения Гаста были далеко не мудрыми.—?Я вижу, как ты на меня смотришь,?— кровь капала из ран призрака, бесшумно оставляя черные пятна на полу. —?Ты презираешь меня за то, что я вырастил такого демона?— торговца смертью, отравителя жизней. Но мне нужно было золото. А демон будет убивать только нефилимов.—?Кто-то заплатил тебе за это,?— прошептала Люси. —?Кто? Кто это сделал?—?А ты кто такая? —?прошипел призрак. —?Сумеречная охотница, но в то же время не Сумеречная охотница. Ты тащишь меня обратно с края пропасти? —?он протянул руку, бестелесную, свернувшуюся в коготь. —?Что это за чудовищная сила?—?Чудовищная? —?огрызнулась Люси. —?Что чудовищно, так это то, что ты вызвал этих тварей в этот мир, зная, какой вред они могут причинить…—?Ты ничего обо мне не знаешь! —?взревел Гаст. —?Я сотворил этого демона. Я принес его в этот мир, а потом захватил и спрятал там, где он будет в безопасности, в подарок тому, кто дал мне золото. Но когда я вернулся, меня предали. Я не мог остановить его. Моя кровь и моя жизнь растеклись по полу, когда мой убийца вырвал демона из укрытия.Люси больше не могла этого стерпеть.—?Кто это сделал?! Кто вас нанял?На мгновение Люси показалось, что Гаст просто исчезнет в тени, подобно дыму. Он задрожал, как бабочка, пронзенная булавкой, но еще не мертвая.—?Я никому не скажу.—?Скажите! —?крикнула Люси, вытянув вперед руку, и почувствовала, как что-то пролетело сквозь нее, как электричество через провод, как ощущение руны, горящей на коже…Призрак запрокинул голову и заревел, обнажив колдовскую метку Гаста?— несколько рядов зубов, как у акулы. Что-то ударило в дверь позади Люси; она отступила в сторону как раз вовремя, чтобы Джеймс ворвался в комнату в облаке штукатурной пыли?— он снес дверь с петель. Корделия вбежала следом с сумкой на плече, и Мэттью последовал за ней.Они стояли, моргая от ужаса и глядя на труп на полу.Люси взглянула на Джеймса. Он кивнул: он тоже мог видеть призрака, как и все Эрондейлы. Это было совершенно обычное видение призрака, сказала себе Люси. Этот призрак не был Джесси.—?Тот, кто нанял меня, пришел ко мне в маске, с лицом, обернутым тканью и одетым в несколько слоев плащей,?— Эммануэль Гаст ответил ей медленно, почти неохотно. —?Я не знаю, были ли он мужчиной или женщиной, старым или молодым.—?Что еще ты знаешь? —?потребовал Джеймс, и призрак скорчился. —?Кто сейчас управляет демонами?—?Кто-то более могущественный, чем ты, жалкий нефилим,?— прорычал призрак. —?Кто-то, кто разрушил мои талисманы и заклинания, разорвал мое тело на части! —?его голос поднялся до вопля. —?Я не хочу говорить о нем! Я больше не буду переживать свою смерть! Воистину вы чудовища, несмотря на вашу ангельскую кровь!Люси не выдержала.—?Уходите! —?закричала она. —?Убирайтесь отсюда!Призрак мигнул и исчез из жизни. Корделия уже стояла у кровати, стаскивая грязное покрывало и набрасывая его на то, что осталось от Гаста. В комнате стоял резкий смрад, Люси задыхалась. Джеймс потянулся к ней.—?Мне нужно выйти,?— прошептала она, отворачиваясь от брата. —?Мне нужен воздух.Она протиснулась мимо своих друзей в гостиную. Дверь в квартиру была не заперта. Люси ухватилась за перила и, спотыкаясь, спустилась по узким ступенькам на улицу.Вокруг нее раздавались голоса, мимо проходили мужчины в круглых шляпах с пакетами под мышкой. Она с трудом перевела дыхание. Призраки никогда не пугали ее?— это были беспокойные мертвецы, скорбящие и встревоженные, редко видимые. Но в Гасте было что-то другое.На плечи Люси легло пальто бутылочно-зеленого цвета, очень тонкое и теплое, пахнущее дорогим одеколоном. Люси подняла глаза и увидела лицо Мэттью. Его волосы блестели в солнечных лучах. На этот раз он выглядел серьезным, когда осторожно застегивал на ней пальто. Его руки, обычно быстрые и сияющие от колец, летали по воздуху, двигаясь с большой осторожностью над такой маленькой задачей. Она услышала, как он медленно вздохнул.—?Люси,?— сказал он. —?Что там произошло? С тобой все в порядке?Она вздрогнула.—?Со мной все хорошо,?— произнесла она. —?Я редко видела призрака в таком… таком состоянии.—?Люси! —?Джеймс и Корделия присоединились к ним на улице. Корделия схватила Люси за руку и крепко сжала ее. Джеймс любовно взъерошил сестре волосы.—?Гаст умер не так-то легко,?— сказал он. —?Отличная работа, Люси. Я знаю, что это не может быть приятно.Он назвал меня чудовищем. Но вслух она этого не сказала.—?Вы нашли что-нибудь в квартире после того, как я вошла в спальню? —?спросила она.Джеймс молча кивнул.—?Мы взяли несколько вещей: эскизы, а у Корделии в сумке деревянные черепки.—?Это мне напомнило. —?Мэттью снял сумку с плеча Корделии. Он подошел к неряшливому мальчишке-газетчику, на которого ранее указала Люси, и заговорил с ним, в конце концов протянув сумку.—?Неужели Мэтью продает мою сумку мальчишке-газетчику? —?с любопытством спросила Корделия.Джеймс криво усмехнулся.—?Я вижу, нам лучше объяснить тебе, что такое нерегулярные военные силы, иначе подумаешь, что мы заманиваем лондонских детей в разврат и преступность.Мэттью вернулся, ветер трепал его темно-золотистые волосы.—?Я попросил Недди отнести сумку Кристоферу,?— сообщил он. —?Может быть, он сможет определить, что это за осколки. —?Он взглянул на Корделию, которая выглядела слегка озадаченной. —?Я сомневаюсь, что Кристофер оставил Тома после вчерашнего… возможно, это отвлечет их обоих.—?Возможно,?— кивнула Люси. —?Когда мы вернемся в Институт, я хочу записать все, что сказал Гаст, чтобы запомнить каждую деталь.Это была лишь половина того, что она действительно хотела. Она солгала остальным, что Джессамина была частью сети призрачных сплетен. Джессамина никогда не покидала Институт и избегала общества других призраков. Но Люси знала, что не все призраки такие. Многие блуждали. Ей вдруг захотелось узнать, не знает ли еще один призрак о смерти Эммануэля Гаста.Она хотела поговорить с Джесси.