Сезон 1, серия 2, Это пройдёт (2/2)

Это всё, что ей удается сказать, перед тем как голос предательски задрожит. Она бы с удовольствием сказала еще много чего. И про Лютера, который вновь собирается в космос. И про Диего, который закрылся в своей квартирке за десять кварталов от их дома. И про них двоих. Стоящих посреди огромного дома. Растерянных, пустых, с болезненно-черными синяками под глазами.

Мы всё потеряли. Мы не справились ни с чем.Но она не может.

Пожалуйста, не оставляй нас одних.Эллисон тенью мелькает в прихожей и растворяется в салоне отъезжающей машины. Клаус смотрит на пустой дверной проем и пытается сдержать подступающий к горлу смех. С той стороны улицы на него во все глаза смотрит девушка. Её окровавленное свадебное платье треплет ветер. Кажется, её сбили недалеко от особняка несколько лет назад. Она улыбается и делает шаг на проезжую часть. Пятый рядом наконец отмирает и отвлекает Номер Четыре от призрака.

– Постарайся не обдолбаться до обеда.Пятый бросает тяжелый взгляд на широкий карман измятой рубашки Клауса. Он растворяется в серебристой вспышке, а Клаусу требуется еще несколько минут, чтобы заставить себя подойти к входу и закрыть дверь, не посмотреть при этом на кровавое месиво на асфальте. Некоторые призраки совсем не добры к нему. И это пройдет.***– Выглядишь так, будто сейчас семь утра, и ты после вечеринки.Девушка, стоящая перед его столиком, выглядит озадаченной. Клаус вскидывает брови в немом вопросе и не отрывая взгляда от незнакомки, нарушившей его покой, допивает остатки виски.

– А сейчас только, – она освобождает запястье с наручными часами из-под длинного черного рукава свитера, – час дня.Её силуэт расплывается, раздваивая и превращая худое тело в какого-то совершенно нестрашного монстра. Он не успевает даже сфокусироваться, а она уже сидит напротив, разглядывая его. Клаус открывает рот, но за её спиной мелькает силуэт в белом пиджаке и он, зажмурившись, прикладывается уже к бутылке, не тратя время на стаканы.– Ты в порядке? – она слегка хмурится.– В полном. – Номер Четыре отмахивается от этого дурацкого вопроса как от назойливого комара.– М, – саркастично тянет она. – Понятно.

Клаус наконец переключает своё внимание со щербатой поверхности стола на новоявленную соседку. Она не прячет взгляд, не тушуется и даже не моргает. Просто смотрит на него своими бледно-голубыми, почти прозрачными, глазами. Смотрит так прямо и так остро, что силуэт за её спиной внезапно окончательно теряет свои очертания. Теперь в полумраке комнаты видно только слабо освещенный и пока еще пустующий бильярдный стол, и постер с призывной надписью: “Пей до дна!”.Она поджимает алые губы и протянув вперед руку обхватывает его запястье.Это пройдет.

Он не знает как это случилось и сколько прошло времени. Он не знает почему у неё такие холодные пальцы. Он не понимает, почему в нем столько жизни теперь.

Когда потертый звонок-колокольчик, прикрепленный к дверям бара, оповещает Джереми о том, что один из посетителей покинул его злачное заведение, Клаус приходит в себя. Уже не таким пьяным, пустым и напуганным.

Никто не приходил.Дневной свет бьет по глазам, заставляет Клауса зажмуриться, а потом потратить добрые пару минут, чтобы проморгаться. Подъездная дорожка у бара пустует, а на улице ни души. Номер Четыре делает несколько шагов вперед и останавливается, растерянно уставившись на выцветшую рекламу ветеринарной клиники на бетонном столбе.– Я не оставлю тебе свой номерок.

Клаус, обернувшись, обнаруживает её. Она стоит у входа в бар, в её руках сигарета, а щеки блестят от слёз. Она выглядит расслабленной и почти не грустной.– Ты что-то сделала! – он, буквально обвиняя, показывает на нее указательным пальцем.– Пф, ещё чего. – Фыркнув, она щелчком отправляет окурок в урну.– Но ты ведь…, – Клаус трясет головой. – Ты ведь…– Поразительно, – она, ничуть не смутившись, стирает остатки слез рукавом, – ты умеешь говорить с духами, но мой трюк заставляет тебя мямлить?– Трюк? – Клаус извлекает из нагрудного кармана своей гавайской рубашки мятую пачку сигарет. – Ты это трюком называешь?– Ну, в этом есть своё очарование. – Она пожимает плечами.

Клаус хочет спросить. Навсегда ли это? Навсегда ли крошечная часть ужаса ушла из его головы? Теперь он сможет пить на несколько стаканов меньше? Теперь ему не будет так страшно? Теперь он сможет поспать? Теперь он…не будет слышать всех этих демонов? Теперь он не будет винить себя?Ветер, прервав череду беспорядочных мыслей, приносит к его ногам обрывок Дэйли Ньюс. На разорванном надвое развороте нетрудно угадать украдкой сделанное фото и абсолютно ужасный заголовок: Трагическая череда смертей в Академии Амбрелла. Он сдавливает пачку в кулаке. Сердце тут же, вслед за пачкой, сжимается, словно в открытую рану ткнули тупой иглой. Клаус убирает носок тяжелого ботинка в сторону и газету вновь подхватывает резкий порыв ветра. Он ощущает как беспомощность снова обступает его со всех стороны и не выдержав поднимает взгляд на девушку всё так же стоящую напротив. Она улыбается уголком губ.– Я в порядке. – Вдруг чеканит он.– Оно и видно.– Тебя это и вовсе не касается.– И именно поэтому ты покинул бар? – Она заправляет за ухо одну из выбившихся из хвоста прядок. – Я буду ирландский кофе, но не тот, что болтает Джереми.Она дает ему несколько секунд, просто чтобы мысли, которые разнесло смертоносным взрывом по его черепной коробке, пришли хотя бы в какое-то движение. Затем, она проходит мимо и выходя на основную часть тротуара начинает свой путь даже не оглянувшись. Клаус сжимает и разжимает кулаки, роняет пачку сигарет на потрескавшийся асфальт и продолжает смотреть на то место, где она стояла. Он изо всех сил пытается не поддаться чувству, которое зарождается внутри его грудной клетки с невероятной скоростью. Он не купится на это дешевое обещание искупления и спокойствия. Это всё еще больший сюр, чем было до этого.

Говорил же тебе, забери у Пятого обещанную двадцатку и возьми заветный пакетик у Чу. Может и не пришлось бы тащиться в бар с открытым депозитом, а после лететь по пустой улице за девушкой в чёрном свитере.