Глава 4. Сокровища короля Эдвина часть 6 (1/1)

Часть 6 Томас не успел опомниться, как мужчина резко отвернулся и исчез в толпе, словно его и не было. Только в памяти запечатлелся бездонный взгляд чёрных глаз, пронизанных золотыми сполохами, да в груди разлилось тепло, унося холод и мрак. А в облике солдата эльфу почудилось что-то смутно знакомое, родное, от чего сердце эльфа радостно затрепетало, отгоняя все страхи и сомнения и рождая незыблемую веру в предсказание старика. -Что это…кто это?- выходя из ступора, закричал Джон, вынимая меч и гневно оглядываясь по сторонам.- Как посмел этот смерд лапать тебя? Где он?! Кто этот наглец?! Я его не знаю! Найти, схватить, заковать…Томас, вздрогнув, тряхнул головой, нехотя отгоняя наваждение, и властным жестом руки остановил вопли Джона, недовольно посмотрев на него. -Успокойся. Что за истерика? Ты же видишь, этот человек не причинил мне вреда,- тихо сказал юноша.- Да и человек ли он?- про себя добавил эльф. Но, тут же отбросив крамольные мысли, совершенно не нужные в данный момент, решительно повернулся к двери и взялся за мощное железное кольцо с намерением колотить им до тех пор, пока ему не откроют. А ещё эльф набрал в грудь побольше воздуха, чтобы сопроводить стук еще и криками. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что нельзя терять ни минуты. Время на исходе, Густаву осталось жить… Неожиданно створки распахнулись, и Томас, опиравшийся плечом на дверь, ввалился внутрь, запнувшись о порог. Если б не мгновенная реакция Джона, ухватившего мальчика за шкирку, порывистый эльф со всей дури пропахал бы физиономией каменный пол. Юноша зашипел от боли, поскольку вместе с воротом туники Джон прихватил и пряди волос. Однако, слегка повернувшись, он одарил воина благодарной и чуть виноватой улыбкой. Какое же он всё-таки недоразумение! Вечно умудряется во что-нибудь вляпаться. Вот и сейчас не хватало ему для полного счастья только нос расквасить. Мужчина сокрушённо покачал головой. Но Томас, уже не обращая внимания на недовольное лицо воина, устремился было в зал, и тут же резко остановился, будто с размаха налетев на стену. В проёме двери возник Ахмед. Чуть впереди стояла хмурая тётушка Нел. Видимо, она и отперла двери. Где-то сбоку маячила испуганная Агата и две служанки, торопливо вытирающие передниками мокрые от слёз глаза. Старый лекарь замер на пороге. Его лицо было сурово и печально, губы плотно сжаты. Он не проронил ни слова, но всем и так стало ясно, что в их дом пришла большая беда. -Вы можете попрощаться со своим товарищем,- наконец глухо вымолвил араб, отводя глаза.- Я ничего не смог сделать, ранение оказалось смертельным. Сэр Густав не доживёт до вечера. Простите!В толпе людей раздались скорбные возгласы. Мужчины низко опустили головы, скрывая слёзы, женщины откровенно плакали, ребятишки испуганно жались к матерям и тихонечко всхлипывали, напуганные странным поведением взрослых. Они ещё не понимали, что такое смерть. Томас окинул всех пронзительным взглядом и молча сделал несколько шагов к лестнице, потом оглянулся и громко произнёс: -Ахмед, вы пойдёте со мной. Остальные останутся здесь, до особого распоряжения. Голос юноши звучал так строго и властно, что никому не пришло в голову что-либо возразить…Эльф стремительно поднимался по лестнице, следом, тяжело пыхтя, спешил Ахмед. Сердце лекаря то гулко билось, то замирало от смутной надежды. Сияющие неземным светом глаза эльфа, когда он отдавал приказ, его твёрдо сжатые губы, его одухотворённое лицо, всё говорило о том, что мальчишка настроен решительно. Вот только на что?И до чего ж хорош! Безумно, нереально красив! А Дитер ещё сомневался в происхождении Томаса. Да где он видел таких совершенных людей? Безупречная, идеальная внешность, утончённость, изящество и неземное очарование, свойственное, наверно, только сказочному созданию. Вон как скачет через две ступеньки, лёгкий, воздушный, будто летит. Чисто ангел небесный! Но что же он хочет сделать? Помочь Густаву? Но как? Ахмед вдруг остановился и стукнул себя кулаком по лбу. Старый же он осёл! Как сразу-то не сообразил… Ведь Гаяс писал в своей исповеди, что Даниель вернул его к жизни, а, значит и Томас может совершить такое же чудо. Они же с Дани одно существо, таинственное и волшебное, способное возрождаться снова и снова, неся людям, которых выбрала его душа, свет и любовь. Недаром Гаяс был буквально околдован юным Даниелем и беззаветно предан ему. Да и возможно ли не любить это чарующе-восхитительное создание, от одной ласковой улыбки которого хочется жить. Он озаряет их дом солнечным теплом и наполняет его счастьем и радостью. А теперь ещё может вернуть здоровье. А это дорого стоит! Вон, Хьюго, скачет, как молодой жеребец. Напрочь забыл о старых, ноющих ранах. Помолодел лет на двадцать. Даже ребёночка смог зачать. Правда, об этом никто из домочадцев пока не знает, но у старого лекаря глаз намётан. Загадочная улыбка леди Иден, рассеянный взор, маленькая рука, временами поглаживающая плоский ещё животик, это первые признаки долгожданной беременности. Разве это не чудо?И как он, помнящий историю Гаяса едва ли не наизусть, мог забыть о живительном даре эльфа?! Столько драгоценного времени потеряно. В коридоре Ахмед нагнал Томаса и, преодолев ещё один пролёт лестницы, ведущей к покоям лекаря, оба остановились перед дверью, переводя дыхание. Араб посмотрел на мальчика, и по его решительному виду понял, что тот готов вступить в схватку со смертью и одержать победу. Томас вдруг повернулся к старику и, заглянув ему в глаза, прошептал: -Не знаю, что сейчас будет, но пообещайте, мой друг, что всё, увиденное вами, останется в тайне.Ахмед молча кивнул, открыл дверь, и, пропустив юношу вперёд, зашёл следом… и едва успел подхватить оседающее на пол безвольное тельце… Тяжёлый запах крови резко ударил в нос, заставив Томаса в ужасе отшатнуться, едва не лишившись сознания. Блуждающим взором эльф осматривал комнату, пока не наткнулся на импровизированное ложе, второпях сделанное из досок, покрытых белой, испещрённой багровыми пятнами, тканью. Для удобства лекаря, доски крепились на высоких кОзлах. -Хорошо всё устроили, - машинально подумал эльф.- Молодцы. Такой здоровяк на столе не уместился бы.Обнажённое тело Густава неподвижно лежало перед ним и лишь едва слышимое хриплое дыхание говорило о том, что рыцарь ещё жив. В изголовье стояла пожилая служанка, вытирая кусками полотна вытекающую из полуоткрытого рта кровь. Едва сдерживая подступившую к горлу тошноту, Томас, на дрожащих и подгибающихся ногах, сделал несколько нерешительных шагов, остановился и замер, низко опустив голову.Ахмед разочарованно вздохнул. Надежда медленно покидала его. О чём он только думал, разрешив мальчику увидеть этот кошмар. У малыша патологическая боязнь крови и он сейчас в полной прострации, с головой окунувшись в свой личный ад. Сколько он будет пребывать в этом состоянии, ведь каждая минута промедления может стоить Густаву жизни. Но эльф словно окаменел, только хрупкие плечи слегка вздрагивали, да из груди вырывались тяжёлые всхлипы. Ахмед жестом руки выпроводил служанку, и та, поклонившись, скрылась за дверью. Лекарь быстро поменял компресс на ране Густава, смочив его каким-то снадобьем и ласково пробежал пальцами по тёмным, с лёгкой сединой, волосам рыцаря. Дыхание мужчины становилось всё тише и тише, а сведённые судорогой боли пальцы рук расслабились и безжизненно замерли. -Наконечник я вытащил,- печально промолвил араб.- Но в горле повреждены такие важные органы, что я бессилен чем либо помочь. Он не может глотать, и мои лекарства не попадают внутрь. Да, в общем-то, они в данной ситуации бесполезны… Я…Мне… очень жаль…Сквозь гулкий звон в ушах, Томас едва слышал слова Ахмеда, не понимая их смысла. Он лишь видел перед собой умирающего друга и никак не мог осознать, всем, истекающим слезами, сердцем не хотел принять тот факт, что теряет его навсегда. Изнутри вдруг стала подниматься жаркая волна протеста, отрицания и гнева. Эльф почувствовал, что его наполняет какой-то странной мощью, готовой выплеснуться и затопить всё вокруг бушующим ураганом неудержимой стихии. Волосы взметнулись чёрным плащом, словно под порывом ветра. В воздухе расплылся насыщенный свежестью аромат весенней грозы и напоённых влагой цветов, перекрывая запах крови и близкой смерти. Вокруг юноши завихрились сверкающие молнии, скапливаясь, вспыхивая и искрясь на кончиках пальцев. Какая-то неведомая сила подхватила эльфа, оторвав от пола, и медленно закружила по комнате. Призрачная золотистая дымка, излучающая мягкое сияние, окутала его, делая похожим на диковинный цветок, у которого стебельком было гибкое, изящное тело, а лепестками – чёрные пряди роскошных волос, мерцающих алмазной россыпью в сполохах зарниц. Ахмед застыл на месте, с открытым от изумления ртом наблюдая за этим разгулом магической стихии. С восторженным ужасом и благоговением он любовался прекрасным небожителем. Никогда в жизни он не видел никого более ошеломляюще великолепного, блистательного и нереального, чем это восхитительное существо. Сердце замирало в груди от страстного желания прикоснуться к божеству, но он не мог осмелиться, и оставалось только благодарить судьбу за то, что она позволила ему быть свидетелем этого таинства. -Значит, так ты выглядишь на самом деле, наш Томми,- шептал старик пересохшими губами.- Звёздный цветок, возросший в купели мироздания, где в неведомых далях восходы и закаты сплетаются венцом вечности. Легенды правдивы. Волшебный народ покинул землю, чтобы создать свой собственный мир в поднебесье, где их чистых душ никогда больше не коснётся человеческая скверна. Только там, среди белых облаков, под ласковый голос поющих ветров мог родиться этот маленький принц. И Гаяс не бредил! Ты воистину Дарующий Жизнь. Наш Томми.Тем временем эльф навис над рыцарем, укрывая его щёлком волос.Глаза засияли расплавленным золотом, и потусторонний, нечеловечески-огненный взор проник в тело Густава, заставив его выгнуться дугой так, что под кожей напряглись и задрожали мускулы. -Дыши!- приказал эльф. Потом широко развёл руки и тут же соединил их, направив единый поток энергии на рану Густава, которая на глазах стала затягиваться. -Живи!Стряхнув с пальцев остатки искрящейся силы, часть которой рикошетом ударила по Ахмеду, тут же бухнувшемуся на колени, не заметивший этого, эльф плавно опустился на пол и склонился над рыцарем. -Открой глаза!- прошептал Томас и, проведя кончиками пальцев по лицу мужчины, отошёл к окну. Густав судорожно набрал полную грудь воздуха и схватился рукой за горло. Его ресницы дрогнули и стали медленно подниматься. Блуждающим взором он обвёл комнату и увидел окутанного золотым сиянием ангела, воздушная фигурка которого чётко выделялась в оконном проёме. Рассыпавшиеся в беспорядке волосы переливались бриллиантовой росой, как лепестки цветка после дождя. На розовых губах трепетала ласковая улыбка. Неземной взгляд дивного создания был полон тревоги и затаённой надежды, словно он ожидал чего-то, но не верил, что дождётся. -Ангел Смерти пришёл за мной,- прохрипел Густав, радостно улыбнувшись.- О, благодарю, что в последний миг ты позволил мне лицезреть тебя. Ты так прекрасен, что теперь и умереть не страшно… -Эй, кто это собрался умирать, а?- из-под досок показалась голова Ахмеда.- Очнись, сэр рыцарь! Томаса что ли не узнал? Хотя, чего только не привидится после такой потери крови.Лекарь выпрямился во весь рост и широко улыбнулся, демонстрируя полный набор белых зубов. Густав несколько раз моргнул и поражённо уставился на мальчика, освещённого яркими лучами солнца, бьющими из окна. -Томми, малыш, прости! Действительно, мне что-то много чего почудилось странного. Да и ты уж больно на моё видение похож. Бредил наверное. Но ангела я видел точно, и это был ты. Зуб даю!Эльф молча покачал головой, убирая со лба влажную прядь. Его рука слегка подрагивала, а лицо было бледным до прозрачности. Ахмед бодро подскочил к мальчику и, обняв за плечи, подвёл к креслу. -Посиди, отдышись сынок,- шепнул он.- Я сейчас дам Густаву настоечки и он будет спать до утра. А когда проснётся, ничего из увиденного помнить не будет, кроме того, что ты приходил навестить его.Томас благодарно кивнул, откидываясь на спинку кресла, и устало опустил длинные ресницы. Услышав приближающиеся шаги, мальчик вздрогнул и широко распахнул глаза, напряжённо уставившись на араба. -Ну что ты дёргаешься, маленький. Это всего лишь я. Густав уснул. Всё хорошо! -А как же остальные?- испуганно зашептал Томас, подавшись к лекарю всем телом.- Я не хочу, чтобы они связывали внезапное исцеление Густава со мной. Итак все смотрят на меня, как на чудо какое-то, а если что-то заподозрят, то будут либо шарахаться от меня, либо падать ниц, словно перед мессией. И то и другое неприемлемо. Что делать, Ахмед?! Погодите, а с вами-то что случилось? Вы вроде как помолодели. Ой, и рот полон зубов! -Так и мне досталось от щедрот твоих, сынок,- ухмыльнулся араб.- Я ж не знал, что надо спрятаться, вот и получил заряд бодрости. Во как!Эльф, закрыв лицо руками, тихо простонал: -Мне конец! Если слухи о моих способностях просочатся за стены замка, меня просто сожгут на костре, как злостного колдуна, а в худшем случае законопатят в монастырь, чтобы благочестивые монахи изгоняли из меня дьявола. Как их называют, этих садюг? А, экзорцисты, кажется. -Ну что ты себя накручиваешь, Томми?- засмеялся лекарь.- Конечно, я понимаю твои страхи. В этой стране, где невежество и суеверия, как говорится, правят бал, где очень мало просвещённых людей, где полуграмотные церковники имеют большую власть над умами и душами людей, опасно выделяться из общей массы. Вот на моей родине тебя носили бы на руках, щедро осыпая дарами. Считали бы государственным достоянием и берегли, как зеницу ока. Хотя… твоя внешность… А, ладно! Везде хорошо, где нас нет. Не печалься, маленький! Прорвёмся! Твой Ахмед что- нибудь придумает. Сейчас тебе надо отдохнуть. Ты прозрачный, словно хрустальный бокал и вот-вот рассыплешься на мелкие осколки. Вот, выпей укрепляющего снадобья, и я провожу тебя в твои покои. Томас тяжело поднялся из кресла и, пошатываясь, подошёл к Густаву, сладко дремавшему после настойки лекаря. Радость переполняла сердце эльфа. Он сумел вызволить друга из лап смерти. Благодаря ему, Густав будет жить долго и счастливо. Значит, не такой уж он неокчёмный, и хоть на что-то может сгодиться. Юноша слегка сжал большую, тёплую руку мужчины и светло улыбнулся…Ахмед, чуть не на себе, дотащил мальчика до спальни, помог раздеться и закутал в одеяло, как в кокон, хрупкое, дрожащее от слабости, тело. Томас с облегчением и чувством выполненной миссии, уткнулся носом в подушку и тут же провалился в крепкий сон. Последней его мыслью было с утра продолжить поиски сведений о сокровищах короля Эдвина…Ахмед медленно спускался по лестнице, погрузившись в мысли, осаждавшие его несчастный мозг, и так перегруженный впечатлениями. -А я ещё сомневался в мальчике,- бормотал араб под нос.- Думал, сможет ли он лечить по заказу, или здесь нужен какой-то особый фактор.Да и хватит ли у него сил, ведь он ещё так юн и так слаб телом. И сможет ли он управлять своим даром? Или это будет спонтанно, под наплывом эмоций? Но такой силы я не ожидал! А что же сработало? Порыв души? Желание помочь! Или всё-таки искренние чувства сострадания, любви, неприятие сердца к чужой боли? Ох, кто ж поймёт эту загадочную эльфийскую магию! А какой мощный выплеск энергии! Поразительно! И откуда только чего взялось?Ахмед сокрушённо покачал головой. Никто из них не знает истинных возможностей эльфа.Его, как, впрочем, и всех жителей замка сбивала с толку воздушная хрупкость и детская беззащитность маленького Томми. Защитить, оградить, уберечь от всех жизненных трудностей и опасностей стало главной целью безоглядно любящих родителей, воинов, слуг. Все тряслись над крохой, чуть не падая в обморок от малейшей царапинки на нежной коже.В том возрасте, когда Даниель, далёкое перевоплощение эльфа, уже помогал отцу в его делах, учился быть закалённым воином, дабы не уронить честь рода, Томас нежился в пуховых перинках на шёлковых простынях, под атласными одеяльцами. Хорошо, что лорд вовремя опомнился, послушавшись совета Густава, иначе из обожаемого чада мог бы вырасти капризный, ленивый неокчёмыш. Хотя, вряд ли. Томми с младенчества был весьма целеустремлённым, и если чего-то хотел, то всегда добивался своего. Захотел выучить арабский и латынь, выучил практически в совершенстве. Захотел играть на кифаре, так до посинения и кровавых мозолей на пальцах бренькал на струнах, пока не достиг ошеломляющей виртуозности исполнения. И так во всём.Взять, к примеру, воинское обучение. Сколько шишек, синяков и ссадин залечивал Ахмед маленькому пациенту страшно даже вспомнить!Уж Дитер всласть поизгалялся над изнеженным мальчишкой. Когда Густав, сменив ушедшего в отставку командира, занял его место и оказался загруженным новыми обязанностями, то передал Томаса в ласковые руки брата. Но рыцарь никак не ожидал, что любящий и заботливый блондин превратится в требовательного наставника и будет безжалостно гонять младшенького до седьмого пота и полного изнеможения. Все с тревогой ожидали, что мальчик вот-вот не выдержит, признает свою несостоятельность, как воина, смирится с этим и нырнёт под одеяльце, поджав хвост.Но каково же было изумление домочадцев, когда трепетный цветочек показал твёрдый характер, маниакальную упёртость и железную волю. А язычок у него был отнюдь не медовый, а очень даже ядовитый. Лекарь усмехнулся. Да, независимо от того, в какой семье ты родился и как тебя воспитывали, но истинная натура, то, что в тебе заложено от природы, рано или поздно проявится. В неукротимом, гордом, необузданном мальчишке проснулась его эльфийская сущность. Непредсказуемый, противоречивый, упрямый, и, одновременно с этим, нежный, ранимый, ещё не очень уверенный в себе, сомневающийся, до жути боящийся крови, неприемлющий жестокости. То ласковый, как весенний ветерок, то опасный, как зимняя буря. Настоящее дитя природы. И сегодня он показал, на что способен. Настоящий боец в сияющих доспехах! Ну, а некоторым слабостям подвержены все без исключения. Даже боги! Прости, Аллах!Томаса разбудили громкие крики и молодецкий хохот. Спросонья он не сразу понял, что шум доносится из зала и, по всей видимости, там идёт грандиозная попойка. -Как! Без меня?! Вот гадство!- зашипел эльф, выбираясь из-под одеяла.- А какой повод? Чьи-то именины? Почему я не помню? Судя по воплям, лакают уже давно. Юноша встал и поспешно оделся. За окном была непроглядная темень, но на прикроватном столике горела свеча, а рядом стоял поднос, накрытый салфеткой. -Ага, сейчас! Я тут буду давиться в полном одиночестве, а они там веселятся вовсю. У, изверги!Мальчик подбежал к двери и уже взялся за ручку, как вдруг замер на месте.Воспоминания о минувшем дне нахлынули с такой ясностью, что закружилась голова. -О, господи! Нападение на замок, ранение Густава, мерзкий Карл, Ахмед… Он сказал, что рыцарь умирает… Неужели всё это случилось в один проклятый день? А потом? И чего они так разорались, не дают сосредоточиться… Судя по смеху, это точно не поминки. Тогда что? Так, минутку… Э-э-э, кажется, я вытащил Густава с того света..., точно, я спас друга… Тогда получается, что… Да ничего не получается! Никто на знает, что Густав выжил, благодаря мне, да и не должны знать. Эх, Томас, не почивать тебе на лаврах. Останешься ты непризнанным героем невидимого подвига. Хорошо, что ты не тщеславен, а то, представляешь, какая жаба тебя сейчас душила бы. Ну, ладно, мы не гордые, кубок вина за здоровье друга я и сам себе налью…Томас остановился на последней ступеньке лестницы и осмотрел зал, освещённый факелами. В огромном камине ярко полыхал огонь. Стол ломился от блюд с едой. На лавках, стульях и креслах восседали все жители замка, весёлые, раскрасневшиеся, с блестящими глазами и пьяными улыбками на губах. Гомон стоял невероятный. -Так, так, так- прошептал мальчик, ехидно усмехаясь.- Хороши, ничего не скажешь! Тут встал Густав, поднимая кубок. Люди затихли в ожидании нового тоста. -Предлагаю ещё раз выпить за нашего Томми! За его смекалку, за его храбрость, за его мужество. За то, что он помогал Ахмеду в борьбе за мою жизнь. Я в неоплатном долгу перед ним. За Томми! -Я тоже хочу выпить за себя,- прозвучал задорный, слегка насмешливый голос, но тут же серьёзно продолжил.- И за всех вас, друзья! Ибо мы все вложили свою лепту в защиту замка, не уронили достоинства, не запятнали себя бесчестьем и позором.По залу пронёсся восторженный рёв. Люди поднялись с мест, приветствуя своего любимца. Густав и Джон подбежали к мальчику и, подхватив на руки, усадили себе на плечи. Томас пискнул, вцепившись им в волосы, а потом звонко и радостно засмеялся. Он был безмерно счастлив, его лицо светилось, а глаза излучали нежность и любовь к этим людям, которые беззаветно и преданно защищали его жизнь. Веселье было в самом разгаре, когда из-за стола поднялся Ахмед и громко произнёс: -Я редко принимаю участие в ваших праздниках, друзья. Однако, мне простительно в силу моего возраста. Но сегодня знаменательный день. День нашей победы над врагом и над смертью. Так поблагодарим небеса, которые так благоволили нам сегодня. -Да, да,- хором заорали все.- Спасибо небесам! -Небеса могут услышать только своих ангелов,- засмеялся Густав.- Эй, друзья! А не попросить ли нам Томаса спеть. Он ведь тоже ангел, хоть и земной, но голос у него небесный.Топот, свист, восторженные крики оглушили Томаса, и он поспешно поднял руку, призывая всех успокоиться. -Конечно я спою для вас, не будем нарушать наши традиции. Песня в тему. О здоровом пьянстве. Если можете, то подпевайте.Хохот сотряс стены, эхом отразившись от сводчатого потолка. Мальчика водрузили на стол и подали кифару. Пробежав по струнам, Томас взял первый аккорд и, постукивая каблучком по столешнице, запел:Хорошо сидеть в трактире! А во всём ?прекрасном? миреСкука, злоба и вражда. Нам такая жизнь чужда!Задают вопрос иные: ?Чем вам нравятся пивные??Что ж! О пользе кабаков расскажу без дураков.Первым делом, вы поверьте, нам не выпить после смерти.Во-вторых, на этом свете все мы пьём, как сучьи дети.И звучит наш первый тост: ?Эй, хватай-ка жизнь за хвост!?Тост второй: ?На этом свете все народы – божьи дети.Кто живёт, тот должен жить и с друзьями пиво пить.?Трезвый ноет неизменно: ? Пьяным море по колено.?И звучит в кабацком хоре третий тост: ? За тех, кто в море!?Раздаётся тост четвёртый: ? Нудных трезвенников к чёрту!?Пятый тост вам не отдам. Выпью сам за милых дам!Тост шестой: ? За тех, кто зелье предпочёл сиденью в келье, И сбежал от упырей из святых монастырей.Я бы спел вам тост седьмой, да уж больно стал хмельной.В заключенье монолога подведём свои итоги:Пьёт народ мужской и женский, городской и деревенский, Пьют бродяги и вельможи, люди всех оттенков кожи,Пьют скупцы и пьют гуляки, миротворцы и вояки,Пьёт монахиня и шлюха, пьёт столетняя старуха…Словом, пьёт весь белый свет! Скажем честно,- трезвых нет!*Многоголосый хор дружно подпевал Томасу, разудало присвистывая и топая ногами в такт. Никто не заметил, что небо стало окрашиваться нежным румянцем утренней зари. *В тексте использованы стихи из сборника ?Песни Вагантов.?