Часть II (1/1)

- Так вы переспали?! - не выдержал Эдди.- Да... нет... не совсем, - покраснел Бернд, - то есть, я думал - да, а оказалось - нет. Вообще-то наполовину...- Томас, ты чумовой мужик, - сказал Эдди. - У тебя в голове масса противоречий и табу, кошмар какой-то! Если честно, я не представляю, как тебя можно уговорить трахнуться! Просто нереал!- Он сделал мне ммм...- В смысле - приятно? - подсказал Эдди.Бернд отрицательно покачал головой.- Мощно?.. Мазофаково?.. - Он сделал мне минет, - сказал Бернд.- А-а, - сказал Эдди, - теперь ясно.- По неопытности я решил, что все произошло...- И долго ты так думал, святая невинность?- Минут десять точно. А потом...Записи Д.Болена18 февраля 1983, утро?Я положил его на кровать и осторожно лег сверху. Он отвернул голову, насколько это было возможно в его положении:- Ну? - спросил я, подозревая, что его посетила очередная умная идея.Он озабоченно покосился на меня и прошептал:- Мы же уже занялись сексом, зачем ты снова...Я нервно расхохотался, рискуя задавить его своим весом.- Малыш, с чего ты взял?- Я кончил, - под великим секретом поведал он мне на ухо.- Я заметил, - ответил я и погладил его по голове. - А вот я не кончил.- А ты должен был? - улыбнулся Томми.- Какой ты эгоист, малыш, - укорил его я, - думаешь: кончить может только один, и, разумеется, именно ты.- Нет-нет, - замотал головой Томми, - просто я не сумею... тебе... так... Что же делать?! - запаниковал он, кажется, собираясь сбежать.Я на всякий случай покрепче придавил его своим телом к кровати и сказал:- Не волнуйся, я тебя научу всему на свете... попозже. А сейчас я очень хочу, как ты выразился, кончить. Ты позволишь?Он широко раскрыл глаза и нерешительно кивнул.На самом деле расхохотаться мне хотелось намного сильнее, чем кончить. Но малыш вряд ли бы пережил такое издевательство над собственной гордостью.Поэтому, давясь предательским смехом, я занялся детальным исследованием его тела.- Дитер, - сказал он, после того, как мы, действительно, забили шарик в лунку. - Дитер, скоро можно ЭТО повторить? Дитер, а вообще ЭТО часто должно происходить? Мне бы хотелось чаще... Я читал в книге: ЭТО полезно раз в день, после восьми утра, совсем как у нас сегодня. Только что-то больновато... Хотя любрикант отлично помогает...Вот так: ни тебе теплых слов благодарности, ни слез восхищения. Я так старался, чтобы все прошло более-менее безболезненно.Я поудобнее устроил его на своей груди и сказал:- Малыш, ты всегда делаешь только то, что полезно?Он задумался.Я уже решил: он уснул, и мягкие длинные ресницы не касаются моей груди.- Дитер, - внезапно говорит он, - ты куришь и пьешь. Зачем??Малыш, явно к чему-то клонит...?- Нравится, - отвечаю я. - Потом заметь, не часто я этим забавляюсь.- Разве сигареты приятные на вкус? Или спиртное, особенно которое ты употребляешь: водка, виски?- Отвратительные, - говорю я, мне лень спорить.- А кофе, он полезный?- Вредный, - говорю я, - от него колит в боку и повышается давление. А если много выпить - трясутся руки и случаются прикольные галлюцинации. Да и на вкус - не поймешь: то ли дерьмо, то ли нет...- Значит все вредное - невкусное и приводит к дурным последствиям, - делает вывод сонный Томми. - Тогда на черта оно мне? Да, я всегда делаю только то, что полезно.- Сократ, - хвалю его я. - Знаешь, о чем я сейчас подумал?- Не знаю, - зевает он, - о предложении ?Хамсам??- Чушь какая, конечно, нет! Я подумал, что если один раз после восьми утра полезен, то два раза, пожалуй, еще полезнее. Ты как считаешь?- Наверное, - неуверенно говорит Томми. - Хотя с полезным иногда тоже важно не переборщить… И опять будет сначала больно…Я решаю за двоих. Нас качает из стороны в сторону, нас накрывает какой-то сумасшедший девятибалльный шторм.Никогда я не чувствовал себя так уверенно и беспомощно одновременно. Я - центр вселенной, я - бог, и я же - раб, готов ползать перед ним на коленях, пасть ниц перед его железной логикой, молиться на все его предрассудки и нежный ветерок дыхания у моей щеки?.- ... потом я позволил остальное. За всю мою жизнь мне не было так страшно, как в то утро. Я бы ни за что ему не признался, нес какую-то чушь про вредные привычки. Я, знаешь ли, не представлял, о чем с ним говорить после того бесстыдства, что я учинил. Боже мой, какие вещи я вытворял!- Например? - оживился Эдди.- Неужели Дитер не похвастался? - улыбнулся Бернд.- Герр Болен не способен на связный рассказ, - сказал Эдди. - А в описании вашего первого раза он был весьма целомудрен, назвал половой акт забиванием шарика в лунку, отделался тремя словами.- Вот придурок, - ласково сказал Бернд. – Ну, тогда почитай какой-нибудь роман, где много секса и каждый раз, как первый и последний.- К сожалению или к счастью, - сказал Эдди, - меня интересуют только реальные события.- Любой вымысел имеет под собой достоверные факты, - возразил Бернд. - На пустом месте легенды не создаются, есть нечто мимолетное, почти неуловимое для обычного человека, но не для писателя, он обязательно подметит и выставит на всеобщее обозрение.- Нет, роман все равно выезжает на вымысле, его в нем так же много, как костей на кладбище. Я ненавижу вымысел, он бесполезен по сути, возьми, к примеру Библию. Книга книг, идея милосердия, десять великих заповедей, история о человеке, яко бы живущем среди нас. И что в ней толку? Убивали, крали, прелюбодействовали, - на этом слове Эдди посмотрел на Бернда особенно красноречиво, - и дальше будут делать то же самое.- Кто-то проникнется и не будет, - сказал Бернд.- Неубедительно, - сказал Эдди, - даже если бы Библии не существовало, в природе нашлись бы люди, не совершавшие преступлений.- Зато мы знаем, что такое добро и зло, - сказал Бернд.- Ни хрена мы не знаем, дорогой Томас, - сказал Эдди, - все в мире относительно.- Ты мыслишь практически, как Дитер, - грустно сказал Бернд, - только он еще приводил в пример древних греков с их обычаем кровной мести. Иногда Дитер бывал очень кровожаден.- Причем здесь греки? - спросил Эдди. - Если, конечно, не учитывать их сексуальной ориентации...- Дитер любил греков за прогрессивность, он говорил, что греки опередили свое и наше время, потому что не забивали свои красивые головы предрассудками. Они жили в соответствии с законами природы и целесообразности. Если греку казалась целесообразной смерть соседа, он покупал яд и не мучился вопросом: хорошо ли он поступает. Затем он тщательно смывал следы своего преступления, так как закон древних греков все-таки запрещал преднамеренное убийство свободного гражданина, и довольный отправлялся домой.- Ужас, - сказал Эдди. - Твой Дитер - просто маньяк.- Я не думаю, что он смог бы вот так хладнокровно убить, - сказал Бернд, - просто он страдал, когда не удавалось отплатить той же монетой.- А ты отвечал ему...- Мы мало говорили на философские темы, - сказал Бернд. - Я сделал выводы, исходя из его поведения и нечаянно брошенных фраз. Во всяком случае, я - христианин.- О чем же вы тогда вели беседы?- Не знаю, - задумался Бернд, - о многом, только постоянно не договаривали: либо он лез целоваться, либо я. Или наоборот договаривались до полного бреда, а потом неделями не подходили друг к другу.- Да, возвышенные отношения, - сказал Эдди.Бернд промолчал, вспоминая то далекое утро 83 года.Он проснулся в объятиях Дитера, разбитый и больной. Схватился за голову в отчаянной попытке разобраться в собственных противоречивых чувствах. С одной стороны ему хотелось покрепче прильнуть к широкой, мерно вздымающейся груди Дитера, с другой - осторожно спустить ноги на пол, подобрать разбросанную одежду и малодушно дать деру. Бернд вырос в любящей, добропорядочной семье, в детстве и юности ему не приходилось бороться за выживание и совершать поступки, выходящие за рамки приличий, короче говоря, он отличался весьма незакаленным характером и частичным отсутствием силы воли (в критических ситуациях она просыпалась, и Бернд решил, что момент настал). Он легонько пошевелил плечом, проверяя, насколько крепко спит Дитер. Замечательно спит, из пушки не разбудишь... Бернд извернулся в его руках, Дитер довольно заурчал, сильнее прижимая его к сердцу. ?Дитер, - прошептал Бернд ему на ухо, - я хочу писать, дай мне встать?. Тот ослабил объятья, и Бернд проворно откатился на другой край постели, чувствуя себя пленником, выбравшимся из газовой камеры. Он в последний раз взглянул на спящего, спрыгнул с кровати, кое-как надел брюки, свитер, носки и ботинки, пригладил непослушные волосы и бессовестно сбежал от своего новоявленного любовника.Трясясь в электричке по пути в Кобленц, Бернд вспомнил, что Дитер не знает его адреса, а значит, будет волноваться и переживать, когда проснется. ?Ну и пусть?, - решил Бернд. В конце концов, Дитер сам виноват, вытворял с ним таки вещи, с ума можно сойти. Бернд тяжко вздохнул и закрыл глаза. Теперь после дурацкой выходки с Луисом, все, кому не лень, будут болтать об их связи и смаковать подробности, которые сами же и придумают. Дитеру хорошо, его вряд ли можно представить в коленопреклоненной позе или еще лучше - кверху задницей. - Вам, может быть помочь? - вежливо спросила пожилая фрау напротив. - Нет, - сказал Бернд, - мне никто не в состоянии помочь. - У тебя кто-то умер, деточка? - сочувственно сказал фрау. - Вроде того, - сказал Бернд. - Я, кажется, влюбился... - О, - обрадовалась фрау, как будто Бернд влюбился в нее, - вашему горю легко помочь! - Что-то я в этом не уверен, - засомневался Бернд. - Надо признаться девушке... - Какой девушке? - не понял Бернд. - Вы должны признаться той девушке, в которую влюблены. - Нет-нет, - испугался Бернд, - лучше не надо, он... она не оценит. - Ну-у, все сначала так думают, а потом поют от счастья!- О, Господи! - ужаснулся Бернд и даже встал со своего места, - у меня же занятия в колледже начались неделю назад!Заимев в прямом и переносном смысле нового продюсера, он совершенно забыл про учебу, а ведь он - студент, студент, который умудрился в начале семестра дважды пропустить специальность. Оставшийся путь до Кобленца Бернд посвятил самовнушению и самоедству: ключевым словом в его размышлениях было существительное ?позор?, к нему прибавлялось еще одно в родительном падеже ?семьи?.Оказавшись дома, он в первую очередь набрал номер педагога по специальности, собираясь умолять о снисхождении, но тот рассмеялся и заявил, что сам еще не вышел на работу.?Какая легкомысленность?, - подумал Бернд, спускаясь на обед.За большим столом уже сидел отец, мрачный вид которого не предвещал ничего хорошего.- Где ты пропадал всю ночь? - строго сказал он. - Мать извелась.- Я... я опоздал на последнюю электричку, - неубедительно соврал Бернд и опустил глаза.- Продолжай, - сказал отец, ни капли не смягчившись.- Пап, я переночевал у друга, все так делают, - сказал Бернд, садясь на краешек стула.- А позвонить ты не мог, за двадцать лет не выучил домашний номер?- Прости, пожалуйста, - сказал Бернд, - я, действительно, не мог...- Ладно, дорогой, не ругай мальчика...- Твой любимый мальчик, между прочим, уже неделю не появлялся в колледже, вчера мне звонил куратор их группы и интересовался самочувствием Бернда. Я сказал, что, несмотря на ?плохое? самочувствие, он завтра же приползёт на занятия! И?! Он приходит домой в три часа дня, проболтавшись всю ночь неизвестно где и с кем, он ставит под сомнение мое слово, данное куратору! Он не испытывает абсолютно никаких угрызений совести!!- Пап, я взрослый человек, - сказал Бернд. - Пап, я больше так не буду, - добавил он.- Я прослежу за твоим поведением, Бернд! Будешь отчитываться передо мной: куда едешь и зачем, а самое главное - с кем! Понял?- Пап, - взмолился Бернд, - ты не забыл - я вообще-то взрослый человек, мне нужно записывать диск, ездить на выступления... Ты ведь одобрил мое желание заняться сольной карьерой.- Солируй на здоровье, - сказал отец, - но в поле моего зрения, и ночевать будешь дома. В крайнем случае, в квартире на Фридрихштрассе. Кстати, а где Норочка?- Она с любим... любимым другом на Майорке, - сказал Бернд.- Вот кому я поручу заботу о тебе, Бернд. А ты не знаешь, у нее с этим другом серьезно?- Вроде того, - мрачно сказал Бернд.- Ну, ты не переживай, - сказал отец, видимо, решив, что причиной плохого настроения Бернда стал норин роман, - может быть, она еще будет к тебе благосклонна.?Не дай бог?, - подумал Бернд, и его передернуло от отвращения, едва он представил красные когти Норы на своей спине, талии, бедрах, там, где совсем недавно его гладили руки Дитера.- Дорогой, мальчик уже вздрагивает, оставь его в покое, будь добр. Берни, ты проголодался? Сейчас мамочка накормит своего цыпленочка.- Кто-то в дверь звонит, пойду открою, - сказал отец.- Берни, лапочка, ешь хлебушек, - засуетилась мать.- Я не хочу хлеб, мам. Ты же знаешь, я его не ем.- Хлеб надо есть обязательно, иначе будет понос.- Мам, я никогда не ем хлеб, и не страдаю поносом. И почему все считают, что у меня обязательно должен быть понос? - разнервничался Бернд, снова некстати вспоминая о Дитере.- Берни, смотри, кто пришел! - радостно провозгласил с порога отец.Рядом с герром Вайндунгом, картинно прислонившись к дверному косяку, стояла Нора, загорелая до черноты, в каком-то умопомрачительно-коротком платье бирюзового цвета; на высоченных каблуках; ее вид выражал стопроцентное довольство жизнью и собой.- Берни, как я тебе? - спросила она и покружилась.- ЗдОрово, - искренно сказал Берни.- Ютта подарила мне сумочку, - сказала она, изящно подлетая на своих супервысоких шпильках и небрежно бросая ему на колени маленькую, розовую, отчаянно блестящую вещицу.- Ты хотела сказать, Юрий, - поправил Бернд, - ты ведь ездила на остров со своим поклонником.- Да? - засомневалась Нора. - Ах, ну, конечно, со своим новым русским ухажером. Он предлагает мне руку и сердце, но я пока не готова. К тому же до свадьбы - ни-ни, ну вы понимаете? - скромно потупила глазки Нора. - Так что думаю, мы с ним скоро разбежимся... Ему, видите ли, мало одной дружбы!- Вы необыкновенная девушка, Норочка, - восхитился герр Вайндунг, целуя руку с безупречным маникюром и подводя Нору к Бернду. - Садитесь рядом и пообедайте с нами.- С удовольствием, - сказал Нора.- Ты где был? - зашептала она на ухо Бернду. - Я еще вчера приехала.- Что-то я всем резко понадобился, - зло ответил Бернд, - никакого права на личную жизнь.- Как вы отдохнули, дорогая, - спросила фрау Вайндунг.- О, гениально, - сказала Нора, - море, акулы, спасатели, прекрасные купальщицы...- ... а некоторые топлес, - на ухо поведала она Бернду.- Меня это не интересует, - отрубил он.- Дорогой, мне тоже хочется на море.- Дорогая, ты же знаешь, работа...- Где ты был, колись, - прошипела Нора.- Отстань, - сказал Бернд и загадочно улыбнулся.- Берни! - вдруг испуганно вскрикнула она.Родители взволнованно повернулись к ним.- Ты испачкал рубашечку, сейчас я вытру.- Что за комедию ты разыгрываешь? - процедил Бернд, как только родители продолжили прерванный разговор.- Идиот, застегнись на все пуговицы, - в том же духе ответила Нора, - у тебя вся шея в засосах. Поразительно, наш скромный мальчик лишился девственности.- Моя девственность, хочу - берегу, хочу - отдаю, - сказал Бернд, торопливо застегиваясь.- Кто же получил это сомнительное удовольствие? Случайно не высокий и атлетичный мужчина?- Дитер тут совершенно... - осекся Бернд и прикусил губу.- Дитер?! - зашипела Нора. - Болен?! Твой очкастый беспросветно женатый продюсер?!- Он не женат и не носит очки - я солгал, - сказал Бернд и покраснел.- Берни! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ трахаться со своим боссом!! - прошептала Нора.- Нора! - возмутился Бернд.- Ну, уж извини, говорю, как есть! Вы же не пирожки печете вместе!- Что-то случилось, Норочка? - спросил герр Вайндунг, обеспокоенный ее решительным выражением лица.- Нет-нет, все в порядке! - заулыбалась Нора. - Просто мы обсуждаем с Берни степень близости к начальству. Я ему говорю: ?Берни, ты не можешь печь пирожки со своим боссом?- Почему? - удивился Бернд.- Потому что ЭТО называется служебный роман, - прошипела она ему в ухо.- Потому что нельзя подпускать начальство к своей п... плите! - высказалась вслух Нора. - Оно напачкает, а убирать придется тебе! То есть разгребать последствия! - Вы необычайно умны и проницательны, дорогая, - похвалила фрау Вайндунг.- Да, но вместе с тем, - сказал герр Вайндунг, - более близкое знакомство, скажем так, в домашних условиях, помогает лучше понять человека, узнать его вкусы, привычки...?С чем, с чем, - подумал Бернд, - а со вкусами Дитера в домашних условиях я уже достаточно ознакомился, надеюсь: до привычек дело не дойдет?- Берни, ты ведь любишь готовить. Почему бы тебе не пригласить твоего начальника на ужин к нам домой, - предложила фрау Вайндунг.Бернд приоткрыл рот, не в состоянии придумать достаточно вескую причину для отказа. - Кстати, а как его зовут? - спросил отец. - Болен... Болен....- Ди-Дитер Болен, - заикаясь, произнес Бернд.- Я согласен с мамой, надо же и нам встретиться с твоим боссом. Звони прямо сейчас.- Но... - сказал Бернд.- А вдруг он занят, - сказал Нора, и Бернд благодарно взглянул на подругу.- Когда-нибудь он бывает и свободен, - логично заключил отец.Бернд задумчиво направился к телефону.Если сказать, что забыл номер, отец найдет его в телефонной книге. Хоть бы не ответил, - помолился Бернд, вслушиваясь в длинные гудки.- Алло, - хрипло пробурчал большой босс.- Привет, - сказал Бернд и замолчал, ощущая бешеный стук сердца в ушах, казалось, оно хочет вырваться из груди, нырнуть в трубку, пробраться по телефонным проводам и упасть в ладони Дитера.- Какого поганого х... тебе надо, засранец, - строго спросил Болен после минутной паузы.- Пригласить тебя на ужин, - приветливо сказал Бернд.- Что? - ошарашено переспросил Дитер.- Мои родители изъявили желание с тобой познакомиться, как с начальником своего сына, разумеется, - зло процедил Бернд, поднеся трубку к губам и прикрыв рот рукой. - Скажи, что занят! - С удовольствием, - довольно ответил Дитер.- То есть ты принимаешь приглашение? - переспросил Бернд, ненавидя его всей душой.- Адрес говори, - сказал Дитер, - и попробуй ошибиться в какой-нибудь букве, приеду и изнасилую прямо на глазах у мамочки, - ласково добавил он.Бернд страдальчески поднял глаза к потолку и продиктовал адрес.- Когда вас ждать, герр Болен? - сказал он, не надеясь на отсрочку казни.- Сегодня к шести, мой сладкий беглец, - ласково сказал Дитер и повесил трубку.- Ну что? - спросила фрау Вайндунг.- Приедет через несколько часов, - ответил Бернд и вяло опустился на свое место.- Не расстраивайся, Берни, я рядом, - сказала Нора, сжимая под столом его руку.?Еще бы, - подумал он, вздыхая и надувая губы, как маленький ребенок, - сама заварила кашу...?06 На ужин Бернд приготовил мясной рулет с легким овощным салатом. На десерт времени не осталось, поэтому он просто разогрел в духовке вчерашний, вишневый пирог. Очень удачно под руку Бернду попалась маленькая баночка с молотым красным перцем, он хитро улыбнулся и основательно посыпал им первое блюдо.К шести часам все было готово, родители не спешили к столу, зато Нора, успевшая съездить домой и переодеться в другое, не менее откровенное, красное платье, уже уплела большую часть пирога.- Нора, ты не могла бы пять минут потерпеть, - раздраженно сказал Бернд.- Конечно, зайчик, - сказала та, отправляя в рот следующий кусок.Бернд беспомощно взглянул на подругу: Нора абсолютно неуправляема, начиная с таких мелочей, как несанкционированное поедание пирога, и заканчивая более серьезными вещами... Додумать он не успел - под окном раздался скрежет гравия и визг шин. Бернд вздрогнул и бросился в холл. Он открыл дверь, опередив Дитера, тот так и остался стоять с протянутой к молоточку рукой. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Затем Дитер очнулся, медленно опустил руку на пояс джинсов Бернда и дернул его к себе.- Вот ведь блядь какая, - ласково сказал он, целуя теплые губы Бернда, проявляя при этом чудеса эквилибристики, потому что тот отчаянно крутил головой.- Ну, хватит сражаться, - сказал Дитер и сжал его лохматую голову между ладоней, снова припадая к мягкому капризному рту.От его голоса у Бернда закружилась голова и закололо в боку, он вздохнул и прижался к Дитеру.- Ты мой, Томми, - прошептал Дитер, наконец-то подавив бунт. - Я тебя пометил.- Хватит, - слабым голосом простонал Бернд, - не дай бог, отец увидит. Дитер, хочешь, чтобы меня из дома выгнали?!- Да. И ты будешь жить со мной, - сказал Дитер.- Вот еще, - сказал Бернд, снова начиная сопротивление. - Больно-то мне нужен здоровый своенравный взрослый мужик!- Ого! - прозвучал веселый женский голос. - Какой пассаж! Жалко забыла дома фотоаппарат!Дитер рефлекторно заслонил Бернда собой и грозно поглядел на высокую блондинку в красном... бикини?- Ничего себе экземпляр, - сказала блондинка, вызывающе подбоченясь. - Была бы я в теме, Берни, тебе стоило бы начать волноваться.Бернд оторвал правую руку Дитера от своего запястья и поспешил в дом.- Меня зовут Нора, - сообщила блондинка по дороге в гостиную. - Кажется, Берни от вас в восторге.Дитер хмыкнул, занимаясь более увлекательным делом: разглядыванием узких бедер и соблазнительно-округлой задницы Бернда, расставлявшего тарелки.- Ты умеешь готовить? - удивленно спросил Дитер, не надеясь получить ответ от черноволосой фурии, летающей от одного края стола к другому. Нора с тем же любопытством глядела на Бернда: раньше он не проявлял такой двигательной активности.- Тебе, - процедил Бернд, - очень понравятся мои блюда.- Гениально! - с набитым ртом выдал Дитер, за обе щеки наворачивая рулет и запивая его красным вином, как турецкий рабочий.- А, по-моему, немного островато, - осторожно высказалась фрау Вайндунг и покосилась на мужа. Дитер произвел на нее в принципе благоприятное впечатление, пока не приступил к трапезе: в семействе Вайндунгов не ели одним столовым прибором и не пили во время приема пищи.- Со специями ты перестарался, Берни, - добродушно сказал отец: Дитер ему понравился: ездит на дорогом автомобиле, одет в дорогую одежду... Пьет дорогое вино, как компот? Да-а, Бернд погорячился с перцем.- Обожаю корейскую кухню, - прошамкал Дитер, щедро посыпая солью содержимое своей тарелки - это для меня еще цветочки: сюда бы морковки остренькой с соусом “mexicano”...Он исподтишка глянул на Томми и чуть не подавился: огромные глаза, не моргая, уставились на него, в их медовой глубине плясали искорки смеха и нечто такое, отчего у Дитера приятно защемило сердце.- Как вам наш сын, герр Болен? Что вы скажете, есть ли у него талант? - произнес герр Вайндунг.Дитер перестал жевать и сказал, не отводя взгляда от настороженных темно-карих глаз.- У вас необыкновенный сын, у него, без сомнения, великое множество талантов.- Да вы поэт, Дитер, - сказала Нора. - Но признайтесь, вы-то в восторге не от всех талантов Берни, а только от одного...- Норочка, - сказал герр Вайндунг, - нельзя однобоко относиться к людям, музыкальные способности Бернда вне конкуренции, но у него много и других, о которых наши знакомые вправе узнать.Бернд отвел глаза от широких черных зрачков Дитера и поспешно встал, во всех подробностях представив себе, о чем вправе узнать неподготовленные жители маленького городка Кобленц, они же добрые знакомые мера Вайндунга.- Я очень устал, спасибо за компанию Дитер, пойду спать, увидимся на работе, - сказал Бернд.- Иди, дорогой, - сказала фрау Вайндунг, целуя его в лоб.- Спокойной ночи, пап. Чао, Нора, - сказал Бернд и поспешил вон из гостиной, пока Дитер не придумал какой-нибудь хитрый ход конем, чтобы заставить его остаться.В спальне он лениво разделся, откинул покрывало и лег на прохладные простыни; было тихо и темно, в голове пусто, совсем как в Рождественскую ночь, когда нужно загадывать желание. Он свернулся клубком под одеялом.?А Дитер такой... краси-ивый, - удивительно, но родилась вполне полноценная мысль, - теперь он, наверное, не захочет меня... после всего этого детского сада с побегом и корейским ужином. И хорошо! В конце концов, чего же я добивался??Бернд закрыл глаза и хлюпнул носом.- Ты простудился, малыш? - спросил тихий голос, и Бернд подпрыгнул на постели от неожиданности.- Дитер, какого черта ты здесь делаешь? - прошипел он, прикрывая простынею пол-лица на манер восточной чадры.- Пришел пожелать спокойной ночи, - сказал Дитер и шагнул к изголовью кровати.- Не приближайся, - прошептал Бернд, отползая к самому краю.- Ладно, Томми, - сказал Дитер, - кончай выёбываться. Не хочешь секса, ну его на хер! Давай просто полежим вместе и поговорим, а? - добавил он хрипло и сел на кровать.Бернд нерешительно кивнул.Дитер стянул с себя кожаный пиджак, ставший вдруг тесным и тяжёлым, и забросил его под стол.- Ты испачкаешь постельное бельё своими бутсами! - возмутился Бернд, все же разрешая обнять себя поверх простыни. - И вообще, о чем ты только думал, когда открывал мою дверь?! - Дословно примерно следующее: осторожно, Дитер, там может скрываться его мамаша... Ну-у, на х… мамашу! Дитер, ни шагу вперёд - его папаша, старый пер... мэр, сторожит вход! На х… папашу!Бернд тихо рассмеялся, запрокинув голову.- Господи, за что мне такое наказание, Томми, - сказал Дитер совершенно серьезно, сжимая пальцами его шею. - Придушить тебя, и дело с концом. Ты ведь даже пикнуть не успеешь. Конечно, потом я сойду с ума от горя, но мы-то об этом не узнаем. Ты - в раю, я - в психушке. Все остальные счастливы...?Не отпускай меня, - подумал Бернд, нежно гладя его напряженные руки, - когда ты рядом, все становится проще. Просто ты и я, просто мы вдвоем, и наплевать на всех: счастливы ли они, горюют ли... Не отпускай меня, Дитер...? - Мы не можем жить вместе, - сказал он совсем обратное.- Давай попробуем. Переезжай ко мне, малыш.Бернд вздохнул, уткнувшись лбом в его плечо.?Какой манящий запах, музыкальные пальцы рук, хрупкие кости позвоночника под завитками волос, - подумал Дитер, - и как мне больно... оттого, что свою красоту он подарит кому-нибудь другому?.- Мне надо поразмыслить, - сказал Бернд.- Ну-ну, - сказал Дитер, пытаясь выбросить из головы романтические бредни о красоте и мстительное ?так не доставайся же ты никому!?- Знаешь что, Дитер? Ты - настоящий ураган, - ласково сказал Бернд, поглаживая пальцами его колючую щеку. - Ворвался в мою размеренную жизнь, потом в спальню проник. Теперь ты хочешь еще и дома меня лишить.- Мы можем жить у тебя на квартире, - сказал Дитер, поймав его мизинец губами.- А ты подумал о моих родителях?- Ты хочешь пригласить их в нашу постель? - Нет никакой нашей постели, Дитер, - грустно сказал Бернд. - Я не панельная девочка, я - твой протеже, ты - продюсер.- Ты прав, Томми, - сказал Дитер, - если родители не в курсах - надо им рассказать.- Ты в своем уме?! - вскрикнул Бернд и тут же зажал себе рот рукой. - Ты в своем уме? – повторил он шепотом. – Что ты им расскажешь? Что ты меня трахнул и собираешься делать это регулярно в гамбургской квартире, подаренной мне бабушкой? Или ты хочешь официально признать меня своим возлюбленным, может, ты даже намерен сделать мне предложение?- Что бы я ни вытворил: перережь я себе вены, ты бы вытянул их из-под кожи и сделал из них костюм вот этому чуду, - показывая на куклу, сказал Болен.- Её зовут Роза, - сказал Бернд, сканируя взглядом серую трещину на стене. - В детстве я, действительно, придумывал ей разные прически, переодевал, благодаря ей, я впервые узнал, как выглядит женская грудь.- Да ладно, - сказал Дитер, - у нее же сосков нет.- У Розы всё есть, - гордо сказал Бернд.- Ну и кто из нас маньяк? - рассмеялся Дитер, скользя кончиками пальцев по его босым ступням. - Скажи мне только: что дальше?- Завтра мне к десяти в колледж, - сказал Бернд. - Специальность.- Хочешь, я отвезу тебя?- Нет, - сказал Бернд.?Ты увидишь громоздкое гнилое здание, решетки на окнах, скучных студентов. Я буду одним из них. Я не переживу твоего ироничного взгляда. Как мне надоела эта учеба, эта тюрьма, святая обязанность перед отцом?, - подумал он.- Хочешь, я встречу тебя??Безумно хочу, - подумал Бернд, - и я хочу жить с тобой…?- Нет, спасибо, - сказал Бернд, - поезжай, пожалуйста, домой, а то поздно уже. Да и отец давно спит: ты сможешь бесстрашно найти выход.- Ладно, - сказал Дитер, - твое желание - закон. Надеюсь, завтра ты появишься на работе и попробуешь спеть кое-что из будущего альбома.- Да, - сказал Бернд.?Если не умру этой ночью от тоски по тебе?, - подумал он, лег и повернулся спиной к Болену.- Спокойных снов. Ты не надейся: я все про тебя знаю, - загадочно сказал Дитер, целуя его в макушку и тихо выскальзывая из комнаты.За окном бушевал ветер. Бернд долго не мог уснуть, в конце концов, он заставил себя сомкнуть усталые веки. Конечно, во всем виноват ветер - буравит стены, рвётся в окно. Бернд ненавидел дешевые мелодрамы, другое дело - шекспировские страсти, которые, увы, невозможны в реальной жизни: вечная любовь и коварное предательство, справедливая месть. Их отношения с Дитером - сюжет не для английского драматурга, скорее для современной Жорж Санд или для въедливого журналиста. От мысли о журналистах его передернуло: он представил мерзкую, быстро сляпанную статейку с откровенным фото в стиле ?скрытая камера? в разделе светская хроника ?Досуг Дитера Болена, продюсера и жеребца?, вытянувшееся лицо мэра Вайндунга и растерянный жалкий вид матери, гнев брата, который жил в Берлине и редко появлялся дома. Бернд застонал и сунул голову под подушку. Надо менять свою жизнь, запретить всем, кому не лень, вить из себя веревки, хотя бы Дитеру запретить... ?Идиот, лицемер, - пропищал тоненький голосок, - ты сидишь в тёмной, пустой комнате, ночь, ты никому не нужен, кроме него?...- Ему я тоже не нужен.?А он говорит иначе?.- Он лжёт или сам не до конца разобрался в своих чувствах. ?Не все такие лгунишки, как ты... Ведь у тебя даже имя чужое. Ты хочешь казаться другим человеком.- Нет, не потому...?Почему же??- Томас Андерс – это звездный творческий псевдоним.?Томас Андерс не сделал бы так...?- Как??Не упустил бы своё счастье?.- С каких пор трах в задни... ну, в это место... называется счастьем??А как же свобода, самоуважение и право выбора??- Это другое. Я бы еще не такое совершил, если бы не думал о последствиях.?Вот-вот, ты только хочешь казаться другим - ты никогда не станешь другим. В тебе вечно будет жить Бернд Вайндунг?.- Мне нравится быть Берндом!?Ты – трус?.- Я – консерватор, но не дурак.?Ты ведь хочешь покорить Германию, доказать, что достоин славы и денег?.- Я не знаю, чего я хочу...?Ты должен решить хотя бы на ближайшие несколько лет, кто ты: Бернд или Томас?.07- Томас, - тихо позвал Эдди, - ты спишь?Бернд лежал неподвижно, прикрыв глаза рукой.Эдди наклонился над кумиром, вытянул указательный палец и тихонько коснулся им темного короткого локона. Некоторое время назад он уже дотронулся, да что там дотронулся, в ярости схватил Бернда за руку, ощутив под пальцами узкую кость, обтянутую тонкой прохладной кожей, но в пылу борьбы вряд ли осознал глобальность произошедшего. Локон завился в кольцо и красиво блеснул в неверном свете ночной лампы. Эдди поспешно выпрямился - на него, не мигая, смотрели глубокие карие глаза кумира. ?Боже ж, ты мой, - некстати подумал Эдди, - интересно, у этих глаз есть дно??- Т-ты спал, - заикаясь, констатировал Эдди.- Я вспоминал, - сказал Бернд и сел на диване. - Мне лучше - можем продолжить.- Да? - нахмурился Эдди. – Может, тебе надо выпить какие-нибудь таблетки? - Нет, я пью только от давления утром и вечером. - Ну, ладно… тогда расскажи, что произошло после секса.- Я сбежал, - сказал Бернд равнодушным скучающим тоном, пряча лицо за ладонями.- Зачем? - не понял Эдди.- Устал, - сказал Бернд, убирая руки от лица.- В смысле - струхнул? - спросил Эдди.- Слово ?устал? имеет одно значение, журналист..., - сказал Бернд.Он хотел добавить эпитет ?хренов?, но поленился утруждать себя.- Ты... устал и отправился домой? - предположил Эдди.- Да, я уехал в Кобленц, но в тот же вечер мне пришлось пригласить Дитера на ужин, - спокойно сказал Бернд. - За столом мы обсудили рабочие моменты и распрощались.Эдди похлопал блеклыми короткими ресницами, поглубже надвинул очки на нос и сказал:- Ты ничего не путаешь? ?Обсудили с Дитером?, ?рабочие моменты? - немного странный поворот в отношениях, особенно после безудержного секса и незапланированного побега. Какой же ты бессовестный лгун, Томас.Бернд скрестил руки на груди, иронично взглянул на журналиста и сказал:- А ты можешь поручиться за то, что все рассказанное мною прежде - святая правда?- Пока твои россказни совпадают с записями Болена, а ты ведь их не читал, - хитро прищурившись, сказал Эдди.- Дитер - самый непоследовательный человек на свете, пожалуй, только в вопросах бизнеса у него существовала строгая система, - сказал Бернд, - во всем остальном он был полнейшим раздолбаем.- Что это значит? - спросил Эдди.- Это значит: в личной жизни Дитер часто шел на поводу у своих чувств, мимолетных желаний, а в вечном споре рассудка и сердца побеждало последнее.- Прикольно, - сказал Эдди. - Я чем-то на него похож. А ты, небось, полгода взвешиваешь ?за? и ?против?, и в результате собираешься подождать кого-нибудь, кто поможет решить дилемму.- Как ни странно, - сказал Бернд, - но в ту ночь я многое для себя уяснил. Я захотел изменить свою судьбу. Встав рано утром, что само по себе было чудом, я позвонил Норе.- Привет.- Берни, ты чего, - простонала она в трубку, - восемь утра...Нора входила в группу нормальных людей и раньше полудня не вставала.- Мне нужна твоя помощь.- Конечно, котенок, позвони вечером, - сказала она.- Срочно, - сказал я. - Просыпайся - еду.Я взял старый Фольцваген отца и вырулил на шоссе. Дорога убегала вперед серой широкой лентой, пустой и гладкой, как моя жизнь. - И зачем мы припёрлись? - нежно спросила Нора, целуя меня в щеку и пропуская в дом.Я забыл упомянуть один факт: Нора была чудовищно, нереально богата. Конечно, это богатство не являлось результатом ее личного труда и бессонных ночей, но она носила гордый титул ?наследница?. Ходили слухи, будто она ест бриллиантовой ложкой, спит на персидском шёлке и писает исключительно в золотой унитаз. Зная характер Норы, я мог бы всё это спокойно представить в будущем. Сейчас же она вальяжно опустилась в кожаное глубокое кресло в гостиной. Я сел рядом, уставившись на розовый пушистый ковер под ногами, уже жалея о своих намерениях.- Берни, ну? - сказала Нора, расчёсывая длинные белые пряди.- Нора, ты должна сделать из меня другого человека, - сказал я.- Что это тебе шлея под хвост попала? Или продюсер недолюбил? Ничего я тебе не должна в восемь утра. К чему такая спешка, котик? - сказала Нора, поправляя макияж.- Норочка, - сказал я. - А накраситься-то ты успела.- Ах, какой наблюдательный, - воскликнула Нора и прижала меня к себе. - Берни, говори конкретно или проваливай!- Я похож на будущую знаменитость, которая может выстрелить в один миг?- Зайчик, ты похож на монаха, который стреляет холостыми в церковном клозете, извини, - сказала Нора.- А ты у нас по профессии - визажист. К тому же у тебя хороший вкус...- На что ты намекаешь?- Я должен выглядеть иначе, но не знаю, как...- Ясно, - сказала Нора. - Деньги есть?- Да, - сказал я.- Понятно, - сказала Нора. - Придется давать в долг. Едем по магазинам.- Нора, - сказал я. - А это не больно?- Не волнуйся, Берни, тебе даже понравится.Итак, ранним зимним утром 83 года мы отправились в Гамбург творить из меня кумира. Моя подруга сидела за рулем роскошного белоснежного Кадиллака и рассуждала о достоинствах и недостатках современной моды. Я не понимал ни слова, но почему-то чувствовал себя последним тупицей на свете и начинал тихо ненавидеть собственные джинсы. Мы прибыли на Грабберштрассе к открытию бутиков, эта улица безумно похожа на знаменитую ?Родео-драйв?: те же прозрачные стеклянные витрины, по вечерам украшенные золотом огней, те же фургончики с мороженным для вечно голодной толпы, те же любезные улыбки продавцов и широко открытые глаза туристов, охотников за скидками.- Черт возьми, Нора, - сказал я. - Откуда люди в такую рань?- Это еще раз доказывает, что фешнбизнес вне конкуренции, - ответила Нора и втянула меня в первый попавшийся магазин... нижнего белья, где мы накупили кучу абсолютно не нужных плавок, стрингов - для меня и невероятно развратное бикини для Норы. Она еще долго сожалела, что в нашей стране не принято ходить в купальниках, как, например: в Бразилии. ?Берни, - жаловалась Нора, - представь себе, какая сексуально насыщенная у нас с тобой была бы жизнь...? Я почему-то сразу вообразил Дитера, склонившегося над крутой звукоаппаратурой в студии, дверь открывается, вхожу я вот в этих хотя бы плавках. Я повертел ими в воздухе: две ниточки и полупрозрачная темно-синяя сетка посередине. Я прислоняюсь спиной к стене, откидываю назад волосы, одну ногу можно выставить вперёд, и говорю: ?Привет, не хочешь сыграть в волейбол на пляже??Дитер поднимает глаза, в них загорается... неважно... Он медленно скользит взглядом по моему... неважно... выходит из-за пульта... И, о боже, на нем только великолепный бразильский загар и красные... да! точно такие красные узкие плавки. ?Конечно, малыш, - говорит он, - я весь в твоем распоряжении?. А сам неотрывно смотрит на...- Берни, очнись, - позвала Нора. - О чём ты только думаешь! Я шикарный магазин надыбала, пойдём отсюда. Оставь эти трусы, ты еще к ним морально не готов.- Я просто вспомнил фильм ?Спасатели Малибу?, - смущенно солгал я и поскорее избавился от опасных стрингов.Шикарный магазин оказался дорогим бутиком первой линии одежды для мужчин и женщин под кондитерским названием ?Голубой леденец?.- Куколка, приготовься, сейчас мы будем работать над твоим новым имиджем, - предупредила Нора.И началось...Три часа я примерял бесконечно-розовые, интимно-бордовые, призрачно-голубые и прочие фраки; тонкие, облегающие рубашки и яркие пиджаки с огромными плечами, на мне они почему-то смотрелись особенно массивно; узкие, однотонные, нещадно-блестящие, кроваво-красные, девственно-белые и широкие, в клетку, в ромб, атласные, с завышенной, с заниженной талией брюки. Кружилась голова от канареечных цветов и шуршания материи о кожу. Вдобавок ко всему меня поволокли в отдел обуви, битый час снимали-одевали все имеющиеся в наличии виды сапог, ботинок, выходных и повседневных, летних открытых и закрытых туфель. - Берни, тебе невероятно идёт замша! - обрадовалась Нора.- Так, нам необходим каблук, иначе мы смешно смотримся вместе.- Какая тебе разница, как мы смотримся вместе? - отрешенно спросил я, разглядывая в зеркальной полосе свою голую щиколотку и шевеля большим пальцем, туфли были тесны.- Ну, теперь с тобой не стыдно и на людях показаться, если бы не твой пигмейский рост.- Нора, ты хотела сказать: несмотря на твои гигантские габариты, - поправил я.- У всех есть маленькие недостатки, Берни, - сказала Нора. - Продавец, мы берём семь пар замшевых сапог, четыре пары ботинок, вон те кроссовки, ты в них такой лапочка, и заверните все туфли, которые он мерил.- Нора, эти беленькие балетки с бантиками, я носить не стану! - категорически сказал я. - А покупать тем более.- Замечательно, - сказала Нора, - тогда я их тебе дарю.Домой мы вернулись в обед.Колледж я, естественно, прогулял.Отец приготовился рвать и метать, но вместо этого застыл у двери беспомощно открыв рот.- Как вам творение моих золотых рук, герр Вайндунг, - скромно поинтересовалась Нора.Отец закрыл рот, снова открыл его и покачал головой.У мамы была примерно такая же реакция.В итоге я сделал вывод: Томас Андерс наконец-то получил соответствующее лицо, вернее, глянцевый вид и может с чистой совестью ехать на работу.Записи Д.Болена/19 февраля 1983 года/?Я старался не думать о нём особенно часто, самое большое двадцать минут - потом перерыв на несколько секунд, я туго соображаю, что хочет Луи, он теперь работает над звуком вместе с Кристофером, смотрю на Птичку в наушниках, подмигиваю ей, и вдруг невольно всплывает где-то на периферии головного мозга тоскливое ?Томми?, всё... Я снова в отключке на ближайшие полчаса. После обеда я думаю о Томми уже без перерыва. Что я нашел в нем?! Чем он меня зацепил?! Я просто хочу его трахнуть. Да, в этом дело. Дитер младший хочет малыша Томми.К четырём мы снова расположились за пультом.- Дитер, готовься упасть, - сказал Луи.Я нехотя отвлёкся от работы, шутка ли, мне наконец-то удалось сосредоточиться.- Оглянись, - сказал Луи. - Медленно, а то инфаркт хватит.Я повернул голову.У входа стоял..? Нет. Первой мыслью было: ?Девушка, вы к кому? Мы вас не заказывали?Томас?! Чёрт! Чёрт! Розовый пиджак, чёрные атласные брюки в облипку, блестящие туфли на каблуке (?!), волосы ровными кольцами обвивают шею... Блядь!На кого он похож?! А, ну да, я же уже сказал, на кого...- Почему молчим? - ласково промурлыкал мистер лакированная туфелька, присаживаясь пятой точкой на край стола.- Ты выглядишь, как натуральная бл... (?Полегче, Дитер!?) леди...- Вообще-то я стремился соответствовать своему полу, - нежно сказал Томас, слишком близко наклоняясь к моему уху и незаметно поглаживая носком туфли мою ногу.- А где твои нормаль... обычные шмотки? - спросил я небрежно, сходя с ума от его запаха и мягкой ласки темных волос, прильнувших к моей щеке.- Они на мне - обычные вещи, - сказал Томми и медленно снял пиджак.У меня немножко отвисла челюсть: чёрная полупрозрачная майка соблазнительно обтягивала его тонкое загорелое тело.- То есть у тебя есть более необычная одежда? - еле вымолвил Луи, и мне жутко захотелось расквасить ему нос.- Завались, - довольно сказал Томми, как будто случайно задевая меня прохладным плечом.?Зима на дворе, а он в полуголом виде!? - злобно подумал я, стискивая зубы.- Теперь я буду выглядеть так, - заявил Томас. - И попробуйте только критиковать норин... ой, то есть МОЙ вкус!Как же я сразу не догадался - без белобрысой версты не обошлось!- Томми, - сказал я. - Всё очень ... э-э... ярко и замечательно, катит для выхода на пан... сцену. Но в реальной жизни, в студии, на улице ты бы попридержал коней...- Мне не идёт? - спросил Томас и нахмурил красивые брови.- Нет... то есть да... Великолепно смотришься! Томми, малыш, не в этом дело! Понимаешь, как бы объяснить... Тебя легко принять за шлю... девчонку... Это провокационно! И непривычно...- Тогда привыкайте, - гордо сказал Томас, снова заворачиваясь в пиджак. - Любая одежда сначала кажется странной и неудобной, а потом глядишь – втянулся.Где-то я уже это слышал...?08- Дитер разглядывал меня весь вечер: во время записи, в перерыве. Привыкал... Я чувствовал, что он не доверяет Томасу Андерсу, ждёт не дождётся появления малыша Бернда. Но я решил твёрдо не подпускать Берни к шоу-бизнесу. В образе Томаса мне было комфортнее и проще: я шутил с Кристофером, издевался над Луисом, когда тот никак не мог свести фонограмму, и ловил на себе обжигающе-откровенные взгляды Дитера.?Да, Томас Андерс, ты далеко пойдешь?, - думал я, и приятные мурашки бегали по коже.- Не знаю, меня твой прикид всегда возбуж... э-э... устраивал. Чего этому привередливому Болену не понравилось?- Вообще-то кое в чём он был прав.- В чём же? - удивился Эдди, как будто Дитер – полный лох и доказывал свою правоту исключительно кулаками.- Часов в девять мы покончили с записью, которая показалась мне пыткой.- Почему? - перебил Эдди.- Скучно. Они занимаются техническими вопросами, а ты не знаешь, куда себя деть...- Вы вышли на улицу и...- Я выбежал первым, не дожидаясь, пока они уберут аппаратуру и закроют двери. В студии стояла неимоверная духота, и Дитер неотрывно шарил глазами по моему... неважно. Я накинул тёплое пальто, которое мы с Норой весьма кстати приобрели в этот же день, прислонился спиной к стене и стал ждать своих неутомимых звукооператоров.Повалил тёплый, блестящий в свете жёлтых фонарей снежок. Если запрокинуть голову и чуть-чуть приоткрыть рот, он приятно щекочет губы, чем я и занялся.- Сколько? - вдруг пробурчали мне в ухо, я даже вздрогнул от неожиданности.- Не ломайся, красотка, я же вижу: ты недёшево стоишь, а я при деньгах! Гляди! - страшный, высоченный, беззубый мужик в кожаной куртке вывалил мне под ноги пачку немецких марок.От такой наглости, то есть щедрости, я слегка опешил и чуть не забыл смертельно испугаться, когда он схватил меня за руку и потащил в ближайшую подворотню.Спотыкаясь на льду и буксуя в сугробах, краем глаза я различил выходящего из подъезда Болена и закричал на всю улицу, заглушая бешенный стук собственного сердца:- Дитер!В моем голосе было достаточно ужаса, чтобы он без оглядки рванул к нам. Горе-похититель внезапно отпустил мою ладонь и тоже бросился бежать, правда, в другую сторону. У меня как-то странно подкосились ноги, видимо, от облегчения, и я стал заваливаться в снег. А, может быть, это предатель и провокатор Томас Андерс под шумок покинул место преступления, оставив в сугробе на смерть перепуганного Бернда Вайндунга.- Что?! Твою мать! Где болит? Он тебя ранил? Откуда взялся этот ублюдочный гад! Почему ты молчишь?! Том! Не молчи! Ты жив? - заорал Дитер, хватая меня в охапку и ощупывая горячими руками.- Да, - ответил я одним махом на бесконечный поток его вопросов и покрепче прижался к широкой груди. Меня начала колотить нервная дрожь, даже зубы застучали, а он такой теплый и сильный, есть шанс согреться и прийти в себя.- Я тебя предупреждал, - проворчал Дитер, спустя несколько минут тишины, которую нарушало лишь наше нервное дыхание. - Твоя одежда опасна, Томас, это бомба, готовая в любой момент разорваться на твоём теле.- Ничего не поделаешь, - грустно сказал я. - The point of no return.- Эй, ребят, вы чего?! - взволнованно крикнул Луис и быстрым шагом, увязая в сугробах, направился к нам, за ним Крис.- Какой-то старый пидор напал на Томаса, - сказал Дитер. - Да ладно, нормально всё. Переживёт. Не будет рядиться в блядские накидки.- Ещё как буду, - упрямо и несколько заторможено возразил я. - У меня нормальная одежда! Просто мужику некуда деньги выкинуть, до сих пор в снегу валяются.- Ага, - поддержал Дитер, - а тебя он с собой потащил остальной зарплатой поделиться, безвозмездно, так сказать.- Хватит издеваться, - попросил я и снова задрожал.- Мужики, идите, мы ещё пару минут посидим, и я его отвезу баиньки.- Ну? - спросил Дитер, распрощавшись с Луисом и Крисом. - Ты чего - ревёшь?! Томми, котёнок, не плачь. Всё же хорошо, ты в целости и сохранности, со мной... Перестань, детка!Он так нежно меня утешал, что я зарыдал еще сильней.- Так, Томас, - строго сказал Дитер, - возьми себя в руки! Ты же мужик! Я точно знаю, сам вчера проверял!Я улыбнулся сквозь слезы.- Вот и ладушки, - сказал Дитер, доставая из кармана огромный платок в зелёный горошек, при виде которого меня пробрал истерический смех. Это ж надо: стильный, крутой Дитер, а платок, как у моего престарелого дедушки. - Ты что не мог ему в глаз дать? - ласково спросил Дитер, когда я высморкался и более-менее успокоился.- Разумеется, мог, если бы дотянулся, - ехидно протянул я. - Между прочим, он был выше, чем ты на две головы. А потом - драться нехорошо.- Это не драка, а самозащита, - возразил Дитер, - поднимая нас с земли и отряхивая. - Скажи лучше – не умеешь.- Я?! Не умею?! - воскликнул я.- Наверняка, малыш, - ответил Дитер.- Не умею, - грустно согласился я.- Так я тебя научу, - обрадовался Дитер. - Бей.- Кого, - не понял я.- Меня! - возмутился Дитер, как мазохист перед казнью, которому отказали в распоследнем заветном желании.- Не могу, - трагическим шёпотом сказал я.- Представь, что я тебя изнасиловал, - великодушно предложил Дитер.- Ты? - прыснул я.- Томми, где твое воображение? Закрой глаза: ты видишь зал суда, я сижу за решёткой с поганой ухмылкой, мне дают срок, уводят в наручниках. Томми, твой последний шанс, вдарь мне по морде, чтоб мало не показалось, чтоб мозги зазвенели!Я открыл глаза, пытаясь сохранить серьёзность – безуспешно, я безудержно расхохотался.- Томми, - терпеливо продолжал Дитер, - я отымел тебя самым жестоким образом.- Как это? - оборвав смех, с любопытством спросил я.- Томми, не отвлекайся! - сказал Дитер. - Заклинаю - дай мне в глаз!Я обречённо посмотрел на свою руку, снял кольцо, аккуратно положил его в карман и нерешительно сжал пальцы в кулак.- Что ты делаешь? - ужаснулся Дитер.- Собираюсь отправить тебя в нокаут, маньяк! - строго сказал я.- А как руку держишь?! Локоть-то оттопырь! А пальцы-то! Томми, так только бабы дерутся!- Дитер, - сказал я, - не стоит сейчас демонстрировать свои ораторские способности: на бабу я похож меньше всего. - Разумеется, - легко согласился Дитер и убрал мой большой палец под четыре остальные, в сравнение с его рукой, моя выглядела какой-то жалкой и тонкой. - Вот теперь нормальный кулак... Давай, соберись! Я прицелился, хорошенько размахнулся, и... к сожалению, споткнулся о булыжник и шлёпнулся в снег. Дитер даже глазом моргнуть не успел - не то, что меня поймать.- Томми, малыш, ты не разбился? - забеспокоился он, наклоняясь надо мной.- Мерзавец, - злобно процедил я, - из-за тебя я весь копчик отбил, - и со всего маху залепил Дитеру в лоб.Тот героически рухнул рядом, не издав ни звука.- Ну, как? - спросил я. - Понравилось?- Ага, - подтвердил Дитер. - Даже светлячки перед глазами закружились. Мощный удар, но потому, что с близкого расстояния.- Мне тоже понравилось, - сказал я, массируя руку, она неприятно ныла после встречи с железным лбом Дитера, - раз это обоюдно, думаю, можно и повторить.Дитер, хохоча, растянулся в сугробе во весь свой немалый рост.- Смешно?! - спросил я, укладывая голову ему на грудь. - Дурачок, у тебя теперь шишка будет.- Томас, ради твоей безопасности, я готов с ног до головы обрасти гематомами, - серьёзно сказал Дитер, ласково перебирая мои волосы.- А представляешь, если я стану знаменитым - меня ведь просто разорвут на части, - размечтался я, от ритмичных поглаживаний Дитера пробирала дрожь.- Эй вы, идиоты! Долго будете посреди дороги валяться? Яйца отморозите! - крикнули из проезжающей мимо Ауди.- Отвали, буржуй! - вежливо ответил Дитер. - Нам по кайфу!- Дитер, - сказал я, - а как ты относишься к тому, чтобы покайфовать в тепле?- Конкретнее, малыш, - попросил Дитер, усаживаясь в сугробе поудобнее, в свете фонаря его лицо казалось чертовски привлекательным и опасным, вылитый граф Калиостро.- Томми, я прекрасно знаю, как тебе нравлюсь. Не надо так нежно на меня смотреть - я могу растаять, - предупредил Дитер. - Лучше скажи: ты меня куда-то приглашаешь??Размечтался?, - брезгливо подумал Бернд Вайндунг.- Вполне возможно, - ответил я. - Томас Андерс приглашает вас на чашечку кофе.- Малыш, у тебя начинается звездная болезнь, - предупредил Дитер, вытащил нас из сугроба, к которому я уже успел прикипеть всем сердцем, и мы побежали к машине.- Причем здесь звездная болезнь? - удивился Эдди.- Я говорил о себе в третьем лице, так обычно поступают люди с психическими отклонениями или эгоцентристы. Дитер определил меня во вторую группу. Хотя после бесконечных внутренних диалогов с Томасом, меня в пору было причислять к шизофреникам.- Неужели Бернд кардинально отличался от Томаса?- Невероятно... чем дальше, тем больше.Бернд запустил пальцы в короткие, неровно подстриженные волосы, прикрыл глаза, мысленно возвращаясь в тот далёкий зимний вечер 1983 года.- Я решил измениться.- До какого предела?- Я еще не размышлял над этим. Границы пока размыты.- Всё ясно. Ты решил измениться внешне.- Почему ты так думаешь?- Потому что измениться внутренне можно, лишь отказавшись от дурных привычек, в твоем случае: от привычки ?размышлять?.Они не поехали к Томасу. Дитер простонал что-то типа ?у чёрта на куличиках? и погнал Порш к своему дому.Спустя каких-то десять минут, Дитер любил устанавливать олимпийские рекорды скорости, они уже сидели на кухне, и Бернд, завернувшись в тёплый плед, пил чай с молоком, пардон, ?английское пойло?, как выразился большой босс, протягивая ему кружку. Сам Дитер поглощал кофе, не меньшую гадость, по-мнению Бернда.- То есть Томас Андерс должен быть туп, как пробка, не в меру раскован и развратно красив?- Когда ты успел сочинить этот бред?- Я не спал всю ночь.- Томми, у тебя удивительный мозг, мне кажется, если бы я с ним познакомился поближе – мы бы подружились.- Вряд ли я пойду на заранее провальный эксперимент...- Откуда такой пессимизм?- Видишь ли, мой мозг не знакомится с продюсерами, он предпочитает немецких классиков.- Согласен... с безответными мертвецами общаться намного удобнее. К тому же в их бесконечных книжонках столько прописных истин...- А, по-твоему, особенно тщательному изучению должны подвергаться только колонки цифр?- Посмотрел бы я на тебя не в бл... красивых шмотках, а в чём мать родила и с томиком Шиллера, едва прикрывающим причинное место!- У тебя слишком разыгралось воображение!- Зато в нашем споре, Томми, не будет побеждённого.Эта игра под названием ?ты мне - я тебе? в дальнейшем повторялась ни раз и ни два, спустя несколько лет она закончилась вполне чувствительным ударом, разумеется, несловесным и, естественно, не в пользу Томаса Андерса.Сегодня же Дитер молча забрал из его рук полупустую кружку и придвинулся ближе.- Я хочу тебя, Томми, - прошептал он.- Здесь? - спросил Бернд, иронично подняв красивую бровь. - На кухне у тебя всегда появляется аппетит?- А ты - трусишка, - сказал Дитер,- прячешься то под пледом, то под одеялом, то за сомнительными остротами... И сегодняшний твой прикид мне не нравится.Дитер чуть-чуть сдвинул плед и нежно помассировал ему шею, Бернд испуганно посмотрел на него.- Не нужно, - сказал он и попытался оттолкнуть руки Дитера.- Тебе не нравится? - удивился Дитер. - Мы же ничего не делаем, это просто массаж.- Ну, если просто...- сказал Бернд, очень осторожно прижавшись лбом к его груди.Дитер сразу же отбросил плед в сторону и начал медленно растирать его плечи.Бернд терпеливо зажмурился, лишь изредка постанывая, когда Дитер надавливал на какую-нибудь особо чувствительную точку.- И как тебе? - прошептал он в ухо Бернду, кончиком языка касаясь мочки.- Ничего, - вздрогнул Бернд.- То есть тебя это не возбуждает? - спросил Дитер.- Да... нет... неважно, - сказал Бернд.- Знаешь, Томми, я кое-что решил...- Что же? - сказал Бернд, лениво приоткрывая один глаз: широкие ладони Дитера теплой волной прошли по спине, переместились ему на талию, затем захватили ягодицы и продолжили свой массаж через тонкую ткань брюк.- Мы уделили слишком мало внимания прелюдии, сразу же от тела – к делу, засадили тебе в задницу... А поскольку нам это ужасно понравилось, ты, естественно, застеснялся и закрепостился, если так можно выразиться. В общем, что я сказать-то хотел, Томми, от секса на время придется отказаться. Давай, все начнем сначала?- Как это? - удивился Бернд, сквозь пелену удовольствия услышав последние три слова, и запрокинув голову под действием настойчивых рук Дитера.- Томми, я могу, к примеру, пригласить тебя на свидание, клянусь, мы будем только целоваться, - сказал Дитер, вылизывая его шею и чуть ли не впиваясь зубами в горло.- М-м, - сказал Бернд, пропуская сквозь пальцы жесткие светлые волосы Дитера и теснее прижимаясь к нему бедрами.- Это ?да??- Целуй, не отвлекайся, - сказал Томас Андерс, - у нас же свидание.Сотни маленьких ядовитых стрел удовольствия пронзали его тело и продолжали невыносимо приятно впиваться с каждым новым движением губ Дитера: вот его рот скользит по вискам и скулам Бернда, захватывает мочку уха, затем язык, горячий и влажный, забирается в ушную раковину. Бернд задержал дыхание, сладко застонал и пробормотал:- Ди-дитер, а наше... свидание... будет... долгим? - Малыш, я не могу остановиться, прости, - сказал Дитер, задрал его майку и принялся массировать кожу вверх-вниз, вверх-вниз. Затем он склонил голову к маленькому коричневому соску и принялся нежно покусывать его.Бернд снова тихо всхлипнул и прошептал:- Что ты делаешь?- Ничего, - опомнился Дитер, - совершенно ничего.?Детский сад какой-то?, - с досадой подумал он про себя и снова прижался к припухшим от поцелуев губам Томаса.- И чем же, если не секрет?- Томас - талантливый актер, он может многое из того, что ни при каких обстоятельствах не позволит себе Бернд Вайндунг.- Например... Не томи...- Запрещенные вещества, выпивка, тусовки, случайные связи, правда, это больше с горя. Раньше я разрешал ему пользоваться косметикой, одеваться в женской секции, носить провокационные шмотки и завивать волосы. Теперь я свободен от всего этого безобразия, в нём больше нет необходимости – от Томаса осталось имя и фамилия. Сейчас ты берешь интервью у Бернда Вайндунга, Эдуард.- Смотри-ка, целая теория!.. А почему, собственно, ты так жестоко распрощался с беднягой Томасом? Я, например, от него был без ума, а Бернда знать не знаю и не горю желанием узнать...- Я же сказал – в нём больше нет необходимости, - зло процедил Бернд и откинулся на спинку кресла.В этот момент раздался громкий стук в дверь. Мужчины вздрогнули от неожиданности и переглянулись.- Кто там? - крикнул Бернд, слегка приподнявшись и настороженно вслушиваясь в мертвую тишину.- Надо пойти проверить, - сказал Бернд, не дождавшись ответа.Эдди проводил взглядом его спину, погладил красивый переплёт кожаной тетради Болена и открыл ее наугад.09- Странно: за дверью - пусто, - откуда-то издалека прозвучал нежный, немного сонный голос кумира.- А? - Эдди поднял голову и посмотрел на Бернда из-под своих окуляров.- Что с тобой? - спросил кумир, снова усаживаясь в кресло, щелкая зажигалкой и закуривая сигарету.- Да так, ерунда, - сказал Эдди.Тонкие пальцы кумира поднесли папиросу к губам, затем стряхнули пепел в маленькую железную пробку из-под пива. Эдди почувствовал, как противные мурашки бегут по позвоночнику.Когда-то этот человек, упрямо называющий себя Берндом Вайндунгом, был совершенно иным: невыносимо-прекрасным, призрачно-хрупким, загадочным, недоступным. Только куда все делось спустя годы, как оно могли так неузнаваемо трансформироваться: где совершенный овал лица, невесомое тело, где густые длинные волосы и... Эдди прокашлялся. Да, от прежнего образа герра Вайндунга остался лишь тяжёлый взгляд медово-карих глаз, которые иронично глядели на него из-под красивых бровей.- Чего уставился? - спросил Бернд. - Ищешь Томаса? Все ищут, и никто не находит.- Может быть, продолжим интервью? - предложил Эдди.- Давай, - сказал Бернд, - задавай свои скабрезные вопросы.- Расскажи о сольной карьере.- Пожалуйста, пожал плечами кумир. - Мы работали над моим альбомом четыре месяца...... Томас сладко зевнул, открыл один глаз, в него тут же проскользнул луч солнца. Томас пробурчал что-то и недовольно перевернулся на живот, наткнувшись на твёрдый, живой комок, который зашевелился под ним и издал возмущённый лай.- Штепсель, - пробормотал Томас хриплым, низким со сна голосом, - вали-ка ты на коврик.- Да, - поддержал тот, на чей груди расположился шерстяной шарик, - я не зоофил, пёсик, предупреждаю сразу, тебе здесь нечего ловить.Щенок обиженно гавкнул, гордо прошелся на тоненьких мохнатых ножках по спине Томаса и отправился по своим собачьим делам...От такой наглости Томас окончательно проснулся, сел в кровати, потянулся и снова зевнул.В комнате было тепло и солнечно.В воздухе блестели золотые пылинки.Тёплая ладонь накрыла его плечо, медленно переместилась на шею, заставив нагнуть голову, большой палец загорелой руки умело помассировал затылок.- Замечательное утро сегодня, - прошептали ему в макушку и запечатлели на ней звонкий поцелуй.- Да, Ди, - согласился Томас и лениво улегся на живот.- Ты ёрзаешь по мне, как по бесчувственной кукле, у меня, знаешь ли, может кончиться терпение, и тогда-а... - страшным голосом проскрежетал Дитер, обнимая его руками и ногами.- Что тогда? - невинно осведомился Томас и накрыл его твёрдые губы своим смеющимся ртом.Дитер хрипло застонал, максимально придвигая его к себе, сходя с ума от предоставленной свободы действий. А можно с недавних пор было всё: целовать, гладить, лизать, даже трахать. От последнего глагола голова у Дитера совсем пошла кругом, он перевернул его на спину, наваливших сверху. Томас потянулся и расплылся в довольной улыбке. Замечательное чувство, угнездившееся где-то между ключицами, куда проскользнул язык Дитера и нарисовал букву Т, потом обвёл её витьеватой Д, и запечатал поцелуем.- Мы... проснулись утром в прекрасном настроении, на вечер была намечена презентация моего альбома на немецком языке ?Тени прошлого?, кажется, так он назывался.- Подожди, подожди, - перебил Эдди. - ?Мы проснулись...? Так вы сделали ЭТО в одной кровати?! Я правильно понял?- Правильно, Шерлок.- Ты переехал к нему?!- Скажем, мы предпочитали долго не оставаться на одном месте.- Ты уломал своих родителей?!- Что значит ?уломал?? Они ничего не знали и сейчас не знают. Никто ничего не знал, кроме Норы, Луиса и доброй половины работников студии. Они догадывались, но молчали. В конце концов, даже если и не молчали – вряд ли им удалось бы что-нибудь доказать да и незачем им тогда это было, - ехидно сказал Бернд.- Да, абсолютно дохлый номер, - согласился Эдди.- Меня уже узнавали на улицах, правда, один раз перепутали с Памелой Би, джазовой певицей. Эдди улыбнулся, представив удивлённое лицо кумира и сконфуженных поклонников Памелы Какой-то там.- А Дитер привык к твоему прикиду?- Привык, - хитро прищурился кумир, - на шёлк и атлас не только приятно смотреть, но и дотрагиваться, одевать... снимать...Эдди пробрала дрожь от глубокого чуть-хрипловатого тембра кумира, по телу побежали приятные мурашки, он почти осязательно представил смуглую кожу Томаса под розовой, невесомой тканью и побелевшие от напряжения пальцы Болена, скользящие по ней вверх-вниз, пока материя с тихим шорохом не сворачивается в комочек на полу.Кумир выгибает голую спину, и чёрные извивающиеся пряди волос падают на подушку.- ... к тому же я старался не шокировать его очень уж откровенными одеждами, я приберёг их до лучших времен, - откуда-то издалека донёсся голос кумира.- До ?Модных троллей?, - очнулся Эдди.- Получилось именно так, - лукаво сказал Бернд, журналист определённо начинал ему нравиться: ну и что, что грязный и нескладный, зато сообразительный и, возможно, не такой уж и сумасшедший, каким показался вначале. Так или иначе, именно он дал Бернду шанс выговориться.Может быть, всё ещё наладится?Бернд внимательно поглядел на толстую тетрадь в кожаном переплёте, которую бережно сжимал Эдди. На самом-то деле он держал в своих руках совсем не тетрадь, а нескладную одинокую, похороненную под блеском карнавальной мишуры и дискотечной музыки жизнь кумира, а заодно и его злого гения Дитера Болена.Бернд по привычке чуть наклонил голову влево, этот жест обычно символизировал крайнюю степень усталости и желание во что бы то ни стало сосредоточиться на происходящем. В какой-то момент Дитер неосознанно стал копировать его, в последствие они часто сидели перед телекамерами, застыв в одной на двоих позе и напоминая загнанных в угол собственной глупостью животных, а иногда просто близких, но почему-то очень несчастных людей.Бернд и представить себе не мог, что Дитер осмелится изложить на бумаге подробности их любовной связи, то есть Дитер, конечно, был способен изложить и не такое, но чтобы взять и описать словами их роман, с интимными деталями... Бернду стало очень-очень больно, даже хуже, чем в день прочтения скандальной книги герра Болена ?Над актрисами?. В последнем своём шедевре, где часто фигурировало имя Томаса Андерса, Дитер постарался на славу.?Чего только о себе не узнаешь на старости лет?, - было первой мыслью Бернда.Второй мыслью было открыть окошко и сигануть вниз, благо квартира на седьмом этаже.Третья мысль посетила его уже у подоконника: ?А вдруг я выживу? Наверняка, останусь инвалидом, Дитер будет в полном щенячьем восторге – глупо доставлять ему радость после всего, что он сделал?.Бернд тогда закрыл окно, сел на кровать и растеряно моргнул. Так он провёл несколько часов, глядя на пёструю обложку, с которой нагло улыбалась физиономия его злого гения.- Томас, - позвал Эдди.Медовая глубина глаз кумира пугала сосредоточенностью и холодом.- Дитер надел смокинг, - задумчиво сказал Бернд, представляя загорелое самодовольное лицо Болена, и его голливудскую улыбку при виде вещей Томаса, аккуратно разложенных на кровати.10- Так-так, - протянул Дитер, вылавливая из-под атласного пиджака тонкую, кружевную, батистовую сорочку, - четыре часа, а он еще не готов.Томас сидел на диване напротив, поджав ноги и закусив нижнюю губу.- Малыш, тебе необыкновенно идут стринги, но думаю: приглашённые вряд ли поддержат очередную модную революцию, они и так не в восторге от некоторых твоих шмоток.- Ди, я никуда не поеду, - тихо сказал Томас.Тишина... Правда, прохладно без одежды, но и так сойдёт, главное – в безопасности... Относительной безопасности. Здесь Дитер, не забывай, сейчас он осознает, какой ты трусливый, жалкий мальчишка, и разразится скандал. Дитер опустился перед ним на колено, руки расслабленно легли на подлокотниках кресла.- У тебя очень красивый смокинг, - тихо сказал Томас.- А у тебя очень красивые глаза, - сказал Дитер, поднимаясь и слегка касаясь губами его век. - Не понимаю, почему ты настолько неуверен в себе... Может, ты просто забыл, куда мы собрались? Томас, мы едем на презентацию, а не в бордель. Чего ты вдруг застеснялся-то?- Ди, я не хочу туда без тебя, - жалобно сказал Томас.- Как это – без меня? - удивился Дитер. - Слушай, Томми, у тебя крыша совсем съехала. Ну-ка иди-ка ты сюда...Дитер не спеша подвел его к кровати и стал надевать на него рубашку, осторожно застёгивая маленькие пуговицы, под его пальцами они казались совсем игрушечными.- Я неправильно выразился, - сказал Томас, вздрагивая от прикосновений рук Болена, - я буду с тобой, но как бы отдельно, сам по себе. А ещё ты, наверняка, начнёшь, флиртовать с какой-нибудь полуголой квочкой...- Всё-то ты знаешь, что я начну, с кем... - проворчал Дитер, натягивая на него брюки и задерживая пальцы на ширинке чуть дольше, чем требуется. - В любом случае – сегодня тебя это должно волновать меньше всего. Я-то думал у тебя мандраж перед публикой.Томас удивлённо нахмурил брови, он, действительно, забыл о предстоящем выступлении, с садомазохистским удовольствием представляя сцену измены Дитера. Он столько раз наблюдал за реакцией молодых дамочек на большого продюсера! Да что говорить, если даже Нора смотрела на Дитера с вожделением!- Наплевать, - сказал Томас.- Ладно, на месте разберёмся, - сказал Дитер, застёгивая последнюю пуговицу, - на презентации не обязательно петь, главное - пить. Но ты не очень-то старайся, шампанское действует на тебя несколько... возбуждающе.?Боюсь: шампанское – всего лишь следствие, а не причина возбуждения?, - подумал Томас, обнимая Дитера за талию и прислоняясь щекой к его плечу.- Ладно – поехали, - сказал Болен, поглаживая его по спине, - а то я, пожалуй, захочу снять всё, что на тебя напялил.Томас порозовел от смущения, отстранился и побежал за ключами.***Он разглядывал пёструю толпу: Томас не знал и половины приглашённых, а они все любезно расшаркивались перед ним. За какие заслуги - непонятно. В течение полугода он не дал ни одного настоящего концерта. Несколько выходов на общих мероприятиях, песня на радио, пара интервью в роли начинающего исполнителя - вот и всё.Зато эти люди прекрасно знакомы с Дитером, они его лучшие друзья, судя по их реакции друг на друга. В подтверждении худших опасений Томаса, маленькая девушка подлетела к Болену, завизжала, как мохнатая болонка, и чуть ли не запрыгнула на него. За болонкой увязались две подружки, которые также усердно скакали вокруг большого продюсера. ?Гуливер и лилипутки?, - издевательски подумал Томас, скривился от отвращения и переместился поближе к барной стойке. Шурумбурум какой-то, а не презентация!Он воображал: все чинно рассядутся, Певец выйдет на подиум и... Там полуголые девицы отплясывали канкан под залихватскую музыку, Томас даже мог предположить, кто ее гениальный создатель. Танцовщицы необыкновенно высоко поднимали ноги и красные шифоновые юбки – мужики на авансцене сходили с ума от первобытного счастья.?Интересно, - подумал Томас, - я приготовлен на второе или на третье??Дитер, явно, перепутал его с певичкой из кабаре.- Молодой человек, что вы делаете сегодня вечером? - перекрывая шум, прогундосили ему в ухо.- Нора?! - удивился Томас. - Как ты здесь очутилась?- Если б я еще чего слышала!! Ори громче!! - прокричала Нора.- Как ты здесь очутилась?! - прокричал Томас.- Ты же меня не пригласил! - крикнула в ответ Нора, плюхаясь рядом за стойку. – Поэтому я с другом!- Ты всегда кричишь, что моя музыка – это занудство, смысл тебя приглашать? А что за друг?- Вон видишь справа от выхода, такой длинный, с белыми розами... Я его там постоять оставила, как только тебя заметила!- Нора, а зачем он тебе? - прокричал Томас.Нора кокетливо улыбнулась, поднося тонкую сигарету к кроваво-красным губам.- Для поддержания имиджа! - прокричала она.- А-а, - крикнул Томас. - Как это?- Берни, не волнуйся, я тебя тоже научу! Ты же сам понимаешь, роковая блондинка-миллионерша не должна появляться в свете с девчонками неопределённой ориентации!- Извини! Я не подумал! - прокричал Томас, обводя толпу торопливым взглядом.- Ищешь своего атлетичного мужественного продюсера? Посмотри назад, это не он случайно зажимается с неопознанной грудастой брюнеткой?Томас так неосторожно повернулся, что чуть не сломал шею. Небрежно прислонясь к колонне, большой босс обнимал за талию незнакомую девушку, она отчаянно жестикулировала, пытаясь его в чём-то убедить. Не дождавшись ответной реакции, девушка схватила Дитер за голову, притянула к себе и быстро поцеловала в губы.Томас резко отвернулся и вскочил на ноги, музыка стала громче, будто прибавили звук. Он бухнул свой бокал на барную стойку, разлив содержимое по зеркальной поверхности, и бросился сквозь толпу к выходу, оставив без внимания удивленные возгласы Норы.Оказавшись в одиночестве, он захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, музыка превратилась в неясный бой, совпадающий с гулкими ударами его сердца.?Гад!?- подумал Томас и медленно побрёл к автостоянке.Вечерний воздух холодил виски. В голове было непривычно пусто.Томас остановился на полпути, вспомнив о том, что ключи от машины Дитер взял с собой. От одной мысли о возвращении к большому боссу ему захотелось упасть на асфальт и завыть, пока вся боль не вытечет из глаз вместе с солёной влагой.Томас растерянно огляделся вокруг и направился в сторону пустынного шоссе.Записи Д.Болена/май 1983 года/?В разгар веселья ко мне подлетает белобрысая наперсница моего маленького Томаса, откуда только черти принесли!Я уже готов был дать ей 500 марок, лишь бы отвязалась!Она нагло хватает меня за шиворот и пытается оттащить от Эрики. Эрика, конечно, не промах – вцепляется в волосы телеграфному столбу и тянет на себя. Бедняжка Эрика, представляю, чего ей это стоило: столб прекрасно заземлен, и пара выдранных прядей не приносит ему никакого ущерба, благо они накладные.- Придурок! Ты бы ещё трахнулся у него на глазах! - шипит телеграфный столб, чудо-юдо умеет разговаривать. Правда, я слабо въезжаю в тему: у столбов ведь весьма своеобразная логика и глубоко индивидуальные интересы.- Вон, вон, - кричу я, - пошла на х… отсюда! Кто пригласил эту... дюймовочку?!В ответ получаю острым каблуком по ноге и плевок в правый глаз.- Придурок, - снова сообщает дюймовочка, она не отличается оригинальностью в обращении. - Я сама его найду, можешь дальше развлекаться!!Мне даже становится немножко интересно, кого она собирается искать с таким упорством, неужели самого всевышнего, чтобы укоротил ноги и заодно – язык. Нет, лучше мозги... А чёрт, да куда уж короче-то!- Стой, - кричу я, отодвигаю Эрику, она готова защищать меня красивой полной грудью, но не сейчас, крошка.Я выбегаю на улицу, уронив по дороге пару столов и несколько приглашённых.Вот чёрт зелёный! Эта стерва уже заводит свой серебристый драндулет, я впрыгиваю практически на ходу.- Ну? - говорю я. - Последние извилины распрямила у косметолога?- Ты сколько выпил? - серьёзно спрашивает дюймовочка.- Да уж побольше тебя, мисс ханжа, - хвастаюсь я.- Заметно, - говорит она, - ты никого не потерял случайно?Я недоумённо плюю в окно, за тёмным стеклом мелькают огоньки. Очень красиво: белые, золотые, коричневые, янтарные, похожие на...- А где Томас? - спрашиваю я, мучительно быстро трезвея. - Ты не видела его? И куда мы гоним-то? Это похищение? - пытаюсь пошутить в последний раз.- Ага, опомнился, спохватился... Бедный Берни, нашёл, с кем связаться... А ведь я предупреждала...- Вылезай! Я поведу... пересаживайся! - я начинаю паниковать. - Давай, давай, давай, останавливай, давай, Нора, живо!Она ворчит, но послушно прижимается к обочине:- Ты пьян, ты не в состоянии сидеть за рулём, - всё-таки пробует протестовать она.- Проваливай, - строго приказываю я. - Ты сама не знаешь, куда едешь! Гонишь в порт, а надо в другую сторону! Чёрт, чёрт! Давай же, давай!Она проворно пересаживается с водительского сидения.- Маленький идиот, - твержу я, вглядываясь в тёмные грязные переулки и блестящие неоном штрассе. Куда тебя понесло? Где ты, детка? И какой же я урод...Ни одного розового пятна по дороге, сколько угодно синих джинсов, белых курток, и ни одного розового пятна, ни одного укороченного пиджака!Может быть, ему стало жарко?Я даже вздрогнул от внезапной догадки и принялся вглядываться в светлые полупрозрачные по-блядски-кружевные одежды.Чёрт! Что я делаю?! Надо искать по волосам!Точно!.. Нет!Я ведь могу запросто его пропустить, мы едем слишком быстро!Я сбавил скорость.- Все неприятности из-за тебя, - откуда-то из тумана моих несвязных мыслей вырвался голос Норы. - Я только и вытираю его слёзки! Дитер – то, Дитер – сё. Дитер, Дитер, Дитер. Придурок!- Заткнись, - осадил ее я, - смотри лучше в окно! Я могу его не заметить!- Да-а уж, ты и не на такое способен!- Заткнись! - уже ору я, мне хочется ее убить, дёрнуть посильней за гладкий белобрысый хвост и сломать шею.Вдруг в переулке напротив появляется тонкая фигура, на нее наступают две высокие тени.Я подскакиваю на сидении, как ужаленный, и торможу на полном ходу.- Сволочь! - вопит Нора. - Угробить нас решил?!Я не отвечаю, мысленно я уже вижу его с распоротым животом в луже крови - от яркой фантазии темнеет в глазах. Я хватаю попавшуюся под руку бутылку из-под газировки из бардачка авто, разбиваю ее прямо об шикарную крышу и несусь вперёд.Я нашел его, теперь всё будет супер, - убеждаю себя на ходу.Страха нет, остаётся голый азарт, который всегда одолевает меня в моменты потасовок. Я даже счастлив, хотя это весьма своеобразное, первобытное счастье. Наверно, миллион лет назад я вот так бежал на мамонта.Тени тихо переговариваются, решают, кто первым позабавится с жертвой. Жертва молчит и озирается в лучших традициях Хичкока и Томаса Андерса. Наверняка, поразмыслил слегка и пришёл к выводу, что кричать бесполезно.Жертва боится и правильно делает – только не того боится, кого следовало бы...Потерпи Томас, немного осталось... Дитер всех раскидает!И сам у меня получишь по первое число!Я бесшумно подкрадываюсь сзади, да-да, подло, зато результативно, и нападаю.Пару раз получаю по зубам, потом мне удаётся пустить кровь одной из теней, другая тут же убирается восвояси. Классный удар, швов десять парню точно наложат!Я отбрасываю в сторону осколок бутылки и поворачиваюсь к Томасу.Он сидит на асфальте.?Трусишка, - думаю я, - ты никогда не научишься драться. Ну, ничего-ничего, не расстраивайся, для драк у тебя пока есть я?.Томас все шёл и шёл, шоссе, мимо неспешно курсировали автомобили, а стрелки часов двигались к полуночи. Томас устал за вечер: от шума, одиночества, от... Дальше лучше не вспоминать.Он натёр ногу и остановился возле пустой палатки. Снял ботинок, присел и осторожно погладил ссадину на пятке. Волосы мягкой волной упали на лицо.- Куда же я...- подумал он, - мне надо домой, в Кобленц... Мне надо поймать машину... Мне нечем расплатиться с водителем...- Эй, красотка, не хочешь прокатиться?! Томас взглянул из-под нависшей чёлки и с удивлением понял, что обращаются к нему. Двое мужиков вылезли из проезжавшей мимо старенькой машины и двинулись к нему.?Ну, вот опять: красотка, прокатиться, поразвлечься... Господи, за что мне всё это?!?- подумал Томас, торопливо завязывая шнурок.- Девушка, вам помочь?Томас проигнорировал любезное предложение, вскочил на ноги и бросился в переулок.- Ого, какая прытка кобылка! - восхитился один из мужиков и подорвался за Томасом.Томас, задыхаясь, нырнул в грязную подворотню. Припозднившиеся прохожие шарахались от него и поскорее спешили прочь, никто не собирался его спасать.Рано или поздно они догонят его, ноги отказывались шевелиться в таком сумасшедшем темпе и ныли все сильней. Томас начал сбавлять скорость, и мохнатая лапа преследователя тут же вцепилась ему в пиджак.- Нет! - вскрикнул Томас, каким-то чудом выкрутился, метнулся вбок и, пролетев еще несколько метров, упёрся руками в стену.Тупик!Как в плохом кино...?Вот и всё?, - подумал Томас, широко распахнув глаза.Двое остановились в пяти шагах от него.- Это не девка, - разочаровано протянул первый. - Пошли что ли? На фиг он нам?- Плевать, - сказал второй, медленно приближаясь к Томасу, - в темноте все кошки серые...Бандиты довольно заржали.Томас судорожно вздохнул, вжимаясь в стену, как будто можно было просочиться сквозь нее.Вдруг первый его преследователь обернулся назад и стал неловко заваливаться на второго, в итоге оба покатились на асфальт, а Томас различил высокую фигуру мужчины, его светлые волосы красиво шевелил ветер. ?Робин Гуд?, - подумал Томас, закрыл глаза и медленно сполз на землю. До его слуха донеслось несколько мощных ударов, жалобные стоны и приближающийся стук шагов.- Малыш, - прошептал ему на ухо Болен.- Дитер! - раздался визг Норы. - Ты живой?! Где Берни?! Что с Берни?! Боже мой, я сейчас умру от страха, Дитер!- Всё нормально, не ори. Не привлекай внимание!- Дитер, они его убили?!- Заткнись, Нора...- Берни, ты как себя чувствуешь? Дитер, почему он молчит?- Потому, почему всегда: с тобой так проще поддерживать беседу!- Куда ты его тащишь?!- В машину. Куда ещё-то?! Предлагаешь, бросить его на асфальте?!- Ему надо в больницу!- Иди к чёрту! Это по тебе психушка скучает! - Дай, я помогу! Берни, я поддержу тебя за ноги!- Отстань от него!- Эгоист! - Ты только мешаешь, идиотка!- Козёл похотливый!- На себя посмотри – извращенка.- Помолчите, - слабо прошептал Томас. - Я этого не вынесу.Дитер прижал его к себе теснее.До центра ехали в тишине.Сидя за рулём, Нора жалостливо всматривалась в осунувшегося, бледного Томаса, свернувшегося на заднем сидении. Дитер гладил его по голове, не встречая ни сопротивления, ни ответного тепла, ничего, за что можно было бы зацепиться и начать разговор.- Куда ты нас привезла? - спустя полчаса удивился Дитер, вытаращив глаза на огромный трёхэтажный особняк за витой железной оградой.- Я забираю Берни, - сказала Нора, - ему нужен уход и забота после случившегося. В твоем обществе он сейчас нуждается меньше всего, алкоголик!- Через мой труп, - сказал Дитер, до боли в пальцах сжимая талию Томаса и хищно улыбаясь.- Хорошая идея, - поддержала Нора.- Нора, - тихо прошептал тот, за которого оба так боролись, что почти забыли о его существовании, - оставь нас на минутку, нам надо поговорить.- Берни, а ты уверен...- Нора, пожалуйста, - взмолился Томас.- А теперь, - сказал он, как только хлопнула дверца авто, - убери руки. У меня уже все тело в синяках.Дитер нехотя исполнил просьбу, тут же прижавшись лицом к чёрным завиткам на его шее.- Малыш, не прогоняй меня, - прошептал он. - Не знаю, что на меня нашло... - А как же та тётка? - горестно спросил Томас, отползая в дальний угол салона.- Какая тётка? - удивился Дитер, после сумасшедшего патруля по ночным улицам Гамбурга в паре с самой сварливой женщиной на свете, он слабо помнил события недавнего вечера. - Ты про Эрику? Она – бывшая, её не устраивает этот статус вот и бесится.- Теперь я тоже бывший, - тихо сказал Томас, - и меня всё устраивает.- Я ненавижу сцены ревности, малыш, ты же знаешь,- холодно ответил Дитер.- Я не ревную. До свидания, Дитер. Увидимся на работе. Наверное, - отрывисто сказал Томас.- Ах, ты блядь, как у нас всё просто, - прошипел Болен, внезапно впадая в ярость. - Главное подобрать подходящий предлог для кидалова и не забыть дома своего питбуля! Ты же специально ее притащил! У самого кишка тонка со мной расплеваться, а уж она-то профессионально покусает! Даже ?фас? кричать не требуется - сука любит мясо!- Я не могу это больше слушать... – ужаснулся Томас, - что ты говоришь?- От меня никто не уходит, мой маленький Томас, - прошипел Дитер, оттягивая его голову за волосы и оставляя поцелуй на его шее, - запомни это хорошенько! Я тебя из-под земли достану!Томас беспомощно откинулся назад, умоляюще глядя в окно. Нора стояла спиной к машине, нежно воркуя с пёсиком, прибежавшим из сада на ее голос.- Отпусти меня, - пробормотал он.- Катись, - сказал Дитер, грубо отпихнул его к противоположной дверце и вышел из Кадиллака.- Ты что делаешь, подонок?! - наконец-то удосужилась оглянуться Нора, помогая Томасу вылезти из машины. - Терпеть тебя не могу, Болен, гад! Ты портишь жизнь моему лучшему другу! Чтоб ты сдох!Дитер расхохотался, как ненормальный, и тут же получил ногой по колену, согнулся от боли и сел на асфальт.-Нора! Нора! Оставь его! - в отчаянии закричал Томас, присаживаясь на землю рядом с Дитером.-Почему ты не даешь сдачи?! Ударь меня! Покажи свой истинный облик! Ударь женщину! - продолжала вопить Нора, яростно бегая вокруг них.Томас торопливо стёр кровь со щеки Дитера.- Наверное, вы с ней просто не совместимы, - прошептал он, - уезжай, Ди, мне нужно побыть сегодня одному. Я очень устал.- Не поеду без тебя, - сказал Дитер, во весь рост растягиваясь на грязной дороге.- Посмотри на этого придурка, Берни, он же больной, - радостно заключила Нора.- Пожалуйста, Дитер, - попросил Томас, собираясь лечь рядом.- Да вы оба идиоты, - сообщила Нора, повернулась на каблуках и, громко топая, отправилась к дому.- Выбирай, - сказал Дитер, - или едем отсюда и побыстрей, или спим на асфальте.- Едем, - обречённо сказал Томас. - Если б ты знал, как у меня всё болит.- Ну, конечно, сорванное мероприятие волнует тебя меньше всего. А мне вот очень интересно, что будет в завтрашней желтой прессе, - сказал Дитер, энергично вскакивая на ноги и помогая подняться Томасу. - Ладно, не кисни, вернёмся домой - будем тебя лечить.11- Томас!- Да? - Бернд очнулся в кресле, в зеленом отсвете абажура, совсем не на подъездной дорожке нориного особняка. Бернд стиснул зубы, ощущая почти то же отчаяние, что в день похорон. Тогда у него судорожно колотилось сердце, и холодели ладони.- Томас, сколько можно молчать?! - возмутился Эдди.- Извини, - тихо сказал Бернд.- Дитер надел смокинг, а дальше-то?- Дальше... Послушай, Эдди, мы не могли бы устроить небольшой тайм-аут на сегодня? Если ты не против, я постелю тебе здесь, на диване, а утром продолжим.- Ух ты!- восхитился Эдди, - ты оставляешь меня на ночь! Томас, ты не представляешь, сколько раз я мечтал просто постоять рядом с тобой... Ну, там автограф взять... На то, чтобы до дома проводить, переночевать на твоём постельном белье и помочиться в твоем клозете, я уж точно никогда не рассчитывал!- Поздравляю, - сказал Бернд, раздвигая диван и аккуратно вынимая из шкафа чистые простыни, подушку и одеяло.- Томас, а Дитер здесь спал?- На этом диване?- Да! - восторженно выкрикнул Эдди, плюхаясь на только что постеленные простыни.- Спал, - сказал Бернд, быстро добавив. - Один. Оставался переночевать вроде тебя.- И ты к нему не приставал?Бернд усмехнулся, взбивая подушку.- Ну, хоть разочек-то, для приличия, - разошёлся Эдди, растягиваясь на диване. - Тебе же хотелось, признайся.- Вероятно, - сказал Бернд. - Но ему не хотелось.Эдди скептически поднял бровь: он не понимал, как можно не хотеть кумира. Ведь он такой соблазнительно-ироничный, обманчиво-спокойный, загадочный, как Сфинкс, такой... такой...Эдди захлюпал носом от переизбытка чувств.- Отдыхай, - сказал Бернд, - ты переутомился, шантажист. И простыни не мни, поаккуратней спи, не вертись - ненавижу грязь и беспорядок.- Брюзга, - проворчал Эдди, утыкаясь носом в подушку Томаса, и погрузился в дремоту.Бернд тихо прикрыл за собой дверь и с облегчением вздохнул. Он не любил этот широкий кожаный диван, отчасти потому что на нем спал Дитер. Пусть даже единственный раз и очень давно...... - Слушай, я весь копчик отлежал! Ты бы хоть матрас выделил старику!- Тебе что ли?- Ну.- Не заслужил.- Томас, иди сюда!- Отстань. Старики не набрасываются на...- ... своих бывших молодых любовников.- А к какому слову относится эпитет ?бывший? - к ?молодому? или к ?любовнику??- Хочется сделать тебе приятно: к...- Дитер!- Томас, я всего лишь поцеловал тебя в ухо, зачем так лягаться?- Тебе Нади мало? Или ты её боишься после маленькой катастрофы в ванне?- Не смешно, малыш. У меня тогда свело ногу.- Мне очень жаль...- А чего ты тогда ржёшь?!- Представил тебя в ванне... Знаешь, сколько баксов отдали бы все обманутые тобой дамы, чтобы увидеть тот оскароносный момент?- А этот?- Ди! Н-не надо... м-м...- Я так давно тебя не целовал, малыш...- Н-не пойму, зачем тебе п-понадобилось сейчас?- Мы могли бы делать это чаще.- Не вижу смысла.- Как же, например, чтобы не сойти с ума...- Я думал, у тебя бензин кончился, а не умные мысли.- Мы могли бы попробовать опять жить вместе...- Если бы я только был уверен в твоей преданности, в том, что жертву, которую я принесу, оценят по достоинству, в том, что, опозорившись на весь свет, я не потеряю ни твою любовь, ни твое уважение... Слишком большой риск и слишком ничтожные гарантии. Ты ведь даже в вопросах бизнеса ничего не можешь гарантировать! Ты прирождённый предатель!- Я ведь живу с Надей уже шесть лет.- И ты не изменяешь ей?- Она - одно, а ты - другое.- Дитер, ты обманываешь самого себя.- Томас!- Меня зовут Бернд!- Хорошо, Бернд, иди ко мне!- Нет.- Ну почему?!- У тебя есть всё: слава, деньги, крутые машины, дома, по количеству дней недели, женщины, ты их так любишь, вспоминаешь на каждом углу, скольких поимел... Томас остался в прошлом, Ди, похороненный под штабелями женских тел.- Что ты болтаешь, То.., Бернд, не говори о себе в третьем лице!- Я прав! Я тысячу раз прав! Ты приехал к Томасу! Ты всегда хотел Томаса! Ты хотел звезду диско! Снять с него крылышки, измазать земляничным блеском и облизать! Ты придумал себе человека, которого никогда не существовало! Все хотят Томаса!- Так будь им.- Я – нормальный, Ди! Просто для меня Томас – теперь всего лишь имя, а для вас – ?странный? парень в необычной одежде! Немного понимания с твоей стороны, Дитер, и все было бы иначе! Но даже сейчас мы говорим на разных языках... особенно сейчас. Ты слышишь? Ты спишь?!- Спокойной ночи, Бернд.- Спокойной ночи, Дитер.Бернд прошёл в спальню, достал из-под кровати чемодан, сложил в него несколько свитеров, брюки, носки, баночки и тюбики с косметикой, кое-какие лекарства, запаковал свой саквояж. Переоделся, красиво повязал шарф поверх неброского чёрного пальто и тихо направился по коридору к выходу. Немного постоял у двери, потом всё-таки оставил чемодан на пороге, вернулся в спальню, взял лист бумаги, ручку и сел в кресло рядом с маленьким столиком.?Дорогой (зачёркнуто) уважаемый (зачёркнуто) Эдуард, - написал Бернд. - Не представляю (зачёркнуто) представляю, что ты чувствуешь, читая это письмо. Но у меня больное сердце, и я разрешаю себе многое (зачёркнуто) то немногое, на что имею право. А имею я право на покой и отдых от прессы. К тому же я просто физически не могу продолжить свой рассказ, моё самолюбие не выдержит такого испытания. В 84-ом я, видишь ли, стал позволять себе не очень достойные вещи по отношению к человеку, который сделал для меня больше, чем кто-либо другой (зачёркнуто) не больше, чем некоторые, но достаточно. Я позволил вмешаться в личную жизнь двоих (зачёркнуто) в жизнь группы третьему лицу. Повёл себя, как свинья, (зачёркнуто) непрофессионально. Хотя на это у меня были веские причины.Прости, Эдди. Может быть, ещё увидимся когда-нибудь. Уходя, захлопни дверь. С утра ко мне приходит убираться домработница.Знаю, автограф не моя голая задница - тебя не утешит, но всё же?.Томас аккуратно сложил исписанный аккуратным почерком лист, покинул спальню, подхватил чемодан и бесшумно закрыл за собой дверь.