Глава 12 (2/2)
– И ты даже не попытаешься меня защитить? – притворно ужасается Ючан.
– Если ты сейчас же не встанешь, нет, не попытаюсь, – качает головой Джунхи и убирает руку. – Переезд дело хлопотное и дорогое. А ты тут бунт устраиваешь.– Думаешь, мы потянем? – неуверенно спрашивает Ючан. – Сводки полицейских совсем не радуют, люди боятся. Вдруг в итоге без работы останемся?– Не останемся, – Джунхи встает с кровати. – Люди всегда боятся, но всегда в итоге привыкают. Ко всему.*** Вообще, Марко надеялся, что с появлением Квансока Сэён с Ыйчжином сбавят обороты и градус раздражения, но лучше не становится. Разговор хоть и переходит в более конструктивное русло, продолжается на повышенных тонах. Сэён нередко ведет себя резко с людьми, и обычно его заскоки сглаживает Дэвон или тот же Квансок. Но второй появился слишком поздно, а первый растерян. Дэвону правда сложно поставить себя на место людей, живущих за пределами защищенного Старого Города, и от этого Марко невыносимо грустно. Он старается не смотреть. И не прислушиваться. В итоге просто ловит взгляд Чонхи и кивком зовет его в сторону кухни. Тот предсказуемо приходит вместе с Кёнтаком.– Не могу больше их слушать, – признается Марко. – Но Дэвон будет ворчать, если сбегу один. Так что, не хотите прогуляться?Они переглядываются.– Думаешь, хорошая идея в такое время нам шататься по богатенькому району?– Думаю, что отвратительная, – фыркает Марко. – Но у нас здесь достаточно большой сад, чтобы можно было назвать это “прогуляться”.Они выбираются наружу, и осень уже настолько поздняя, что после заката там действительно холодно. Марко на пробу выдыхает ртом, пытаясь рассмотреть облачко пара в свете окон. Но либо слишком темно, либо пока ничего нет. Он немного расстраивается: успел устать от осени, зима нравится ему намного больше. Первым тишину нарушает Кёнтак:– Можно личный вопрос?– Можешь попробовать, – уклончиво отвечает Марко.– Как вышло, что ты живешь здесь?– Так получилось, что больше мне негде. А Дэвон слишком добрый.– То есть это не потому что вы с ним вместе? – влезает Чонха.– Почти уверен, что он бы оставил меня, даже если бы тогда отказал ему, – Марко улыбается, вспоминая ту ночь. – Но вы его видели вообще?– То есть ни о чем не жалеешь?– Все сожаления остались в прошлой жизни. А там я, считай, умер.Кёнтак и Чонха переглядываются, но не расспрашивают дальше. Марко приводит их к любимой беседке. Среди голых деревьев она выглядит не так эффектно, но полумрак делает ее уютной.– Мы просто никогда не видели такие пары, – признается Кёнтак. – И теперь все намного интереснее.– Если честно, – морщит лоб Марко, – я особо не вникал во все эти аристократо-изгое-разборки. Каждый раз, когда Сэён хён начинает нудеть на эту тему, перестаю его слушать.Чонха хмыкает. Или, может быть, Кёнтак. Лиц толком не разобрать. Может быть, и оба одновременно. Не имеет большого значения: они все еще идут комплектом в голове Марко. Но довольно любопытным комплетком.– А напомните, кто из вас подкатывает к Чжэопу?– Оба, – отвечает Чонха.– И какой план? – не совсем понимает Марко.– Вообще, изначально мы просто дурачились. Но в свете последних событий можно попробовать что-нибудь посерьезнее. А там просто предложим ему выбор.– Интересные вы господа, – Марко улыбается. – Не думаю, что у Чжэопа есть какие-то комплексы насчет изгоев, с его судьбой вообще особо не до комплексов. Так что дерзайте.– Не такие интересные, как ты думаешь, – говорит Кёнтак – Надеюсь, что насчет обычных людей у него этих комплексов тоже не обнаружится. Это должно уравнять мои шансы с Чонхой.Марко даже присвистывает от удивления: он настолько старательно не вникал в эти аристократо-изгое-разборки, что не рассмотрел в Кёнтаке такого же, как он сам. Эта парочка нравится ему все больше.*** Хангёль не хочет ни о чем рассказывать Ыйчжину. Не потому что не доверяет, а просто слишком хорошо знает, что тот не просто запретит делать то, что они с Сууном задумали, но еще и по ушам надает за излишнюю инициативность. А потом вытрясет все подробности из Сууна и отправится спасать город без их участия.Не то чтобы Хангёлю так были нужны сомнительные почести и звание героя – все равно никто ничего не узнает, да и шанс, что это поможет, – ничтожный. Просто… это же Суун придумал. Они вместе.
И сделать тоже должны вместе.
Хангёль чувствует себя хуже некуда, когда вламывается на следующий день в квартиру Ыйчжина, Чонхи и Кёнтака. Он знает, что никого нет и не будет еще пару часов, а отмычки Киджуна не оставят в замке никаких следов. Но все равно по спине градом ледяной пот льется. Наткнись на него кто, и все – можно забыть про хорошие отношения. И уж тем более про учебу. Хангёль морщится и поджимает губы. Он хочет всего лишь забрать свою собственную вещь. Когда и почему вдруг статуэтка сталаего, другой вопрос.Ее даже не надо искать, достаточно двигаться на звук. Хангёль не уверен, но, кажется, она стала звенеть громче.
Он покидает квартиру максимально быстро, чувствуя себя настоящим преступником. А потом бездумно шарахается по улицам до самой ночи. С Сууном они договорились встретиться недалеко от границы Старого Города.
Хангёль на самом деле нервничает так сильно, что его подташнивает. Если ничего не получится и весь их план фигня, то ему придется как-то объяснять Ыйчжину куда делась статуэтка. Если их план сработает – тоже придется, но там хотя бы можно будет бравировать тем, что они молодцы и спасли город. По ушам, конечно, все равно отхватит, но можно надеяться на снисхождение.– Стремно здесь, – говорит Суун вместо приветствия. Он ежится, прячет руки в карманах пальто, и вряд ли это от холода.– А я тут пару часов уже торчу, – невесело улыбается Хангёль. Он, конечно, хотел бы показать, какой он весь из себя бесстрашный и готов защищать Сууна, но бесстрашие – сомнительное качество. Бесстрашные на улицах не выживают. – Успокаивал себя мыслью, что, если что, одного квэмуля уже завалил, значит справлюсь и со следующим.
– Надо было тебя с собой позвать, – вздыхает Суун. – Я как последний придурок мотался вокруг Старого Города весь день и искал то место. Пойдем, тут не очень далеко. Хочу побыстрее с этим разделаться уже.Они идут молча, не потому что нечего сказать, – у Хангёля миллион вопросов на самом деле. А теперь, когда он хотя бы не зависает с открытым ртом при виде Сууна, можно было бы попробовать узнать того получше. Но это подождет. Хангёль знает, что Суун точно так же, как и он сам, прислушивается к звону от статуэтки. И очень внимательно смотрит по сторонам.– Здесь, – останавливается Суун посреди ничем не примечательной рощицы. Он вытаскивает из кустов лопату и с задумчивым видом делает несколько шагов в одну сторону, потом в другую. А выбрав место, начинает копать.
Сначала Хангёль удивляется: все-таки аристократ и плебейский труд. Но все быстро встает на свои места – копать Суун не умеет. Хангёль наслаждается зрелищем еще пару минут, а потом улыбается и протягивает руку.– Ты позволишь?Суун смотрит на него подозрительно и напряженно, но, видимо, улыбка у Хангёля достаточно приятная, а вот лопата ужасно тяжелая и неудобная, так что в итоге Суун сдается.На самом деле не то чтобы Хангёль сам был мастером в такого рода делах, но он выше, сильнее и привык к грубому труду. Так что есть шанс не упасть в грязь лицом.Они меняются местами, и Хангёль отдаёт Сууну сумку со статуэткой.– Она какая-то не такая, – вдруг говорит он, когда Хангёль, наконец, входит во вкус копания. – Уверен?
Суун задумчиво крутит статуэтку в руках.– Она одновременно похожа и не похожа на тот рисунок. И теперь, когда слышу защитный круг, понимаю, что и звучит чуть иначе, чем остальные обереги.– Думаешь, мы поспешили ее закапывать?– Думаю, что, раз уж мы здесь и почти закончили, стоит попробовать. Хуже точно не станет.Хангёль хмыкает, сплевывает на ладонь, только в последний момент пугаясь, что это, наверное, выглядит неприятно для Сууна, и снова берется за лопату.– Что теперь? – спрашивает Хангёль, закончив и пытаясь не выдать того, что запыхался.– Положить ее в яму и зарыть? – предлагает Суун. – Если ты ждешь, что я скажу какие-то волшебные слова, то извини, нет. Если и нужно произвести какие-то ритуальные манипуляции, то я про них ничего не нашел.
– Хён, не ершись, – качает головой Хангёль, выбираясь из ямы. И без какого-либо почтения кидает статуэтку вниз. Вроде бы ничего не происходит.
И когда последний ком земли занимает свое место – тоже ничего не происходит.
– Вроде все как всегда, – шепотом говорит Суун. Он стоит напротив Хангёля, на стороне Старого Города. – Не сработало, а жаль…С этими словами Суун перешагивает границу.
Хангёлю кажется, что он слышит, как разом разбиваются стекла во всех окрестных домах. Судя по лицу Сууна – он слышал тоже самое.– Ой-вей… а теперь бы узнать, что мы наделали, – неловко улыбается Хангёль.