Глава 4. Не смотри в глаза... (1/1)

К дому Йоганна Циммера, мага-покровителя Каперны и своего закадычного приятеля, Грэй подошёл в тот светлый миг, когда заря уже лизала горизонт пунцовым?языком. Невыспавшийся, промёрзший и страшно злой. Прежде всего, на себя — за то, что сделал и наговорил Ассоль, сразу же воздвигнув непробиваемую стену ненависти и отчуждения. Он, честно говоря, не представлял, как будет выкручиваться теперь, потому что совершенно не имел опыта общения с маленькими нежными нереидами.Хотя чего лукавить — весь его опыт с женским полом совсем не годился для Ассоль. Хамство, собственнические замашки и ехидство — не лучший способ завоевать расположение светлой и чистой девушки.В общем, всю дорогу к Циммеру Грэй грыз себя, притом так увлёкся самоедством, что даже не обратил внимания на то, как расстаралась буря, желая выдуть ветром и вымыть дождём ?все его горестные мысли и сожаления. Но Грэй умел прятать сокровенное — а всё, что касалось Ассоль, тут же становилось таким — на самом дне своей души, надёжно запечатывая в сундуки памяти. Никакому шторму туда было не добраться. То его личная территория, куда можно уползать и предаваться меланхолии.Буря ушла, недовольная им. А солнце выбиралось на пост с ленцой.Но всё же день занимался, а с ним приходили и новые заботы. Поэтому все тёмные мысли следовало оставить ночи, очистить голову и обратиться к проблемам более насущным. Например, где поместить штаб, чтобы несильно привлекать внимание? Насколько он знал Циммера, тот любил шумные компании. А значит, никого не увидит появление множества людей в его доме. Так что участь мага на ближайшую неделю, а может и пару, была бесцеремонно предрешена главой ?Серых осьминогов?. Приговор обжалованию не подлежал.Грэй заколотил в дверь и заорал:— Эй, Циммер, твоё ж магичество, так-то ты встречаешь старых друзей?!На балконе, приглаживая волосы и запахивая шёлковый халат, появился довольно тучный мужчина с красным круглым лицом. Выбрав в балконном садике крупный горшок с геранью, он запустил свой растительный снаряд прямо в голову непрошеного гостя. Вернее, целился в голову, но Грэй ловко увернулся и отпрыгнул, когда град осколков отрикошетил от мостовой. Потом собрал заклинанием горшок, вернул в него растение и отправил обратно. И оказался куда более метким.— Совсем осатанел! — возмущённо прокричал в ответ Циммер, хватая герань и заваливаясь вместе с нею на спину. ?— В людей цветами кидаешься?— Я думал, ты уронил, — отозвался Грэй, расплываясь в улыбке. В зелёных омутах его глаз вовсю резвились бесенята. — Вернул имущество хозяину. И ты, цветовод, долго будешь держать гостя на пороге? Открывай уже.Бурча и посылая на голову Грэя все кары небесные,?Циммер исчез с балкона, но вскоре появился в дверях. Оглянулся по сторонам, цапнул Грэя и втянул его внутрь.Тут друзья крепко обнялись.— Умеешь ты эффектно появиться, чертяка, — уже без всякой злобы ворчал Циммер, увлекая старого приятеля в гостиную.— Чтобы запоминали и не расслаблялись, — отвечал Грэй, осматриваясь. С момента их последней встречи, состоявшейся далеко от здешних краёв, прошло пять лет, и за прошедшие годы Циммер не только раздобрел в поясе, но и оброс вещами и безделушками, многие из которых аристократу-Грэю казались вопиющей безвкусицей ?— все эти пухлые ангелочки, позолота и прочая мишура.Грэй поморщился от обилия малинового, розового и золотого, и счёл, что уставить глаза в пол будет куда более благоразумным. По крайней мере там паркет как паркет.— Ты чего решил перебраться из славного Лисса в такую дыру, как Каперна, и зачем натащил в дом весь этот мещанский?хлам?Циммер печально вздохнул, подошёл к шкафчику, достал бутылку виски, разлил по бокалам и, протянув один Грэю, сказал:— Это всё прихоти Клэр. Я лишь безвольный раб её желаний.— А Клэр… — Грэй повёл бокалом в воздухе, обозначая вопрос.— Моя жена. Мы женаты всего пару месяцев, а она уже из меня верёвки вьёт, — он завёл глаза под лоб, показывая тем самым, как тяжко ему живётся. Хотя сытое и довольное лицо его просто кричало об обратном.— А она сейчас здесь? — немного испуганно переспросил Грэй, представив, что почтенная женщина могла стать свидетельницей его недавнего представления с криками и грохотом в дверь, и покраснел. Даже бронзовый загар не смог спрятать краску смущения у него на щеках.— Нет, — поспешил успокоить его Циммер, — Клэр сегодня ночевала у родителей. В паре кварталов отсюда.— А как скоро собирается вернуться?Циммер пожал пухлыми плечами:— Не могу сказать. Пока что моя драгоценная тёща приболела, и Клэр вынуждена ходить за ней, как квочка за цыплёнком. Это может продлиться и три дня, и целый месяц.— Нужно, чтобы твоя тёща поболела как можно дольше, а жена хотя бы пару недель не появилась в этом доме.— Ты спятил, — Циммер даже округлил глаза, — если предлагаешь мне такое.— Я не предлагаю, я говорю, что мне ?нужно?.— А больше тебе ничего не нужно?Грэй задумался, а потом ответил:— Пожалуй, разбить вон того ангелочка. Его пропорции оскорбляют моё чувство прекрасного. Скульптору, который его ваял, следовало бы отрубить руки. По локоть.Циммер проследил за его взглядом, хохотнул и сказал:— Ангелочка отдаю тебе на растерзание, он и меня бесит, ?а вот с домом и моими родственниками — ничего не выйдет.Грэй покачал бокал, глядя, как виски плещется о край, и сказал строго и немного расстроено оттого, что людям приходится объяснять прописные истины:— Как ты понимаешь, я сюда не виски твой пить приехал и не развлекаться. В Каперне гуингар. Сигнал поступил вчера, и любое промедление сейчас, в буквальном смысле, смерти подобно. Поэтому на время проведения операции я экспроприирую данное здание. Если тебе станет легче, мы можем составить официальные бумаги.Добродушное расположение мигом улетучилось с круглого щекастого лица Циммера.— Грэй, — сухо сказал он,?— я?тебя очень уважаю. Ты крутой парень и большой молодец, что ловишь этих гадов. Но иногда ты переходишь всякую грань и провоцируешь на откровенную ненависть.— Это уже твоё право. Запретить тебе меня ненавидеть я не могу. Поэтому заканчивай свои показательные выступления. Лучше покажи мне, в какой комнате я смогу расположить штаб и вели подать завтрак. Я голоден, как тысяча морских демонов.Циммер встал, демонстрируя крайнюю степень недовольства, и процедил:— Не ожидал от тебя такого по отношению ко мне. А как же наша дружба? И всё-то добро, что я делал тебе?Грэй сощурился, хмыкнул, закинул ногу за ногу и сомкнул тонкие пальцы над коленом.— Меня всегда удивляло и ставило в тупик людское избирательное добро, — сказал он. — Вот явись я к тебе и предложи закатить попойку, как в старые времена, или реши отгулять пропущенный мальчишник, ты бы с радостью согласился. И нашёлся бы повод, предлог и даже нужное зелье, чтобы удержать тёщу в постели, а жену — подальше от дома. Но когда я говорю, что мне нужно по делу, ты закатываешь истерику, ненавидишь и недоволен. Я отказываюсь такое понимать и принимать.Циммер вздохнул:— ?Годы идут, а ты не меняешься, Грэй. Но тебе и не понять. Ты уже давным-давно одиночка, для которого существует только один закон — свой собственный. И своя мера справедливости. Но они в корне отличаются от тех, что приняты в обществе. А здесь, увы, приходится выбирать: или делать добро родным и близким и быть хорошим только в их глазах, или тратить добро на каждого встречного-поперечного, и в результате самому оставаться ни с чем. И всё равно быть недостаточно хорошим для других, потому что на всех не напасёшься. Поэтому да, приходится выбирать. Но, я готов помочь и смириться. И даже приношу извинения за резкость.Грэя?крайне смущало, когда дорогие и близкие люди извинялись перед ним. В таких случаях он всегда терялся, тушевался, начинал лихорадочно возвращать извинения, чувствуя себя кругом виноватым и очень плохим.Сейчас он тоже поспешил извиниться в ответ, за то, что причиняет неудобства и требует к себе повышенного внимания.Циммер извинения принял, похлопал друга по плечу и уже почти любовно проговорил:— И всё-таки ты ненормальный, Грэй. И понимать тебя также просто, как эти ваши карты морских глубин.— Конечно, ненормальный, — печально согласился он. — Ошибка природы, мутант, оборотень.И Циммер, должно быть, сообразив, что разговор вырулил в очень болезненное для друга русло и, будучи по натуре незлобивым и жалостливым, отчего и стал покровителем, поспешил перевести разговор на новые и более весёлые рельсы.— Кстати, — начал он, — как увидел тебя, сразу хотел сказать: будь осторожен!?У?нас тут тебя невеста поджидает. Вся Каперна знает, что за ней обязательно приплывёт капитан Грэй. Так что держи ухо востро, а-то как бы тебе не пришлось вешать на ?Секрет? алые паруса и просить её руки на площади перед ратушей.От этой неуместной шутки Грэю стало ещё горше. Одним глотком осушив бокал, он поставил его на стол и сказал:— Чтобы попросить руки, я должен быть влюблён. А если я полюблю, то никогда не попрошу руки, зная, кто я есть и что не подарю любимой счастья, а только разрушу её жизнь. Так что спектакля?не будет, не надейся. И, кроме того, несколько часов назад я был у Ассоль Лонгрен и нанял её для участия в операции. Так что в?данный момент она — член моей поисковой команды. А я не люблю, когда над моими людьми?глумятся, даже если это дружеское подтрунивание.Те, кто близко знал Грэя, не зря называли его изменчивым, как море, то он мог извиняться и каяться по пустякам, а то превращался в холодного и надменного принца крови, которым и был по рождению, и человеку уже? хотелось извиняться и каяться перед ним.Вот и теперь Циммер даже беспомощно поднял руки:— Сдаюсь. С тобой вечно — как по тонкому льду. Не знаешь, что ты выкинешь в очередной раз.— Ты знаешь, я же уже сказал: вон того ангела.Циммер засмеялся, уже совсем по-доброму, так, что в уголках глаз собрались морщины, делая их лучистыми и лукавыми.— Ладно, пойду будить поварих. Действительно, пора бы и перекусить.— Вот это правильный подход.Но до кухни Циммер так и не дошёл, потому что едва только вышел в холл, откуда и вела дверь на кухню, как двое верзил буквально внесли его обратно, поставили посреди комнаты, как предмет мебели, окинули равнодушными взглядами и обратились исключительно к Грэю, игнорируя присутствие мага:?— Капитан, срочно, мы нашли ?оболочку?. Возле ювелирного. Ранняя пташка, чуть свет, а уже за побрякушками побежала, — наперебой чеканили вошедшие.Грэй чертыхнулся, мысленно посетовал, что нормально поесть и поспать в ближайшее время удастся вряд ли, поднялся и сказал:— Идёмте, нельзя терять времени.И тут ожил Циммер:— Нет уж, обождите. Я с вами. Сейчас, мигом переоденусь и захвачу саквояж.Грэй отпустил ему пять минут, а сам стоял, перекатываясь с пятки на носок и нервно постукивая сложенными перчатками по ладони. Больше всего в своей работе он ненавидел обследовать ?оболочки?, потому что видение девушек, похожих на сломанных кукол, с остекленевшими глазами и изломанным телом потом долго преследовало его.Вначале он заглядывал в их глаза. Говорили, у мертвецов в глазах запечетливается ?убийца, но гуингары не отражались. А вот он сам навеки застревал в мёртвом взоре, влипая в него, как мушка в смолу. Становясь сопричастным убийце.С тех пор он предпочитал не смотреть в глаза даже живым.