Пять, или как стрелять в безоружного (1/1)

Эш пробыл в больнице почти полгода. Сначала?— восстановление после операции вкупе с амнезией, потом?— какие-то осложнения. Всё затянулось на несколько месяцев, которые он и провёл здесь, под пристальным присмотром врачей и, конечно, её.За время, пока он лежал здесь, парень совсем побледнел, осунулся. Как и сама Элисия.Больница стала ей вторым домом. А первый остался пустовать, дожидаясь хозяев.В её зелёных глазах, когда-то светившихся счастьем, теперь поселилась усталость, как будто ей не семнадцать лет, а все сорок.—?Доктора говорят, что… Что тебе могут помочь очнуться родные голоса, и я… —?Элисия присела на край постели, взяв его ладонь в свою. Эш остался неподвижен. —?Я просто знаешь, ну… —?девушка шмыгнула носом, опустив голову.Простудилась. Если не была здесь, с ним, то гуляла где-нибудь в парке до самой темноты, посильнее укутываясь в вязаную кофту. Чтобы сил почти не осталось копаться в себе, размышлять и вдумываться. Чтобы вновь не подумать о чём-то плохом, когда она заходила в палату, где совершенно ничего не изменилось. Чтобы их, сил, хватило лишь на то, чтобы упасть в мягкое кресло в углу комнаты и забыться в тревожном, беспокойном сне. Господи, так иронично. Элисия никогда не любила перемены, а сейчас она ждала их так сильно, что в голове боль пульсировала в унисон с писком кардиографа на тумбе.?Пробуй жизнь на вкус??— постоянно твердил Эш, с чем Элисия не соглашалась.Зачем напрягаться, если и так знаешь, что твоя жизнь горькая, как полынь.—?Эш, пожалуйста,?— её сердце билось в рёбра почти до треска, такие моменты сведут её с ума. —?Я очень скучаю. Я… Просто боюсь, что мой голос может тебе навредить, и…Обычно она не договаривает, что думает о том, что Эш не очнётся.Обычно она просто сидит часами у его постели, наблюдая за неподвижным телом. Перекладывает какие-то вещи в тумбе, открывает и вновь закрывает белые жалюзи, боясь сделать слишком ярко или слишком темно. Девушка ни на минуту не отходила от него, крепко держала за руку почти постоянно. Это сильно истощило её, как внешне, так и внутренне. Да, Элисия старалась не показывать усталость, старалась быть сильной и неуязвимой, но глаза всё равно пустые, потускневшие, как почти стёршийся принт на старой футболке.—?И что они говорят? Когда тебя уже выпишут? —?Роуэн внимательно разглядывала Стингера, что откусил кусочек шоколадного батончика, который держал в руках, и принялся тщательно пережёвывать лакомство.А следом взяла в руки телефон.Чёрт, ты забыла написать ему, что сегодня придётся перенести занятия. Совсем замоталась.—?Э-э… Не знаю, скоро, надеюсь,?— Эш потупил глаза и чуть приподнял уголки губ. —?А что насчёт того, кто стрелял? —?вдруг спросил он.Роуэн вслепую ткнула по экрану, набрав, наверное, только половину слова. Нахмурилась, смотря перед собой.В комнате повисло молчание.Как реагировать на такие вопросы? Как на них отвечать? Как сохранять спокойное выражение лица, когда тебя спрашивают об убийце? О том, что человек, который в кого-то стрелял, в действительности до сих пор на свободе, и никто даже предположить не может, кем он является.Эш не впервые задавал этот вопрос, и почти никогда ему не удавалось вывести эту тему на обширный, так сказать, разговор. Все почему-то отмалчивались, отводили взгляд, уныло опускали головы.И это, честно, так сильно бесило.Элисия долго буравила его взглядом. То ли не хотела отвечать, то ли не знала, что именно нужно сказать. Она всегда чувствовала какую-то острую необходимость поскорее забыть тот вечер, последующую ночь, которую она, к слову, боялась не пережить. Если он?— не переживёт. Это была вина.Девушка точно знала. Это ни с чем не спутать.Когда дорогой сердцу человек едва не погиб из-за её собственной глупости и безответственности.Каждая мысль давалась с трудом, воспоминания смешивались, давили тяжёлым грузом на мозг. И проблема в том, что она не знала, что будет с ней дальше. Как ей… Просто, как ей дальше жить, если завтра его может не стать? На самом деле, Элисия действительно боялась. Боялась, что Эш станет винить её. Хотя сильнее, чем сама себя, её уже никто не обвинит. Боялась, что он станет её ненавидеть.—?Пока ничего не известно,?— поджимая губы, сказала Роуэн. Она расположилась в том самом кресле, которое несколько месяцев исправно служило Элисии кроватью. —?Эш, его найдут. Ладно? —?тут же добавила девушка, увидев, как сильно изменилось лицо юноши.Время лечит?— известная всему миру истина. Медленно, болезненно, но действенно.В какой-то момент понимаешь, что ты смог перевернуть эту страничку. Понимаешь, что ты свободен.Эш был на пути к этому.Он кивнул, поудобнее устроился в постели и скрестил руки на груди.—?А что там с..? Брендон. Брендон, кажется. Да. Что с ним? —?его правильный лоб тут же прорезало несколько морщинок. —?Ну неужели! Вы снова молчите? Какого чёрта?! —?воскликнул парень, заметив выражения лиц растерявшихся друзей и неохотное желание рассказывать что-либо, выходящее за пределы больничной палаты.Роуэн на мгновение забыла, где находится. На самом деле, она даже и не могла понять, почему этот вопрос сбил её с толку. Почему ей вдруг захотелось сжаться в комочек и очень-очень хорошо подумать. Подумать о том, что происходило в последние дни.Это она виновата. Сама Роуэн. Виновата, что его такое недолгое присутствие поблизости стало поводом бесконечно встречаться взглядом, вдыхать всеми лёгкими одеколон, смешанный с сигаретным дымом, вспоминать об этих их занятиях танцами по вечерам. О прикосновениях, плавных покачиваниях под медленную музыку.А отсутствие?— лишь искать его.Она позволила этому случиться, позволила себе сблизиться с кем-то так сильно, что человек прочно засел в мыслях, впитался в стенки мозга, подобно как сигаретный дым в лёгкие.Эш всё ещё ждал ответа.—?Да, Роуэн. Как у тебя с ним?—?недовольно вставила Хэйли, нахмурившись и изобразив рукой неопределённый жест.—?С ним? —?Стингер раскрыл глаза, едва не подавившись батончиком. —?Подождите, стоп. Стоп-стоп-стоп. С ним? —?он так сильно приподнял брови, изображая полное недоумение, надеясь, наверное, что всё это фарс, и сейчас все дружно посмеются.Господи. Роуэн перевела взгляд на Хэйли.Зачем? Ей не нравилось, когда осуждали её действия. А сейчас не помешало бы взять большущую лопату и хорошенько разгрести кучу этого дерьма, что путало ноги.Честно, Роуэн уже и сама не знала, что происходит. А такие взгляды и выбросы со стороны лучших друзей уверенности ей не придавали.?— Стингер, богом заклинаю, уймись и не сходи с ума,?— взяв себя в руки, наконец выдала Роуэн. Закатила глаза. —?Ничего у меня с ним нет. Мы только танцуем,?— объяснила девушка.—?А это разве не тот самый Брендон, который устроил всю ту херню, и на которого пришлось повесить оружейку? —?серьёзно спросил парень, глубоко вздохнув.—?Нет, Брендон из дома напротив! —?раздражённо кинула Хэйли. —?Роу у нас теперь в роли Матери Терезы.—?Ничего такого! —?отмахнулась девушка. —?Давайте просто закроем эту тему. Мне уже надоели ваши осуждения.—?Ну конечно,?— блондинка вскинула руками. —?Давайте просто забудем, что человек, из-за которого мы чуть не погибли, теперь есть в твоём списке друзей, Роуэн,?— огорчённо высказала подруга и приземлилась на стул около Стингера. Девушка выглядела разочарованной.Ссориться никому не хотелось. Но это просто так получается.Друзья иногда не сходятся во мнениях, отчего возникает конфликт. Здесь же просто, как казалось Роуэн, недопонимание.Как казалось Хэйли?— предательство.И она никак не могла с этим смириться. То есть, совсем не могла.Хэйли действительно не понимала — почему и как. Вообще, что нашло на Роуэн? Почему она так поступает, чем руководствуется?Хотя, она хорошо знала, что на неё нашло, только отчаянно гнала эти мысли.В конце-концов, Роуэн никогда ничего не делает из-за эмоций. Это просто…Безрассудство.—?Что?Ребята мгновенно отреагировали на чужой голос в комнате, устремив взгляд к источнику звука.Дэрроу стоял в проёме двери. Чуть намокшие волосы липли ко лбу, мешая обзору. Он сжимал в руках ветровку и, кажется, тяжело дышал.Снова дождь. Смотрел только на неё.И, кажется, нет ничего, что было бы громче этого молчания. В ушах зазвенело.И нечем дышать.***Что бы не делалось, что бы не говорилось, у тебя на это реакции нет. Нет надежды и на твою же милость, я в твоих глазах предвижу ответ.Блять. Блять. Блять. Блять. Блять.Это ослепило его. Он уже не помнил, как выбежал из больницы, скинув халат прямо у входа. Не помнил, как вдохнул столько дыма, что, кажется, выкурил сигарету за секунду.Всё бессмысленно. Всё, что было?— бессмысленно.Голова загудела. Столько шумов внутри, что сейчас парня, наверное, разорвёт.Зачем он сюда пришёл? Нахуя?Тебя не так сложно найти, Роуэн. Стоило ей прислать одну сраную смс-ску с коротким ?Брен?, и он уже нёсся к ней на всех парах. Словно, с ума сошёл.Он испугался.Что это могло значить?Фрикс никогда его так не называла. Она вообще редко использовала его имя, будем честными.Он отследил её местоположение всего за пару секунд. Больница.И через десять минут Брендон уже там.А ещё через пять?— здесь.Под блядским дождём, промокший насквозь, запыхавшийся. Уставший.…нравится, когда воздух, влажный и прохладный, наполняет лёгкие, вытесняя сигаретный дым. Когда дождевая капля, упавшая с крыши, ненароком тушит сигарету… Почему она так? Почему? Почемупочемупочему.… человек, из-за которого мы чуть не погибли…—?Блять,?— Брендон сжал голову руками, останавливая неровный шаг всего на пару секунд?— разобраться, где он.—?Брендон!Она.Соври мне. Бешеная усталость залезла на плечи. Он едва не осел прямо на мокрый асфальт.Роуэн хорошая. Она всегда улыбается и всегда счастлива. Всегда готова прийти на помощь. Даже сейчас. Под долбаным, мать его, дождём, она ради него. Ради всех. Ради всех, блять, вокруг. Долбаная Мать Тереза.Утром, наверное, никогда не просыпается с мыслью о том, как всё заебало и как хочется не просыпаться вообще. Никогда, наверное, не морщится, увидев давних знакомых. Она ведь хорошая.А Брендон придурок, каких поискать. И не найдёшь ведь.Нашёл, чем гордиться. Но собственные мысли больше не задевают. Он знает, что покончил с пляской под дудку собственного подсознания.Он знает, что больше никогда не будет надеяться на то, что всё и дальше будет хорошо, если сначала супер.Знает, что уже не хочет докуривать эту сигарету. Не хочет слышать её голос.И лучше пойдёт сейчас проблюётся, чем будет думать над её словами.Брендон ничего не хочет.Он хочет спокойствия. Равновесия.Внутри себя.Чтобы хоть раз вздохнуть спокойно.И я только сделал хуже… —?Брендон, пожалуйста!Он обернулся. Грудь сжалась.Девушка остановилась метрах в двух-трёх от него, убирая с лица мокрые волосы.Уйти прямо сейчас. Господи, уходить кажется самым верным решением между ними двумя.Так было задумано. Это какая-то аксиома.Я ничего не могу сделать нормально! Это глубже. Глубже, чем сердце.—?Что? Что, Роуэн, что?Всех моих действий окажется мало, даже если их возвести в квадрат. Я действительно очень устал, пока ты превращаешься в мой личный ад.Он стоит перед ней. Под дождём, вымокший, как сухарь в чае. Криво забитый гвоздь в деревяшку, так сказать. На глазах мир рушится. А она обвиняет его. Во всём. Одним только взглядом.А Брендон… Он просто… Просто просит её остановиться.Прекрати!Я должна была держаться от тебя подальше…—?Что ты хочешь, чтобы я сказала тебе? —?Роуэн смотрит наивно, щуря глаза от проливного дождя. Сжимает губы в неровную линию. — Я должна соврать тебе, что всё, что ты слышал — неправда? —?Да я нихера не хочу. Понятно?Парень опустил голову и развернулся, намереваясь уйти.Уйти.Девушка прикрыла глаза, вздрогнув.Холодно.Вмиг всё встало на свои места.Всё это было, потому что он просто не знал. Ничего не знал, ни о чём не догадывался.Разговаривал с ней, как ни в чём не бывало. Прикасался. И ещё эти танцы.Это он виноват. Виноват, что его такое недолгое присутствие поблизости стало поводом бесконечно встречаться взглядом, вдыхать всеми лёгкими одеколон, смешанный с сигаретным дымом, вспоминать об этих их занятиях танцами по вечерам. О прикосновениях, плавных покачиваниях под медленную музыку.Виноват, что не знал. Виноват, что позволил. Позволил всему вернуться.Ты говорил мне держаться от тебя подальше… —?Брендон! Вспомни ту крышу,?— он замер. Вздрогнул, если не показалось.Каждый будет помнить тебя, Роуэн Фрикс.—?Тот чёртов джип, что едва не переехал меня…Сильные руки оттаскивают в сторону, торопя и так быстрые движения. Он стискивает её руки, прижимая к себе. Рефлекторно, пытаясь успокоить бешеное дыхание, сумасшедшее сердце. —?Вспомни мою комнату, Брендон, пожалуйста,?— голос мягкий. Спокойный. К которому он уже так привык. Но таким тоном, что его на ходу затрясло.Затрясло от этих воспоминаний. Каждый вдох лишь сильнее сушил глотку.Боже, дай шанс всё уберечь.Поверь мне.—?Почему ты уходишь? Неужели чёртовы обиды за прошлое тебе важнее, чем всё это?Он не обернулся. Только слегка повернул голову к ней.—?Но это всё?— тоже прошлое, Роуэн.Но это всё?— тоже прошлое.