Четыре, или первая любовь никогда не умирает (1/1)

Это было тяжелее, чем он думал.Столько мыслей в голове, что впору топор в руки брать и рубить. Рубить, чтобы стало легче. Чтобы отпустило, перестало так давить и изводить.Господи, дай пережить этот день.—?Бренди,?— звенящий голос раздался в коридоре, а потом он почувствовал тёплую ладошку на плече, что заставила повернуться. —?Ты ведь придёшь на мою вечеринку в честь Дня Рождения? В честь Дня Рождения.Ники.Никиникиникиники. Он сидел на крыльце своего дома, что выходило на задний двор, докуривая третью сигарету за прошедший час. Конечно, дымить прямо под носом у деспотичного отца?— не лучшая затея. Но сейчас Брендону всё казалось гораздо проще и незначительнее. Голова жутко раскалывалась, и парень то и дело массировал виски пальцами.Боль не пройдёт.И надо же. Надо же ей так глубоко впитаться в душу, что буквально сочиться из каждой щели. Щели, которые образовались из-за того, что внутри что-то разорвалось, сломалось, полетело клочьями и обрывками тех воспоминаний, что подкидывало сознание.Дружить с ней со времён начальных классов. Ходить после школы в ближайший Старбакс, где она брала всегда двойной горячий шоколад и круассан с яблоком. Кажется, в голове всё ещё обитает хрустящий звук прокусываемой выпечки.Брендон прикрыл глаза, вдыхая поглубже. Это что, галлюцинации? Докатился.Выслушивать назидательные замечания по поводу того и другого, а позже искать одобрительный взгляд в толпе других. Потёр свободной рукой подбородок, а потом надавил на переносицу. Сильнее. Ещё.Смотреть, как дневной солнечный свет игриво просачивается сквозь тонкое стёклышко школьного окна и устремляет лучики прямо в глаза подруге, отчего та забавно щурится, собирая длинные тёмные волосы в высокий хвост. Господи.Господи, блять. Прекрати.Он зарыл это. Зарыл глубоко в себя, пустил камнем в воду, только бы не истязаться снова и снова. Это ёбаная казнь?— вспоминать человека, которого уже нет. Которого ты не можешь никак отпустить.Ники слушала его. Слушала, говорила, пыталась залечить раны, хотя у подростков это не так часто выходит сделать самостоятельно. А сейчас, кажется, некому было выслушать.Прошло много времени. Хотя для Брендона?— без году неделя. Каждая мысль свежа и нова, подталкивает к самому краю. К черте, за которой он бы превратился в слюнтяя и слабака.Хотя он уже и сейчас чувствует рёбрами грань?— плотную стену.—?Так ты придёшь, а? Бренди, ну же,?— Ники притворно надула губы и нахмурилась, ожидая ответа. Сегодня придут только близкие. Шон, Брендон, Роуэн, Хэйли, Тревор, кажется, ещё пару ребят из класса. И всё. Так было правильно.Шон позволил собраться им всем у себя. А Брендон даже не представлял, что тот испытывает сегодня… Правда? Нет. Стоп.Он представлял. Он знал, чувствовал, отзывался на каждый позыв ёбаной, искрящейся внутри огнепадами под самым сердцем, боли. Потому что он тоже кое-кого потерял.Потому что он тоже её любил. Всем сердцем любил. Любит.Бренди. Он докурил и встал с крыльца, проводя ладонями по штанинам.—?Как я могу не прийти, Никс.Как я могу не прийти.***Шон молча кивнул, пропуская того в дом. Игнорируя стойкий сигаретный дым, что, кажется, пропитал лучшего друга и следовал за ним, подобно плащу.—?Все уже здесь? —?тихо спросил Брендон, скидывая влажную от дождя куртку и вешая её на вешалку. —?Я опоздал?Шон отрицательно покачал головой, поджав губы.Его взгляд?— усталый. Измученный. Высушенный, как осенние листья. Высушенный так сильно, что из него получился бы неплохой гербарий.Кудрявый сегодня особенно тих и медлителен. Наверное, не спал всю ночь, думая о сегодняшнем дне. Как себя вести? Что говорить?Слов не находится.—?Ты первый,?— наконец выдал друг, проходя мимо парня в гостиную.Ничего нового.Он просто накрыл стол несколькими блюдами, поставил пару бутылок вина, фруктов и каких-то закусок вроде канапе на шпажках.Впервые за долгое время полностью раскрыл шторы на окнах, желая хоть немного наполнить комнату светом и теплом. И себя.Изнутри только гудящая пустота, и озноб по телу каждую минуту, поднимая волоски.Руки почти перестали дрожать, однако Шон периодически сминал пальцы, боясь вновь ощутить… ничего. Отсутствие. Господи, дай пережить этот день.Кудрявый сел за стол, негромко пододвигаясь и упираясь взглядом в тарелку с фруктами, стоящую напротив. Через минуту на соседний стул приземлился Брендон.—?Мы ещё можем всё отменить,?— еле слышно шепнул друг, сцепляя руки.—?Нет,?— так же тихо ответил Шон, кажется, не желая больше разговаривать вообще.Чёрт возьми, конечно он знал, что Брендон не просто хочет помочь. Он хочет спасти.Вытащить его задницу из всего этого дерьма, которым наполнилась жизнь.Шон и сам бы рад, да только чувствует себя загнанным в угол кроликом, поджимая лапы.Это называется трусость.Херова трусость, херова беспомощность, ёбаная безнадёга, когда не можешь, не способен, не в состоянии помочь даже себе. Себе самому.Он прикрыл глаза, вслушиваясь в тихие раскаты грома на улице.Сегодня опять дождь. Господи, как он рад. Как он счастлив, что мир не будет фальшиво улыбаться блядским солнечным кругом, создавая впечатление, будто всё в порядке. Будто всё так, как надо.Это так не похоже на него. Вся эта злость и агрессия на самого себя. Эта обида и желание поскорее скопытиться, лишь бы скинуть с себя груз собственной вины.А Брендон думал. Отчаянно думал, подкидывал себе идеи, что можно сказать сейчас. Что не будет лишним?— поддержка? Забота? Соболезнования? К хуям.Можно просто помолчать, присутствия ведь иногда даже более чем хватает, чтобы прийти в себя или хотя бы не потерять остатки.Это натужное спокойствие друга едва-едва не пугало Брендона. Хотя это меньшее из зол.—?Кажется, кто-то пришёл,?— Брендон встрепенулся, услышав в давящей тишине дверной колокольчик и негромкие звуки за дверью.Шон прошёл ко входу, хватаясь за ручку.Она. Хэйли принесла орхидеи в горшке, крепко сцепив его пальцами. Нервничала. Даже сильнее, чем он сам.Первая встреча?— так близко?— за последнее время. В голове зашумело, когда взгляд встретил другой?— полный… Надежды? Волнительного облегчения, что с ним всё-таки всё?— почти?— в порядке? Любви? —?Привет,?— светлые глаза устремились ему куда-то в чёлку. Девушка переминалась с ноги на ногу, крепко обняв ладонями цветы.Господи, дай пережить этот день.—?Привет,?— на выдохе произнёс кудрявый, всё ещё крепко сжимая ладонью дверную ручку.Нет, не пытайся понять этот взгляд. Отойди. Уголки её губ дрогнули, чуть приподнимаясь вверх. На секунду. Чтобы дать понять, что она рада его видеть, и всего-то.Шон не ответил, только качнул головой в сторону, наконец заметив ещё одного человека на крыльце.—?Привет,?— Роуэн сдавленно улыбнулась, кивая и проходя в дом.И далее как по сценарию какого-то дерьмового фильма.Встретилась с ним. Точнее, с его затылком.Брендон сидел за столом, сверля глазами вазу с цветами, что покоилась на том комоде, в который влетел Шон в их последнюю встречу.—?Привет,?— она медленно приблизилась и села за противоположную сторону почти напротив брюнета. —?Брендон.Тот резко обернулся, услышав знакомый голос. Она бы поспорила, что напугала его.—?Привет,?— хрипло поздоровался он, откашливаясь в кулак. Скользя взглядом по её лицу.Шон вернулся в комнату, зайдя следом за блондинкой. Все четверо переглянулись, застывая в молчании.—?Шон, куда я могу… Куда я могу поставить цветы? —?она развернулась к парню, вопросительно оглядывая его.—?Давай на комод,?— глухо ответил он и протянул ладони за горшочком.Пальцы коснулись её пальцев. Тёплых, слегка влажных от дождя. Подушечка прочувствовала тонкую прохладную выпуклость на указательном пальце девушки.В голове сразу тысяча образов и воспоминаний, как он?— привязанности ради?— вручил ей маленькое колечко, привезённое матерью из какой-то страны.Он сомкнул глаза на мгновение, громко сглатывая, а через секунду уже перестал чувствовать её руки своими, потому что она сама прошла к комоду и поставила цветок на столешницу.Стянула с плеч мокрое пальто и вышла в прихожую, чтобы повесить его.Через секунду снова была здесь. Молчаливая. Оглядывающая всех присутствующих, пытаясь понять, что выражали их лица.И дальше всё полетело быстрой чехардой. Комната пополнилась знакомыми людьми. Брендон не заметил, как открылась первая бутылка вина, и как она оказалась пустой стоять под столом.Он просто молча пытался не вспоминать. Не думать о том, что сейчас творилось в голове у Шона, что так же молча сидел за столом, ковыряя вилкой в салате.Ребята нешумно переговаривались, обсуждали какие-то нелепые темы, пытаясь заполнить тишину в этом доме.***Если верить подсчётам, то прошло три с половиной часа с начала, когда Шон внезапно поднялся со своего стула, резко захлопывая глаза?— помутнело, наверное, от выпитого.Опёрся ладонями о столешницу, а через мгновение стремительно пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж.Вечер уже успел опуститься на прохладную и мокрую улицу, отчего та казалась пустынной. Дождь висящей пеленой громыхал по крыше дома, навевая спокойную тоску. Он ровно прохладен. Спокоен.В лужах отражался фонарный свет, проблесками, дрожащий, как лист на ветру.Брендону было уютно. Он то и дело ловил на себе взгляд зелёных глаз, резко угасающий, стоило его перехватить.Голова всё ещё болела, но вино помогло немного расслабиться и сердце больше не колотилось о едва не треснувшие от этого молчания рёбра. Едва не треснувшие от этого дня.Он приглушённо вдохнул, когда услышал громкий хлопок двери в спальню Шона на втором этаже.За столом повисло молчание.Он переглянулся с Роуэн, что тоже взволнованно переводила взгляд с него на Хэйли.Та лишь теребила край белоснежной скатерти, поджав губы.Почувствовав пристальный взгляд, подняла глаза.—?Иди за ним,?— одними губами произнёс Брендон. ***Шон?— поломанный ребёнок. Ответственность за свои чувства ему ни к чему.Даже сейчас, стоя спиной к их совместной фотографии, он не находит сил повернуться и посмотреть в застывшие глаза.Не может, не хватит духа признаться, что предал.Бросил.Оставил.Ушёл.Он зарывается пальцами в густые кудрявые волосы на макушке, сжимает ладонь. Хочет забыться во сне?— не выходит.Хочет напиться до потери пульса, чтобы проснуться где-то не здесь, не в промозглом от вторгающегося дождя и продутом насквозь её запахом доме, или вообще не проснуться.Он так хочет скинуть этот ёбаный груз с плеч, потому что больше не в силах идти в гору с колесницей собственных угрызений, собственных проёбов и боли. Этой прожигающей внутри огромную, блять, дыру боли.Он больше не хочет бороться, хочет сдаться, опустить руки, спустить рукава и упасть на колени, будто перед палачом.Сам себе палач.Шон стискивает зубы, сжимает почти до хруста, почти стирает их в порошок, словно бы прессом.Жмурит глаза.Хочет зареветь. Уткнуться носом в подушку и пролежать так до самого утра, пока прохлада не возьмёт эту комнату в свои объятия, потому что, кажется, здесь становится трудно дышать.Невозможно раскрыть глаза. Он медленно сглатывает и принимается задёргивать шторы, хочет остаться в полном одиночестве. Побить себя мысленно палками, розгами, забить камнями.Физическая боль проще душевной.Это аксиома.Шон слышит собственный сдавленный всхлип, не узнаёт свой голос.Господи, дай пережить этот день. Просто позволь.Со свистом выдыхает и оборачивается.Смотрит ей прямо в глаза. А она?— застывшая в мимолётном счастье, кажется, никогда не дарует ему прощения.—?Я хотел оставить для тебя что-то хорошее, Никс, прошу. Господи, прости. Прости меня, прошу, я всё исправлю,?— дрожащими губами выдаёт парень, подходя ближе к комоду. —?Я так любил тебя…Он обернулся внезапно, услышав шорох у двери. Она сразу же приоткрылась, и в комнату, предварительно постучав, заглянула блондинка.Облегчение.Ты не одинок. —?Шон… Пожалуйста,?— она встала между кроватью и тумбой, прикрыв дверь.Распахнула влажные глаза.Нет-нет-нет, моя девочка, не плачь.Он смотрел слишком долго, а потом рванулся к ней. Врезался телом, обнимая, притягивая ближе к себе руками. Влетел так, что оба они попятились назад, сделав несколько шагов.—?Хэйли, я не… Я не могу. Пожалуйста, прошу,?— он не знает. Сам не знает, о чём просит. Но обнимает так крепко, утыкаясь носом в плечо. Вдыхая знакомый?— до тянущей ломоты в плечах?— аромат. —?Хэйли, я не… Не хочу, чтобы ты… Чтобы ты уходила, —?задыхаясь от собственных слов, шепчет ей в плечо.Господи, как он скучал.—?Я здесь. Я не уйду,?— она зарылась пальцами в волосы парня, крепче прижимая к себе.—?Повтори.—?Я не оставлю тебя.—?Ещё раз, прошу.—?Я не оставлю тебя, Шон,?— повторила.Потом ещё раз. Ещё. И ещё. И ещё. Сказала тысячу раз, чтобы смысл впечатался.Господи, как она скучала.***Брендон сидел в беседке, снова курил.Вышел сразу после того, как до него дошло, что Шон не спустится сегодня.Это тяжело для него, он понимал. Поэтому не пошёл сам. Хэйли сейчас нужнее, наверное.Господи, да просто… Да пусть всё уже станет нормальным.Тишина. Только звук разбивающихся о твёрдость шифера капель нарушал её.Так спокойнее. Так лучше.Этот день уже подходил к концу, и Брендон вдруг понял, что он пролетел абсолютно так же стремительно, как и все до него. Стоило только перестать самоанализ, самокопание и размышления об ошибках прошлого.И всё. Как рукой сняло и ветром сдуло.—?Почему ты ушёл? —?этот голос. Он вздрогнул и повернулся, роняя окурок куда-то под лавку. Тот с тихим шипением потух.—?Там душно,?— будничным голосом отозвался брюнет, вновь отворачиваясь.Спустя, наверное, минуту почувствовал тёплую, приятную ткань на продрогших плечах.Плед.Это что?Забота? Роуэн присела рядом, и воздух вокруг наполнился ароматом её духов.Сладость на кончике языка возвращала в реальность.—?А ты чего вышла? Здесь холодно,?— вдруг спросил он, глядя на неё.Так, а вот это что?Забота? —?Здесь свежо,?— она проигнорировала вопрос, вглядываясь в мокрый шлейф непрекращающегося дождя, что стекал с крыши беседки.Какое-то время они вдвоём сидели в тишине. Кажется, наслаждаясь?Наслаждаясь.—?Ты уже выбрала себе платье? —?его голос разрезал тишину. Он накинул на неё край пледа, но держал дистанцию.Девушка обернулась и уставилась на его профиль. Брендон хмыкнул.—?Эм… Нет, наверное. Ещё есть время,?— тихо произнесла девушка. —?Наверное.Качнула ногой, отчего перед ней по полу разлетелись брызги с ботинок.—?Надеюсь, увижу это,?— да Господь всемогущий, что он несёт? Это вино, да?Роуэн переняла его манеру. Хмыкнула.—?И я,?— глубоко вздыхая, расплылась в улыбке. —?Хочешь, может… Э-э… —?девушка потянулась к заднему карману джинсов. —?Ты ничего не ел там, я подумала…Брендон действительно был очень голоден. Выкурив четыре сигареты, запив их вином, он не сильно наелся.—?М-м? —?он вопросительно уставился на неё, повернувшись.—?Мармеладки,?— протянула раскрытый целлофановый пакетик брюнету, и тот, ухватив двумя пальцами сладость, тут же отправил её в рот.—?Вкусно,?— констатировал он, пожимая плечами.?— Нам стоит вернуться, если не хочешь заболеть,?— сцепляя руки на груди, выдала девушка. —?Здесь стало ещё холодней.—?Ещё немного,?— выдохнул Брендон и откинулся на спинку скамьи.Ещё немного. Он осознаёт, что здесь ему тоже уютно. Как и там, в доме. За столом. Под прицелом ярко-зелёных глаз.И дело, кажется, отнюдь не в дожде.