Глава 7 (2/2)

Вейдер наблюдал за быстрой сменой эмоций на лице сына, прежде чем оно застыло в стальной решимости. В былые времена такое выражение можно было узреть на лице юного Энакина.Хмуря брови, Люк стяхнул со лба капли пота. Одна рука поднялась к виску, словно он ощущал там боль. Под руками Вейдер чувствовал, что мальчик дрожит. Это было непонятно. Они оба сильно устали, да, но эта дрожь была другой...

Затем, на краю своего подавленного ощущения Силы, он почувствовал, как укрепилось присутствие Люка. И с этим возросшим осознанием личностисына в Силе, Вейдер внезапно понял... Понял, почему мальчик так устал, почему он продолжает морщиться от боли, почему он вообще ведет себя так. Потому что Люк болен, очень болен.

- Я понял, где корабль. Сюда.

Ответ Люка прорвался через парализовавшие Вейдера мысли, возвращая его назад к действительности. Он последовал за сыном, чувствуя себя ошеломленным. Люк был болен. Он осознал это остро, жестоко. Мальчик был не просто болен - его организм разрушался. Он чувствовал медленную смерть в каждой клетке тела Люка. Это было необъяснимо - и ужасающе. Вейдер бежал на автомате, приседая в траве и наклоняясь, но внутри его трясло.

Люк был болен, смертельно болен - но как, почему?Словно желая пробудить его от его от чудовищного кошмара, еще один нож рассек воздух над головами в сопровождении куражившегося смеха. По тому как он звучал, было ясно, что их преследователи пьяны.

Люк продолжал бежать, таща за собой Вейдера; бледная ладонь в большой, обтянутой черной перчаткой руке Вейдера. Мальчик прорезал им путь через поле так четко и аккуратно, как маленький прилежный ребенок делит пополамстраницу. Он делал все, чтобы оставить стебли травы настолько не задетыми, как только это возможно. Вейдер, с его большими размерами и жуткой стреляющей болью в ноге, был менее успешен; но или колебания травы было слишком мало, чтобы преследователи увидели их, или те были чересчур пьяны, так или иначе отцу с сыном удалось добраться до линии леса. Или почти добраться. Поскольку внезапно на них обрушились более громкие голоса и хищный свист шумного скопления людей, вижущихся по разным направлениям.

- Джендон! - пронесся по воздуху голос. - Джендон, мы заперли их!

И затем знакомый голос:- Ты слышишь это, Люк!? Тебя догнали, малыш! Я клянусь, сопляк, что закончу то, что начал.

Люк споткнулся, словно его ударили, и упал на колени. Вейдер присел рядом, мальчика била крупная дрожь. Он протянул руку ко лбу сына: тот горел. Сердце сковало от страха, внутри скрутило - как, почему - почему!?Вновь послышался крик Джендона, на этот раз он стал ближе:- Помнишь, что я сделал, когда ты убежал в прошлый раз, малыш? Это ничто, по сравнению с тем, что ждет тебя.

Люк дернулся, вырываясь из рук Вейдера; полуползком, спотыкаясь, он встал на ноги.- Нет, - пробормотал он. – Нет. Нет, нет, нет! Я больше не хочу! - Он отчаянно побежал, пытаясь скрыться за деревьями. Мучительно поднявшийся вслед Вейдер направился за ним.

Словно в замедленной съемке, он видел, как Люк опять упал – словно он передумал бежать, словно не верил, что у него это получится. Вейдер нагнал его за несколько секунд и рывком поднял на ноги.

Люк задыхался от лихорадки и объявшего его ужаса. Он оттолкнулся, побежал и вновь упал, мучимый болью и страхом.

- Я не могу, - он посмотрел на Вейдера. - Я не могу опять попасть к нему. Пожалуйста.

Вейдер не знал, чего именно боялся Люк, что делал с ним Джендон - и навряд ли хотел действительно это знать - но он понимал, что у них катастрофически быстро заканчивается время, каждый бешеный удар сердца, гремя набатом в ушах,отсчитывал стремительно утекающие секунды.

Он вытянул руки и поставил мальчика прямо. Кожа Люка раскраснелась, полыхая от жара.

- Давай, Люк, мы выйдем отсюда.

Но его слова заглушила очередная глумливая насмешка Джендона. Вейдер не разобрал слов, но Люк понял угрозу - его заколотило с новой силой. Что бы Джендон ни сделал Люку в прошлом, Вейдер поклялся, что парень заплатит за это.

- Нет, - прошептал Люк, и Вейдер внезапно обнаружил в своих объятиях дрожащего ребенка. - Нет, только не это. - Люк уткнулся лицом куда-то в предплечье Вейдера, и тот не знал, просит ли мальчик остановить Джендона или просит не мстить ему.

- Тшш, ребенок. Никто не причинит тебе больше боль. Но мы должны двигаться вперед, чтобы нас не поймали...

Вейдер резко затих, поскольку услышал знакомый гул - звук приближающихся репульсоров, и понял, что было слишком поздно. Понятно, как Джендон догнал их - он тоже раздобыл где-то спидер.Не долго думая, отец поднял Люка здоровой рукой и побежал, отдавая свою судьбу Силе - доверяя, что она выведет его.

Он быстро добежал до границы леса; трава закончилась, начались деревья, и Вейдер продолжил бег, петляя среди них,уворачиваясь от веток, веред, вперед... прорываясь через густой подлесок, стряхивая кучи липнувшей к ногам мокрой листвы.

Наконец он остановился, задыхаясь. Мягко опустил Люка на землю, напуганный до крайности чувствами, идущими от мальчика: безысходностью, покорностью; все тело ребенка пылало в лихорадке. Что это было, почему? Как давно началось, и почему Вейдер ничего не замечал, сосредоточенный на мыслях о прошлом и на том, как добраться до корабля Падме...

- Люк? - он мягко потряс мальчика. Тот только тяжело застонал. Тогда он потряс его сильнее. - Люк! Где корабль? Корабль, Люк! - Не последовало никакого ответа, мальчик лишь защитно обхватил себя руками. - Люк, подумай. На борту должны быть лекарства, мы сможем там помочь тебе, мы вылечим тебя. Мы...- Это бесполезно, - Люк с явным усилием сфокусировал взгляд на Вейдере. - Ты не сможешь вылечить это.

Слова казались правдой, Вейдер чувствовал, что это правда, но абсолютно не был готов принять ее.

- О чем ты говоришь?

- Это датчик, отец. Он не просто метит тебя, он трассирует вирус в крови, если ты уходишь слишком далеко от станции... твоего... хозяина. Мы перешли границу несколько часов назад. - Склонившийся над ним Вейдер чувствовал, как все обмерло внутри, как язык не может произнести ни слова. И что он мог сказать, как выразить весь ужас, сковавший его? - Люк слабо улыбнулся: - Все нормально. Я знал об этом, когда решил помочь тебе. Знал, что это случится. Я просто хотел... сначала... узнать тебя..., - он затих, судороги боли заставили его тело скрючиться.

- Люк, - протянулся к нему Вейдер, слыша в своем голосе отчаяние... и гнев. - Ты… - И наконец, едва справившись с мучительными словами, признал: - Ты умираешь.Люк закрыл потерявшие блеск голубые глаза и слабо кивнул.Затем чуть приподнялся с мокрой земли и Вейдер помог ему сесть, прислонив к себе.Зажавего черный плащ в обе руки, Люк завернулся в него, укутавшись до самого подбородка.- Я не думал, что тебе будет не все равно, - произнес он сдавленным от плача голосом. - Думал, что тебе главное выйти отсюда живым.

Вейдер сдержал тут же возникший и рвущийся наружу упрек; похоже, в свой третий визит на Набу, он все больше и больше учился думать, прежде чем говорить. Никому сейчас не были нужны обвинения, или громкие речи ради сохранения жизней, о которых он в самом деле не думал. Но это была жизнь, которая имела значение для него, и...

Сила, что происходит? Он снова чувствовал любовь. Это чувство поедало изнутри, какрак, иссушало и заставляло оплакивать себя. Или он так думал до своего полета на Набу. Но сейчас, прямо здесь, он схватился за это чувство, как за победный расклад в партии сабакка.

Он притянул Люка ближе. Неужели эти постоянно ищущие и никак не находящие то, что искали глаза, смогли как-то рассмотреть в Вейдере то, что больше никто не видел? Даже сам Вейдер. Он мягко протянулся к подбородку Люка, поднял его и заставил мальчика взглянуть на себя.

- Нет никакого способа остановить это? - спросил он.Люк смотрел на него, все с тем же грустным, безысходным выражением:

- Нет. Вирус активизировался, как только мы оставили границу города. Нет никакого лечения от него, он действует на молекулярном уровне.

- Ты не должен был...

- У меня не было выбора, - слабо прервал его Люк. - И мне было плевать.

И снова Вейдера ударило волной вины. Он сделал это, создал этот мир для своего сына - мир для жизни без надежды. Это был кошмар любого родителя: обеспечить их детей жизнью, худшей, чем даже та, в которой они жили сами. Даже если это произошло без их ведома.

- А сейчас?

Люк отвернул лицо, пряча его под плащом Вейдера. На фоне затянутых в черную перчатку пальцев Вейдера, кожа на лице Люка казалась еще бледней, белой как мел и прозрачной как пергамент.- Я... - Люк внезапно вновь посмотрел на него и его глаза, казалось, заняли все лицо. - Я только хотел узнать тебя, отец - чтобы возненавидеть тебя и перестать желать... любить. - Вновь заблестевшие от слез глаза кратко закрылись. - Жаль, что я не смог ненавидеть тебя, было бы легче. - Он закашлял, грудь разрывало хрипами. - Теперь уже слишком поздно менять это.

Рвущееся наружу несогласие не сразу нашло выход в словах, но Вейдер все же произнес:

- Нет, не слишком поздно.

Люк сонно мигал. И Вейдера поглотило отчаяние. Руки напряглись вокруг сына. Нет, Люк не умрет. Он не позволит это. Отчаянный гнев кипел, возрастая, в ярости на себя и на Силу за то, что та явила ему проблеск надежды на счастье, прежде чем окончательно забрать ее. Возможно, если он сейчас протянется к мощи Темной Стороны, выливая весь свой ужас и страх в тот слабый контакт с Силой, который у него есть, он сможет...

- Отец... не надо... - Рука Люка сжалась вокруг запястья Вейдера. - Пожалуйста, не надо.

Но если Вейдер не сделает этого, Люк умрет. И он останется один. Абсолютно, опустошающе один.Снова.Он закрыл глаза, сомнения раздирали его.

- Не надо, - произнес Люк. - Если ты сделаешь это... все случившееся потеряет смысл.

....И как бы там ни было, в этих словах была правда. Если Вейдер протянется и окунется во Тьму в отчаянии и гневе, чтобы заставить Люка жить - с кем его сыну придется жить дальше? С человеком, которым был Вейдер так недавно, жестоким и равнодушным? Что за существование это будет? Мальчик рискнул всем, включая свою жизнь, чтобы спасти Вейдера. Каким же оскорблением будет сейчас отринуть все это прочь, каким поражением для Вейдера.

Люк вздохнул, мягко оседая в объятиях Вейдера, дыхание стало рваным и неустойчивым.

- Не... - начал было говорить Вейдер, и замолчал, не зная как продолжить. Не оставляй меня? Не умирай? Не проси, чтобы я позволил тебе умереть? Он отчаянно закрыл глаза.

Неужели это и было то, о чем говорили джедаи? Принять смерть и затем - радоваться ей. Но чему тут можно было радоваться? Его сын умирал - умирал у него на руках. И Вейдер был беспомощен сделать что-то - с ужасом понимая, что Люк впадает в забытье.Давно забытый голос Йоды, дающий советы в своей раздражающей, замысловатой манере:?Принять смерть ты должен, или разрушит тебя горе?

Но как - как действительно принять смерть и свое бессилие предотвратить ее? Когда-то Вейдер боролся с этим, с принятием границ своих способностей. Но сейчас, здесь, вновь демонстрировалась его ужасающая ограниченность. Только Люк мог найти корабль, который, возможно, каким-то чудом, мог бы спасти его. Только у Люка была сила спасти себя. Не у Вейдера. Вейдер, возможно, никогда не имел такой власти. И как можно было согласиться с этим?

Но он уже проходил через это. И тогда его метания и стремление к большему могуществу привели в ловушку, привели к тому, что он был слаб, когда Падме нуждалась в нем, когда умирала. Сила могла бы вмешаться тогда,соблаговолить, но она не сделала этого, а у Вейдера самого не было никакой возможности помочь ей. Своими действиями он принес проклятие не только своей жене,но и себе и своему сыну. И он не повторит больше эту ошибку. Он поклялся в этом, всем, что оставалось у него. Он не повторит вновь эту ошибку - стремясь в надменности сердца к собственному всемогуществу.

Какое-то время Вейдер стоял на коленях,удивляясь, что так или иначе пришел к принятию факта, что он не имел контроля над жизнью своего сына. Во всяком случае, не сейчас.И это освобождало, в своем роде, избавляло от убеждения, что вся ответственность лежит исключительно на его плечах. Люк хотел пожертвовать собою ради отца. Люк выбрал это, не Вейдер, и Вейдер не мог сейчас повлиять на этот выбор, как не мог повернуть вспять время и не мог изменить собственные решения.И это принятие, как он предположил, было частью Светлой Стороны. Странно, но она ощущалась так естественно.И когда, стоя на коленях, Вейдер, скрепя сердцем, смотрел в лицо последствиям выбора Люка, низкий гудящий шум взволновал листья деревьев; гул отличающийся от репульсоров спидера банды Джендона.

Вейдер открыл глаза. По верхушкам деревьев плыла тень, словно парящая хищная птица в ожидании добычи. Вейдер смотрел на нее, озадаченный и изумленный, смотрел, как перед ним, на поляну, снижается корабль– нубийский корабль, зеркально гладкий и сверкающий.Еще не веря, он все же потрясенно узнал его. В центр поляны, со сдержанным изяществом, опустился корабль Падме. Как это могло быть?... Как это могло быть - не имело никакого значения, понял Вейдер, потому что внутри вспыхнула и воскресла дикая надежда. Он поднял находящегося без сознания Люка на руки, легкого как пушинка, и побежал к трапу, как раз в тот момент, когда тот он начал понижаться.В открывшихся дверях корабля показалась знакомая фигура, подсвеченная клином оранжевого света.- Мастер Кеноби? - спросило существо знакомым чопорным голосом. - Мастер Кеноби, сэр, это вы здесь?Да ведь, какой глупый вопрос - это должны быть вы... почему бы еще сработал удаленный активатор, вызвавший нас сюда... Ох, что это! Кто вы?!

Вейдер пронесся мимо дроида, едва слыша его болтовню; хлопнув Силой створками люка за спиной, он помчался к медицинскому блоку. Пока он бежал, в голову пришел вопрос: была ли эта фортуна послана Светлой Стороной? Поскольку он доверился Силе вместо того, чтоб принуждать ее?

Если бы только Вейдер смог положить Люка в медицинскую капсулу и установить сканеры на нем... Выяснить насколько сложный вирус поразил его организм… Можно было бы объединить работу медицинского оборудования и его собственных исцеляющих способностей... Не может ведь быть, чтоб не получилось?Не может…