Глава 6 (1/1)

У Перри даже не было сил по обыкновению ворваться в апартаменты Дуфеншмирца, проделав дыру в виде утконоса в стене или двери – он просто воспользовался тем ключом, который доктор очень кстати вручил ему несколько недель назад.– Привет, Перри Утконос. – Ученый отвлекся от копания в Кошмаропередавателинаторе и, повернувшись к агенту, изумленно замер.Перри сверлил его полным неприязни взглядом; бессонная ночь оставила след на его лице, и он не слишком твердо держался на ногах. Подготовленное издевательское ?Как спалось?? застряло у Дуфеншмирца в горле, он нервно кашлянул и вместо этого сообщил:– Ужасно выглядишь. Будешь кофе?Перри решительно кивнул – с раннего утра он только и мечтал, что о дозе кофеина, которая стряхнет сонное оцепенение с его разума, но это желание оставалось неосуществимым ввиду его бытности ?безмозглой домашней зверушкой?. Он был вынужден довольствоваться возможностью посидеть у Линды на коленях, пока она наслаждалась своим американо, распространяющим по кухне терпкий, щекочущий ноздри аромат.Когда Дуфеншмирц поставил на стол две чашки крепчайшего кофе и со вздохом сел напротив Перри, то оба почувствовали, что им предстоит не слишком радостный разговор. Доктор мялся, не зная, как начать, и не отрывая взгляда от собственного отражения в своей чашке. Агент P не помнил, чтобы с его врагом вообще когда-нибудь приключались приступы молчания; это совершенно выбивающееся из его привычной манеры поведение начало приобретать какой-то зловещий смысл.– Что тебе снилось? – тихо и почти без вопросительной интонации спросил наконец Дуфеншмирц – как будто сам не был уверен, что хочет узнать ответ.Он знал, он знал! Перри почти физически почувствовал, как его накрыло волной облегчения – даже дышать стало легче. Вместе с этим он ощущал удивительное спокойствие и уверенность, и было так странно даже не сомневаться в том, что Дуфеншмирц хочет ему помочь, так подозрительно странно, что опытного агента это даже насторожило. Но ведь в голосе его врага слышалась грусть и даже – может ли это быть? – раскаяние...– Ну так что? – уже немного нетерпеливым тоном повторил доктор.Перри, конечно, было приятно, что хотя бы Дуфеншмирц не воспринимает его как малоумное животное, но каким образом, по его мнению, утконос должен был ответить ему? Агент P задумался на несколько секунд, затем закрыл глаза ладонями. Ученый склонил голову на бок:– Там было темно? Это не поможет – почти во всех моих кошмарах темно. Попробуй что-нибудь более... специфичное.Агент зарычал, потом, спрыгнув со стула, обошел доктора кругом и повторил рычание.– Ага. Что-то вроде того, будто из темноты, все время с разных сторон доносится... доносятся какие-то звуки, так?Возвратившийся на свое место и к своему кофе Перри кивнул. Вдруг Дуфеншмирц резко сел ровнее и уставился на него во все глаза:– Постой, ты был мной? Ой, я об этом совсем не подумал: если сны принадлежат мне, то... то, конечно, они от моего лица... Это как-то странно неловко.Не то, чтобы во сне Перри было ?неловко?, паника подавила все иные чувства, но сейчас он вдруг почувствовал, что непреодолимо краснеет. Побывать в теле другого человека – в этом было что-то такое личное, почти непристойное... Воспоминания о том, как он попал в тело Кендес, почему-то подобных мыслей никогда не вызывали. Зато сейчас он смутился куда сильнее, чем приличествовало агенту его уровня.Двое врагов смотрели друг на друга через стол: оба в замешательстве, оба пунцовые, разве что у Перри это почти не заметно под шерсткой. Наконец Дуфеншмирц, голос которого теперь звучал на пол-октавы выше обычного, прервал затянувшееся стеснительное молчание:– Т-так что там со сном? Еще какие-то подробности?Перри обреченно вздохнул. Была одна деталь, которая почти наверняка не могла нигде больше повториться, но он так не хотел прибегать к указанию на нее...Не прерывая зрительного контакта, он потянулся через стол и аккуратно взял ученого за запястье. В глазах у того на секунду мелькнула растерянность, но когда Перри потянул вверх рукав белого халата, Дуфеншмирц будто очнулся от оцепенения: вскрикнув, он резко высвободил руку и уставился на агента, испуганно моргая и неосознанно сжимая запястье там, где Перри только что к нему прикасался.– Знаешь, в реальности это... это еще страшнее. – Его голос сильно дрожал. – Я на секунду подумал, что ты действительно...Перри покачал головой и послал ученому свой самый ободряющий взгляд. Еще несколько минут они провели в тишине: агент P разглядывал кофейный осадок в своей чашке (ничего интересного: снова зебра в кресле-качалке), пока Дуфеншмирц приходил в себя и выравнивал сбившееся от страха дыхание.– Что ж, Перри Утконос... – наконец сказал он, – похоже, Инатор все же сработал так, как должен был. По крайней мере, это определенно мой кошмар – я его помню. Там еще вода на полу и что-то странное со временем и звуком. Это... это, вообще-то, не самый худший. – Он вздохнул. – И к слову насчет худшего, у меня есть для тебя две новости – хорошая и плохая. Начну с хорошей, потому что после плохой ты можешь попытаться меня убить... В общем, у меня сегодня опять ничего злобного, так как для моего нового Инатора нужны были эти кошмары. Можешь считать, что разрушил мой сегодняшний план еще вчера – это... это хорошая новость (ну, для тебя, конечно). Теперь пойдем к Кошмаропередавателинатору, я расскажу тебе плохую.Подойдя к устройству, Дуфеншмирц вытянул из его недр несколько проводков и, взяв с ближайшего столика медицинский скальпель, разрезал их: на пол просыпался черный порошок, похожий на размолотый марганец. Как бы ни был Перри неискушен в электронике, он твердо знал, что в проводах таких субстанций находиться не должно.– Видишь? – грустно спросил ученый. – И так со всеми проводами. Половина микросхем расплавилась, половина неисправна по причинам, которые я даже установить не могу. Остался только сам корпус – прочее вышло из строя. Похоже... похоже, нейроимпульсы при конвертации вызвали всплеск тепловой энергии, на который я не рассчитывал, – последнюю фразу он пробормотал вполголоса, обращаясь больше к самому себе. – С этим Инатором, на самом деле, все, что только можно, пошло наперекосяк...Все это сводилось к тому, что Перри еще неопределенное количество ночей будут сниться кошмары Дуфеншмирца. Он отметил это для себя почти безразлично, словно заранее знал, что просто так от них не избавиться. Вспышки злости, которой опасался ученый, не последовало – Перри был слишком морально истощен, чтобы чувствовать такие яркие эмоции.– Ты не сердишься, Перри Утконос? – счастливо спросил доктор, но через секунду снова принял серьезный вид. – Я уже заказал кое-что из необходимого для ремонта, но, как я, кажется, уже упоминал, не все можно так просто достать: часть деталей снята с производства, а некоторые вещицы просто запрещены к продаже. Даже не спрашивай, как мне это удалось в первый раз – долгая история, и не все в ней абсолютно законно, но пока ты не знаешь конкретных фактов, ты по крайней мере не обязан на меня донести... Ох, мне нужно всего лишь немного радиотория! Он же даже почти не опасен! Но нет, комиссия по ядерному регулированию, очевидно, считает, что я какой-то там E-e-einsteiger...* Так, о чем я? – риторически спросил он, обнаружив, что удалился от темы. – В общем, я потратил почти пять месяцев на то, чтобы собрать все необходимое, когда строил это. – Дуфеншмирц хлопнул ладонью по металлическому боку Инатора, вызывая внутри устройства тихий гул. – И это уже восьмой по счету прототип, поэтому можешь подсчитать, сколько лет я уже бьюсь с этой идеей... При всем желании я не смогу достать все, что нужно, быстрее, чем за месяц-полтора. Прибавь еще хотя бы пару дней на сборку – именно столько тебе придется ждать. И... и, возможно, мне понадобится помощь в ограблении, скажем, пары-тройки военных складов. Ты не против? Ты... Ты вообще слушаешь? – с сомнением осведомился он.Перри в ответ просто зевнул, прикрыв рот рукой, и апатично посмотрел вверх на своего врага – относительная бодрость, подаренная кофе, быстро улетучилась, а сонливость наваливалась с новой силой, и он понял, что не сможет долго ей противостоять._________________________________* (нем.) начинающий, новичок.