Глава 41. Разрешение конфликта (1/1)

Варшава, Польская Народная Республика – Поразительно, каких успехов можно добиться с помощью пары фигур…– Что вы сказали, генерал? – спросил начальник разведывательного управления. Верховный главнокомандующий покачал головой, глядя теперь на карту с возродившейся уверенностью. Познань сумела устоять, несмотря на натиск с двух флангов, подумал генерал. Польские части на востоке понесли ужасающие потери, но, хотя противник местами оттеснил их, прорвать оборонительные рубежи ему не удалось. К фронту двигались подкрепления. На марше находилась свежая танковая дивизия. Другая танковая дивизия наступала на юг, стараясь отрезать недавно прибывшую американскую дивизию от частей на Рогово. Наиболее далеко продвинувшиеся натовские дивизии израсходовали все свои зенитные ракеты, и советская авиация неумолимо громила их позиции с воздуха.Материалы воздушной разведки показали, что открытая местность к западу от Познани представляет собой огромное кладбище сожженных танков. В Познань тоже перебрасывались подкрепления. НАТО будет продолжать атаки, однако теперь небо снова прояснялось и появится возможность оказать обороняющимся поддержку с воздуха. Вся мощь авиации СССР вступит в действие.– Я считаю, что мы сумели остановить их.– Да, пан генерал! Теперь начнем гнать их обратно.Вашингтон, округ Колумбия – Отец, генерал Александер приказал мне передать, что, по его мнению, мы не сможем победить русских.– Ты уверен?– Да, отец. – Молодой офицер сидел в кабинете министра. – Мы не сумели воспользоваться фактором стратегической внезапности, недооценили воздушную мощь русских – словом, допустили слишком много ошибок. Нам не удалось удержать морские коммуникации НАТО. Если бы не последнее контрнаступление, мы, возможно, сумели бы добиться успеха, но… И все-таки у нас остался последний шанс. Генерал приостановил наступательные операции, готовясь к последнему удару. Для этого…– Раз все потеряно, какой смысл в этом последнем ударе?– Если мы сумеем нанести русским войскам достаточно серьезные потери, чтобы помешать началу крупного контрнаступления, мы удержим завоеванную территорию и дадим вам – Правительству – возможность вести переговоры с позиции силы. Даже это нельзя гарантировать, но у генерала нет выбора. Он просит тебя сообщить Кабинету и Президенту, что необходимо урегулировать вопрос дипломатическими средствами и как можно быстрее, прежде чем СССР успеет собраться с силами и начать собственное наступление, которое отбросит нас назад.Министр кивнул. Он повернулся в кресле и в течение нескольких минут смотрел в окно. Сын молча ждал ответа.– Прежде чем все это произойдет, – произнес, наконец, министр, – они прикажут арестовать Александера. Ты ведь знаешь о судьбе тех военачальников, которых арестовали, правда?Сыну потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл этих слов.– Этого не может быть!– Прошлой ночью их всех расстреляли, всех семерых, включая бывшего главнокомандующего силами НАТО в Европе.– Но он был отличным генералом…– Он не сумел добиться победы, Джон, – тихо сказал министр. – Государство не прощает поражений, а ведь я ради твоего спасения поддержал Александера… – Его голос стих. Теперь у меня нет выбора, подумал старший Стерджес. Я вынужден поддерживать Баума, этого подонка, несмотря на возможные последствия. И рисковать твоей жизнью, Джон. – Водитель отвезет тебя на дачу. Там ты переоденешься в штатское и будешь ждать меня. Не выходи из дома, и никто не должен видеть тебя.– Но ведь за тобой наверняка следят!– Разумеется. – По лицу его отца промелькнула легкая улыбка. – За мной следят агенты ЦРУ из числа личных сотрудников Баума.– А если он обманет тебя?– В этом случае мне конец, Джон, и тебе тоже. Прости меня, я никогда не думал, что такое возможно. Последние недели я очень гордился тобой. – Он встал и обнял сына. – Иди и положись на меня.После ухода сына, Стерджес поднял трубку телефона и набрал номер директора ЦРУ. Баума не было на месте, и министр попросил передать ему, что данные по добыче нефти в странах Персидского залива готовы.Этот условный сигнал означал, что Стерджес просит о срочной встрече. Они встретились вскоре после захода солнца. Около полуночи Джон уже находился в самолете, летевшем обратно в Польшу.Щецин, Польская Народная Республика – Директор ЦРУ Баум восхищен тем, как ловко вы сумели избавиться от предателя. Он просил передать, что смерть его, даже случайная, вызвала бы подозрения, но теперь осведомитель ЦРУ находится в окружении и выполняет свой долг, поэтому все в порядке.– Когда увидите этого подонка в следующий раз, передайте мою благодарность, – проворчал Александер.– Вашего друга расстреляли тридцать шесть часов назад, – продолжил Стерджес.Генерал выпрямился и посмотрел на майора пристальным взглядом.– Что вы сказали?– Бывший главнокомандующий силами НАТО в Европе расстрелян вместе с генералами Шепардом, Робертсом и четырьмя другими военачальниками.– И этот мерзавец Баум осмеливается поздравлять меня…– Он сказал, что был бессилен что-либо предпринять для их спасения, и выражает глубокое соболезнование.Подумать только, соболезнование от директора ЦРУ, пронеслось в голове Александера. Ну, ничего, мистер Баум, мы еще встретимся…– Значит, скоро наступит и моя очередь.– Вы правильно поступили, сэр, что посоветовали обсудить план будущих военных операций с моим отцом. По мнению его и Баума, как только такое предложение поступит в Вашингтон, вы будете немедленно арестованы. Кабинет по-прежнему считает, что победа возможна. Стоит им потерять веру в победный исход войны, может произойти что угодно.Александер точно знал, что значит выражение ?что угодно?.– Продолжайте.– Ваша идея усилить обстрелянными военнослужащими прибывающие дивизии третьей категории вызвала интерес, это всем понятно. Сейчас каждый день в порты приходит несколько таких дивизий. – Стерджес помолчал, чтобы генерал смог сам сделать вывод.Александер вздрогнул.– Джон, но ведь ты говоришь о государственной измене.– Сэр, мы говорим о спасении нашей страны…– Не надо смешивать спасение собственной шкуры со спасением всей страны! Ты солдат, Джон, как и я. Наши жизни – разменные пешки…– В руках руководства страны? – презрительно усмехнулся майор. – Слишком поздно вы начинаете проявлять уважение к политикам.– Я надеялся, что ваш отец сумеет убедить Президента и Кабинет в необходимости выбрать более умеренный путь решения проблемы. Мне и в голову не приходило поднимать мятеж.– Время умеренности осталось в прошлом, – ответил Стерджес. Казалось, он внезапно повзрослел и говорит подобно политическому деятелю. – Мой отец выступал против войны вместе с несколькими другими членами Кабинета, но безуспешно. Стоит вам предложить решение конфликта дипломатическими средствами, вас арестуют и расстреляют – во-первых, из-за того, что вы не сумели выполнить поставленную перед вами задачу, и, во-вторых, за то, что осмелились предлагать политическую линию Правительства и Президента, а это должны делать только советники, а особенно Советник по национальной безопасности. Кто вас заменит и каким будет тогда результат? Мой отец опасается, что Президента могут склонить к использованию ядерного оружия на поле боя. – Да, отец был прав, подумал Стерджес, несмотря на все недовольство решениями правительства и Президента, Александер служил государству слишком долго и слишком преданно, чтобы рассматривать понятие государственной измены с реалистических позиций.– Произошло предательство идей демократии, сэр. Если мы не возьмем спасение страны в свои руки, погибнет все. Мой отец говорит, что вы должны решить, кому вы служите и во имя чего.– А если мое решение окажется не таким, как вы ожидаете от меня?– Тогда меня убьют, убьют и моего отца, и многих других. А в конечном итоге и вы не избежите расстрела.Он прав. Он прав по каждому из этих вопросов. Нынешняя верхушка предала идею демократии, которую декларировали отцы-основатели, предала саму идею …, но…– Вы пытаетесь манипулировать мной, как ребенком! Ваш отец предупреждал вас, что я откажусь принять участие в этом, если не буду убежденным в идейной… – генерал запнулся, подыскивая подходящее слово, – в идейной правоте подобных действий.– Мой отец говорил, что за много лет вас отучили самостоятельно мыслить, как этого и требуется от солдат. Вам говорили на протяжении всей жизни, что армия служит стране, что вы являетесь защитником государства. Он просил напомнить вам, что вы – гражданин США, что пришло время сделать что-то для страны на внутреннем фронте.– А-а, так вот почему он вступил в заговор с директором ЦРУ!– Может быть, вы предпочитаете ждать? Нам нужно бороться за справедливость, прибегая к тому оружию, которое у нас есть. – У Стерджес кружилась голова из-за того, что он говорил таким тоном с генералом, отдававшим ему приказы под огнем противника, но он понимал, что отец прав. Несмотря на свою гордость и силу, сконцентрированную у них в руках, генералы Армии США не были склонны к мятежу и непокорности. Но стоит Александеру приять решение, сказал отец… – Демократия взывает о спасении, генерал.– Не смейте говорить мне о Демократии! – Тогда кто убил детей в Берлине?– Это дело рук ЦРУ!– Значит, вы обвиняете в преступлении меч, а не руку, сжимающую его? Если это так, то кто вы сами?– Непросто совершить государственный переворот, Джон, – заколебался Александер.– Сэр, неужели ваш долг заключается в том, чтобы выполнять приказы, которые ведут к гибели нашей страны? Мы не собираемся уничтожать государство, наоборот, стремимся укрепить его, – негромко произнес Стерджес. – вспомните отцов-основателей…– Скорее всего, мы потерпим неудачу, – заметил Александер, испытывая от этих слов какое-то мрачное удовлетворение. Он сел за стол. – Но если суждено умереть, уж лучше я умру как мужчина и солдат, а не как собака. – Он начал составлять план, направленный, на то, что они одержат верх, а он не умрет, пока не добьется успеха, по крайней мере, в одном деле.Высота 914, Новая Земля На вершине горы расположились хорошие солдаты, полковник Летов понимал это. Почти вся артиллерия дивизии била по их позициям, авиация совершала непрерывные налеты, а 152-мм орудия артиллерийских крейсеров не прекращали обстрел. Он наблюдал за тем, как его солдаты взбираются по крутым склонам под огнем еще оставшихся в живых штатовских морпехов. Универсальная корабельная артиллерия стоящих недалеко от берега крейсеров обстреливала гору снарядами с бесконтактными взрывателями. Они взрывались в нескольких метрах от земли страшными черными вспышками, осыпая все вокруг смертоносными осколками, а снаряды тяжелой артиллерии морской пехоты перепахивали вершину. Каждые несколько минут огонь прекращался, чтобы дать возможность авиации промчаться над самой горой, поливая ее напалмом и осыпая кассетными бомбами – и все-таки американцы не сдавались.– Вертолеты – вперед! – скомандовал Летов.Через десять минут послышался характерный шум лопастей – пятнадцать вертолетов Ка-29 пролетели к востоку от командного пункта, заходя с обратной стороны горы. Начальник дивизионной артиллерии приказал прекратить огонь, чтобы дать возможность двум ротам морских пехотинцев высадиться на южном гребне вершины. Высадку десанта штурмовые вертолеты поддерживали огнем своих НУРС и пушек. Сразу после высадки пехотинцы начали продвигаться перебежками к амерским позициям, находящимся на северном гребне горы.Их командир был ранен, а его заместитель с опозданием заметил противника у себя в тылу. Теперь он понял, что безнадежное положение стало отчаянным. Почти все рации были уничтожены, и отданный им приказ не сразу достиг солдат, которые продолжали вести огонь, так что советским морским пехотинцам пришлось убивать их в окопах. Но таких солдат оказалось всего несколько. Почти все американцы услышали, как ослабевает огонь, и увидели поднятые руки. Со смешанным чувством стыда и облегчения они вывели из строя свое оружие и стали ждать, когда их возьмут в плен. Некоторые их них нападали на собственных офицеров и сержантов, что требовали продолжать вести огонь по русским. Бой за горную вершину продолжался четыре часа.*** – Высота 914 не отвечает, сэр, – доложил связист.– Наше положение безнадежно, – пробормотал Эндрюс. Артиллерия уничтожена, запасы зенитных ракет иссякли. Ему приказали удерживать остров в течение всего нескольких недель, обещали доставить морем подкрепления, говорили, что война в Европе продлится две, максимум четыре недели. Он сумел продержаться гораздо дольше. Один из его полков был уничтожен севернее Рогачево, и теперь, когда Советы захватили высоту 914, вся база просматривалась оттуда. Две тысячи солдат и офицеров его бригады погибли или пропали без вести, еще тысяча ранена. Достаточно.– Свяжитесь с командующим русскими войсками по рации и передайте мою просьбу о прекращении огня. Скажите, что я готов встретиться с ним в любом месте и на любых условиях.Универсальный десантный корабль ?Херсон? – Значит, вы и есть ?Волк??– Так точно, товарищ генерал. – Вадим попытался приподняться в кровати. Из-за трубок в руке и ноги в гипсе это оказалось непросто. Медсанчасть корабля была полна раненых.– А это, должно быть, Виктория Колокольцева. Мне говорили, что вы красивая девушка. У меня дочь примерно таких же лет.Флотские медики сумели подобрать для нее одежду почти подходящего размера. Врач уже осмотрел ее и пришел к заключению, что Вика здорова и беременность протекает нормально. Она успела отдохнуть и помыться; для Вадима и всех остальных, кто видел ее, девушка напоминала о лучших временах и светлом будущем.– Если бы не Вадим, меня бы убили.– Да, мне докладывали. Вы нуждаетесь в чем-нибудь? Она посмотрела на Ефремова, и этот взгляд ответил на вопрос генерала более чем красноречиво.– Для радиотехника вы справились со своей задачей очень успешно, товарищ старший лейтенант.– Мы просто старались не попадаться на глаза американцам, товарищ генерал, – Вадим никак не мог разглядеть точное звание собеседника и потому ограничивался нейтральным словом.– Нет. Вы сообщили нам, какими силами США располагает на этом острове и где расположены их подразделения – вернее, где их нет. Вы и ваши солдаты сделали много больше, чем просто старались не попадаться на глаза амерам, сынок. – Генерал достал из кармана маленькую коробочку. – Молодец, морской пехотинец!– Я из ВВС.– Неужели? Ну что ж, вот это говорит, что вы и из морской пехоты тоже. По крайней мере, духом, – Генерал прикрепил к подушке Орден Красной звезды. Подошел майор и передал генералу лист бумаги. Тот прочитал донесение и сунул его в карман. – Пора бы уж, – выдохнул он с облегчением. – Виктория, вы обещаете нам присматривать за этим бойцом?Вашингтон, округ Колумбия – Почему не начинается наступление? – спросил Президент.– Генерал Александер сообщил мне, что готовится к решительному удару. Он говорит, что для этого требуется время, – ответил Бушель.– Передайте генералу Александеру, что мы требуем от него решительных действий, а не пустых слов! – произнес министр обороны.– Джентльмены, – взял слово Стерджес, – я припоминаю из собственной военной службы, что начинать наступление следует только тогда, когда у тебя есть решающий перевес в людях и технике. Приказывая Александеру начинать наступление еще до того, как он достиг полной боевой готовности, мы заведомо обрекаем армию на поражение. Надо дать ему время, чтобы он смог подготовиться должным образом.– Значит, теперь вы стали уже специалистом и по военным вопросам? – поинтересовался министр обороны. – Жаль, что у вас нет такого же опыта в своей специальности, тогда мы не были бы втянуты в такие неприятности!– Министр, я предупреждал вас о том, что потребление горючего на фронте намного превзойдет представленные вами цифры, и оказался прав. Вы говорили: ?Дайте нам горючее, а мы сумеем использовать его должным образом?, – правда? Это вы предсказывали победу за две недели, самое большее за четыре, верно? Кроме того, именно вы не обеспечили безопасность наших нефтепромыслов и нефтеперерабатывающих заводов на Аляске и в Мексиканском заливе от атак русских! – Стерджес обвел взглядом сидящих за столом. – Такие вот специалисты и привели нас к катастрофе! – Мы одержим победу над Советами!– Прошу извинить меня за опоздание. – В овальный кабинет вошел Баум. – Мне только что сообщили, что наши войска на Новой Земле сдались. В качестве оправдания генерал, командующий дивизией, говорит о потерях, достигающих трети личного состава, и безнадежной тактической ситуации.– Немедленно арестовать его! – рявкнул министр обороны, потом вспомнил, что генерал Эндрюс и так будет арестован русскими и поправился. – Арестовать всю семью предателя!– Похоже, что наш министр обороны умеет куда лучше арестовывать своих собственных подчиненных, чем одерживать победы на поле боя, – сухо заметил Стерджес.– Щенок! – Министр обороны побелел от ярости.– Я не говорю, что мы потерпели поражение, однако совершенно ясно, что нам пока не удалось одержать победу. Наступило время урегулировать конфликт политическими средствами.– Мы могли бы принять условия, предложенные русскими. – В голосе госсекретаря прозвучала надежда.– Вынужден с сожалением сообщить вам, что такой возможности больше не существует, – заметил Баум. – У меня есть основания считать, что с самого начала предложение русских решить вопрос мирными средствами, за столом переговоров, было мистификацией, маскировкой.– Но ваш заместитель сказал нам только позавчера…– Я предостерегал его и вас о возникших у меня сомнениях. Сегодня во французской газете ?Монд? опубликована статья о том, что русские отвергли наше предложение об окончании войны с помощью мирных переговоров. В статье приводятся точные данные о времени и месте, где проводились предыдущие встречи, – это значит, что основанием для нее стали официальные советские источники, и ясно подразумевается, что предложение о переговорах с самого начала являлось попыткой повлиять на наше стратегическое мышление. Они дают нам понять, джентльмены, что собираются вести войну до победного конца.– Генерал Бушель, какими силами располагает СССР? – спросил Президент.– Они понесли тяжелые потери в живой силе и технике. Их войска измучены до предела. В противном случае они уже нанесли бы мощный контрудар, – Бушель благоразумно решил обойтись общими фразами, избегая точных цифр. – Значит, от нас требуется еще одно решающее усилие, – произнес министр обороны. Он обвел взглядом сидящих за столом в поисках поддержки. – Еще один завершающий удар. Может быть, Александер и прав – нам нужно подготовить и скоординировать мощный бросок с целью прорвать оборонительные линии русских.А вот теперь ты хватаешься за соломинки, протянутые тебе другими людьми, подумал Стерджес.– Совет Обороны обсудит этот вопрос на закрытом заседании, – принял решение Советник по национальной безопасности и встал, давая понять, что совещание закончено.– Нет! – возразил Стерджес. – Это политическая проблема и должна решаться всем составом Кабинета. Судьбу страны нельзя отдавать в руки всего нескольких человек!– Вам не следует возражать, Майкл. – В мягком голосе Советника чувствовалась нешуточная угроза.– Может быть, ему следует дать такое право, – заметил Блюм.– Сейчас не время заниматься решением этого вопроса, – заявил Президент и тоже поднялся с места. Пошатнулся и опять грузно развалился в кресле, прикрыв глаза.Он нетрезв, что ли? Стерджес посмотрел на лица остальных членов Кабинета. Ни у одного не хватило смелости взять слово. Он понимал, что едва не изменил баланс сил внутри высшего политического органа, но до тех пор, пока не станет ясно, чья фракция сильнее, будут действовать прежние правила. Заседание завершилось. Стерджес медлил с уходом, надеясь найти союзников. Остальные члены Кабинета прошли мимо. Некоторые смотрели на него и тут же отводили взгляды.– Майкл? – послышался голос министра сельского хозяйства. – Сколько горючего будет выделено для распределения продовольствия?– А сколько у вас продовольствия? – спросил Стерджес. О каком продовольствии может идти речь? – подумал он.– Гораздо больше, чем вы думаете.– Что?– Массовая безработица вызвала отток населения в центральные штаты из больших городов и многие занялись сельских хозяйством. Сейчас возникла проблема распределения выращенного урожая.– Мне никто не говорил об этом, – покачал головой Стерджес. Неужели наконец-то хорошие новости? – подумал он.– Мы обеспечены продовольствием, Майкл, надеюсь только, что у нас останется достаточно людей для его потребления. Теперь мне нужно горючее, чтобы доставить продовольствие в города. Вы дадите мне горючее?– Сделаю все, что в моих силах.– Вы приводили разумные доводы, Майкл. Надеюсь, с ними согласятся. – Спасибо.– С вашим сыном все в порядке?– Насколько мне известно, да.– Мне стыдно, Майкл, что мой сын не на фронте, как ваш. – Министр сельского хозяйства замолчал. – Мы должны…, впрочем, сейчас нет для этого времени. Постарайтесь побыстрее сообщить мне данные по горючему.Союзник? Или провокатор?Щецин, Польская Народная Республика Генерал Александер держал в руке шифровку, в которой говорилось:?НЕМЕДЛЕННО ВЫЛЕТАЙТЕ В ВАШИНГТОН ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ ПОЛОЖЕНИЯ НА ФРОНТЕ?. Неужели это его смертный приговор? Александер вызвал своего заместителя, чтобы узнать последние сведения о происходящем на фронте. – Никаких перемен. Разведка боем под Кошалиным и что-то похожее на подготовку к наступлению к северу от Пилы, но все это не представляет серьезной опасности.– Я вылетаю в Вашингтон, – сказал Александер и увидел, как изменилось лицо его заместителя. – Не беспокойтесь, я слишком недавно назначен главнокомандующим и меня не за что расстреливать. Для того чтобы превратить прибывающие дивизии третьей категории в боеспособные части, нужно переводить в них обстрелянный личный состав более интенсивно. Я вернусь через сутки или меньше. Передайте майору Стерджесу, чтобы он захватил мой планшет с картами и ждал меня у машины через десять минут.Сев в машину, Александер передал своему адъютанту шифровку и посмотрел на него с иронической улыбкой.– Что это значит?– Узнаем через несколько часов, Джон.Вашингтон, округ Колумбия – Они действительно сошли с ума.– Вам следует более тщательно выбирать слова, Джордж, – заметил Стерджес. – Какой еще фокус выкинули Советы?Директор ЦРУ посмотрел на министра и удивленно покачал головой.– Я имею в виду не Советы, а Совет Обороны, глупый вы человек!– Что там? – насторожился Стерджес, все еще сохраняя слабую надежду, что Президент не допустит катастрофы.– Майкл, я приложил немало усилий, чтобы защитить вас. Прошу вас, не заставляйте меня жалеть об этом. А сейчас, – Баум снова усмехнулся, – сейчас меня попросили поговорить с вами и попытаться склонить на свою сторону. Они вдвойне обезумели, – продолжал Баум. – Сначала министр обороны выразил мнение, что необходимо использовать тактическое ядерное оружие. А потому они хотят заручиться вашей поддержкой. Собираются заново прибегнуть к дезинформации. Они хотят взорвать небольшое ядерное устройство на территории ФРГ и заявить, что Советы нарушили соглашение об отказе от применения ядерного оружия и потому мы вынуждены ответить тем же. Впрочем, все не так уж плохо. Они вызвали в Вашингтон генерала Александера, чтобы узнать его мнение о предлагаемом плане и разработать наиболее эффективные методы его осуществления. Сейчас он уже вылетел.– Президент никогда не согласится на использование ядерного оружия. Мы ведь не сошли еще с ума, правда? Вы проинформировали Совет Безопасности о том, какой будет реакция русских?– Конечно. Я сказал им, что сначала СССР никак не отреагирует на такой неожиданный поворот событий, а затем там воцарится паника.– То есть вы намеренно поощряли их?– Не следует забывать, что их больше устраивает точка зрения Ларса, чем моя.Мистер Баум, подумал Стерджес, вы больше заботитесь о собственном будущем, чем о судьбе страны. Вы с радостью пойдете на уничтожение нашего государства, если сначала будут уничтожены ваши противники внутри нее. – Но члены Кабинета при голосовании…– … поддержат решение Совета Обороны, Майкл. Подумайте сами: Блюм проголосует против, на его сторону может встать министр сельского хозяйства, хотя я в этом не уверен. Меня попросили убедить вас поддержать их план, потому что это ослабит оппозицию старого Блюма. Он хороший старик, но на его мнение уже никто не обращает внимания.– Я никогда не соглашусь на такой шаг!– Но именно так вам и следует поступить. И Александер должен пойти на это. – Баум встал и подошел к окну. – У вас нет никаких оснований для беспокойства – ядерное оружие не будет использовано. Я уже принял меры.– Что вы хотите сказать?– Вы знаете, что в ?ядерном чемоданчике? находятся спутниковый радиопередатчик и материалы, на основе которых президент США должен вынести решение о применении ядерного оружия? В число материалов входят краткое описание возможных вариантов нанесения удара и рекомендации о дальнейших действиях в условиях чрезвычайного положения, которое последует за ядерной атакой и ответным ударом. Вопреки распространённому мнению, чемоданчик не содержит ежедневно обновляемых кодов запуска, так называемых, ?золотых кодов?, которые на самом деле президент держит при себе, и скорее является средством, при помощи которого президент выносит решение и передаёт его командованию Вооружённых сил США. Так вот, тем сотрудником, который носит этот ?ядерный чемоданчик?, является мой человек. И он не допустит активации кодов.– Хорошо, – нехотя кивнул Стерджес. Ненадежные это какие-то меры, решил он, но не стал возражать. – Тогда нужно предостеречь Александера.– Только с максимальной осторожностью. По-видимому, никто не обратил внимания на то, что ваш сын несколько раз прилетал в Вашингтон, но если вас заметят вместе с генералом Александером, прежде чем он встретится с высшим военным и политическим руководством…– Да, мне это понятно. – Стерджес задумался. – Что, если мой водитель встретит их на аэродроме и передаст записку?– Отличная мысль! Из вас выйдет хороший разведчик! Водителя министра вызвали в кабинет и передали записку. Он тут же отправился в аэропорт на министерском автомобиле. По пути его задержала колонна бронетранспортеров Национальной гвардии. Через сорок минут он заметил, что стрелка указателя горючего в баке почти на нуле. Странно, подумал водитель, я ведь только вчера залил полный бак. И все-таки горючее кончалось, и наконец, машина остановилась в семи километрах от аэропорта. Водитель вылез из автомобиля, поднял крышку капота, проверил контакты и приводные ремни. Все казалось в полном порядке. Он сел в машину и попытался завести ее. Безуспешно. Может быть, подумал он, вышел из строя генератор и машина ехала на одном аккумуляторе. Он поднял трубку радиотелефона. Молчание. Аккумулятор сел полностью.*** Реактивный самолет генерала Александера заходил на посадку. Штабной автомобиль, присланный Пентагоном, подъехал к трапу, генерал со своим адъютантом вышли из самолета и сели в машину, которая должна, была доставить их в Белый дом. Самый страшный момент для Александера наступил, когда он спустился по трапу, именно здесь сотрудники Военной полиции могли арестовать его. Ему даже показалось, что если бы его арестовали, он испытал бы чувство облегчения.Генерал с адъютантом ехали в полной тишине – они все уже обсудили в самолете, когда гул моторов заглушал любые подслушивающие устройства. Александер обратил внимание на почти полное отсутствие грузовиков – большинство использовалось для военных нужд, – пустые улицы и даже на то, что очереди у ?Макдональдса? короче обычного. Военное положение, подумал генерал.Он полагал, что ехать придется долго, но ошибся. Автомобиль въехал на парковку Белого дома в мгновение ока. Охранник у входа в здание распахнул перед ним дверь и замер с рукой, приложенной к фуражке. Генерал тоже приложил руку к фуражке, приветствуя его, и поднялся по ступенькам ко второй двери, где стоял другой агент Службы безопасности. Александер шел походкой военного, выпрямив спину, и с бесстрастным лицом. Его начищенные туфли блестели, а в глазах отражался яркий свет люстр. У входа в Овальный кабинет Александер остановился. Там генерал приказал своему адъютанту подождать его и вошел в зал, держа подмышкой фуражку.– Сэр, господин Президент, генерал-полковник Александер прибыл! Джентльмены.Он обратил внимание на сидящих – все с интересом смотрели на него и только сам Президент уставился мутным взглядом на стену позади генерала – словно находился в каком-то забытьи или под наркотиками. Зато Советник по национальной безопасности по правую руку от главы страны выглядел удивительно благодушно.– Добро пожаловать в Вашингтон, генерал, – произнес министр обороны. – Какова ситуация в Польше?– Обе воюющие стороны на грани истощения, но продолжают сражаться. Тактическая ситуация в настоящее время тупиковая. У нас есть люди и оружие, но мы испытываем критический недостаток горючего.– Мы можем одержать победу? – спросил госсекретарь.– Можем. Если в моем распоряжении будет несколько дней, необходимых для перегруппировки войск, и если я смогу провести исключительно важную работу по переформированию прибывающих дивизий, мне представляется вероятным, что мы прорвем фронт противника.– Всего лишь вероятным? Вы не гарантируете победу? – В голосе министра обороны звучало удивление и досада.– На войне не может быть гарантий, – коротко ответил Александер.– Да, нам это известно, – сухо произнес госсекретарь. – А почему мы не победили до сих пор?– Сэр, мы не сумели с самого начала воспользоваться факторами стратегической и тактической внезапности. Внезапность – важнейший фактор на войне. В случае правильного его использования мы, почти несомненно, одержали бы победу в течение двух или трех недель.– Что еще может сейчас вам понадобиться, чтобы победить?– Сэр, мне нужна поддержка Президента, Сената и народа Америки, а также некоторое время и топливо.– Вы уклоняетесь от прямого ответа! – послышался голос генерала Бушеля. – Это недопустимо…– Я снова спрашиваю вас, – перебил его министр обороны, – что вам нужно, чтобы добиться решающей победы?– Для решающего прорыва позиций противника требуется взломать оборонительные линии СССР на фронте шириной в пятнадцать тридцать и глубиной в семь-десять миль. Для этого мне потребуется десять отлично подготовленных дивизий, готовых перейти в наступление. Чтобы сформировать такую ударную группу, нужно несколько дней.– Как относительно применения тактического ядерного оружия? Лицо Александера не выдало охватившего его смятения. Неужели вы сошли с ума, джентльмены? – подумал он.– Риск ответного удара слишком велик, – спокойно произнес генерал. Такой ответ по своей мягкости заслуживает Нобелевской премии, пронеслось у него в голове. – А если мы сумеем политическими средствами предотвратить этот ответный удар СССР? – Этот вопрос задал министр обороны.– Не представляю себе, насколько это возможно, – ответил Александер и подумал: и вы тоже не представляете.– Но если мы все-таки добьемся этого?– В таком случае шансы на успех значительно увеличиваются. – Александер на мгновение замолчал. Он похолодел от ужаса, глядя на лица членов Кабинета, сидящих вокруг стола. Эти люди хотят прибегнуть к ядерному оружию на фронте, а когда русские нанесут ответный удар и уничтожат моих солдат, что произойдет дальше? Ограничатся ли стороны только этим? А вдруг ядерная война начнет разрастаться все шире и шире, грибы атомных взрывов двинутся на запад и на восток? Если я скажу им, насколько безумен этот план, они просто найдут более послушного генерала и поставят его на мое место. – Проблема заключается в том, чтобы использование ядерного оружия находилось под строгим контролем.– Поясните свою мысль.Если ему удастся остаться в живых и не допустить этого… Александер заговорил, тщательно выбирая слова, смешивая правду с догадками и ложью. Генералу было нелегко отвечать на вопросы руководства страны, не соглашаясь с ними, но, по крайней мере, эту проблему он много раз обсуждал со своими коллегами на протяжении последних десяти лет.– Сэр, решение о применении ядерного оружия является для обеих сторон в первую очередь политическим и потому должно быть принято политическими деятелями. Это накладывает ограничения на использование этого вида оружия на поле боя. Например, решение об использовании ядерной боеголовки в определенной тактической обстановке должно быть принято политическими руководителями страны. К тому моменту, когда будет получено согласие на применение ядерного оружия, тактическая ситуация почти наверняка изменится и целесообразность такого шага станет крайне сомнительной. В СССР так и не поняли до конца всей сложности этой проблемы. Ядерное оружие, находящееся у них на вооружении, предназначено главным образом для использования военным командованием, и все-таки я всегда считал, что политическое руководство русских не допустит, чтобы военное командование принимало на себя решение о применении ядерного оружия без предварительного согласования с правительством. Именно поэтому, по данным разведки, они изъяли у своих войск все тактические боезаряды. И по этой причине оружие, которое они скорее всего используют против нас, будет в действительности стратегическим оружием, направленным против стратегических целей, а не тактическими боезарядами, применяемыми на поле боя.– Но они говорят совершенно иное, – возразил министр обороны.– Обратите внимание, что, когда мы прорвали фронт противника в Познани и Рогово, СССР не прибег к ядерному оружию для уничтожения наших плацдармов, несмотря на то что в довоенной стратегии русских существуют определенные указания о необходимости его использования в подобной ситуации. Отсюда я сделал вывод, что в подобном уравнении больше переменных величин, чем считалось раньше. Мы на опыте убедились, что в реальной войне многое отличается от теоретических положений.– Значит, вы поддерживаете наше решение о применении тактического ядерного оружия? – спросил госсекретарь.Нет! – хотелось крикнуть генералу, но иные слова гладко вырвались из его рта:– Если вы уверены, что сумеете предупредить ответный удар, то я, разумеется, поддерживаю такое решение. Хочу, однако, предостеречь вас, что моя точка зрения на то, как отреагирует СССР, может резко отличаться от того, что может произойти на самом деле. Я осмелюсь предположить, что ответный удар будет нанесен на несколько часов позже, чем мы ожидаем, и опять-таки против стратегических целей, а не тактических. Они, скорее всего, нанесут ядерные удары по шоссейным и железнодорожным узлам, аэродромам и складам. Это неподвижные цели, а наши танки все время передвигаются. – Задумайтесь над тем, что я сказал, идиоты! – ситуация может быстро выйти из-под контроля. – Заключайте мир, кретины! – добавил он мысленно.– Значит, по вашему мнению, мы сможем безнаказанно использовать ядерное оружие, если одновременно будем угрожать тоже нанести удар по стратегическим целям? – спросил вдруг Президент. В его голосе звучала надежда.– В общих чертах именно такой является довоенная доктрина СССР. В ней не принимается во внимание то обстоятельство, что решение о применении ядерного оружия на территории союзников принять очень нелегко. Однако, джентльмены, должен предупредить вас, что будет очень непросто избежать ответного удара противника.– Вы думайте о проблемах, связанных с ведением боевых действий, – улыбнулся министр обороны. – О политической стороне вопроса мы позаботимся сами.У Александера оставался еще только один довод, способный разубедить их.– Очень хорошо. В таком случае мне понадобится непосредственный контроль над ядерным оружием.– Почему? – насторожился госсекретарь. Да потому, что я не допущу его применения, долбанный ты идиот, подумал генерал.– Неизбежно возникнет вопрос практической целесообразности. Цели появляются и исчезают каждую минуту. Если вы хотите, чтобы я прорвал фронт противника, прибегнув к атомному оружию, у меня не будет времени обращаться к вам за разрешением о его использовании.Александер с ужасом увидел, что даже этот довод не разубедил их.– Сколько ядерных боеголовок вам понадобится? – задал вопрос министр обороны.– Это будет определяться временем и местом наступательных операций. Мы прибегнем к ядерному оружию небольшой мощности, нацеленному на отдельные военные объекты, а не против населенных пунктов. Считаю, что понадобится не больше тридцати боеголовок с тротиловым эквивалентом от пяти до десяти килотонн. Обстрел будет вестись с помощью тактических или авиационных крылатых ракет, а также бомб B61.– Когда вы будете готовы нанести удар? – спросил генерал Бушель.– Это зависит от того, насколько быстро я смогу усилить новые дивизии обстрелянными бойцами. Если мы хотим, чтобы резервные части хорошо проявили себя на поле боя, надо укрепить их ряды опытными ветеранами.– Отличная мысль, генерал, – одобрительно кивнул министр обороны. – Тогда не будем вас больше задерживать. Через два дня прошу представить мне подробный план решающего наступления.Пять членов Совета Обороны смотрели, как генерал надел фуражку, поднес руку к козырьку, повернулся и вышел из кабинета. Баум перевел взгляд на Бушеля.– И вы хотели сместить этого человека?– Действительно, это первый действительно боевой генерал, которого я видел за последние годы, – согласился Советник по национальной безопасности.Выйдя из зала, Александер сделал жест, приглашая майора Стерджеса следовать за собой. Лицо генерала выглядело бесстрастным, хотя по спине бежали струйки холодного пота. Лишь он один знал, каких усилий требует каждый шаг, когда шел по коридорам Белого дома. – Майор, – небрежно сказал генерал, садясь в штабной автомобиль, – поскольку мы находимся в Вашингтоне, может быть, вам перед возвращением на фронт хочется повидаться с отцом?– Очень благодарен вам, сэр.– Вы заслужили это, майор. К тому же я хочу поговорить с министром о поставках горючего.Александер не сомневался, что водитель сообщит обо всем, услышанном во время их разговора и мысленно подал ему оскорбительный жест.Машина прибыла в министерство энергии также быстро, как и в Белый дом.– Они собираются использовать на фронте ядерное оружие! – прошептал Александер, как только закрылась дверь министерского кабинета.– Да, я боялся этого, – кивнул Стерджес-старший– Их нужно остановить! Трудно представить, какие катастрофические последствия нас ожидают в этом случае.– Министр обороны считает, что применение тактического ядерного оружия можно легко контролировать.– Он рассуждает подобно любым идиотам-теоретикам! Не существует различия между тактическими и стратегическими ядерными ударами, всего лишь расплывчатая линия разделяет их, да и то в воображении дилетантов и политологов, дающих советы государственным деятелям. В этом случае единственное, что отделяет нас от ядерной катастрофы, – это здравый смысл Президента СССР – даже не Польши. Жизнь человечества будет зависеть от того, насколько слабыми или сильными окажутся нервы у русского лидера.– Что вы ответили членам Совета Обороны? – спросил министр. Хватило ли у него ума дать им правильный ответ? – подумал Стерджес.– Чтобы остановить их, мне нужно остаться в живых, поэтому я сказал, что это великолепная мысль! – Генерал сел. – Я также потребовал, чтобы мне передали контроль над тактическим ядерным оружием. Думаю, они согласятся на это. Тогда я приму меры, чтобы им никогда не воспользовались. В моем штабе есть надежный человек, который позаботится об этом.– Итак, вы считаете, что Совет Обороны ведет страну к катастрофе и его нужно остановить?– Да. – Генерал посмотрел в пол, затем снова поднял голову. – В противном случае я не знаю, чем все это закончится. Скорее всего, осуществление их плана повлечет за собой последствия, которые никто не сможет остановить. Так что если мы с вами погибнем, то по крайней мере умрем, стараясь предотвратить катастрофу.– Как вы собираетесь остановить их?– Когда следующее заседание Кабинета?– Теперь заседания проходят каждый день. Обычно они начинаются в половине десятого.– На кого мы можем положиться?– Баум на нашей стороне. У него есть преданные бойцы из состава Службы безопасности, которые могут нам помочь. Может быть, так же думают и некоторые члены Кабинета, но я не знаю, к кому обратиться.Просто великолепно! – с горечью подумал Александер, – нашим единственным союзником является директор ЦРУ!– Мне понадобится время.– Может быть, это принесет вам пользу. – Стерджес протянул генералу досье, полученное им от Баума. – Здесь содержится список служащих с вами офицеров, которых подозревают в политической неблагонадежности.Александер открыл папку и пробежал взглядом по списку. Он узнал фамилии трех человек, проявивших себя с лучшей стороны при командовании батальонами и полками, также одного превосходного офицера штаба и еще одного, никуда не годного. Даже когда мои люди сражаются на передовой, защищая Родину, они находятся под подозрением, подумал генерал.– Мне дано указание разработать план наступления до возвращения на фронт. Я буду в Пентагоне.– Желаю удачи, Пол.– Удачи и вам, Майкл. – Генерал встал. Отец с сыном обнялись. Интересно, что подумал бы обо всем этом мой отец? – пронеслась мысль у Александера. К кому мне обратиться за советом?Рогачево, Новая Земля – Добрый день. Я – генерал-майор Коржов. Это – полковник Летов. Он будет моим переводчиком.– Здравствуйте. Я – генерал-майор Эндрюс. Я говорю по-русски.– Вы готовы капитулировать?– Сначала предлагаю провести переговоры.– Наши условия заключаются в следующем: ваши солдаты немедленно прекращают сопротивление и сдают оружие.– И какой будет их дальнейшая судьба?– Их интернируют как военнопленных. Раненым окажут необходимую медицинскую помощь, а с остальными будут обращаться в соответствии с принятыми международными конвенциями.– Откуда я знаю, что вы говорите правду?– Вы этого не знаете.Эндрюс кивнул, услышав прямой честный ответ. Но другого выбора у него не было.– Предлагаю прекратить огонь, – он посмотрел на часы, – в пятнадцать ноль-ноль.– Согласен.Варшава, Польская Народная Республика – Сколько времени вам потребуется? – спросил верховный главнокомандующий силами ОВД.– Трое суток. Мы сможем нанести удар четырьмя дивизиями. Тем, что осталось от этих четырех дивизий, подумал верховный главнокомандующий. Мы остановили наступление НАТО, это верно, но достаточно ли у нас сил, чтобы отбросить их назад?Правда, уверенность в успехе появилась. СССР и Польша оказались втянутыми в войну, обладая некоторым преимуществом только в технике, и сейчас это превосходство стало еще заметней. НАТО понесло тяжелые потери в своих новейших танках и артиллерии, а дивизии, прибывающие сейчас на фронт, имели на вооружении технику двадцатилетней давности. И все-таки натовские войска превосходили союзников в численном отношении, а потому любое наступление, готовящееся советским командованием, нуждалось в тщательном планировании и осуществлении. Только в воздухе превосходство СССР было подавляющим, но победить в войне только с помощью одной авиации невозможно. Поляки упрямо настаивали на контрнаступлении. Слишком много территории и жителей Польши оказались по ту сторону линии фронта. Народное Войско Польское уже предпринимало атаки на различных фронтах, однако им придется еще немного подождать. Польская армия не обладала достаточной мощью, чтобы в одиночку отбросить противника. Ей пришлось понести слишком большие потери, когда именно поляки сыграли такую важную роль, остановив натовское наступление.Полярный, СССР ?Юганга? стояла у пирса под погрузкой торпед и крылатых ракет для следующей операции. Половина команды получила увольнительные и находилась на берегу, разминая ноги.Их лодка завоевала такую высокую репутацию за время плавания в море Бофорта, что теперь, сразу после короткого пребывания в гавани, ?Югангу? отправили обратно для сопровождения авианосных боевых групп, находящихся сейчас в Норвежском море. Местом назначения соединения были американские базы на побережье Атлантики.Москвин сидел один у себя в каюте, стараясь понять, почему операция, закончившаяся катастрофой, считается такой успешной, надеясь, что его не пошлют обратно, и, понимая, что пошлют обязательно.Вашингтон, округ КолумбияС базы Эндрюс Александер выехал во главе бригады Национальной гвардии. Командир брагады дремал у себя в кабинете. У него только что появился новый заместитель – полковник, прибывший с фронта и заменивший пожилого полковника, занимавшего раньше эту должность. Они провели десять часов, обсуждая тактику войск СССР, и теперь генерал воспользовался временем до утреннего совещания с офицерами, чтобы немного подремать.– Что такое, черт побери?Командир бригады открыл глаза и увидел перед собой генерал-полковника. Он вскочил и вытянулся, словно кадет.– Генерал, сэр!– Доброе утро, генерал. От надежного источника получены данные о готовящемся теракте в Белом Доме. Я не могу доверять никому, кроме вас и потому прошу, начать выдвижение вашей бригады для зашиты Президента и правительства. Пошевеливайтесь! Тревога по бригаде!Александер всегда изумлялся тому, каких успехов можно добиться с помощью крика. У него на глазах командир бригады заорал на командиров полков, те закричали на батальонных командиров. Уже через десять минут крик продолжался на уровне взводных лейтенантов. Еще через десять минут ворота в парке были открыты и спешно заведенная бронетехника покидала боксы.– Хорошо. Выстраивайте бригаду в полковые колонны. Давайте покажем Америке, как выглядит настоящая Национальная гвардия, генерал. Их нужно подбодрить.К ним подбежал майор.– Готовы двигаться через двадцать минут! – доложил он.– Через пятнадцать! – резко скомандовал командир бригады.– Отлично, генерал, – одобрительно кивнул Александер. – Я лично буду сопровождать вас. *** Майкл Стерджес по привычке рано приехал на заседание Кабинета.– Здравствуйте, Майкл. – Стерджес повернул голову. Это был министр сельского хозяйства. – Доброе утро.– Я очень обеспокоен, – негромко произнес министр.– Чем?– Боюсь, что они – члены Совета Обороны – могут принять решение об использовании атомного оружия.– Не может быть, чтобы они решились пойти на такой отчаянный шаг. – Если вы провокатор, господин министр, то наверняка знаете, что мне об этом уже известно, подумал Стерджес. Будет куда лучше, если ситуация прояснится прямо сейчас.Открытое лицо собеседника не изменилось.– Надеюсь, вы правы, Майкл. Я занимался заготовкой продовольствия для всей страны совсем не за тем, чтобы стать свидетелем ее уничтожения в атомном огне!Он – мой союзник! – подумал Стерджес.– Если придется голосовать, каким будет исход?– Не знаю, Майкл, честное слово, не знаю. Слишком многие из нас вовлечены в водоворот событий и растеряны.Извини меня, друг, извини за все то, что я думал о тебе раньше.– Ранняя птичка, Майк, а? – Мимо проходили Баум и министр обороны.– Мы с министром обсуждаем проблему обеспечения сельского хозяйства горючим.– Вы бы лучше обеспечили горючим мои танки! Сельское хозяйство может и подождать. – Министр обороны вошел в Овальный кабинет. Стерджес переглянулся с министром сельского хозяйства.Заседание началось через десять минут. Открыл его Президент и тут же дал слово министру обороны, а сам опустил голову и уставился в стол.– Необходимо нанести решающий удар в Польше.– Вы обещали нам это в течение нескольких недель! – заметил Блюм.– Теперь он осуществится. Генерал Александер приедет сюда через час и представит нам тщательно разработанный план. А пока нужно обсудить применение тактического ядерного оружия на фронте и меры, направленные на то, чтобы предупредить ответный удар СССР.Стерджес был одним из тех, кто сумел сохранить хладнокровие. Он заметил, что на лицах четырех членов Кабинета отразился ужас. Далее последовала оживленная дискуссия.*** Александер ехал вместе с командиром бригады Национальной гвардии. Движение армейских колонн было медленным. Боевые машины предназначены для большой скорости, но если она превысит двадцать километров в час, гусеницы танков разрушат мостовую, поэтому огромные машины катились вперед не спеша, привлекая внимание небольших групп прохожих, которые останавливались на тротуаре и, махая солдатам руками, приветствовали их возгласами. Они выехали на Конститьюшен авеню и впереди уже было видно Монумент Вашингтона.*** – Неужели мы все сошли с ума? – произнес министр сельского хозяйства. – Да разве можно играть с атомным оружием, словно с хлопушками?Он хороший и честный человек, подумал Стерджес, но никогда не отличался особенным красноречием. Он вытер о брюки потные ладони.– Господин министр обороны! Вы поставили нас на край пропасти, – послышался голос Блюма. – А теперь вы хотите, чтобы все мы прыгнули в эту пропасть вслед за вами!– Уже поздно изменить что-либо, – сказал госсекретарь. – Решение принято.Президент поднял голову и уставился на всех мутными глазами, словно силясь что-то произнести. Ему на плечо положил руку Советник по национальной безопасности и даже раскрыл рот, чтобы подытожить…И тут, словно возражая на все сказанное, раздался грохот взрыва. *** – Вперед! – скомандовал Александер. Он первый увидел вспышку взрыва и дымное облако, скрывшее Белый Дом. Бойцы Национальной гвардии покидали свои грузовики и торопились к зданию, из которого теперь доносилась отчаянная стрельба. Три бронетранспортера проехали через ограду и остановились у облака пыли и дыма, скрывающее здание.– Что здесь происходит, черт побери? – крикнул генерал, обращаясь к подбежавшему сотруднику службы безопасности, который был весь в пыли и крови.– Я не знаю – вы не должны здесь находиться, это запрещено, вы обязаны немедленно…– Оцепить территорию, это покушение на Президента, – скомандовал Александер. Его приказ был немедленно передан прибывающим подразделениям. Агенты Службы безопасности вываливались из объятого пламенем и дымом Белого дома, помогали раненым. Послышалось несколько выстрелов. Гвардейцы остановились в замешательстве, затем их лейтенант выпустил длинную очередь из своего автомата в появившегося вооруженного человека в черной маске, и завязалась перестрелка.Александер среди первых ворвался в полуразрушенный Овальный кабинет. Национальные гвардейцы помогали разбирать завалы и эвакуировать пострадавших членов правительства.В пыли и дыму, генерал обнаружил сжавшихся у стены Баума, Стерджеса, под которым расплывалась кровавая лужа, еще нескольких человек, среди которых и один из боевиков в черной маске.Коротко обернувшись, и поняв, что его плохо видно, он подобрал оброненный кем-то пистолет, приставил его к груди Баума и нажал на курок.– Здесь террорист! – выкрикнул он. – Помогите!Едва живой боец в черной маске, лежавший подле Баума получил в спину еще несколько пуль, а Александер торопливо прижал пальцы к шее директора ЦРУ, пытаясь нащупать пульс.– Опоздали…, – он повернулся к Стерджесу, держа в руке пистолет.– Вы целы?Стерджес резко дернулся в сторону и посмотрел потрясенный на Александера. Тот наклонился к министру, словно слушая его дыхание:– Даже если вы и поступили правильно, доверяя шпиону, я не собирался ему подчиняться. Оставляю вас под охраной роты надежных солдат. Сейчас мне необходимо взять в свои руки контроль над армией. Ваша задача, сэр, взять под свой контроль власть в стране, – проговорил он вполголоса.– Но как теперь мы сможем доверять вам? – негромко спросил министр сельского хозяйства, тоже невредимый и оказавшийся рядом.– Никак, но у вас нет выбора. Сейчас мои люди берут под охрану город. Пока все идет в соответствии с планом. Средства массовой информации сообщат о попытке свергнуть правительство, оказавшейся неудачной благодаря вмешательству армии, преданной Президенту и демократии. К концу дня одному из вас придется выступить по телевидению. А теперь мне нужно ехать. Желаю удачи.***Стерджес получил пулю в ногу, ему было больно, но это не помешало ему первым, уже через двадцать минут после перевязки, выступить перед журналистами и объяснить ситуацию:– Взрыв на парковке Белого Дома, организованный террористами аффилированными с ЦРУ, которые затем ворвались в Овальный кабинет, открыли автоматный огонь по выжившим, и были впоследствии уничтожены Службой безопасности Президента, ликвидировал две трети Кабинета. К большому сожалению, погибли сам Президент, Вице-Президент и три его советника, в числе которых оказался и Советник по национальной безопасности. От огня и в ходе перестрелки также пали министры внутренних дел, обороны, госсекретарь, еще несколько человек. – Стерджес смотрел прямо в камеры и лицо его было искренним и озабоченным. – Остальные члены Кабинета или погибли во время варварского нападения, совершенного предателями из ЦРУ, или были ранены и находятся теперь в больницах. Сам Директор ЦРУ Джордж Баум успел узнать о заговоре и вызвать преданные правительству войска Национальной гвардии, но, героически защищаясь от нападающих, был убит в перестрелке. – Он перевел дух, одновременно, словно приглашая всех к минуте молчания в память о павших героях. – Заговорщиками руководил Джозеф Ларс – заместитель директора ЦРУ, очевидно действующий из личных побуждений, в числе которых – захват власти и объявление диктатуры, с целью продолжить войну и нанести по СССР ядерный удар. Он был убит в ходе задержания, так как оказал спецназу полиции Вашингтона отчаянное сопротивление. Остальные заговорщики также были уничтожены, однако следствие будет продолжаться с целью выяснения личности всех участников заговора.***Стерджес был изумлен тем, как гладко все осуществилось. Число людей, знавших, что произошло на самом деле, не превышало десятка. Перестрелка произошла внутри периметра Белого Дома, и, хотя многие слышали выстрелы, объяснение показалось достаточно логичным. У Стерджеса были друзья в Генеральной Прокуратуре, и они поступили в точном соответствии с полученными указаниями. Уже к вечеру бразды правления поделили между тремя заговорщиками. Остальные члены Кабинета находились под строгой охраной на авиабазе Эндрюс, причем охрана подчинялась Национальной гвардии. Дальше все было отлажено. Заместители занимали места руководителей и подчинялись новому руководству, продолжая свою работу. По иронии судьбы американская система была крайне самодостаточной, и даже лишившись руководства, продолжала свою деятельность, как ни в чем не бывало – Президенты приходят и уходят, а страна продолжает жить.В полдень следующего дня к присяге Президента был приведен Майкл Стерджес. Первыми указом его было создание нового Кабинета Правительства. Конгресс и Сенат поддержали его назначения.Они станут править страной до тех пор, пока не произойдут очередные выборы. Но оставалось решить самую важную проблему.