Глава 40. Внезапно появившиеся цели (1/1)

Варшава, Польская Народная Республика С магнитофонной ленты сняли три копии. Одну отправили в разведывательное управление Верховного главнокомандующего для перевода и сравнения с переводом Горева. Вторая была послана польскую разведку для электронного анализа. Третья поступила к советскому психиатру, прекрасно владеющему английским языком. Пока шла работа с магнитофонной записью, половина офицеров ГРУ в штабе собирала последнюю информацию о потреблении горючего в США. КГБ и другие разведывательные службы предприняли отчаянные усилия, направленные на то, чтобы выяснить объем добычи и переработки нефти в Америке. Горев сумел предсказать результаты за несколько часов до того, как поступили первые ответы: невозможно получить точную информацию из-за недостаточных данных. Разброс вероятных оценок колебался от точки зрения, что США хватит горючего еще на несколько месяцев военных действий, до мнения, что запасы уже кончились!Верховный главнокомандующий не спешил соглашаться с выводами специалистов. В результате допросов военнопленных было получено огромное количество информации, причем главным образом явно не соответствующей действительности или противоречивой. Поскольку службы тыла всегда заметно отставали от наступающих частей, мало офицеров этих служб попадало в плен. Первыми поверили этому ВВС. Они знали, что склады горючего у противника были меньшими, чем предполагалось. Вместо одного огромного склада, что всегда предпочитали в НАТО, они начали создавать множество небольших, несмотря на неизбежные издержки, связанные с их охраной и противовоздушной обороной. Глубинные рейды советской авиации были направлены против аэродромов, складов боеприпасов, транспортных узлов и танковых колонн, приближающихся к фронту. Это представляло собой более соблазнительные цели, чем склады горючего, по размерам меньшие, чем ожидали раньше, к тому же их труднее было обнаружить. Большие склады горючего легко опознавались с воздуха благодаря ведущим к ним транспортным артериям с сотнями подъезжающих и уезжающих машин-заправщиков, тогда как небольшие склады, куда приезжало меньше грузовиков, с трудом поддавались обнаружению с самолетов радиолокационной разведки, радары которых были направлены вниз. Все эти факторы создавали иное распределение целей в соответствии со степенью их важности.После пятнадцатиминутного обсуждения проблемы с командующим ВВС верховный главнокомандующий изменил ситуацию.Щецин, Польская Народная Республика – Я не могу сделать одновременно и то и другое, – прошептал про себя Александер. Он потратил двенадцать часов, пытаясь решить проблему, но так и не сумел добиться успеха. Просто чудо, что он смог, наконец, сам встать во главе фронта и лично отдавать приказы, вместо того чтобы оставаться всего лишь энергичным исполнителем приказов кого-то другого. Но теперь он нес ответственность за успехи и поражения. Совершенная ошибка будет его ошибкой, понесенное поражение – его поражением. Раньше все было гораздо проще. Подобно своему предшественнику, Александер был вынужден отдавать приказы, заранее зная, что они невыполнимы. От него требовалось удерживать выступ в оборону противника и продолжать наступление. В распоряжении Александер было достаточно сил или для того, или для другого, но не для выполнения обеих задач одновременно. ?Вам надлежит продвигаться к северо-западу от озер у Рогово, отрезав части на правом фланге наступающих войск и готовясь к решающему броску в долину Вислы.? Тот, кто отдал эти приказы, либо не знал, что их невозможно выполнить, либо просто не задумывался об этом.Однако русские войска знали. Их авиация громила конвои на всех дорогах между Гнезно и Познанью. Две резервные танковые бригады, защищавшие северный фланг генерала Берга, были захвачены врасплох, и им пришлось отступить. Группы противника силой до батальона оседлали основные транспортные развязки, и русское командование усилило полк, находившийся в Познани. Примерно две танковые дивизии противника скрывались в лесу к северу от Рогово, но не начинали наступления на войска Берга, вынуждая его продолжать переправу и давая возможность нанести контратакующий удар в северном направлении.Александер помнил важный урок, усвоенный им в Вест-Пойнте: Харьковское наступление 1942 года. Тогда немцы позволили войскам Красной Армии прорваться к ним глубоко в тыл, затем отрезали их, окружили и уничтожили. Генерал подумал, не станет ли ведущееся сейчас сражение наглядным уроком для будущих слушателей военных академий, где капитаны и майоры будут писать эссе, указывая на то, каким ослом оказался генерал-полковник Александер!Или можно отступить…, признать поражение и, может быть, оказаться арестованным и расстрелянным как предатель. Таким его навсегда и запомнит история – если запомнит вообще. Какая ирония судьбы! Послав на верную смерть бесчисленные тысячи мальчишек, он окажется тоже перед лицом смерти, хотя и с другого, неожиданного, направления.– Майор Стерджес, я хочу, чтобы вы отправились в Вашингтон и лично ознакомили их с создавшейся ситуацией. Я намерен взять одну дивизию у Берга и перебросить ее на запад, чтобы снова открыть дорогу на Познань. Удар по Познани будет нанесен с двух направлений, и после его успешного завершения мы сможем продолжить переправу через озера у Рогова, не опасаясь, что наши головные части окажутся отрезанными.– Искусный компромисс, – произнес майор с надеждой в голосе. Вот это мне и хочется услышать! – подумал генерал.Хойна, Польская Народная Республика В строю оставалось всего двенадцать ?утят?. Их дважды на короткое время освобождали от выполнения боевых заданий, чтобы решить, какая новая схема тактических действий уменьшала опасность, которой подвергалась эскадрилья ?летающих тарелок? – и, по мнению полковника Дубинского, не без успеха. Некоторые натовские системы противовоздушной обороны проявили себя с неожиданной стороны, и все-таки примерно половину потерь никто не мог объяснить. Может быть, они были следствием несчастных случаев, происходящих с тяжело нагруженными самолетами, совершающими полеты на минимальной высоте, или просто это законы вероятности, от которых невозможно уйти? Летчик может считать приемлемой вероятность оказаться сбитым во время выполнения боевого задания, когда она равняется одному шансу из сотни, и затем внезапно начинает понимать, что после пятидесяти боевых вылетов такая вероятность увеличивается до сорока из ста.Экипажи его самолетов сохраняли неестественное спокойствие. Элита военно-воздушных сил, личный состав эскадрильи ?утят?, представляла собой дружную семью летчиков, и уже треть их погибла. Профессиональное отношение к выполнению своих обязанностей, требующее, чтобы они сдерживали свои эмоции и оплакивали погибших товарищей наедине с собой, имело пределы, и эти пределы остались позади. Эффективность боевых вылетов снизилась, но предъявляемые к летчикам требования остались прежними, и Дубинский понимал, что необходимость поражения целей на войне намного превышает личные чувства каждого экипажа.Он развернулся на взлетной полосе, оторвался от земли и повел свой самолет на запад. На этот раз он летел в одиночку. У него на борту не было вооружения, за исключением Р-73 и противорадиолокационных ракет Х-31 для самообороны. Его Су-34 нес топливные баки вместо бомб. Дубинский выбрал первоначальную высоту полета в километр, проверил приборы, чуть откорректировал балансировку самолета и лишь после этого начал снижаться до ста пятидесяти метров. На этой высоте он и пересек озера у Рогово.– На земле что-то происходит, командир, – сообщил Павлушин. – Похоже, что колонна танков и БМП направляется на северо-запад.– Передай об этом по радио. – В этом секторе все движущееся представляло собой цель. Через минуту они пролетели над Вартой к северу от Познани. Были видны отдаленные вспышки орудийных выстрелов, и Дубинский круто отвернул налево, чтобы уйти в сторону. Шестидюймовый снаряд, летящий по баллистической траектории, не обращает внимания, насколько малозаметен для радаров ?утенок?.Наш полет должен быть безопаснее боевого вылета, подумал Дубинский. Они летели на восток, в трех с лишним километрах от дороги, которую Павлушин держал под наблюдением с помощью телевизионной камеры, установленной в контейнере под воздухозаборником самолета. Сигнализатор оповещения об опасности светился от радиолокаторов пусковых установок ракет ?земля-воздух?, обшаривающих небо в поисках незваных гостей.– Танки, – негромко произнес Павлушин. – Много танков.– Они движутся?– По-моему, нет. Похоже, они просто стоят вдоль обочины под прикрытием деревьев. Внимание – пуск зенитной ракеты! Направление на три часа!Дубинский отвел рукоятку от себя и влево. За несколько секунд ему пришлось бросить самолет к земле в одну сторону, повернуть голову в другую, чтобы увидеть приближающуюся ракету, снова посмотреть обратно и убедиться в том, что он не пропахал борозду в земле своим самолетом. Он успел заметить желто-белый язык пламени зенитной ракеты, летящей прямо к ним. Как только самолет выровнялся, он бросил ?утенка? в крутой правый вираж. Павлушин, сидевший справа, не сводил взгляда с ракеты.– Она уходит в сторону, – точно, уходит! – Ракета выровнялась позади Су-34 на уровне деревьев, затем спикировала и взорвалась в лесу. – Судя по приборам, это была ракета ?Геркулес?. Поисковый радиолокатор в направлении на один час и совсем близко.– Понял, – произнес полковник. Он привел в готовность взрыватель своей первой противорадиолокационной ракеты Х-31П и выстрелил ею в радиолокатор с четырех миль. Амеры не успели ее обнаружить. Дубинский увидел пламя взрыва. Вот вам!– Думаю, ты прав относительно того, как они нас обнаруживают.– Наверно. – ?Утята? были предназначены для того, чтобы оставаться малозаметными для радиолокационного обнаружения сверху. Радиолокаторы, находящиеся на земле, обнаруживали их с большей легкостью. Чтобы бороться с этим, следовало лететь совсем низко, но тогда они мало что видели. Дубинский повернулся и снова посмотрел на танки.– Как ты думаешь, сколько их?– Много, больше сотни.– Сообщи об этом. – Дубинский снова повернул на север, пока майор Павлушин связывался по радио с базой. Через несколько минут реактивные Су-22 польских ВВС нанесут удар по месту скопления танков. Такое большое количество танков в одном месте означало, по-видимому, что где-то здесь расположено место заправки, подумал полковник. Машины-заправщики или уже прибыли, или находятся в пути. Теперь его основной целью стали склады горючего и заправщики – поразительное изменение в тактике после недель налетов на склады боеприпасов и движущиеся колонны… А это что?– Грузовики прямо по курсу! – Он смотрел на изображение, появившееся на лобовом стекле самолета. Длинный караван заправщиков, двигающихся колонной вплотную один за другим, без огней и с большой скоростью. Выпуклые очертания заправочных емкостей позволяли легко опознать их. Он развернул самолет, чтобы зайти с расстояния в две мили от дороги. Инфракрасное изображение на экране у Павлушина показывало свечение двигателей и выхлопных труб, более теплых, чем прохладный ночной воздух. Казалось, что по дороге между деревьями движется процессия призраков.– Я насчитал больше пятидесяти машин, и они едут по направлению к танкам.Почти двадцать тысяч литров в заправщике, подумал Дубинский. Сколько их там в пятидесяти машинах? Достаточно, чтобы заправить горючим две танковые дивизии! Павлушин передал и это сообщение на базу.– ?Беркут-1?, – послышался голос оператора с самолета дальнего радиолокационного наблюдения А-50. – К вам летят восемь штурмовиков. Ожидаемое время прибытия – через четыре минуты. Задержитесь и сообщите результаты налета.Дубинский не ответил. В течение нескольких минут он летал над самыми вершинами деревьев, пытаясь угадать, сколько солдат с портативными пусковыми установками ?Стингер? скрывается на земле.Прошло много времени с тех пор, как он летал над Афганистаном, с тех пор, как он впервые понял, что простая случайность может протянуться к нему в небо и оборвать жизнь, несмотря на все его мастерство. Многие годы полетов в мирное время как-то отодвинули сознание этого далеко назад, позволили забыть об этом – полковник был уверен, что не погибнет в результате несчастного случая. Но один солдат с ПЗРК в руках может убить его, и никто не знал, где сейчас стоит этот солдат… Так, перестань думать об этом.Бомбардировщики Су-24 советских ВВС примчались с запада. Головной самолет сбросил кассетные бомбы перед колонной грузовиков. Остальные штурмовики пролетели на бреющем полете над заправщиками, осыпав конвой бомбами. Машины взрывались, посылая высоко в воздух языки пламени. Дубинский увидел силуэты штурмовиков, исчезающие на фоне пылающих заправщиков на востоке. Горючее растекалось по обеим сторонам дороги, и полковник наблюдал за тем, как неповрежденные машины пытались остановиться и развернуться, спасаясь из огненного ада. Некоторые водители выскакивали из заправщиков и бежали в лес. Некоторые – выруливали в сторону и пытались продолжить путь на юг, но это удавалось немногим. Большинство тяжело нагруженных машин застревало в мягком грунте.– Передай им, что уничтожена примерно половина. Совсем неплохо.Минуту спустя ?утенок? получил приказ снова продолжать полет на северо-запад.*** В Варшаве радиолокационные сигналы, передающиеся вниз от самолетов дальнего радиолокационного обнаружения, позволяли рассчитать путь движения конвоя. Компьютер был запрограммирован для работы в качестве видеорекордера, и он проследил направление движения заправщиков до места их отправления в путь. Еще восемь штурмовиков вылетело в сторону этой рощи. Су-34 прибыл туда раньше всех.– Вижу радиолокаторы ракетных пусковых установок ?земля-воздух?, – сообщил Павлушин. – Одна батарея ?Геркулес? и… Так, внимание, это ?Пэтриот?! Не иначе они придают большое значение этому месту.– И еще сотня сволочей прячется в лесу с портативными пусковыми установками, – проворчал Дубинский. – Предполагаемое время прибытия бомбардировщиков?– Четыре минуты.Две батареи пусковых ракетных установок могут причинить немало неприятностей штурмовикам, решил полковник.– Давай-ка несколько увеличим шансы наших ребят. Павлушин отыскал поисковый и наводящий на цель радиолокатор батареи ?Пэтриот?. Дубинский развернулся и полетел к цели со скоростью 1400 километров в час, направляясь вдоль дороги, чтобы удерживать самолет ниже вершин деревьев, пока не оказался в трех километрах от цели. Еще одна противорадиолокационная ракета Х-31П сорвалась с подвески и помчалась к радиолокационной станции. И в тот же момент навстречу ?утенку? были выпущены две зенитные ракеты. Полковник включил двигатели на полную мощность и заложил крутой вираж на восток, сбрасывая фольгу и выстреливая тепловые ловушки. Одна зенитная ракета устремилась в сторону облака фольги и взорвалась, не причинив вреда самолету, но другая замкнулась на расплывчатый радиолокационный сигнал, отражающийся от Су-34, и мчалась следом. Дубинский взмыл вверх и круто повернул с максимальной перегрузкой, надеясь уклониться от ракеты. Однако ракета MIM104 обладала слишком большой скоростью и взорвалась в десятке метров позади Су-34. Оба летчика через несколько мгновений катапультировались из разваливающегося самолета, их парашюты раскрылись всего в двух сотнях метров от земли.Дубинский приземлился на краю небольшой поляны. Он быстро отстегнул парашютные ремни, включил спасательный радиомаяк и вытащил короткостволый автомат АКС-74У, затем увидел парашют Павлушина, опускающийся на деревья, и побежал к нему.– Долбанные деревья! – выругался тот. Он висел на парашюте, запутавшемся в кроне дерева. Дубинский взобрался наверх и перерезал стропы. Майор упал на землю. По лицу его текла кровь.С севера донесся грохот взрывов.– Ага, их достали! – ликующе произнес полковник.– Да, но кто достал нас? – спросил Павлушин. – Я повредил спину.– Ты сможешь идти?– Конечно, черт побери!Щецин, Польская Народная Республика После рассредоточения запасов горючего по небольшим складам налеты авиации русских на них почти полностью прекратились. Результатом стало чувство безопасности, продолжавшееся почти месяц. Налеты на склады с боеприпасами и танковые колонны наносили серьезный ущерб, но пополнить и то и другое было нетрудно. А вот с горючим дело обстояло намного хуже.– Сэр, авиация Советов изменила тактику своих налетов.Александер повернулся от огромной карты фронта к офицеру разведки ВВС. Через пять минут пришел начальник службы тыла.– Насколько серьезной является ситуация? – спросил генерал.– В общей сложности мы потеряли примерно десять процентов запасов горючего в прифронтовой полосе. В районе Познани – больше тридцати.И тут же зазвонил телефон. Александера вызывал генерал, чьи войска должны были атаковать Познань через пять часов.– У меня уничтожены запасы горючего! Авиация противника разгромила колонну машин-заправщиков в двенадцати милях отсюда.– Вы в состоянии начать наступление с теми запасами, которые имеются в вашем распоряжении? – спросил Александер.– Да, но теперь я лишен свободы маневрирования!– Начинайте наступление с тем, что у вас есть.– Но…– Четыре дивизии НАТО погибнут, если вы не придете им на помощь. Начинайте наступление точно по плану! – Александер положил трубку. У Берга тоже не хватало горючего. Заправленному танку хватает запаса топлива, чтобы проехать по прямой триста километров, но танки почти никогда не двигаются по прямой, и, несмотря на приказы, экипажи не выключают двигатели во время остановки. Их можно понять – время, необходимое для пуска дизелей и газовых турбин, решает вопрос жизни и смерти в случае внезапного налета вражеской авиации. Бергу пришлось передать все запасы горючего своим танкам, направляющимся на запад, чтобы они могли нанести удар по Познани одновременно с танками дивизий резерва, двигавшимися на восток. Две дивизии на левом за озерами у Рогово фактически лишились возможности передвигаться. Начиная наступление, Александер полагался на то, что сумеет восстановить коммуникации и снабдить фронт всем необходимым. Он приказал начальнику тыла доставить горючее к передовой. Если наступление окажется успешным, горючего потребуется еще больше.Вашингтон, округ КолумбияПереход от войны к миру, от постоянной угрозы смерти к безопасности казался просто невероятным – всего несколько часов полета на реактивном самолете. Шофер отца, встретил Стерджеса на военном аэродроме и сразу отвез на служебную дачу министра, расположенную недалеко от Вашингтона. Майор вошел в гостиную и увидел вместе с отцом незнакомца.– Значит, это и есть знаменитый Джон Стерджес, майор Армии США?– Извините, не припомню, чтобы мы встречались.– Познакомься, Джон, это Джордж Баум.Лицо молодого офицера осталось почти бесстрастным, когда его представили директору ЦРУ. Джон откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, по приказу которого был произведен взрыв в Берлине – после того как там собралась половина правительства ФРГ и сотня детей. Сейчас было два часа утра. Сотрудники ЦРУ, преданные своему директору – по-видимому преданные, поправил себя министр – окружили дачу и охраняли ее, следя за тем, чтобы эта встреча осталась втайне.– Джон, – искренним тоном обратился к майору Баум, – как вы оцениваете обстановку на фронте?Молодой офицер подавил желание посмотреть на отца и взглядом спросить у него совета.– Успех или поражение – и то и другое сейчас висит на волоске. Прошу только иметь в виду, что я – пусть и старший офицер, но у меня недостаточно данных для точной оценки ситуации. Однако насколько я понимаю, исход войны может склониться в любую сторону. У русских было недостаточно людских резервов, но внезапно они получили значительные подкрепления и новые ресурсы.– Которых хватит на пару недель боевых действий.– Возможно, даже меньше, – заметил Стерджес. – Мы поняли на передовой, что горючее и боеприпасы расходуются намного быстрее, чем предполагается. Создается впечатление, будто они исчезают сами по себе. Вот почему наши друзья из военно-морского флота должны обеспечит прибытие наших конвоев.– Наши возможности в этой области резко сократились, – произнес Баум. – Я не предполагал…, короче говоря, флот потерпел поражение. Новая Земля скоро окажется в руках русских, а из-за потери нескольких авианосных ударных групп, мы не можем защищать конвои.– Но Бушель утверждал совсем другое! – возразил старший Стерджес.– Он умолчал также и о том, что стратегическая авиация, которая наносила удары по СССР, почти полностью уничтожена, но дело обстоит именно так. Этот кретин считает, что сумеет скрыть что-то от меня! Сейчас у русских в Исландии целая дивизия, которая обеспечена мощной поддержкой их флота и авиации. Еще одна дивизия при поддержке авианосцев и артиллерийских крейсеров атакует Новую Землю! Если только нашим подводным лодкам не удастся уничтожить советские военные корабли, находящиеся там, – причем имейте в виду, что пока они занимаются этим, им не до атак по русским базам, – Новая Земля падет меньше чем за неделю. Это положит конец стратегии флота, направленной на изоляцию русского флота и полностью отрежет Европу от Америки. А если войска НАТО не будут непрерывно снабжаться всем необходимым, что тогда?Джон Стерджес нервно шевельнулся в кресле. Ему стало ясным направление разговора.– Тогда, скорее всего, мы потерпим поражение.– Скорее всего? – проворчал Баум. – Да мы просто обречены! Мы проиграем войну с СССР, у нас останется лишь часть энергетических ресурсов, а наши вооруженные силы превратятся в жалкую тень мощной армии недавнего прошлого. И какие меры примет Кабинет или Президент?– А вдруг наступление на Познань окажется успешным? – спросил майор с надеждой в голосе. Члены Кабинета даже не обратили на него внимания.– Как продвигаются секретные переговоры в Индии? – спросил министр.– Ага, вы тоже заметили, как ловко уходил от обсуждения этой темы? – злорадно усмехнулся Баум. Он был прямо-таки прирожденным заговорщиком. – Русские не изменили своих позиций ни на йоту. В лучшем случае они пытались обезопасить себя на случай поражения Польши, но, скорее всего, это был ловкий маневр с самого начала. Мы не уверены в подлинных причинах. – Директор ЦРУ отпил содовой из стоящего перед ним стакана. – Через восемь часов состоится заседание Кабинета. Меня там не будет. У меня, по-видимому, случится сердечный приступ.– Значит, сообщение сделает Ларс?– Да, – усмехнулся Косов. – Бедный Джозеф. Он попал в ловушку, когда представил Кабинету наш наиболее оптимистический вариант оценки ситуации. Он сообщит, что события развиваются не в соответствии с планом, но все-таки в нашу пользу. Он скажет, что происходящее сейчас наступление советских войск – это последняя отчаянная попытка помешать нашему решающему броску на Познань и что переговоры с русскими все еще развиваются многообещающе. Мне хотелось бы предостеречь вас, майор, что в штабе генерала Александера находится один из людей Ларса. Мне известно его имя, но я не получаю присылаемых им донесений. По-видимому, предыдущего главнокомандующего арестовали на основании его донесений, и затем командование силами НАТО перешло к вашему генералу.– Какова судьба бывшего главнокомандующего? – спросил молодой офицер.– Это не должно интересовать вас, – холодно заметил Баум. За последние тридцать шесть часов было арестовано семь высших военачальников. Все находились сейчас в тайной тюрьме ЦРУ, но Баум не смог бы никак повлиять на их судьбу, даже если бы захотел.– Отец, мне необходима информация о ситуации с горючим.– Государственные запасы страны сократились до минимума: недельный запас горючего либо находится у вас в тылу, либо в пути. Примерно еще на неделю горючего для войск в Польше, плюс недельный запас от армий, готовящихся к броску в район Персидского залива – они полностью перешли на снабжение из Кувейта. Это все. Русские перекрыли Персидский залив и мы больше не получаем оттуда нефть. На Аляску высажен десант – все нефтяники оттуда эвакуированы на время боевых действий, добыча остановлена. На юге – катастрофа: нанесен удар ракетами, очевидно с подводных лодок, по ещё трем нефтеперерабатывающим заводам, хранилищам и нефтяным платформам в Мексиканском заливе. Компании несут колоссальные убытки и прекращают добычу. И все это за последние сутки! Короче говоря, в стране нефти осталось не более чем на месяц в режиме тотальной экономии.– Так что, Джон, передайте своему генералу, что он должен одержать окончательную победу в течение двух недель. Если он потерпит неудачу, с ним все кончено. Ларс обвинит армию в собственных ошибках, допущенных при оценке ситуации. Между прочим, молодой человек, ваша жизнь тоже окажется в опасности.– Кто из наших офицеров доносит в ЦРУ?– Начальник оперативного управления фронта. Его завербовали несколько лет назад, но офицер ЦРУ, с которым он связан, принадлежит к фракции Ларса. Мне неизвестно содержание его донесений.– Генерал Александер, строго говоря, нарушает приказы Президента, перебрасывая дивизию с Рогово на запад для наступления на Познань. Вам это известно?– В таком случае его жизнь уже в опасности, и я ничем не могу ему помочь, – заметил Баум. Не могу помочь, не привлекая к себе излишнего внимания, подумал директор ЦРУ.– Джон, возвращайся обратно. Бауму и мне нужно кое-что обсудить. – Стерджес обнял сына и проводил его к выходу. Он смотрел вслед исчезающим вдали красным огонькам автомобиля, затем вернулся в дом.– Мне совсем не нравится, что моего сына втягивают в эти дела!– А кому еще мы можем доверять, Майкл? Наша страна на краю гибели, руководство сошло с ума, и даже я не могу полностью контролировать ЦРУ! Неужели вы не видите: война проиграна! Нужно спасти все, что можно.– Но наши войска по-прежнему находятся на вражеской территории…– Вчерашний день не имеет значения, так же как сегодняшний. Нужно смотреть в будущее, думать о том, что случится через неделю. Как поступит наш министр обороны, когда даже ему станет ясно, что война проиграна? Вы подумали об этом? Когда отчаявшиеся люди начинают понимать, что потерпели поражение, и у этих отчаявшихся людей есть ядерное оружие, что тогда?Действительно, что тогда? – подумал Стерджес. Он задумался еще над двумя вопросами. Как мне – нам? – нужно поступить? Потом он посмотрел на Баума и задал себе второй вопрос.Познань, Польская Народная Республика НАТО реагировало что-то слишком медленно, с удивлением увидел Шевчук. В течение ночи были произведены воздушные налеты и жестокие артобстрелы, но ожидаемое наступление так и не началось. Для НАТО это было грубейшей ошибкой. Советские войска получили боеприпасы и впервые за несколько недель у них оказались полные боекомплекты. Но еще лучше было то, что целая польская бригада бронетанковых войск пришла на помощь изрядно потрепанному полку, а Шевчук научился уважать эти польские войска в не меньшей степени, чем привык полагаться на броню своего танка. Оборонительные позиции союзных войск развернулись в глубину на восток и на запад. Танковые войска, продвигающиеся с севера, получили теперь возможность своими дальнобойными орудиями оказывать огневую поддержку силам, обороняющим Познань. Саперы восстановили натовские мосты через Варту, опознав в них копии советских, оставшихся в ГДР и перешедших в ФРГ, и Шевчук приготовился перебросить свои танки на восточный берег для усиления механизированных подразделений, защищающих груды развалин, еще недавно бывших Познанью.Как странно переправляться по трижды поменявшему хозяев понтонному мосту, но еще более странно двигаться на запад, подумал Шевчук. Механик-водитель нервничал, но уверенно вел огромный танк по узкому, но надежному сооружению со скоростью десять километров в час. Переправившись на другой берег, танки повернули на север вдоль реки, обходя город. Шел легкий дождь, стоял туман, над головой нависали облака – типичная европейская летняя погода, при которой видимость уменьшалась до тысячи метров. Их встретили солдаты, направившие танки к выбранным для них оборонительным позициям. На этот раз германские саперы пришли им на помощь. Постоянно расчищая дороги от развалин, они оставили советским бойцам аккуратные кучи кирпичных обломков высотой до двух метров, почти точно соответствующие по высоте защитным сооружениям, за которыми можно было скрыть танки. Лейтенант выбрался из своей машины, чтобы проверить дислокацию остальных танков взвода, затем пошел посовещаться с командиром пехотной роты, поддержку которой ему предстояло обеспечить. В этом секторе на окраине Познани окопались два батальона пехоты, поддерживаемых танковой ротой. Шевчук слышал над головой свист проносящихся реактивных снарядов нового типа, разбрасывающих мины на окутанном туманом поле боя перед оборонительными позициями союзников. Свист прекратился, когда лейтенант забрался внутрь своего танка. Наступление началось.Щецин, Польская Народная Республика – Им потребовалось слишком много времени, чтобы перейти в наступление, – проворчал Александер, обращаясь к начальнику своего оперативного управления.– Там все-таки три дивизии, и теперь они двигаются вперед.– Но какие подкрепления прибыли к нам?Начальник оперативного управления предостерегал Александера от попыток координировать наступление на двух направлениях, однако генерал решил придерживаться плана. Кадровая дивизия Берга, переброшенная с севера, уже заняла исходную позицию для атаки с востока, тогда как три резервные дивизии третьей очереди готовились к наступлению с запада. У обычных танковых дивизий нет артиллерии – они передвигаются слишком быстро, чтобы артиллерия успевала сопровождать их, – но триста танков и шестьсот боевых машин пехоты представляли собой мощную ударную силу, считал генерал…, вот только кто им противостоит и сколько боевых машин повреждено или уничтожено воздушными налетами за время подхода к передовой?Появился Стерджес. Его полевая форма выглядела помятой после бессонной ночи.– Как Вашингтон? – спросил Александер.– Там темно, сэр. Наступление развивается успешно?– Только начинается.– Вот как? – Отсрочка удивила майора. Он внимательно посмотрел на начальника оперативного управления, склонившегося над картой и с неудовольствием рассматривавшего дислокацию войск перед началом атаки. Штабные офицеры готовились наносить на карту развитие наступления.– У меня донесение из Штаба, сэр. – Стерджес вручил Александеру официально выглядящий бланк. Тот взглянул на него – и замер. Его пальцы стиснули лист бумаги. Генерал старался овладеть собой.– Зайдите ко мне в кабинет. – Александер не произнес ни слова, пока за ними не закрылась дверь. – Вы уверены в этом?– Мне сказал сам директор ЦРУ Баум.Генерал сел на край стола, чиркнул спичку и поджег листок бумаги, глядя на то, как пламя подбегает к самым его пальцам. Лишь после этого он бросил пепел в корзину для мусора.– Проклятая крыса! Стукач! – Подумать только, осведомитель ЦРУ в штабе фронта! – Какие еще новости, Джон?Стерджес выложил полученные им сведения. Наступило молчание. Генерал мысленно рассчитывал потребности в горючем, сравнивая их с запасами, имеющимися в его распоряжении.– Если сегодняшнее наступление окажется неудачным…, мы… – он отвернулся, не решаясь, не в силах произнести эти слова. Всю жизнь меня учили одерживать победы! Александер вспомнил, как он узнал о предстоящей войне с СССР. Я ведь сказал им, что нужно немедленно нанести удар, что нам следует воспользоваться фактором стратегической внезапности, что мы столкнемся с трудностями, если будем ждать слишком долго. Я предупредил их о необходимости защитить Северную Атлантику, чтобы русские не отрезали войска НАТО от источников снабжения. Мы говорили обо всем этом – и что теперь? Теперь мы не сумели добиться ничего этого, мой друг в тюрьме ЦРУ и моей собственной жизни угрожает смертельная опасность, потому что я могу потерпеть неудачу в осуществлении невозможного плана – поскольку был прав с самого начала!Успокойся, Пол. Зачем Президенту и Кабинету прислушиваться к мнению своих генералов, когда гораздо проще их расстрелять? – сказал он себе.Начальник оперативного управления просунул голову в дверь.– Войска начали наступление.– Спасибо, – с теплой улыбкой поблагодарил его генерал. Он встал из-за стола. – Давайте посмотрим, майор, как быстро нам удастся прорвать оборону противника!Познань, Польская Народная Республика – Похоже на драку с завязанными глазами, – произнес Иван с места наводчика.– Что-то вроде этого, – согласился Шевчук. Их предупредили о предстоящем наступлении двух или трех натовских резервных дивизий. По огневой мощи они не уступали, по-видимому, двум кадровым дивизиям и вели обстрел обоих берегов реки. Плохая видимость мешала противникам в равной степени. Натовцы из-за этого недостаточно эффективно корректировали свой артиллерийский огонь, а войска СССР сумеют получить всего лишь минимальную поддержку авиации. Как всегда, самой тяжелой частью артподготовки амеров был мощный ракетный обстрел – он велся по площадям, не прицельно, и реактивные снаряды в течение двух минут сыпались, как град. Несмотря на то, что обороняющиеся силы несли потери – машины взрывались и люди гибли, – они занимали хорошие позиции, и урон оказался небольшим.Иван включил тепловизионный прицел. С его помощью наводчик мог различать цели на расстоянии примерно, в тысячу метров – при существующих условиях вдвое больше, чем через оптический прицел. В правой части башни сидел сам Шевчук. Механик-водитель в своем отсеке, нервно постукивал пальцами по рычагам управления.– Веселее, парни, наши подходят, – обратился Шевчук к своему экипажу. – Получено сообщение о движении танков на западе.– Я вижу их, – согласился Иван. Несколько пехотинцев возвращались с передовых постов, где они прислушивались к маневрам противника. Гораздо меньше, чем следовало бы, подумал Шевчук. Какие огромные потери за последние…– Цель – танк, направление на двенадцать часов, – произнес Иван. Он нажал на спуск, и Т-90 словно подпрыгнул после первого выстрела ракетой.Перезарядка. Поддон вылетел через лючок в башне и, кувыркаясь, покатился по земле усыпанной битым кирпичом. Иван уже навел орудие на другую цель. Он действовал в основном самостоятельно, потому что Шевчук наблюдал за действиями остальных танков своего взвода. Командир оборонительного сектора вызвал артиллерийскую поддержку. Следом за первым рядом германских танков, русские увидели бегущих спешенных солдат, которые стараясь не отставать, чтобы укрываться за их броней. Вместе с танками ехали и гусеничные бронетранспортеры. Советские БМП-3 обстреливали их из своих 100-миллиметровых пушек, и тут же в нескольких метрах от земли начали разрываться артиллерийские снаряды с бесконтактными взрывателями, осыпающие солдат противника градом смертоносных осколков.Промахнуться было просто невозможно. Немецкие танки двигались с интервалами вдвое меньше обычных стометровых на узком участке. Иван увидел, что это были старые ?Леопарды? первой серии с огромными прожекторами для подсветки ночного прицела над стопятимиллиметровыми орудиями. Он успел подбить три танка еще до того, как немцы просто увидели позиции Т-90. Снаряд попал в кучу кирпичных обломков перед самым танком и осыпал его градом стальных и каменных осколков. Иван взорвал ?Леопард? кумулятивным снарядом. Вокруг начали падать дымовые снаряды, но это никак не помогло немцам. Электронные прицелы на советских бронированных машинах легко видели сквозь облако дыма. Теперь на позиции полка падало больше артиллерийских снарядов, потому что натовцы могли корректировать огонь своих батарей. Артиллерия СССР принялась за поиск этих батарей, и началась артиллерийская дуэль.– Командирский танк с антенной! Подкалиберным! – Наводчик прильнул к прицелу, направил орудие на ?Леопард? и выстрелил. На этот раз снаряд пролетел мимо, но второй взорвал боекомплект немецкого танка и сорвал с него башню, отлетевшую далеко в сторону. В тепловизионном прицеле были отчетливо видны яркие точки летящих противотанковых ракет и всплески взрывов от попаданий. Внезапно немцы остановились. Большинство боевых машин было подбито, остальные развернулись и помчались назад.– Прекратить огонь, прекратить огонь! – скомандовал Шевчук своему взводу. – Сообщите о состоянии.– У танка три-два перебита гусеница, – послышался голос. Остальные остались невредимыми, скрытые от вражеского огня грудами кирпичных обломков.– Выпущено девять снарядов, командир, – доложил Иван. Он и Шевчук открыли люки, чтобы проветрить внутреннее помещение от едкого порохового дыма. Наводчик снял шлем и потряс головой. Его светлые волосы были грязными и мокрыми от пота. – Я сейчас лопну! – простонал механик-водитель выбираясь наружу и ища место поукромнее. – Я едва сдерживаюсь!Шевчук засмеялся и лишь через несколько мгновений понял причину веселья – они впервые остановили НАТО, отбили атаку, не отступая назад. Очень удачно, поскольку сейчас проделать это было бы трудно. А как реагирует на все это экипаж? Они шутят!СКР ?Ярослав Мудрый? Олешко снова поднял в небо свой вертолет. Теперь он проводил в полете в среднем по десять часов ежедневно. За последние четыре дня было торпедировано три судна, еще в два попали ракеты, запущенные с подводных лодок, но амеры дорого заплатили за это. В водах Баренцева моря у них находилось примерно двадцать подводных лодок. Восемь было потоплено, когда они пытались прорваться через оборонительный заслон у острова Медвежий, представляющий собой внешнюю линию обороны ударного соединения. Еще несколько пали жертвами кораблей с буксируемыми гидролокационными антеннами, чьи вертолеты были усилены теперь вертолетами с авианосца ?Кузнецов?. Дерзкий амер на своем ?Лосе? сумел, наконец, прорваться к одной из авианосных боевых групп и всадить одну торпеду в толстую кожу ?Варяга?, но был тут же атакован и потоплен эсминцем. Подбитый авианосец мог теперь развивать скорость не больше двадцати пяти узлов, чего едва хватало, чтобы обеспечивать взлет и посадку самолетов, но по-прежнему оставался в составе соединения.Группа ?Соединение Волга? – в нее входили ?Ярослав Мудрый?, ?Ладный? и ?Кузнецов? – сопровождала десантные корабли, направляющиеся к югу для новой высадки. В ?темных водах? по-прежнему скрывались страшные звездно-полосатые ?шакалы?, и амеры продолжал преследовать десантные корабли, как только выдавалась такая возможность. С трехсот метров Олешко видел ?Херсон? и еще три корабля к северу от себя. Над Белушьей Губой поднимался дым. Американским войскам не давали ни минуты покоя.– Им будет трудно выследить нас, – произнес вслух второй пилот.– Ты считаешь, что у амерских войск нет раций? – спросил Олешко.– Есть, конечно.– Тогда что им мешает увидеть нас вот с тех высот и связаться по радио с подводными лодками?– Я как-то не подумал об этом, – признался лейтенант.– Ничего страшного. Можешь не сомневаться, что они подумали. – Олешко снова посмотрел на север. Там, на десантных кораблях, находились почти две тысячи морских пехотинцев.?Ярослав Мудрый? и Олешко занимали ближнюю к берегу позицию, охраняя фланг маленького конвоя, а большие корабли и вертолеты защищали его со стороны моря. Глубины были здесь сравнительно небольшими. Буксируемую гидролокационную антенну пришлось смотать и поднять на борт.– Старшина, сбрасывай, сбрасывай! – В воду полетел первый гидроакустический буй, работающий в активном режиме. В течение нескольких следующих минут было сброшено еще пять буев. Пассивные гидролокационные буи, которыми пользовались в открытом океане, здесь приносили мало пользы. Амерским субмаринам незачем подкрадываться, когда им сообщают о местонахождении кораблей противника. Лучше отпугнуть их, чем пускаться на хитрости. Три часа, подумал Олешко.– ?Олегыч?, это ?Яр?, – послышался голос Маркова. – ?Бравый? выследил возможный контакт мористее, в двадцати девяти милях, на пеленге два-четыре-семь.– Понял вас, ?Яр?, – отозвался Олешко и обратился к второму пилоту:– Этот упырь находится на расстоянии ракетного выстрела. Он может доставить крупные неприятности морской пехоте.– Контакт! Возможный контакт с четвертого буя, – произнес старшина, глядя на дисплей гидролокатора. – Слабый сигнал.Олешко развернул вертолет и направился обратно вдоль линии сброшенных им буев.Рогачево, Новая Земля – Как вы считаете, где они? – спросил Эндрюс у флотского офицера связи. Координаты советского соединения наносили на карту на основании донесений наблюдательных пунктов, расположенных на горных вершинах.– Пытаются добраться до целей, – покачал головой моряк.Генерал вспомнил время, проведенное им самим на борту корабля, каким беззащитным он чувствовал себя, какой опасности подвергался. Где-то в глубине сознания он испытывал сочувствие к советским морским пехотинцам, однако Эндрюс не мог позволить себе такой роскоши, как великодушие. Его морпехи вели тяжелые бои, и ему совсем не нужны были дополнительные войска противника с тяжелой техникой – совсем не нужны!Его бригада была развернута таким образом, чтобы как можно дольше не допускать русских в районы Рогачево и Белушьей Губы. Первоначальное задание осталось без изменений – не дать советским войскам пользоваться авиабазой. Он мог выполнить это задание, пусть угрожающее вероятным уничтожением его отборных войск. Проблема, однако, заключалась в том, что и порт Белушьей Губы представлял такую же ценность для противника, а удержать оба объекта силами одной легкой бригады без танков и артиллерии не представлялось возможным.И вот теперь русские десантные суда шли вдоль берега Новой Земли издевательски близко, в непосредственной видимости наблюдательных постов – целый полк морской пехоты с тяжелым вооружением и вертолетами, который мог высадиться, где пожелает. Если Эндрюс произведет перегруппировку для отражения новой угрозы, он подвергнет свои части на передовой смертельной опасности в момент отрыва от противника. Стоит ему задействовать резервы, как они окажутся на открытой местности, где будут в пределах досягаемости вражеской морской артиллерии и авиации, которые смогут уничтожить их. Русские перебрасывают этот полк не для того, чтобы усилить войска, сражающиеся с его морской пехотой, а чтобы воспользоваться на мгновение возникшей слабостью. Выйдя на расчетную позицию, десантные корабли могут дождаться сумерек или плохой погоды и незаметно подойти к берегу, чтобы высадить морских пехотинцев. Как развернуть свои части для предотвращения этой угрозы? Радиолокаторов у него не осталось, в строю всего одна реактивная пусковая установка ?земля-воздух?, а артиллерийские крейсера методически уничтожали его артиллерию.– Сколько подводных лодок поблизости от нас?– Не знаю, сэр.СКР ?Ярослав Мудрый? Марков наблюдал за планшетом, на который наносили данные, полученные от гидролокаторов. Контакт с гидроакустическим буем исчез через несколько минут. Косяк сельди, наверно. В океанских водах у берегов Новой Земли масса рыбы, и гидролокатор может принять ее за подводную лодку. Гидролокатор сторожевика был практически бесполезен, пока корабль старался не отстать от десантных судов. Сообщения о возможной подводной лодке со стороны моря – а сейчас любой контакт с подводной лодкой мог означать субмарину противника, вооруженную не только торпедами, но и крылатыми ракетами, – было достаточно, чтобы коммодор приказал идти на полном ходу.Олешко погружал сейчас свой гидролокатор, пытаясь заново обнаружить утерянный контакт. Он оставался единственным, кто занимался сейчас реальными поисками подводных лодок.– ?Яр?, это ?Бравый?. Информируем вас, что обнаружили возможный контакт с лодкой противника. – Перову приходилось исходить из самых пессимистических предположений.– Понял вас, ?Бравый?. – Судя по полученным данным, три вертолета помогали сторожевику в этом поиске, и ?Ладный? занял позицию между контактом и десантными кораблями. Не забывай об осторожности, подумал Марков.*** – Контакт! – воскликнул старшина. – У меня активный гидроакустический контакт на пеленге три-ноль-три, дистанция две тысячи триста.Олешко не понадобилось смотреть на дисплей тактической обстановки – подводная лодка находилась между ним и десантными кораблями.– Поднять локатор! – Пилот завис над водой, ожидая, пока будет смотан трос с находящимся на его конце датчиком. Теперь контакт знал об опасности, и потому преследовать становилось труднее. – ?Яр?, я ?Олегыч?, обнаружен возможный контакт.– Понял вас. – Марков смотрел на экран. Он приказал направить СКР к месту контакта, развив максимальную скорость. Не слишком разумный тактический ход, но у него не было выбора – нужно атаковать подводную лодку до того, как она сблизится с десантными кораблями. – Предупредите ?Херсон?, что мы преследуем возможный контакт.– Локатор – вниз! – скомандовал Олешко. – Опускай на глубину сто двадцать метров, старшина, и врезай!Тот включил активный режим, как только локатор оказался на заданной глубине. На экране сразу возникло множество эхо, поскольку датчик находился так близко от дна, что сигналы отразились от пары десятков выступающих вверх скал. Сильное приливное течение тоже не улучшало слышимость. Вода, обтекающая скалы, выдавала массу ложных сигналов и в пассивном режиме.– Так, я слышу массу всякой чепухи.– Я чувствую, что она где-то здесь, старшина. Когда мы действовали в активном режиме прошлый раз, готов поклясться, лодка была на перископной глубине, а за время перелета она ушла на глубину.– Так быстро? – удивился второй пилот.– Да.– Командир, мне кажется, что внизу заметно движение. Олешко связался с кораблем и получил от Маркова разрешение на пуск торпеды. Второй пилот установил ее гидролокатор на режим кругового поиска, и пилот сбросил торпеду в море. Олешко подключил наушники к гидролокатору и начал прислушиваться к доносившимся звукам. Он слышал, как воют винты торпеды, затем до него начали доноситься щелчки импульсов, излучаемые гидролокатором. Торпеда описывала круги в течение пяти минут, внезапно переключилась на непрерывный активный режим и…, взорвалась.– Какой-то странный взрыв, сэр, – заметил старшина.– ?Олегыч?, это ?Яр?. Сообщите о результатах.– ?Яр?, это ?Олегыч?. Мне кажется, что торпеда попала в скалу на дне. – Олешко выдержал паузу. – ?Яр?, здесь скрывается подводная лодка, но я не могу пока обнаружить ее.– Почему вы так считаете, ?Олегыч??– Если лодка хочет затаиться, лучшего места не найти, ?Яр?.– Согласен. – Марков полагался на интуицию Олешко. Он вызвал командира десантного соединения на ?Херсоне?. – ?Херсон?, я ?Яр?, мы обнаружили вероятный контакт. Советую повернуть к северу, пока мы ведем преследование.– Это невозможно, ?Яр?, – тут же послышался ответ командующего. – Мы направляемся к месту высадки полным ходом. Постарайтесь потопить ее, ?Яр?.– Понял вас. Конец связи. – Марков положил трубку радиотелефона и повернулся к стоящему рядом офицеру. – Продолжайте сближение с целью.Обе газотурбинные установки работали на полную мощность, и острый форштевень сторожевика, мчавшегося со скоростью, превышающей тридцать узлов, с шипением вспарывал воду. Вращающий момент винта чуть кренил корабль на левый борт. СКР стремительно сближался с подводной лодкой.*** – Дело становится неприятным. – Пробормотал Олешко. Он отчетливо видел теперь мачту сторожевика, вырисовывающуюся над горизонтом, хотя вертолет завис в пятнадцати метрах над поверхностью моря. – Что ты слышишь, старшина, говори со мной!– Слышу эхо наших импульсов, отражающихся от дна. Дно, наверно, походит на подводный город – столько там торчащих скал. И множество водоворотов – снизу доносится масса шумов. Отвратительные условия для гидролокации.– Перейди на пассивный режим. – Пилот протянул руку и щелкнул переключателем. Да, акустик прав. Слишком много шумов обтекания. Думай! – скомандовал он себе и посмотрел на дисплей тактической обстановки. Десантные корабли находились всего в десяти милях отсюда. Он не слышал шума их силовых установок на своем гидролокаторе, но подводная лодка могла их услышать с тридцатипроцентной вероятностью. Если недавно она находилась на перископной глубине, подумал Олешко, вполне вероятно, что капитан субмарины имеет представление, где сейчас находится соединение десантных кораблей…, имеет представление, это верно, но этого недостаточно для атаки.– ?Яр?, это ?Олегыч?. Вы не можете передать десанту, чтобы он отвернул в сторону, прием.– Нет, ?Олегыч?. Они уходят от вероятного контакта, который находится мористее.– Просто великолепно, – проворчал Олешко по системе внутренней связи. – Поднимай локатор, старшина. – Через минуту вертолет направился на запад.– Этот тип – отчаянный парень, – заметил пилот. – И не просто отчаянный, но и умный… – Олешко включил радио.– ?Яр?, это ?Олегыч?. Нанесите курс ?Херсона? на свой дисплей тактической обстановки и передайте на мой.Для осуществления операции потребовалась минута. Олешко мысленно поблагодарил безымянного инженера, встроившего эту функцию в бортовой компьютер Ка-27. Пилот провел воображаемую прямую от их единственного контакта с подводной лодкой до курса ?Херсона?. Предположим, подводная лодка движется со скоростью двадцать-двадцать пять узлов… Он протянул руку и ткнул пальцем в точку на экране.– Вот где находится этот упырь!– Почему вы так уверены, командир? – спросил второй пилот. Олешко уже вел вертолет к указанной им точке.– Да потому что, если бы я был на его месте, я расположился бы именно там! Старшина, в следующий раз, когда опустишь гидролокатор, погрузи его точно на тридцать метров. И вот что еще, – этот пиндос думает, что ему удалось обмануть Олегыча. Заблуждается. – Никому это не удастся, сказал себе пилот. Он сделал круг над местом, где по его расчетам должна была находиться подводная лодка, и перевел вертолет в режим зависания.– Опускай локатор, старшина. Поиск в пассивном режиме.– Локатор на глубине тридцать метров. Слушаю. – Секунды растягивались в минуты. Пилот удерживал вертолет над заданной точкой. – Возможный контакт на пеленге один-шесть-два.– Активный режим? – спросил второй пилот.– Подождем.– Пеленг медленно меняется, сейчас один-пять-девять.– ?Яр?, это ?Олегыч?, докладываю о возможном контакте с подводной лодкой. – Бортовой компьютер вертолета передал данные компьютеру ?Ярославу Мудрому?. Марков изменил курс и направил сторожевик в сторону контакта. Олешко поднял гидролокатор и сбросил гидроакустический буй, чтобы отметить это место и удерживать контакт, пока совершает перелет на другую позицию. СКР находился сейчас в четырех милях от вертолета.– Опустить гидролокатор! – Снова минутное ожидание.– Контакт, пеленг один-девять-семь. Шестой буй показывает пеленг на контакт один-четыре– два.– Попался, сукин сын! Поднять локатор! А теперь прикончим его.Второй пилот готовил торпеду, пока Олешко разворачивался на юг, чтобы зайти на цель сзади. Их последняя торпеда была поставлена на глубину шестьдесят метров и поиск в режиме ?змейки?.– Опустить локатор!– Контакт, пеленг два-девять-восемь.– Активный режим! Старшина нажал на кнопку.– Подводная лодка, пеленг два-девять-восемь, дистанция шестьсот.– Торпеда готова! – тут же пилот нажал большим пальцем на красную кнопку пуска. Полированная зеленая торпеда упала в воду.И все.– Черт, механизм не включился – это неисправная торпеда. Для ругательства времени не осталось.– ?Яр?, это ?Олегыч?, мы только что сбросили на подводную лодку торпеду, оказавшуюся неисправной – повторяю, торпеда неисправна.*** Марков сжал в руке трубку радиотелефона, повернулся и отдал приказ относительно изменения курса:– ?Олегыч?, это ?Яр?. Можете продолжить преследование цели?– Да, она движется полным ходом по курсу два-два-ноль…, одну минуту, поворачивает на север…, похоже, сбрасывает скорость.?Ярослав Мудрый? находился сейчас в пяти с лишним тысячах метров от американской субмарины. Подводный и надводный корабли сближались, и оба находились в пределах дальности стрельбы.– Стоп машина, полный назад! – приказал Марков. Через несколько секунд корпус сторожевика начал содрогаться от резкого торможения. Меньше чем через минуту ?Ярослав Мудрый? сбавил ход до пяти узлов, и капитан приказал двигаться вперед трехузловым ходом, чтобы только сохранить управляемость.СКР мог останавливаться быстрее подводной лодки. Ее гидролокатор лишь сейчас обретал способность действовать, а сторожевик двигался настолько тихо, что она его не слышала. Капитан связался по радио с ?Кузнецовым? и попросил выслать еще один вертолет. Ему пообещали, что вертолет прибудет через пятнадцать минут.Марков следил за вертолетом Олешко с помощью радиолокатора. Штатовская подводная лодка сбавила ход и снова ушла на глубину.– ?Жало?, ?Жало?! – послышался возглас оператора радара. – Вижу в воздухе две ракеты…– ?Бравый? сообщает, что его вертолет только что сбросил торпеду на амерскую лодку, – произнес офицер ПЛО.– Ситуация становится запутанной, – спокойно заметил Марков. – Приготовиться открыть огонь.– ?Бравый? сбил одну ракету! Вторая направляется к ?Кузнецову?!Марков не отрывал взгляда от главного радиолокационного экрана. Значок "?" быстро перемещался в сторону авианосца ?Кузнецов? – очень быстро.– Считаем, это ракета типа ?Гарпун? – по мнению ?Бравого?, его контакт – подводная лодка типа ?Лос-Анджелес?. ?Бравый? сообщает, что торпеда попала в цель. – На экране было видно, что около места, где находилась подводная лодка, кружатся четыре вертолета.– ?Яр?, я ?Олегыч?, этот упырь прямо под нами – пеленг только что изменился на обратный.– Гидропост, активный поиск на пеленге один-один-три! – скомандовал Марков и поднял трубку радиотелефона. – ?Херсон?, немедленно поворачивайте на север! – передал он на УДК.– Попадание ракеты в ?Кузнецов?, товарищ командир. Одну минуту…, вертолет сообщает, что сбросил на контакт вторую торпеду!Авианосцу ?Кузнецову? придется пока самому позаботиться о себе, решил Марков.– Контакт на пеленге один-один-восемь, дистанция тысяча пятьсот. – Данные тут же ввели в систему управления огнем. Через мгновение вспыхнула лампочка – получено огневое решение.– Готово!– Пуск! – скомандовал Марков, сделал короткую паузу и отдал приказ:– Мостик, говорит БИП: самый полный вперед! Поворот направо на курс ноль-один-ноль.Пусковая установка на правом борту сторожевика открылась, и из него вылетела ракета-торпеда. Механики в машинном отделении услышали, как газовые турбины с холостого хода перешли на максимальную мощность. Нос корабля приподнялся, корма осела, и сзади поднялся высокий бугор пены. Мощные газотурбинные установки разгоняли СКР, почти как автомобиль.– ?Яр?, это ?Олегыч?: внимание, внимание – цель только что выстрелила в вас торпедой!– Пустим приманку? – спросил Марков. Корабль мчался слишком быстро, и его гидролокатор перестал функционировать.– Одна уже в воде, другая готова к пуску, сэр, – доложил старшина.– Тогда все в порядке, – заметил Марков, сунул руку в карман, достал сигарету, посмотрел на нее и бросил всю пачку в мусорную корзину.– ?Яр?, это ?Олегыч?, у нашего контакта силовая установка второго типа. Оцениваю контакт как подводную лодку типа ?Лос-Анджелес?. Сейчас она двигается полным ходом и поворачивает на север. Ваша торпеда действует в активном режиме и преследует цель. Мы потеряли рыбу, которую ?Лось? послал в вас.– Понял вас, ?Олегыч?, продолжайте следить за подводной лодкой.*** – Ну и хладнокровный сукин сын! – произнес Олешко по системе внутренней связи. Он видел, как над палубой авианосца ?Кузнецов? поднимается дым. Какой же ты идиот! – выругал себя пилот. Не нужно было сбрасывать первую торпеду. Теперь ему оставалось лишь одно – удерживать погружной гидролокатор в активном режиме.– Командир, торпеда перешла в непрерывный активный режим. Похоже, что она замкнулась на цель, так как интервалы между импульсами сократились. Слышу звуки от потрескивания корпуса, лодка снова меняет глубину погружения, думаю, она всплывает.Олешко увидел водный бурун. Внезапно над водой показался сферический форштевень ?Лося? – подводная лодка утратила контроль над рулями глубины, пытаясь уклониться от торпеды. То, что последовало дальше, было первым взрывом боеголовки, увиденным пилотом, – подводная лодка начала было соскальзывать обратно, уходя на глубину, когда в тридцати метрах от того места, где впервые показался над водой ее нос, взлетел огромный фонтан воды.– ?Яр?, это ?Олегыч?, ваша торпеда попала в цель – я видел это собственными глазами! Повторяю, торпеда попала в цель!Марков посмотрел на старшего акустика. Он не смог обнаружить звуки гидролокатора вражеской торпеды – она прошла мимо.*** Капитан Перов не верил происходящему. В ?Лось? попали три торпеды, и все-таки не было слышно звуков, издаваемых разрушающимся корпусом и рушащимися переборками. Однако шум машин прекратился, и гидроакустики сторожевика слышали лодку, от которой отражались импульсы гидролокатора, действующего в активном режиме. ?Ладный? шел вперед со скоростью пятнадцать узлов, и внезапно перед ним из воды показался среди массы пузырей черный форштевень лодки. Капитан выбежал на мостик и посмотрел в бинокль на амерскую субмарину. Она находилась всего в миле от сторожевика. На вершине ее рубки показался человек, отчаянно размахивающий руками.– Не стрелять! – крикнул капитан. – Не стрелять! Рулевой, как можно быстрее подведите корабль к ним!Он не верил своим глазам. В верхней части корпуса ?Лося? виднелось две пробоины с рваными краями, и крен лодки достигал тридцати градусов из-за лопнувших балластных цистерн. Команда выскакивала на палубу из рубки и носового люка.– ?Бравый?, это ?Яр?. Мы только что потопили у берега подводную лодку типа ?Лос-Анджелес?. Сообщите, как дела у вас, прием. Перов поднял трубку радиотелефона.– ?Яр?, рядом с нами на поверхности еще один поврежденный ?Лось?, команда покидает его. Он выпустил две ракеты. Наши сбили одну, вторая попала в носовую часть ?Кузнецова?. Готовимся провести спасательную операцию. – Продолжаем путь, ?Бравый?. Конец связи. – Моррис переключил каналы. – ?Херсон?, я ?Яр?. Вы приняли сообщение с ?Бравого?? Прием.– Приняли, ?Яр?. Пора высаживать весь этот парад на берег.*** Генерал Эндрюс сам принял донесение от наблюдательного поста, прежде чем передал радиотелефон своему начальнику оперативного отдела. Советские десантные корабли находились сейчас в пяти километрах от берега. Скорее всего, они пройдут в пролив Кости Шар и будут выжидать там удобного момента.– Мы будем сопротивляться до конца, – произнес полковник. – Мы продемонстрируем русским стойкость морпехов США!– Меня восхищает ваше мужество, полковник. – Генерал подошел к углу помещения и взял стоявший там автомат. – Берите, вы сами станете для нас примером на передовой.– Но…– Лейтенант, найдите машину с водителем для полковника. Он отправляется на фронт, чтобы продемонстрировать русским стойкость морского пехотинца США. – Эндрюс наблюдал за удаляющимся полковником с мрачной радостью. Тот не решился отказаться от своих слов. После его ухода генерал вызвал к себе начальника связи, чтобы отдать приказ об уничтожении всех радиопередатчиков дальнего действия за исключением двух. Эндрюс понимал, что сдаваться еще рано. Его солдатам сначала придется заплатить кровью, а ему самому – страдать от каждой пролитой ими капли. Но он знал, что придет момент, когда дальнейшее сопротивление станет бесполезным, и генерал не собирался напрасно жертвовать жизнями своих людей.Познань, Польская Народная Республика Наступило затишье. Вторая атака едва не оказалась успешной. Германские танки ?Леопард-1? шли вперед с безумной храбростью и сумели пробиться на расстояние пятидесяти метров, где их устаревшие орудия уничтожили половину советских Т-90. Однако эта атака захлебнулась на грани успеха и все-таки закончилась неудачей, а третья, начавшаяся в сумерках, уже не была такой отчаянной, и солдаты, участвовавшие в ней, безумно устали и не стремились войти в зону поражения. Шевчук слышал позади себя шум другого боя – польские части к востоку от города отражали очередную атаку.Щецин, Польская Народная Республика – Генерал Берг докладывает, что начата контратака на Познань с севера.Александер выслушал это донесение равнодушно. Его последняя козырная карта была бита. Такова причина, по которой это называется азартной игрой, Пол, сказал он себе.Что предпринять дальше?В помещении штаба царила тишина. Младшие офицеры, наносившие на карту перемещения своих и вражеских частей, вообще обычно молчали, а теперь даже не смотрели на соседние секторы. Гонка за то, кто быстрее захватит позиции противника, прекратилась.Слово, о котором ты думаешь, Пол, это мрак поражения. Генерал стоял рядом с начальником оперативного управления.– Какие у вас предложения? Начальник оперативного управления пожал плечами.– Нужно продолжать бой. Наши солдаты устали, но и противник устал ничуть не меньше.– Мы бросаем в бой необстрелянных солдат против опытных ветеранов. Это следует изменить. Мы заберем офицеров и сержантов из кадровых дивизий, отведенных в тыл, и усилим ими вновь прибывающие дивизии третьей очереди резерва. Таким образом, рядом с зелеными резервистами окажутся опытные солдаты, понюхавшие пороха, иначе они пойдут в бой подобно скоту под нож мясника. Далее, мы временно приостановим наступательные операции…– Сэр, если мы сделаем это…– У нас достаточно сил для последнего решительного броска вперед. Этот бросок произойдет в тот момент и на том участке фронта, который выберу я, и эта атака будет тщательно подготовлена. Я прикажу Бергу вывести свои войска из боя с минимальными потерями. Вы отправитесь к нему в штаб сегодня вечером – я не могу передать этот приказ по радио. Ему понадобится хороший специалист по оперативным вопросам. Вот ваша задача. – Я даю тебе шанс искупить свою вину, подлый предатель. Воспользуйся этим шансом, потому что он для тебя последний, подумал Алексеев. Еще более важным было то, что теперь осведомитель ЦРУ устранен из штаба фронта. Начальник оперативного управления вышел, чтобы организовать свою переброску. Александер пригласил Стерджеса к себе в кабинет.– Вы снова вылетаете в Вашингтон.