Глава 42. Прогулка в лесу (1/1)

Варшава, Польская Народная Республика Не существует большего страха, чем страх перед неизвестностью, и чем больше неизвестность, тем сильнее страх. На столе перед верховным главнокомандующим силами ОВД лежали четыре разведывательных доклада. Их единственной общей чертой было то, что авторы не знали, что происходит, однако признавали, что последствия могут оказаться плачевными.И для того, чтобы узнать это, мне нужны эксперты, думал верховный главнокомандующий.Отрывок разговора, перехваченного разведывательным спутником, гласил, что в Вашингтоне произошли какие-то бои и что к центрам связи двигаются войска, но американское радио и телевидение в течение двенадцати часов вели нормальные передачи, и только в пять утра по Вашингтонскому времени было передано официальное сообщение.Попытка переворота, совершенная ЦРУ? Это плохая новость, и то обстоятельство, что переворот был подавлен, едва ли намного улучшало ситуацию. Радиостанции прослушивания только что записали короткое выступление Питера Блюма, последнего представителя старой гвардии. Смысл его речи: соблюдайте спокойствие и сохраняйте веру в демократию.Что все это может значить, черт побери? – пытался понять верховный главнокомандующий.– Мне нужна информация, – сказал он, обращаясь к своему начальнику разведывательного управления. – Что нам известно о структуре армейского командования в НАТО?– Генерал Александер, недавно назначенный главнокомандующим силами НАТО в Европе, на фронте, по-видимому, отсутствует. Для нас это хорошая новость, потому что наше наступление должно начаться через десять часов.На столе верховного главнокомандующего зазвонил телефон.– В чем дело? Я ведь предупредил – никаких звонков… Так, продолжайте… Через четыре часа? В Потсдаме? Пока не могу ответить. Перезвоню. – Он положил трубку. – Мы только что получили открытое приглашение, переданное по радио. Начальник Объединенного штаба начальников штабов США хочет срочно встретиться со мной в Потсдаме.– Приглашает ?срочно? встретиться, пан генерал?– Да, так говорится в сообщении. Если я полечу на вертолете, они предоставят вертолетный эскорт до места встречи. – Верховный главнокомандующий откинулся на спинку кресла. – Как, по-вашему, они намерены сбить мой вертолет, чтобы избавиться от меня, потому что я настолько умело руководил войсками? – По лицу верховного главнокомандующего промелькнула ироническая улыбка.– Наши дивизии концентрируются к северо-востоку от Быдгощи, – напомнил ему начальник разведуправления.– Я знаю.– Не летите сами, – посоветовал начальник разведуправления. – Пошлите представителя.– Тогда почему он не попросил об этом? – задал вопрос верховный главнокомандующий, словно рассуждая вслух. – Именно так и следовало поступить.– Он торопится, – ответили ему. – НАТО не сумело одержать победу. Правда, они не потерпели и поражения, но их наступление остановлено, и у них возникли проблемы с горючим. Что, если в Вашингтоне к власти пришла новая группировка? Они заставили замолчать средства массовой информации – пусть временно, пока собираются с силами, – и хотят кончить военные действия. Сейчас им нужно сконцентрировать все внимание на внутренних проблемах, Самый удобный момент, чтобы нанести решающий удар, – закончил он.– И загнать их в угол, чтобы они оказались в отчаянном положении? – спросил верховный главнокомандующий. – В распоряжении США огромное количество ядерного оружия. Вы не обратили внимание на что-то необычное на их стороне фронта, пусть даже если это только кажется необычным?– Если не считать вновь прибывающих дивизий, больше ничего. А вдруг мне удастся положить конец этой проклятой войне? – подумал верховный главнокомандующий.– Я вылетаю, – заявил он и, подняв телефонную трубку, сообщил Президенту СССР о своем решении.*** Трудно сохранять спокойствие, когда рядом летят два американских боевых вертолета. Верховный главнокомандующий поборол искушение взглянуть на них и вместо этого сосредоточил внимание на лежащих перед ним досье, предоставленных разведывательной службой. Это были досье ГРУ на пятерых видных натовских военачальников. Он не знал, с кем предстоит встреча. Адъютант генерала сидел напротив. Молодой офицер смотрел на ?Апача? явно оценивая, куда тому всадить очередь из бортового пулемета, в случае необходимости.Потсдам, Германская Демократическая Республика Александер расхаживал по поляне, нервничая из-за того, что ему пришлось улететь из Вашингтона, где новые руководители – но все-таки республиканцы, напомнил он себе – пытались справиться с ситуацией. А этот идиот еще спрашивал, можно ли доверять мне! – подумал он. Генерал вспомнил краткую информацию о верховном главнокомандующем силами ОВД. Пятьдесят девять лет, сын и внук боевых офицеров. Отец – танкист, погиб во время сражения с немцами в Берлине, по сути, на пороге победы. Окончил военное училище ВДВ в Рязани, затем академию имени Фрунзе, пятый на курсе. Четыре раза побывал в Афганистане, последний раз командовал 103-й воздушно-десантной дивизией. Моджахеды и оперативники ЦРУ считали его исключительно опасным и ловким тактиком – и он доказал это на деле, проворчал Александер. Женат, двое сыновей и дочь, никто из них не служит в вооруженных силах. Решил, по-видимому, что трех поколений, отданных армии, достаточно. Четверо внуков, подумал Александер. Четверо внуков…, когда у человека четверо внуков – он будет драться до конца. Единственный порок – любит играть в шахматы. Не трезвенник, но выпивает иногда, хотя, какой русский не пьет! О склонности к сексуальным извращениям ничего не известно, говорится в досье. Александер улыбнулся, вспомнив эту строчку. Мы оба староваты для таких глупостей, подумал он. Да и времени слишком мало.Из-за деревьев послышался шум вертолетов. Александер стоял на небольшой поляне, рядом с командирским бронетранспортером. Экипаж бронетранспортера скрывался в лесу, вместе со взводом автоматчиков. Маловероятно, конечно, но вдруг русские воспользуются такой возможностью, чтобы ликвидировать главнокомандующего силами НАТО – нет, мы не такие безумцы, да и они тоже, решил генерал.Это был один из новых Ка-60. Вертолет завис в воздухе и плавно опустился на заросшую травой поляну. Над головой барражировали два ?Апача?. Дверца вертолета открылась не сразу. Пилот выключил двигатели, и несущие лопасти вращались еще две минуты, прежде чем остановились. Затем дверца открылась, и из вертолета спустился генерал.А он высокий для десантника, подумал Александер.*** Верховный главнокомандующий мог захватить с собой ?Стечкина? с резной костяной рукояткой, подаренный ему в Афганистане, но потом решил, что произведет впечатление на американца, если прилетит невооруженным в новой повседневной форме десантника – куртка навыпуск без ремня, закатанные рукава, начищенные высокие ботинки. Погоны его камуфлированной куртки украшали четыре генеральские звезды, а на груди виднелись значки парашютиста и несколько орденских планок, среди которых – плашка кавалера ?Ордена Красной Звезды?. Справа простая нашивка с фамилией: ?ТУМАНОВ?. Мне не надо рисоваться, пиндос, подумал генерал, – я победил.*** – Передайте автоматчикам в лесу, чтобы они убрали автоматы и отошли подальше.– Но, генерал, сэр! – попытался возразить адъютант. Он только недавно был назначен на эту должность и не успел познакомиться с привычками генерала.– Исполняйте приказ, быстро. Если мне понадобится переводчик, я подам знак. – Александер пошел навстречу русскому генералу. Адъютанты приблизились друг к другу.Генералы отсалютовали одновременно, но ни один не захотел первым протянуть руку.– Значит, вы, Александер, – произнес Туманов. – Я ожидал кого-то другого.– Генерал Бушель в отставке. Между прочим, вы отлично говорите по-английски, генерал Туманов.– Спасибо, генерал Александер. Много лет назад меня заинтересовали пьесы Шекспира, а понять пьесы по-настоящему можно только на языке автора. С тех пор я прочитал немало английской литературы.Александер кивнул.– К тому же так лучше сумеешь понять своего врага. – Он перешел на английский язык. – Может быть, прогуляемся?– Какая охрана у вас в лесу?– Взвод мотопехоты. – Александер снова заговорил по-английски. Туманов владел английским лучше, чем он русским, но Пол уже доказал собеседнику широту своих знаний. – Откуда мы знали, кто прилетит с вами в вертолете?– Это верно, – согласился верховный главнокомандующий. И все-таки вы стояли один, на открытой поляне, стараясь показать мне, что не испытываете чувства страха, подумал русский генерал. – Итак, какой будет тема нашего разговора?– Прекращение военных действий.– Я слушаю.– Надеюсь, вы понимаете, что я не имел никакого отношения к началу всего этого безумия. Туманов повернул голову.– А какова судьба солдата, генерал? Мы всего лишь проливаем кровь, и затем нас обвиняют в этом. Ваш отец был военным?– Да. Ему больше повезло, чем вашему отцу.– Так и случается чаще всего, правда? Простое везение.– Только давайте не будем говорить об этом нашим политическим деятелям. – Александер едва не улыбнулся и лишь теперь заметил, что затронул тему, интересующую Туманова.– А кто ваши политические деятели? Если мы хотим добиться разумного решения конфликта, я должен сообщить своим политикам, кто руководит вашей страной.– К присяге Президента США приведен Майкл Стерджес.– Кто? – удивился Туманов. Перед вылетом он прочитал список членов Кабинета, но эту фамилии не запомнил. Он попытался выиграть время. – Что там у вас произошло?Александер заметил, что Туманов озадачен, и на этот раз он улыбнулся. Значит, и вы не знаете, кто такой Стерджес, товарищ генерал? Для вас это неизвестный фактор и вы нуждаетесь во времени, чтобы обдумать его.– Как стало модно говорить у вас, русских, настало время перемен.Ловко, – промелькнуло в голове верховного главнокомандующего, восхищенного самообладанием американского генерала. – Итак, что вы предлагаете?– Я не дипломат, а всего лишь солдат, – ответил Александер. – Мы предлагаем прекращение огня, за которым последует постепенный отвод войск на позиции, занимаемые перед началом войны, на что потребуется две недели.– За две недели я могу добиться этого и без прекращения огня, – холодно заметил Туманов.– Ценой огромных потерь и колоссального риска, – напомнил ему американец.– Нам известно, что у вас нет горючего. Вся ваша экономика развалилась.– Вы совершенно правы, генерал Туманов, и если развалится и наша армия, как вы говорите, у нас останется лишь одно средство защитить государство.– Ваша страна и НАТО напали на Польшу без объявления войны, неужели вы полагаете, что мы просто согласимся вернуться к status quo и не потребуем ничего большего? – негромко спросил верховный главнокомандующий, стараясь сдержать свои чувства. Он уже допустил одну ошибку, а ошибаться в таком деле – непозволительная роскошь. – Только не говорите мне о бомбе, взорванной в Берлине, – вам точно известно, что поляки не имели к этому никакого отношения.– Я уже сказал, что не принимал участия в развязывании войны. Я всего лишь исполнял приказ – но неужели вы рассчитываете, что Президент будет сидеть сложа руки, наблюдая за тем, как разваливается экономика страны? Какое политическое давление оказали бы вы на нас, а? Если бы вы знали о критической нехватке нефти…– Нам стало известно об этом всего несколько дней назад. Неужели прикрытие все-таки сработало? – подумал Александер.– Почему вы не сообщили нам, что нуждаетесь в нефти? – спросил Туманов.– И тогда вы согласились бы обеспечить ею нашу страну? Знаете, Туманов, я не являюсь специалистом в международных отношениях, как вы, но не надо принимать меня за дурака.– Разумеется, мы потребовали бы и получили кое-какие уступки – но неужели вы считаете, что мы не пошли бы на любые меры, лишь бы избежать этого безумия?Александер сорвал листок с дерева. Мгновение он пристально смотрел на него, восхищаясь чудесной сетью прожилок, где все связано друг с другом. Ты только что убил еще одно живое существо, Пол, подумал он.– Думаю, членам того Кабинета такая мысль даже не пришла в голову.– Они развязали войну, – повторил Туманов. – Сколько людей погибло из-за этого?– Виновные в этом арестованы. Их ждет суд как государственных преступников. Президент Стерджес, кстати, выступал против войны и рисковал жизнью из-за этого. Я тоже подвергался смертельной опасности, стараясь прекратить ее.– Виновных вы передадите нам. Мы снова созовем Нюрнбергский процесс, и их будут судить за преступления против человечества.– Вы получите их только после того, как закончится наш суд, – и этот трибунал будет весьма продолжительным, генерал Туманов, – добавил Александер. Сейчас они говорили как солдаты, а не как дипломаты. – Неужели вы считаете, что пострадали только ваши страны? Когда-нибудь я расскажу вам о тех страданиях, которые мы вынесли от этой прогнившей верхушки!– И вы полагаете, что те, кто сейчас захватили власть, сумеют все это изменить?– Откуда я знаю? Но мы попытаемся. Как бы то ни было, это наше внутреннее дело.Да неужели? – едва не сказал Туманов.– Вы говорите слишком уверенно для представителя только что созданного и весьма неустойчивого правительства.– А вы, генерал, говорите слишком уверенно для человека, который всего пару недель назад находился на грани поражения. Помните, что вы говорили об удаче? Ну что ж, если хотите, оказывайте нажим на нас. США больше не могут выиграть войну, зато обе стороны могут ее проиграть. Вы ведь знаете, что все висело на волоске. Мы едва не разгромили вас. Если бы не эти проклятые новые бомбардировщики, уничтожившие мосты в первый же день войны, или если бы нам удалось разгромить на второй день войны ваш флот, сейчас вы просили бы меня о перемирии.Достаточно было просто уничтожить наш флот тогда, на второй день, напомнил себе Туманов. Действительно, чаша весов колебалась до последнего момента.– Я предлагаю прекратить огонь уже в полночь, – повторил Александер. – После этого, через две недели, мы отведем войска на позиции, которые они занимали до начала войны, и бойня прекратится.– Как насчет обмена военнопленными?– Об этом можно договориться позднее. Берлин может стать самым удобным местом. – Как и следовало ожидать, война почти не затронула этот город.– Судьба польского гражданского населения за вашей линией фронта?Александер на мгновение задумался.– Они смогут беспрепятственно вернуться после прекращения огня – более того, я прикажу пропустить машины с продовольствием через передовые линии – под нашим наблюдением.– Жестокое обращение с гражданскими лицами?– Я лично займусь этим. Все, виновные в нарушении устава полевой службы, будут преданы суду военного трибунала.– Откуда я знаю, что вы не используете эти две недели для подготовки нового наступления?– А я откуда знаю, что вы не начнете контрнаступление, запланированное на завтра? – возразил Александер.– Вообще-то оно должно начаться через несколько часов. – Туманову так хотелось принять предложение американского генерала. – Вы уверены, что ваши политические руководители пойдут на эти условия?– Да. А ваши?– Я должен получить их согласие, но мне предоставлено право согласиться на прекращение огня.– Значит, решать предстоит вам, генерал Туманов.*** Адъютанты генералов стояли у опушки, беспокойно поглядывая на своих начальников. С генералов не сводили глаз также американские пехотинцы и экипаж вертолета. Генерал Туманов протянул руку.– Слава Богу, – выдохнул русский адъютант с облегчением.– Да, – согласился американец.*** Александер достал из кармана фляжку с виски.– Я не притрагивался к спиртному в течение нескольких месяцев, но вы, русские, наверное, привыкли обмывать договор глотком водки.Туманов поднес горлышко бутылки к губам, отпил из нее и передал бутылку Александеру. Тот сделал пару глотков, размахнулся и швырнул фляжку в лес. Русский и американский генералы переглянулись и расхохотались. Теперь, когда была достигнута договоренность, их охватила волна облегчения.– Знаешь, Александер, если бы мы были дипломатами, а не солдатами…– Да, именно поэтому я и приехал. Прекратить войну проще тем, кто понимает ее.– Совершенно верно.– Скажи мне, Туманов, – начал Александер, – когда мы прорвались у Познани, насколько близко…– Вас отделяло от победы совсем немного, я даже не знаю, сколько часов. У нас тогда оставалось боеприпасов всего на пять суток, однако пара конвоев сумела пересечь Балтику почти беспрепятственно, и мы смогли продолжить боевые действия. – Туманов остановился. – Что вы собираетесь сделать со своей страной?– Не знаю. И Президент Стерджес тоже не знает. Однако правительство должно нести ответственность перед народами. Мы усвоили этот урок.– Мне нужно возвращаться, Пол. Хочу пожелать вам удачи. Может быть, через некоторое время…– Да, может быть. – Они пожали руки.Александер следил за тем, как верховный главнокомандующий силами ОВД подозвал к себе адъютанта, который тоже обменялся рукопожатием со своим американским коллегой. Они поднялись в вертолет. Турбины загудели, четырехлопастный винт начал медленно раскручиваться, набирая скорость, и винтокрылая машина оторвалась от земли. ?Касатка? описала круг над поляной, давая возможность американским вертолетам охранения занять позиции, и полетел на восток.Ты так никогда и не узнаешь, Туманов, улыбнулся Александер, стоя один посреди поляны, никогда не узнаешь, что после смерти Баума и Президента мы не смогли отыскать его личные коды, позволяющие привести в готовность ядерное оружие. Понадобились, по крайней мере, сутки, прежде чем мы сумели бы воспользоваться им. Генерал в сопровождении адъютанта направился к командирскому бронетранспортеру, откуда Александер связался по радио со штабом фронта и передал короткое донесение в Брюссель, отправленное затем в Вашингтон.Валч, Польская Народная РеспубликаПолковник Дубинский помогал Павлушину пробираться среди деревьев. Оба летчика прошли курсы выживания во вражеском тылу, которые были настолько трудными, что Дубинский однажды поклялся, что, если его заставят проходить их снова, он подаст в отставку. Именно потому, что тогда ему пришлось столько трудиться, понимал полковник, сейчас он вспомнил приобретенные им уроки. Только для того, чтобы пересечь одну проклятую дорогу, им понадобилось ждать четырнадцать часов. По его мнению, их сбили в тридцати километрах за линией фронта. Это расстояние представляло бы собой всего лишь прогулку в мирное время, но сейчас легкая прогулка превратилась в неделю тяжелых испытаний. Им пришлось скрываться в лесу, пить воду из ручьев, подобно животным, и перебегать от одного дерева под прикрытие другого.Сейчас они стояли на опушке леса. Было темно и удивительно тихо. Неужели натовцы отступили?– Давай попробуем, – сказал Павлушин. Спина болела у него все больше, так что идти он мог, лишь опираясь на плечо командира.– Добро. – Они вышли из леса и пошли по полю, стараясь двигаться побыстрее. Летчики успели пройти всего сотню метров, когда заметили, что их окружают какие-то тени.– Проклятье! – пробормотал Павлушин. – Бросай меня, командир, и беги.– Хрена с два, – стиснул зубы полковник. Ему и в голову не пришло пытаться достать оружие. Он насчитал, по крайней мере, восемь человек, и у всех в руках были автоматы. Незнакомцы быстро приблизились к американцам.– Wer sind Sie? – послышался голос.– Wir sind Russen, – ответил Дубинский. Это немцы, с ними можно еще договориться. И лишь спустя мгновение полковник понял, что ошибся – солдат выдало оружие – винтовки М-16.Черт побери! Ведь осталось так близко до линии фронта! Американский лейтенант осветил лицо Дубинского электрическим фонариком. Странно, но он не забрал у летчиков оружие. Затем произошло нечто еще более странное. Лейтенант отсалютовал русским, а затем показал на восток.– Идите туда, два километра, – произнес офицер.– Не спорь с ним, командир, – прошептал Павлушин. Когда летчики пошли через поле, они тяжелым грузом ощущали взгляды американцев на своих спинах. Русские добрались до позиций союзников через час и там узнали о прекращении огня.Авианесущий крейсер ?Ульяновск? Боевая авианосная группа направлялась на юго-запад. Еще сутки, и они смогут нанести удар по американским базам в районе Норфолка. Горев занимался оценкой сил американской противовоздушной обороны, когда был получен приказ возвращаться. Он закрыл папку, запер ее в сейф и спустился вниз, чтобы сказать майору Чапману, что они действительно остались в живых и скоро встретятся со своими семьями.СССР Военно-санитарный самолет Ан-12 тоже направлялся на юго-запад и летел на базу ВВС недалеко от Москвы. У него на борту были морские пехотинцы, получившие ранения во время сражения за Новую Землю, один старший лейтенант ВВС и одно гражданское лицо. Экипаж самолета пытался возражать против гражданского лица, однако генерал морской пехоты с двумя звездами на погонах объяснил летчикам, что морские пехотинцы сочтут личным оскорблением, если кто-то захочет помешать девушке ухаживать за раненым лейтенантом. Теперь Вадим большей частью бодрствовал. Ему предстояло перенести новые хирургические операции – у него было перебито ахиллово сухожилие, – но это уже мало его беспокоило. Через четыре с половиной месяца он станет отцом. После этого можно будет подумать и о собственном ребенке.Североморск, СССР Олешко уже перелетел на береговой аэродром. Марков надеялся, что старик, наконец, завершит свою карьеру и вернется к внукам. Сторожевой корабль ?Ярослав Мудрый? сопровождал поврежденный авианосец ?Кузнецов? в Североморск, где тот встанет в док для ремонта. Капитан с крыла мостика глядел на такую незнакомую гавань. Не забывая о ветре и приливном течении, он подвел свой корабль к пирсу. Марков не переставал думать о том, что все это значило, – то, что произошло в течение нескольких последних месяцев.Поврежденный корабль, погибшие товарищи, смерти, свидетелем которых он стал, и те, что произошли из-за него…– Прямо руль, – скомандовал Марков. Порыв южного ветра помог ?Ярославу Мудрому? мягко коснуться причала.На корме матрос палубной команды бросил на пирс конец. Вахтенный офицер жестом дал команду старшине, и тот включил систему корабельной трансляции.Что бы все это ни означало, решил Марков, теперь это кончилось.Послышался шум помех в системе трансляции, и затем раздался голос старшины.– Приступить к швартовке.