Смертельная инъекция (1/1)

Ад?— это другие. Так написано в книге ?Нет выхода?. Той самой, в которой главного героя зовут Гарсен. Надо было учить классику… Полчаса назад Тайрелл думал, что это?— реальный человек, посредник с банком Кипра, где собраны финансы Темной Армии.Когда вечно занятый безумно важными делами Эллиот попросил заехать сюда Тая, он ощутил прилив сил и гордость.День в корпорации ?E?, казалось, превратил его в тень: все, что так радовало сердце раньше, казалось насмешкой, оскорблением, фальшью. В ушах звенели слова Эллиота ?Тебя делают еще одной марионеткой? и Прайса ?Покорность будет твоей единственной задачей?.Но он, Тайрелл?— не марионетка, не пустышка! Он способен на нечто грандиозное, они просто не представляют себе, с кем имеют дело! Но вскоре все будет иначе. Он опять в деле. Есть еще третий этап. И Эллиот явно расчитывает на него. Когда они поквитаются с самой Белой Розой, о них на самом деле заговорят!***Эллиот в своем странном худи наверняка вызвал бы подозрение в этом солидном доме, где живет Гарсен. То ли дело Тайрелл с его безукоризненной внешностью! Он поднимается в квартиру ?7 с?, входит в почему-то не запертые двери.Через пять минут удается понять, насколько все не в порядке: пустые шкафы и полки, не снятые ценники, толстый слой пыли, заглушенный сигнал, захлопнувшаяся дверь.Ловушка. Подставной адрес Темной армии. Тайрелл попался.И?— утонченным издевательством: книга ?Нет выхода?. Главный герой?— Гарсен. Ад?— это другие.Да, ад?— это Эллиот.***Тайрелл, связанный и охраняемый двумя китайцами, ждет неизвестно чего в маленькой обшарпанной квартирке. Наконец появляется тот, кого вызвали, чтобы устранить проблему: Ирвинг.—?Ну что, дружок-пирожок,?— кривится он, глядя на Тая. —?Говорил я тебе: не связывайся с Эллиотом.Голубые глазищи Тая совсем такие же, как в ту ночь, когда он рассказывал о потерянном сыне.?— Что вы собираетесь делать?—?А ты как думаешь? —?хмыкает фиксер, направляясь на мини-кухню.Он усердно подбирает новый сюжетный поворот своей книги, чтобы эмоционально не втягиваться в ситуацию.Самая лучшая маска?— быть собой. Ирвинг кажется добродушным чудаковатым мужчиной. Ирвинг таков и есть в глубине души: добродушный чудаковатый мужчина. Просто это не мешает ему, если нет другого выхода, методично убивать людей.Самая лучшая жизнь?— та, которую хочешь прожить. Отдыхать на берегу океана, писать детективы, предаваться разным маленьким хобби, смотреть любимые фильмы, наслаждаться уединением. Просто иногда приходится устранять чужие ошибки. Платить небольшую дань временем и усилиями ума. Людям всегда приходится платить. Так устроена не только Темная армия. Так устроена Вселенная. Все дело в том, чтобы соотношение затрат было в твою пользу.—?Меня нельзя так просто убить! —?надменно заявляет швед. —?Я технический директор корпорации ?Е?. Мою смерть заметят. В конце концов, за меня отомстит Эллиот!—?Ага,?— говорит Ирвинг, и, отвернувшись от него, набирает в шприц лекарство, которое, вызвав инсульт, нейтрализуется, не оставляя следа для современных лабораторий.Тайреллу со стула, на котором его удерживают, не видно происходящего.—?Ладно, вы убьете меня,?— хрипло говорит Тай. —?Понимаю. Но… мне надо знать, когда. Я должен подготовиться.—?Зачем? —?не поворачиваясь, спрашивает Ирвинг. —?Молитвы почитать, что ли? Умирать внезапно ведь легче.—?Мне надо вдуматься,?— Тайрелл не собирается кричать, но голос от напряжения звучит все громче. —?Понять. Так когда? Сегодня? Сколько еще времени? Час? Два?Хороший вопрос. Будто это не очевидно. Ах, Тайрелл-Тайрелл, для чего мы тут все, по-твоему, собрались?—?Времени нет,?— отвечает Ирвинг, оборачиваясь со шприцом в руках. —?Сейчас.Один из китайцев начинает задирать рукав Тайреллу. Тот судорожно дергается.—?Стойте! Ирвинг, подожди… пожалуйста,?— фиксер ожидает истерики, но голос шведа звучит на удивление отрешенно. —?Это ведь все, да? Мне не выпутаться? Последнее, что мне осталось? Мы не могли бы это сделать более… цивилизованно? Не как на скотобойне?—?Что ты имеешь в виду, Тайрелл?—?Это же все-таки я! Ты знаешь, какую важную роль я играл в этом проекте. Я имею право умереть правильно.Ирвинг отмечает, что Тай говорит о себе в прошедшем времени. И что он, возможно, смирился, еще когда яростно разносил мебель в квартире-ловушке, или когда выкручивался из рук китайцев, пока его везли сюда.Чертова кукла, думает Ирвинг с непонятным раздражением, глядя на его идеальное тело, подобное шикарной машине или породистой лошади. Почему его так жалко? Банальное нежелание уничтожать что-то красивое?Тайрелл, банковский выкормыш, жил всегда так, как скажут другие. В его глазах?— и сейчас жадный вопрос ?Чем поразить твое воображение??, а это хуже, чем быть глупцом. Вся его сущность вскрывается одним словом ?нарцисс?. Он кажется блестящим топ-менеджером в сверкающей белой рубашке. Кажется сильным и самодостаточным. На деле?— пустое блестящее создание. Амбиции и мода вместо желаний, корпоративная этика вместо чувств, мотивационный трек вместо идей.Тайрел не умеет сдерживать свою ярость, и ничего не знает о собственных чувствах. Идеальный Кен на полке игрушечного магазина: если сломать, снаружи?— пластик, внутри?— пустота.—?Знаешь, я даже хочу уйти,?— говорит швед задумчиво, будто беседуя на званом ужине. —?Просто свалить, испариться. Оставить свою текущую жизнь, все ее дерьмо, стресс, боль, остальное. Я обещаю: не буду пытаться сбежать. И я ведь связан. Но мы не могли бы сделать все … без этих? —?он косится на бойцов в масках. —?Только ты и я, Ирвинг. Меня не надо держать. Дай мне минут 10. И когда я буду готов, сделаешь мне укол. Я просто хочу умереть с достоинством.Ирвинг внимательно смотрит на Тайрелла. Он отнюдь не ждал от него таких фраз. Но сам на его месте сказал бы нечто подобное. Это заставляет засомневаться.Наконец он решается и объясняет воинам, что они должны их покинуть. Те уходят достаточно быстро, без возражений.—?Даже китайцам не хочется на Рождество париться на задании,?— тоскливо думает Ирвинг.Вслух он говорит:—?Тай, я дал бы тебе сколько угодно времени, но меня тоже в нем ограничили. У тебя есть 10 минут. Вон, на стене часы. Тебе видно?Фиксер присаживается сбоку, поодаль, так, чтобы контролировать все движения Тайрелла, но создать для него хоть какую-то иллюзию уединения. Но, кажется, оно ему и не нужно.—?Это ведь может быть выходом, правда? —?говорит он Ирвингу. —?Начать с нуля там, где тебя никто не знает. Переписать себя заново. Обрести покой. Отдохнуть.—?Кто знает? —?отвечает фиксер, машинально заботясь о том, чтобы облегчить для Тая задачу. —?Может быть, есть лучший мир, и на том свете мы все еще посмеемся над тем, как боялись туда попасть.—?Знаешь, а я почти и не жил,?— удивленно говорит Тайрелл. —?Ничего не видел за 33 года. Я был с детства таким целеустремленным! Делал все, что угодно, лишь бы не жить, как отец. Зубрил уроки, когда другие отдыхали, зубрил язык, чтобы не выглядеть чужаком, тренировался, делал карьеру… Я даже от отпуска все время отказывался. Мне кажется, я всю жизнь провел в офисе корпорации ?Е?. А взамен только деньги и вещи. Одни мои костюмы стоят столько же, сколько вся ферма родителей, на которой я рос. И как теперь все заканчивается?! Костюмы где-то там, дома. Не понадобятся даже на похороны. А меня вы закопаете в лесу или сожжете…Швед говорит что-то еще, какое-то время молчит.В кабинетах корпорации ?E? Ирвинг не отличил бы его от прочих обитателей стеклянных аквариумов.Тайрелл хотел быть совершенным для жены. Тайрелл хотел быть совершенным для босса. И все придумывали ему задания, дергали и бросали, как йо-йо. Ирвинг и сам, устало вздохнув, в лесной хижине ?заводил? его десяткой фраз, тыкал в нехитрые болевые точки?— и тот послушно делал, что надо, воображая, что хочет этого сам.Но сейчас жизнь Тая сломана, скомкана, смята. Пластик и пустота. И он смотрит такими выразительными глазищами! Он из тех, у кого получается стоять на коленях и не выглядеть жалким. Получается рыдать так красиво, что Ирвинг облизывается.Уэллик хочет тепла судорожно, жадно. Его одиночество совершенно не взрослое. Одиночество брошеннного в темноте ребенка, которого надо погладить по голове и прошептать ?Умница?. А потом взять за руку и увести с собой.Но на кой черт это нужно Ирвингу? С его уютно обустроенной жизнью. С его любовью к уединению. С его зрелостью.—?Почти пора,?— напоминает Ирвинг заранее. —?Одна минута.И тут самообладание вдруг покидает Тайрелла:—?Нет-нет, нет, погоди. Уже все?! Я не хочу… Что же это?! Я думал, будет не так… —?у него начинают дрожать губы, глаза наливаются влагой. —?Я не готов. Ты должен дать мне еще 5 минут, Ирвинг! Ты слышишь?! Ты обещал!—?Тай, послушай, это самообман. 5 минут ничего не изменят. Каждый раз будет казаться, что умирать?— это когда-то потом, не сейчас. Ты просто тянешь время. Но мне же все равно придется закончить начатое.—?Ты не можешь так поступить! Не можешь! —?гневно кричит Тайрелл?— Еще 5 минут! У меня голова гудит, и мысли разбегаются. Какой же я идиот, не способен даже сосредоточиться! Не могла же вся жизнь ничего не значить… Надо умереть ради чего-то, а не так бездарно. Надо срочно понять, зачем я жил. Мне нужен смысл. Дай мне еще 5 минут!—?Смысл жизни за 5 минут, ага,?— думает Ирвинг, берет шприц и подходит к привязанному пленнику. Тот начинает судорожно дергаться.—?Послушай, Тайрелл, только без паники, а? Ничего не изменить, надо просто успокоиться. Вздохни поглубже. Наслаждайся воздухом. Не думай ни о чем. Не смотри на шприц. Давай-давай. Вдох-выдох. Вдох-выдох.Тайрелл послушно закрывает глаза, вздыхает, но тут же распахивает их и потрясенно смотрит на Ирвинга:—?Тебе наплевать на меня, да? Ты просто хочешь поскорее закончить. И пойти домой пить чай, смотреть вечернее шоу. А для меня все закончится по-настоящему. Я не должен слушаться! Это же не страх перед операцией, который надо преодолеть, и все будет хорошо. Хорошо уже никогда не будет, правда? Я не боюсь, Ирвинг, нет. Я просто должен настроиться,?— он начинает мелко дрожать.—?Тай, мы бы уже давно закончили, если бы не моя симпатия к тебе. Для меня это минутное дело. Ну смирись: от тебя уже ничего не зависит.Ирвинг искренне хочет помочь, но последние слова совершенно сминают Тайрелла.—?Я прошу, пожалуйста, Ирвинг, ну, я умоляю! —?судорожно сглатывает он, криво улыбаясь. Так смотрят люди, которым невыносимо стыдно. —?Какие-то 10 минут. Я не хочу, не хочу прямо сейчас. Нет! Не надо! Не надо насильно! Я же не животное! Я сам хотел наложить на себя руки. Я должен успокоиться. Почему же не получается? Ирвинг! Ирвинг, помоги мне! У меня не выходит умереть с достоинством… —?это звучит не просьбой, а требованием, но слезы уже текут по его лицу.—?Ну, все-все,?— уговаривает Ирвинг, сжимая его плечо. —?Хорошо. Еще 10 минут. Договорились.