Глава 3 (1/1)

Луна возвышалась не цельным диском над горами и лишь изредка разрезалась тонкими облаками. Стол был накрыт, однако Федерико до сих пор не появился на пороге дома. От ужина Сальвадор отказался достаточно категорично для того, чтобы более его не звали в гостиную. Он оставался в комнате, озаренной лишь лунным светом, то скрываясь от смеющегося взгляда луны в углу комнаты, то с вызовом стоя у окна и смотря на желтый диск. Терпению приходил конец, а чувство собственной глупости росло с каждой проведенной в этом доме минутой.- Ц, Федерико. Так ты зазывал меня в Гранаду? – зеленые глаза щурились и выискивали любой силуэт, появлявшийся на улице. Все нет, и нет.Внизу опять послышались шорохи, и Сальвадор правдиво предположил, что ужин был завершен. Сейчас, через несколько минут возни и замены посуды к нему поднимутся и вновь пригласят за стол, на этот раз на чаепитие. И он вновь откажет, возможно, с нескрываемой злостью.Гранада. Сейчас она казалась художнику испанской шлюхой, которая подмигивала ему желтым небесным глазом и с переливчатым смехом, говорила о том, что он здесь лишний, что здесь у Федерико есть свои ночные дела. Ему здесь не было дела до Кадакеса, костров на пляже в молчаливой компании, где и не нужно было ничего говорить; не было дела до плескания в волнах – здесь не было его, Сальвадора Дали, и пугающей морской пучины, при любом заходе в которую поэту приходилось хвататься за тонкую спасительную руку.Была ли здесь андалузская Магдалена? Мисс Мэй, которая с первого дня знакомства стала вызывать у Сальвадора отвращение – до такой степени, что он иногда раздевался перед зеркалом и пародировал ее манеры и жесты. Он терпел ее компанию в Мадриде лишь для того, чтобы с садистским наслаждением наблюдать за печалью и непониманием, а иногда и обидой в ее глазах оттого, что Лорка посвящает больше времени и своих бесед неординарному художнику. Это было похоже на детскую дразнилку, в которой Дали отбирал у коротко-стриженной писательницы любимую конфетку, не собираясь съедать ее сам. Пряча в карман и держа в ладони, в которой шоколад начинал таять, становился мягким и едва ли не сочился сквозь шершавую обертку.На улице появился очередной силуэт. Он двигался не спеша, и отсюда был похож на бледный призрак, приобретающий желтоватый оттенок, когда попадал в световой столб фонаря. Федерико.Сальвадор отступил на шаг от окна, скрываясь в темноте. Нет, он не был замечен, а положение позволяло достаточно хорошо разглядеть друга.Он был, как обычно, великолепен. Белый цвет ему шел, сочетаясь со смуглой кожей, оттенок которой Лорка приобрел еще в Кадакесе. Привычно зализанные назад волосы сейчас слегка топорщились, отдельные пряди спадали на лоб, делая его лицо еще красивее и загадочнее. Полоса широких бровей с сомнением изогнута, а глаза устремлены в окна нижнего этажа.Нет, Гарсия Лорка был далеко не красавцем, как и сам Сальвадор. Однако в нем было то, что люди называют интересным. Завлекающим. И если ты попадешься на эту удочку – то вряд ли соскочишь и уплывешь обратно в океан.На грани раздражения и ревностной обиды, с зародившейся в сердце нежности от вида друга, по которому он так тосковал эти недели, Сальвадор все решил. Он немедленно уезжал в Кадакес.