Часть 10 (1/1)

— Что ж. Хорошо. Хорошая работа, мистер Рамлоу, не прекращайте поиски. Ступайте к себе, ужин вас уже ждёт. Я с женой уезжаю до утра, до полудня вы свободны. Отдыхайте, я вижу, вы устали.Сделав повелительный жест рукой, шейх дождался, пока Брок, чуть склонив голову и развернувшись, выйдет за дверь.Само по себе наличие ненавистных американцев в городе мало что значило, но чтобы они так напоказ выставляли форму в уже относительно мирное время…Что-то в этом было нечисто, как они сами. Этот вопрос он должен решать не один.Талик его огорчил куда больше. Тот, явившись, просто сказал, что они не нашли ничего. Всё-таки его удел устраивать разборки, а не вести сложные дела. Рамлоу радовал. Всё же можно, оказалось, научить старую собаку новым трюкам, научился же он подчиняться.Приказав управляющему подготовить автомобиль, шейх отправился к своей жене.***Шейх был прав, он устал. С того дня, когда он принёс странноватую новость, прошло уже много времени, но они пока не приблизились к незнакомцу в форме. То там, то здесь видели такого человека, но выследить его не удалось, будто он специально избегал появления там, где его ждали, или что-то почуял. Или просто переоделся. Броку было плевать, он прекрасно умел изображать служебное рвение. Лично ему этот человек врагом не был, а облегчать жизнь хозяину он не рвался.Тонконогий салюки приветственно постукивал хвостом по доскам низкого крыльца и подслеповато щурил гноящиеся глаза. Они вроде бы стали чище: Брок, за неимением лекарств, протирал их псу кусочками чистой ткани, смоченной крепким хорошим чаем, который ему приносили слуги шейха не зависимо от того, где он ужинал – со своим господином или ?у себя?. Потрепав пса по лохматым ушам, Брок зашел в свою каморку. Крошечный пристрой к подобию казармы имел отдельный вход, но это был единственный плюс. Дверь даже не запиралась, но воровать у Брока было нечего, к тому же пёс всякий раз поднимал лай, если кто-то пытался войти, когда хозяина не было внутри, да туда и не стремились. Только слуги приносили еду, да пару раз в неделю прислуга там прибиралась, если можно так сказать – сметали пыль, выселяли пауков, отмывали пол и окно, перестилали постельное бельё.Есть не хотелось, и Брок сразу вынес принесённые ему тарелки наружу и поставил на крыльце. Когда он, смочив клочок ткани чаем, попытался вновь протереть глаза псу, тот заскулил и вырвался. Такое с ним было в первый раз, обычно он доверялся беспрекословно. Понюхав тарелки, салюки снова заскулил, глядя в глаза человеку. Пожав плечами, Брок несколькими глотками выпил свой чай и отставил чашку на поднос, чтобы слуги могли его забрать. Закрыв дверь и раздевшись, Брок устроился на кровати, бездумно пялясь в потолок. Спать было ещё рано и казарма шумела, но он чувствовал себя совершенно разбитым. Пёс за дверью бегал по крыльцу, цокоча когтями и скулил, но открывать ему Брок не собирался, спать хотелось немилосердно.***Разбудил его отчаянный лай, а не грохот музыки из казармы. Стоит хозяину отлучиться и каждый раз начинается балаган…Стоило встать, чтобы выяснить, что случилось. Этот пёс никогда не лаял просто так – слишком часто ему за это попадало. Лай сменился коротким взвизгом и руганью, и Брока подбросило на кровати, он метнулся к двери…Попытался. Рванувшись, он просто рухнул с кровати, не сумев даже выставить руки – тело не слушалось. Решив, что заспался, он попытался снова, но дверь открылась нараспашку и до него дошло, что случилось. Он даже оскалиться не мог, чтобы ответить на самодовольную ухмылку Талика и смешки его людей, толпящихся за его спиной.— Смотрите-ка, как эта шлюха рада нас видеть, встречает у порога.Талик внутрь шагнул первым и кивнул на Брока.— На кровать его. И закройте дверь, чтобы эта шавка не лезла.Его люди шустро выполнили приказ, и Талик склонился над Броком.— Видать, ты лакомая сучка, раз даже этот старый кобель к тебе неравнодушен.И провёл мокрым языком от ключиц и до виска. С ненавистью глядя ему в глаза, Брок попытался пересилить дурман, но не получалось и вместо того, чтобы лягнуть Талика по яйцам, как планировалось, он просто вильнул всем телом. Горячие мозолистые ладони придержали его, а потом, скользя по внутренним поверхностям бёдер, развели насильно его ноги и опоённый Брок ни черта не мог с этим поделать. — Наконец-то. Давай, девочка моя, я сделаю тебе хорошо. Неопрятная девочка…Подёргав за волоски в паху, Талик приоткрыл Броку рот и бесцеремонно сунул туда почти всю ладонь. Сунул от души, и Брока едва не вырвало. Покрытые густой слюной пальцы Талик уложил на свой член, увлажняя его, потом на пробу сунулся к заднице Рамлоу. Тот громко замычал и дёрнулся снова. По кивку Талика двое из пришедших с ним мужчин устроились на узкой для всей композиции кровати так, чтобы зафиксировать Брока. Один тут же принялся делать вид, что тискает его грудь, второй лапал яйца и незаинтересованный член. Еще трое остались за спиной главаря, чудом уместившись в лачуге.Музыка в казарме гремела так, что даже кричи Рамлоу – никто бы не услышал.Его ноги раздвинули с такой силой, что болезненно ныл крестец, выгнутая поясница ему вторила, но всё это было ерундой по сравнению с тем, что он почувствовал, когда Талик наконец-то решился его натянуть.Его выгнуло дугой от боли, но насильник, склонившись к самому уху, почти нежно шепнул:— Расслабься, я всё равно тебе вставлю, сучка.Только вот исполнить угрозу у Талика не получалось. Брок почти не контролировал тело, оно зажималось само. Устав бороться, Талик бесхитростно со всей дури ударил в солнечное сплетение. Внутренности резануло болью и мужчины, окружившие Брока, рассмеялись и заулюлюкали, послышались хлопки ладоней и усталый вздох Талика.— Наконец-то эта девственная гурия меня приняла. Смех оглушил и истончился. Брок успел обрадоваться тому, что потолок поплыл в сторону и потемнел. Вырубиться было единственным его шансом сохранить хоть какие-то остатки гордости, но ему не позволили. Кто-то хохоча сунул ему под нос свой снятый сапог и Брок рванулся в обратную сторону, сумев даже сорваться с члена Талика. Заорав уже неизвестно на кого, тот швырнул Рамлоу на пол и, пару раз ударив его в живот, рывками вытащил ремень из своих штанов, сложил его, взвешивая в руке.— Ты, кажется, забыл, кто на твоей шкуре отметился. Чья ты собственность.Ремень хлестнул по виску и лицу, швыряя Брока, тщетно пытавшегося приподняться на руках, обратно на пол. — Мне не отказывают, запомни это раз и навсегда. Резко выдохнув, он ударил по другой стороне лица.— Плеть ты любишь больше, но - извини – тут не размахнуться. — Давайте вытащим его на улицу?Покачав головой, Талик с грустным видом отказал своему бойцу, похлопавшему по закреплённому на бедре кнуту.— В другой раз. Хочу трахнуть эту девку, пока она чистая и на кровати. Сами потом можете хоть на верблюжьем дерьме драть. Слышишь? Если мне не понравится – пойдёшь по рукам. Все вы на западе шлюхи. Что женщины, что мужчины... хотя, какие вы мужчины..Талик склонился ближе и приподнял голову Брока за подбородок с явным намерением поцеловать. Собравшись с силами, Брок всё же сумел лягнуться и оскалился, поняв по воплю, что попал-таки по чьим-то яйцам.Радовался он не долго. На него накинулись сразу четверо. Взбешенный Талик, пропустив ремень в пряжку, накинул петлю ему на шею и с силой затянул. Брок не мог даже подсунуть под удавку пальцы, чтобы вздохнуть. Талик прижался ближе.— Это было глупо. На кровать его, мордой вниз.Пока Талик раздевался, Брока устроили на кровати как было приказано, распяв как морскую звезду. Чьи-то руки успели раздвинуть ягодицы, потрогать уже болезненно ноющее колечко ануса.Судя о звонкому шлепку и болезненному шипению, вернувшийся Талик был не рад посягательствам на свою добычу.— Руки от него убери. Я первый, иначе после ваших конских членов, мой там будет как в банке болтаться.Если бы Брок мог, он бы откомментировал его слова так, что у Талика уже не встало бы никогда, но губы и язык так и не начали слушаться. Потянув край простыни, Талик вытер задницу Рамлоу досуха. Вырываться не получалось, но ждать расправы Брок не хотел.Снова натянув ремень, Талик приказал кому-то из своих:— Разожми ему зубы.Один из подручных, оттянув губы Брока, сунул между зубов нож – пальцами рисковать не стал. Повернув лезвие, он вынудил челюсти разомкнуться и Талик просунул между ними сложенный вдвое конец ремня. Нож убралсяТолстая кожа хрустнула под острыми зубами, когда Талик сунул в него сразу три пальца. Ему хватило фантазии делать это сразу двумя руками и он резко дёрнул согнутые пальцы в сторону и хохотнул.— Ну вот тебе и смазка… видишь, какой я заботливый.Оплеуха вернула Брока в сознание. К сожалению, он чувствовал, как двигается в нем Талик даже через острую боль. Спины касался влажный язык, скользя по шрамам, оставленным его руками. Руки и ноги по-прежнему были зафиксированы. Всё, что мог Брок – изредка вдыхать небольшие порции воздуха, которые вырывались с тихим болезненным звуком, когда Талик резко вбивался в него.Придерживая ладонью под живот, он с силой давил на него, чувствуя собственный член внутри Рамлоу.— Эти рубцы тебе вместо клейма, чтобы ты никогда не забывал кому принадлежишь. — Не забудет, - сверху гнусно хихикнули. – После нас он уже точно не забудет. Да и кому нужна эта использованная подстилка. Только мы её и утешим.Ублюдок снова заржал и почти нежно погладил Брока по взмокшим волосам.— Интересно, если сейчас сунуть ему в рот, он сможет откусить?Талик хохотнул.— Попробуй, заодно и узнаем. А знаешь…притащите-ка его шавку сюда. Если не хочет по-хорошему – может хоть пса пожалеет. Заодно блохастая тварь пригодится.Кто-то невидимый угукнул и вышел за дверь. Оттуда послышалось громкое тявканье, ругань, звук удара и короткий визг.— Эта мразь мне палец прокусила. Прижав пса к кровати так, чтобы Рамлоу его видел, Талик, чуть изменив угол проникновения, продолжил его трахать.— Ну так пусть оближет его для начала.И уже обращаясь к Броку, снова низко наклонившись, кивнул на собаку, притихшую и смотрящую в глаза человеку, который стал почти хозяином.— Что скажешь, девочка моя? Совать член в собаку я, конечно, не буду, но у нас есть альтернатива. Как думаешь, ствол винтовки подойдет? Или рукоять плети. А может дубинка? Брок попытался спрятать горящее от стыда лицо, но рука Талика схватила за волосы и дёрнула.— С тобой разговаривают, свинья. Я не верю, что тебе на него плевать. Сумев приподняться на локте, Брок обхватил губами тычущийся в рот палец, но всё же закрыл глаза. Было проще вспоминать Джека, когда он скользил по этому пальцу языком и губами. Расстегнувшись одной рукой, этот боец вывалил из штанов внушительный член, уже заинтересовавшийся происходящим. Брок приоткрыл рот, чувствуя, как нетерпеливо толкнулась глубже головка. По щеке похлопали ладонью. — Мне нравятся твои зубки, крошка, но не вздумай сжать сильнее. С ним тяжело было сразу. Когда член встал полностью, а на затылок легла широкая ладонь, по спине Брока градом стёк ледяной пот. Он уже знал, что будет дальше, но готовым к этому быть не мог. Может, если бы он в своё время всё же отсасывал Капитану, как про него иногда говорили, если у Кэпа вообще был такой конский член, он бы справился лучше. Ладонь на затылок давила без жалости и только немалым усилием, Брок умудрялся отодвинуться хотя бы на вздох. Он даже не понял, когда пытающийся выжить организм начал перебарывать дурман, когда ему стало хватать сил упираться руками в смуглые бёдра насильника. Навалившись на него, Талик подёргался, кончая, и сполз, напоследок шлёпнув ладонью по ягодицам, и позвал следующего.Кровь была паршивой смазкой. Второй по сперме вошёл гораздо легче, по крайней мере - в начале. К основанию член становился толще, в длину он был тоже явно больше, чем у Талика. Терпения у его обладателя было ещё меньше и до упора он загнал его толчком так, что Брок почувствовал себя бараном на вертеле – будто оба члена с разных сторон достали до желудка разом.Пёс, впервые в жизни оказавшийся на кровати, вжимался в неё, испуганно смотря на людей и молчал, а у Брока кончились силы и в очередной толчок сзади он рухнул на кровать. Насильник, бывший спереди, болезненно вскрикнул от резкого движения и ударил его кулаком в лицо, но подняться Брок уже не мог. Из приоткрытого рта на кровать стекала густая слюна. Оперевшись о кровать, боец Талика сменил позу, пристроившись ко рту, как к влагалищу женщины и задвигался так же рвано, как тот, что сзади.Броку не понадобилось даже глотать. Вздрагивающий член, задвинутый в рот по самое основание, изливался прямо в глотку. Следующие желающие попытались его приподнять и переложить, но находящуюся в прострации жертву, перепачкавшуюся рвотой, мочой и дерьмом трогать уже не хотелось. Кто-то харкнул на него и Талик успокаивал остальных, что это только начало, эту кобылу объезжать и объезжать, и нехотя все выползли наружу, закуривая на крыльце.Тонкая рыжая морда пса осторожно ткнулась в ссадину, оставшуюся на виске от ремня из грубой кожи. Влажный язык скользнул по ране, и Брок зашипел от боли и отвращения. Умом он понимал, что это старый пес, а не Талик, но всё равно дёрнулся. Испугано прянув ушами, пёс мгновенно соскочил с кровати и замер в дверях.Нерешительно помахав хвостом, он заскулил, глядя на человека, но Брок отвернулся. Ему было сейчас не до ласк. Нужно было встать, как-то привести себя в порядок, чтобы успеть до утра. Шейх не станет разбираться с Таликом, это всё было проблемой Брока. Он проявил слабость, сам виноват. Он не успел скатиться с кровати, его снова вырвало, но постельное бельё и так уже никуда не годилось.Внутренности казались разорванными и его нисколько не успокаивало, что это всего лишь задница. В таком состоянии он не мог ни ходить, ни сидеть и это было даже хуже того, что может начаться заражение. Что будет, если он не сможет служить Господину, думать было страшно.Содрав с кровати всё грязное, Брок докопался до условно чистой нижней простыни. Кое-как приподнявшись на подкашивающихся ногах, он вытирался, когда с улицы раздался рёв моторов и истошный визг собаки.То, что он не мог ходить, Брок вспомнил, только рухнув через порог и скатившись по ступеням. Старый рыжий пёс, визжа, бился на земле в луже казавшейся бурой крови. Кожа лопнула, сохранив отпечаток протектора тяжёлого внедорожника, мышцы и кости, превращенные в кашу, выдавились наружу вместе со внутренностями. Закричав, не обращая внимания на любопытные лица выползших из казармы наемников, Брок рванулся вперёд, опираясь только на локти, будто сдавая норматив. В несколько движений он оказался возле пса. Тот, заметив ?хозяина?, тоже пытался ползти навстречу, оставляя за собой кусочки плоти и мазки крови. Скуля, он ткнулся под подбородок Брока, но что тот мог? Ни один врач уже не помог бы.Он закричал громче пса, когда под его умелыми руками, сухо треснув, сломалась тонкая шейка. Уткнувшись в рыжий грязный мех, он судорожно прохрипел ?Прощай?.***Массивные перстни на длинных, но отнюдь не тонких пальцах мужчины звонко цокнули о горло стеклянного графина с чистой водой. Западная привычка держать в доме бар не прижилась, и дело было даже не в вере – он сам не выносил спиртного.Кинув в высокий стакан три ледяных шарика из замороженного цитрусового сока и цедры, он, не торопясь, вернулся на своё место и тяжело взглянул на собеседника.Талик поёжился. Ему всегда было не по себе в этом помещении и под таким взглядом – тем более. Он ненавидел себя за то, что его подмывает втянуть голову в плечи, будто он был нашалившим ребёнком.Он был не так глуп, как казалось, и знал, по какой причине находится наедине с владельцем в рабочем кабинете шейха. Не понимал только – какого чёрта тот приволокся назад посреди ночи, как он узнал? Отпив большой глоток и отставив стакан, шейх сплёл пальцы рук.— Твоё счастье, что госпожа Азиза не приехала и не видела его в таком состоянии. Он ей нравится. Он выживет. Тоже, к счастью для тебя, глупец. — Всего-навсего неверный!Сделав повелительный жест, шейх принудил Талика замолчать.— Ты не забыл, что сам наполовину такой же? Тот отвернулся, делая вид, что смотрит в окно. Как же, забудешь непутёвую мать-американку, отказавшуюся принять истинную веру. Хорошо, что отец оставил его при себе. Плохо было то, что, даже будучи старшим сыном, он не наследовал ничего. Всё досталось младшему, который, подчиняясь воле умирающего отца, дал слово присмотреть за братом, чтобы тот ни в чём не нуждался. Проклятое происхождение, клеймо на всю жизнь. Пришлось Талику довольствоваться подачками. — Нет.— Хорошо. Шейх прикрыл глаза. Он устал, и уже спал бы, если бы ему не пришлось вернуться так неожиданно.— Ещё одна такая выходка, и я закрою глаза на наше родство. Тебе повезло, что люди Рамлоу оказались достаточно преданы ему и мне. Едва ли кто-то из твоих стал бы тебя спасать и рисковать своей жизнью.Талик скривился. Стоило просто убить ублюдка, не пытаясь потешиться напоследок. Как-то он не ожидал, что наёмники будут так верны американцу после такой муштры. — Ты с ним носишься, как с драгоценностью. Он тебе настолько важнее меня?Саид прищурил глаза, с интересом глядя на сводного брата.— Я его хозяин. У хорошего хозяина собственность используется максимально рационально и долго. Норовистого коня не убивают, а объезжают. Кроме того, я давал слово, что его не тронут, если он будет служить мне. Тебе трудно понять, но человек стоит столько, сколько стоит его слово. Хоть Рамлоу и неверный, но законы чести диктуют держать слово даже с такими, как он. Потому говорю - ещё раз тронешь его и этот дом перестанет быть твоим домом. Родство родством, но я не желаю нарушать своё слово. Я хозяин этого дома и жизни всех в нём принадлежат мне. Не забывай это.***Было тихо и прохладно. Где-то рядом с кем-то едва слышно говорил шейх, но, с учётом того, что собеседника слышно не было – скорее всего – по телефону. Только попытавшись прислушаться, Брок осознал – шейх уже вернулся, а он сам не может оторвать голову от подушки, будто пил всю ночь что-то очень дешевое. Слегка подташнивало, но он четко помнил, что за всё время в Ираке даже не видел ни капли спиртного.Нужно было заставить себя подняться, чем бы его ни накачал ублюдок Талик – это не оправдание перед шейхом. Он сам виноват. И он не смертельно раненый, чтобы валяться, как болезная барышня. И не такое приходилось пережить. Нет, конечно, на его задницу желающих покуситься было не так, чтобы много, но всё же это было не разрывное в живот, не осколочный перелом бедренной кости. Он обязан был встать.Крепко зажмурившись, Брок поднялся на локте, но тут же рухнул обратно – его повело так резко, что он просто не удержался.— Лежи.Распахнув глаза, Рамлоу наконец понял, что он не в своей комнате, а в шикарной гостевой собственного дома шейха. Затемнённая от солнца комната, выполненная в умеренно богатой манере, не резала глаз сиянием драгоценностей, но это было и не нужно. Броку достаточно было обнажённым телом касаться того, на чём он лежал, чтобы понять, что что-то не так. Увиденное подтвердило догадку. Он снова попытался встать, хотя уже понял, что ничего скрыть не удастся.Он не был трепетной дамой и не стал бы накладывать на себя руки. Подумаешь – задница. Да, больно, унизительно, но куда хуже не то, что с ним сделали – переживёт, а то, что его таким видели. Едва ли он таким теперь нужен будет своему хозяину.— Лежи.Шейх сидел в кресле, стоящем рядом с кроватью, одетый слишком неброско для такого богатого человека, по-домашнему. Чёрная дишдаша с чёрной же шелковой вышивкой у ворота, вместо белой, вроде бы положенной по статусу, облегала далеко не субтильную фигуру. Он не был слабым. Насколько Брок знал, этот мужчина многого в жизни добился сам и без участия отца, успел даже повоевать. Он отлично знал, с какой стороны держаться за оружие, сносно владел приёмами рукопашного боя, но Брок не видел его тренирующимся. Впрочем, это едва ли о чём-то говорило. Шейх не обязан был отчитываться прислуге. Дворовому псу.Вспомнив, Брок закусил губу и отвернулся.— Я должен извиниться за то, что произошло с тобой в моём доме. Не знаю, как принято у вас, у нас же хозяин отвечает за всех, кто ему подчиняется. Это произошло не по моей воле и моё слово было нарушено не по моей воле. Я понимаю, что эти мои слова едва ли могут облегчить случившееся. Я хочу предложить тебе сделку. Ты знаешь, что Талик – мой брат. Я должен был бы строго наказать его за то, что он опорочил и моё имя тоже, и наказание за такое - смерть. Я говорил с ним, он больше к тебе не притронется. В знак моего раскаяния я предлагаю тебе то, чего ты желал с самого начала.Брок понадеялся, что не стал выглядеть ещё более жалко, услышав то, на что не надеялся. Хотел, да, но понимал – нет. Ему не выбраться. Поверить было страшнее, чем смириться.Он знал, что доверять нельзя, но всё равно смотрел в глаза шейха, которому избавиться от него проще и быстрее, чем щёлкнуть пальцами. Что там его слово? Мог ли он верить?— Поймай мне того, чей след ты взял, и я позволю тебе отправиться за братом и другом. Как только врачи позволят, ты сможешь встать – не раньше. Я приставлю охрану из числа твоих людей, заодно проследят, чтобы ты не сбежал раньше времени. Взамен я хочу, чтобы потом ты вернулся сюда со своими людьми. Им здесь тоже найдётся место, я уверен.— Зачем…Брок тяжело сглотнул. Даже хрипло выдохнутое слово далось с трудом сорванному горлу.— Зачем я теперь?Шейх шевельнулся впервые и впервые же взглянул прямо в глаза. Брок нередко видел властных людей. Фьюри, Пирс, Роджерс. Но вот этот взгляд обведённых черной краской глубоких тёмных глаз завораживал. Дерзить не хотелось, хотя на плеть уже было плевать. — Человек, за которым готовы идти другие, достоин того, чтобы за него бороться. Твои люди сделали так, чтобы ты выжил и ты жив только благодаря им. Я видел, как ты с ними работал, ты не был с ними мягок, но и не унижал без причины. Ты убивал таких же, как они, тебя боялись и ненавидели, но именно они как-то сумели вызнать у управляющего, которого не могли пронять и более серьёзные люди, мой номер телефона и дозвониться среди ночи, зная, что за такое я мог бы их казнить. Они сообщили в общих чертах о произошедшем, но толком не знают ничего. Выбежали из казармы на шум, увидели тебя обнажённым и в крови. Стерегли тебя, закрыв от прочих, чем пришлось. То, что сделал Талик, и, по-видимому, кто-то из его людей, мне рассказали уже врачи. Повторюсь - мне жаль, что так вышло. Я должен был тебе за жизнь жены и сына, теперь должен и за это. Дома тебе оставаться слишком опасно и незачем. Здесь я дам тебе всё, что понадобится, больше, чем у тебя уже было. Уставившись в атласный полог балдахина, Брок слушал собственное заходящееся сердце. Нельзя было верить, но это понимал разум. Он с силой зажмурился, и, когда шейх встал, чтобы покинуть его, уже в спину ему тихо прохрипел:— Я согласен.Не оборачиваясь, шейх кивнул и вышел из комнаты, куда тут же проникли двое людей в ?пижамах? медиков. Они сноровисто переворачивали Брока и тот старался не краснеть от их манипуляций, понимая, что смущаться уже не к месту. Теперь он должен был быстрее прийти в норму и это при том, что вставать было нельзя. Оставалась надежда, что шейх платит врачам достаточно хорошо и те будут стараться поставить его слугу на ноги в кратчайшие сроки.***— Ты хотел меня видеть?Роллинз сидел возле стены, на старой каменной вазе, в которой давно ничего не сажали, она лишь собирала пыль и немногочисленный мусор. Джон, не ждавший его так скоро, вздрогнул. Он бы не узнал его. Одет Роллинз был не в ту форму, в которой уехал с базы, а лицо закрыто тканью шемага. Взгляд зелёных глаз был спокойным. С какого момента он вообще перестал быть прежним, Джон не взялся бы судить. В первые пару дней здесь он точно был привычно-затравленным. Джек изменился и едва ли это было хорошим знаком. Джон сам не любил мириться с обстоятельствами и видеть Роллинза таким было больно даже после того, что Наташа прислала утром.Смирившимся, сломленным. Переставшим бороться и надеяться, будто он в городе да и стране только потому, что его держит здесь обязательство, а не попытки найти любовника и командира. Винить его Джон не мог. Не после того, свидетелем чего он был.— Да. Сегодня должно состояться мероприятие, крупное по местным меркам, в числе гостей которого зарегистрирован шейх Саид ибн Амр аль Хатиб. Я считаю, что Рамлоу или человек похожий на него, работает именно на этого шейха. Достаточно чётких снимков мало, в этой стране вообще, кажется, не очень принято фотографировать известных людей, но я добыл несколько фотографий из новостей, и там был человек, похожий на Рамлоу. В основном со спины, будто он знал, что его фотографируют.Джек кивнул.— Возможно. Нам приходилось заниматься сопровождением, мы привыкли прятать лица.Сердце забилось где-то под горлом, а под грудиной будто свился огненный клубок. Это мог быть последний день их относительной свободы и он должен был решить, что делать. Он мог вырубить или убить Портера, мог расправиться с Джо, но…Орсо…Сжав кулак и расслабив его, Джек выдохнул. Он тут именно за этим. Уже не время брыкаться.— Так или иначе, возможно это единственный способ оказаться к ним достаточно близко – там будут разные люди, туристы. От того, что мы мотаемся по улицам, толку мало. Даже в этом городе мы можем никогда его не встретить, раз он всё время при шейхе.Кивнув, Джек прикрыл глаза. Утренний секс был отличным, но он вымотался и позорно засыпал.— Ты же понимаешь, что он в любом случае будет там не один? У шейха, скорее всего, море охраны.— Понимаю. Идёмте, Джек.Приоткрыв один глаз и покосившись на англичанина, Джек поднялся и отряхнул задницу от пыли.В номере изменений не было.Вытащенная из-под кровати сумка до боли знакомо звякнула и Джек неверяще уставился на неё. Расстегнув сумку, Джон выложил на кровать два пистолета, шесть магазинов к ним, два ножа, наручники. В сумке ещё осталась мелочёвка вроде аптечек и наборов для выживания.Роллинз присвистнул:— Разведка боем?Слишком долго Портер был один, он успел отвыкнуть от Джека, променявшего его компанию на близость с тем насильником. Джону пришлось работать одному, потому завелся он с пол-оборота.— Джек, а у тебя неладно с субординацией?— А ты не мой командир.Джек сказал это почти без улыбки, совершенно спокойно, но Джон почему-то разом остыл и поймал себя на мысли, что лучше бы он промолчал. Отвратительно бояться человека с оружием, когда тот вынужден быть твоим напарником. Стоит меньше отсвечивать в его положении, но какого чёрта? Он боится заключенного? Но в том-то и проблема. Заключённым он был по ту сторону решётки.Хотя нет. Джон не боялся. По крайней мере – не Джека. Он каждый день пересматривал ту запись, сделанную Наташей, где была его дочь. Вот за неё он опасался. За себя бояться он разучился уже очень давно, потому, наверное, они с женой и расстались.***Планы поменялись с самого утра. Пока Брок ждал своего господина, говорившего с кем-то по телефону, на улице готовили машины сопровождения. Вышедший из кабинета шейх качнул головой и велел передать охране, что они свободны ещё около полутора часов. Вопросительно приподнявшему бровь Броку он лишь махнул рукой, веля следовать за собой.Завтракать пришлось не в городе, как планировалось, а дома. Обычно Брок не допускался за стол хозяина, когда за ним же сидела его жена, но в этот раз шейх был чем-то расстроен и раздосадован. Он благосклонно кивнул, когда Брок взял на руки ребёнка, тянувшего к нему ручонки. Только у него на коленях сын шейха радостно заверещал, проплакав до этого довольно долго, требуя внимания мужчины.Только возле машин Господин сообщил Броку, что тот не будет его сопровождать. Он аргументировал это тем, что слишком большое количество охраны унизит его, покажет трусом. Брок впервые слышал от неглупого вообще-то человека такую ерунду, но кивнул, принимая приказ и распоряжение патрулировать улицы вокруг здания правительства, рядом с которым должна быть открыта новая библиотека. Шейх был одним из тех, кто спонсировал её создание, и было бы странно в его понимании, что он окружил бы себя огромным числом охраны. Броку было, что на это сказать, но он промолчал, достаточно сказав взглядом, а потом долго орался с другими командирами отрядов, выбирая людей, которые должны будут сопровождать их Хозяина.К тому моменту, как они добрались до цели, Броку хотелось одновременно и спать, и убивать. Пробки начались уже за несколько кварталов, не спасал даже кортеж, пока к нему не пристроились два полицейских мотоциклиста. Как только машина с шейхом отделилась от колонны и въехала на огороженную территорию, полицейские исчезли и машины сопровождения снова завязли, неспешно рассасываясь по ближайшим улицам, чтобы выполнить приказ и патрулировать территорию.Улицы были перекрыты полицией, только толпы туристов, приехавших в город, чтобы оценить красоту новой библиотеки в обилии мотались по тротуару. Проезжать разрешено было только машинам чиновников. Брок увлечённо ковырялся, пытаясь вскрыть непривычную пачку сигарет – без пластикового язычка на упаковке, когда водитель тихонько окликнул его.— Господин, это не тот человек? Поднявший голову, Брок не заметил даже, как изо рта выпала с таким трудом добытая, но ещё не зажжённая сигарета. Прав был предусмотрительный шейх. Брок подобрался на сидении и кивнул. Он тоже не зря дал своим людям ориентировку. Не зря и приблизил к себе этого парня. Он не только виртуозно водил автомобиль, но и отличался умом от прочих собратьев. Он стал негласным заместителем Брока на случаи, когда тот не мог принимать решения сам. Неадекватная замена Джеку, но выбора не было.Хлопнув паренька по плечу, Брок присматривался некоторое время к спокойно идущему человеку. Нет, в прошлый раз ему показалось. Он просто очень хотел его видеть, но сейчас было понятно, что этот – абсолютно другой— Медленно, за ним.Водитель кивнул и сбавил скорость. Дотянувшись до гарнитуры медленно, будто жестом мог спугнуть добычу, Брок нажал на кнопку.— Люк, двигайтесь к повороту. Преследую нашу птичку. — Принято, командир.Брок едва услышал ответ. С этим бойцом было сложно, достаточно громко и чётко он ответить не мог, причём по вине самого Брока. Этот солдат был из самого первого набора, предоставленного шейхом. Он тоже был американцем, техасцем, достаточно крупным мужиком, чтобы иметь наглость не признать за Рамлоу права отдавать приказы. Сколько сроков он отсидел Брок в итоге так и не узнал, но, когда громила, глядя на него, оскалил щербатые зубы и провёл ладонью поперек горла, прозрачно намекая на судьбу новоявленного командира, оскалился в ответ.Первая же их драка едва не стала для Люка последней – не окажись в доступе врача, и повреждение трахеи стало бы фатальным. Брок тогда получил с десяток плетей за растрату ресурсов – это было ещё до того, как шейх понял, что Рамлоу на самом деле не психопат. Убивать слуг шейха, в том числе и наёмников, тот позволил только после неудачного, но организованного нападения на Брока, когда несколько обиженных им солдат решили его подкараулить. Брок убил их тем же ножом, который они оставили у него под рёбрами, и рухнул на пороге дома шейха, у него на глазах, как верный пёс, убивший врагов и пришедший умирать на руках у хозяина.Люк оказался странным человеком. При том, что его длинное лицо не было осквернено следами разума, он мгновенно осознал и принял после этого Рамлоу, как командира, беспрекословно ему подчиняясь. Соображал он не очень быстро, но простые приказы выполнял чётко, главное было правильно их отдавать, но с этим Брок справлялся – не зря когда-то был сержантом.К его удивлению, Люк как раз и оказался тем, кто почти силой вытряс из управляющего номер телефона шейха. С такой рожей можно было бы заниматься исключительно разбоем, да и то люди бы сами ему всё отдавали. Он же шейху и позвонил, и встретил машину. Не умел он бояться или чуял свою правоту, но никто и ни за что его не наказал тогда. У них ушло минут десять, чтобы довести объект до угла улиц, а тот ни разу не обернулся. Почесав затылок, не понимая, как можно было не заметить явно преследующую огромную машину, Брок пожал плечами, и, натянув на нижнюю часть лица ткань шемага, тихо приказал:— Беру его. Прикройте.Не слушая ответа и на ходу приоткрыв дверь, он диким зверем ринулся вперёд. Из второй машины точно так же метнулась долговязая фигура Люка, который почти внёс и Рамлоу, и их добычу в машину, на которой ехал Брок. Мужчина в зелёной форме не успел издать ни звука, когда Брок отработанным ударом по затылку оглушил его. Только тогда тот отключился, тихо застонав.Переглянувшись с Люком, Брок кивнул и тот захлопнул дверь. Машины продолжили движение, будто ничего и не было. На захват ушла пара минут, не больше.Успокоив было сердце, Брок почувствовал, как оно снова зашлось. Шейх ведь дал обещание…Нацепив наручники на пленника, он быстро обшарил его, и, в принципе, нашел то, чего и ждал. Оружие. В любом случае, решать, что с ним делать, должен был шейх. Достав телефон, Брок набрал короткое сообщение и отправил его Хозяину. Почти тут же пришел ответ с требованием везти добычу домой. Отдав короткое распоряжение своим людям, Рамлоу приказал водителю везти их, куда велено. Их место на улице тут же заняла ещё одна машина из сопровождения шейха и Брок откинулся головой к стенке. Посидев так, он распутал свой шемаг, и, накинув на лицо пленника, завязал его так, чтобы тот не смог стряхнуть тряпку, закрывшую глаза.***Старик, заметив его, замахал рукой, и Джек, кинув взгляд на плохо играющего роль туриста Портера, всё же пошёл к нему. От него не убудет, тем более, что старый араб был, похоже, искренне рад его видеть.Старческие пальцы вцепились в плечи, будто мужчина хотел обнять его как сына, но одумался.— Аллах милосерден. Я боялся, что те юнцы причинят тебе вред. И прими мою благодарность. Я не должен радоваться случившемуся, но Аллах ведает, как сильно они досаждали мне и достойным людям, посещавшим мою лавку.Джек повёл было плечами. Даже Портер не знал, что он сделал. — Я не знаю…Старик сжал пальцы неожиданно сильно, его глаза блеснули как чёрный агат.— Не лги старику, не очерняй свою душу. Это было достойным делом. Не бойся – я никому ничего не рассказал о тебе и не расскажу никому, кроме Пророка по истечении моих дней, и буду славить тебя даже по ту сторону. Старик провёл по его рукам до локтя и отпустил.— Ты всегда будешь желанным гостем в моем доме. Если ты голоден – идём, я накормлю тебя.Джек был голоден, но работа не ждала, и он качнул головой. Вот только его насторожили слова старика. Кому он мог быть известен, чтобы его стали искать?— Спасибо, отец, я только что из отеля. Скажи лучше, кто меня искал?Покосившись на него одним глазом, старик думал не долго. В конце концов – что ему шейх. Он стар и у него уже ничего не отнять.— Люди шейха Саида ибн Амр аль Хатиба. И люди шейха Хамзира, этого шакальего выродка.Мухсин в сердцах сплюнул на землю. Ему самому грешно было жаловаться. Его защитили люди шейха Саида, когда его конкурент пытался захватить новую территорию, но Саид, как молодой лев, одолел конкурента и даже увеличил свои владения. И всё равно люди Хамзира настойчиво лезли, куда не следует. — Странно. Эти имена мне ни о чём не говорят. А чьими были те мальчишки?Отпираться больше Джек не стал. Может старик и видел что-то, а может - был слишком мудр.— Шакалята шейха Хамзира. Старик едва сдержался от того, чтобы сплюнуть вновь.— А он винит шейха Саида и хочет компенсации?Мухсин развёл руками, не зная тонкостей взаимодействия таких людей.— Но люди Хамзира, да падут на его голову кары Аллаха, просто спросили, не видел ли я чего-то. А вот человек шейха Саида, достойный, умный человек, описал тебя очень подробно. Шрамы на лице, одежду, что была в тот день, глаза. А ты ведь открыл лицо только внутри лавки…— Как он выглядел?Джека затрясло. Если Портер был прав, то на этой земле так описывать его мог только один человек. Тот, кто ждёт даже тогда, когда ждать больше нечего. Он был готов силой вырвать из старика нужные ему слова, но тот, прищурившись, что-то понял для себя сам.— Думаешь, твой старый знакомый? Он невысокого роста, примерно вот такого. – Старик отмерил высоту того собеседника на Джеке. – Смуглый, но не араб. Черноволосый, с сединой. Кажется американец. Худое лицо и сам он весь хоть и в костюме, но видно, что жилистый, живучий. И глаза как у дикого кота, цвета тёмного мёда, хищные. Их было двое, от шейха. И этот говорил с уважением. Второй же явно был не большого ума и влезал в разговор. Этот из наших. Старик тяжело вздохнул.— Молодой, неразумный.Готовый рухнуть на землю, Джек упёрся рукой в стену здания. В глазах плыло и вроде бы ему не во что было верить, но забыть сказанные слова он уже не мог. Больше некому было спрашивать о нём так подробно, больше некому было быть таким. И вот теперь тоже сердце вполне могло остановиться.— Отец, скажи, где мне найти шейха Саида… как его там дальше. Дёрнув губами в подобии усмешки, Мухсин качнул головой.— Хочешь работать на него? Или найти этого человека? А, впрочем – вон его машина.Сухая, как корни старого дерева, рука поднялась в указывающем жесте, и Джек вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как две тени будто сметают Портера и утягивают в медленно двигающуюся машину с наглухо тонированными стёклами, которую Джек поначалу принял за патрульную правительственную. Двигаясь так же ещё недолгое время, машина сорвалась с места, и только тогда Джек дёрнулся ей вслед, всё же услышав брошенное в спину ?Оазис на севере?.Этого просто не могло случиться. Конечно, догнать машину, от которой шарахались в стороны все прочие, он не мог. Нужно было вернуться к оставленной неподалеку их собственной машине, найти чёртов оазис и…На этом мысли Джека буксовали.Он боялся встретиться с Броком.***— Отдайте мне второго и мы в расчёте.— Пошел отсюда, пока отпускают, падаль. Глухой удар падающего на утоптанную землю тела отозвался в кружащейся голове как набатный колокол. Когда раздался смех в несколько лужёных глоток, Брок едва не застонал. Связанные…нет, скованные наручниками за спиной руки не давали сдернуть с глаз повязку. Что произошло - он пока мало понимал, чётко осознав лишь одно. Талика стоило убить, когда была возможность. Эта мразь оказалась замешана и в этом. Кусочки паззла собирались криво.Их машина мчалась по дороге к оазису шейха, когда её снесло боковым ударом и несколько раз кувыркнуло, но вырубился Брок не от ударов головой о борта – сколько раз такое случалось в бою – он умел группироваться правильно, защищая себя и как мог – других. Совершенно посторонний мужик его в данном случае не волновал. Мысли резко скакнули к тому, кто это мог быть. Не так много в окрестностях машин, которые способны развить такую скорость и иметь такую массу, чтобы бронированное авто кортежа шейха кувыркалось, как бумажное, и так долго, что Брок успел эту мысль додумать до конца. Только одному кретину такое могло прийти в голову, но, когда дверь рывком открылась и его выволокли наружу – рассмотреть он никого не успел, услышал только короткий диалог в пару фраз:— Это он?— Да.А дальше – как в плохом кино, как совсем недавно сделал он сам – удар по затылку и выключенный свет.Талик был, наверное, худшей новостью после того, как он очнулся. К счастью – на голове был мешок, и он мог некоторое время делать вид, что ещё без сознания.Рядом шевельнулось, застонало, и Брок возненавидел придурка, схваченного им. Судя по дёрганью того пнули, но за компанию прилетело и Рамлоу, и с его головы содрали мешок, заставив зажмуриться от яркого, но какого-то странного света.Они были в подвале – это Брок понял быстро. Тот мужик в форме сидел в той же позе, что он сам, и зло смотрел снизу вверх на их похитителей. Молчал – уже хорошо, но, если Брок правильно понял, что это за люди, то ничего хорошего их не ждало в любом случае.Талик был рядом. Он жался в углу, жадно глядя в их сторону – будто у него кусок из пасти выдернули.Угрюмого вида круглолицый араб подошел, и, дёрнув за волосы, внимательно рассмотрел лицо Брока, потом та же участь постигла и его добычу. Хотя теперь был вопрос – кто чья добыча. Поцокав языком, он рявкнул куда-то назад:— Позови мальчишку. Пусть принесёт фотоаппарат. А вы отмойте кровь с лиц, нужно узнать, что за товар притащила нам эта крыса.Брок не сопротивлялся и его не держали. Две рабыни-европейки очень аккуратно и мягко протирали его лицо, споласкивая куски ткани в небольшом металлическом тазу. Он только закрыл глаза, чтобы им было удобнее. Когда они закончили, и он открыл глаза, над ним стоял хмурый араб с лошадиным лицом. Он ухмыльнулся и с сильным акцентом по-английски сказал ?Молодец?.С приезжим солдатиком им пришлось повозиться. Первый таз с водой он опрокинул, пинаясь, рабыни отскочили в угол, обнимая друг друга и с ужасом глядя на хозяев, но им махнули рукой и они, подхватив таз, убежали.Били мужчину недолго и аккуратно, не трогая лицо, преимущественно в живот и по спине. На вопрос, не хочет ли он мыться козьей мочой, он ничего не ответил. Круглолицый махнул вернувшимся рабыням, тот, что с лошадиным лицом, поднял и удерживал мужчину, пока его лицо приводили в порядок. Ненависти там было через край. Брок отвернулся и постарался расслабиться, пытаясь придумать, как быть дальше.Когда на пороге возник мальчишка лет десяти с фотоаппаратом, казавшимся огромным для него, круглолицый махнул рукой на пленников. Брок смотрел прямо перед собой, как всегда на служебных фотографиях. Приезжего держали за волосы, задирая голову, но маленький фотограф подобрался ближе и взял нужный ракурс, а потом быстро исчез за дверью. Больше с приезжим не церемонились и только когда он болезненно захрипел, его отшвырнули в угол. Талик было потянул к нему руки, но круглолицый покачал головой.— Я в последний раз говорю – уходи, пока жив. Это не твоё. Это наш товар.И без того неприятное лицо Талика исказилось. Брок знал эту его манеру и пожалел о том, что не может заткнуть уши, ещё острее.— У нас был уговор! Вы должны…Его вопль оборвался ударом под дых от того, что с лошадиным лицом, а потом вопящего ублюдка выволокли наружу.Круглолицый осмотрел пленников.— Ждите. Узнаем, кто вы, узнаем расценки. Это не долго. И, уже глядя на Брока, добавил:— Саид будет в бешенстве, но поделом ему. Не будет трогать чужих людей.Глядя ему в глаза Брок усмехнулся.— Твои люди влезли на его территорию. Подойдя ближе, правая рука шейха Хамзира вновь вцепился в его волосы, заставляя смотреть в глаза.— Не долго она будет его без такого верного пса.И похлопал влажной от пота ладонью по щеке.***Шмыгнув в приоткрытую дверь, Джек вжался в стену и человек быстрым шагом прошел мимо. Слежку он заметил давно, но только краем глаза, и не стал ждать, чтобы увериться в подозрениях – тот ли это человек. Неслышно скользнув следом, он так и шел, стараясь унять бешеный стук сердца. Портера похитили, и он где-то, где человек, которого Джек опасался называть Броком – они всё ещё не знали, точно ли это он. Надеяться было страшно.Брюки цвета тёмного хаки, чёрная футболка под горло, куртка чуть зеленоватая, серая, модного у городских пижонов псевдовоенного кроя. Короткие чёрные волосы, лёгкая небритость. Джек, как пёс взявший след, шёл за вертящим головой человеком по лабиринту, в который сам его и заманил, в полуразрушенной части старого города. Рано или поздно, но даже полный идиот должен обернуться, даже если не слышал шагов.То, что Портер какое-то время в безопасности, сомнений не вызывало. Правда, Джек не знал, сколько у англичанина этого времени, зачем его взяли тоже было интересно, но это Джек узнает потом, даже если опоздает. Ему в любом случае нужно попасть во владения шейха, но вначале оборвать хвост. И если уж он не найдет того, кого принимали за Рамлоу…Он не сомневался – Вдова сумеет на него выйти. За Джона ему не отвечать – то, что тот смертник, было ясно как белый день. За того, кто следил за ним самим, Джек бы отвечать не стал уже сам. Регион нестабилен, нарваться на нож или пулю в трущобах проще, чем отобрать конфету у младенца. Потому он и заманил мужчину именно в это место, уже уверенный в том, что этот хвост был один.Тонкая трель телефонного звонка заставила его вздрогнуть и метнуться за ближайший выступающий край стены, присев в тени.Голос мужчины, когда он остановился и ответил, был запыхавшимся. До боли сжав челюсти, Роллинз вцепился пальцами в выступающие камни кладки стены.Это был тот самый ублюдок, его грёбанный личный кошмар. Посыльный Вдовы.Адреналин стегнул по хребту как огненный бич, но, как хорошо выученная собака, он слушал, будто ждал команды хозяина. Человека, который называл себя им, который посмел касаться его как своей собственности. Которому Джек отдал себя. Был готов отдать, но, увидев новую цель, он словно в прорубь ледяную окунулся, стряхивая наваждение.Если это был Брок…— Я потерял его. Нет, какие-то лабиринты, ненавижу Восток. Когда? Ладно, это к лучшему. Сколько её не будет? Отлично. Уж за месяц я его и отсюда выкурю. Передай привет своему подопечному.А ещё он вспомнил этого человека, и чёрная пелена ненависти окутала разум, как саван - мёртвое тело. Теперь ей это было позволено.К чести его противника, тот дальше не сделал ни шагу, и Джек понял, что тот знал о нём какое-то время, может и с самого начала. Романов не потерпела бы при себе дилетанта.Джо стоял спиной, чуть разведя руки, в одной из которых был телефон, уже отключенный.— Ты всё-таки почти застал меня врасплох, Джек. Я рад, что ты оказался таким, каким я тебя считал. Таким, каким я тебя и хотел.Он неспеша развернулся, и видимого оружия при нём не было. Он без страха смотрел в горящие ненавистью глаза Роллинза.— Ты…— Вижу, что узнал. Молодец, Джек. Ты хорош. Даже жаль, что всё заканчивается вот так.— Я знал с самого начала.Джек не хотел тянуть. Ему нужно было ещё многое успеть и он потянул наружу нож – единственное оружие, что он взял, хотя Портер настаивал на пистолете, но тот бы вызвал в случае чего лишь ненужные вопросы. Джо проследил за его жестом глазами и опустил руки.— Я безоружен, Джек.Криво оскалившись, Роллинз был готов расхохотаться так, чтобы слышала вся старая Басра, чтобы местные дети решили, что за ними явились иблисы.— Безоружное отродье Вдов. Да ты сам оружие.Холодно усмехнувшись, Джо убрал телефон, слегка разворачивая корпус, готовясь к драке. Они были почти равны, Джек это видел. Одна весовая категория точно, а уж навыки бой покажет.— Как и ты когда-то. Интересно, как ты справился с препаратом…Джо расстегнул рукава куртки, а потом, помедлив, снял её и отбросил в сторону.— Я не справлялся. Наташин выкормыш замер на месте.— Но как тогда?Крутанув нож в пальцах, Джек сократил расстояние наполовину.— У меня плохая память на лица, но я запоминаю повадки людей, поведение, жесты. Ты, ублюдок, слишком дорого нам обошёлся и тебя я забыть не мог. Не знаю уж, зачем тебе всё это было нужно, но за это ты ответишь. Чему бы там тебя ни учила Вдова, она не сказала главного. Нужно убивать тех, кто может стать врагом. И ты, щенок, мой враг с тех пор, как подставил нас.— Щенок? – Джо размял шею жестом, каким это делал Брок, и встряхнул руками, настраиваясь. – Я старше тебя на пару лет, Джеки. Технологии Вдов творят чудеса. Давай детка, покажи мне себя. Покажи мне, за что я заплатил. Давай!Ярость хлестнула, как удар ладонью наотмашь по лицу, и Джек бросился вперёд, впервые отпуская себя.Он помнил глаза Орсо, какими тот смотрел в объектив. Его улыбку, когда он говорил о своем любовнике, спящем рядом, доверчиво прижавшись. Он чётко понимал, что доказывать свою непричастность к смерти подручного Вдовы придётся тяжело. Он помнил сбивчивый шёпот Брока и его глаза в лучах солнца, пробивавшегося сквозь доски настила, когда они прятались всем отрядом во время операции в Багдаде.Он помнил всё, но предпочёл это выбросить из головы ради одной, слишком близкой цели. Улыбающейся мрази напротив, хвастающегося своей силой. Слишком давно у него не было достойного противника.Но и Джек им не был. Джо был сильнее, быстрее, гибче. Две трети времени их поединка Джек блокировал удары улыбающейся твари, а тот едва запыхался, хотя Джек уже начинал хрипеть, как загнанный конь. Сколько раз он оказывался в пыли на земле, он не считал, но ему всегда было дозволено подняться, Джо даже отскакивал в сторону, чтобы противник видел даваемую поблажку, и это злило до мокрой пелены перед глазами. То ли пот, то ли слёзы.Нож Джек выронил давно, но Джо не пытался его поднять, лишь отпихнул в сторону, как и свою куртку – ещё чуть дальше. Ему не хватало простора, движений, и, когда Джек уже стоял на четвереньках, опустив голову, а с губ капала слюна, как у бешеного пса, он гарцевал вокруг, как породистый, но на долгое время застоявшийся жеребец вокруг кобылы. Джек же просто пытался не упасть на землю, хотя позориться было не перед кем. Джо и так знал его, как облупленного. Даже глаза открыть было слишком тяжело.Поняв, что концерт окончен, Ангуло подошёл вплотную и мягко, лаская, зацепил пальцами волосы Джека, и, задрав лицо вверх, прижал голову к своему бедру.Не сопротивляясь, Джек позволил гладить себя по голове, касаясь лица, успокаивая. Он проиграл, но хотя бы показал, что он не дорогая игрушка. Столько времени спустя он всё ещё не комнатная собачонка, он волкодав, и Джо не ошибся – он лучший. Пальцы мужчины коснулись его приоткрытых губ в привычной ласке, не пытаясь сунуться внутрь.Наверное, Джо не ожидал почувствовать его пальцы на своём запястье, не ожидал увидеть бледную зелень ясных, хоть и усталых глаз. Не ожидал уже, что едва дышащий противник как пружина, сжимаемая до поры, выпрямится во весь рост и одним рывком, выворачивая его руку до болезненного вскрика, окажется за спиной и не отпустит, рванёт изо всех сил, уперевшись коленом в поясницу. Их позиции поменялись очень быстро. Джек руку так и не отпустил, уперевшись ботинком в грудь Ангуло. Тот, скривив губы от боли, всё же сумел улыбнуться.— У тебя месяц, Джек. Вдова на месяц вне доступа. И, сглотнув, продолжил, скалясь всё шире, хотя по лицу от боли ручейками стекал пот.— Я не ошибся в тебе. Давай, бей.Джек моргнул, и будто злобу выключили, как свет. Или наоборот, свет только включился. Он брезгливо выпустил безжизненную руку своего куратора и попятился.Они оба знали этот прием, когда лежащему в такой позе противнику ударом тяжелого ботинка ломают гортань, а иногда и шею, и Джо знал, что так будет, но этот ублюдок, глядя слезящимися от боли глазами и улыбаясь, в последний момент успел прошептать ?Люблю тебя?, и Джек был готов рухнуть на колени снова и закричать, чтобы скинуть с себя всю груду навалившихся чувств и ощущений, проклиная весь этот грёбаный мир.Месяц. У него месяц, и отсчёт пошел, но только казалось, что это долго – Джек знал это слишком хорошо.Отряхнувшись и подняв нож, он обыскал труп, забрав всё, что мог. Помедлив, накинул сверху куртку Джо, скрывая лицо, и бегом рванул к тому месту, где была припаркована их машина. Ключи остались у Джона, но проблемой это не было. Тачка была вполне способна завестись и с помощью самого простого воровского приёма.***— Тебя предупреждали.Талик дёрнулся было встать, но двое молчаливых охранников даже не шелохнулись, когда он рванулся вперед и вверх. Они без труда удержали его на коленях, положив ладони на плечи.— Я уже сказал тебе – это мой дом и моя собственность.—Тот чужак, он был у меня в руках!— Нет.Шейх ударил ладонью по столу. Крупные ягоды винограда скатились с блюда, но были пойманы узкой женской ладошкой. Вторая ладонь легла на грудь шейха, успокаивая его. Поймав пальцы жены и поцеловав их, он обернулся.— Ступай в комнату, дорогая, и закрой окно. Кивнув и не глядя на брата мужа, госпожа Азиза удалилась, ничуть не стесняясь покачивать бёдрами, аппетитно округлившимися после родов.Проследив похотливый взгляд Талика, шейх поднялся с низкого дивана.— Он был не в твоих руках, ты лжёшь даже на пороге смерти, недостойный. Ты не знаешь своего места, так я тебе его напомню. Ты пришёл шакалом в дом, в который тебя впустили, не делая тебе зла, и ты ответишь за предательство. Более ты мне не брат. На двор его. И подгоните мою машину.Коротко кивнув, охранники выволокли Талика из комнаты. На лестнице они, кажется, слегка уронили его, судя по шуму. Люди из тех, кто был под рукой Рамлоу. У них тоже были к Талику вопросы.Прикрыв глаза ладонями, он недолго постоял, пытаясь молиться, но понял, что ничего не выходит. Его брат… позор этого дома, но всё же ведь его брат. Но у него был свой долг, как у хозяина дома, и никто не возьмёт этот грех на себя, как не взял он другой грех часом раньше.Всё же Рамлоу был удивительным человеком, самым странным из тех, кого Саид видел. Его люди относились к нему странно. Он помнил, что было в начале, и видел, что стало потом. Видел их глаза, когда над их командиром надругались. Их не было рядом и они, не зная всего, не находили себе места от стыда, что допустили. И вот снова.Если бы не мальчишка-водитель, он бы ничего не узнал. Тот, лёжа в кровати, дышал через раз, но выложил всё, что видел, а видел он достаточно. Знал, что Рамлоу взял американца, знал, что шейх приказал везти его в свой дом, знал, кто напал на автомобиль. Проклятый Талик захотел перехватить чужую добычу и сдал их людям шейха Хамзира. Рамлоу и незнакомца они забрали, а водителя даже добивать не стали – решили, что погиб, придавленный машиной.Наверное, для него это было бы лучше, чем рычать сквозь зубы на каждом слове, но он оказался достойным сыном своего отца и достойным слугой. Он вынес всё, чтобы его хозяин узнал о случившемся.Помочь ему было уже нельзя – перебитый хребет, превратившиеся в кашу внутренности. Ему оставались едва ли часы – минуты. Шейх сказал ему об этом, держа становящуюся холодной руку, но Камиль покачал головой, когда врач предложил ему смертельную дозу морфия и глазами указал на пистолет в кобуре на поясе одного из охранников. Саид всё понял без слов, понял и его сопровождающий, так же молча вложивший в его руку снятое с предохранителя оружие. Поднявшись, шейх склонился к лицу своего слуги и, обняв бледное лицо ладонями, коснулся губами его лба.Он знал, что мальчишка хотел бы, чтобы это сделал он, но его сердце дрогнуло. Не из трусости. Он просто не смог поднять на него руку, вместо этого вложив рукоять в слушающиеся ещё пальцы правой руки. Мальчишка тоже подчинился его решению и не стал спорить. Шейх вышел за дверь последним, и, тихо прикрыв её, положил ладонь на створ и упёрся в нее лбом.Что такого было в Рамлоу, что его люди так изменились? Чего не увидел он сам за личиной кровожадного наёмника, не выбирающего методов, не ищущего слов? Что именно он потерял, если тот не сумеет вырваться от Хамзира, к которому сам Саид не полезет, сколь бы ценен ни был бывший американский солдат. Стоило думать, что с ним покончено, но его люди смотрели как псы, безмолвно вопрошая – ?Где же хозяин??, а он не мог ответить. Смотрели они и на Талика, и вот это он мог им дать.На Суде он ответит за то, что сделал уже и сделает сейчас, но он был уверен в своей правоте. Он не допустит позора в своём доме. Трусости, лжи, предательства.К ожидавшим его людям он вышел с обнажённым торсом, представая в своей наготе и перед Аллахом, и перед его Пророком. Ему нечего было скрывать, и ответить он был готов хоть сейчас, но высокое синее небо молчало, не желая ни дать совета, ни укорить. Ни облачка не было на своде, чтобы заслонить солнце, и, если Аллах того желал – он мог наблюдать. Здесь тоже Саиду скрывать было нечего.Слуги, увидевшие господина в столь странном виде, спешно скрылись. Остававшиеся наемники отвернулись, кроме двоих, державших Талика, но те опустили глаза к земле, и только сам Талик с завистью таращился на тело брата.Саида продрало омерзением под этим липким взглядом, но он подошёл ближе и наотмашь ударил по почти родному лицу. Убрав руки, охранники скрылись с глаз. Это было не их дело, но они должны были знать. Шатнувшегося Талика сбил на землю пинок ногой, он выставил руки, прикрываясь, но Саид не ставил себе целью забить его насмерть, хотя, может, и стоило. Руки марать не хотелось, да и обувь тоже.Обогнув машину и устроившись на водительском сидении, он завёл двигатель и хладнокровно вывернул руль.Он видел, что случилось с тем старым псом, с которым подружился американец. От прочих он знал, что Рамлоу добил его сам. Ему хватило самообладания, в отличие от шейха. Саид приказал отнести рыжее тельце, испачканное серой пылью, подальше от особняка. В сообразительности Талику отказать было нельзя. Он понял, что значил пустой двор и заведённая машина, и он попытался воспользоваться шансом. Он побежал сначала на четвереньках, уворачиваясь от мощных колес, бодро бегающих по дюнам, а потом кое-как поднялся на ноги, но недостаточно быстро.На его крик во дворе никто не появился и даже не обернулся. Всё, что он видел, лёжа наполовину под машиной – широкие спины наёмников и, может, пару-другую глаз любопытных слуг, из тех что помладше.Его скулёж и нытьё совершенно не тронули Саида, когда тот достал из багажника недлинный кусок цепи и петлёй захлестнул теперь недвижные ноги. Некоторые удостаивались милости быть зацепленными за шею, и их ждала гораздо более быстрая смерть. Второй конец цепи с крюком он пристроил в буксировочном кольце сзади машины и вновь сел за руль. Кто-то догадливый уже открывал ворота, и он неспешно тронулся с места. Большая скорость – тоже быстрая смерть, а Талик не заслужил. За воротами он едва заметно ускорился.***Невысокая песчаная дюна мягко сыпалась под ногами, но тяжёлый черный автомобиль уверенно стоял на её вершине, с которой видно было Басру.Отстегнув цепь и от машины, и от того, что осталось от человека, Саид убрал её обратно в багажник. Равнодушно глядя в мёртвое лицо брата, шейх пнул его останки и проследил, как они скатились вниз, увлекая за собой песок. Постепенно он засыплет труп. Может даже ночные звери не успеют растащить. Дневных падальщиков пока что видно не было.Опустившись на колени, Саид коснулся горячего песка ладонями и лбом, а потом поднял лицо к солнцу.— Я сделал то, что был должен. Суди, если хочешь. Он снова опустил голову в поклоне и, не торопясь, встал на ноги. Он ещё мог поспеть домой к молитве.