Часть 6 (1/1)

Отвыкшее от нагрузки, тело отсыпалось спокойно, не тревожа его снами и нечастыми, но неприятными реакциями вроде немотивированных вскриков и движений. Сытный обед тоже сыграл свою роль, хотя Джону не стоило так наплевательски к себе относиться. С другой сторон, для человека с сотрясением он бодро держался, даже слишком. Последней мыслью перед тем, как Джек заснул, было желание расспросить Портера о том, где и кем именно он служил.Стук в дверь Джека разбудил, но вставать было лень. Тем не менее, он приподнялся на локтях. Портер, прежде чем зайти, в дверях приподнял руки, пресекая возможную негативную реакцию, и тут же объяснился:— Был я у врача, был.Язык заплетался, но Джек всё же с ним совладал.— И что она сказала?Опустив руки, на запястье одной из которых висел полупрозрачный полиэтиленовый пакет-майка с зелёным крестом, Джон вошёл в камеру.— Выписала препараты, велела соблюдать постельный режим и заранее назвала идиотом. Потянувшись к пакету, Джек угукнул. Конечно, Портер не только посетил аптеку, он затарился и в спортивном магазине. Перчатки, бинты. Капы. Покрутив упаковки в руке, Джек скептически глянул на своего куратора. Мужик явно был просто непроходимым идиотом и на ошибках не учился. — Что? Нам предстоит работать вместе. Мне тренировки тоже не помешают.— Ты бы лучше на голову защиту приобрёл.Джек зевнул и закинул всё вынутое обратно в пакет. Джон тут же полез в него копаться. Выудил на свет божий две упаковки и проверил название.— Это моё.Роллинз закрутил пакет и поставил на конец койки. — Будет лучше, если они будут храниться у тебя. Портер не сразу, но всё же понял смысл этого и кивнул.На выходе Джек ловко выхватил из руки дежурного ручку. Наивный англичанин даже не дёрнулся, будто ею нельзя было убить, и жестом остановил вскочившего на ноги солдата. Ничего не говоря, он подождал, пока Джек на каждой коробке с препаратами подпишет, что и сколько раз ему нужно принять за день. Вернув ручку, он передал пакет обратно Портеру. В комнатах офицеров есть сейфы, хотя они помогают разве что против местной солдатни. Если кто-то из подручных Вдовы решит подменить их — это будет проще простого. Другое дело, что в этом не было смысла.С пакетом таскаться было неудобно, но Джон не стал возвращаться к себе. В столовой их места вновь были свободны. Джон снова попытался взять себе лишь какую-то чисто номинальную порцию, но Джек прорычал ему на ухо, что, если тот не будет есть как следует — им никогда не закончить дела. Портер засопел, но послушался, зыркнув через плечо с явно фирменным его выражением лица. Себе же Джек попросил двойную порцию мяса. Солдатик на раздаче удивлённо замер, и, судя по направлению взгляда, посмотрел на человека, стоящего в очереди позади Джека, а потом замедленно кивнул. Спину Роллинза осыпало морозом от понимания того, кто там стоял, он даже не смог обернуться, будто обратившись в статую, которая могла переместиться только вперёд. Уже отойдя от стола раздачи, он смог себя пересилить, но было поздно. Следом за ним стояла женщина-азиатка едва-едва достающая ему до груди макушкой — на неё тот солдат точно не мог так смотреть. Поторопившись, чем вызвал неприязненный бубнёж на родном языке азиатки, Джек прошёл к их столу. На вопросительный взгляд вяло жующего Джона он отрицательно качнул головой. Он не был намерен рассказывать обо всём случившемся. Так обоим им будет лучше.Видео, на котором был запечатлён Орсо, гуляющий по саду, пришло, когда они были в зале. Джек захотел перед сном немного позаниматься, едва не пинками загнав Джона на скамью. Тот огрызался, но в итоге, нахохлившись, подчинился, украдкой вытряхнув из блистера таблетку: от спора вновь разболелась и закружилась голова. Джек видел в отражении, как куратор быстро закинул её в рот, будто он мог обмануть человека, долгое время тренировавшего самых разных людей наравне с любовником…В душе он спешно стёр с зеркала ладонью конденсат вместе с надписью ?Хайль, Гидра?, выведенную пальцем, и долго потом сидел в камере на койке, глядя на дверь, не веря, что так легко отделался на этот день, но никто так и не пришёл, и он заснул тревожным сном, правда, не запомнив, что в нём было.***Он приходил каждый вечер, но кроме этого Джек постоянно натыкался на свидетельства того, что этот человек не спускает с него глаз и всегда ближе, чем Джек готов был это выдержать. Это нервировало и подстёгивало так, что Портер — неслабый мужчина — едва поспевал за Джеком. Когда тот перестал огрызаться на его попытки заняться тренировками, он ровно один день выдержал в темпе Роллинза, да и то — периодически прерываясь, чтобы выпить воды, перевести дыхание, принять лекарство. Он в конце концов перестал скрывать, что принимает препараты кроме тех, что выписала врач, рекомендованная Джеком. Он всё равно исправно занимался рядом с Джеком, даже почти не глядя в его сторону, составляя компанию только там, где требовался партнёр, например, страховал на тренажёрах, и Джек вынужден был брать веса несколько меньшие, чем когда его страховал Брок, но Портеру он об этом не сказал. В будущем это было не существенно. Важно было лишь убедить Джона в том, что они могут работать вместе, на равных, и было видно, что тот тоже не воспринимает его как чужака. Не воспринимал с самого начала, это Джек был идиотом. Едва не угробил его, и было странно, что тот, хоть и с опаской, однажды влез на ринг.Джек тогда обернулся, поставив бутылку с водой на пол.Портер был за канатами один, двигаясь по пружинящему покрытию, хотя и непривычно, резковато, как учат обычно в армии, но всё же технично. Самого Джека двигаться учил Брок, причём не в спаррингах, а в танце.Воспоминания пришли неожиданно тёплыми, мягкими, как старый плед в кресле у камина. Их старый зал, из которого в конце дня Брок выгонял всех, а тех, кто был не состоянии даже ползти до выхода, тащил за шкирку и выкидывал наружу. Он запирал двери и включал на стареньком магнитофоне какую-то романтичную ерунду, и они танцевали до тех пор, пока у Джека не начинали от усталости подкашиваться ноги. Он сначала хохотал как умалишённый, но после нескольких физических внушений угомонился и подчинился тогда ещё даже не командиру. Если Брока устраивало это ?свидание?, он удобно усаживал Джека и отсасывал ему до звёздочек перед глазами. Если же он был недоволен хоть чем-то — вжимал того грудью в ринг и драл уже до искр из глаз, до бессильного воя, который Джек пытался заглушить, вгрызаясь в толстую кожу перчатки, поспешно сунутой в рот.В один такой раз он всё же её разгрыз. И без того злой из-за какой-то случившейся днём хуйни, Брок назвал его голодным бегемотом, отшвырнул его, уже не стоящего на ногах, и ушёл. Вернулся он лишь под утро к остывшему ужину, пустой кровати, пьяный настолько, что не смог открыть дверь и уснул под ней на коврике. Они тогда долго не разговаривали, начальство, выписав выговор Рамлоу, отослало отряд в очередные ебеня. После той командировки отряду понадобился новый командир, а Брок едва не поседел, увидев тяжело раненого Джека, к которому его не подпустили, пока не перевели в общую палату. Джек тогда долго лежал лицом в стену рядом с молчащим, уже не знающим, что говорить, Броком. Слишком уж тупой была ситуация, чтобы рвать отношения. Слишком опасной была жизнь, чтобы позволять себе расставаться.А потом командиром отряда стал Брок и поклялся никогда больше не выпускать Джека из виду. Джек верил ему, верил всем сердцем, потому что любил больше жизни, был готов уйти, когда появился Орсо, но, к счастью, не пришлось. Они были семьёй, и этого не изменили ни ЩИТ, ни ГИДРА, ни Трискеллион, ни Лагос.Рука Джека сама собой потянулась к перчаткам, раньше, чем он осознал этот порыв, увидев хорошего противника. Портер насторожился, когда Роллинз забрался к нему, но предложение принял, и первый спарринг был максимально осторожным, пробным, даже не в полуконтакте. Кто бы Джеку в самом начале знакомства с англичанином сказал, что он будет опасаться нанести удар…Кто бы ему сказал когда угодно, что, как к себе домой возвращаясь в карцер, он будет ждать не того, кого единственного сумел полюбить, а ублюдка в маске с прорезями для глаз, не забывавшего о нём ни на минуту.Джек стал привыкать к нему как к чему-то неизбежному. Как мустанг привыкает к стременам, седлу, плети, тяжести седока на спине. Привыкает к корму в яслях и достатку прохладной чистой воды, хрустящим яблокам и тёплой ладони, пахнущей горячим металлом, огнем и порохом. Безымянный мужчина, которого Джек узнавал силуэтом в тенях, был рядом всегда, независимо от того, был ли рядом не знавший о нём Джон. ***Его не было лишь ту, одну ночь. На следующую он снова пришёл. Джек, с первого же раза поняв правила игры, без резких движений поднялся с койки, развернулся спиной к двери и встал на колени, признавая свою уязвимость, отдавая себя в руки того, о ком не знал ничего, кроме принадлежности. Если бы на кону стояла лишь его жизнь…Рука легла на шею мягко, огладила загривок, будто хозяин приласкал любимое животное, но внутренности всё равно сжались от ожидания чего-то плохого.Пальцы едва заметно сжали плечо, чуть потянув, и сверху прозвучал спокойный приказ:— Развернись.Неловко переступив коленями, придерживаемый заботливым незнакомцем, Джек выполнил требуемое.Он смотрел прямо перед собой, а сердце колотилось где-то под горлом. Краем глаза он видел, как тот двигается, слышал звук расстёгнутой липучки. Увидел поднесенную к губам бутылку с широким горлом.— Доктор Чо посмотрела фотографии, которые я сделал в прошлый раз. Она пришла к выводу, что тех таблеток будет недостаточно, и посоветовала дополнить твоё меню вот этим. Давай, детка, пей.Джеку не хотелось думать, как это выглядит, но он немного вытянулся вперёд, чтобы прихватить край горлышка губами. На затылок очень недвусмысленно легла ладонь, чуть поглаживая пальцами. Мужчина не запрокидывал бутылку, не торопил, и что-то на основе молока, но немного гуще, перетекало с достаточно удобной скоростью, чтобы Джек не давился. Отняв опустевшую бутылку и сунув её обратно в карман, мужчина прихватил второй рукой Джека под подбородок, и, запрокинув ему голову, голодно облизал его губы, прокомментировав со смешком:— Сладкая детка. Какое-то время ещё он гладил его по голове, прижав её к своему бедру, а затем отошёл к двери, и, коротко бросив ?Вольно?, вышел и щёлкнул замком.С тех пор он приходил каждый вечер. Приносил таблетки, когда они заканчивались, поил Джека чем-то сладковатым, грубовато ласкал его и уходил.Он оказался рядом даже там и тогда, когда Джек его не ждал. Замученный Портер уже вышел из душа в зале после ночной пробежки и бессильно лежал на лавке, вслух поминая свою ленивую задницу: ему не давало покоя, что он уступал Роллинзу едва ли не на треть в уровне нагрузки. Конечно, он ведь не принимал того, чем пичкали Джека. Положа руку на сердце, Роллинз, не задумываясь, рекомендовал бы этого мужчину в прежний состав АЛЬФы. Он бы вжился, как родной, под стать характеру командира, но — увы. Всё это осталось в прошлой жизни, и, поставив к нему поближе ополовиненную бутылку воды, Джек устало прошёл в душевую. Он успел только встать лицом к стене и открыть воду, когда на плечи легла намыленная мочалка, и знакомый голос приказал:— Не оборачивайся.Уперевшись предплечьями в стену, а лбом — в сжатые кулаки, Джек встал так, как его направили сильные руки, уверенно и правильно стиравшие с тела пот. Мочалка была довольно жёсткая, но руки боли не причинили, тщательно контролируя силу. Те же руки намылили и промыли волосы, и Джек уже даже не дрогнул, когда скользкие от геля пальцы прошлись по члену и яйцам, уделив им немного внимания, а потом скользнули между ягодиц.Внутри защипало, когда там оказался первый палец, протолкнувшийся достаточно аккуратно, но настойчиво. Довольно быстро его сменили два и три пальца. Щипать перестало, когда мужчина, разводя в нём пальцы, промыл там небольшим количеством воды. Как таковой смазки не было, и ощутимо резануло болью, когда мужчина, наконец, сходу втолкнул в него член. Обхватив руками бёдра Джека и сведя вместе его ягодицы, он прижался всем телом и хрипло шепнул на ухо:— Давай, сожми меня. Я быстро.Джек постарался выполнить приказ, хотя за болью не чувствовал половины собственного тела и не был уверен, что у него получилось. Незнакомец двигался резко, по-звериному рыча в загривок, но кончил действительно быстро, в последний момент высвободив свой член и забрызгав спину Джека. Поцеловав его между лопаток, он исчез, словно растворившись в воздухе, а Джек боком сполз на пол, бессильно воя, сунув кулак в рот так, чтобы за шелестом падающей воды его было не слышно. У него тоже стояло. Это было даже паскуднее того, что случилось только что.К счастью, уставший Джон дремал, да и Джека не было не так уж долго. Он снова ополоснулся, зло провёл ладонью по зеркалу, в котором отразилось ещё более угрюмое, чем обычно, лицо. Выходя в зал, он уже был в норме, если в такой ситуации понятие нормы вообще применимо.Чему было удивляться после всего? На что он не согласился бы ради Орсо? И на что ещё придётся пойти?В принципе, Джек не особо ждал ночного визита после того, как ушёл Портер, и уже успел задремать, но, приоткрыв один глаз, увидел на пороге знакомую фигуру. Сонное тело двигалось лениво, и он ограничился лишь тем, чтобы встать на колени. Ни окриков, ни наказания не последовало, гостя всё устроило. Выпоив всю бутылку, он привычно уже слизал остатки с губ Джека, целуя его. Джек даже отвечал, как мог, понимая, что сопротивлением ничерта не добьется, а, изобразив сотрудничество, мог рассчитывать на что-то для Орсо да и для себя. Ему невыгодны были наказания, ему совершенно не нужно было, чтобы тело неожиданно подвело. Привыкший к его покорности, нежеланный любовник мог допустить ошибку, и Джеку нужны были силы, чтобы воспользоваться ситуацией, поэтому он, как мог, старался отстраниться от реальности. Не вспоминать Брока, не сравнивать с ним и не искать себе оправданий. Он воспринимал это как задание. В конце концов, столько лет они жили не то, что на пороховой бочке — на ракетной шахте.Убрав бутылку, мужчина за подбородок приподнял лицо Джека.— Наши общие усилия пошли тебе на пользу. Ты наконец-то стал похож на того, в кого я влюбился.Да, Джек видел, что тело стало вновь обрастать мышцами, вернулись ловкость и выносливость, восстановилась координация. Это чертовски радовало, если не задумываться о будущем. Он привык быть в форме, привык чувствовать себя сильным, даже зная, что эта сила подчинена кому-то. Это как раз не было новым. Непривычным было отношение. Раньше к нему относились как к оружию и обращались с ним с опаской. Теперь же считали почти резиновой куклой, только что не забывали о необходимости поддерживать живым и в том состоянии, в каком он им был нужен.Мужчина, вместо того, чтобы привычно приласкать и уйти, уселся на койку Джека и широко развёл колени. Это тоже было предсказуемо, но Роллинз застыл, глядя в глаза незнакомцу. Тот на очевидный демарш лишь весело оскалился и провёл ладонями по бедрам.— Ну, давай же. Ты знаешь, что делать. Порадуй меня немного.К сожалению, он действительно знал, как и то, что вечно его не трогать просто не могли. Чего он ещё не пережил? Видит Бог, он пробовал умолять о смерти, но мольбы и молитвы никто не услышал, земля не разверзлась, небо не рухнуло. Он остался один, но от него зависело слишком многое, чтобы было, за что держаться. Развернувшись лицом к насильнику, он подтянулся ближе к койке. Сидящий на ней мужчина откинулся спиной на стену. Кивнув на свою ширинку, он милостиво разрешил:— Можешь расстегнуть руками.Зубами Джек бы всё равно не смог бы этого сделать — не дотянулся бы. Выполнив этот приказ, он руками же вытащил ещё не до конца возбуждённый член из тёмно-зелёных брюк, под которыми не было белья.— Можешь закрыть глаза и представить на моём месте своего любовничка, хотя я бы предпочёл, чтобы ты смотрел на меня. Джек даже не пытался. Он бы не стал марать далёкий от святости образ Рамлоу сравнением с этой самодовольной мразью. Брок был словно неистовое пламя, сжигавшее так, что не оставалось и пепла, но он же давал силы возрождаться, пусть и фигурально, но и в бою едва не сдыхающие бойцы находили новые силы. А здесь…Это было грёбаное гнилое болото. Оно затягивало в себя и убивало — частичку за частичкой. Но болото тоже можно убить, из него можно вырваться. Тяжело, но можно. Или с чужой помощью, или перестав бессмысленно бултыхаться, направив усилия в нужную сторону. Помощи ждать было неоткуда. Приходилось рассчитывать только на себя.Джек не обращал внимания на то, как натянулись мышцы спины, когда он неудобно наклонился вперёд, оказываясь ближе. Как подкатывала к горлу тошнота. Как больно растягивались губы.Помогая себе одной рукой и сжимая кулак на второй так, чтобы его не было видно, он старался надолго не разрывать зрительный контакт, отчётливо понимая: так будет быстрее, а чем быстрее, тем лучше, в первую очередь — для него самого.Он послушно отстранился, повинуясь руке на затылке, и так же, не раздумывая, открыл по приказу рот. Чужие пальцы легли на язык, и он чуть высунул его, прекрасно зная, что будет дальше. Мужчине понадобилось лишь несколько движений кулаком по члену, чтобы кончить. Джек слабо дёрнулся, когда в нёбо ударили струйки, а на язык упали вязкие капли. Он был к этому готов, но проклятый мозг, получив информацию, радостно её обработал и заключил, что на вкус сперма была чем-то похожа на то, что было в бутылке, из которой его исправно, день за днём, кормил незнакомец в маске, и вот с этим почему-то тело Джека не было готово смириться. Он едва успел, выдравшись из сильных рук, добраться до унитаза, когда его вырвало всем, что было в желудке. Он судорожно нашарил рычажок спуска воды, не открывая глаз, чтобы не видеть этого. Разумеется, безнаказанным это не осталось. Схватив его за волосы, мужчина вновь сунул его голову в унитаз и сам нажал на рычажок. Джек не вырывался, зная, что бесполезно, лишь задержал дыхание, но это не понадобилось — его швырнули на пол почти сразу.— Неблагодарная сучка!Удар тяжёлым сапогом пришёлся в живот, и Джека согнуло от новой боли. Одним этот человек не ограничился, нанеся три, а после, уперевшись коленом в спину, пережал горло предплечьем, зло шепча на ухо:— Завтра, сука, ты расплатишься за всё то время, что я с тобой нянчился. Не забудь хорошенько отмыться после зала.Отбросив Джека обратно на пол и ударив наотмашь по щеке раскрытой ладонью, он едва ли не вылетел за дверь, чудом не забыв бросить злое ?Вольно?.Прижав ладони к животу, чтобы унять боль, Джек согнулся, как мог сильнее. От того, что удары сапогом пришлись прямо по желудку, его затошнило ещё сильнее, но вставать и разгибаться было невозможно, и он постарался дышать как можно глубже, но так, чтобы не напрягать живот.Только под утро он нашёл в себе силы заползти на койку и накрыться одеялом, мучаясь ещё и от озноба.***Недоумение и сразу ярость. В гневе он был страшен. Ему достаточно было, открыв дверь, почувствовать слабый характерный запах, увидеть след от удара на лице Джека, увидеть, как он сжимается, лёжа на койке и прячет глаза. Едва ли он понял всё, но, самое главное — что заключённый не в безопасности за толстой стальной дверью — он уловил.Его громкий командирский голос раздавался из другого конца коридора. Дверь он не закрыл, и Джек, умывшись, вышел без приглашения. Живот и бок слева ещё ощутимо болели, но это не помешало бы ему заниматься — в учебке и на службе огребал и не так. Есть не особо хотелось, но организму нужен был строительный материал, и он, остановившись за спиной Портера, тихо позвал его:— Идём.Ошалевший от напора англичанина, дежурный едва не перекрестился, когда тот резко заткнулся и порывисто зашагал к двери. Уже на улице Джек поравнялся с ним и осторожно покосился. Джон всё ещё был в ярости и успокаиваться не собирался, хотя Джек не ожидал от него такой прыти. Если он начнёт рыться в этом дерьме, он запросто может пострадать просто из-за собственного чувства справедливости. Он чем-то напоминал Роджерса в его порывах во всём разобраться. Вот только тот был суперсолдатом, а Джон — простым смертным, неспособным угнаться даже за Роллинзом. Даже в честной схватке с Романов он не жилец, а она играть честно не станет никогда. Обогнав Портера на шаг, Джек развернулся и остановил его, уперевшись ладонью ему в грудь. Джон удивлённо уставился на него. Слова подбирались сложно. Джек сам был в этом виноват. Они не были друзьями и доверия, как такового, между ними не было.— Стой. Джон, послушай. Не вмешивайся в это. Они ничего мне не сделают, пока я им нужен, но ты можешь серьёзно подставиться.Портер озадаченно моргнул, но упрямо наклонил голову.— Тебя всё устраивает? Потому что меня — нет. Я не намерен с этим мириться. Джек не опускал руки и чувствовал, как бьётся сердце человека, бестрепетно подпустившего к себе ?международного террориста? и ?серийного убийцу?. Пытавшего бороться за него. Упрямый сукин сын сознательно совал голову в петлю.— Не устраивает, но мы оба знаем, что у меня нет другого выхода. У них Орсо…— А ты уверен, что тебя и с ним не обманывают?На мгновение Джек отвёл взгляд, но потом снова взглянул в глаза своему конвоиру и опустил руку.— Я ни в чём не уверен. Но, если я сейчас позволю себе сломаться… Я выдержу, я уже говорил об этом. Просто не вмешивайся, иначе мы оба не увидим Ирака и не сможем подтвердить твою догадку.Джон дёрнул губой и тряхнул головой, как рассерженный конь, продолжив свой путь.— У тебя выбора, может, и нет, но я им не подчиняюсь.Роллинз закатил глаза и поплёлся следом.За время службы, с тех давних пор, как он получил сержантское звание и научился нагибать молодняк вопреки его воле, у него выработалась привычка смотреть окружающим в глаза независимо от их статуса. Они с Портером не делали особых тайн из своих тренировок, ни дневных, ни тех, что после отбоя — наверняка их кто-то видел. Дежурные в блоках — как минимум. И то, что некоторое время назад он стал замечать во взглядах некоторых солдат, ему не нравилось. Не нужно было быть прорицателем, чтобы сложить всё, что он замечал, и получить неприятный вывод.История с тюрьмой скоро повторится. Пока что приходил только один ?тюремщик?, но раздевающие взгляды, вроде бы невзначай облизанные губы, поправленные между ног брюки… он бы прежде не обратил на это внимания. Теперь же его дёргало от малейшего жеста, потому что с некоторых пор ничем хорошим это для него не заканчивалось. Теоретически, он был готов и к этому, хотя наивно хотел, чтобы всё обошлось одним ублюдком, свято соблюдающим свою анонимность. Джека тянуло сорвать чёртову тряпку с его головы и оторвать потом её — и сил, и желания бы хватило, он был уверен.Но Орсо…Он должен был верить, что с ним его не обманывают. Что с ним всё относительно хорошо.— Вчера был шторм и мы почти не выходили из дома, отсыпались. С утра было какое-то сонное состояние, и только к обеду Алекс всё же добрался до кухни. — Что у вас было на обед?Орсо чуть сдвинул брови, вспоминая.— Креветки с соусом из лайма, рис. Чистить этих тварей то ещё занятие. Но хотя бы не скучно. Здесь нет тренажёров, и мы в основном плаваем. — Тебе здесь нравится?Орсо жмурился на закатном солнце, и лицо его было даже, кажется, моложе, чем запомнил Джек. Это жутковато смотрелось на фоне почти полностью седых, скорее серых, волос.— Да. Хотя Джека и Брока не хватает. Думаю, им бы тоже тут понравилось. Романов держала слово. Каждый день присылала фото или видео, и Джек отлично понимал: с заключёнными так не обращаются. И, хоть он и сам был под арестом, но Джон давал ему непозволительно много воли, всё же с Орсо обращались совсем иначе. Он словно жил в хорошей гостинице: ему позволяли плавать в бассейне или море, заниматься, кормили чем-то явно более съедобным, чем тюремная баланда. На его теле не было ни одного нового шрама, ни одно синяка, кроме одного раза, когда он с улыбкой рассказывал, что заплыв оказался неудачным — его волнами ударило о камни, но помогли люди Наташи: быстро осмотрели и обработали раны ещё до прихода врача.?Люди? Романовой в кадр попадали крайне редко и так, что Джек не мог узнать в них никого из её ближайших подручных, но в общих чертах он понял, что это двое мужчин, довольно молодые и крепкие. Они явно могли в случае необходимости принудить Орсо к подчинению, но не было похоже, что в этом возникала та самая необходимость. Он скучал по Броку и Джеку, но в целом всё было в порядке. Разве мог Джек отказаться подчиняться? Отнять у брата Брока последние дни хорошей жизни только ради того, чтобы вспомнить о гордости? Если бы ему пообещали, что до конца своих дней Орсо будет жить в таком заключении, он бы умолял о возможности отдать в их распоряжение своё тело, свою жизнь. Если бы им была нужна его верность, он бы не задумывался.Джон мог запросто всё испортить. Подставиться сам, подставить Джека и Орсо, и Роллинз готов был молиться о том, чтобы там, на той стороне они понимали, что Портер действует самостоятельно, не сообразуясь с мнением Джека. Чтобы ему самому позволили хотя бы отработать его ошибки. Чтобы Орсо не пришлось за них заплатить.***К ужину Портер, кажется, остыл. Этому поспособствовали и неплохой спарринг, и полученное и использованное разрешение посетить огневой рубеж на полигоне. Начальник базы поупирался для проформы, но Джон умел убеждать. Он рассмеялся, когда рассказывал Джеку, как уламывал старика. Роллинзу даже стало интересно сравнить эти способности его куратора и Брока, и было жаль, что они по разные стороны этой баррикады.Даже если Брок действительно жив.Он слишком часто крутил в голове эти слова, но, если подумать, это действительно было довольно маловероятно. То, что Брок выжил после ?Озарения?, было чудом. То, что он уцелел бы во взрыве, когда он изображал ёбаного шахида, обвязавшись взрывчаткой, было сказкой, а в них Джек не верил. От полного неверия его отделяло лишь одно. Он видел кем-то заснятый взрыв и видел ту девчонку со сверхспособностями, которая швырнула его любовника в то здание. Такие силы были непредсказуемы. Кем бы она ни была, но, раз Брока узнали, значит, он мог выжить. Только такой, как он, и мог. Конец дня наступил как-то неожиданно быстро. Джек отмывался с неохотой, но как было приказано — тщательно. Везде. Он ещё должен был извиниться за то, что произошло предыдущим вечером, за реакцию своего организма, потому что во время ужина снова пришло видео от Вдовы.Орсо сидел в лёгком пляжном кресле возле белого пластикового стола. Из-за кадра показалась мужская рука, ставящая на стол тарелку с половинками спелых абрикосов, а потом в уже другой руке появился баллончик взбитых сливок, которые потом украсили фрукты. Джек каким-то чудом справился со спазмом, из-за которого его вновь чуть не вывернуло, и едва не уронил вилку. Смуглые пальцы второго, невидимого за кадром мужчины, взяли одну из половинок абрикоса и протянули её Орсо. Тот перехватил её и спокойно отправил в рот. Он так спокойно и по-свойски общался с этими людьми, будто они не были, по сути, его надзирателями. Его не наказали за выходку Джека. Либо его собственный куратор от Наташи не донёс ей, либо Джеку предстояло-таки справиться с этим самому. О прощении за просто так вряд ли шла речь.Едва за зевающим уже Портером закрылась дверь, Джек стянул с себя одежду, аккуратно сложил её под койкой поверх ботинок. Он по-турецки уселся на матрас и остался ждать. Когда-то он удивлялся тому, как преданно и точно так же сидя, Зимний ждал визита командира.Ждать пришлось недолго. Незнакомец прикрыл за собой дверь и вошёл спокойно. Джек к тому времени без промедления сполз на пол, усевшись на пятки и устроив ладони на бёдрах. Он даже не понял поначалу, чем было вызвано недовольное цыканье, но жестом приказав ему подняться, мужчина кончиками пальцев коснулся гематомы, оставшейся после знакомства тела Джека с его ботинком. — Я вчера погорячился. Прости, детка. Я больше так не буду.Притянув Джека к себе за затылок, он некоторое время его целовал, откровенно наслаждаясь. Пальцами второй руки он оттянул ягодицу Джека и коснулся пальцами ануса. Оторвавшись от губ, но не отстранившись, он со смешком прошептал:— Мне нравится твоя инициативность. Покажи мне, как ты подготовился.Этот приказ заставил его растеряться, но мужчина похлопал ладонью по матрасу и Джек, послушно подойдя к кровати, опёрся на нее руками, нагнувшись. На поясницу легли как всегда горячие ладони и чуть надавили.— Ниже.Джек подчинился. Гибкость вернулась тоже. Он грудью улёгся на койку. По босой ступне легонько ударил рант ботинка, намекая на то, что нужно немного шире расставить ноги. После того, как он это сделал, такие же манипуляции повторились ещё дважды. Он ждал, что ему прикажут задействовать и руки, но незнакомец и сам любил его лапать. Завершая гладящие движения, ладони остановились на его ягодицах и сильно, но не до болезненного предела, развели их в сторону, зацепив кончиками больших пальцев края ануса.Да, он готовился, как мог. Смазки не было, но было достаточно воды, и он, не торопясь, растянул себя на своих трёх пальцах, прикинув, что этого достаточно. От неожиданности он дёрнулся и закричал, почувствовав касание какого-то ненормально горячего языка. Опомнившись, он подхватил тощую подушку, и, вернувшись в прежнее положение, уткнулся в неё лицом. Сзади хмыкнул его мучитель и дёрнул за уголок подушки, вытягивая её из рук заключённого.— Не прячься, Джеки. Мне приятна твоя реакция. Кричи, если хочешь, никто не услышит. Да даже если и услышат — ничего страшного. И вернулся к прерванному занятию. Он вылизывал своего подопечного тщательно, глубоко погружая язык, пытаясь им же легонько трахать. Иногда он опускался чуть ниже, дразня языком мошонку, и Джек уже не пытался сдержать стоны. Он старался лишь вовремя стирать текущие из глаз слёзы. Этот урод буквально копировал его Брока каждым своим движением, будто знал их раньше, видел то, чего не видели другие.И проклятому телу было плевать, что его насилуют. Аккуратно, прислушиваясь к реакции, но всё же это было насилием. Тело отзывалось, подставляя Джека. Когда чужая ладонь обхватила его член, оно само, без участия Джека, сделало движение вперёд, а потом назад, к старательному языку. По одобрительному похлопыванию Джек понял, что незнакомцу это тоже понравилось, и смирился. Опёршись на локти, он продолжил двигаться, пока мужчина сзади не отстранился, выпуская его из рук. Он обернулся через плечо и увидел, как тот спешно раздевается и одёргивает маску, чуть задравшуюся, зацепившись за узкий ворот футболки. К сожалению, Джек не успел увидеть лица. Приказа менять позу не было, и он стоял так, пока мужчина не уселся рядом на койку. Его член уже стоял, как положено, и он кивнул на вопросительный взгляд Джека.Пока он старательно сосал, его задница не отдыхала. Незнакомец лениво ласкал её пальцами, не стараясь проникнуть глубоко, просто ненавязчиво растягивая.Когда он несколько поспешно двинул рукой, Джек болезненно поморщился и судорожно перевёл дыхание. Заметив это, мужчина приподнял его голову за подбородок и втянул в очередной горячий поцелуй. Не успевший продышаться, Джек отвечал, едва не давясь слюной, но она всё же потекла наружу, по подбородку, капая на грудь. Это тоже его мучителю понравилось. Он рассматривал тяжело дышащего Джека, откровенно любуясь, будто никакая грязь на любимой игрушке не могла его смутить. Потом он поёрзал на койке.— Чёрт. Здесь неудобно. Шлёпнув по заднице, он вынудил Роллинза выпрямиться и отойти. Расстелив свою скинутую куртку, мужчина бестрепетно улёгся на пол и поманил Джека пальцем.У него двоилось в глазах, а в ушах шумела кровь. Он прекрасно понимал, что должно произойти, прекрасно понимал и то, что уже произошло. Брок бы его простил. Да он бы понял его и простил, даже если бы на кону не стояла жизнь брата. Джеку он бы простил всё.Вот только сам Роллинз себе простить бы не смог, и, наверное, не простит никогда. Ни тюрьму, ни это. Тогда хотя бы тело взрывалось ярким салютом вспышек боли. Теперь же… Кто бы с ним ни был теперь, он знал, как его сломать. Не физически, нет. Морально. Как привязать к себе. Как заставить себя хотеть, когда поздно уже рваться из рук — незачем. Всё равно за их пределом ничего хорошего уже не будет, а боли и страха было и так больше, чем человек способен выдержать.Помедлив, Джек примерился, и, опустившись на колени, устроился на сильных бёдрах любовника. Они оба дышали как загнанные кони, и в глазах напротив Джек, уже уставший, увидел неподдельный восторг и обожание, как смотрел бы ребёнок на долгожданную и безумно дорогую игрушку.Сам он не был ребёнком. Сдвинувшись вперёд, он завёл руку назад, направляя член мужчины, и медленно опустился вниз, стараясь дышать спокойно и не зажиматься. Тяжелее было не впустить его, а принять сам факт окончательного согласия на принадлежность. Ради того, чтобы, может быть, у Орсо не было такого будущего.Боли почти не было, там. Больнее было коленям на шероховатом полу. Широкие ладони ласкали шею, руки, грудь. Осторожно касались живота, изредка прихватывали член. Он сбился на мгновение с дыхания, когда мужчина под ним облизал свои испачканные пальцы, жмурясь так, будто на них осталась не смазка Джека, а что-то невероятно вкусное.Он устал. Весь день тяжёлых тренировок дал о себе знать довольно быстро, но чуткий любовник заметил и это. Он быстро, но аккуратно перевернулся, каким-то невероятным образом уложив Джека на своё место. Так стало удобнее, и не нужно было больше изображать страсть. Если бы только всё было так просто…Ненадолго выйдя из Джека, мужчина опустился ниже, лаская губами и языком его член и внутренние поверхности бёдер. Тело Джека напряглось, выгибаясь дугой, и мужчина отстранился, облизывая полные губы, ставшие ярко-красными от такого активного времяпрепровождения. Джек, вздрагивая, снова рухнул на пол, на промокшую от пота куртку. Он не думал, что его можно чем-то озадачить в таком состоянии, но был напуган прозвучавшим вопросом:— Хочешь кончить мне в рот или на моем члене? Давай, куколка, скажи мне, как ты хочешь. Он должен был ответить, это он понимал, но необходимость выбора вогнала его в ступор. От постыдного страха онемели пальцы. Его снова затрясло, но уже не в предоргазменной муке. Он зажмурился, пытаясь найти в себе остатки самообладания, используя единственное, что могло помочь.Орсо. Он пошёл на это ради него. — На члене.Ладонь скользнула по покрытому потом животу и обхватила грудь.— Не понял тебя. Как ты хочешь кончить, детка? Расскажи мне.Открыв глаза, Джек выгнулся, подаваясь под руку.— Я хочу кончить на вашем члене, сэр.Сильные пальцы скользнули мимолётно по губам, не позволив их обхватить, и одним уверенным движением член любовника вновь оказался внутри. Без видимого труда мужчина приподнял Роллинза так, что его задница оказалась немного выше, под более удобным углом. Как и было приказано, он не стал пытаться приглушить громкий стон на грани крика, и уже не смог скрыть снова выступивших слёз, подаваясь снова на член этого человека, которому пришлось сделать ещё несколько движений в бьющемся в оргазме теле. Прижавшись плотнее, войдя так глубоко, как было возможно, мужчина кончил, сипло застонав, хаотично целуя всё, что попадалось — лицо, шею, плечи Джека. Они оба подрагивали в этих объятиях, разгорячённые близостью, так похожей на настоящую, по желанию обеих сторон. Джек даже слышал обрывки фраз на чужом языке, с трудом узнав итальянский, чудовищно исковерканный, но не поняв ни слова, хотя Брок его когда-то немного натаскал…Брок…Он позволил поднять себя на ноги, едва устояв. Позволил юркому языку собрать собственную сперму с груди и живота. Позволил снова нагнуть себя над койкой и вылизать задницу от чужой. Уже почти не ориентируясь в пространстве, ведомый надёжными руками, он шёл по пустому коридору.Он очнулся лишь когда сверху посыпалась прохладная вода. Да, заключённые в этом блоке тоже имели право принять душ. Джек перевёл дыхание, спокойно пережидая очередную порцию ласк от своего насильника, на сей раз дорвавшегося до груди, мнущего её, целующего и посасывающего, благо было, что помять. Брок тоже любил так делать, хотя их движения различались. А может, просто это были не те руки. Грудь у Джека не была особо чувствительной, потому он слегка отвлекался, лишь немного изображая заинтересованность. Хуже стало, когда его вынудили развернуться. Этот горе-любовник мыл его столь тщательно, что едва не трахнул всем кулаком, и только болезненный вскрик Джека остановил его старания. Повернув засыпающего на ходу Джека, он коснулся его губ своим языком, скользнул глубже, надавив на щёки. Пальцами заставив его приоткрыть рот, положил что-то продолговатое на язык. Что это и откуда взялось посреди душа — Джек даже не задумался. Уставшее, натрахавшееся тело грозило заставить его заснуть стоя. Сквозь сон он чувствовал и касание полотенца к телу, и вроде бы дорогу обратно, в камеру. ***Снова на кого-то орущий Портер мешал спать. На тему чего он снова разорялся, Джек даже не знал. Дверь камеры снова была открыта, но вставать было лень.Было хорошо. Паскудно на душе, но тело ощущалось ленивым и не то слишком лёгким, не то наоборот — слишком тяжёлым. Постельное бельё под ним было чистым. Это он отметил краем сознания и забил на этот факт. Его драли как шлюху, он вполне заработал такую заботу о себе. Остальное пусть катится к чертям. Если бы он позволял себе мучиться угрызениями совести всякий раз, он сдох бы в первый же день в ГИДРе. Да и даже до неё. Наёмники из совестливых были паршивыми.Приподнявшись на руках, он чуть потянулся. Запустив руку под койку, вытащил оттуда сложенные с вечера вещи. Сапоги были те же, белье и форма — свежими. Оделся он довольно быстро, дольше возился со шнурками, сидя на койке, но как раз довязывал последний, когда на пороге появился похожий на драчливого воробья Джон. Поймав спокойный взгляд Джека, он знакомым уже жестом захлопнул рот.Поднявшись по весь рост, Джек вздохнул. После этой ночи всё будто встало на те места, где и должно было быть. Наверное, он всё же принял все эти факты, потому ему было легче. Без сопротивления не было боли. Легче было и на душе. Он чертовски виноват был перед тем, кого любил, но всё уже случилось, и менять что-либо было поздно. Осталось как-то донести до Портера необходимость прекратить влезать между молотом и наковальней. Упрямство было его вторым именем.— Вы в порядке, да, Джек? Вы снова в ёбаном порядке! Что произошло на сей раз?Может быть, Джона на этот раз спасло то, что организм Джека пребывал в преступно-благостном состоянии, поэтому Джек просто привалился плечом к косяку, глядя на него как на идиота.— Ничего особенного, Джон. Всё нормально.Психанув, тот ударил кулаком о стену и скривился от боли, которую причинил себе сам, но не остановился, продолжая издеваться над собой, пока Джек не дёрнул его за вторую руку. Играючи заблокировав нанесенный по инерции удар, он толкнул Джона к выходу.— Потом поговорим, наедине.Дежурный, мимо которого они прошли — тот же самый мальчишка — по стеночке отполз как можно дальше, и Джеку его было даже жаль. Наверняка парня даже не было в здании, когда всё происходило. Как раз он на Джека не смотрел как на шлюху. Он ничегошеньки не знал о том, что было тут ночь за ночью.******— Неужели ты не понял всего ещё там? Джек, сидя в тени камней, рисовал кончиком ножа хаотичные фигуры в пыли. Не хватало на него армии психологов, которые гадали бы над этими каракулями, как жрецы над тайными символами.Джон сидел, нахохлившись, следя за бликами на лезвии. Он выел мозги начальнику базы и тот дал добро на то, чтобы эти двое умалишенных тратили дурь за пределами базы в полном снаряжении, с пайками вместо нормальных приёмов пищи в столовой. Но было и кое-что ещё, на что Джек только прикрыл лицо ладонью. Не от тех он пытался его защитить. От себя Джек убежать не мог.— Мы с Орсо вляпались так, что уже не выбраться. Ты просто не понимаешь, что может Романов. Как далеко дотянутся её руки, когда нужно. Самое малое, что я могу — подчиниться её приказам и подручным. Я не знаю, кто он: он всегда в маске. Пойми, Джон. Я могу его убить.Джек щёлкнул пальцами, показывая лёгкость этого деяния для него.— Я убил больше людей, чем можно вспомнить, почти все обвинения против нас — правда. Убить ещё одного — не проблема. Проблема в том, что в этом случае пострадает Орсо. Не подчинюсь приказам — пострадает Орсо. Если я дам слабину — снова пострадает Орсо. Он мне слишком дорог. Если у тебя есть кто-то — ты меня поймёшь. Я не знаю, что будет, если ты облажался и Брока мы не найдём. Романов была права: меня всей этой хернёй не проймёшь, а вот он… Джон, он никогда не разделял идей ГИДРы. Никто из нас не разделял, но мы были вынуждены их принять, чтобы выжить, чтобы жили те, кто нам дорог. Орсо оказался в отряде только потому, что вне его ему было ещё опаснее. Я не прошу нас спасать. Нам теперь даже Господь Бог в этом не помощник. Просто позволь мне делать то, что я считаю нужным, это не противоречит ни заданию, ни плану. — Позволить им… ему насиловать тебя?Запрокинув голову, Джек легонько приложился затылком о камень и остался сидеть с закрытыми глазами.— Если потребуется — я сам их об этом попрошу. Проклятье, Портер. Я на брюхе ползать готов, умоляя ебать меня не вынимая, только бы Орсо и дальше мог плавать в море, чтобы эти два ублюдка кормили его креветками и фруктами, рыбой на углях. Как ты не понимаешь? У тебя есть кто-то? Любимая, дети?Открыв глаза, Джек посмотрел на своего надзирателя. Тот отвёл глаза.— Есть. Дочь.Роллинз горько усмехнулся.— И на что бы ты пошёл, если бы встал вопрос: ты или она? Джону не пришлось даже отвечать: Джек всё увидел по глазам.— Не мешай, Джон. У тебя ещё будет шанс вернуться к дочери, если Романов не воспримет тебя как противника. Иначе ты потеряешь и её, и себя. Он легко поднялся на ноги, закинул на плечи рюкзак и подал руку Джону. Вторая половина пути стала для уставшего тела Портера тяжелее первой. Бежать Джону уже не хватало сил, и Джек шёл рядом с ним, бок о бок. До ворот базы они добрались уже впотьмах, когда у Джона буквально заплетались ноги, но всё равно он умудрился поцапаться с постовыми. У Роллинза сложилось впечатление, что такие выяснения отношений — марка этого вояки, что это придаёт ему сил. Похожая черта была у Брока. Тот по привычке командира никогда не оставлял последнее слово за другими, никогда не бросал неоконченного спора и всегда доказывал, что он альфа-самец. Только Пирса он невольно вынужден был признать: выбора не было. Он слишком любил Джека, слишком дорожил своими бойцами. Он был лучшим из знакомых Джеку командиров.— Располагайся.Джон запер дверь на оба поворота ключа.— Санузел.Он кивнул на дверь по левую руку. — Твоя комната там.На сей раз он кивнул вглубь помещения, на дверь, за которой до этого было его спальное место. Свой рюкзак он бросил возле дивана в ?гостиной?. Сам он буквально рухнул на него, вытянув гудящие от усталости ноги. За время после плена это был первый его марш-бросок. Он порядком отвык от этого. Было немного стыдно, но Джек, который развёл его на истории из жизни, лишь качал головой. Нельзя было винить себя в том, чего вообще не должно было быть. Возможно, судьба дала ему шанс выжить для того, чтобы он помог выжить другим.Джек ушёл в душ первым. Ему не нравилась эта идея Портера, он не сомневался, что его достанут и за этой дверью, но ссориться с англичанином он не хотел. Будь что будет.Дождавшись, пока Портер заснёт, Джек прикрыл дверь в ?свою? комнату и открыл окно. Он временами поражался человеку, служившему в разведке Короны. Едва ли он сам смог бы так доверять чужаку.Перемахнув подоконник, Джек мягко приземлился на газоне. Это Портер мог думать, что проблему можно решить так просто. Увы. Тень возле угла здания чуть шевельнулась. Человек, опиравшийся о стену спиной, ближе не подошёл, но Джек видел отчётливый блеск глаз. Тень вытянула руку, и Джек, подойдя вплотную, опустился на колени. Ладонь легла на голову и мягко потрепала по волосам, а потом прижала к бедру. — Хороший мальчик. Идём со мной.Поднявшись на ноги, Джек обернулся на открытое окно, но всё равно пошёл следом за человеком в маске.***Джек мог бы его ненавидеть и ненавидел, но не мог отрицать и того, что о нём заботятся. ?Каждый хороший хозяин заботится о своём питомце?.Он мог скрывать это от Джона, но такие нагрузки не проходили для него даром даже с учётом всех принимаемых препаратов.В первый раз, когда он почувствовал приближение судорог, он прервал тренировку, сославшись на плохое самочувствие, и ушёл в душевую просто потому, что только там он мог уединиться. Он беззвучно стонал, сползая на кафель пола, впервые за долгое время поддавшись панике. Он боялся сказать об этом Портеру, потому что тот бы вновь устроил показательные выступления перед врачом.Он не мог ни вздохнуть, ни шевельнуться, когда пришел всё тот же человек в маске. Он тогда умело размял Джеку спину и плечи и оставил лежать, где тот и был, не сделав ничего лишнего. Он приходил и потом, когда был нужен, и Джек привык к этому, как привык к его ночным визитам.Привык к встречам под окном, к возвращениям под утро. К кофе, который вполне сносно, лучше чем в столовой, готовил Портер перед очередными марш-бросками, к которым тот тоже привыкал, или отлучкам в зал. Обедать они тоже стали там же, и Джон по-прежнему не замечал ничего странного в тёмных углах зала. На планшет по-прежнему приходили фото и видео Орсо, ещё сильнее загоревшего. Его тело ко всему прочему стало более рельефным, явно на пользу шли и море, и тренировки. Они стали чаще записывать видео с голосом Орсо. Портер это заметил, но Джек не стал объяснять причины этому. Джон так и не узнал, что Роллинз ещё ни одной ночи не спал на выделенной ему кровати. К моменту, когда Джон стучался в дверь, Джек уже сидел на заправленной постели. На самом деле — ни разу ещё не разобранной.И ещё один довольно лёгкий ужин, и сон были ему обеспечены в другом месте. Тоже — стандартная офицерская комната, один в один с комнатой Портера. Он бы без труда нашел её днем, может, даже выследил бы этого анонима, но так и не пошевелил для этого и пальцем. Они встречались на одном и том же месте со всё тем же ритуалом приветствия, и уединялись. Не всегда дело заканчивалось сексом, наоборот — он был довольно редок, реже, чем ожидал Джек. Приучали его к другому — к приёму пищи из рук ?владельца? и его обществу. Сон в его объятиях был самым тяжёлым испытанием, но они справились и с этим. Он научился высыпаться, научился быть благодарным, таким, как от него требовалось. Джек полюбил, лёжа спиной на груди этого мужчины и закрыв глаза, слушать о том, как проходят дни Орсо. Временами он так и засыпал, изредка видя во сне его или Брока.***Телефонный звонок оказался неожиданным. За всё это время, что они были в Неваде, этот звонок был первым. Джон едва не захлебнулся водой, которую успел набрать в рот, и поспешно выключил музыку. Джек продолжил заниматься, свешиваясь вниз головой с турника. По мнению Джона, умение в таком положении полностью разобрать и собрать винтовку было лишним и им не пригодится. В крайнем случае, можно было ограничиться неполной разборкой пистолета. Да и вообще, глядя на зависшего так Джека, он ощущал лёгкую тошноту и фантомную головную боль.В процессе разговора лицо Джона меняло выражения, а закончив беседу, он чертыхнулся.Джек, присоединив магазин, открыл глаза, заинтересованно уставившись на куратора. Тот, устало отерев ладонями лицо, махнул рукой.— Слезай оттуда.Подбросив корпус вверх, Джек соскользнул с перекладины, приземлившись почти по-кошачьи мягко.Глянув на часы, Джон цокнул языком. — Пойдём. Меня вызывают к руководству: какая-то шишка прибыла по наши души. Если я задержусь — поужинай без меня. Ну, или захвати чего-нибудь мне.Джек удивлённо приподнял бровь. Его всё сильнее нервировало отношение Портера. Его способность доверяться даже тогда, когда нельзя, при том, сколько раз и как он расплачивался за доверие прежде. По всему, что он рассказывал Джеку, тот мог спокойно вынести вердикт: Джоном всю жизнь пользовались так же, как в своё время и СТРАЙКом.А он доверял Джеку, несмотря на все те тома уголовных дел, что были составлены на непоследних людей ГИДРы.— Ладно.Быстро приняв душ и переодевшись в свою офицерскую форму, имеющую более приличный вид и похлопав себя по карманам, он вышел за дверь. Ключ он оставил Джеку. Повертев его в пальцах, Роллинз покопался в ?своих? вещах и отправился в душ.***Джон чертыхнулся, когда увидел, что за ?правительственный чиновник? прибыл и пожелал пообщаться с ним. Наташа была обворожительна, но Джон успел её возненавидеть, как принято ненавидеть красивую, но смертоносную змею. К сожалению, поздно было уходить и ?потеряться? в коридорах. Его заметили, и пришлось в ответ мило улыбаться. Протянутую для поцелуя ручку он просто пожал, сделав вид, что не понял намёка.— Какими судьбами, мисс Романов?Знал он, какими судьбами, знал. Не так давно он прогулялся по сайту местного аэропорта, уточняя маршрут до Ирака. Видимо, они это заметили.— Да вот, решила навестить вас, посмотреть, как идут ваши дела.Наташа обольстительно улыбнулась.— Приемлемо.Джон давно не пытался выяснять отношения с этой женщиной. Что-то он понял сам, что-то до него донёс Джек. О чём можно было вообще говорить с человеком, сделавшим его соучастником насилия над беспомощным заключённым? Двумя. Орсо, хоть они и делали вид, что он отдыхает, тоже был заключённым. Клетка остаётся клеткой независимо от того, из стали её прутья или из золота.Вдвойне он возненавидел Вдову, когда поймал себя на том, что кончиками пальцев касается лица Мадиро на остановленной видеозаписи с его активным участием. Он видел всё, не понимал только, почему итальянец на это соглашался, но причиной этому могло быть то же, что и в случае с Джеком. Угрозы любимому человеку могут разрушить любые барьеры. Наташа даже не пыталась показать, что она хоть сколь-нибудь официально гостит на территории базы. Вплотную приблизившись к Джону, она коснулась его шеи поверх воротника рубашки, скользнула ладонью ниже, ловко расстегнула пару пуговиц и отогнула ткань.Джону было тошно от её прикосновений но, помня слова Джека, он терпел их даже когда рубашка оказалась расстёгнута до ремня брюк, а узкие ладошки ласкали его тело под тканью.Лицо женщины было близко, она наверняка считала себя неотразимой. Джону же просто некуда было отступать: за спиной была стена.Он какое-то время даже подыгрывал — взглядом, выражением лица, но, когда в приёмной кабинета начальника базы, ретировавшегося, видимо, подальше от еще более высокопоставленного ?начальства?, Наташа прижалась к нему всем телом, а одна из рук оказалась там, где ей быть не следовало, он не выдержал. Она, видимо, приняла его далёкое от спокойного дыхание на свой счёт, перепутав злость с возбуждением, и соблазнительно улыбнувшись, тихо прошептала ему на ухо:— Хочешь меня?Тяжело дыша, он провёл губами вдоль бьющейся под тонкой кожей жилки, растянул губы в горькой усмешке, и прошептал, оскалившись:— Ты прекрасно знаешь, что я хочу перегрызть тебе горло.Её это нисколько не напугало и не озадачило — наверняка это было не впервой.— Но не можешь.Она довольно улыбнулась.Портер упёрся лбом в её плечо, когда маленькая сильная ладонь обхватила его член.— Вот так. Люблю этот звук — когда мужчина стонет, пытаясь не признаваться, как ему хорошо. Не молчи, Джон. Я знаю, как ты стонешь, когда ласкаешь себя, глядя на брата Рамлоу. Тебе ведь это тоже по душе. Какой он, а? Горячий, послушный. Я могу быть такой же. Или тебе нравится подчиняться? Как Роллинзу. Такая послушная сучка — мечта любого настоящего мужчины. А о чём мечтаешь ты? Отстранив Вдову максимально аккуратно, Джон глянул на неё волком, застёгивая сначала брюки, а потом рубашку.— Я мечтаю о том, чтобы доделать свою работу и вернуться домой. Всего хорошего, мисс Романов. Он ушёл, не обратив внимания на обиженно надутые губы женщины, усевшейся на стол.***Джек заканчивал бриться, когда хлопнула незапертая им дверь. Для визита ?шишки? из правительства Портер вернулся слишком рано, но так было даже лучше. Смешно сказать, но он не хотел в одиночку тащиться в столовую. Он слишком привык к англичанину. Натянув на влажное ещё тело брюки, он вытирался полотенцем, выйдя наружу, и замер возле двери.Он ещё мог попытаться покинуть комнату, но, опять же, от себя, от своего обещания он сбежать не мог.Пять человек — все в одинаковой форме, в одинаковых масках. Его персональный кошмар, выделявшийся более крупной фигурой, как волк среди койотов, сидел на диване и перещёлкивал каналы телевизора с выключенным звуком. Сцена была словно вырезана из плохого фильма ужасов. Как и в фильме, бежать Джеку было некуда. Во входной двери изнутри торчал ключ, оставленный Джоном, который Джек в скважину не помещал. Поняв намёк, Джек своей рукой повернул его. Он не хотел, чтобы кто-то вошел ещё. Этих шестерых ему хватит и так. Странно только было, что такой собственник, как его дрессировщик, расщедрился и решил поделиться им с кем-то, скорее всего — местными же солдатами. Закинув полотенце в душевую, Джек, не обращая внимания на ?шакалов?, прошёл к дивану. Он даже не представлял, с чем это всё связано и как ему быть. Должен ли он спросить для чего-то разрешения или…— Что мне делать?Человек на диване пожал плечами.— Что хочешь. И отвернулся от Джека к экрану. От сошедшихся полукругом солдат доносились смешки и шуточки. Они бросали на него те самые взгляды, которые он успел заметить. Почему-то он не готов был обслуживать эту толпу, хотя намёк понял. Что-то вроде выпускного экзамена, как он подозревал. Впрочем, тянуть смысла тоже не было. Расстегнув и стянув брюки, он бросил их так, чтобы они не попались под руку и не были ничем заляпаны. Подойдя ближе к солдатам, он заученно опустился на колени.Когда совершенно не казавшаяся хлипкой дверь влетела внутрь вместе с внутренней частью наличника одного из косяков, Джека уже перекинули через подлокотник дивана. Роллинз не смог даже дёрнуться от неожиданности: держали с двух сторон слишком крепко. Дышал он тоже с трудом по вполне объективным причинам.Появление взбешённого англичанина не озадачило лишь одного человека. Оттянув от своего члена голову Роллинза, человек Романовой поднялся с дивана.— Мистер Портер, наконец-то мы с вами встретились. Присоединяйтесь. Какую дырку предпочитаете? Тот солдат, что натягивал задницу Джека на свой член, даже не подумал остановиться. Прочие посторонились, заинтересованно глядя на Джона, пытавшегося подобрать слова под сложившуюся ситуацию. Из ступора его вывело движение одного из солдат — тот облизнулся, глядя на англичанина, и тот рявкнул так, что на пол рухнул остававшийся болтаться кусок наличника.— Вон! Все!Солдаты не впечатлились, но на всякий случай посмотрели на того, кто их привёл. Тот со смешком подошёл ближе.Глядя на Портера как на не сильно умного человека, он вдруг прихватил его за ворот рубашки, подтягивая ближе к себе.— Угомонись, королева Англии. Будешь много выступать — займёшь место рядом с ним. На твои дырки тоже желающие найдутся. Оскалившись в ответ, Джон перехватил державшие его руки.— Как вы смеете так разговаривать с офицером?Улыбка человека напротив стала шире.— В какой стране ты офицер, сучка? Ты здесь даже не гражданин, всего лишь ручка поводка для этой подстилки. — Он кивнул в сторону едва приподнявшегося Джека. — Пока что у нас приказ не трогать тебя, но я всегда смогу доказать, что ты нарвался сам. Поэтому или проваливай куда-нибудь, или присоединяйся.Отпустив Джона, мужчина чуть пригладил его примятую рубашку и за волосы стащил Джека с дивана и заодно — с члена того солдата, что его трахал. Он швырнул его так, что Роллинз сильно ударился плечом о колено Джона, но, подняв умоляющий взгляд, одними губами прошептал: ?Пожалуйста?.Как контуженный тряхнув головой, Джон сделал шаг назад, потом ещё один, повторяя одно слово: ?Нет?.Главарь этой шайки пожал плечами и отвернулся со словами: ?Как пожелаешь?.Отходил, впрочем, Джон не далеко — до ближайшего придурка, увлёкшегося добычей. Его пистолет оказался в ладони Портера быстрее, чем кто-либо успел среагировать. Его же рукоятью он ударил в висок незадачливого владельца оружия и тут же оказался за спиной старого знакомого Джека. После недолгих препирательств Портер вышвырнул из комнаты всю шайку, спровадив пару человек пинками под зад. Главарь же, оценивающе посмотрев, ничего не сказал.Опустившись возле уткнувшегося лицом в колени Джека, он коснулся его, но тот, вздрогнув, выпрямился. — Лучше бы ты принял его предложение, наивный идиот. Лучше бы был ты один.Он тяжело поднялся и снова поплёлся в душ, прихватив по дороге брюки.Джон, сев за стол, разрядил оружие, и, покопавшись в телефоне, зашел на сайт аэропорта.***Джека не было долго, но Джон не торопил его. Сидя за столом в ?кухонной? зоне, он обхватил голову руками. Безусловно, он понимал, что произошло. Ему снова указали на его место, и не суть даже, каким образом. Ему на Джеке демонстрировали, насколько обширна власть этих людей, насколько им плевать на человека, оказавшегося в этой власти.Когда адреналин схлынул, вернулось относительное здравомыслие, но отвращение никуда не делось. Тот уровень доверия, что установился у него с Роллинзом, можно было считать потерянным, но, боже, он не мог сделать того, что от него потребовали. Ни воспользоваться этим человеком, ни бросить его этим тварям. Что станет с ними самими, с Орсо — Джон не знал. Насколько было санкционировано произошедшее и насколько можно верить словам человека в маске — он не знал тоже, но к Романов с этим идти было явно бесполезно, а остальные были тем более не на их стороне.У всех было, что терять. Джону тоже, но он и сам не особо знал, где его дочь, давно разорвав с ней все отношения. Скорее всего даже ей сообщили, что он погиб, если нашли. Это был единственный способ защитить её от той войны, с которой он не мог вернуться, чтобы его девочка и миллионы других детей и взрослых могли спокойно жить в мире, и это дерьмо он к ней не потащит. Поднявшись со стула и рассеянно оглядевшись, Джон принялся собирать немногочисленные вещи. Поразмыслив, он оставил себе и форму, полученную на этой базе. Министерство обороны не обеднеет. В крайнем случае, он вышлет её потом по почте.Затолкав полевую форму и остальные вещи в сумку, он сел на диван, содрав и сбросив на пол плед, испачканный подсохшими уже белёсыми каплямиДжек, выйдя из душа, глянул на него исподлобья, заметил перемены и замер. Швырнув ему чистую майку, Джон кивнул на стоявшие у входа ботинки.— Собирайтесь, мы улетаем.Поймав на лету футболку, но не впустив из рук насквозь мокрого полотенца, Джек покосился на собранную сумку.— Ты же в курсе, что это бесполезно? Вдова нас найдёт всё равно.Широко раздув ноздри, Портер поднялся с дивана и прошел к выходу: забрать свои вещи из санузла.— Она здесь. Мы с ней общались.Натянув майку, мгновенно облепившую влажное тело, Джек скептически хмыкнул.— Вот как. И на чём расстались?Уже скрывшись за дверью, Джон зло бросил:— На том, что её домогательства на мне не сработают.Джек замер как вкопанный. Губы сами выдали озадаченное ?Оу…?, и он покачал головой, скорее осуждая.— Ты зря это сделал. Вдова страшна в гневе, особенно если её игнорируют как женщину.Вернувшийся Портер пожал плечами.— Её сложно назвать женщиной. На такое у меня никогда не встанет, да и она не в моём вкусе.Вновь покачав головой, Роллинз принялся обуваться, присев на колено.— Ты рискуешь.Сложив оставшиеся вещи и осмотревшись, Джон остановился возле него.— Я делаю это большую часть своей сознательной жизни, но делаю это по своим убеждениям, а не чтобы развлечь психопатку, возомнившую себя судьей и палачом. Распрямившись, Джек взглянул в горящие праведным гневом глаза англичанина.— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Ты хоть предупредил её?Джон прошёл мимо, раздражённо дёрнув губой. Джека продрало холодом от понимания того, что Портер и сам пытался сбежать.Это было глупой ошибкой.***— Приказать их остановить на контрольно-пропускном пункте? Не хочется их потом искать.Они стояли возле большого панорамного окна, наблюдая, как, воровато озираясь и закинув на плечо большую сумку, Портер быстро шагает в сторону основного КПП со стороны города. Наташа нежилась в объятиях Джошуа, уткнувшегося ей в шею горячими губами.— Незачем. Пусть отдохнут немного. Они сами сообщат, когда окажутся на месте. — Ты так уверена в Портере? Мотнув головой, Романов огладила ладонью бедро мужчины, подавшееся ей под руку.— Нет, милый. Я уверена в Роллинзе. Он знает, как нужно себя вести. Согласись, они хороши? Когда они доделают это дело и мы получим всех четверых, ты сможешь забрать свою детку, а я займусь воспитанием этого дикаря. Мы заслужили эти подарки. А Рамлоу я до конца его дней буду держать на цепи как пса. У нас как раз в саду возле особняка есть место под конуру. Даже под вольер. Ухаживать за ним можно заставить его братца: он всё равно ни черта не видит и не понимает. Ник и Алекс хорошо с ним поработали. То-то Рамлоу обрадуется, увидев эту обдолбанную подстилку. Поцеловав тонкое плечико, Джо устроил на нём подбородок. — А как насчёт отдать мне одного из твоих стажёров?Развернувшись вполоборота, Наташа улыбнулась и притянула итальянца ближе.— Ника? Мальчик мой, тебе — всё, что угодно. Ты заслужил.