Часть 5 (1/1)

Ник распахнул окно и поморщился. Даже так было очень жарко. Хоть он и не отягощал себя одеждой, кроме плавок, но всё равно был мокрым, хоть вытирайся. Орсо ещё спал, хмурясь во сне и вздрагивая. Стакан, в котором на ночь Ник оставлял ему воду, был пуст. На всякий случай коснувшись лба пленника, он убедился, что жара нет. Иногда такая ерунда ещё случалась из-за реакции на препараты, но всё реже и реже. Устроившись на кровати, он приобнял Орсо и коснулся мочки уха губами.— Вставай, соня. У нас на сегодня планы.Орсо на мгновение замер и поёжился, просыпаясь, но переворачиваться или вставать не спешил.— Голова раскалывается.Поцеловав Орсо уже в лоб, Ник сполз с кровати. С тех пор как кнутом и пряником, а также волшебными коктейлями Вдовы они добились покладистости, не было необходимости принуждать Мадиро к чему-либо. Насилие в чистом виде стало крайне редким, и можно было бы принудить его встать силой, но на этот и ещё, может быть, несколько дней были иные планы, и Ник, разгладив влажные от пота волосы итальянца, тихо шепнул:— Сейчас принесу лекарство.Закрыв дверь, Ник выругался сквозь зубы и поплёлся через половину особняка. Он и сам бы ещё поспал, но Наташа торопила. Когда он вернулся, Орсо снова спал. На белой наволочке темнели влажные пятна. Что там ему снилось, что он снова плакал во сне, Ник не знал и знать особо не хотел. На все вопросы о снах Мадиро долго пытался вспомнить хоть что-то, но ни разу не получилось.Сделав инъекцию, Николас закинул руки за голову и устроился на кровати снова, глядя в потолок. Минут десять-пятнадцать нужно будет ещё подождать. Может быть, двадцать. Мадиро не всегда одинаково реагировал на препараты. Главное было не уснуть самому. Чтобы избежать этой неприятности, Ник принялся шёпотом декламировать ?Илиаду?, сходу перекладывая её на разные языки по несколько предложений.Проснувшийся Орсо подполз ближе, прижался к боку и уложил голову на плечо. Осторожно вытянув ладонь из-под затылка, Ник притянул его ближе и позволил себя поцеловать. Ему всё ещё было немного странно, что мужчина настолько старше его самого такой уязвимый с ним. Даже с Алексом. Особенно с Алексом. Тот так легко и просто вертел им, как хотел. Впрочем, это же Алекс… — Ты что-то говорил о планах?Отрываться от Орсо не хотелось. Можно было его презирать за связь с чудовищным нацистским порождением или считать недалёким и ведомым, но это никак не изменяло того факта, что его хотелось до звёзд перед глазами, а у второго стажёра и вовсе мозги стекали ниже пояса, и слюна едва не повторяла тот же путь — он вообще бы не выпускал пленника из-под себя, если бы ему дали волю, а не приказ. Ник и так-то не всегда успевал осадить любовника, но он хоть немного привык к этому обществу и перестал пытаться отхватить кусок поаппетитнее, научился обращаться с братом Рамлоу как с одной из многочисленных подстилок, воспитанных в стенах этого особняка. Лизнув приоткрытые губы, он взъерошил волосы Орсо и поднялся, иначе это грозило затянуться.— Мы с Алексом собирались на побережье. Хочешь с нами?Брови Орсо поначалу приподнялись от удивления, а потом он весь словно сдулся. Да, у их игрушки были скверные привычки, и одна из них — неуверенность в себе. После того, как его приструнили, непомерный гонор сменился вот этим вот. Его приходилось убеждать, что он не обуза, что им в радость с ним возиться, что он такой же, как все, и его любят. Наташа веселилась от души, а Ника это раздражало.Запустив пальцы в волосы отвернувшегося Орсо, Ник заставил его повернуться и задрать голову. Этот странный взгляд незрячих глаз его тоже раздражал. — Ну чего ты? Ты же любишь плавать. У нас там есть своя маленькая бухта, там неглубоко. Мы присмотрим за тобой.Он увещевал взрослого мужчину как маленького ребёнка, уговаривал, будто у того есть выбор. Но, как и предположил Алекс, предлагая это развлечение, Орсо устал сидеть в четырёх стенах, и ни один бассейн не заменит моря. Тот нерешительно кивнул, уже с надеждой.Ник наконец расслабился. Вообще-то он тоже хотел оказаться подальше от этого дома и обилия людей. В относительной тишине. — Отлично. Сначала только немного поработаем. Нужно помыть машину Наташи. Составишь компанию?Он никогда не отвечал отказом. С тех самых пор, как его окончательно подсадили на иглу, он соглашался прямо или косвенно на всё, что они предлагали. А ещё ему нравилось делать что-то вместе с ними обоими. Если Алекс и Ник занимались разными делами, Орсо не мог самостоятельно выбрать, кого поддержать. К счастью, эта проблема решалась просто: достаточно было попросить или приказать что-то сделать, и сказанное выполнялось с энтузиазмом, даже если было опасно или неприятно.Ника нервно дёргало всякий раз, как он вспоминал, как придурок Алекс едва не угробил их подопечного, решив проверить пределы его преданности.Орсо кивнул, и Ник хлопнул его по плечу.— Тогда идём. Раньше начнём — раньше закончим.***Орсо долго мог бы сопротивляться. Все они знали, какова АЛЬФА-СТРАЙК по своей сути, её внутреннюю силу, сложенную по крупицам бойцами отряда. Они знали характер командира группы, теперь уже бывшего и, с большой долей вероятности, мёртвого. Брока Рамлоу нельзя было прогнуть под себя. Максимум — купить, но и тогда он выбирал: мог себе позволить. Купила ли его ГИДРа или сумела сломать — было неизвестно, но объективно можно было прийти к выводу, что и те, и другие возможности у неё были. Так или иначе, АЛЬФА была объявлена вне закона. Что представлял из себя Орсо Мадиро — предстояло выяснить, узнать его пределы и способности, уже не относящиеся к боевым задачам. В них как раз никто не сомневался: едва ли брат притащил бы его на службу, если тот хоть в чём-то не соответствовал его завышенным требованиям. Потому первое, что нужно было сделать: обезопасить себя и окружающих.Наигравшись с Орсо, убедившись, что тот до конца осознает, в какую задницу он вляпался, как подставил своего любовника и, может быть — брата и тоже любовника, Наташа сделала его беспомощным.Не видящий ничего, он рвался в цепях, кричал, пока не обессилел. На это ушёл не один день, но человеческий организм очень хрупок. Он слабее, чем разум, чем воля и гордость. Наташа расписывала Мадиро его будущее, пока Алекс приводил мужчину в относительный порядок, больше, правда, лаская — жёстко и зло. Ник наблюдал, изучая. Он сомневался и был прав. Стоило позволить ему напиться и отдохнуть, и тот тут же разразился гневной тирадой, хотя и не столь изысканной, как те, которые умел выдавать его младший брат. Стоило хоть немного ослабить бдительность, и он пытался их убить. Алексу прилетало гораздо чаще: он чаще терял бдительность. Ник почти не вмешивался: беспомощность его не привлекала, этот пленник был просто работой. И всё же, любая напряжённая работа рано или поздно надоедает. Надоедал и звереющий Алекс, всё свободное и не очень время тратящий на то, чтобы унизить пленника, показать его место…Решение проблемы было предсказуемо, хотя это было совсем не то, что Ник хотел бы испытать на себе. Только не снова.Кто же знал, что результат понравится ему ещё меньше. Что, увидев вместо сильного, уверенного в себе мужчины ничтожество, умоляющее дать ему еды, воды или прикоснуться, он испытает чувство вины и отвращение к себе.Работа стала менее напряжённой, но и вдвойне неприятной. Это усугублялось тем, что, когда наркотик переставал действовать, Орсо приходил в себя, и вот это было хуже всего. То, как он кричал и просил не повторять снова этот ад, как пытался найти невидящим взглядом хоть кого-то, кто ему поможет, как рвался из рук Ника, держащего шприц, и рук Алекса, лезущего с ним целоваться и смеющегося как сумасшедший, раззадоренного властью.Материалы того периода не отличались интересным содержанием. Если пленник был в себе, с ним, как правило, забавлялись так, что не было и речи о том, чтобы это увидел кто-то вне их круга. Для Роллинза делались фотографии Орсо, ?смотрящего? в окно, спящего, просто сидящего на койке, одетого или раздетого по пояс, чтобы показать, что о нём хорошо заботятся. Для себя же Наташа делала фото и видео с совсем иным содержанием.С самого первого дня они обращались с Орсо даже не как со шлюхой, а как с вещью, куклой, приучая его к этому положению вещей исподволь, силой. Немалую роль в этом сыграло то, что они обманулись. Почему Наташа считала, что итальянец спит с братом и его другом — Ник не знал. Это было единственное, чего они добились насилием. Под тонкий скулящий стон пленника Алекс, дорвавшийся до его тела, недовольно скривился, пытаясь втиснуться внутрь, изрёк предположение, из-за которого даже на лице видавшей всякое Вдовы застыло растерянное выражение.— Зажимается, сучка тупая. Или… Проклятье. Кажется, у него это действительно в первый раз. Чёрт, да я у него первый. Поздравьте меня. Сука. Давно мне такие смазливые целки не попадались.Алекс морщился, помогал себе одной рукой и шлёпал по ягодицам подопечного второй, а он лишь хрипло смеялся на грани истерики. Подошедшая Романов дёрнула его, судорожно всхлипывающего, за волосы, и зашипела в лицо разъярённой кошкой:— Это правда? Отвечай!Мадиро не мог не знать и не понимать, с кем он играет, но сквозь тот же злой смех, скаля зубы, как загнанный зверь, он сказал: ?Да?. Собственная злость придала ему сил, и даже когда Наташа отошла от него, он не опустил голову. Он, улыбаясь, как мог громко произнёс то, что говорить не стоило.— Что, Романов, ты не всезнайка, и не всегда твои планы исполняются. Могла бы продать подороже, да?Ник гораздо позже осознал вину за то, что первым у этого человека был равнодушный к чужой боли Алекс, что он сам просто не захотел облегчить участь Мадиро, тоже наплевав на это. Он мог бы хотя бы действовать спокойнее. Мог бы промолчать, потому что внезапно холодно усмехнувшаяся Вдова, вернувшись в кресло, откинулась к его спинке и перевела взгляд на второго своего стажёра, остановив взглядом занесённую для удара руку младшего.— Ну что ж… Первый раз должен быть незабываемым. Ник, присоединись к Алексу.Смех итальянца сменился криком, который, несмотря на отличную звукоизоляцию, слышали даже за пределами здания. Его тело надолго запомнило этот урок и выжило только благодаря особым коктейлям Вдов. Когда всё закончилось, Орсо тяжело, с хрипами, дышал, лёжа неподвижно. Приблизившись, Ник опустился на колени. Увидев шприц, Орсо дёрнулся и застонал.— Тише. Станет легче.Больше Орсо не пытался сопротивляться. Ник аккуратно выпрямил ему руку и затянул жгут.Закончив, он зашёл за спину пленника. Он ждал, пока хрипы стихнут, и развёл покрытые разводами крови ягодицы. Стерев грязь, он густо смазал тампон из нетканого материала прозрачным гелем и аккуратно ввёл его внутрь. Орсо вновь дёрнулся, но Ник его придержал. В камере не было даже одеяла.— Зря ты её провоцируешь.***Перекатив голову по подушке, Орсо плавно высвободил руку из-под одеяла и уложил её на кровать, чтобы пришедшему было удобно. Тот склонился, придерживая её, и длинно провёл языком по сгибу, а затем там же — спиртовой салфеткой, сноровисто затянул мягкий жгут и быстро нашёл нужную вену, благо руки у бывшего полицейского, бывшего бойца отличные. Он не отказал себе в удовольствии коснуться всей ладонью, ощущая мягкость кожи — эпиляция, правильный уход, грамотно подобранная диета, и кожа как у младенца — хоть сейчас в модели. Орсо на ласку улыбался, даже когда длинная игла почти полностью ушла под кожу. Не дёрнулся, и, распустив жгут, агент снова и снова гладил его руке, пока медленно надавливал на поршень. Прижав салфетку, он аккуратно извлёк иглу и растёр место инъекции: на коже не должно остаться ни следа, кровоподтёки тем более недопустимы, но сыворотка своё дело сделает. Отчасти. Орсо улыбался, невидяще глядя в потолок. Николас костяшками пальцев легко коснулся скулы своего подопечного, и тот доверчиво прижался к руке. Он смотрел почти в глаза, дышал, приоткрыв раскрасневшиеся губы. Позволив себе лишь лёгкий поцелуй, Ник заставил Орсо приподняться, подсунул подушку. Щёлкнул крышкой коробочки, и Орсо застыл. Он был приучен сидеть смирно, пока накладывали макияж. — Давай, детка. Сегодня твои глазки должны сиять. Тебя будут снимать для твоего Джека. Помнишь его? Орсо кивнул. Хоть и довольно смутно, но он помнил фото, которые ему показывали когда-то… давно. Крупный мужчина со шрамом на неулыбчивом лице. Его Джек. Он не может быть рядом, но ему пообещали, что об Орсо позаботятся. Что ему будет хорошо. — Сегодня только глаза подведём. Поедем за город: Наташа разрешила тебе сегодня поплескаться в бассейне. Тушь водостойкая, будешь красивым. Джеку понравится. Дай-ка…Он любил плавать. Любил тот бассейн — большой, но не глубокий: ему только по грудь, а потом загорать на шезлонге или толстом полотенце, постеленном рядом с бортиком — руку протяни, и можно черпнуть воды, освежиться. Ник прикасался мягко, помогая не моргнуть нечаянно. Коснулся большим пальцем губ, но втянуть его в рот не позволил. Вместо этого поцеловал вновь, держа ладонь под челюстью, сжав её несильно, жестом запрещая закрывать рот. Орсо знал, что тот хотел бы его, но, очевидно, пока было не время. Возможно, возле бассейна, если в этот раз там не будет шумной толпы женщин, у которых будут иные планы.— Господи, ты как куколка сегодня. Знаешь, я даже завидую твоему Джеку. Ты у него такой красивый. Подожди меня, я соберу вещи и приду. Оденем тебя. Сегодня я за рулём, машина наша весь день, как и бассейн. Что скажешь?Орсо откинулся обратно на подушки, улыбаясь. Ник скользнул ладонью по его груди и тело выгнулось, подставляясь под ласку. Орсо не видел хищной ухмылки.— Отлично. Позволишь мне…?Он протянул руку, но вслепую ничего не нашёл. Ник знал, о чём тот говорит. И — да. Он позволит. Съёмка подразумевала и такие кадры. Как раз препарат подействует в полную силу, и ноющая шлюха будет смотреться просто отлично, одетая лишь в капли воды и загар…***Ник вжал Орсо бёдрами в крыло машины, по-хозяйски целуя, и отступил на шаг.— Я скоро вернусь. Начни пока без меня. Справишься?Тот кивнул утвердительно, хотя, конечно, не мог знать, насколько его работа продуктивна. Ему просто впихнули в руки шланг с тёплой водой и кусок плотной ткани. Он ведь не мог ответить не утвердительно. Не мог отказаться делать эту работу, потому что его попросил Ник.Сам стажёр прошёл вглубь гаража, где этим утром поставили столик и кресло, чтобы Вдова могла наслаждаться наблюдением. У ног её уже примостился Алекс, потираясь чисто выбритой щекой о колено женщины. Наташа поглаживала его по голове, как пса, и изредка подносила к его губам кусочек фрукта или ягоду. Поманив Ника пальчиком, Вдова похлопала ладонью по второму колену, и Ник опустился на пол, где было приказано, поцеловав неубранную ещё руку. Алекс тут же перебрался к нему, влез на колени, прижавшись боком к груди Ника. Извернувшись, он полез целоваться, но Ник настороженно покосился на Романов, прося позволения. Та снисходительно кивнула и вложила в приоткрытые губы Алекса ягоду голубики. Ник практически сразу перехватил её кончиком языка, увлекая любовника в долгий поцелуй. Пальцы Наташи гладили и легонько потягивали его волосы, пока его собственные руки ласкали шикарное тело Алекса. Он прервался только тогда, когда Наташины пальцы потянули за волосы чуть сильнее.— Скиньте мне это видео. И из нашего домика на побережье. Как всегда, две версии: для нашего тихони Роллинза что-нибудь приличное, и для меня что-нибудь погорячее. На сколько вы туда собрались?Алекс, у которого уже стояло, будто по щелчку, чуть откинулся назад, обнимая Ника за шею.— На два-три дня, наверное. Если не будем нужны тут.Ник украдкой сжал бедро любовника до боли, чтобы урезонить его, потому что во взгляде Наташи мелькнула неприязнь. Впрочем, она своей узкой ступнёй приласкала член Алекса сквозь ткань плавок и задумалась.— Пока нет, можете не торопиться. Думаю, загар пойдёт детке на пользу. Забирайте его отсюда. Ник, приведи машину в порядок.Поднявшись с кресла, она удалилась, как была — босиком. Злой на Алекса, Ник отвесил ему подзатыльник и тут же застонал сам. Мальчишка знал, что делал, провоцируя старшего собрата. Знал отлично: когда-то именно ему он сдавал ?экзамен на профпригодность? — так он это назвал. Он прекрасно знал, как реагирует Ник именно на его старания, знал и как ему нравится, но, лизнув горячие губы любовника, поднялся с его колен: машина сама себя не обсушит, Орсо сам себя в поездку не соберёт.Подав руку, Алекс помог подняться с пола и Нику, заодно лишний раз заглянув в потемневшие от желания глаза. Он любил так играть, прекрасно зная, что, в отличие от него, для Ника первостепенное значение имеет приказ.Вырубив воду и отозвав Орсо, Ник, как и было приказано, взялся протирать досуха кузов Наташиной машины. Алекс же, как обычно, оставшись наедине с Орсо, даже не пытался себя контролировать. Для начала он затолкал ему в рот кусок спелого манго и, едва дав проглотить, принялся целовать, вжимая в стену гаража. Вдоволь наласкавшись, он вынудил Мадиро опуститься на колени и снова открыть рот. Тот был уже достаточно опытен, и Алекс не стеснялся, придерживая его голову ладонью, чтобы не билась затылком о стену, быстрыми движениями трахал его в рот, не давая нормально вздохнуть. Он отстранялся только тогда, когда горло пленника начинало судорожно сжиматься, давал пару раз хватануть воздуха и продолжал.Николас справился со своей работой, наверное, в рекордные сроки. Пару секунд они целовались над старательно отсасывающим Орсо, но, когда тот потянулся к члену Ника, он отшвырнул его руки от себя и вынудил Алекса отойти от их игрушки. Его раздражала эта ситуация. Никогда прежде Алекс не был настолько идиотом, думающим членом, а не головой. К добру такое привести точно не могло.Силой подняв Орсо с пола, он толкнул его вперёд, следом — своего любовника.— Вам на сборы полчаса. По взгляду, брошенному Алексом из-за плеча, он прекрасно понимал, что двадцать пять минут у них уйдёт на то, чтобы Алекс трахнул эту куклу, а собираться они будут минут пять. У Орсо и собирать особо нечего — натянуть брюки и футболку максимум. ***Сидящий на песке Орсо обернулся, когда Алекс окликнул его. Снимок получился даже удачным. Немного напряжения в фигуре и тревоги на лице — их игрушка не выглядела тем, кем уже некоторое время являлась. Непохоже было, что мужчина наслаждался ситуацией, а так и было с тех пор, как его организм свыкся со всем тем, что в него вливали под руководством Романов и её личных медиков.Орсо нравилось море, он отлично плавал. Даже Нику и Алексу вдвоём было тяжело за ним угнаться: сказывалось его происхождение и привычки с детства, море под боком… Итальянец до сих пор сохранил форму практически спортсмена-пловца. Ему дали волю плавать куда и как заблагорассудится, но после первого дня гонок Ник приказал двум охранникам дежурить поодаль на водных мотоциклах. Достаточно далеко, чтобы не мешать рёвом моторов, но так, чтобы можно было не полагаться только на себя и Алекса. Конечно, Мадиро сбегать бы не стал, но нечаянно мог действительно не оценить своих сил и оказаться слишком далеко и невовремя. Слегка понервничал он и когда Орсо в первый раз нырнул, надолго оставшись под водой. Спасибо, что хоть вода была прозрачной: Алекс, смеясь, нырнул следом и выловил свою игрушку, как пёс из бассейна, только что в зубах не принёс к вымотавшемуся уже к тому моменту Нику на мелководье. Заснул тогда Орсо быстро: тоже отвык от таких нагрузок, от такого воздуха. Он спал, прижавшись к груди устроившегося в тени камней Алекса, который шёпотом руководил Ником, делающим снимки. Пару фотографий сделали, обложившись полотенцами, чтобы Вдова могла отправить их Джеку. Ещё несколько были сделаны в стиле Алекса: он демонстративно растянул на пальцах обеих рук даже не застонавшего спросонья Орсо, потом переложил его так, чтобы рядом оказался его член. Наташе в целом понравилось, но она предположила, что вытекающая из растраханной дырки сперма сделала бы снимки гораздо интереснее. Алекс пообещал исправиться и обещание свое исполнил, правда, чтобы не разбудить Орсо, Нику пришлось брать дело в свои руки, точнее, в рот. Алексу стоило немалых трудов сдержаться, чтобы опять же не разбудить их игрушку — тот сонным выглядел слишком трогательно.Спал Мадиро долго, пока его не растолкали и под руки не отвели в дом. На следующее утро у него начался жар, но врач успокоил их тем, что это реакция на новую обстановку. Посоветовал дать выспаться, сколько влезет, и больше жидкости. Алекс как-то нехорошо оскалился, и Ник выгнал его плавать, сам оставшись караулить подопечного.Вернулся Алекс уже сильно за полдень. Потоптавшись в дверном проёме, гордо показал Нику три крупных рыбины, нанизанные на леску. Жестом потыкав себя в грудь и широко улыбаясь — показав, что это его улов, что он настоящий мужик, кормилец и добытчик, он ушлёпал на кухню. Вернулся он спустя некоторое время увлеченного шуршания на кухне. В одной руке у него была тарелка с парой сэндвичей для них двоих, во второй — стакан витаминного коктейля для Орсо. Как бы Ник не бесился из-за манеры любовника в обществе итальянца думать местом, противоположным голове, всё же Алекс сохранял разум, за который его крайне высоко ценила Романов.Поставив тарелку на столик, он первым делом опустился на пол возле низкой кровати Орсо. Коснувшись ладонью, а потом и губами лба, он стянул с него промокшее от пота покрывало и скинул его на пол. Проведя ладонью по телу и убедившись, что озноба больше нет, он накрыл его чистой сухой простынёй, натянув со спины до затылка, но оставив грудь обнажённой. На движение воздуха Орсо поёжился. Алекс тут же легонько его поцеловал и подсунул к его губам стакан с трубочкой.— Пей, это поможет. Мы за тебя волновались.Мадиро послушался, поймав трубочку, но выплюнул её почти сразу.— Можно мне без неё?Он сделал движение приподняться, и Алекс без труда придержал его, помогая сесть. Зубами он выхватил соломинку из стакана, который вновь преподнес к губам Орсо. Пока он, не моргая, наблюдал, как тот жадно пьёт, Ник, вздохнув, поднялся и, подойдя, отобрал у него трубочку. Продолжение было вполне предсказуемым. Он оставил их увлечённо целоваться, пока сам отправлял Наташе отчёт и фотографии.К вечеру Орсо бы вполне доволен жизнью, загорая на пляже, пока Алекс, красуясь, изображал из себя шеф-повара, запекая в углях рыбу, которую действительно поймал сам: они оба хорошо знали эти места, тут запросто можно было жить, а огромный участок территории в собственности то ли самой Наташи, то ли государства, находящейся под ненавязчивой охраной, избавлял их от толп туристов. На тихий берег собирались всевозможные птицы и другие животные, и рыбы тут было полно. Если бы не обстоятельства, не Орсо, Ник вполне мог считать это отпуском. Что ещё было нужно? Ужин у костра, рядом любовник, никто ни в кого не стреляет, никого не надо подставлять. Но итальянец, наощупь выбирающий немногочисленные кости из сочного белого мяса, без опаски сидя лицом к огню, всякий раз напоминал, ради чего они собрались. Да, до следующего утра Наташа дала им отбой, и Орсо мог отдыхать, но дальше…***Большие тёплые ладони помогли ему обхватить тёплый же бумажный стакан. С утра всегда зверски хотелось есть, особенно после бурной ночи. Хорошо хоть его не будили, давая спать, сколько влезет. Он с благодарностью кивнул.— Спасибо.Губы нашли край стакана. Пища была по-прежнему жидковатой и безвкусной, но сытной и тёплой, приятной консистенции. В окно светило солнце — Орсо чувствовал тепло на коже, и с трудом, но видел, что стало светло. Оторвавшись от большого стакана, переводя дыхание, он почувствовал на своих губах прикосновение: он снова запачкался и ему помогли стереть пищу там, где он не смог бы облизать. Впрочем, улыбнувшись, он всё же облизнулся и услышал довольный смешок Ника.— Ты ведь в курсе, какой потрясающий у тебя язычок, детка?О, Орсо знал это как никто, и, когда палец вернулся, он чувствовал, как дрожит рука присматривающего за ним человека. Быстро допив, он отставил стакан на пол.— Сколько у нас времени?Ник выдохнул почти со стоном, когда красиво очерченные губы обхватили его пальцы.— Достаточно.Орсо, вытянув руки, нащупал жёсткую ткань ?домашних? карго Николаса и уверенно притянул его к себе. Было удобно. Тот был высокий, длинноногий, а постель достаточно низкая. И он совсем не сопротивлялся сильным рукам слепого. Твёрдые бёдра дрожали под пальцами Орсо. Ему нравилось это тело — сильное, в меру мускулистое, покрытое такой же гладкой кожей, как у него самого — Наташа объяснила как-то ему, что всё в человеке должно быть красиво, неважно, чем тело является: храмом ли, оружием ли, инструментом ли. Его нужно содержать и использовать предусмотрительно и аккуратно, но по-максимуму. Самому Орсо сложновато было справляться со всем, но ему, к счастью, помогали: рядом с ним всегда кто-то был. Чаще всего Алекс или Ник, иногда Наташа или кто-то, посланный ею. Мылся Орсо, как правило, сам, но частенько кто-то из них мог утащить его в душ среди дня, и не только для того, чтобы отмыть мнимую грязь и пот. Конечно, ему рассказали, как важно держать тело в хорошей форме, и то, что он не видит — не оправдание. Они были рядом, когда он занимался на тренажёрах в просторном зале. Там была даже большая зона с балетными станками. В зеркале себя он видеть не мог, но, когда он разминался там — они комментировали, прикасались, направляя его движения. Он проводил в зале почти весь день, если не было других приказов. Длинно лизнув солоноватую от пота кожу, Орсо поднял голову.— Ты из зала? Сколько я спал?Николас провёл по его волосам ладонью и, наклонившись, поцеловал.— Почти полдень. Не переживай, Наташа очень довольна вчерашним вечером. Ты заслужил отдохнуть столько, сколько захочется. Орсо усмехнулся. Он почти не помнил, что было вчера. Он изрядно набрался, но это было с ведома Наташи и почти всё — делом её рук: она сама протягивала ему разноцветные коктейли, рассказывая о них, или это делал кто-то из её подруг, соревнуясь в художественности описания, а он сидел среди них и нежился, как кот: его ласкали, но он не мог даже сказать, сколько было рук — тонких, нежных, сильных, и губ, покрывавших поцелуями его тело. Ему нравилось отвечать им, хотя иногда они дурачились и со смехом пытались увернуться. Руки он не распускал, оставаясь относительно пассивным участником игры, но иногда они сами льнули ближе, и Наташа тихо шептала: ?Можно?. Они, как бабочки, замирали в его руках, и остальные затихали, наблюдая, каким он умеет быть любовником. Он не считал, сколько их было, всецело доверившись Наташе, но к моменту, когда они остались наедине, и он безошибочно угадал её уверенные руки на своём теле и уложил голову на её бедро, символически прикрытое тонкой тканью легкомысленной юбочки, он уже был пьян и измотан. Она придержала его голову, помогая напиться минеральной воды, в которой узнавались ещё и соки цитрусовых. Наташа мягко касалась его волос, поглаживала лицо и плечи, пока ждала вызванного ею Николаса. Тот практически отволок на себе едва переставлявшего ноги Орсо. Вместо того, чтобы тащить его в душ, Ник осторожно опустил его на кровать и принёс тёплое влажное полотенце, обтёр тело, уже едва не растекавшееся от желания заснуть. Уже в полудрёме Орсо протянул ему руку, в полудрёме почувствовал запах спирта от салфетки и пьяно хихикнул, почувствовав на сгибе руки влажное горячее касание юркого языка — маленький фетиш Ника. Тот любил так делать, любил доверие — так он говорил. Орсо не видел в этом ничего плохого. Эта привязанность была взаимной.Оставив несколько жгучих поцелуев возле пупка, он не стал медлить. Расстегнув молнию, он до конца стянул брюки, спустив их до пола. Ник сам сказал, что времени достаточно. Сам спровоцировал его и был явно не против. От запаха здорового пота просыпался вполне определённый аппетит. Обхватив головку члена Ника губами, он заставил того опереться одной ногой о кровать сбоку от себя. Чтобы не потерять равновесие, Ник оставил ладонь на затылке Орсо, и, судя по приглушённому стону, закусил губу. Орсо нравилась такая реакция. Когда хвалят словами — это одно. Приятно, да, но самые изощрённые слова не скажут того, о чём кричит тело.Он знал — Ника учили не хуже его. Он тоже был чувствительным, легко отзывался на ласку и сам это любил. Кроме того, он был добр, любил и умел веселиться, и, когда Орсо было не по себе или тяжело с чем-то, всегда помогал. Орсо мог бы назвать его другом, если бы его не смущал слегка тот факт, насколько близкими друзьями они стали уже довольно давно — он не пытался никогда узнать, как давно они знакомы, но, кажется, что целую вечность: так хорошо они изучили тела и реакции друг друга. В то же время, Наташа утверждала, что это всё-таки работа, поэтому и любовниками назвать их не получалось. Но это было не так важно. Если работа приносит приятную усталость и нравится всем — почему нет. Заставив Ника толкнуться глубже, Орсо оттянул его правую ягодицу. Левой ногой тот стоял на краю постели. Смоченными густой слюной пальцами он толкнулся на пробу в ставший доступным анус. Ник мог остановить его, если бы не захотел вообще или не захотел так. В конце концов, возле кровати лежал флакон смазки, с ней было бы проще, но он не возразил. Расслабившись, он толкнулся навстречу пальцам, а потом сразу же — в умелый рот. Впрочем, долго его Орсо не баловал. Проверив его, вылизав ещё раз, он откинулся назад, чуть разведя колени. Николас, сплюнув на ладонь, обхватил его давно болезненно стоявший член и, как смог, увлажнил его.Ник был тугим до боли — всегда. Он всегда и сам двигался осторожно, и просил об этом Орсо, если тот забывался. Если им случалось вдвоём участвовать в вечеринках, которые устраивала Наташа, Ник просил именно Орсо помочь с подготовкой — тот отлично чувствовал партнёра, не торопился. Медленные движения выматывали, но Ник, чуть откинувшись назад, тихо стонал, и Орсо позволял ему делать всё, как нужно, наслаждаясь. Было спокойно, тихо — они были одни. Подхватив гибкое тело одной рукой под задницу, второй под поясницу, Орсо сел, стараясь не двигаться резко. Ник обнял его за плечи, выгнув спину, и Орсо переместил руки, чтобы обхватить как можно больше, устроив левую ладонь на затылке Ника, прижимая всего к себе правой. Лизнув мочку уха, украшенную широким полукругом близко примыкающей серьги, он шепнул на ухо задыхающегося друга: ?Готов??. Тот судорожно всхлипнул и кивнул, прижимаясь ещё ближе. Орсо с силой сжал его в объятиях и резко толкнулся, поморщившись от вскрика. Он мог бы быть и нежным с ним, но, справедливости ради, он хотел этого мужчину именно так — почти насильно, жёстко, почти больно, и Ник это знал, позволял, сам стараясь боли не причинить. Отчасти его было жаль, но энергия требовала выхода, и Орсо мог лишь отвлекать ласками, пока сам наслаждался вседозволенностью, пока мог двигаться. Высший пилотаж — так называла это Наташа. Ник умел кончать без рук, одной только задницей, туго сдавливавшей член партнёра. Этому же научили и Орсо — правильно сосредоточиться, найти нужную позу. Захотеть.Ник кончал красиво. Орсо не видел этого, но прекрасно чувствовал, как в его руках бьётся его тело.?Вы должны быть круче порноактёров. Для этого тоже нужны тренировки. В вас должны видеть настоящую страсть, настоящее желание. Вы должны жить этим — тогда это будет красиво?. Насколько у него самого это получалось, Орсо сложно было судить. Оставалось доверять комментариям со стороны и стараться быть ещё лучше.Перевернув их, Орсо продолжил двигаться, не отрываясь от губ Ника. У того не было сил даже чтобы ответить, по лицу прочертились солёные дорожки, и на всякий случай Орсо проверил — не переборщил ли, но крови на пальцах не было, хотя боль он явно причинил сильнее, чем рассчитывал. Осознание этого сбило настрой. Вроде бы тело партнёра было довольным, но Орсо так не хотел. Отстранившись, он сел на кровати. Отдышавшись, Ник дотянулся до него, провёл ладонью по спине, успокаивая. Не первый раз, не виноват был Орсо в своём темпераменте. В конце концов, Вдове не интересна была бы покорная игрушка с поведением тряпичной куклы. Да и сам Ник…Что было греха таить — ему льстило. Приручённый Мадиро был немного не таким, как они ожидали, и препарат был лишь вспомогательным средством. Без настоящего желания человека нельзя было добиться такого поведения. Даже ничерта не видя, он умудрялся смотреть с вожделением, касаться любовно и уверенно, и отдаваться так же увлечённо. Это Орсо не помнил, а вот Ник — да, что было в начале. Как они под чутким руководством Вдов заставляли его подчиняться, пока препарат, разработанный, по словам Наташи, специально по её заказу, не начал калечить бойца СТРАЙКа изнутри, никак не сказываясь внешне. Почти никак. У них был запрет на нанесение травм: Романов отчитывалась, ежедневно делая фото и видео своей добычи. Правда – выше лодыжек. Ступни Орсо были покрыты синяками от ударов палками — Нат приволокла откуда-то охапку бамбуковых. Алекс вдохновился так, что Мадиро был неделю не в состоянии встать. Потом Наташа начала что-то ему колоть, и он быстро пошёл на поправку. Синяки стали сходить быстрее, наказания стали чаще. Наказания без объяснения причин, просто ради того, чтобы причинить боль. Орсо зверем глядел на всех, но молча боль терпеть не пытался. Он кричал до хрипа, его отпаивали водой, и он кричал снова. За ночь с тела — теперь уже всего — сходили синяки и ссадины, Романов снимала его, как правило, накачав чем-то, чтобы он не смел её выдать ни малейшим движением, а потом для несчастного начинался новый день. Боль была разнообразной, и её было много. Наташа приносила ему фото любовников и дурные новости о них, но Мадиро лишь рвался на цепи, рвался из держащих его рук, скалил зубы, как животное, и что-то говорил на итальянском: Ник начал учить язык, но в ненормативной лексике тогда ещё не преуспел.Когда ей надоело смотреть на синяки и кровь, она изменила тактику. Алекс и Ник — Наташа избегала привлекать слишком много людей — стали отвозить его на день в тюрьму округа. Вечером они забирали измученного мужчину и привозили обратно. Сил сопротивляться уже не оставалось. Он молча терпел поползновения Алекса, который больше лапал, чем мыл, резкие движения Ника, и почти не поднимал глаз от пола. По удовлетворению на лице Наташи Ник понимал — чего-то подобного она и добивалась. Мадиро был солдатом, он прошёл многое, боль и пытки такого бы не сломали. Убить могли, но он бы не позволил никому насладиться проявлением своей слабости. Он был сильным — под стать брату. Сломался он не сразу, и в немалой степени помогло то, что его подсадили на иглу. Не сразу это был тот волшебный препарат, Нат начала сразу с тяжёлых веществ. Орсо быстро познакомился с ломками, они в итоге и стали причиной того, что он поддался. До поры он даже осознавал, что происходит с ним. Пытался сопротивляться, но, пока его воля справлялась с ломками, его пичкали насильно. Он бы мог выкарабкаться сам, если бы ему позволили. Ник видел, насколько тот был силён, но, привозя его в тюрьму, где мужчину тут же растягивали на столе в общей столовой, они передавали конвоиру и футляр — дневная доза их игрушки, гораздо больше, чем нужно.За Орсо там отвечали головами. С ним забавлялись, но приказа калечить не было. За ним следили, чтобы он не скучал, и, не слушая просьб отпустить, кололи насильно.Однажды Нат приказала отвезти его без дозы и остаться следить. Алекс веселился, наблюдая со второго уровня, как обездвиженного Орсо пользуют толпой.Ника до задницы продрало морозом, когда он услышал тихий бессильный плач и слова мольбы. Даже заключённые, увлечённо насиловавшие бессильного помешать им человека, притихли и расступились. Да, Ник знал, что Наташа хотела сделать бойца отряда, с которым раньше работала, безвольной подстилкой как минимум и профессиональной шлюхой — как максимум, и он тоже выполнял её приказы, но вот слышать и видеть Орсо таким, залитым слезами, клянчащим дозу, было противно. Алекс хлопнул ладонями, спустился вниз. Заключённые, знавшие, что он не простой человек, шарахнулись в стороны без понуканий надзирателей. Показав Мадиро шприц, он со смехом спросил, что тот даст взамен, и в тишине столовой тихо прозвучал его скулёж.— Всё.На следующий день Наташа принесла что-то другое и отменила приказ ?выгуливать сучку?.На лице Орсо застыло презрение, когда Наташа подошла к нему, стоящему на коленях, потрепала по волосам.— За ваше предательство, за то, что сделал твой брат, я бы вырвала твои глаза, но они такие красивые, что я решила иначе. Держите его.Она кивнула, и Алекс жёстко зафиксировал голову мужчины. Наташа показала ему непрозрачный флакон.— Ты больше никогда ничего не увидишь, Орсо. Но теперь тебе не понадобятся навыки бойца. Твоя ценность будет в другом. Она склонилась к нему, целуя, но Орсо дёрнулся, вырываясь из хватки и отплёвываясь, как сплевывал бы яд, высосанный из раны. В глазах цвета северного штормового моря полыхала ярость, но Наташа победоносно улыбалась. Всё же Алекс был сильнее.На это ушло несколько дней, организм боролся, но у Орсо шансов не было. Возможно, если бы Джек знал об этом… но он бы и сам сделал так, чтобы тот не догадался. Наташа была предусмотрительной.?Будешь вести себя слишком плохо — и ему конец?. Объяснять было не нужно. Он тогда ещё видел. Она принесла одно-единственное фото. Джек в стойке, готовый отбиваться от нескольких солдат в форме. На самом деле, этого было бы достаточно, просто шпионка захотела его лишний раз унизить.Ник стоял рядом с ней, когда она подошла к Орсо, сидящему на полу. Было странно видеть его без железа цепей, без ремней, но он был будто в прострации и лишь растерянно взглянул на Романов. Он полночи был прикован к койке, метался по ней и кричал от боли. Ник должен был следить за ним, но слушать вопли быстро надоело, и он ушёл на улицу, здраво рассудив, что ничего с Орсо не случится, что бы там Наташа с ним ни сделала.Утром он был серым от усталости, едва двигался, но выглядел в целом лучше, чем после устраивавшихся для него секс-марафонов. Если не считать того, что он больше ничего не видел.Со временем Орсо стал покладистым, память стала хуже. Он не помнил насилия, научился хорошо себя вести. Постепенно свелись на нет и принуждения, когда он забыл, что надо чему-то сопротивляться.Он забыл, где он и зачем, зато помнил регулярно напоминаемые имена.Брок и Джек. Эти двое любят его, заботятся о нём и просили за ним присмотреть и не дать скучать. Все вокруг — их друзья, все вокруг его любят и помогут при необходимости. И будет хорошо, если они увидят на фото его счастливым и довольным, потому что у них сложное задание, им тяжело, а Орсо — молодец, поддержит их этим, Орсо должен оставаться красивым и сильным…Поднявшись, Ник потянул Орсо в сторону душевой, и тот пошел покорно, как на привязи. Вжав его в стеклянную стенку, Николас, как мог, пытался его растормошить, лез целоваться, пока Орсо не начал отвечать. Он загорал у бассейна с блаженной улыбкой, пока Ник готовил ему коктейль, отмеряя ингредиенты как в аптеке, когда зазвенел его телефон. Заметив Наташин номер, Ник вздохнул. Звонила она редко — только когда планы серьёзно менялись. Он отозвался, активировав гарнитуру.— Слушаю.— Сворачиваемся.Голос Наташи был злой и запыхавшийся. Ник удобнее поправил гарнитуру.— Что случилось?Он аккуратно водил ложкой в стакане. Блендер не включишь: слишком громко. — Blyat’, детка, не зли меня. Поднимись в мою комнату, в столе верхний ящик откроется на твой отпечаток пальца. Возьми прозрачную ампулу без надписи и вколи ему всё. Сам немедленно уезжай. Если кто-то попытается войти — стреляй на поражение. Ник, успевший сунуть в рот ложку, едва не подавился ей, кашлянув.— Я…— Да твою мать, за ним пришли! Его ищут. Проваливай оттуда, идиот!Аккуратно положив ложку на столешницу, он как-то некстати вспомнил, как отсасывал сидящему на ней Орсо.— Я понял. Сделаю. Отбой.За панорамным окном было видно, как Мадиро перевернулся на живот, подставляя золотистую спину солнцу. Накрутив на прозрачный стакан крышку, Ник установил его на блендер и прижал ладонью. Двадцать секунд по рецептуре, точного состава которой он не знал, но молока уходила чёртова прорва. Может, если подсластить или добавить фруктов, было бы даже вкусно. Перелив содержимое в бумажный стакан, он сунул пластиковый под струю воды, ополоснул и крышку.Выйдя во двор, он окликнул Орсо, но тот не ответил — уже задремал. Подойдя к нему, Ник поставил стакан рядом и потормошил.— Давай, детка. Время ужинать.Тот сладко причмокнул спросонья и потёр глаза. Всё же прошлый вечер был…энергозатратным.Ник вытянулся на лежаке рядом, глядя на заходящее солнце, крутя в пальцах коробочку с сигаретами и зажигалкой. Наташа терпеть не могла, когда её люди курили при ней, и Николас не позволял себе этого лишний раз, но вечер явно был подходящим. Достав сигарету и закурив, он прикрыл глаза. Он не открывал их, даже когда первую сигарету сменила вторая, третья, пятая наконец. Приоткрыл веки он только когда возле него замерли тихие шаги, да раздался едва слышный звук металла, трущегося о металл. Чёрное дуло пистолета замерло в нескольких дюймах от лица, но этим его напугать было нельзя. Он глянул влево, где на ещё одном лежаке, укрывшись огромным полотенцем, спал Орсо. Ночи были тёплыми, и на улице было гораздо комфортнее, чем в помещении. — Ты за ним? Он вновь развернулся к целящемуся в него человеку. Тот, очевидно, не ждал вопроса. Моргнув, он опустил оружие.— Да.Ник кивнул, глядя на едва розовеющую ниточку вдоль горизонта.Он попробовал подняться и сесть, но задремавшее уже тело слушалось неохотно. Человек отошёл и снова поднял оружие. Николас с ухмылкой покосился на него.— Вам стоит поторопиться. Пришелец издал какой-то невнятный звук и Ник, поднявшись, дошёл до лежака Орсо. Растормошив его, он приказал:— Давай, детка, вставай, пора идти. Сонно моргая, Орсо, не торопясь, сел. — Куда?Перехватив насторожённый взгляд, он махнул ладонью перед лицом Орсо. До пришедшего наконец дошло, и он скривился — значит, не знал, что придётся красть калеку.— За тобой приехал друг, заберёт тебя в новое место.Орсо кивнул. Нащупав на спинке лежака тонкие штаны, он ловко натянул их, придерживаемый Ником. Тот мягко толкнул его в руки подошедшего мужчины, уже убравшего пистолет.Тот какое-то время всматривался, а потом протянул правую руку. — Джон Портер.— Ник.Он не стал отказываться от знакомства. Да и видел он уже мельком этого мужика. С ним Вдова сбагрила дружка этого Орсо. Значит, они разобрались.— Почему?Николас криво усмехнулся. Самому было смешно говорить, что совесть заела.— Позаботься о нём. Он на игле, и я не уверен, что его теперь можно вытащить. У Вдовы какая-то особая дрянь. Не знаю, сколько у вас времени. И ещё.Достав из кармана штанов плоскую коробочку, он протянул её Портеру. Тот, сдвинув брови, продолжал всматриваться в лицо нового знакомого. Ник же, сделав шаг назад, развернулся, не говоря больше ничего. Дойдя до лежака, он вновь устроился на нём, придвинув к себе чёрный матерчатый футляр.***Тронув носком сапога безвольно лежащую руку со вспухшими чёрными венами, Наташа скривилась.— Чёртов идиот!