Часть 4 (1/1)

На очередной стук Джек дёрнулся, но тот был иным. Всего лишь вернувшийся за ним куратор.— Идёмте на обед, Джек.Портер был какой-то не такой. Более дёрганный, с лихорадочно блестящими глазами. Видимо, не прошло для него даром понимание того, что не всё в мире делается по его воле. Джека-то это даже не удивило. Он знал, что Романов, пока жива, не разожмёт своих когтей и ядовитых клыков. Ему было даже отчасти жаль англичанина, ещё не сообразившего, что нужно бросать всё и бежать на другой край земли, сменить имя, привычки, внешность и тогда — может быть — он проживёт относительно спокойно до старости, сжимая под подушкой рукоять пистолета, надеясь успеть вынести себе мозги до того, как и до него доберутся.Человек иного склада характера — это было заметно, — идеалист, хотя, вроде бы, не глупый. У него не было шансов противостоять власти Вдовы. Скорее всего, его спишут, когда он сделает свою работу. Не то чтобы Джек намеревался ему это позволить. Какая разница, кто пристрелит Портера: он или люди Наташи. Однажды эти голубые глаза потухнут раз и навсегда. Жаль…Он поднялся с койки, разминая затёкшие суставы. Как и утром, его куратор стоял у двери, терпеливо ожидая, чтобы Джек вышел в коридор. По дороге они молчали. Солнце пекло немилосердно. В столовой стояла почти такая же жара. Есть не особо хотелось, но Джек впихнул в себя почти всё. Портер вяло ковырялся в своей порции, состоявшей едва ли из половины стандартной. Глядя, как он с жадностью выпил большой стакан чистой воды, Джек всерьёз забеспокоился о его здоровье. Будет некрасиво, если англичанин умрёт от какой-нибудь местной заразы, не успев даже сопроводить Джека туда, где якобы видели Брока. — Выглядишь неважно. Может, ко врачу?При упоминании о враче Портер поднял на него совершенно дикие глаза, но быстро взял себя в руки и откинулся на спинку стула, глядя уже в сторону входа.— Я в порядке. Меня больше беспокоит ваше состояние, Джек. Я не имел понятия о том, что случилось. Видел ссадину на лице, но… Вы скажете, что происходит?Роллинз предельно аккуратно положил вилку на поднос, но, с учетом того, с какой силой натянулась кожа на крупных костяшках, можно было сделать вывод, что он с радостью бы воткнул её своему куратору в глаз или горло.— Мистер Портер…— Джон.Он искоса посмотрел на Джека, отмечая мгновенно выступившую на коже испарину. Не нужно было обладать каким-то особым даром, не нужно было задавать вопросов, но он хотел всё же выстроить связь, отличную от ?конвоир-подконвойный?. Доверие. Всё упиралось в это. И в попытки Романов не допустить его. Джон не верил в то, что она не понимала последствий своих действий. Эта женщина слишком умна.— Хорошо. Джон. Это не твоё дело, ладно? Просто не лезь не в своё дело. Не надо пытаться навязать мне свою дружбу. Она мне не нужна. Я не ребенок, которому нужно общество. Я прекрасно справлюсь сам. … и в нежелание общаться самого Джека. Что ж. Джон мог лишь надеяться, что за время их пребывания на базе Джек всё же пойдет навстречу.— Я понимаю. — Чёрта с два…— Я понимаю, Джек. Я не навязываю дружбу. Я дал вам определённое обещание. У нас договор и никаких отношений сверх него я не жду. Но мне нужно знать, что происходит между вами и людьми ЩИТа и почему это происходит. Почему они дали липовые документы? Почему местные подчиняются им? Почему они мешают…Прикрыв глаза ладонью, Джек отрывисто вздохнул.— Ладно. Вот что. Свяжитесь с Романов и спросите об этом у неё. Не лезьте ко мне. Когда я могу приступить к тренировкам?Упрямство Роллинза изрядно раздражало. Джон сам не отличался ангельским терпением, но пытался сдержаться.— Она не желает говорить на эту тему.Джек фыркнул и уткнулся в свою чашку.— Я тоже. Так когда?О чём Джон жалел, так это о том, что давно избавился от фото дочери, чтобы ненароком не привести беду к ней. Ему очень не хватало в такие минуты возможности её увидеть. Обычно это помогало.— Когда вы будете в нормальной форме.Опустошённая пластиковая чашка хрустнула в длинных пальцах Роллинза. Второй рукой он вцепился в столешницу, едва не ломая и её.— Я уже сказал. Я в порядке. Он цедил слова сквозь зубы, борясь с желанием броситься на человека напротив. Джон чувствовал, как его захватывает та же адреналиновая буря. За прошедшие минуты ангельского терпения он не приобрёл. Швырнув бумажную салфетку на поднос, он с противным скрежетом отодвинул стул.— Спарринг.Роллинз забавно хлопнул широко распахнутыми до этого веками и отодвинул свой стул несколько более осторожно. Портер, ничего не говоря, направился на выход, даже не отдав приказания двигаться, но Джек последовал за ним, рассматривая напряжённую спину под форменной рубашкой с влажным пятном между лопаток.Будто туда всадили нож и это растекалась кровь.Мотнув головой, Джек проморгался и постарался думать о чём-то другом, рассмотреть базу. Это могло быть полезным.Он так давно не слышал этого слова. Боль пришла сразу, навалившись неподъёмной песчаной дюной: барахтайся сколько угодно — сильнее увязнешь. Это слово, эта интонация. Всё было так же, и, если бы он в тот момент снова закрыл глаза, он бы перепутал. Брок предпочитал решать споры именно так, показывая, кто вожак в их отряде. Споры дома переходили в подобие спарринга в постели. Вряд ли Портер причинил эту боль намерено. Вряд ли он вообще понимал, что делает. Впрочем, Джек о нём тоже не знал ничего. Только перед глазами так и стояло расплывающееся пятно крови на спине, которого на самом деле не было, да почти скрытый уже чуть отросшими волосами шрам на затылке. Нехороший такой шрам. Почему-то ему казалось, что он получен не в драке, не в бою. Джон привел его не в основной спортзал. Это было сравнительно маленькое пыльное помещение, с, наверное, веками не мытыми окнами, старыми тренажёрами, рингом, видавшим, кажется, ещё Титаник…Джек зажмурился и быстро перевёл дыхание. Без учета того, насколько старым было всё, это напомнило ему зал их отряда в ЩИТе. В ГИДРе. Это воспоминание вновь ковырнуло гноящуюся рану тоски. Джон, похоже, видел всё это впервые. Он недовольно цокнул языком, обругав непонятно кого. По-хорошему, нужно было всё менять. Отмыть всё и заменить тренажеры, ринг и всё остальное.— Сойдёт. Джек не намеревался торчать в этой дыре вечность. Тело быстро придёт в норму: он знал себя. На самом деле, не было существенной разницы в том, что заставит его двигаться — сложные многофункциональные комплексы или такие примитивные снаряды. Пройдя вдоль стен, Портер покачал головой.— Даже беговой дорожки нет.— Не важно. Джек подошел к стойке, изучая комплект гантелей. Пары весов там не хватало, но это было несущественно. Такие незначительные он уже давно не брал. В крайнем случае, найдет, чем заменить. Блины для штанги привлекли его внимание, и он развернул один на ребре, чтобы в скудном свете рассмотреть маркировку. Присвистнув, он вернул его на место. — Раритет. Бег на улице будет лучше. Если можно. Эта идея Джону не слишком-то нравилась, но, похоже, иного выбора не было. Тащить Роллинза в основной зал ему запретили.— Я что-нибудь придумаю. Попинав пыльные маты и скептически глянув на ринг, Портер обернулся.— Кажется, спарринг отменяется. По крайней мере, до тех пор, пока это место не приведут в порядок.Джек чуть не расхохотался в голос.— Как же ты собираешься ехать в Ирак, если тебя смущает простая пыль? Или англичане стали воевать на расстоянии?Кулак Джона пролетел меньше чем в дюйме от его скулы. Он шагнул назад в последний момент. Поднырнув под руку, он нарвался на блок.Что ж. Ещё одна похожая черта. Портер в гневе был почти так же хорош, как и Брок, когда его выбешивали идиоты. Он дрался так же умело, отчаянно и точно, хотя стиль был совсем другим, не доставало пластики. Брок был текучим, как вода. Вода, пробивающаяся сквозь любую преграду. Телосложением куратор скорее напоминал Орсо, но, опять же, не хватало грациозности. Воспоминание о брате любовника ещё острее ткнуло под ребра. Он опасно открылся, проигнорировал в последний момент уведённый в сторону удар, когда Джон уже взял себя в руки, и ударил сам, в полную силу, наверняка. Согнувшись, Джон замедленно рухнул на колени, задыхаясь, но Джека это не остановило. Так же изо всех сил он нанёс удар чуть выше виска. Он бы ударил снова — Портер не остановил его знаком. Он вообще не шевелился. Только струйки крови, внезапно потёкшей из уха и носа, такой яркой на светло-зелёной рубашке, заставили его отшатнуться. Он напал на куратора. Он, чёрт подери, напал на человека, одно слово которого может спровоцировать Романов на какую угодно жестокость по отношению к Орсо. Если этот придурок сдохнет по его вине, это будет отвратительно. Нет. Это будет ёбаным концом для них всех.Лежавший на боку, Портер шевельнулся и неловко перевернулся на живот. Очень медленно он поднялся на четвереньки. С лица и по шее стекали и лениво шлёпались на мат капли крови. Он долго стоял так, опустив голову. На четвереньках же добравшись до стены, он поднялся на ноги медленно, как младенец, только учащийся ходить, путаясь в собственных конечностях. Он долго стоял, шатаясь, как контуженный, а Джек за его спиной не смел дышать. Одно слово этого человека… но и если он никогда больше не заговорит, это тоже не поможет.Едва держась на ногах, Джон добрался до санузла рядом с душевой. Шатаясь, он стянул с себя рубашку и бросил её на пыльную тумбу. Джек, следовавший за ним, как хищник за раненой добычей, заметил следы от нескольких ранений. Почему-то ему казалось, что Портер не боевой офицер, а куда более штабная крыса. Это была приятная ошибка. С таким человеком Джек ещё был готов поискать хотя бы общий язык. Это стоило сделать, хотя бы чтобы смягчить участь Орсо. Не стоило ему провоцировать куратора и самому терять голову. Не юнец ведь уже.— Я не хотел.Джон тяжело поднял голову от раковины. По губам и шее стекали розоватые ручейки воды, окрашенной кровью. Смотря в зеркало, он перехватил взгляд Джека.— Я знаю.Роллинз осёкся на какой-то мысли. Он ждал заслуженной тирады о том, как он заплатит за всё, как заплатит Орсо. Он к этому настолько привык…— Врачи предупреждали меня. Это из-за этого.Он пальцем указал на свой затылок.— Пуля в голове не прибавляет здоровья. И суперспособностей.Он попытался усмехнуться, но скривился от боли. Джек отлично знал, насколько опасны удары в голову, даже случайные. Знал и себя, силу собственного удара даже сейчас, растеряв форму, но не навыки. Что ж. Он сам подвел Орсо.— Вам стоит показаться врачу.Вытиравшийся чистой частью рубашки Джон застыл, потом замедлил движения. Убрав от бледного лица испорченную вещь, он исподлобья глянул на Роллинза.— Обойдусь.Ткань плохо впитывала воду. Джек, как заворожённый, наблюдал, как срываются грязные капли в пыль под ногами. — Что ещё вам будет нужно? Джек?Он не сразу понял, что Портер его о чём-то спрашивает. Эта потасовка вместо спарринга и у него самого выбила почву из-под ног. Он старался не думать о том, чем это обернется, но не мог. — Нужно… бумага или что-то, я накидаю список.— С собой ничего. Я зайду вечером. Джек кивнул, с тоской глядя на инвентарь, снова вспоминая прошлое, так же бросил взгляд и на большое окно, за которым был настоящий простор, свобода. Которых они больше никогда не почувствуют по-настоящему. Орсо вообще больше никогда не увидит неба. Он не сомневался: Наташа не позволит ему глотнуть свободы. Им с Броком, если его отыщут, тоже скоро предстоит либо всё же сесть на электрический стул, либо оказаться в тюрьме, из которой живьём не выйти. У всех стран и ведомств есть такие. Что их ждало, если удастся чудом вырваться из лап ЩИТа, можно было лишь предполагать. Если бы не Орсо, он бы даже не задумывался. Да его бы тогда скорее всего Романов и не выпустила бы из рук. Он бы не дал себя использовать как приманку. Если Брок жив и до сих пор на них не вышел, значит, он не знал о них, и это Джека вполне устраивало. Но его брат… Идеальный заложник.Оторвавшись от созерцания недоступной свободы, он вновь глянул на англичанина. Выглядел тот паршиво, и от этого становилось и стыдно, и страшно. Кем бы он ни был, он не злорадствовал, не пытался самоутвердиться. Не смотрел как на кусок мяса непонятно для каких нужд. Горькое понимание и очевидное расстройство от того, что он узнал из слов врача, тоже было либо хорошо сыгранными, либо честными. Что-то в нём было не так. Что-то слишком близкое самому Джеку. Этот мужчина тоже был солдатом — может, в этом всё дело. Но, мало ли их было среди тех, кто его…Джека передёрнуло, и Портер оторвался от рассматривания спортивного инвентаря, покрытого пылью. Под его взглядом Джек качнул головой.— Вам стоит хотя бы отлежаться. Портер раздражённо дёрнул губой, и, сжимая в кулаке мокрую тряпку, бывшую рубашкой, прошёл мимо, прошипев сквозь зубы ?Мамочка?. Он не видел, как побледнел Джек, не видел, как он почти согнулся от боли, с силой надавив на левую сторону груди.В их последнее с Броком утро в казарме ЩИТа, где они ночевали, чтобы не срываться из дома, Рамлоу сказал ему то же самое, пройдя мимо и зло сжимая полотенце. Он ненавидел такие проявления заботы — оба ведь были взрослыми мужиками. Да, он спокойно воспринимал желание близости, но не чтобы с ним обращались как с ребёнком. Он не спал всю ночь перед ?Озарением?. Сидел, просто глядя перед собой. Джек отрубился тогда, привалившись к его плечу. Утром же попытался хоть ненадолго уложить поспать и командира.Быстро продышавшись, он без приказа пошёл следом за Портером, прикрывшим глаза на ярком солнце. Шёл он тяжело, и Джек боролся с порывами помочь ему, но он сам сказал: они не друзья. А с чего заключённому помогать своему конвоиру?В камере было чисто. Под лязг замка Джек почему-то вновь вздрогнул. За эти дни он возненавидел камеру больше, чем за время, прошедшее с ?Озарения? до момента, как о нём вспомнили крысы ЩИТа. Тяжело было жить в неопределённости, тяжело было знать, что всё зависит от того, как быстро он сможет добиться результатов от своего тела и психики, когда перестанет вести себя как бездомная псина, не видевшая добра от человека, норовящая укусить даже того, кто её не тронул. Его силком тянуло в зал, чтобы можно было начать, а не сидеть бесцельно в камере. Да, эти часы ничего не изменят, но покоя это лишало. Зудели костяшки пальцев. Портер — наивный идиот, если думает, что этим всё и закончится. Джек не хотел этого, он сказал правду. Он просто не смог сдержаться.***В ушах отчаянно звенело какое-то время и ныло место удара. Он себя переоценил, пожалуй. Был уверен, что готов и к такому. Оказывается, нет. Джек не был похож на солдата, униженный и заморенный. Джон не верил тому, что рассказывали об АЛЬФе. Да. Может, они и были хорошим отрядом, но мало ли таких было, хороших?В способность мёртвого волка кусаться он не верил. За что и поплатился. Врачи в своё время настаивали на том, что травмы головы для него смертельно опасны. Умом он понимал, что нужно было обратиться к врачу, но после того, как тот отказался осматривать Джека… да и ставить под удар Мадиро он не хотел. Не после того, что он увидел. Снова накатила тошнота при воспоминании о присланном видео. В памяти всплыло лицо с подёрнутыми пеленой желания глазами. Страстно выгнувшееся в чужих руках тело итальянца. Губы, приоткрытые в судорожном дыхании, искусанные и припухшие. И два члена, исчезающие в нём в быстром рваном темпе. Он не стал даже пытаться искать себе оправданий. Смотрел от начала и до самого конца, когда брюнет, чьего лица было не рассмотреть, прижался, держась за бедра, к брату Рамлоу, часто подрагивая, поцеловал его между лопаток и неторопливо вышел из него, размазав по ягодицам сперму, вытекавшую из растянутого ануса. Второй любовник, бывший спереди, додрочил себе рукой, мягко вынудив Орсо приоткрыть рот, и кончил ему на лицо, попав на губы и чуть высунутый язык. Тот облизнулся, остатки же сцеловал с его лица этот же мужчина, потом начавший старательно вылизывать его губы. Запись закончилась, когда мужчина сзади перебрался вперёд, принявшись целоваться с обоими разом.Собственный член тоже окреп, но Джона от этого видео всё же больше тошнило. Он сомневался, что Мадиро пошел на это по собственной воле, и такое насилие вызывало протест больший, чем при виде его, раненого и беспомощного. Разумеется, Джеку он этого не показал, да это и не ему предназначалось. Не совсем он понял и желание Наташи похвастаться этим. Они оба, какими бы преступниками ни были, не заслуживали такого. Не в стране, на каждом углу которой кричат о правах и демократии. Стараясь не делать резких движений и не включая свет, Джон разделся до конца и устроился под душем, следя, чтобы хотя бы одна руку упиралась в стену. Падать на кафель было бы неприятно, да и чревато. Головокружение не утихало, но звон вроде бы всё же стих. Тошнота донимала и до этого происшествия, поэтому симптоматику можно было считать смазанной. Не в первый раз. Ему доводилось испытывать сомнительные прелести сотрясения мозга, и не всегда рядом был даже врач из отряда. Иногда просто приходилось отлёживаться самому. Издержки профессии. Осторожно выбравшись из душа и обтеревшись полотенцем, он босиком прошлёпал до своей кровати. Поставив будильник на всякий случай, он выпил ещё таблетку обезболивающего, и, медленно опустившись на подушку, закрыл глаза.Влажную кожу холодил едва заметный ветерок, проникающий в открытое, но затенённое жалюзи окно. В него же залетали звуки голосов, далёкие рявканья команд, тарахтенье жутко старого автомобиля со стороны гаражей. Даже, кажется, звуки стрельб с полигона в отдалении от базы.Он так и не заснул, хотя старался ни о чём не думать, давая себе отдохнуть. Легче стало всё равно. Тихая мелодия, звучавшая из телефона, даже не раздражала. Совсем ни о чём не думать не выходило, и он вернулся мыслями к спортзалу и просьбе Джека о том, чтобы бегать на улице. Выпутавшись из полотенца, Джон одевался в основном сидя на кровати, и стараясь не нагибаться. Изворачиваться пришлось со шнуровкой обуви, но он справился. Вместо рубашки он натянул футболку: в ней было не так жарко. На всякий случай взял и планшет: Роллинз мог на нём составить список. И, если во время ужина придёт очередное фото его любовника… может, оно улучшит его настроение…Джек спал. Когда открылась дверь карцера, он быстро поднялся с койки, но зажмурился от света, и Джон подождал, пока тот проморгается, а потом протрёт лицо, увлажнив ладони под умывальником. Пока тот прихорашивался, Портер запустил на планшете простой текстовый редактор из базового набора софта. Так он и сунул устройство в руки Джека. Тот сориентировался моментально и вновь присел на койку. Он быстро перебирал пальцами по экранной клавиатуре, привыкнув к ней уже давно: часто приходилось пользоваться, ГИДРе они бумажки не сдавали. — Тренировочный костюм или комплект полевой формы. Обувь тоже — кроссовки или что можно раздобыть.— А это? — Всматриваясь в список, Джон увидел то, что явно не было снаряжением.— Препараты, — Джек поднялся с койки. — Если есть возможность, лучше съездить за ними в город. Как мы знаем, местным доверять не стоит.Джон смотрел на него вопросительно, и он пояснил:— С ними быстрее. Мне же детей не заводить. Что?Портер продолжал смотреть на него, будто сомневаясь в адекватности, но потом кивнул, нажал на иконку сохранения. Он хотел уже выключить планшет, но на экране мигнуло всплывающее окошко сообщения. Джек вскинул на него глаза, и Джон открыл письмо. Он боялся, что там снова будет горячее видео, но, запустив и промотав его, он спокойно отдал планшет Джеку. Руки у того едва заметно дрожали, особенно когда он прибавил звук.В начале в объективе мелькнуло лицо Романов — было понятно, что она установила и быстро настроила камеру. В объективе оказалась небольшая комната, в которой было четыре человека. Ближе всего к камере оказались плечи двоих охранников, судя по форме. Дальше, перед окном — стол и у одной из стен — койка. На койке сидел, упершись в нее руками, Орсо, одетый только в тонкие серые штаны. Перед ним стоял человек в белом халате. До камеры долетали отдельные слова их негромкой речи. Орсо в основном отвечал утвердительно и спокойно. Потом кивнул и подал врачу левую руку. Придержав её за предплечье, мужчина осторожно покрутил кисть. Когда лицо Орсо болезненно скривилось, врач жестом попросил его оставить руку поднятой. Отойдя к столу и взяв с него нужное, он вернулся. Быстро перебинтовав запястье, он закрепил ткань липкой лентой, как понял Джон — качество было не очень, да и увеличить было нельзя: экран был не очень большим. Потом Орсо поднялся, и врач по очереди осмотрел все швы, в некоторых местах нанеся на них что-то бесцветное, чуть подождав и промокнув салфеткой. Вновь кивнув, он принялся собирать то, что было разложено на столе. После того, как врач вышел, удалились и охранники. Романов вновь подошла к камере, подмигнула и протянула руку за пределы видимости. На этом запись и оборвалась.Глубоко вздохнув, Джек вернул планшет.— Спасибо.Наверное, он благодарил за то, что Джон не сдал его. Тот лишь кивнул, забирая устройство.— Идёмте на ужин. Это всё я постараюсь раздобыть завтра.За ужином Джек пристально следил за своим куратором. Тот снова практически ничего не ел — даже не взял, только какой-то сэндвич с овощами, и снова попросил большой стакан воды. Джек дёргался из-за этого, из-за произошедшего, из-за последствий, но заставлял себя есть. Портер, потягивая воду, смотрел в окно. Это место никто не занимал и даже стол не отодвинули. Джека доканывала смутная мысль о том, что каждая секунда их пребывания на базе контролируется и корректируется Романовой. И место это ?держат? за ними, потому что его облюбовал Джон, чтобы создать для него комфортные условия и видимость его весомости.— На восток отсюда есть небольшой город. Там есть аптека. — Джек кивнул на лежащий на столе планшет. — И магазин спортивных товаров. Покосившись на планшет, Джон замедленно прожевал кусок бутерброда и перевёл взгляд на Джека.— Откуда… ах, да.Джек усмехнулся, и, уже глядя в окно, кивнул в его сторону.— Дальше в пустыню — база ГИДРы. Этот объект появился после испытаний ядерного оружия и числится закрытым полигоном, куда даже у местных властей нет доступа — только по согласованию с федералами. Зона в несколько десятков километров объявлена запрещённой даже для полетов. К слову, там даже кратеры есть, искусственные. Само собой, испытаний там никогда не было.Он с усмешкой наблюдал за Портером, залипнув взглядом на его горле, когда тот с трудом проглотил очередной кусок — хорошо хоть не подавился.— Зачем мне это знать?Джек пожал плечами, в один глоток допивая некрепкий чай.— Может, пригодится. Или сообщите ЩИТу — не уверен, что они знают о ней. Отставив и отодвинув пустой стакан, Портер откинулся на спинку, всё так же глядя в окно.— Это к делу не относится. Джек, я понимаю, что вы не обязаны со мной общаться, но хочу чтобы вы знали: я здесь не для того, чтобы облегчить жизнь ЩИТу или лично госпоже Романов. У меня своё начальство, это моя операция, и я здесь для того, чтобы обеспечить законное задержание преступника. Вашего командира, да, но, как, я увидел, ЩИТ этого не обеспечил. Ни с вами, ни с мистером Мадиро. Вы обязались содействовать следствию, и это, несомненно, зачтётся на суде, и я добьюсь, чтобы к мистеру Мадиро была применена та же процедура. Вряд ли вам уменьшат сроки, всё же основное обвинение: международный терроризм, но, возможно, смягчат условия содержания. И уж точно я не собираюсь о каждом шаге отчитываться одному из оперативников ЩИТа, кем бы она себя ни мнила.Под скептическим взглядом Джека в нём снова начала пузыриться злость.— Я не доложу о сегодняшнем. Не хочу ставить под удар вашего друга. Посмеявшись про себя над глупым благородством англичанина, Джек поднялся следом за ним, убирая грязную посуду.До тюремного блока шли медленнее, чем можно было. Портер не торопил, давая возможность подышать прохладным воздухом, и не пытался заговаривать, как днём раньше. И это, чёрт подери, снова нервировало Джека, как если бы он серьезно облажался, и снова неизвестность. Закрыв за Джеком дверь, Портер какое-то время постоял, держась за неё и закрыв глаза. Головокружение пришло как-то неожиданно и прошло быстро. Попрощавшись с дежурным и расписавшись в журнале, он пошёл к себе.Власть Наташи как-то странно распределялась по базе. Её начальник отказался выделять людей на уборку в спортзале, сообщив, что у него нет для этого свободного персонала, но пообещал выделить форму и — спасибо и на этом — уборочный инвентарь, чтобы они приводили зал в порядок своими силами. Хорошо хотя бы, что душевая была в порядке — по словам начальника базы, её совсем недавно ремонтировали: хоть зал и не использовался, водопроводную и канализационную системы нужно было держать в порядке либо снести эту часть здания. Министерство обороны на снос добро не дало, и пришлось ремонтировать, что обошлось несколько дороже…Спать не хотелось. Он не вымотался за день, умудрился подремать, и организм требовал движения, несмотря на травму. В другое время он бы хотя бы пробежался, но пока что такие нагрузки были не лучшей идеей. Зато он мог потратить время на нужное: прибраться в зале, насколько получится в одиночку.***Замок ожил довольно быстро после ухода Портера, и тому было два объяснения. Первое: он что-то забыл, но в это Джек не верил. Тот, давая, сколько мог, личного пространства и времени, не навязывал своё общество больше нужного, и Джек неосознанно вжался в угол между стеной и нарами, потому что второе объяснение, самое вероятное, обещало неприятную встречу.Дверь открылась без спешки, но и без картинного промедления. Как и ожидал Роллинз, это был не его конвоир, и по телу прошлась бесконтрольная дрожь от отчаяния. Он знал, что так будет. Расслабиться ему не дадут.Внутрь шагнул мужчина в полевой форме ВВС без нашивок, в тяжёлых сапогах с высокой шнуровкой и в маске с прорезями для глаз и рта. Он был рослым и достаточно крупным, чтобы Джек даже не подумал о том, чтобы оказать сопротивление. В преследующих его реалиях он бы не стал ничего предпринимать, даже если бы внутрь вошёл и кто-то другой. Молился бы только, чтобы это оказалось проверкой лояльности.Мужчина даже не закрыл дверь, и Джек не сомневался: дежурного нет на месте, и даже вздумай он кричать — никто бы не пришёл.Уголки губ, видимые в прорези маски, изогнулись: незнакомец усмехнулся беззвучно, улыбка даже не отразилась в глазах радостью или злым торжеством. Просто довольство хищника, облизнувшегося до усов.— Здравствуй, Джек. Рад встрече после стольких лет.Голос был мягким, тяжёлым, выламывающим кости своей властностью. — Ты меня не помнишь, но узнаешь, когда я сниму маску. Это будет не скоро. А сейчас — встань.Джек умел подчиняться приказам, но его с койки снесло так быстро, что человек не успел произнести слово до конца. Кажется, он этим фактом расстроен не был.— Развернись. Этот приказ не был таким очевидным, но Джек не промедлил и с его выполнением. Он слышал, как мужчина подошкл ближе на пару шагов и зажмурился против воли. Никто и никогда не уличал его в трусости. Никто и никогда. Всего пара дней из всей тюремной жизни дались ему слишком тяжело, научив бояться других людей. Безоружных, физически слабейших. В руках которых было слишком много власти.А он боялся даже дышать, будто это был медведь, от которого можно было спастись, притворившись мёртвым.— Разденься.Пальцы не слушались, когда он пытался расстегнуть пуговицы на верхней части комбинезона. Хорошо, что они были достаточно крупными — он сдёргивал с них ткань рваными движениями. Плечи сводило судорогой, когда он старался стянуть с них одежду. По бёдрам она просто соскользнула вниз, неопрятной кучей упав на пол. Футболку он стягивал через силу, но мужчине, пришедшему по его душу, надоело ждать. Он оказался ещё ближе и ловко сдёрнул мешающуюся ткань, едва заметно коснувшись горячей ладонью, но Джек дёрнулся от этого прикосновения, как от раскалённого металла. За спиной хмыкнули, но, когда он нерешительно прикоснулся к резинке трусов, скомандовали:— Достаточно. Вытяни руки в стороны.Джек подчинился. Что делал неизвестный, он не знал.— На колени. Руки за голову.По-прежнему не открывая глаз, он принял требуемую позу. Через пару минут промедления человек приблизился вплотную и положил ладонь сзади на шею, едва заметно поглаживая мокрую от пота кожу.— Хорош. Такой послушный. Зачем же ты сорвался на своём кураторе. Этот дурак пытается быть хорошим человеком. Он-то ничего не скажет Наташе, но ты же знаешь, что глаза и уши у неё везде. Как и руки. Жаль вашего Орсо. Он так старается сотрудничать. Его накажут из-за тебя. Рука с шеи исчезла, но от этого стало только хуже. Джека крупно затрясло, и, едва не прикусывая дрожащие губы, он едва слышно произнёс, чувствуя, как по вискам стекают капли пота.— Пожалуйста. Не надо.Шаги человека замерли, будто он передумал уходить. — А может, и не скажу. В конце концов, это не моё дело, как вы развлекаетесь. Пока что, по крайней мере. Ах, да. Совсем забыл. Тот список, что ты дал Портеру весьма неплох и составлен с присущим вашему отряду профессионализмом, но…На койку шлёпнулся флакон из прозрачного пластика без надписей.— Дополни этим. Не отрава, не наркота. Стимулятор и всё, что нужно, чтобы быстро восстановить форму. В твоих интересах, чтобы это произошло быстрее. Мне не нравится в этих местах. По одной при каждом приёме пищи. Вольно, солдат. Хайль, ГИДРа!Джек поднялся на ноги и обернулся, только когда защёлкнулся замок. Паника накатывала с новой силой, хотя, казалось, куда ещё больше. Приветствие ГИДРы было произнесено с издёвкой, как и раньше, поэтому можно было с твёрдой уверенностью говорить, что приходивший мужчина — подручный Романов и никого больше, но и её одной хватало с головой. Он не был готов узнать, насколько серьёзно за ними присматривают. Ещё и эта уступчивость. Расплатиться Джек мог лишь одним способом. И вроде бы уже поздно трястись над честью, невинностью и чем там ещё, но он успел поверить в то, что с ним такое больше не повторится. Портер ведь обещал. Обещал, не зная ничего. Он не обманывал. Он просто был преступно наивен. Сунув таблетки в карман, Джек уткнулся лицом в подушку. Возможно, позорные рыдания облегчили бы страх и боль, но у него не получилось, хотя трясло немилосердно.Навскидку во флакончике было едва ли два десятка продолговатых таблеток. Жаль, что не яд. Он бы принял его так же, не раздумывая. ***Джека умилила тактичность Портера. Он всё же принёс ему комплект полевой формы и высокие ботинки, пригодные и для боя, и для тренировок. Такое привычное снаряжение, но Джек обрадовался вещам как ребёнок, родившийся посреди Африки, не видевший другой ткани, кроме грязной домотканой.Джон тактично вышел, позволяя ему переодеться. Насколько другим он был. Как сильно отличался от тех, кто высокопарно вещал о героях ЩИТа, об их тяжкой службе человечеству. Тех, кто использовал его для своих игр, как кусок бесчувственного мяса. Тех, кто держал в руках жизнь Орсо…Джону такая форма шла больше, чем его собственная. Джек предпочёл думать об этом, а не о белой таблетке у себя на ладони, которую он поспешно сунул в рот и запил водой из умывальника. В столовой Джон через силу впихнул в себя салат и хлеб, сдвинув остальные тарелки ближе к Джеку. Тот только искоса глянул на куратора, но не отказался. Голод будто усилился. Он уже отвык чувствовать его так, поэтому закинуть в себя две порции оказалось проще простого, но даже после этого он не почувствовал тяжести. Он прекрасно понимал, что это эффект таблеток, но это его устраивало. Сил организму понадобится много.По пути в зал им пришлось остановиться. Мимо них, едва держась на ногах и скорбно ноя какую-то уже неузнаваемую песню, условно ?пробежал? взвод взмыленных солдат. Проводив их взглядом, Джек широко улыбнулся, но улыбка сползла с лица, когда он, одёрнув себя, пошёл в нужном направлении.— Насчёт возможности бегать…Джек остановился, не сразу поняв, что Портер вообще-то позади, и развернулся почти не веря.— Начальник базы дал добро после отбоя бегать по территории или любого её участка, кроме закрытых. Предложил пару полупустых ангаров — там есть ящики и контейнеры, можно имитировать препятствия, но я должен буду находиться рядом. Так что составлю компанию.— Когда будешь в порядке.Закатив глаза, Джон прошёл мимо, снова до жути напомнив Брока.— Здесь почти всё. Осталось кое-где прибраться, но заниматься можно начать уже сейчас.Портер сдёрнул с труб высохшую уже тряпку и вместе с ведром задвинул в предбанник душевой.Покосившись на него, Джек подошёл ближе. — Это твоя работа?Пожав плечами, Джон сделал шаг назад, восстанавливая комфортное для себя расстояние. — Мне не спалось.Зажмурившись на несколько секунд, Роллинз развернулся и разразился потоком ругани, из которого Джон понял только первые несколько слов по-английски, в которых звучал риторический вопрос: ?Почему меня окружают идиоты?? Всё остальное звучало неразборчивой тарабарщиной на неизвестном языке. Пройдясь немного и услышав от Портера очередное ?Я в порядке?, Джек вновь подошёл к нему. Приподняв руку, он пощёлкал пальцами, и, дождавшись, пока Джон приподнимет голову, следя за ними, резко двинул рукой в сторону. Многие люди мечтают испытать чувство свободного падения, считая это романтичным. При этом никто не любит падать. От резкого движения головой Джона повело в сторону, но Джек, что-то прорычав сквозь зубы, подхватил его и усадил на скамью. Прикрыв ему глаза ладонью, вынудил наклонить голову и продержал так её какое-то время. Опустившись на корточки, и приподняв голову Портера, он заглянул ему в глаза, дождавшись, пока те сфокусируются.— Чёрта с два ты в порядке. Тебе нужен врач и покой. Отстраниться и вырваться из рук помешала стена, и Джон смешно раздул ноздри. — Нет.Джек качнул головой.— Вспомни, чем закончился наш прошлый спор. Сейчас ты сидишь здесь. После обеда берёшь машину и едешь в город. Я набросаю на планшете адрес — там есть хороший частный врач.— Откуда ты знаешь? Джону всё же удалось, вытянув шею, освободиться из широких ладоней.— Она спала с одним из наших бойцов, после того, как его перевели из отряда на эту базу. Я уверен, что она ещё там. Она штатный сотрудник, ей незачем было уезжать. Хорошая работа, приличный заработок. Скажешь ей, что от меня, она должна вспомнить. И ещё, не вздумай за руль садиться сам. Я ещё хочу найти Брока.