Часть 2 (1/1)

— Мисс Романов, вы просили сообщить в случае появления подозрительной активности. Мы засекли нарушителя. Точнее, нарушителей. Их двое. Прикажете ликвидировать?Сидя на столе, Наташа поболтала ножкой, балансируя туфелькой на убийственно-тонком каблучке.— Дайте мне картинку. Общий и крупный план.Дождавшись появления требуемого, Наташа усмехнулась так, что старший смены охраны неосознанно отшатнулся.— Надо же, какие люди. И какая смелость. Учитесь, ребятки, как нужно беречь дружбу и дорогих людей.Ни черта не поняв, старший смены нахмурился. Мало того, что эта женщина распоряжалась, как и чем хотела, так ещё и потребовала усиление охраны. Он не любил не понимать.— Какие будут указания? Наташа улыбнулась ещё шире, злее.— Пошлите снайперов. Этому, — она ткнула пальчиком в одну фигуру в кадре, — три пули. Второму — одну. Не насмерть только, сначала я с ними поговорю…Рука мужчины легла на корпус рации, будто через силу нажимая кнопку…***Умом Орсо понимал, что у него ни черта не выйдет, но сидеть сложа руки просто не мог. Брат не бросил его, пришёл, хотя там и подмога была внушительнее, и объект менее укреплённым. Теперь некому было прийти, и каждый раз, вспоминая репортаж из Лагоса, Орсо давился колючим комом горечи. Их разделил Трискеллион, и тогда Орсо оплакал брата, о котором не смог узнать ничего. Отряд разбежался, следуя приказам командира, оставленным на такой случай, и никто из них не знал и не имел права узнавать о том, что случилось с остальными. Слово командира было законом, но собственная кровь не давала покоя, и Орсо не находил себе места, одёргивая себя через силу в попытках найти если не брата, так хоть его заместителя. Его любовника. Но в тот день пропали они оба, оба были вовлечены в игру Пирса, пока он, как последний дебил, зализывал раны после предыдущей операции. Глядя ему в глаза, Брок настоял на том, чтобы тот даже носа наружу не высовывал, будто знал, что они проиграют. А через полгода бессонных ночей — статьи о страшном преступнике и крупным планом — покрытое шрамами лицо брата. Он несколько минут не мог поверить себе, цепляясь пальцами за монитор компьютера, а потом полтора дня спешно обшаривал сеть в поисках информации. Он уже взялся за трубку телефона, набрал номер аэропорта, чтобы забронировать билет, но в срочном выпуске новостей, когда он бросил взгляд на экран, диктор объявил о том, что преступник ликвидирован.Орсо не слышал голос оператора аэропорта, а потом трубка и вовсе лопнула в руке, когда он бессильно сполз на пол, сжимаясь в позе эмбриона.Сука-жизнь подарила пару дней жестокой надежды и отняла её в последний момент руками ублюдочной команды, которую Брок, пока был командиром Альфа-СТРАЙК, не раз выручал в бою. У него не было сил на то, чтобы как-то выплеснуть своё горе. Он завидовал тем, кто умел плакать. Впрочем, сдаваться Орсо не умел. Заставив себя встать и вырубив новостную ленту, он набрал одно недлинное сообщение. Появившись на краткий миг в его жизни, Брок дал ему хотя бы надежду, и её Орсо упускать не хотел.Отправив сообщение, он тяжело поднялся со стула. Остановившись перед дверью кладовой, он раздумывал не долго. В конце концов, что ещё он мог потерять? Нажав на скрытую под полкой панель, он дождался, пока откроется замаскированный люк.Всё же у маленьких загородных домиков определенно были свои плюсы. У этого, например, было два подвала. Один, что называется, официальный. В нём располагался небольшой тренажёрный зал. Второго не было ни на одном плане, и, насколько Орсо знал, он был сделан так, что не обнаруживался ничем.Маленький бункер в доме, где могли жить трое солдат, работавших на проклятую ГИДРу. Дом, купленный через несколько подставных фирм и частных лиц. Орсо даже не задумывался, перебравшись в него, едва завертелись события того Судного Дня. Он ждал Брока и Джека, как верный пёс, но довольно скоро стало ясно, что они не придут.Он тогда лишь тихо вздохнул и плеснул виски в три одинаковых стакана и запер одну из хозяйских комнат. И попытался жить дальше, попытался не искать.Не получилось. Он не мог так жить дальше. Знание того, что брат погиб, делало лишь болезненней надежду на то, что любимый человек брата жив и нуждается в помощи. Джек слишком много значил для Брока, слишком много сделал для самого Орсо. Он был членом семьи, и самоубийственная решимость не давала сидеть на месте. Незачем. Вариант умереть, хотя бы попытавшись спасти Джека, казался лучше, чем бесцельно жить самому. Орсо осознавал сумасбродность идеи, но, собирая и готовя оружие в арсенале дома, который так и не стал их домом, он об этом уже не думал, решив всё, корчась на полу под радостные слова диктора о том, что в мире стало спокойнее, хоть и не без жертв…***Джейсон откликнулся, хотя и без особого азарта, но Орсо это не волновало. Никто не любит отдавать долги, а Джейсон был обязан жизнью и прекрасно помнил об этом. Орсо не стал скрывать информацию о том, против кого им предстоит пойти, им вдвоём. Брок бы попёрся и один, но катастрофически не хватало данных. Нужно было узнать наверняка, жив ли Джек и где он, и у Джейсона, в отличие от Орсо, такая возможность была. Хакеры — дружные ребята, и Джейсон появился на пороге дома с хмурой невыспавшейся рожей и интересовавшей Орсо информацией.Кроме того, Джейсон был ещё и опытным наёмником, и на это Орсо рассчитывал тоже. В неприметном, дряхлом на вид пикапе оказалось снаряжение матёрого пса войны. Не было лишь оружия, и он присвистнул, войдя в арсенал. Орсо заподозрил, что что-то не так, когда они почти достигли стен. Он не успел окликнуть Джейсона: врубились мощные прожекторы, и наёмник глухо вскрикнул под рявканье винтовки снайпера. Почти сразу же правый бок ожгло болью, и Орсо зло оскалился, поняв, что они всё же проиграли. Он сделал ещё два шага вперёд, когда в воздух перед ним из его собственного тела взвились два красных фонтанчика, а лёгкие будто схлопнулись. Он рухнул на покрытую низкой травой землю, отчаянно цепляясь за неё, силясь вздохнуть и глотая собственную кровь вместо воздуха. Он пытался посмотреть, что стало с Джейсоном, но не мог даже шевельнуться толком, зато отчётливо увидел бегущих к ним вооружённых людей. Едва справляясь с собой, он потянулся к набедренной кобуре, но руку пронзила острая боль, и, вместо того, чтобы вскрикнуть, он снова забулькал кровью: кто-то оказался рядом, и, судя по звонкому тявканью стали, выстрелил из пистолета почти в упор, а потом его ударили в висок и наступила темнота.***Темноту сменили косые лучи света, проникающие в небольшое окошечко под самым потолком, судя по углу падения. Тишину сменили негромкие распоряжения — не ему. Он едва смог приоткрыть глаза, прежде чем шевелиться. Впрочем, с этим были проблемы. Он понимал только, что стоит на коленях на земляном полу, со связанными или скованными за спиной руками — боль забивала прочие ощущения. Едва хватало сил дышать, но даже этому он сумел удивиться. Однозначно, Брок хорошо его научил анализировать ситуацию, даже когда единственным желанием остаётся сдохнуть, лишь бы не чувствовать отупляющую боль. А вот операции Брок планировал однозначно лучше.Слезящиеся глаза полоснуло вспышкой света.— Хороший кадр. Голос он не узнал, но вот сложившиеся обстоятельства наталкивали на неприятные мысли.— Ещё парочку с других ракурсов. Что там у него? Прострели ему бедро, только аккуратно, не задень артерию.— А если я кость поврежу?— Да плевать. Велено сделать красивые фото — делаем. Давай. Пока он в сознании и препараты ещё действуют.Он бы, наверное, продолжал тупить, если бы его не швырнули на пол. В замкнутом помещении рявкнул неожиданно громкий выстрел, и Орсо взвыл, не сумев закричать пересохшими ртом и горлом.— Отлично. Ещё дозу противошокового, и поверни его так, чтобы смотрел в объектив.Самого укола он не ощутил, почувствовав лишь, как жар прокатился по всему телу.— Фу, проклятье. Еще и обоссался. Его рванули сильные пальцы, сжавшие плечо. Фотограф мерзко хихикнул.— Ничего, то ли ещё будет, когда им займутся всерьёз. Расстегни наручники, и руки вперёд. Сломай ему пальцы на второй руке. Хуже всего, хуже услышанного, было непонимание происходящего и невозможность сосредоточиться. Он, как зверь, которого свежуют живьём, тихо выл на одной ноте, чувствуя, как лицо заливают слёзы и слизь из носа с привкусом крови.— Давай, последний кадр и по домам. Мне нужен перелом рёбер. Ударь или наступи и задери на нём куртку.Кажется, он вырубился до этого, когда на поставленную с правой стороны груди ногу опёрся его мучитель. ***Высокий потолок казался каким-то фантастическим. Ему даже нравилось. И яркий свет вокруг, искусственный, но всё равно это лучше темноты. И тело — лёгкое-лёгкое, каким оно ощущается, кажется, только в детстве.Шорохи вокруг его не особенно интересовали, как и позвякивание металла.Лицо склонившегося над ним мужчины Орсо видел не особо отчётливо: свет бил в глаза, но на том были врачебная маска и шапочка. Голубоватые, хирургические.— Мистер Мадиро, вы меня слышите?Ему показалось забавным: он видит неподвижную полоску ткани, но звук есть. Он улыбнулся и попытался ответить, но губы не слушались, хотя он точно знал, что их растягивает улыбка.— Моргните один раз, если да.Орсо моргнул.— У вас что-нибудь болит? Если нет, моргните дважды.Прислушавшись к себе, Орсо два раза закрыл глаза.Врач — хирург или кто он там, мозг пока не мог вспомнить умных слов — посмотрел куда-то в сторону, потом протянул руку и вернул её с чашкой маски ингалятора.— Сейчас вы уснёте, мы подлатаем вас. Когда очнётесь, постарайтесь не делать сразу резких движений: вы будете дезориентированы, но вы солдат, и, должно быть, уже оказывались в передрягах.Орсо закрыл и открыл глаза, хотя ответа от него не требовалось. Врач кивнул и приладил маску. Он действительно уже оказывался на операционном столе, правда, на этот момент не понимал, зачем им понадобилось его латать. Видимо, он уже был порядком обдолбанным, значит, травмы серьёзные.Закрыв глаза и делая как можно более глубокие вдохи, он принялся считать от двадцати пяти в обратном направлении.***Находящаяся в затемнённой комнатке над операционной Наташа записала всё на видео. Сами операции она записывать не стала: хватит недоверчивому ублюдку и этого — увидеть, что его драгоценный итальянец жив и даже спокойно взаимодействует с врачами. Она обещала ему, что, если он будет содействовать, Мадиро окажут помощь. Что ж. Она не врала. Обслуживание по высшему разряду, великолепная команда хирургов и лучшая операционная из возможных. Приложив фото того, что было ?до?, в якобы забытой богом и чёртом стране третьего мира, она отправила всё это английскому выскочке для Роллинза. Послушный пёсик должен был получить награду — она же обещала.Они как раз должны были погрузиться в самолёт спецрейса министерства обороны — им выделили два места для перелёта в Неваду, на базу ВВС ?Крич?. Самое подходящее место для обоих: подальше он нормальных людей, где Роллинз сможет привести себя в порядок по мнению чересчур заботливого, как наседка, Портера.Наташа улыбнулась своему отражению в стекле. Что ж. Портер сколько угодно может думать, что это его игра. Это Джек, ненавидяще смотрящий на них обоих, знает, с кем стоит связываться, а с кем — нет. Теперь знает.Она была намерена не дать им расслабиться ни на минуту. Роллинз каждое мгновение своей никчёмной жизни, оставшейся ему, должен расплачиваться за ошибки, свои и своего любовника, ублюдка Рамлоу. А когда они его найдут, если англичанин был прав, вся троица агентов ГИДРы расплатится за то, что ей пришлось пережить, за каждую царапину от их рук, за каждый вырванный волосок…За страх. В этом Портер был до странного прав. Почуял, сукин сын.***В одноместной палате было скучно. Если бы он хотя бы помнил, по какой причине загремел на операционный стол, он бы хоть чем-то занял свой разум, но там было до странности чисто. Скорее всего, ещё и черепно-мозговую словил. Это было некстати: Брока всегда бесили любые его травмы с тех пор, как он присоединился к отряду. Паршивой вообще-то идеей было служить вместе с братом, но на тот момент это казалось единственно верным. Медсестры и врачи, заходившие к нему, излишней болтливостью не отличались. Ему задавали вопросы исключительно относительно текущего самочувствия. Может, если бы он сам спросил о чём-то, кроме даты выписки, они бы что-то и сказали.Единственная странность была в том, что его каждый день фотографировали. Иногда медсёстры, иногда это были двое мужчин, которые появлялись по одному за раз. Для чего это было нужно, ему не ответили. Он был несказанно рад, когда ему разрешили наконец встать с койки, но радость не была долгой. Буквально через два дня вместо медсестры в палату вошли те двое мужчин и с ними женщина, нелюбовь к которой передалась от младшего брата моментально.Романов осмотрела его изучающим взглядом. Один из мужчин смотрел равнодушно, второй своим взглядом не то что раздевал, а нагибал и трахал, не скрываясь, облизнул губы. Орсо передёрнуло от нехорошего предчувствия, но на кровать кинули пакет, и Наташа, развернувшись на пятках, вышла, бросив через плечо:— Одевайся, едешь с нами.Стаскивать с себя больничную распашонку в присутствии незнакомых мужчин оказалось весьма неприятным, и Орсо, подхватив пакет, прошёл в санузел, услышав сказанное вполголоса: ?Ты глянь, какие сочные булки?. Если бы он всё ещё не чувствовал слабость, он бы вернулся и выписал бы хаму направление в челюстно-лицевую хирургию.Комплект одежды более всего напоминал тренировочную, и при этом содержал лишь штаны, футболку и лёгкую куртку. Ни белья, ни носок там не было. Ещё был малопонятный мягкий гибрид домашних тапочек и кед. Хорошо, что хоть душ принять успел заранее. Одевшись, он вышел обратно в палату. Тот, что хамил, так и не спускал с него глаз. Второй открыл дверь палаты и, позвав кивком, вышел. Их путь закончился на подземной парковке возле большого внедорожника — Орсо узнал его. Транспорт ЩИТа, такими же оснащали и СТРАЙК, значит, все свои, хотя всё было как-то странно. Но чему было удивляться человеку, вместе с братом вляпавшемуся в ГИДРу? Орсо не пытался изобразить невинность: этим он бы никого из присутствующих не обманул.Оба мужчины сели спереди, Наташа разместилась рядом с Орсо на заднем сидении, но он на неё не смотрел. За тонированным стеклом проносился сначала город, потом пригород, потом и вовсе какие-то пасторальные пейзажи.Интрига достигла кульминации, когда автомобиль остановился возле огромного особняка. Наташа и один из мужчин — тот, что восхищался задницей Орсо, вышли. Наташа кивком приказала следовать за ней.Конечно, Орсо не ожидал, что путь закончится в подвальном помещении, где на пол была брошена большая собачья подстилка и стояла собачья же миска с водой. Мысли упорно отказывались составляться в причинно-следственные связи, объяснений не было, и Орсо обернулся.Губы Наташи растянула ядовитая ухмылка, как и у стоящего рядом мужчины. Он был чуть ниже Орсо, но зримо крепче, хорошо накачен. — Ну что ж, Орсо, милый, добро пожаловать в твой новый дом. Раздевайся, малыш. Сделав шаг назад, он попытался встать в стойку. Он знал, что не справится с ними. Тело ощущалось слабым, вялым, но сдаваться он не стал. Впрочем, с ним не стали играть. Оставшийся с Наташей молодой мужчина не впечатлился, и довольно быстро поставил Орсо на колени, держа так, чтобы тот смотрел на Романов.Подойдя, та потрепала его по щеке и провела большим пальцем по приоткрывшимся губам. Она выглядела немного расстроенной. Самую малость.— Ну что такое? У тебя проблемы с выполнением приказов? Разве твой брат тебя не научил им подчиняться?Дёрнувшись в очередной раз, Орсо оскалился.— А ты-то при чём?Мужчина, держащий его, чуть сильнее надавил предплечьем на горло, и очень скоро Орсо едва мог вздохнуть, не то что дерзить. Наташа поджала губки с выражением огорчения на лице. — Жаль. Я пыталась облегчить всем нам задачу. Правда ведь, Алекс?Ответа не последовало, видимо, ?Алекс? кивнул.— Что ж. Как я уже сказала, это твой новый дом. К нам ещё присоединится кое-кто. У меня для каждого из вас есть роль, и, поверь мне, они вам не понравятся — поначалу. Но потом вы привыкнете, у вас не будет выбора. Как его не было у вашего Джеки, когда его трахали, как последнюю шлюху, в тюрьме. Я ещё покажу тебе запись и объясню, где ваше место, всех троих, а пока знакомься: твоя комната. Это Алекс, второй — Ник. Они научат тебя правильно себя вести. В твоих интересах перестать держаться так, будто ты распоряжаешься своей жизнью. Забудь о ней. Ты теперь никто. Официально ты убит при попытке нападения на конвой, перевозивший заместителя командира вашего отряда. Тебя никто не станет искать. Теперь твоя жизнь зависит от моей воли, запомни это на тот случай, если тебе снова захочется спросить, при чём тут я. А теперь раздевайся, если не хочешь, чтобы тебя раздел Алекс.Чужие руки исчезли, и Орсо осторожно поднялся с колен. От недостатка воздуха закружилась голова. Неохотно стянув куртку, он замер, чувствуя, как краснеют уши. Наташа сложила руки на груди, демонстрируя нетерпение. — Давай же. У шлюхи нет такой добродетели, как скромность.Она выхватила куртку из его рук и, не глядя, швырнула назад. Впрочем, тонкая тряпка не упала. За спиной Наташи возник тот, второй, Ник. Он подхватил куртку на лету. Глядя волком на них обоих, Орсо стянул футболку, а затем выступил из обуви. Пальцы легли на мягкий пояс-резинку. Сзади в ухо горячо выдохнул Алекс:— Помочь?Орсо дёрнул плечом и в два движения стянул с себя остаток одежды. Ник забрал всё, продолжая смотреть будто сквозь него. Пол был гораздо теплее, чем Орсо предполагал. Он думал об этом, стараясь отвлечься.Подойдя вплотную, Наташа одной рукой сжала подбородок.— Глаза открой, кому сказала.Тут же по щеке полоснуло оплеухой. Вторая рука Наташи сжалась на его члене, и она обернулась к Нику. — Для начала обрежьте его.Тот кивнул. Рука женщины скользнула выше, подёргала жёсткие завитки волос на животе и груди.— Это всё убрать как следует. Ник, зайди ко мне, для тебя персональное задание. Алекс, постарайся думать верхней головой, пока она у тебя есть, не перегибай. Наташа ушла, не оглядываясь, вместе с Ником. Алекс прижался сзади и провёл мокрым языком по шее до уха и за ним. Орсо отдёрнулся, но был перехвачен за руку. Алекс технично развернул его в движении и толкнул к стене камеры, захлопнув решётку, тут же от неё отскочив, когда Орсо бросился обратно.Он улыбался, стоя в недосягаемости тянущихся к нему рук.— Ничего, Мадиро. Очень скоро ты будешь по щелчку подползать и просить позволения отсосать у меня. Поверь мне, тебе даже понравится. Не сразу, но скоро. Может, даже Ник сжалится над тобой и трахнет, хотя он не любитель на таких шлюх, какой ты станешь. Ему бы, наверное, понравится ваш невозмутимый Джек. Они похожи характерами. А мне нравятся такие, как ты и твой брат. Южане. Горячая кровь, узкие дырки. Громкие и жадные до членов настоящих мужчин. Что скажешь, детка? Хочешь?Он лапнул себя за пах, где под тесными джинсами чётко виднелось предложенное.Вместо ответа Орсо рванул решётку, прижимаясь к ней всем телом.— Подойди, сука, и я оторву тебе его и затолкаю в глотку, мразь!Разумеется, угроза Алекса не проняла. Он сыто зажмурился.— Скорее он окажется в твоей глотке, детка. В горячей узкой глотке, по самые яйца. Ты будешь давиться, пускать слюни. Спорим, у меня побольше, чем у твоих прежних трахалей. Может, поимеем тебя на пару с Ником. Хочешь сразу в два члена? Твоей узкой заднице это должно понравиться. Давай, детка, познакомься с ним. Встань на колени.Разумеется, Орсо не подчинился, но отстраниться не успел. Рука мужчины скользнула между прутьев и схватила его за волосы, утягивая вниз, выворачивая голову. Ко всему прочему, Орсо упустил тот факт, что на запястьях давно были закреплены магнитные наручники: он не узнал их более простой вариант, рассчитанный на простых смертных. Руки оказались примагничены к решётке, и Алекс без опаски расстегнул и спустил джинсы. Орсо попытался отвернуться, но голову по-прежнему фиксировала сильная рука, пока вторая, на ладонь которой Алекс смачно сплюнул, скользила по внушительному члену. Он кончил быстро, до боли сжав нижнюю челюсть Орсо, заставив того приоткрыть рот, кончил на лицо, стараясь попасть на губы.Позволив наручникам отцепиться, он наблюдал, как Орсо пытается то стереть чужую сперму с лица, то отплеваться.Ник, появившийся в дверях, презрительно глянул на скалящегося Алекса и равнодушно — на забившегося в угол камеры Орсо. Безбоязненно открыв дверь, он шагнул внутрь, не пряча зажатого в ладони шприца.