Грантер/Монпарнас, Грантер/Анжольрас, соулмейтАУ (1/1)

—?Хреново соулмейтное дерьмо,?— сквозь зубы прошипел Монпарнас, вопреки грязным ругательствам почти нежно промокая салфеткой разбитую бровь Грантера. Угрюмо фыркнув, он не открыл даже рта для ответа?— если честно, на сарказм уже просто не оставалось сил. После очередного бдения на баррикадах и драки, после очередных бессонных ночей и дней, исполненных мучительного ожидания, Грантер как никогда был близок к тому, чтобы сдаться, хотя какая-то его часть отчаянно не понимала, что это должно значить. Отрезать себе руку с меткой? Убить себя или другого? Напиться до беспамятства?По всему выходило, что выхода без ущерба здесь быть не может, и Монпарнас, будто прочитав его мысли, пробормотал, устало убирая бинты обратно в аптечку:?— Просто перестань, Грантер.Ожидаемо, Грантер взвился, но его энтузиазма надолго не хватило?— он правда так устал. Отношения соулмейтов могли быть самой прекрасной вещью в его жизни, которая и так не часто его баловала, но стали ядом, отравляющим душу, удавкой, постепенно сжимающейся на шее.?— Я не могу,?— с отчаянием пробормотал он, закрывая лицо руками. —?Анжольрас…?— Слышать больше не могу это имя! —?тут же вспыхнул Монпарнас, как будто выражая всю ту злость, которую Грантер сейчас не мог себе позволить. —?Он обращается с тобой, как с дешевкой! С игрушкой! Кем бы он тебе не приходился,?— тут горячность в его голосе сменила угожающая холодная тьма,?— он не имеет на это права.Грантер кивком подтвердил его правоту. Он даже не намеревался спорить?— Анжольрас вел себя с ним, как полное дерьмо, и Грантер хорошо понимал это. Тем не менее, он соглашался с этим, и по сути, ему нечего было предъявить Анжольрасу, кроме ужасающего равнодушия?— но Анжольрас был равнодушен ко всему, совершенно, если только дело не касалось его восстаний и попыток переделать весь мир на какой-то свой лад, и было удивительно даже, что он вообще заметил метку на своем запястье. Иногда Грантер, подозревая страшное, думал, что это лишь потому, что она перекрыла шрамы, которые он сам себе нанес когда-то, и по которым он скучает больше, чем по счастливому шансу, волей судьбы выпавшему ему.?— Ты прав,?— наконец нехотя процедил Грантер. Длинное, в завитушках, имя, горело на его коже так сильно, что на миг ему захотелось ее содрать вместе с предательскими буквами, и если бы на другой руке не красовалось другое, заставившее его поверить в то, что и его возможно любить, он сделал бы это. Обязательно.Но вместо этого Грантер встал, подхватывая куртку, и решительно сунул руку в рукав. Он скажет ему сегодня?— и черт с ним. Сомнительно, что это будет хуже того, что уже с ним происходит. Может, это просто закончится, и все. Может, что-то и начнется, если он будет честным.Монпарнас, хмурясь, проводил его до двери.?— Час, и я беру такси,?— предупредил он. Грантер нервно хмыкнул.?— Не думаю, что это будет долгий разговор,?— пожал плечами он, стараясь казаться равнодушным, хотя весь его вид выдавал сплошное страдание. Поддавшись порыву, Монпарнас обнял его, с трудом подавив отчаянную просьбу?— не думай о нем, останься со мной.У судьбы всегда были свои планы?— и, в отличие от Анжольраса, Монпарнас был достаточно мудр, чтобы просто принимать их.