canl? geri d?n (g) (1/1)

Доктор ушёл рано.Солнце только-только поднималось, озаряя собой остров; где-то бились об скалы темные воды прибоя, то и дело кричала дикая птица. Доктор ушёл рано, стараясь не будить остальных; ещё к вечеру он сказал, что каждому здесь нужен покой, а то не долго статься его частым пациентом. Смоллетт открыл глаза, только ветхая лиственная дверь – очередное чудо Бенна Ганна – закрылась за Ливси.Ноет простреленная лопатка, хотя повязка была сменена ещё этой ночью. Смутные мысли как змеи на закланье у капитана в голове.Пойти одному в логово этих пиратов, Боже, Дэвид, к чему такие жертвы? Не понаслышке знал Александр о чести и долге, но, будь в его силах избавить Ливси от этого чувства – разбойники тоже люди, нуждающиеся в его помощи, ишь, что выдумал, – он сделал бы это, не задумываясь.Оседая на кровати – холодная стена пещеры чуть успокаивает боль, – неотрывно следит Смоллетт за листьями, прикрывающими вход в пещеру. Бывает подует ветер, всколыхнёт папоротник – капитаново сердце тут же трепещет.Но Ливси все не приходит, и это вынуждает его нехотя подняться – к чёрту постельный режим! – да подойти к запасу ружий. Нет, его, раненого и бесполезного решительно не пустят вдогонку (это обговаривалось ещё вчера), но, черт возьми, разве может его это волновать?Судовой журнал не является утешением. Смоллет помнит, как, сбегая с корабля, он тщательно упаковывал его, как единственное напоминание о своих заслугах и своём позоре, и как зашедший в то время в каюту взбалмошный Ливси – собирались в спешке, и вид его был настолько помятым, что хотелось собственными руками задушить Сильвера, благодаря коему они попали в это дело – смущённо пробормотал, что забыл свой саквояж. Было ли это правдой, или тот сказал это на утешение, Александр не мог знать; зато он знал точно, что это немногим приободрило его, и на устах вновь возникла привычная недовольная улыбка.Мысли о Ливси – тот преследовал его, будто не было уже воспоминаний, связанных не с ним – удручают лишь сильнее; задумчиво прикусив перо, на бумаге выводит капитан знакомые черты. Его рука на удивление тверда, и чернильный Дэвид получается точь-в-точь настоящим. – Что-то доктора долго нет, – вместо приветствия только что проснувшемуся Трелони, на что тот лишь отмахивается, зевая.– Наверняка увлёкся, рассматривая чью-то селезенку, поверьте мне, капитан, он такое любит.Вид Ливси, увлечённо рассматривающего тело грязного пирата, оказывается на удивление тошнотворным; со вздохом сдавленным поднявшись, Смоллетт, прихрамывая, на воздух выходит. Солнце мигом играет приветливо в его благородной меди цвета волосах, тёплый ветер, в коем ещё можно было уловить солёность воды, хлещет по лицу.Где сейчас Ливси? Ничто ведь не помешает шайке оборванцев скрутить беззащитного против стольких людей доктора, которого потом легко можно будет обменять на сокровища, только их план раскроется. Быть может, они проявят предусмотрительность и не станут прикасаться к нему – Сильвер не дурак и должен понимать, что, сохранив их дорогому товарищу товарный вид, сможет получить гораздо больше.Да, Сильвер не дурак, а потому вряд ли разрешит трогать доктора. Не вернись тот вовремя, он должен понимать, что его непременно пойдут искать. Господи, как не вовремя ты послал эти ранения, если бы только при каждом нетвердом шаге плечо Смоллетта не сгорало заживо, давно бы он оказался там. Ещё и пропажа этого самовольного мальчишки. Где бы сейчас ни был Джим, тот получит своё, только попадётся под горячую руку капитана. Мысли о том, что ещё один член экипажа где-то бесчестно бродит в секунду отрезвляют Смоллетта; только бы он знал в начале путешествия, чем обернётся оно... нет, ничего бы не изменилось. Эта сумасшедшая по всем своим приключениям поездка подарила ему давно затерянное чувство. – Капитан! – слышится знакомый голос; Ливси подбегает к нему сразу же, и лицо его, которое доктор старательно пытался сделать хмурым, сияет ярче солнца. – Прав был сквайр, называя Вас необыкновенным упрямцем. Я же просил оставаться Вас в постели! Вместо ответа, абсолютно игнорируя боль, Александр поддаётся вперёд да обнимает крепко Ливси, прижимая его к себе. Нет, теперь он никогда не позволит ему уйти.Дэвид мягко улыбается, темные брови встрепенулись кверху, и аккуратно, стараясь не давить на ранение, обхватывает он Смоллетта, утыкаясь носом ему в плечо.– Довольно, не приведи Господь, это кто-то заметит, – ворчит Александр, отодвигаясь. – Пойдёмте, вижу, Вам многое нужно рассказать. Ну же, не смотрите на меня так, я просто рад как капитан, что член команды вернулся целым. – Конечно-конечно, как мог я подумать иное, – серьезно отвечает Ливси, да только глупая улыбка расцветает на его устах, стоит ему отвернуться.