81. Хочу поговорить и потрогаться (2/2)

— Хитрюля, — Бакуго снова пощекотал его щупальцем. — Ещё какие-нибудь предложения или поправки?

— Нет. Все идеально, — заверили его.

Однако Бакуго не особо поверил сказанному: Эйджиро показался ему каким-то отстраненным.

— Но есть ещё что-то о чем ты бы хотел поговорить, верно? — вкрадчиво поинтересовался Бакуго, стягивая с красных волос ленту и мягко массируя щупальцами голову. — Я же вижу, что тебя что-то мучает…

— Да, — нехотя признался Эйджиро, прикрывая глаза. — Все никак не могу выкинуть из головы разговор про отцовство… Ты готов это обсудить или отложим?

— Готов. Если уж начистоту, то я и сам много думал о том, как все сложится дальше…

Тут Эйджиро наклонил голову и магический фонарь как-то причудливо подсветил сзади колышущиеся в воде красные волосы и Бакуго невольно залюбовался: с ярко-красными, будто пламенеющими, волосами Эйджиро стал похожим на какое-то огненное божество.

— Не помню рассказывал я тебе или нет, но Мина, как только мы с ней познакомились, сразу задала мне несколько каверзных вопросов, над которыми мне пришлось поломать голову: готов ли я тебя поддерживать, как будущего короля, несмотря ни на что? Готов ли я к кардинальным переменам в жизни? Буду ли я с тобой вместе биться за Алекстразу, если, не дай морской бог, начнется война?

Эйджиро после этих слов напрягся, но продолжил, не открывая глаз, слушать его монолог.

— Поначалу у меня не было внятных ответов на эти вопросы, но потом, с течением времени, они начали появляться сами собой. Сперва я осознал, как много всего узнал и ощутил благодаря тебе, а потом начал ловить себя на том, что уже с трудом вспоминаю свою прежнюю жизнь: как сидел один в своей пещере, общался только с Одеялком и родителями, питался только сырой рыбой и креветками, в одиночестве бродил по лесу и смотрел на небо, мечтая однажды увидеть его над облаками…

Бакуго выразительно фыркнул.

— И вот тогда-то я и понял, что жизнь подводного мага-отшельника окончательно закончилась — изменения во мне самом стали уже необратимыми. После всего, что почувствовал, пережил и понял, я не смогу больше жить как прежде — я слишком ко многому привязался из надводного мира: к людям, ощущениям, эмоциям, чувствам и, что уже душой кривить, к благам человеческой цивилизации — в море нет разнообразной вкусной еды, ванны и мягкой постели…

Эйджиро открыл глаза и тепло улыбнулся на его слова. Бакуго вернул ему улыбку и продолжил:

— Но самое главное, от чего бы я, ни при каких обстоятельствах, не мог бы отказаться — это ты. Я могу жить без ванны и кровати, даже без разнообразной еды, но, бля, без тебя все будет не таким, понимаешь?

— Очень хорошо понимаю, — кивнул Эйджиро и резко осекся. — Ой, извини. Продолжай…

— Да уже особо нечего и продолжать, — усмехнулся Бакуго. — Вариант решения проблемы наследия Алекстразы только один — тебе придется на мне жениться и стать отцом сына, созданного магией. Ну или я тебя покусаю.

— Не надо меня кусать, — Эйджиро картинно округлил глаза, но тут же заулыбался. — Я и без этого на тебе женюсь, Кацу. Только вот одна неувязочка… Тебе надо будет постоянно притворятся девушкой на людях. Ты сможешь?

— А чего там не смочь? — фыркнул Бакуго — Артефакт меняющий внешность у меня есть… Надо будет, правда, его переколдовать, чтобы близкие видели меня настоящего, а остальные с сиськами. И всё.

— Нет, не всё. Тебе придется следить за своей речью — если девушка будет говорить о себе в мужском роде, то у окружающих будет сначала шок, а потом вопросы…

— Ладно, это я потренирую, — согласился Бакуго и прищурился. — Но нежную фиалку я из себя корчить не буду — пусть хоть в обморок твои придворные падают. Я останусь собой.

— И оставайся, — Эйджиро плюхнулся ему на грудь и обнял за шею. — Я именно такого тебя и полюбил. А остальные привыкнут.

— Ну вот и все, — Бакуго обнял его и чмокнул в губы. — На ком жениться тебе есть. Сын тоже будет. Возражения?

— Два.

— Как это два?! — опешил Бакуго.

— Первое — я хочу сделать тебе нормальное предложение, а второе — хочу свадьбу в день нашего знакомства, когда мы оба были в истинных формах — двадцать второго декабря.

— Разве это возражения? — с облегчением хохотнул Бакуго. — Это улучшения.

— Называй как хочешь, только не спорь. Хочу тоже красиво тебе признаться и попросить твоей руки, ну и перекрыть неприятными воспоминания от нападения приятными, — сразу же обосновал свои требования Эйджиро.

— Да я даже и не собирался спорить, ты чего? — цыкнул на него Бакуго и на пробу решил немного пококетничать как это делали девушки-сесаелии: томно поморгал и облизнул губы

— Кацу, тебе что-то в глаз попало? — сразу же забеспокоился Эйджиро и наклонился посмотреть поближе.

— Да ничего мне в глаз не попало! — недовольно цыкнул Бакуго. — Это я решил потренировать в женских штучках, а нихера не вышло!

— Подожди-ка… — остановил его Эйджиро и прищурился. — Это ты мне сейчас, как это называют, «глазки строил»?

— Угу. Так девушки-сесаелии со мной себя вели. Решил попробовать.

— Извини, не понял. Давай ещё раз.

— Зачем?

— Как зачем? — Эйджиро легонько шлепнул его ладонью по плечу и нахмурился. — Ты ещё никогда мне так глазки не строил! Поэтому давай ещё раз.

— Ладно-ладно.

— Только медленно, чтобы я всё увидел! — выставил условие Эйджиро.

Бакуго пару раз медленно моргнул и многозначительно вытаращился на Эйджиро, чуть-чуть прикусив нижнюю губу. Тот посмотрел-посмотрел и расхохотался.

— Выглядит странно, но мило.

— Мда… Хреновая из меня девушка-соблазнительница, — усмехнулся Бакуго.

— Зато парень из тебя самый лучший, и не спорь! — парировал Эйджиро и заткнул его поцелуем.

Бакуго только хмыкнул ему в губы, но спорить не стал. Какое-то время поцелуи были ленивыми и почти невинными, но очень быстро переросли в жадные и требовательные. Только Бакуго собирался сдернуть с Эйджиро мешающую одежду и забросить ее по традиции куда-то в угол, как тот напомнил про зажжённый фонарь. Пришлось немного поумерить свой пыл, выключить свет и повоевать в темноте с кучей пуговиц.

Однако его противоборство с коварными застёжками стоило того — как только одежда Эйджиро улетела из-под одеяла в угол, Бакуго мягко опрокинули на спину, оседлали и хриплым голосом на ухо прошептали:

— Хочу потрогать два члена вместе.

— Одновременно?

— Да.

— Ладно. А я хочу чешуйки.

— Поцарапаешься же…

— Пофиг, залечу.

— Тогда не вопрос, — легко согласился Эйджиро и начал шарить по щупальцам руками.

— Что ты там делаешь? — нетерпеливо шикнул на него Бакуго, уже успев устроиться на кровати поудобнее.

— Никак не могу понять, которое из них твой член… Может, поможешь? А то я наощупь буду целую вечность искать.

— Сейчас подам, — хрюкнул от смеха Бакуго, двинул гектокотилем и ткнулся им в теплую руку Эйджиро. — Вот.

— Спасибо. А теперь брысь! — Эйджиро легонько шлепнул по другому щупальцу на своем члене, пристроил рядышком гектокотиль, и попытался обхватить их вместе своей рукой.

Через пару-тройку неловких движений, Бакуго уже понял, что сама идея об одновременном удовольствии хороша, но вот реализацию надо усовершенствовать: у Эйджиро не получалось обхватить одной рукой, а двумя — не нравилось. Бакуго покорно терпел, пока теплые человеческие пальцы то так, то эдак хватали его за «достоинство» в попытке сделать приятное им обоим, но, когда уже во второй раз прозвучало нехарактерное для воспитанного наследного принца «бля», решил осторожно предложить свою помощь.

— Может, давай, я? Щупальце же длиннее пальцев. А ты руками держись за плечи, хорошо?

— Хорошо, — смущённо буркнул Эйджиро, хватаясь за него и позволяя Бакуго продолжить их новый интимный эксперимент. — Ох ты ж бля…

— А то, — довольно оскалился Бакуго, подключая ещё одно щупальце. — Сейчас еще приятнее будет, отвечаю!