68. Главная репетиция (2/2)

— Да, — Эйджиро чмокнул его в губы, а потом кончиками пальцев провел по боку. Бакуго невольно охнул от приятных ощущений. — Сегодня хочу найти все твои чувствительные местечки.

— В форме сесаелии или человека? — провокационно поинтересовался Бакуго, расстегивая пуговицы.

— Для начала в форме сесаелии, — немного хрипло ответил Эйджиро, дёргая плечами и стряхивая расстегнутую рубашку, которую тут же подхватили щупальца и отшвырнули куда-то в угол. — Ты же не против?

— Спрашиваешь… — Бакуго аж задохнулся, когда Эйджиро начал выцеловывать линию скулы и опускаться ниже: к шее. — Только я тоже буду к тебе чуть-чуть приставать.

— Ну, только если чуть-чуть, — согласился тот, продолжая гладить кончиками пальцев ребра и целовать ключицы. — Хочу, чтобы ты сегодня получал удовольствие. И не спорь.

Бакуго и не собирался — ему откровенно было некогда: от обилия приятных ощущений у него кругом шла голова. Кто бы мог подумать, что от поцелуев ключиц и поглаживаний по бокам, настолько перехватывает дыхание?

— Снимешь штаны? — хрипло попросил он, когда Эйджиро легонько прикусил его сосок. — Кожа к коже ведь приятнее, не правда ли?

— Конечно, — Эйджиро быстро выполнил его просьбу и немного замялся. — Кацу, а вдруг Мицуки заглянет проверить? Может, хоть одеялом накроемся?

Бакуго, недолго думая, притянул этого скромника к себе, поднял их и рванул из-под себя одеяло. Мягко опустив их обратно, укрыл с головой и обнял, лежащего на нем Эйджиро за шею.

— Теперь нормально?

— Теперь — да, — Эйджиро чмокнул его в губы и охнул, когда Бакуго погладил его от макушки до пяток кончиками щупалец. — Эй, я вроде собрался сегодня искать чувствительные местечки.

— Ну так ищи… — хмыкнул Бакуго, целуя его в скулу. — Я совсем чуть-чуть пристаю в ответ. Разве так не приятнее вдвойне?

— Приятнее, да. Но разве честно? Ты вчера вон сколько меня гладил и целовал… Я тоже хочу услышать как ты стонешь от удовольствия.

— Понял. Тогда не мешаю, — Бакуго шепнул заклинание, чтобы одеяло приподнялась над ними куполом, расцепил руки и раскинул их в стороны. — Но завтра я тебя везде потрогаю в ванной.

— Ладно, — смущённо согласился Эйджиро, возвращаясь к поцелуям и поглаживаниям. — А можно ты тоже завтра будешь в человеческой форме в ванной?

— Не вопрос… — выдохнул Бакуго и тихо застонал, когда горячие губы осторожно накрыли его сосок. — Ох, а я ещё хотел бы увидеть чешую в том самом месте…

— Я запомню, — горячие губы переместились на Эйджиро второй сосок и Бакуго снова застонал. — Все, не отвлекайся. Потом поговорим.

Голос Эйджиро прозвучал неожиданно строго и Бакуго послушно заткнулся, вернее, перестал говорить, но шумно дышать и мычать от удовольствия перестать не мог: Эйджиро в поиске чувствительных местечек оказался неимоверно хорош. Он каким-то своим драконьим чутьем улавливал где, а главное — как, погладить, поцеловать или совсем легонечко куснуть. Бакуго млел от губ и рук Эйджиро и буквально захлебывался острым ярким удовольствием, пока его непроизвольно не выгнуло на самом пике, и он неожиданно для самого себя не кончил под одеялом и не обмяк в руках Эйджиро.

— Погоди, Эйджи…

— Что случилось, Кацу? — тот замер, отрывисто дыша и ткнулся своим лбом в лоб Бакуго.

— Все хорошо. Просто надо немного прибраться под одеялом, чтобы всякое потом утром по комнате не плавало…

— Пхах… — Эйджиро сдавленно хихикнул. — Ты тоже, да?

— Ага, — машинально кивнул Бакуго, а потом опомнился. — Погоди-ка… В смысле, я тоже?

— Ну… Мне было тоже настолько хорошо, что я даже не понял как оно получилось… — промямлил Эйджиро.

— Так это же здорово, Эйджи, ты чего? — Бакуго чмокнул его в нос и сунул руки под одеяло, шепча заклинание очищения. — Вот и все — все следы вовремя уничтожены. И да, спасибо, что настоял, чтобы мы накрылись — так бы пришлось включать фонарь и всю комнату очищать.

— Я молодец?

— Стопроцентный, — Бакуго перевернул их на бок и крепко прижал его к себе.

— Тебе точно понравилось?

— Совершенно точно, Эйджи, — Бакуго чмокнул его в макушку. — Я думал у меня там сердце остановится — вот насколько мне было хорошо. А тебе самому тоже понравилось?

— Очень. И да, спасибо что выучил заклинание очищения и теперь нет необходимости покидать комнату, чтобы справиться с последствиями возбуждения и не засветиться перед родителями.

— Ага. Хотя родители и без этого понимают, чем мы тут занимаемся, — усмехнулся Бакуго. — Они ведь то же самое творят у себя в спальне.

— Не важно, — Эйджиро спрятал пылающее лицо у него на плече. — Все равно не хочу, чтобы они видели лишнее — слишком неловко.

— Понял. Значит, не увидят, — Бакуго зарылся пальцами в его волосы. — Слушай, а как тебе удалось настолько четко улавливать мои желания? Драконье чутье?

— Думаю, да. Наверное, оно обострилось, когда мы решили быть вместе. Тебя это напрягает?

— Нет, — Бакуго чмокнул его в нос. — Алекстраза мне рассказала, что наши судьбы связаны, — нам предначертано судьбой быть вместе. Aqua et ignis — это про нас с тобой, понимаешь? Поэтому меня не удивляет и не напрягает то, что ты меня чувствуешь — так и должно быть, ведь ты центр моей вселенной…

Бакуго настолько естественно признался в любви раньше запланированного, что не сразу это просек, а вот внимательный Эйджиро тут же немного удивлённо выдохнул.

— Кацу, я ведь правильное понимаю, что это признание?

— Ой… — Бакуго обрадовался, что в комнате темно и не видно как вспыхнуло его лицо: ну надо же так облажаться… Он откашлялся, погладил такую же горячую щеку своего парня и шепотом покаялся: — Да, это оно, Эйджи, ты прав. Но можно мы притворимся, что я тебе ничего не говорил? Хочу признаться в подходящей атмосфере. Ну это, как полагается…

— Хорошо. Тогда, раз у нас генеральная репетиция, то я тоже скажу, что очень сильно тебя люблю, но ты типа этого не слышал… — прошептал Эйджиро и чмокнул его в нос. — И я буду очень ждать той подходящей атмосферы.

— Как же я тебя обожаю, — Бакуго притянул его к себе и с чувством поцеловал.

Эйджиро обнял его покрепче и жарко ответил. Только они успели распробовать поцелуи в своем новом статусе, как в коридоре послышалось ворчание матери, которая специально плыла проверить спят ли они, перед тем как лечь самой, и клялась отцу, что отшлепает обоих, если они всё ещё бодрствуют и рушат ей завтрашние планы. Отец мягко уговаривал ее не волноваться и не использовать руко, вернее шупальцеприкладство, в воспитании детей, ведь это не педагогично.

— Слов-то каких понабрался, Масару, — буркнула мать, на мгновение заплывая в их комнату и прислушиваясь. Эйджиро и Бакуго на кровати старательно засопели, изображая глубокий сон. Мать довольно хмыкнула и выплыла в коридор. — Им повезло, что они спят, а то было бы не педагогично, как ты выразился, но очень доходчиво.

— Мицуки, они же молодые мужчины, — продолжал тихо увещевать ее отец. — Нельзя их уже шлёпать. Это может задеть их чувства.

— Масару, сейчас я тебя отшлепаю, если ты не угомонишься со своими нотациями, — пригрозила мать, но ответ отца им услышать не удалось: родители скрылись в спальне, на которой дедушка, оказывается, тоже поставил звуконепроницаемый барьер.

— Фух… Чуть не попались, — хихикнул Эйджиро, когда его пощекотали щупальца. — Может, всё-таки, и вправду спать, чтобы завтра нам не досталось?

— А ты хочешь спать? Точно?

— Немного, если честно, — Эйджиро погладил его по щеке. — Но пока не засну, можно и поговорить, и помолчать — не важно. Ты рядом и мне хорошо.

— Вот и у меня тоже самое, — Бакуго немного повернул голову и чмокнул его ладонь. — Ты рядом и мне хорошо.

— Есть какие-нибудь пожелания на эти выходные? — Эйджиро нашел в потёмках его руку, тоже чмокнул ладонь и переплел их пальцы.

— Хочу полетать, полежать на крыше, вкусно поесть, принять ванну несколько раз, покидать ножи, угостить тебя новыми леденцами, может даже в бадминтон смахнуться.

— А в гамаке полежать со мной не хочешь?

— Хочу. Всё хочу.

— А если все не успеем?

— Не успеем в этот раз, успеем в следующий, — пожал плечами Бакуго. — Делов-то.

Эйджиро неожиданно громко зевнул.

— Может, всё-таки спать?

— Ладно, уговорил, — согласился Бакуго, невольно зевнув за ним. — Только сегодня я тебя обнимаю.

— Ничего не имею против, — хмыкнул Эйджиро, немного съезжая вниз и устраиваясь в его руках.

Бакуго поправил одеяло, чмокнул своего любимого парня в макушку, погладил ещё его всего щупальцами и закрыл глаза, чувствуя себя до безобразия счастливым.