67. Пикник в лесу (1/2)
Бакуго проснулся одновременно с Эйджиро, но сделал вид, что спит: таков был их уговор.
Вчера, поужинав мидиями и напившись восстанавливающего, они, под хитрое подмигивание матери и деда, уплыли в свою комнату, где Эйджиро не дал себя даже чмокнуть — с порога заявил, что сначала нужно серьезно поговорить. Бакуго тогда неуклюже плюхнулся на кровать, а потом сидел, едва дыша, и с опаской ждал неизвестно чего: то ли очередного выговора за свое поведение, то ли очередной новости, которая снова перекорежит установившийся распорядок и изменит их жизни… Для него лично словосочетание «серьезный разговор» ничего хорошего не сулило.
Ещё и Эйджиро был напряжённым до предела: хмурил брови, поджимал губы, пока втирал мазь в его руки, и избегал смотреть в глаза. С каждой томительной минутой, у Бакуго внутри все больше и больше свербело от тревоги, но он терпел, не торопил Эйджиро и «держал лицо». Когда же его попросили повернуться, продолжая сосредоточенно мазать, Бакуго сильно закусил нижнюю губу, чтобы громко не заматериться от непонимания, — что же такого произошло или в чем он настолько просчитался, что его парень не может найти слов, чтобы ему об этом сказать?!
— Кацу, — его внезапно чмокнули в затылок. — У меня к тебе просьба.
— Конечно, — тихо выдохнул Бакуго. — Что я могу для тебя сделать?
— Ты можешь не провожать меня с утра? — теплые руки обняли за талию, а лоб Эйджиро уткнулся ему между лопаток.
— Почему?
— Нам обоим так будет легче, — неожиданно признался Эйджиро, ласково поглаживая его живот. — Я сегодня от тебя еле уплыл… Вижу тебя и мне никуда не хочется. Хочу обниматься с тобой, целовать тебя, быть рядом, а не возвращаться во дворец и учиться, понимаешь?
— Прекрасно понимаю. Мне тоже тяжело тебя отпускать.
— Ну вот. Поэтому, даже если ты проснулся, не показывай мне этого, ладно? — жалобно попросил Эйджиро. — Если ты спишь, то я могу себя заставить уйти… Только не обижайся, прошу.
Бакуго выдохнул с облегчением, одним слитным движением крутанулся в воде и обнял своего парня руками и щупальцами.
— Ну ты чего? — он чмокнул подрагивающие губы. — Зачем мне обижаться, если так нам обоим пока будет легче?
— Да, это ненадолго, — закивал Эйджиро, высвобождая руки и перемещая их с талии на шею Бакуго. — Потом, когда я стану королем, нам не надо будет притворяться спящими, чтобы уйти по делам — везде будем ходить вместе, ведь ты будешь оставаться во дворце. Будешь же?
— Так точно, — Бакуго дождался пока Эйджиро договорит, а потом поцеловал нормально, ласково поглаживая. — По рабочим дням. А на выходные — ты у меня. И всем хорошо…
И именно поэтому он сейчас лежал и изо всех сил изображал, что спит беспробудным сном, чтобы Эйджиро было легче уплыть.
Быстро зажегся и погас магический фонарь. Эйджиро, похоже, искал свою одежду, которую Бакуго вчера с него содрал и беспечно запулил куда-то в угол со словами, что хочет чувствовать кожу кожей, а потом утянул полуголого наследного принца под одеяло и зацеловал с ног до головы, выискивая все-все чувствительные местечки.
Эйджиро оделся, легонько чмокнул его в лоб и выплыл из комнаты. Бакуго решил ещё немного поваляться: дождется пока проснутся родители и завалится к ним завтракать. Внезапно, без уютно сопящего под боком Эйджиро, стало тоскливо и чертовски одиноко. Бакуго даже пришлось ущипнуть самого себя, не позволяя хандрить.
«Правильно Эйджи предложил не провожать друг друга с утра… — подумалось ему. — Ужасное чувство».
Бакуго прикрыл глаза и решил подумать о предстоящем дне, чтобы отвлечься. Сегодня он выйдет на сушу и снова почувствует на своей коже лучи солнца, дуновения ветерка и запахи. Много разных запахов. А еще услышит как шумит лес, поют птицы и радостно тявкает Одеялко. Затем они с дедом наварят зелий на продажу, наделают алкогольных и неалкогольных леденцов и почитают книгу дальше — интересно же как себя поведет главный герой после такого знакомства с султаном.
А там уже, глядишь, и вечер наступит. Вернётся Эйджиро, они поужинают и обязательно поиграют в одну из новых игр, ну а потом он снова будет целовать своего смущающегося парня, слушать тихие стоны, когда будет языком касаться его чувствительных местечек, и плавиться от удовольствия не меньше самого Эйджиро.
Бакуго настолько расфантазировался о приятном завершении вечера, что сам не понял, как снова уснул.
***</p>
Бакуго резко открыл глаза и подскочил на кровати с громко бухающим сердцем: он куда-то опаздывал, но не мог вспомнить куда именно… Когда его по щупальцам шлепнул плавник и Бакуго увидел нелепо барахтающегося на спине скатика, до него наконец-то дошло куда он опоздал — проспал уход отца на работу и завтрак с родителями…
Перевернув Одеялко, Бакуго принялся извиняться и гладить питомца щупальцами — он же обещал. Соскучившийся скатик вертелся туда-сюда, требуя ласки, и все никак не хотел успокаиваться. Честно посвятив поглаживанию и почесыванию аж целых пятнадцать минут, Бакуго поплыл посмотреть чем же там мать с дедом занимаются.
В спальне их не было, на кухне — тоже. Уже решив, что они уплыли порыбачить, Бакуго заглянул в гостиную и замер: мать, словно маленькая девочка, сидела на коленях деда, а тот ее обнимал щупальцами, гладил по голове рукой и что-то тихо говорил на ухо. Слова приветствия так и не сорвались с языка Бакуго — не хотелось мешать, но все невольно испортил Одеялко: заплыл в комнату и радостно закружился. Дедушка заметил скатика и Бакуго.
— Доброе утро, Кацуки!
— Доброе, деда! Это… Если вам надо поговорить, то не буду мешать. Продолжайте.
Мать посмотрела на него заплаканными глазами и улыбнулась.
— Да мы уже поговорили. Просто я снова расклеилась, когда узнала, что отцу скоро возвращаться, — она быстро вытерла глаза. — Пришлось ему меня успокаивать.
Бакуго присел к ним на диван и погладил щупальца матери своими.
— Мне тоже грустно, что деда уплывет, но Диане там ещё тяжелее чем нам, так что нельзя сильно жадничать, — пожурил он ее и улыбнулся. — Я тебя вместо деда буду успокаивать, выгуливать и поить зельями.
— И книжки выразительно читать, — хмыкнула мать.
— Да. Со временем точно научусь выразительно, — кивнул Бакуго, покорно поглаживая, приземлившегося ему на колени, Одеялко. — Сделаю ему с Дианой шары и будете общаться по вечерам. Познакомитесь сначала так, а потом вживую.
— Отличный план, — довольно улыбнулась мать и посмотрела на них обоих. — Чем сегодня займёмся?
— Сегодня у нас насыщенный день, — дедушка продолжил гладить ее по голове. — Надо выбраться на пляж за янтарем и в лес за ягодами — хотим леденцов вкусных с Кацуки сделать. Ну и, заодно, разные травы для зелий пособирать.
— Отец, а ты же можешь поймать зайца и зажарить его на костре? — облизнулась мать. — Мне жутко хочется мяса.
— Конечно, моя хорошая, конечно, — кивнул дедушка и неожиданно довольно заулыбался. — Слушайте, а как вам идея взять с собой книгу и почитать ее в лесу? Зажарим мясо, поедим, а потом у нас будет чтение и послеобеденный сон на пледе? Люди, кстати, часто выезжают на природу подышать свежим воздухом и поесть. У них это пикником называется. А потом отправимся к Кацуки.
— Пикник в лесу... Мне нравится, — улыбнулась мать. — Заодно увижу как ты человеком выглядишь.
Дедушка расхохотался.
— Да также само, только с ногами.
— Не скажи, — не согласилась она. Одежда и ноги меняют образ. Проверено.
— Ладно, не буду спорить, — дедушка чмокнул ее в висок и посмотрел на Бакуго. — Ну, что, будешь завтракать дома или по дороге?
— По дороге. Я почти готов, только сумку захвачу.
Быстро сплавав за своей любимой наплечной сумкой, которая его столько времени дожидалась на столе, Бакуго по привычке рванул на кухню за восстанавливающим. Быстро осушил бутылочку и помчался в коридор в сопровождении радостного Одеялка.
— Ничего себе, как ты уже носишься, — усмехнулась мать, когда он резко затормозил около нее, хихикнул и кинулся обниматься.
— Да. У меня есть одно секретное лекарство, которое помогает выздоравливать быстрее.
— Знаем-знаем мы твое лекарство, — хмыкнула мать, выплывая вместе с ним из дома. — Эйджиро зовётся.
— Что-то имеешь против? — картинно прищурился Бакуго, беря ее за руку.
— Не только я, никто ничего против не имеет. Скажи отец?
— Конечно, Мицуки, — улыбнулся дедушка, плывя за ними. — А если будут что-то иметь, то мы быстро с этим разберемся.
После этой фразы началась бурная дискуссия на тему какими способами можно разобраться с несогласными. Пока обсуждали различные варианты — от очень кровожадных до относительно цивилизованных — доплыли до берега. Оперативно сменив щупальца на ноги, а плавники на лапы и уши, Бакуго с дедушкой наколдовали всем магическую одежду, мать подхватила тявкающего Одеялко и они, обнявшись, в невидимом режиме переместились на пляж.
Солнышко уже начинало потихонечку припекать, поэтому особо тратить магию на мокрую одежду не стали: сама высохнет. Расширив купол невидимости на весь пляж, а также накрыв его ещё и куполом звуконепроницаемости, Бакуго с дедушкой объявили, что будут соревноваться кто больше янтаря насобирает. Мать назначили судьей, усадили на песок и вручили ей две наколдованные коробки, в которые каждый магией будет перемещать камни.
Противостояние началось нешуточное: Бакуго с дедушкой, как ужаленные, носились по пляжу, высматривая и перемещая камни из песка в две коробки. Счастливый до одури Одеялко, громко тявкая, усиленно помогал им обоим: находил отдельные камушки и по очереди складывал их то в одну, то в другую коробку. Мать увлеченно следила за соревнующимися и всячески подбадривала Бакуго и дедушку.
Когда коробки наполнились доверху, а сборщики янтаря уже серьезно так запыхались, она объявила о завершении соревнования. Бакуго с дедушкой радостно заулыбались и повалились на песок рядом с ней. Даже вечно энергичный Одеялко притих и вместе со всеми минут десять лежал и наслаждался солнечными ваннами. Было тепло и хорошо.
— Так кто победил? — Бакуго через какое-то время приоткрыл один глаз и посмотрел на мать.