64. Утренние проводы (1/2)
«Ага, все-таки я проснулся раньше, — усмехнулся Бакуго, когда открыл глаза в темноте комнаты и почувствовал как его все ещё обнимает рука, а сверху ещё и перепончатое крыло. — Наконец-то, смогу проводить Эйджи на учебу».
Не то, чтобы Эйджиро просил его об этом, вовсе нет, но Бакуго хотелось это сделать — приятно же, когда тебя провожают. Он прислушался к ровному дыханию спящего и призадумался чем бы таким ему заняться, пока Эйджиро не проснулся? Спать, как ни странно, не хотелось, хотя они допоздна целовались и поспал он по ощущениям часов пять-шесть.
«Проверю-ка я, что поменялось после очередного тесного физического контакта».
Бакуго на пробу легонько пошевелил щупальцами: те немедленно отозвались. Удовлетворенно хмыкнув, он выпростал парочку из-под одеяла и мысленно приказал им быстро свернуться и развернуться. Щупальца вмиг свернулись и развернулись с той скоростью, с которой он захотел, и легко вытянулись до самого изножья кровати без какой либо боли или покалывания, как только он этого пожелал. Бакуго радостно оскалился.
«Сегодня среда, значит, у меня есть шанс уже в пятницу вечером улететь в поместье, если восстановление продолжится такими же темпами. Отлично. А что там с магией?»
Он вытянул руку из-под одеяла и прикрыл глаза, произнося шепотом заклинание притягивания. По плану в его руке должна была оказаться пустая бутылочка из-под зелья, однако что-то пошло не так: пустая емкость вместо того, чтобы перекочевать с прикроватной тумбочки прямо ему в пальцы, шлёпнулась Бакуго на голову и тот от неожиданности достаточно громко матернулся.
— Кацу? — мгновенно зажегся магический фонарь и над ним склонился встревоженный Эйджиро, засыпая его вопросами: — Я тебя ударил во сне? Кошмар приснился? Где болит?
— Ничего страшного не случилось, — проворчал Бакуго, потирая макушку. — Просто решил потренировать магию. Заклинание криво сработало: ну вот и получил бутылочкой прямо по башке.
Эйджиро выдохнул с облегчением и улыбнулся.
— Хочешь поцелую и все пройдет?
Бакуго долго уговаривать не надо было: он угукнул и тут же подсунул под теплые губы свою многострадальную голову. Эйджиро начал чмокать его в макушку, после каждого раза приговаривая: «У кошки боли, у собачки боли, а у Кацу заживи». Фраза, конечно, смахивала на какое-то явно детское заклинание, но самое смешное — голова и вправду в том месте перестала болеть.
— Что за неизвестный заговор ты ко мне применил? — усмехнулся Бакуго, пристраивая голову на плече Эйджиро, когда тот потушил фонарь и улегся обратно.
— Так Мина делала, когда я был маленьким и травмировался. И это никакой не заговор, просто фраза, чтобы успокоить плачущего ребенка, — пояснил Эйджиро, обнимая покрепче и зарываясь носом ему в волосы.
— Ты меня только что назвал ребенком? — фыркнул Бакуго.
— Иногда ты себя так ведёшь, но это, по-моему, мило. Мне нравится.
— Ну, если тебе нравится, то ладно.
Бакуго решил не обострять: новой ссоры с утра пораньше ему не хотелось. Эйджиро тоже уловил, что выразился не совсем корректно, и поспешил сменить тему:
— Тебя можно поздравить? Твоя магия начала действовать, да?
— Ага. Только пока криво.
Рядом раздался громкий зевок, а потом его ласково погладили по спине.
— Это только пока криво, потом все придет в норму. А чего ты так рано проснулся?
— Не знаю. Проснулся и понял, что выспался. Решил подождать утра, а потом проводить тебя, отца и позавтракать с ма.
— Понятно. Значит, уговаривать тебя поспать, пока дедушкин будильник сработает, бесполезно?
— Наверное, да… Так, погоди-ка, дед тебе будильник сделал? — немного ревниво спросил Бакуго. — И дедушкой ты его называешь…
— Кацу, ты просто невозможен, — хмыкнул Эйджиро, смазано чмокая его в макушку и снова зевая. — Дедушка сам попросил, чтобы я его так звал. А камень для меня заколдовал, чтобы я не проспал занятия, когда с тобой ночевал.
— Бля… Прости, Эйджи, дал маху. Но я же тебе, такой невозможный, все равно нравлюсь, правда?
— Ну а то. Причем очень сильно. Может поцелуешь меня, если мы больше спать не собираемся?
— Как я могу отказаться от такого предложения? — довольно хмыкнул Бакуго, быстро поворачиваясь на бок.
— Никак, — успел хихикнуть Эйджиро, пока Бакуго прокладывал дорожку поцелуев от уха до его губ. А потом Эйджиро стало совсем не до смеха.
***</p>
Когда дедушкин «будильник» загорелся ярким светом на шее Эйджиро, они уже окончательно проснулись. Бакуго в последний раз чмокнул покрасневшие губы своего парня, сел и откинул одеяло.
— Встаем, ваше величество.
— Может еще пять минуточек, а? Для большей мотивации? — теплая ладонь погладила его по спине.
Бакуго несколько мгновений тормозил, разрываясь между «правильно» и «хочется», но, когда спину погладили кончиками пальцев, шумно выдохнул и сдался.
— Но только пять минуточек, — напомнил он, укладываясь обратно и обнимая Эйджиро за шею.
— Конечно, только пять, — вкрадчиво пообещал тот, прижимаясь теснее и жарко целуя его в губы.
В итоге пять минуточек растянулись на целых пятнадцать: они опять слишком увлеклись. Бакуго для порядку поворчал, что больше не будет вестись на такие провокации и позволять будущему королю опаздывать на занятия, но сразу же сменил гнев на милость, когда узнал, что «будильник» поставлен специально на полчаса раньше, и Эйджиро везде успеет. Еще пять минут побесившись в кровати, они все-таки встали и отправились на кухню, где Бакуго напоил своего парня восстанавливающим и бодрящим, ещё парочку сунул тому с собой в сумку и торжественно проводил до выхода.
Эйджиро повис на его шее, недовольно сопя, но жаловаться, что уплывать совсем не хочется, не стал. Бакуго погладил его по голове, чмокнул напоследок в нос и подтолкнул в спину.
— Давай, ваше величество, плыви грызть гранит науки. Нам ещё государство из нищеты общими усилиями вытаскивать, так что без вариантов.
— Знаю, — пробубнил будущий король Алекстразы, расстроенно смотря. — Может один последний чмок? Для большей мотивации?
— Ладно, последний, — Бакуго понимающе улыбнулся и притянул его к себе щупальцами, крепко обнимая и ласково чмокая.
Эйджиро тут же прикрыл глаза, явно рассчитывая на что-то большее, и недовольно надул губы, когда Бакуго от него отодвинулся.
— Ну, все, последний чмок был, а теперь плыви.
— Да-да… — согласился Эйджиро, при этом не двигаясь с места и выглядя очень расстроенным.
— Эйджи, послушай, — Бакуго покрепче его обнял щупальцами и тепло улыбнулся, подбирая правильные слова. — Мне дико не хочется тебя отпускать, правда. Была бы моя воля, я бы вернулся обратно и продолжил, веришь?
— Верю.
— Но я знаю, насколько важна твоя учеба, поэтому молчу о своих желаниях и не усложняю тебе жизнь, — он обхватил ладонями щеки Эйджиро и еще раз чмокнул в губы, смотря в глаза. — Я буду очень сильно по тебе скучать и ждать твоего возвращения. Поэтому постарайся там, хорошо? Ты же у меня самый-самый, не так ли?
— Да, — робко улыбнулся Эйджиро. — Я у тебя самый лучший…
— Именно, — подтвердил Бакуго, поглаживая его щеки. — А вечером мы снова встретимся и я тебя зацелую. Ну, или ты меня. Договорились?
— Договорились! — Эйджиро чмокнул его в ответ, крепко обнял и решительно рванул наверх.
Бакуго проводил его взглядом, усмехнулся ошарашенным рыбкам, юркнувшим в разные стороны, и заплыл обратно в родительский дом.
— Кацуки? — удивлённо замер отец, потирая глаза, когда они столкнулись в коридоре. — Ты уже самостоятельно передвигаешься?
— Представляешь? — погордился Бакуго, подплывая к нему и обнимая за шею. — Доброе утро, пап!
— Ха, если оно доброе, — громко зевнул отец и почесал затылок. — А Эйджиро спит еще, что ли?
— Эйджиро на учебу я уже проводил. Теперь твоя очередь.
— Приятно, что специально проснулся меня проводить, — отец приобнял его за плечи. — Может еще и позавтракаешь со мной по такому случаю?
— Конечно. А ма ещё спит?
— Да. И лучше ее пока не будить — пусть выспится. Ей было плохо всю ночь, но это только между нами, понял?
— Почему?
— Мицуки просила тебе не говорить, чтобы не беспокоить, — нехотя признался отец, увлекая его за собой на кухню.
— Но ты мне все равно расскажи, а с ма я сам разберусь.
— Ладно, — согласился отец, мягко отказавшись от помощи и усадив Бакуго на стул, принялся сноровисто накрывать на стол. — По правде говоря эта беременность проходит тяжелее первой. Мицуки сильно выматывается, плохо спит и ее сильно тошнит. Ей достаточно тяжело, Кацуки, хоть она изо всех сил храбрится.