58. Долгожданные ответы (1/2)

И вот этот момент настал: невидимые и неслышимые Бакуго, Эйджиро и Одеялко поздно вечером вышли в коридор и двинулись по направлению к комнате Шото. Шли молча, держась за руки и переглядываясь друг с другом. Да и говорить было особо не о чем — уже сто раз успели обсудить кто, что и как делает. Родители уже были в курсе и об операции, и том, что после нее Эйджиро, Бакуго и Одеялко заваляться к ним, Мина с Хитоши останутся с Шото на ночь и будут до утра следить за его состоянием и следовать инструкциям деда, а Эйджиро утром вернется во дворец и как ни в чем не бывало придет завтракать.

У лестницы к крылу, в котором располагалась комната второго принца Алекстразы, их уже ждала нянечка с кузнецом, тоже держащиеся за руки. Бакуго расширил купол невидимости и криво улыбнулся напряжённым сообщникам.

— Готовы?

— Само собой, — за них обоих ответил Хитоши, Мина только порывисто кивнула. — Двинули.

Они гуськом поднялись по лестнице и остановились напротив двери. Хитоши потянул Мину в сторону и кивнул Бакуго, дескать, давай дальше. Тот прошептал заклинание, дверной замок щелкнул и он медленно потянул дверь на себя, первым в комнату запуская Одеялко, к которому подключился дедушка, после него заходя сам и кивая Эйджиро, который должен был закрыть дверь.

Сделав несколько шагов он быстро огляделся, оценивая ситуацию: в комнате горел свет, картина, закрывающая уже пустой тайник, благодаря его сегодняшней вылазке, валялась на кровати, а на полу был нарисован круг со звездой внутри него. В конце каждого луча нарисованной звёзды были установлены зажженные свечи. Шото, с всклокоченными волосами и безумно горящими глазами, стоял в самой середине звезды, раскинув руки в стороны и непривычно низким голосом произносил слова на неизвестном Бакуго языке.

— Кацуки, надо разорвать круг, иначе у нас будет не одна проблема, а две, — скомандовал дедушка, быстро оценивший ситуацию.

Браслеты на руках Бакуго мгновенно загорелись красным и он взмахнул рукой, открывая настежь окно и притягивая к себе воду из моря. Через мгновение в комнату ворвался небольшой водяной смерч и закрутился вокруг Шото, смывая рисунок и туша свечи. Как только смерч распался и разлился по полу соленой морской водой, Эйджиро в частичной трансформации подлетел к орущему нечеловеческим голосом сводному брату и припечатал того лопатками об пол в нескольким метрах от места, где ранее был круг.

— Ненавижу! Сдохни! — голосил Шото, стараясь вырваться, но Эйджиро крепко фиксировал его руки, а Одеялко, который внезапно увеличился в размерах до большой собаки, мощными лапами придавил Шото ноги.

— Кацуки, сейчас, — раздался голос деда и Бакуго начал проговаривать древнее заклинание.

Дергающийся и вопящий Шото еще несколько мгновений бесновался, но разом заткнулся и безвольно обмяк на мокром полу, когда Бакуго произнес последнее слово. Эйджиро тут же отпустил руки, а Одеялко — ноги. Бакуго подскочил к застывшему на полу, словно мертвая медуза, Шото и напряженно замер, ожидая, когда покажется то, что сидело во втором принце Алекстразы.

Медленно текли секунды, но ничего не происходило.

— Дед, тварь не вылезает. Что делаем? — Бакуго начала охватывать паника: ему же надо успеть оживить этого надменного мудака.

— Так, спокойно. Раз не вылезает, то будем вытаскивать сами. Эйджиро, сможешь паразита как бы втянуть в себя, как ты обычно делаешь с огнем? — поинтересовался дедушка.

— Ага.

— Только умоляю, осторожно! Как только появится голова, хватай тварь и вылетай за пределы комнаты, понял? И не дай ей попасть в себя! А дальше ты знаешь, что делать.

— Понял, — Эйджиро кивнул, присел около бездыханного тела Шото и наклонился над широко распахнутым в немом крике ртом.

Раздался характерный звук, будто откуда-то высасывают воздух, и через несколько мгновений изо рта показалась черная субстанция. Эйджиро отклонился назад, продолжая таким странным способом вытаскивать паразита наружу и, как только появилось нечто похожее на голову, когтистая лапа, покрытая красной чешуей, сгребла эту сущность и рванула на себя. За головой показалось чёрное вытянутое тело, похожее на водяного червя, и потянулось вслед за Эйджиро, рванувшего к открытому окну.

Бакуго в шоке смотрел на этого паразита, который все тянулся и тянулся изо рта Шото: казалось тварь просто не имеет конца. Он уже хотел было присоединиться к вытаскиванию — времени-то в обрез — как дедушкин голос на него рявкнул, чтобы не отлекался, и Одеялко, превратившись в какую-то неизвестную огромную птицу, схватил часть вытянутого черного тела когтями и, бешено махая крыльями, потащил ее к окну.

По ощущеним прошла вечность, когда перед глазами, напряженного до предела, Бакуго мелькнул хвост, и он тут же припал ко рту Шото, вдыхая в того свою жизненную силу. Он вдыхал и вдыхал, но Шото все не подавал признаков жизни. Перед глазами уже начали плавать разноцветные круги, а голова кружиться, однако Бакуго упорно продолжал перекачивать из себя в мертвое тело энергию: он не даст этому надменному мудаку сдохнуть, чтобы Эйджиро потом всю оставшуюся жизнь мучился чувством вины, что не смог спасти сводного брата.

— Кацуки, остановись! — голос деда слышался словно издалека. — Хватит! Иначе ты сам умрёшь!

Бакуго его не послушал и продолжил снова и снова вдыхать, вдыхать, вдыхать… Тут его внезапно отшвырнуло в сторону, а через миг уже подхватили знакомые теплые руки.

— Эйджиро, Шото дышит! Вливай в Кацуки восстанавливающее зелье, пока мы его не потеряли, а я за Миной! — резко скомандовал дед.

К губам прикоснулось прохладное горлышко и Бакуго, послушно сделав несколько глотков, закашлялся, слабо дёргая головой.

— Кацу, пожалуйста, продолжай пить! Ты должен! Я не могу тебя потерять…

— Шото в порядке? — из последних сил прохрипел тот.

— Да, жить будет, Мина уже поит его зельем. И ты пей, пожалуйста.

Бакуго послушно открыл рот и начал глотать.

— Молодец! Так, сейчас вторую бутылочку достану, только не отключайся, слышишь?!

— Ха, не дождешься... — Бакуго попытался улыбнуться, дескать, не на того напал, но реальность перед глазами предательски поплыла и последнее, что он услышал, перед тем как всё стало абсолютно черным, был крик Эйджиро, чтобы он не смел умирать…

***</p>

— Кацуки… — Бакуго звал какой-то незнакомый мелодичный женский голос. — Кацуки…

Бакуго помотал головой, но глаз не открыл — нахрен все эти неизвестные голоса, он лучше дальше поспит.

— Кацуки, — голос стал настойчивее.

Он закрыл уши руками и грубо послал незнакомый голос, который мешал ему спать, но незнакомка все не отставала — продолжала повторять его имя снова и снова, а он снова и снова советовал катиться ей на все четыре стороны.

— Кацуки! Твою же мать! — Бакуго внезапно окатило самым настоящим пламенем. — Да очнись же ты!

Бакуго заорал и распахнул глаза, непонимающе смотря в драконью морду с красными глазами.

— Да ты охренела огнем плеваться! Так же и убить можно!

— Нельзя убить того, кто находится между жизнью и смертью, — фыркнула морда, а Бакуго осознал, что слова, сказанные драконом прозвучали прямо у него в голове.

— Между жизнью и смертью? — ошарашенно переспросил Бакуго, неверяще озираясь по сторонам.

Вокруг была сплошь темнота, а он, в своей настоящей форме, висел в ней. Единственным источником света был дракон, красная чешуя которого ярко светилась. Бакуго пошевелил щупальцами и быстро ощупал всего себя. Действительно, огонь не причинил ему никакого вреда.

— А что я здесь вообще делаю? И ты кто такая?

— Ты находишься между мирами и умираешь, что непонятного? — Бакуго показалось, что дракон усмехнулся. — Ты был настолько упертым и глупым, что отдал почти всю свою жизненную силу, чтобы спасти Шото, и попал сюда. Но почему-то ты все никак не хотел возвращаться обратно, как бы тебя не звали родственники, глупая ты сесаелия…

— Я просто очень хотел спать и идти никуда не хотел! — огрызнулся Бакуго, чувствуя себя бесконечно уставшим. — Дай мне выспаться и я вернусь.

— Нельзя. Ты и так уже здесь слишком долго. Ещё сутки и ты уже не сможешь вернуться, дурачина, — драконий хвост внезапно отвесил ему легкий подзатыльник. — Все твои родные с ума сходят, дедушка уже с ног сбился, чтобы тебя вернуть, а ты тут высыпаешься. Скажи спасибо Эйджиро, что смог меня призвать, чтобы я нашла тебя и вернула обратно.

— Эйджи? — Бакуго скривился, когда попытался связать все разрозненные мысли воедино, но у него ничего не получилось. — Слушай, дракониха, сделай милость, объясни внятно, что, кто, куда и зачем. А то у меня голова настолько тяжёлая, что я не соображаю.

— Побольше уважения, сесаелия. Я дольше тебя живу на этом свете! — фыркнул дракон и шлепнул его уже крылом.

— Ладно, со всем уважением… — Бакуго криво улыбнулся и потер плечо. — Объясни, пожалуйста, кто ты такая и что вообще происходит — у меня голова вообще не варит.

— Так и быть, немного поясню. Меня зовут Алекстраза.

— Алекстраза? Та самая? Из Aqua et ignis?

— Именно. Я — мать красных драконов и прародительница Эйджиро. А ты, кстати, потомок того самого морского царя, в которого я влюбилась очень давно.

— Да ладно… — опешил Бакуго. — Значит, дед не врал, и наши судьбы с Эйджиро переплетены?

— Совершенно верно. Вы предназначены друг другу судьбой, поэтому умереть я тебе не дам. Ты, в свое время, спас Эйджиро, а теперь я спасу тебя.