57. Я тебя просто обожаю (2/2)

— Это как?

— Бабушка, как выяснилось, нашла себе второго мужа, с которым уфинтила куда-то далеко, — хмыкнул Бакуго, стараясь поймать щупальцем хвост Эйджиро, который все никак не давался. — Мать, наконец-то, рассказала как все было на самом деле. Дед влюбился в женщину, а бабушка долго закрывала на это глаза, пока мать не приперла ее к стенке — дескать, давай, устраивай свою жизнь, нечего пытаться склеить то, что не клеится… Ну вот, когда бабушка познакомилась со своим будущим вторым мужем, маман за нее сказала «да» на предложение уплыть вместе, собрала вещи и выпнула их обоих. Правда они с того времени не виделись уже много лет, но ма сказала, что счастье бабушки дороже ее тоски по ней. Хочу теперь подбить деда найти бабулю и тоже помириться.

— Тоже? Получается дедушка с Мицуки помирились?

— Угу. Я им устроил сеанс связи. Ма даже расплакалась, когда дед извинялся, что был плохим отцом. Короче сопли, слезы и многочасовые разговоры…

— Как здорово, — Эйджиро привычно сложил руки на его груди и пристроил на них подбородок. — У вас в семье происходит столько всего хорошего.

— У нас в семье, — поправил его Бакуго.

— В плане?

— У нас в семье происходит много хорошего. Ты — тоже часть нашей семьи. Поэтому это тоже тебя касается.

— Хммм… Как-то очень для меня непривычно, Кацу, — Эйджиро внезапно засмущался. — Мы друг друга знаем всего-то несколько месяцев, а вы ко мне так тепло все относитесь… Иногда мне кажется, что я нагло влезаю в то, что мне не принадлежит, и никогда принадлежать не будет…

— Почему?

— Ну… Я же не сесаелия, а дракон, живу на суше, не могу постоянно находится в море из-за того, что король, — он внезапно покраснел. — У меня нет никаких прав считаться вашей семьей, понимаешь?

— Подожди-ка… — нахмурился Бакуго: ему совсем не нравилось, куда уходит нить разговора. — Но ведь люди воспитывают не своих детей, когда те становятся сиротами, и считают их своими. Разве дед мне врал?

— Нет, он тебе сказал совершенную правду, — замялся Эйджиро, внезапно покраснел и поспешил уткнуться носом Бакуго в шею.

— Эйджи. Эй, ты чего? — тот забеспокоился и начал поглаживать притихшего друга сильнее. — Тебя что-то гнетет?

— В последнее время я сам себя не понимаю, — буркнул Эйджиро ему в шею. — Я запутался, Кацу.

— В чем именно?

— В себе. Я испытываю странные эмоции и реакции и не могу в них разобраться. Будто клубок внутри меня, который я никак не могу распутать в одиночку.

— Хочешь, я помогу?

Эйджиро тяжело вздохнул и замолчал, усиленно сопя. Бакуго каким-то шестым чувством понял, что у друга какая-то щекотливая проблема, которую он не может обсудить именно с ним.

— Эйджи, тебе нужен совет взрослого, да? И ты не знаешь с кем тебе об этом лучше поговорить?

— Эмм… Да, — сдавленно признался тот. — Мина не подходит, Хитоши — тоже, ведь он стопроцентный человек…

— Знаешь, тогда я бы рекомендовал тебе пообщаться с дедом: тот мало того, что умный и опытный, так он ещё сам магическое существо, плюс хорошо знает человеческий мир. Думаю, он точно тебе даст дельный совет. Вон мне сколько всего помог понять и разобрать.

— Было бы хорошо. Ты же на меня не обижаешься, правда?

— Конечно нет, Эйджи. Ты же на меня не обижаешься, что я многое обсуждаю с родителями и дедом?

— Конечно нет.

— Так почему я должен?

Эйджиро озадаченно помолчал, а потом снова заговорил о предстоящем.

— И когда ты собираешься пробраться в комнату Шото, чтобы уничтожить книги?

— Как только вы начнёте заниматься, я отправлюсь.

— А Денки будешь подключать?

— Думаешь, надо?

— Думаю, что пока не стоит. Когда все закончится, тогда и расскажешь.

Бакуго согласно угукнул, радуясь что возбуждение начинает потихоньку спадать. Ему удалось всё-таки поймать хвост и он принялся по тому скользить щупальцем. Эйджиро сдавленно хихикнул.

— Щекотно? Мне перестать?

— Щекотно, но приятно, так что продолжай, — Эйджиро поерзал немного, разлегаясь поудобнее. — А можно я крылья уберу и ты меня по спине погладишь?

— Конечно. Только рожки тебе почешу и превращайся.

Бакуго вдумчиво, но аккуратно, поскреб ногтями маленькие рожки, почесал голову вокруг них, вытянул шею и уставился на спину лежащего Эйджиро, следя за трансформацией. Перепончатые крылья стремительно уменьшились в размерах, пока совсем не приникли к лопаткам и не втянулись внутрь, а красная чешуя начала быстро «стекать» вниз, оставляя после себя золотистую кожу, которую так приятно гладить. Ещё секунда и Бакуго почувствовал, что присоски щупалец, обвивающих ноги, перестали цепляться за чешуйки, и теперь беспрепятственно скользили вверх-вниз, немного задевая…

Стоп, что?!

Бакуго сначала не поверил собственным ощущениям: наверное просто померещилось… Однако, когда он во второй раз погладил щупальцами обе ноги Эйджиро до самого верха, то понял, что не ошибся и до этого, просто внезапное открытие, что наследный принц в этот самый момент, оказывается, немного возбужден, было слишком неожиданным.

«Охренеть! Неужели интимность Эйджи, наконец-то, пробуждается и он реагирует на меня? — Бакуго неверяще уставился в стену напротив, чувствуя как губы сами собой разъезжаются в счастливой улыбке. — Ура! Ура! Ура!»

Он мигом сдвинул щупальца ниже, чтобы не смущать стесняшку принца, который то ли ещё не понимал, что именно с ним творится, то ли старался не привлекать к своему состоянию внимания и пережидал, пока возбуждение спадет, и звонко чмокнул красную макушку. Пока между ними ничего не ясно, Бакуго решил сделать вид, что ничего не заметил, и продолжил наглаживать, лежащего на нем дорогого человека.

— Мыться-то будем? — осторожно поинтересовался он, боясь что-то сделать не так и совсем смутить Эйджиро.

— Неа, не хочу мыться, хочу просто побалдеть, — немного хрипловато ответил тот.

— Ладно, не будем, так не будем, — миролюбиво согласился Бакуго.

— Кацу, а у тебя бывало, что ты начинал чувствовать такое, что не чувствовал раньше? — внезапно поинтересовался Эйджиро и Бакуго довольно оскалился: похоже, он прав — неожиданнное возбуждение застиглио врасплох не его одного.

— С тех пор, как познакомился с тобой — постоянно: слишком много всего нового.

— И как ты с этим справляешься?

— Не сопротивляюсь. Если что-то возникло, значит, оно для чего-то мне надо.

Бакуго вытянул парочку щупалец, чтобы погладить руки и бока Эйджиро, а ещё двое начали легонько массировать тому голову.

— И всё? Ммм… как приятно, Кацу.

—  Нет, не все. Сначала сам пытаюсь понять — зачем? Если своих мозгов не хватает, то задаю вопросы тебе или взрослым, обдумываю и принимаю решение в какую сторону двигаться. Как с тем же самым воспитанным поведением или собственничеством например.

— Понял. А бывают у тебя такие желания, из-за которых тебе, например, стыдно?

— Ну, как сказать… В моем мире нет такого понятия как стыд — все естественное не «безобразно» и не «неприлично». Но я понимаю, что в другом мире другие законы, потому держу язык за зубами, чтобы не создавать проблем. Но мои желания от этого хуже не становятся, понимаешь?

— Не совсем, если честно…

— Ну смотри, мне хочется с тобой обниматься везде и ни от кого не скрываться. Желание же само по себе не плохое, не так ли?

— Угу.

— Но многие люди считают такое неприличным, поэтому я обнимаюсь с тобой только при родителях и Мине с Хитоши, или же в таких местах, где нас другие не видят… Но мне за мое желание не стыдно, ведь оно естественное, и никакого вреда другим не приносит.

— То есть, пока мои желания не нарушают закон и не приносят вреда окружающим, мне не должно быть за них стыдно, так?

— Да, не должно. Я так считаю, — кивнул Бакуго. — Конечно, я не буду утверждать, что это касается всех потаённых желаний, понимаешь? Думаю, что существуют такие, за которые должно быть стыдно, но уверен, что у тебя таких нет, Эйджи.

— Спасибо, Кацу, что считаешь меня человеком без стыдных потаенных желаний, — в голосе Эйджиро слышалось облегчение. — После твоих слов, я почувствовал себя намного лучше: ты поддерживаешь меня даже не зная, чего именно я хочу.

— Что бы ты ни хотел, я пойму, правда. Поэтому, какой бы ни была проблема — смело говори, я выслушаю и помогу всем, чем смогу.

— Я тебя просто обожаю, — выдохнул Эйджиро и на Бакуго обрушилась долгожданная чмокательная атака.

— Нет, это я тебя обожаю, — Бакуго тоже не остался в долгу: начал чмокать в ответ, про себя радуясь, что желание матери о взаимности Эйджиро, похоже, начало потихоньку исполняться.