53. Задушевные разговоры (1/2)
По дороге к отцу Бакуго успел детально рассказать про Одеялко и сеанс связи субботней ночью, во время которого Эйджиро тоже познакомился с дедом. Поэтому они и уснули только под утро: пока он рассказал Эйджиро про Одеялко, потом они поели и полежали на крыше, а там уже и рассвет занялся… Мать слушала, хмыкала, а в конце вкрадчиво поинтересовалась как прошло знакомство будущих родственников. Бакуго даже не стушевался на ее двусмысленный вопрос — он все меньше стеснялся своих чувств к наследному принцу — улыбнулся и выложил, что будущие родственники понравились друг другу, мило поболтали и уже договорились сыграть в шахматы и потусить вместе.
После слов о том, что дедушка признал Эйджиро идеально подходящим Бакуго, мать сначала усмехнулась, дескать, ещё был бы он против — богатый король, это тебе не простой морской исследователь — тут уж нельзя сказать, что лицом и положением не вышел, но после выразительного взгляда Бакуго, извинилась за свою шпильку и заверила, что если бы дедушка хоть слово плохое бы сказал про Эйджиро, она бы сама его взгрела по первое число. Пришлось Бакуго еще раз мягко напомнить, что сегодня мать должна вести себя тихо и мирно, иначе он отзывает свое предложение о разговоре.
Под недовольное ворчание матери, после того как она пообещала, что будет вести себя примерно, они доплыли до отца, что-то живо обсуждающего с другими исследователями, и замахади ему руками, привлекая к себе внимание. Отец очень обрадовался неожиданному появлению Бакуго и Одеялка, отплыл от своих коллег и кинулся их обнимать и гладить. Мать дала им вдоволь наобниматься, а потом вывалила на отца просьбу дать ей выходной — с сыном время провести. Выходной отец одобрил, но сам при этом заметно погрустнел, — ему тоже хотелось с ними.
Сошлись на том, что отец быстро сделает свои рабочие дела и приплывет к Бакуго — поужинать и узнать новости, которых накопилось порядочно. Мать быстро его чмокнула на прощание и попросила порыбачить после работы, если не сложно, а то им еще за ингредиентами в лес, потом домой — разбирать дедушкины каракули и варить зелье для Мины — столько всего, что сами могут не успеть. Как только отец заверил, что о еде позаботится, мать схватила Бакуго за руку и потащила к берегу — ей хотелось побыстрее сделать дела и ждать начала сеанса связи.
Бакуго только и успел, что махнуть отцу рукой и крикнуть, чтобы особо не задерживался, как мать умудрилась очень быстро отплыть вперед, таща его словно на буксире. Однако он даже не стал особо ворчать на ее выходку — выходной же — можно немного и потерпеть. Подплыв поближе к берегу, Бакуго наколдовал им ноги и одежду, превратил скатика в щеночка, а потом переместил пляж. Тщательно высушил магией мать и питомца, высушился сам и по-быстрому телепортировался в лес, оставив их собирать янтарь для шаров, которые мать так хотела заполучить для себя и Мины.
Бакуго достаточно быстро нашел нужную травку, нарвал большой пучок, сунул его в сумку и довольно потянулся, подставляя свежему утреннему ветерку немного раскрасневшееся лицо. Прикрыл глаза, задрал голову вверх и замер, наслаждаясь солнечным светом, порывами воздуха, охлаждающими кожу и запахами леса, которых нет в море. Он простоял так какое-то время и неожиданно понял, что противная тревога, мучавшая его так долго, наконец-то, отпустила. Даже гадкое чувство после прочтения руководства про драконов, испарилось. Настроение ощутимо улучшилось. Бакуго поправил ремень сумки и поспешил переместиться на пляж: ещё же надо и порыбачить успеть, и два ингредиента по дороге найти.
Когда его ноги коснулись ещё не прогревшегося песка, мать и Одеялко все еще сосредоточенно собирали янтарь. Выглядели они при этом чертовски довольными: мать подначивала щеночка, что обставит его , а Одеялко — сама простота — поддавался на провокации и носился, как угорелый, выкапывая камешки, а потом укладывая в свою отдельную кучку. Завидев Бакуго, оба гордо продемонстрировали сколько насобирали. Очень внимательно рассмотрев две кучки, одна из которых была заметно больше другой, Бакуго вспомнил как грамотно повел себя Хитоши, когда они ковали ножи, и объявил, что оба молодцы и победила дружба. Сборщики янтаря остались довольны ответом, ссыпали найденное в его сумку, и они отправились к морю.
***</p>
— Вроде выходной, а я уже умаялась, — призналась мать, устало заплывая в пещеру и присаживаясь на стул.
— Если хочешь, можешь полежать, — предложил ей Бакуго, плюхая полную сумку на стол.
— А ты что будешь делать?
— Да так, по мелочи: разберу сумку, сделаю вам шары с Миной, приготовлю все ингредиенты для зелья.
— Не пойду лежать, лучше посижу с тобой и доразберу эту кучу, — мать потянулась к табличкам и какое-то время они каждый занимались своим: мать читала названия и раскладывала в коробочки по алфавиту, а Бакуго опустошал сумку.
Когда он все разложил по местам и присел к столу, чтобы помочь ей, она внезапно спросила:
— Кацуки, как ты думаешь, Шото и черную магию читал?
После рассказанного о руководстве и его содержимом, вопрос матери был совершенно логичен. Бакуго потер переносицу и честно ответил:
— Я очень надеюсь, что нет, но процент вероятности существует. И мне надо быть готовым к самому плохому раскладу, хотя я очень надеюсь, что можно будет отделаться стиранием памяти и уничтожением этих книг.
— Ладно, подождем, что скажет отец, — мать подалась вперёд и успокаивающе погладила ещё щупальца своими. — Уверена, что два таких таланта, как вы с ним, даже с черной магией справитесь. Но будем надеяться на лучшее.
Бакуго согласно угукнул и они продолжил разбираться с табличками. Повисла продолжительная пауза.
— Мы будем разговаривать или ты не в настроении? — осторожно поинтересовалась мать
— А разве мы не уже? — Бакуго поднял глаза от каракулей дедушки и посмотрел на нее.
— Ну, ты какой-то очень погруженный в себя, потому и спрашиваю — как с настроением? Может надо молчать?
— Да нет. Давай поговорим. Настроение уже намного лучше после твоего появления, поверь.
— Тогда хорошо. Забудем пока о Шото и поговорим о тебе. Как у вас с Эйджиро?
— В плане? — непонимающе уставился на нее Бакуго.
— Ну… Мы давно не общались, хотела узнать есть ли... Секунду, я вспомню это новое слово... О! Есть ли у вас прогресс в отношениях? — мать довольно заулыбалась. — Вы уже целовались?
— Ещё нет.
— Но ведь хочется, правильно? — под внимательным взглядом матери Бакуго невольно нахмурился: сейчас опять начнет подкалывать. Но она пальчиком разгладила складки между его бровями. — Эй, не злись, да? Просто я к тому, что знаю, каково это: сама хотела Масару поцеловать на первом свидании, но приходилось держать себя в руках — чёртово мамино воспитание… Потом мне такие сны снились, что я думала с ума сойду, если в ближайшее время мы с ним этого не сделаем.
— И чем всё закончилось? Ты на него набросилась, да? — усмехнулся Бакуго, посматривая на мать: она такая — может.
— Ага. Напоила и совратила, — хихикнула она, подтверждая его догадку. — Масару понравилось, хотя он был очень удивлен. А ты вон как себя в руках держишь! Прям восхищаюсь тобой.
— Не очень я себя в руках держу, если честно, — признался Бакуго. — Я целую Эйджиро, когда он спит. И сны сниться всякие с ним начали…
— Взрослеешь, Кацуки. А с поцелуями ночью ты хорошо так придумал. Не попался ещё?
— Ещё нет.
— А если попадешься? Признаешься, что неровно к Эйджиро дышишь?
— Надо сделать так, чтобы не попался, — неожиданно резко ответил Бакуго, недовольно смотря на мать. — Ма, проблема не в признании. Проблема в том, чтобы не выбить Эйджиро из колеи этим раньше времени — у него без меня проблем хватает: экзамены, родственники, этот сраный Шото, который хрен что задумал, поездка королевы, коронация… Если я ещё сейчас на него до кучи свою неправильную любовь вывалю, то вообще пиздец будет.
— Значит, будешь молчать, пока он первым не признается, так?
— Так. Пусть это будет очень тяжело, но я постараюсь, ма. Я не хочу его потерять. И проблем ему лишних не хочу. Тем более сейчас есть вещи поважнее — Шото и королева.
— Ну да. Прости, Кацуки, я опять тебя задела, — мать погладила его щупальца своими и взяла новую табличку. — Просто так побыстрее хочется, чтобы вы оба были счастливы… Но я понимаю твои опасения и нежелание торопиться. Прости. Я немного лезу не в свое дело со своей бесконечной заботой, пополам с любопытством…
— Да все нормально, ма. Я понимаю, что ты хочешь как лучше. Я даже не против, если ты там пожелаешь, чтобы Эйджиро полюбил меня побыстрее. Ну, чтобы мы до старости успели признаться, ага.
— Это я могу, — хихикнула мать на его невольную шутку. — Буду феей, которая всем хочет любви и счастья.
— Ничего плохого в этом не вижу. Пусть все будут счастливы и занимаются своей жизнью, а не выносят мозг другим, как Шото.
— Ну-ну, — мать его приобняла парой щупалец. — Он тоже будет счастлив и отстанет от Эйджиро. Зуб даю, как Денки говорит.
— А ты-то сама счастлива, ма?
— Да, я счастлива. У меня самые лучшие сын и муж, у тебя такой замечательный Эйджиро, у меня с Масару появились потрясающие новые друзья, а скоро я буду ещё счастливее, правда задёрганее.
— Это почему это? — сразу же напрягся Бакуго. — Кому там нам надо навалять, чтобы тебя не дергал?
— Никому не надо навалять. Просто твой подарок уже начал готовиться и я уже предвкушаю бессонные ночи и ор.
— Какой такой мой подарок? — Бакуго недоуменно посмотрел на мать.
Она немного отодвинулась, потянула его за руку и приложила ладонь к своему животу.