53. Задушевные разговоры (2/2)
— Вот этот.
— Охренеть… — выдохнул Бакуго и тут же заулыбался во весь рот. — Уже, да? Это будет сестричка?
— Уже, да. И должна быть сестричка, как мы и заказывали, — счастливо улыбнулась мать. — Я вообще-то не планировала настолько быстро, но, наверное, это все из-за человеческих тел — как-то все слишком стремительно закрутилось…
— Что, понравилось размножение в человеческих телах? — наобум подколол ее Бакуго и она тут же покраснела: его шпилька невольно попала в цель.
— Да, понравилось: очень приятное занятие, — мать всё-таки посмотрела ему в глаза, а потом неожиданно расхохоталась. — Потому не тормозите с Эйджиро долго, не лишайте себя удовольствия.
— Ма, ну ты даёшь, — Бакуго пододвинул свой стул к ней поближе и порывисто обнял. — Только ты можешь прямо в лоб разговаривать о таких вещах. Но мне нравится.
— Не, ну правда, Кацуки, — хмыкнула она ему в ухо. — Я сама была очень удивлена, что этим коротким отростком можно сделать настолько хорошо.
— Прямо лучше, чем гектокотилем? — осторожно поинтересовался Бакуго.
— Ну не совсем так. Это приятное по-разному. Но на суше все ощущения ярче, так и знай, — мать ему хитро подмигнула. — Так что с Эйджиро пробуйте и так, и так.
Бакуго всё-таки смутился: его мать просто нечто! Он-то думал, что интимность можно только с дедом обсудить, ведь родители в человеческих телах недавно, скорее всего ещё не совсем разобрались, а они уже давно сообразили, что к чему, и сравнили…
— Да, ладно тебе краснеть, Кацуки, — мать легонько ущипнула его за бок. — Хотя нет, ты себя правильно ведёшь, это мне надо заткнуться — слишком уж сложно с матерью о таком говорить, понимаю. Может тогда я Масару намекну, а?
— Не надо, я с дедом поговорю, — буркнул Бакуго. — Ну, отец вряд ли настолько в теме, понимаешь? В нашем с Эйджиро случае слишком много нюансов: мы оба парни, оба без опыта, у обоих две формы…
— Конечно понимаю, Кацуки, — мать взъерошила его волосы. — Я, конечно, не в курсе насчёт личной жизни отца — были ли у него парни… Но многие к нему ходили и за советом, и за зельями, так что точно ты по адресу собрался обратиться.
— Мда… Чувствую разговоры будут долгими и смущающими.
— Но они стоят того, Кацуки. Мне лично повезло — мама многое мне объяснила, увидев, что я начала интересоваться парнями. И это важно — поговорить с опытным взрослым, чтобы понимать, что к чему и не совершать глупых ошибок.
— Кстати, у людей принято, что родители детям многое объясняют насчёт размножения. У меня тут проблема с человеческим телом случилась утром в субботу — я подумал, что болезнь… Прибежал к Мине, а она меня к Хитоши направила, — Бакуго хмыкнул. — Классный он… Все мне так культурно объяснил про человеческий гектокотиль… Я там невольно в процессе трансформировался обратно — контроль над собой потерял. Ну вот так он и узнал, что я — сесаелия.
— Мне кажется я даже знаю о чем ты, — хихикнула мать ему в плечо. — Даже мы с Масару в одно утро растерялись, что уже про тебя говорить… Я побежала к Мине, тоже думала болезнь — все опухло…
После этой фразы они оба расхохотались, а потом понимающе посмотрели друг на друга.
— Короче, весело с человеческими телами, — резюмировал Бакуго.
— А у Эйджиро нет таких проблем с утра, что ли?
— Неа. Или он ещё не повзрослел, или знает как с этим справляться, чтобы я не заметил.
— А он откуда это знает? Покойный отец успел рассказать? — неожиданно задумалась мать. — А если нет? Кто Эйджиро будет объяснять? Ты?
— Если Эйджи будет вам с отцом вопросы задавать — обязательно отвечайте, ну а остальное... Придется мне — он стесняется о размножении с кем-то говорить.
— Кстати, отец ведь ему тоже может помочь, разве нет?
— Только если Эйджи будет ему достаточно доверять… Хотя дед многое и так уже видел глазами Одеялко — это плюс. Может Эйджи будет легче ему открыться, кто знает?
— Думаю, твой дед очень быстро заручится расположением Эйджиро, он такой, — тепло улыбнулась мать и посмотрела на Бакуго. — Слушай, а отец женат? А дети? Может у нас с тобой ещё родственники появились?
— Да, он женат. А вот про детей я не успел спросить… Знаю только то, что до этого Диана была замужем за мерзким, но богатым, стариканом — вряд ли она хотела от него детей… — тут Бакуго понял, что все-таки проболтался и усмехнулся. — Ладно, ты ведь все равно не успокоишься… Расскажу, что узнал, но ты, как и обещала, ворчать на деда не будешь.
— Конечно-конечно, — закивала мать. — Сэкономь отцу время и выкладывай уже.
Ну Бакуго и выложил все то, что успел узнать. Мать слушала, открыв рот: ей всегда казалось, что у деда было много женщин — типа дорвался до наземных удовольствий и развлекался, пока его семья была под водой и ничего не видела… А оказалось, что кучи женщин не было — была одна, которую тот любил и ждал многие годы.
— Мда... Даже не предполагала, что любовная история отца была такой долгой и такой драматичной… — протянула она, выслушав Бакуго. — Нелегко отцу пришлось. Очень нелегко. И ведь даже поделиться было не с кем: я на него взъелась за мать, Масару, хоть и мужчина, но тоже был на моей стороне, а ты был слишком мал…
— Да уж, с разговорами по душам в нашей семье, до последнего времени, было весьма тяжко... — констатировал Бакуго и вопросительно уставился на мать. — Кстати, не пора бы тебе уже мне сказать правду, где бабушка? А то все эти твои рассказы про то как она в какой-то очень важной экспедиции бороздит просторы далеких морей весьма романтичны, но мне кажется на самом деле все было совсем по-другому.
— Конечно по-другому. Но ты был слишком маленьким, чтобы рассказывать тебе правду о взрослых отношениях, потому пришлось кормить тебя сказками, прости, — мать виновато улыбнулась. — На самом деле, бабушка бросила отца и усвистела со своим новым мужем куда-то далеко.
— Ничего себе, какие неожиданные подробности про бабушку...
— Ага. Мама знала, что отец ей изменяет, но долгое время не подавала виду, хотя я замечала как она украдкой плачет. А когда я сама стала достаточно взрослой и обзавелась парнем, то открыто ей заявила, чтобы она переставала спасать то, что не спасти, и устраивала свою личную жизнь.
— И бабушка устроила?
— Устроила. Познакомилась с твоим вторым дедом на одном из праздников. Он за ней красиво ухаживал и было видно, что был от матери без ума, в отличие от отца, который тогда мало кого замечал... весь был в своей любви и магии, а дома появлялся только для вида. И когда мамин ухажер предложил ей уплыть вместе с ним, я за мать сказала «да», быстро собрала ее вещи, пожелала им счастья и выпнула на все четыре стороны.
— Ахахаха, ма, ты в своем репертуаре — все должны быть счастливы, даже если придется их пнуть, — Бакуго хохотал так долго, пока у него не заболел пресс. — Здорово, что бабушка счастлива, хоть и далеко. Но, правда, хотелось бы когда-нибудь ее все-таки увидеть. Вы поддерживаете связь?
— Нет. Ни я, ни твоя бабушка не обладаем магией, как вы с отцом. Поэтому я тоже ее очень давно не слышала и не видела… — мать тяжело вздохнула. — Но я осознавала, что так может быть, и ее счастье мне было важнее всего. Но вот с отцом… с ним все сложно, Кацуки. Как только я смирилась, что я сама по себе — уже взрослая и независимая, так отец неожиданно вернулся от людей в море и попытался со мной помириться… Но я тогда не могла его простить. Вот просто не могла.
— Ну а потом? Я даже мелкий помню, что вы общались.
— Да, когда отец начал воспитывать тебя, я была вынуждена больше с ним общаться, но не показывать тебе, что у нас плохие отношения. Это было тяжело для меня тогда: обида, ревность, разочарование — у меня было слишком много претензий к твоему деду. Как только я более-менее привыкла разговаривать с ним нормально, а не через зубы, и поверила, что он рядом и мы вроде как на пути к тому, чтобы, наконец-то, простить друг друга, — он взял и смылся, даже ничего не объяснив. Поэтому его исчезновение я переживала намного тяжелее, чем даже расставание с матерью.
Бакуго крепко обнял мать, по щекам которой всё-таки скатились две слезинки, и посмотрел на питомца.
— Одеялко, можешь попросить деда перво-наперво выпить успокоительное, а уже потом связываться с нами? А то как их обоих одновременно успокою?
Одеялко внимательно посмотрел на него и кивнул, а Бакуго, притянув магией бутылочку с успокаивающим, подал ее матери.
— Ма, выпей, пожалуйста, и послушай меня сюда. Дед прекрасно осознает, что натворил дел. И очень серьезных дел. И ему было больно и стыдно, поэтому столько лет не показывался. Он мне прямо сказал, что ты имеешь право его упрекать и выдвигать претензии. И ты, правда, можешь. А надо ли?
— Совершенно не надо, — мать шмыгнула носом и улыбнулась, возвращая ему уже пустую бутылочку. — Поэтому истерики, претензий и упрёков не будет. Поговорим как взрослые. Осталось дождаться.
— Я думаю, что уже скоро, — подбодрил ее Бакуго, посмотрев на часы. — Так что соображай обед, а я пока шары вам с Миной наколдую.
— Договорились, — мать чмокнула его в щеку. — Помнишь, что я очень сильно люблю тебя?
— Конечно помню! И я тебя очень сильно люблю, мам.