8. Самое правильное решение (1/2)
Бакуго сидел, прислонившись спиной к стене пещеры, и наблюдал за Эйджиро. Тот сложил ветки домиком в круге из камней и просто щелкнул пальцами. Небольшой язычок пламени резво перекинулся с его руки на сухие ветки и костер разгорелся в считанные секунды. Бакуго уважительно хмыкнул и тоже решил показать, что умеет: взял парочку тонких веточек, сделал их потолще и подкинул в костер под восхищенный возглас Эйджиро — тот явно впервые так близко сталкивался с трансфигурационной магией.
— А ты можешь заколдовать их, чтобы они в огне не горели? — неожиданно поинтересовался он, протягивая ему две ветки.
— Легко, — Бакуго махнул рукой над ветками и хмыкнул. — Готово.
— Спасибо, очень помог, — заулыбался Эйджиро и полез в сумку, тараторя, что улетел из замка даже не позавтракав, поэтому сейчас «пожарит» мясо, которое захватил с собой.
Бакуго не знал, что такое «пожарить», да и мясо в своей жизни пробовал только раз, когда его дедушка угостил, но оно было сырым, а тут с ним еще что-то делать будут. Он заинтересованно принялся ждать, что же дальше. Эйджиро вытащил из сумки небольшой матерчатый сверток. В нем оказались куски мяса, завернутые в какие-то травы, которыми он тут же заинтересовался с чисто профессиональной точки зрения.
Эйджиро, пообещав узнать названия и свойства трав, ловко нанизал кусочки мяса на заколдованные ветки и присел с ними у костра, держа мясо над огнем и поворачивая веточки в разные стороны, чтобы мясо «прожарилось». Бакуго внимательно следил за процессом, задавая каверзные вопросы: а кого они собираются съесть? А почему мясо надо заворачивать в травы? Разве его обязательно «жарить», сырым есть невкусно? Эйджиро улыбался и, продолжая вертеть веточки, отвечал как можно подробнее: они будут есть говядину, в травы заворачивают, чтобы было вкуснее, и люди, оказывается, его сырым не едят.
Когда мясо «пожарилось», ему протянули ветку с нескольким кусочками. Бакуго внимательно осмотрел каждый, осторожно откусил от одного и вдумчиво прожевал. А потом довольно крякнул: ничего вкуснее ему еще есть не приходилось. Угощение также досталось и Одеялку. Эйджиро, даже не морщась, разорвал пальцами горячее мясо на кусочки помельче, подул на них и положил перед щеночком на пол пещеры. Тот благодарно тявкнул, распластался по полу и громко зачавкал своей небольшой порцией.
Они завтракали, сидя напротив, и разговаривали о том, кто что любит поесть. Бакуго признался, что жареное мясо ест впервые в жизни — под водой такой роскоши нет — там все сырое, ну или вареное, поэтому они со скатиком в основном питаются рыбой и креветками. Если не ленятся, то у них бывают морские звезды, крабы и моллюски, но с последними возиться долго. Эйджиро признался, что больше любит мясо, но рыбу и морепродукты тоже ест, ему еще очень морская капуста нравится. Бакуго в благодарность за мясо пообещал ему притащить морской капусты, чтобы тот наелся до отвала — этого добра в море просто завались.
Одеялко доел свой завтрак и полез к Эйджиро на коленки. Бакуго облизнул губы и понял, что хочет пить. Недолго думая, он наколдовал два стакана воды и один передал пораженному Эйджиро. Тот поблагодарил, выпил и восторженно выдохнул: «Офигеть!», когда стакан испарился прямо в воздухе, а потом завалил Бакуго вопросами по поводу магии: разве можно что-то сделать из ничего? Если стакан пропал, то почему чувство жажды не пропало, если наколдованы они одновременно?
Бакуго решил не вдаваться в подробности — слишком хорошо ему на тот момент было — и объяснил все просто: он захотел, чтобы стаканы пропали, и они пропали, а вода не пропала, потому, опять-таки он так захотел. Эйджиро, как ни странно, удовлетворился его ответом и потребовал еще воды. Бакуго наколдовал полный стакан, взмахом руки переместил его по воздуху к лицу Эйджиро, и довольно улыбнулся, когда тот снова удивленно заморгал, а потом заулыбался.
— Наверное, я не сразу привыкну, что ты можешь делать столько вещей при помощи магии! — признался он, восхищенно смотря на Бакуго.
— Наверное и я не сразу привыкну, что ты можешь летать и лихо управляться с огнем, — парировал Бакуго, испаряя стакан и прикрывая глаза: после плотного завтрака захотелось подремать.
— Похоже, сейчас кто-то заснёт, — хихикнул сидящий напротив Эйджиро, заметив, что он начинает вырубаться. — Вот Одеялко уже сморило. И спит так прикольно, ты только посмотри!
Бакуго приоткрыл один глаз и посмотрел на колени Эйджиро. Щенок спал на животе, растопырив в стороны все четыре лапки.
— Я же говорю — Одеялко, — хмыкнул он, немного щурясь. — Даже в теле собаки его привычки совершенно не меняются.
— Я бы тоже хотел себе собаку, — вздохнул Эйджиро, осторожно погладив спящего щеночка по голове. — Но мне не разрешают: не королевское это дело…
— Что за глупости? — Бакуго открыл глаза и недовольно посмотрел на него. — Кто тебе вообще такое сказал?
— Мачеха. Она считает, что я должен не с собакой возиться, а заниматься: изучать историю, основы управления страной, экономику, политику. Поэтому сюда сбегаю, пока она не знает: я люблю читать книги и узнавать новое, но дико тяжело все время сидеть в библиотеке, жить только учебой и домашними заданиями. Считаю, что надо не только учиться, но и немного отвлекаться от учебы: полетать, покупаться, пошалить, пообщаться, понимаешь? Не все же могут быть, как ее сын, — сидеть и сутками грызть гранит науки.
— Что, он реально грызет гранит, чтобы стать умнее? — удивился Бакуго после последней фразы. — Камни же невкусные…
— Нет, это просто такое выражение, — хихикнул Эйджиро, откидываясь на стену и посматривая на спящего щенка. — Просто изучение наук занимает много времени и не всегда дается легко, потому сравнивают с камнем, который надо долго и целеустремленно «грызть».
— Понятно теперь, — кивнул Бакуго, махая рукой и магией перемещая несколько веток в костер. — Жёстко у тебя там во дворце-то. Меня дед тоже раньше гонял по полной программе: то тренировки, то заклинания учить, то зелья варить, под вечер я с ног валился. А когда надоедало, удирал к родителям: выспаться и полениться, поисследовать затонувшие корабли, поплавать и позагорать на камне.
— Вот, понимаешь меня. Кстати, откуда ты знаешь человеческий язык? Разве у вас не свой — морской?
— Морской. Человеческому меня дедушка обучил. Но я только говорить умею, а вот читать и писать, как ты, — нет. Не успел он меня научить, да и не на чём — ваши книги на дне моря долго не «живут».
— Как ты это красиво описал, — хихикнул Эйджиро. — Книги, умирающие на дне моря… А хочешь я тебя научу? Это, конечно, займет время, но ты потом сам сможешь читать книги. Как тебе идея?
— Мне нравится твоя идея, — хмыкнул Бакуго. — Умение читать и писать мне точно пригодится — хочу попутешествовать и посмотреть мир вокруг.
— Это твоя мечта, да?
— Ага. Дед меня заразил, — неожиданно разоткровенничался Бакуго. — В человеческом мире столько всяких интересных вещей. Хочу увидеть пароходы и самолёты, а также полетать и поплавать на них. А ещё поездить на паровозах и автомобилях.
— Ого! Класс! Я бы тоже хотел попутешествовать и увидеть то, что не видел: например, подводный мир… Там ведь очень красиво, правда?
— Правда, — с какой-то гордостью согласился Бакуго. — В принципе, могу тебе показать. А ты меня чем удивишь?
— А я могу превратиться в дракона и полетать с тобой в облаках — так намного интереснее, чем в самолёте!
— И мне снова нравится твоя идея, — усмехнулся Бакуго и посмотрел на Эйджиро. — Чего сразу не сказал, что ты такой выгодный друг?
Тот рассмеялся и признался, что боялся, что Бакуго его неправильно поймет, если он ему выдаст только ключевую информацию без объяснений.
— Представляю твое лицо, если бы я тебе тогда сказал что-то типа: «Эй, парнишка, у тебя есть щупальца, а у меня — крылья и хвост. Давай дружить, раз мы оба красавчики!».
Бакуго хохотнул и признал, что да, тогда бы он точно решил, что у Эйджиро не все дома, хотя крылья и хвост — это солидно, особенно такие, как у Эйджиро, — огромные и мощные.
— Кстати… Ты не сильно испугался тогда?
— Когда ты был драконом?
— Угу, — Эйджиро снова уставился на спящего щенка и погладил того по спинке. — Отец мне всегда говорил не показываться в этой форме ни перед кем, а то проблем не оберешься: люди боятся драконов и истребляют.
— Дураки они, — с самым серьезным видом заявил Бакуго и кинул в Эйджиро тонкой веткой. — Драконы — это круто! Я, кстати, не знал, что ты — дракон, мне родители объяснили — они у меня морские исследователи. Отец сказал, что есть водяные драконы — в океанах живут, но они не летают, а маман вспомнила из рассказов деда, что есть ещё и огнедышащие. И потом мы все втроём расстроились, что ты, наверное, улетел далеко и мы больше не сможем тебя увидеть и потрогать.
— Ничего себе… — ошарашенно выдохнул Эйджиро, теребя в пальцах кинутую в него веточку. — Значит вам троим нравятся драконы?
— Ну да, а что в этом такого? Тебе вот нравятся мои щупальца, сам сказал… — пожал плечами Бакуго, подкидывая ещё веток в костер. — Люди бы тоже посчитали меня странной тварью и подняли бы шум. Поэтому я и хотел тебе память стереть — чтобы не растрепал никому.
— А чего тогда не стёр?
— Да фиг знает, — Бакуго озадаченно поскреб затылок. — Со мной ещё никто так отчаянно не хотел подружиться. Да и мать постоянно вздыхает, что я типа постоянно один — живу отшельником в таком-то возрасте: ни друзей, ни девушки, короче, — все не как у людей… А я не могу с ними, понимаешь? Они какие-то все узколобые — ничем не интересуются: лишь бы поразвлекаться и найти на собственную задницу приключений…
— А девушки сесаелии тоже ничем не интересуются? — удивлённо поинтересовался Эйджиро, кидая веточку в костер.
— Ну почему же… Они очень заинтересованы в моей магии, но не во мне лично, и это таки подбешивает.
— Понял теперь, — улыбнулся Эйджиро и хихикнул, когда щенок проснулся и завозился на его коленях. — А у меня никогда не было близких друзей. Да, много хороших знакомых, но люди боятся дружить с принцем — типа положение у нас разное и все такое… И поэтому так странно чувствовать себя совершенно одиноким во дворце, полном людей.