4. Новогодний салют (2/2)
— В общем, жаркий Огонь пламенно полюбил холодную красавицу Воду. Полюбил и задумал на ней жениться. Все только у виска крутили: как Огню Воду замуж взять, чтобы себя не погасить и её не высушить? Затосковал Огонь после таких слов, загоревал, сжег много лесов и домов, пока не встретился с мудрецом, который пообещал Огню и Воде выстроить такой дом, что они смогут жить и быть вместе.
— И ведь выстроил, правильно? — поинтересовался Бакуго, ставя бокалы на стол.
— Ага, — кивнул отец, расставляя тарелки на столе. — И родился у них сын Пар. Знаешь же, что это такое, верно?
— Конечно! То что выделяется, когда воду нагревают. И в чем мораль?
— Если бы не сошлись Огонь и Вода, люди бы не узнали про пар и не научились бы строить корабли, которыми ты так восхищаешься. А в нашем случае, Пар — это ты, Бакуго. Мы с Мицуки как Огонь и Вода, но нам хорошо вместе. Да, многое надо обговаривать, находить кучу компромиссов, но зато никогда не скучно. Я ответил на твой вопрос?
— Вроде как, — Бакуго почесал нос щупальцем. — Значит ты точно любишь ее любой. И Огонь в вашем случае это ведь мама? Только не отпирайся, отец!
— Да я даже и не собираюсь, — засмеялся тот, когда мать выглянула из кухни. — Да, дорогая?
— Что, дорогой? — переспросила она и картинно нахмурилась. — Обсуждаете меня, пока я тут тружусь в поте лица? Поганцы!
— Папа просто рассказывал легенду про противоположности и я заявил, что в вашему случае Огонь — это ты, — пояснил Бакуго, чмокая мать в щеку и забирая у нее тарелки с закусками.
— Да уж. Он поспокойнее, чем я, но тоже может быть вполне себе Огнем, да, Масару? Как ты там пару раз подрался на праздновании Дня моря с кальмарами?
— И правильно сделал. Кальмары те ещё мудаки, не перевариваю их, правильно ты им навалял, пап.
— Как говорится, какой отец, такой и сын, — засмеялась мать, передавая им обоим тарелки. — Все, мальчики, садимся и едим. У нас два часа до салюта осталось.
Они торжественно расселись за столом, отец поднял бокал и объявил тост. Приосанился, откашлялся и пожелал присутствующим, чтобы Новый год был лучше уходящего и все, о чем они втроём мечтают, сбылось. Все заулыбались и согласно закивали: они были двумя руками «за». Бакуго поднял тост за здоровье и успехи во всех начинаниях, а мать — за новые знакомства, новые приключения и новые знания. После тостов они начали вспоминать как встретили этот праздник в прошлом и это было чертовски весело: родительские корпоративы с пьяными коллегами и наблюдения Бакуго за подвыпившими морскими жителями в праздник Нового года изобиловали глупыми ситуациями и нелепыми подвигами, от которых их сгибало пополам от смеха.
— Все, завязываем с шуточками, а то я больше не могу смеяться, — взмолилась мать, потирая живот под праздничной кофточкой.
— Как скажешь, дорогая, — усмехнулся отец, отпивая из бокала и подмигивая ей и Бакуго. — Ну, что? Поели, попили и можно выдвигаться?
Перед выходом Бакуго с отцом все же пришлось убрать со стола. Мать заявила, что Новый год надо начинать с чистоты и никакие аргументы не принимаются. Покорно наведя порядок, они взяли по специальному фонарю, которыми родители пользовались в темное время суток, Бакуго еще сплавал на кухню за бутылкой алкоголя — надо же отпраздновать салют — и вот тогда они, наконец-то, выдвинулись.
Он уже предвкушал, как продемонстрирует родителям свой новый прием перемещения из воды прямо в воздух: не зря же он столько тренировался в эти недели. Отец и мать о чем-то хихикали, плывя впереди и тихо разговаривая между собой, и где-то внутри Бакуго внезапно заскреблась зависть, что они есть друг у друга, — могут вот так вот плыть рядом в темном море, общаться, хихикать и радоваться жизни вместе.
«Ха, и в радости, и в горе, да?» — раздражённо подумал Бакуго, когда до него окончательно дошло, что мамины постоянные вопросы о девушке продиктованы не желанием поучить его жить, а наоборот — искреннем желанием, чтобы у него тоже был «свой» человек рядом.
За переосмыслением того, что раньше считал нотациями, портящими настроение и вызывающими желание огрызаться в ответ, за которыми, на самом деле, скрывалась родительская любовь и забота, а также не безразличие к его душевному и физическому состоянию, Бакуго даже не заметил как они доплыли до утеса.
— Кацуки, командуй, — мать посветила ему в лицо фонарем и улыбнулась. — Сейчас всплываем, да?
— Ага, — улыбнулся он, стараясь убрать со своего лица озадаченное выражение. — А потом будет фокус!
— Не перестаешь удивлять, сын, — одобрительно отозвался отец, взял мать за руку и поплыл наверх.
Сказать, что родители были в приятном шоке, когда браслеты на его руках загорелись красным и они все втроём плавно взмыли вверх, — ничего не сказать. Бакуго мягко всех приземлил на самом краю скалы, нависающей над водой, лицом в ту сторону, где, по словам деда, кончалось море и находилось небольшое королевство с настоящим королем и дворцом. Именно оттуда, ровно в полночь, запускали высоко-высоко в небо, потрясающей красоты фейерверки, которые было видно даже с этого утеса.
Бакуго присел рядом с матерью, которая потрясённо шевелила щупальцами в воздухе и растерянно улыбалась, водя фонарем по сторонам и стараясь в темноте рассмотреть окрестности.
— Так, освобождаем руки для следующего фокуса! — объявил он, оставляя в сторону свой фонарь и бутылку.
Дождался пока родители освободят руки и улыбнулся.
— Хоба! — прямо перед их глазами в воздухе появилось самое настоящее большое и теплое одеяло, которое плавно переместилось за спину и укутало их всех троих.
Бакуго довольно посмотрел на родителей, осторожно подтягивающих края одеяла, чтобы хорошо укрыться, подхватил бутылку, откупорил, отхлебнул и передал ее матери.
— Подержишь, мам?
— Конечно, — радостно улыбнулась та, принимая из его рук бутылку и смотря как он натягивает другой край одеяла на себя. — Ты просто потрясающий, ты знаешь об этом?
— Эмммм… — Бакуго мгновенно смутился от такого внезапного комплимента. — Ну, теперь знаю, ага.
— Кацуки, по романтичности ты переплюнул даже меня, — восхищённо поцокал языком отец, широко улыбаясь в свете фонаря, стоящего сбоку. — Я до такого даже не додумался…
— Пап, ну ты чего? — Бакуго покраснел. — Не думаю, что у тебя проблемы с романтикой. Не так ли, мам?
— Да, все у тебя в порядке, дорогой, прекрати! — мать легонько толкнула своим плечом плечо отца. — Ты чертовски романтичен. А вот за Бакуго я теперь вообще не переживаю: он точно умеет производить впечатление и создать атмосферу! Просто умничка!
От «умнички» у Бакуго невольно отвисла челюсть: это точно его мать? Нет, она хвалила его по жизни, когда он чего-то достигал или что-то у него действительно получалось, но это было «у тебя получилось!», «ты справился!», «ты смог!», но она не называла его «потрясающим» и «умничкой», а тут внезапно начала, и он все никак не мог это переварить.
— Мам, а почему ты мне раньше не говорила, что я потрясающий? — с какой-то даже обидой поинтересовался он.
— Глупая была, Кацуки, не ценила тебя, когда рядом был… — абсолютно честно призналась мать. — А потом уехал и стало пусто… Знаешь, я тоже виновата перед тобой, сынок, — сплавила тебя деду, потом была занята работой, когда он смылся, а ты вернулся… Я не знала, как мне быть, что сказать. Раздражалась на тебя, злилась, что ты закрылся и больше не плаваешь за мной хвостиком, постоянно задавая вопросы. В общем я была на тебя обижена, хотя вроде как взрослая из нас я. Потом твой внезапный переезд… Масару правильно сказал: я рыдала ночами, но была слишком гордой, как и ты, что прийти и просто сказать: «Была не права. Поговорим?»
— Да уж, это самое сложное — переступить через гордость и первым сделать шаг, — осторожно согласился Бакуго, обескураженный откровением матери.
— Но это надо делать, Кацуки, теперь я это поняла, — она взяла его под локоть и положила голову на плечо, смотря на небо. — Поэтому, если тебе будет сложно или просто грустно, приходи к нам с отцом, хорошо? Выслушаем, поговорим… И даже морали попытаемся не читать. Парочку раз же вроде как и получилось.
— Ну, вы очень хорошо пытаетесь, если что, — Бакуго решил подбодрить родителей. — Мы ещё даже ни разу не поругались за последний месяц. Считаю это достижением.
— И надеюсь, что так будет и впредь, — хмыкнул отец. — Мы все втроём очень работаем над тем, чтобы ругани и недопониманий между нами было как можно меньше. С чем я нас всех и поздравляю!
И тут вдалеке громыхнуло и на небе показались яркие разноцветные цветы. Они все втроём ахнули и потрясенно замерли.
— Хочу когда-нибудь увидеть фейерверки стоя прямо под ними… — мечтательно выдохнул Бакуго.
— А вот и новогоднее желание, которое обязательно сбудется! — заверил его отец и они снова замолчали.
Вдалеке на небе цветы сменили огненные птицы, которые разлетались во все стороны, за ними тут же появились сердечки, которые сменил дождь из звёзд, осыпающихся вниз, и под конец в небо взлетел огненный дракон. Бакуго невольно ахнул, а родители заулыбались.
— Не переживай, вернётся он к тебе, вот увидишь! — заверила его мать, будто мысли прочитав, а отец отхлебнув из бутылки, согласно закивал.