Рефракция (1/1)

За сорок лет войны бок о бок со Шпионом, Хэви ни разу не слышал, чтобы тот повышал голос, в худшем случае он просто молча давал в глаз, поэтому сейчас ему искренне интересно, кто так довел его, хотя в голове уже выстроилась смутная догадка.- Да отъебись же ты от меня! - кричит Шпион, когда Хэви заходит в столовую, и даже в маске он выглядит очень, очень злым. Медик уютно устроился в его, Хэви, кресле и, напротив, очень доволен происходящим.- Ну и что за хуйня тут происходит? - интересуется Хэви в первую очередь у Густава. - Опять выебываешься на моих ребят?- Должен заметить, Herr Хэви, - Медик многозначительно поднимает вверх указательный палец и сползает ниже в кресле, - что мы здесь вполне справлялись и без Вас. Хэви подходит ближе. Медик закрывает лицо руками и смеется, от него исходит явственный запах спирта.- Блядь, он бухой? И кто ему дал?Подрывник разводит руками:- Сам взял.Хэви видит на столе открытую бутылку, кидает на него крайне недовольный взгляд, берет Медика за локоть и вытаскивает его из кресла. Тот недовольно мычит.- Ой, да ладно Вам, что я сделал-то? Просто пощупал немного... Вы видели его талию? Боже, у Вашего Шпиона великолепная талия... Я носил корсет, чтобы добиться чего-то подобного.- Может, ты еще губки красил? - спрашивает Хэви, заталкивая Густава в душевую. Приперев его к стене одной рукой, Хэви без раздумий включает холодную воду. Медик вскрикивает и пытается выскрестись, но Хэви отпускает его только тогда, когда пьяные нотки начинают исчезать из хриплого "Хватит". Оставшись без опоры, Медик соскальзывает на пол, обнимая плечи. Очки, покрытые паром и мелкими каплями воды слетают с его лица, когда Хэви дает ему смачную пощечину, но, когда Густав поднимает серо-голубые глаза, то становится настолько жалобным, что Хэви не находит сил ударить его снова.- Какого хуя тебе нужно было от Шпиона?- А Вы ревнуете? - отвечает Медик вопросом.- Что?! Да мне поебать, с кем ты трахаешься, но не смей, сука, доебывать мою команду! Нам и без тебя нервов хватает.Медик вздыхает.- Вы их так любите...- Да, люблю! - кричит Хэви и осекается. Ему не нравится, как это прозвучало. - Иди за мной! - командует он и идет в свою комнату. Медик, подобрав очки, следует за ним, дрожа так, будто бы делает это нарочно - если бы можно было дрожать нарочно. Мокрый халат путается в ногах, с волос и кончика носа падают капли. Густав восхитителен своей жалобностью, а Хэви никак не может заставить себя не верить этому слишком сильно.- Снимай это все, - говорит Хэви, а сам подходит к столу и достает из ящика резинку для денег. Замечает на полу царапины, наклоняется и ухмыляется: ножки стола содрали верхний слой краски за то время, что Медик есть в команде. Хэви надевает на пальцы резинку и перекручивает ее, чтобы было потуже. Смотрит на Медика - и перекручивает еще раз. Густав стоит обнаженный, мокрый и заведя руки за спину. Хэви берет свободной рукой его член, приподнимает, а второй, пропустив яички через резинку, закрепляет ее на мошонке. Медик жмурится, прикусывает губу, привыкая, и Хэви в этом время изучающе рассматривает его лицо, потому что понимает, что никогда этого не делал целенаправленно. В его внешности нет ничего привлекательного, но все же он обладает удивительной харизмой.Хэви откидывает ровно заправленное одеяло и ложится на бок, расстегивая ширинку. Медика даже не нужно звать: он смиренно ложится рядом, вжимаясь в его член влажными ягодицами, сам приподнимает ногу, чтобы обеспечить доступ к собственной заднице, и движение, которым Густав вытягивает конечность, до ужаса показательно. В руке у него оказывается, видимо, предусмотрительно вытащенный из кармана, тюбик лубриканта, и он пропускает ладонь между ног, чтобы смазать член Хэви. Придержав ногу Медика, оставшуюся на весу, Хэви проникает внутрь - чужая рука направляет его, а сам Густав тут же невероятным образом разворачивает верхнюю часть тела так, что становится видно его лицо. С первой фрикцией он, будто бы задохнувшись от ощущений, широко открывает рот, вскидывает брови, и все это выглядит почему-то так наигранно, так фальшиво, что Хэви испытывает что-то на грани с отвращением.- И почему ты не подался в порно-актеры?- Воевать... люблю, - говорит Медик и прикусывает губу. Он гладит свой живот, надавливает и усмехается.- Что ты делаешь?Вместо ответа Густав берет руку Хэви и крепко прижимает к низу своего живота.- Чувствуете?- Оу, - произносит Хэви. Он чувствует. Он чувствует, как его собственный хер двигается внутри Медика. Наверное, если бы тот был чуть более худым - это можно было бы не только прощупать, но и увидеть.- Это не больно?- Нет. Больно в яйцах.- А вести себя прилично не пробовал? - Хэви берет в ладонь налившуюся кровью мошонку Медика и сжимает. Тот вскрикивает, хватается за подушку и - сильнее обхватывает член Хэви внутри себя. Тот едва не спускает сразу же.- Думаете, мне не нравится? - Нравится, значит? Хэви покидает тело Медика и ложится на спину. Густав переворачивается и смотрит на Хэви, склонив голову. Тогда Хэви хлопает себя по торсу.- Залезай.- О, Вы хотите так... - говорит Медик себе под нос, перекидывает ногу через бедра Хэви и насаживается на его член, замечая: - Я забыл снять Вам швы.- Займешься этим попозже, - отвечает Хэви, фиксируя руки Медика за его спиной. Густав не разочаровывает его, умело двигая бедрами. Он делает это рвано, отчаянно, погружая в себя член до упора. На живот Хэви тяжело падают теплые капли: Медик не может нормально кончить, но сперма медленно сочится из его уретры. Хэви берет его за волосы, отрывая его лицо от своей груди. Шумно дыша, Медик закатывает глаза.- Не терпится кончить, киса? - спрашивает Хэви, и слышит в ответ тихий стон. Он отпускает его руки, и Густав, получив опору, трахает себя его членом с новой силой. Медик опять прикусывает кожу на его шее, и, спускаясь ниже, делает то, чего не следовало: смыкает зубы на соске. Хэви, почти не контролируя себя, бьет его по лицу. Медик замирает, с непониманием смотря в сторону, видимо, анализируя, за что огреб.- Больно? - с улыбкой спрашивает он, и получает еще один удар.- Только попробуй сделать это снова, - рычит Хэви.Густав достает двумя пальцами выбитый зуб изо рта, и слюна на его губах смешивается с кровью. Хэви берет его за подбородок и нащупывает пустое местечко в его челюсти.- Отсоси мне, - просит он.Медик с сожалением снимается с его стояка, сдвигается ниже и вылизывает ярко-красным языком головку. Хэви с удовлетворением наблюдает, как по его члену стекает тонкая струйка крови - наверное, Густав еще и поцарапался где-то осколком. Он осторожничает, и Хэви приходится самому двигать его голову, чтобы кончить. Медик сплевывает бело-красный сгусток на простынь и шмыгает. Его левая щека начинает отекать.Хэви застегивает штаны и достает из шкафа большое полотенце, которым кидает в Густава, зная, что с мокрой одеждой тот будет возиться слишком долго.- Пошли до твоего кабинета.Медик послушно заворачивается в полотенце и опускает голову. В коридоре они, слава богу, никого не встречают. Хэви берет первый попавшийся скальпель со стола и подзывает Медика. - Не дергайся, - говорит он и подцепляет тонким лезвием резинку, перетянувшую мошонку Медика.- Срань господня, - выдыхает тот с некоторым облегчением и наваливается на стол рядом с медиганом. Красноватые лучи тянутся к его рту и оглаживают яйца - видимо, Хэви все же умудрился повредить там что-то. Пренебрежение безопасностью - весьма раздражающий для него факт, несмотря на наличие медигана. Естественно, он знает, что у людей бывают разные предпочтения в сексе, но действия, удовлетворяющие Густава, все еще кажутся ему дикими.***Эрик был тем, кто изменил Хэви до неузнаваемости, причем - изнутри. Когда Хэви оборачивался, смотрел на себя прошлого, он понимал, что это совершенно другой человек. Он не просто повзрослел: Эрик поменял самый его корень, поменял все, что мог поменять в нем к лучшему. Благодаря Медику Хэви понял, насколько несуразен был в его голове образ настоящего мужчины.С детства Хэви считал, что мужик, если он хочет выжить, должен быть сильным, даже грубым, и любое проявление чувств расценивал как слабость. Ты слаб, если говоришь о своей любви. И ты слаб, если не отстаиваешь свою честь и гордость перед противником. Ты слаб, если ты показываешь страх и нерешительность, если ты не можешь сходу сделать важный выбор и слишком сильно прислушиваешься к мнению других людей.И только Эрик, ненастойчиво проникнув в его душу, с годами расставил все по полочкам. Это он дал понять, что быть нежным для своего партнера, делать все, чтобы ему было комфортно и защищать его - это самое правильное, что может быть. Что правильно поддерживать в моменты слабости - ведь только с доверием друг к другу можно стать сильнее. Медик показал, что слова "я люблю тебя" - не только для сопливых юнцов. Медик дал понять, что настоящая, истинная любовь - это то, что останется, когда весь мир будет разрушен.Черт знает, откуда в Эрике, который был одногодкой Хэви, таким же наемником, было столько мудрости, столько правильных мыслей и идей, которые он преподносил так, что с ними не хотелось спорить; преподносил не словами, а одним своим существованием, своими поступками. "Не надо", - тихо произнес Медик, когда Хэви, целуя его ногу, спустился ниже колена. Там начинались шрамы, уродливые светлые рубцы, вскопавшие кожу его любимого Медика. Если бы Хэви только мог найти того, кто кинул ту гранату, он лично свернул бы этому бойцу шею за то, через что тот заставил пройти Эрика и Снайпера."Они не делают тебя менее красивым, - попытался уверить Хэви. - Твое тело было полностью в моем распоряжении до того, как они появились, неужели ты хочешь отобрать у меня эту привилегию?"Медик усмехнулся. "Просто они напоминают мне о том, как это было больно. Для нас обоих, - заметил он. - Не хочу думать об этом".Хэви смиренно вздохнул и стал ласкать губами внутреннюю сторону бедра. В его волосы мягко зарылись холодные пальцы.Эрик прекрасно знал, что если бы не респаун, у них у всех было бы сейчас намного больше шрамов - если бы они вообще дожили до этого момента в полном составе. Он знал, что не меняющееся с годами тело - это противоестественно. И все же он не мог смириться с этим, продолжал заебываться по поводу своей внешности, и ему самому явно было стыдно за это. Хэви верил ему и не мог его в этом винить, но самым ужасным было то, что Медик стал закрываться от него.Эрик все чаще замирал у зеркал, которых ранее сторонился, подолгу рассматривая самого себя. Он проводил пальцами по линиям своего лица, замечая, проверяя и перепроверяя изменения, теребил посветлевшие волосы, рассматривал выступившие из-под кожи вены. Напряжение достигло предела, когда, проснувшись одной ночью от неясной тревоги, Хэви увидел Медика стоящим у зеркала в их комнате снова.Тот не шевелился. Одетый в ночную рубашку и оттого высвеченный добела ярким лунным светом, падавшим из окна, он просто смотрел, почти не моргая, в глаза собственному отражению. И почему-то это нагнало на Хэви такую жуть, что он вскочил, сорвал это сраное зеркало со стены и швырнул его в пол. Потом прижал Эрика к себе и долго не мог отпустить, а тот все молчал, тяжело дыша. Заходил Инженер, спрашивал, что случилось. Хэви не ответил, рассказал позже, потому что тогда понятия не имел, как объяснить ему.Помимо долго заживающих ран команду преследовали теперь совершенно естественные для старости проблемы со здоровьем, и они вынуждены были бороться больше с собственным телом, чем с врагом. Второй год после отключения от респауна дался им гораздо сложнее. Это было время, когда у Инженера окончательно отказали ноги: он чудом успел доделать протезы за пару дней до этого. Это было время, когда Подрывник окончательно лишился зрения, а Солдат, перенеся контузию, начал откровенно тупеть. Беатрис, захватив в плен, пытали - выжгли полчерепа ее же оружием, и Медик ничего не смог сделать с ее глазом. У Шпиона начались проблемы с сердцем. Немногие, чей организм пока справлялся с этим жутким перегрузом, могли только смиренно ждать, как природа накажет и их.Хэви знал, что если кто-то захочет уйти, то его будет не удержать. Но он, возможно, несколько эгоистично, был звеном, связывающим вместе всех членов команды. Бросать работу было слишком поздно; он знал, что в большинстве людям из его команды некуда идти. Все, чем каждый мог заняться, если бы они распались - это повеселиться напоследок на оставшиеся деньги.Хэви просыпался с осознанием того, что времени остается все меньше, что неумолимая сила несется на них, сметая все на своем пути, угрожая, рыча. Что он мог с этим сделать? Останавливать поток времени он не умел. Он находил задания посложнее, поопаснее, из которых они могли и не выбраться - лишь бы разбавить это давящее чувство безысходности."Что ты здесь делаешь? - спросил Хэви, подходя к краю крыши. - Я искал тебя". Медик обернулся и посмотрел наверх. "Я видел, как ты ищешь. Просто сижу". Хэви сел рядом и убедился в том, что вид отсюда открывается и правда неплохой: очень много неба, желтеющее поле и полоса леса вдалеке. "Опять думаешь о чем-то?" Эрик пожал плечами и лег на колени Хэви. Медик редко делал так, и сейчас это было - и выглядело, если кто-то мог их увидеть - так странно, так ласково, но вместе с тем, кажется, отступила тревога. Они долго смотрели вдаль вместе.