Метаморфоза (1/1)

Хэви был человеком жестким, подчиняющим, но намеренно изменился в противоположную сторону. И теперь совершить откат к первозданной своей сущности не так-то просто. Он тот, кем Эрик его сделал. Какая ирония, что Хэви приходится учиться с самого начала тому, от чего его отучали много лет. Единственная привычка, которую Хэви может сохранить?— делать то, что хочет от него партнер. Но и страх сделать что-то неправильно его не покидает.Раз Медик позволяет себе захаживать без спросу в комнату Хэви, значит, и тот вполне самовольно может прийти в нему в кабинет. Медик жмурится, когда его берут за подмышки и поднимают на вытянутых руках.—?Что Вы делаете?Медик с удивлением смотрит на него сверху вниз и беспомощно покачивает ногами. Забавный. Хэви кажется, что он не слишком-то тяжелее.—?Проверяю, смогу ли утащить тебя в случае чего. —?На самом деле, Хэви ни секунды не сомневался, что сможет.—?Если я буду мешаться?— бросайте. Я позабочусь о себе сам. Медик не должен быть обузой. —?Он говорит с какой-то зловещей улыбкой.—?Не знаю, что у тебя там было, а в нашей команде не принято бросать товарищей.Кем бы Медик ни был, теперь Хэви придется с ним работать, как и Медику придется подстраиваться под команду.—?Мне неприятно, когда Вы меня так держите.Будучи отпущенным, Медик падает на ноги, неустойчиво покачнувшись. Затем Хэви роняет его на одну руку и подхватывает второй, как обычно носят невесту.—?Так?Медик молча утыкается в его плечо и густо краснеет. Вот это реакция. Он медленно ведет языком до самого уха Хэви и говорит с придыханием:—?Я хочу, чтобы от Вас пахло потом.—?Пиздец, да ты больной, но я могу это устроить, если тебе неймется.Медик соскальзывает с его рук, возвращаясь к столу, на котором расставлены какие-то склянки, а в тарелке лежит печень. Кажется, человеческая. Интересно, что в этот раз на Медике нет перчаток. Использовать перчатки для секса, но не использовать для работы?— гениально! В остальном Хэви не чувствует никакого интереса к тому, чем Медик занимается.Выйдя в коридор, Хэви останавливается у запертой двери в соседнее помещение, с тоской проводит пальцами по дереву; потом закрывает глаза и прижимается к ней лбом. На пол падают кусочки синей краски. Вдруг он срывается с места и быстро уходит: не хватало еще, чтобы Медик случайно это увидел.За свою вольность внезапно нагрянуть в кабинет Хэви расплачивается тем же вечером, когда возвращается после ужина, на котором Медика, конечно, не было. Медику не нравится здешняя еда и он якобы готовит себе сам, хотя кажется, что он вообще не питается?— никто и никогда не видел его за трапезой. Лично Хэви видел, как Медик пьет кофе и глотает его сперму, и все. Может, ему этого хватает?Зайдя в комнату, Хэви видит силуэт на своем столе.—?Какого хрена? —?раздраженно рычит он, включая свет.—?Я давно жду Вас. —?Медик щурится.Он сидит на краю; остальное пространство на столе занято его одеждой. Аккуратно сложенные рубашка, жилетка, штаны и халат; свернутые в кольцо галстук, ремень и пояс; пара носков, пара перчаток, очки. На полу?— сапоги. И это первый раз, когда Хэви видит Медика совершенно голым.Никто из команды еще не додумывался просто так зайти в его комнату без спроса.—?Ты вообще в курсе, что такое субординация, маленький ублюдок? Хули ты тут забыл? Возомнил себя шпионом и роешься в документах?—?Может, и роюсь. —?Медик выпрямляется. Он блефует?— Хэви не такой идиот, чтобы прятать важные бумаги в незапертой комнате. Но Медик смотрит на Хэви так, будто знает, что ему ничего не сделают, и это жутко раздражает. Хэви с трудом берет себя в руки, медленно подходя к столу. Медик хочет поиграть с ним?— Хэви принимает правила. Он поднимает ремень?— хороший, кожаный,?— расправляет его и складывает вдвое, щелкая на пробу.—?Плохая девочка.Медик опускает голову, нервно улыбаясь, будто испугался или передумал, но ничего не говорит. А еще можно видеть, как его член наливается кровью. Он опускает ноги на пол, разворачивается и упирается руками в стол. Первым же ударом Хэви сдирает кожу с его бедра; Медик дергается, вскрикивая. Хэви проводит пальцами по моментально покрасневшей полосе. Он не должен думать о том, что размахнулся слишком сильно. Ему не должно так хотеться спросить об этом самого Медика.Кожа Медика оказывается очень нежной, и если раньше Хэви мог свалить все на пониженную чувствительность к боли, то теперь он убеждается, что Медик?— мазохист.—?Считай.Ремень вновь со свистом опускается на бедра Медика.—?Один.Хэви бьет с другой стороны.—?Два.Голос Медика дрожит.—?Три.Медик отвечает не сразу.—?Vier.*—?Чего, блядь?!Медик тихо смеется, на месте ударов проступают капельки крови. Хэви подташнивает?— не от излишней слабонервности, но от того, что он этому причина.—?Давай заново.Медик выгибается, подставляясь сильнее. Он считает до шести, потом выдыхает ?sieben?** и все начинается сначала. Хэви не знает, сбивается он или делает это специально. В третий раз они доходят до десяти.—?Я не помню дальше,?— говорит Медик вместо положенного ?одиннадцать?.—?Вспоминай. —?Хэви продолжает пороть его; он попросту не верит.Медик вздрагивает и слабо стонет. Только сейчас Хэви осознает, что он настолько возбужден, что все слегка плывет перед глазами, и это даже пугает его, потому что Хэви никогда не любил намеренно делать больно другим. Мог вставить хороших пиздюлей в случае чего, но не ради удовольствия. И уж тем более никогда никого не порол.Хэви постепенно ускоряется; он отсчитывает еще около тридцати ударов, но и тогда Медик не просит остановиться. И Хэви решает прекратить сам, потому что иначе задница Медика превратится в фарш. Он приказывает развернуться, Медик выполняет это морщась и убийственно медленно и?— черт?— какой шикарный у него стояк. Хэви едва может заставить себя прекратить туда пялиться.—?Ты можешь кончить от этого, так? —?Хэви наконец переводит взгляд на лицо Медика, и тот, улыбнувшись, кивает. —?В следующий раз положу тебя на свои колени.Глаза Медика загораются, он облизывает нижнюю губу и, шипя, снова взбирается на стол. Хэви делает два шага вперед, и, пока он расстегивает штаны, Медик укладывает свои ноги на его плечи._____________*vier - четыре**sieben - семь_____________***Медик был чистоплотным созданием. Не до фанатизма, но ему не особо нравилось, когда Хэви подходил к нему, если тот не принял душ после боя. Еще он каждый день менял одежду и раз в неделю заново заправлял постель?— не свою, конечно.Хэви понял, почему Медик держится тепла, когда тот заболел. Даже простуда валила Медика с ног как минимум на неделю, и выглядел он в это время очень плохо, мерз даже под двумя одеялами, страдал насморком и болью в горле. Тем не менее, сам он почти не принимал таблетки, а переходил на травяные чаи: в дело шли подорожник, клевер и цветки акации, которые он неизвестно где насобирал в свое время. Еще он умел делать леденцы из сахара, напоминающие Хэви о детстве. Объяснение такой любви к народной медицине было простым?— Медик считал, что чем больше пичкаешь себя лекарствами, тем быстрее вирусы к ним приспосабливаются, поэтому лечиться таблетками нужно, когда организм уже не справляется просто так. Естественно, когда на подобное не было времени, он не подводил команду и лечился нормально.Несмотря на протесты, Хэви ложился с Медиком в одну кровать и во время болезни. В первую очередь, чтобы согреть. С Медиком было жарко, он потел и много ворочался, но Хэви мог спокойно выдержать это ради него, если это помогало. Эрик, перестающий шмыгать носом и кашлять, был для него лучшей наградой. К слову сказать, Хэви ни разу не заразился от Медика.Инженер был первым, кто решился поговорить с Хэви непосредственно об Эрике. Хэви тогда вышел подышать свежим воздухом, а на крыльце уже сидел механик, пускающий кольца дыма в сумеречное небо. Он курил самодельные толстые сигареты, очень крепкие и резко пахнущие. Когда он пел под гитару, было особенно хорошо слышно хрипотцу в его сильном голосе.Разговор Инженер начал совершенно нейтрально, со слов типа ?Замечательная погодка, правда??Правда. Это был зимний, но безветренный вечер, снежинки медленно и спокойно опускались на землю, и тонкий их слой хрустел под ногами. Инженер был в куртке, Хэви?— без нее, поэтому его плечи быстро покрылись капельками едва растаявшего снега.?Тебе хорошо с ним???— прозвучал вопрос, когда Хэви сел на ступеньки рядом. Почему-то он почувствовал себя очень неловко от этого. Захотелось даже огрызнуться, спросить Инженера: ?А твое ли это дело???Да,??— в конце концов просто ответил Хэви. ?Я рад за вас?,?— сказал Инженер, улыбаясь. Хэви не ожидал услышать от него такого; это не было похоже на иронию или сухую вежливость. Он не понимал, зачем Инженер говорит настолько откровенно, почему он вообще подобное испытывает, потому что даже не считал его другом. Они были коллегами. Хэви не замечал, что команда крепко, по-настоящему сдружилась между собой. Его сильнее волновали стратегии боя, исправность оружия и Медик. Ещё много, очень много времени потребовалось, для того, чтобы все они стали большой семьей, но как можно в итоге не стать ей, прожив рядом почти всю жизнь?Собрание Хэви обычно проводил с утра в столовой. Это место идеально подходило: большой стол, много окон и две люстры с яркими лампами. Медик всегда слушал обсуждение краем уха, сидя на подоконнике с батареей под ним и рисуя пальцем на запотевшем от большого количества народа стекле. Хэви не ругал его?— основной задачей Медика было лечение, с чем он справлялся, делая это относительно вовремя, кроме того, мог принимать внезапные решения, которые изменяли ситуацию в пользу их команды. С самообороной все обстояло хуже. Несмотря на наличие гранатомета, Медик постоянно попадал под прицел врага. Снайперы и шпионы запросто снимали его с поля боя, лишая всю команду лечения на некоторое время. Каждый раз Хэви зверел и превращался в ходячую пушку, слепо пёр тараном на вражескую базу, расстреливая всех, кого встречал на пути, пока не оказывался на респауне.Так как в свое время Хэви был очень энергичен и агрессивен, затишье злило его намного сильнее даже неудачного боя. Скука, отсутствие движения выматывали его, он начинал чаще орать на своих же. Немного помог совет упражняться?— Хэви не то чтобы терял форму во время перерывов, но если он как следует уставал физически, на ругань сил уже не хватало. Пробежать несколько кругов вокруг базы, пару десятков раз отжаться — быстро вошло в привычку.Члены команды редко обращались друг к другу по имени?— вроде бы подростковая забава давать клички зарекомендовала себя. То, что Хэви зовут Иваном знали все. Скорее всего, как это имя сокращается знали тоже, но Медик был единственным, кто решался употреблять его.В тот вечер в комнате было тепло?— печи на базе наконец-то как следует растопили. Хэви наколол дров, но не без помощи Поджигательницы, умеющей справляться с топором едва ли не лучше него. Медик, укрытый тонким одеялом, лежал на груди Хэви. Вдруг он приподнялся, разомкнув губы, припухшие от долгих поцелуев, но еще не решив, что сказать. Рука Хэви, неторопливо гладившая его спину, замерла. ?Я хочу попробовать сам. Ты не против??Каждая новая поза была как первый раз. Медик стеснялся, пугался каждого движения, становился неловким и чаще просил подождать. Но как Хэви мог быть против этого?Последние полчаса они только тем и занимались, что лениво и нежно ласкали друг друга. Медик от этого был очень возбужден, даже слишком, при свете одной лишь настольной лампы можно было видеть, как сильно блестели его глаза, если не сказать сверкали. Он потянулся за еще одним глубоким, чувственным поцелуем. Хэви сводили с ума прикосновения к нёбу и под языком, сбивчивое дыхание и пальцы, очерчивающие его шею. Если Медик целовался, то он не мог оторваться несколько минут?— по крайней мере, Хэви так казалось.Наконец, Медик ненадолго отстранился поближе к тумбочке, чтобы выдвинуть нижний ящик и достать на четверть использованную баночку вазелина. Привстав на коленях, он уперся руками в изголовье кровати, одеяло развратно соскользнуло с его бедер. ?Красавец?,?— завороженно прошептал Хэви, оглаживая эти бедра, и услышал откуда-то сверху прерывистый вздох. Он постарался сразу хорошо смазать пальцы, чтобы больше не возвращаться к этому; Медик, как всегда, был чересчур напряжен, а Хэви в такой позе даже не мог его целовать. Приподнявшись на одном локте, он дотянулся губами до нижних ребер Медика,?— он давно понял, что нужно отвлекать Эрика от неприятных ощущений. Уже через несколько минут поцелуев в живот и легких засосов Хэви мог двигать пальцами более свободно. Он знал, где прикоснуться, чтобы вызвать у Медика легкую дрожь во всем теле, и без зазора пользовался этим. Торопиться было некуда; Хэви привык к собственному возбуждению, оно уже не ощущалось слишком остро, но и не спадало. Возможно, он даже слишком увлекся, потому что не сразу обратил внимание на тихое, едва разборчивое ?Я готов?.Медик спустился ниже, и, когда он начал смазывать член Хэви, тот не сдержал стон. Огонек внутри него вспыхнул с новой силой, стало жарко; хотелось как можно скорее войти в трепещущее тело, а не помогать насаживаться, ища нужный угол. Медик положил руки на его живот. Он опускался на член так медленно, будто бы нарочно, но Хэви знал, что Медик не стал бы мучить его просто так. Выпрямив спину, Эрик замер ненадолго, может, на минуту или полторы, а потом начал двигаться?— размеренно и аккуратно, очевидно, пытаясь распробовать ощущения, но не сделать себе больно. У Хэви были хорошие легкие, но от такого ему было сложно дышать. Он смял подвернувшееся одеяло и грязно выругался, едва сдерживая себя, чтобы не сжать в руках бедра Медика и не оттрахать его как следует. Сейчас он мог кончить от одного этого вида.Твердо стоящий член покачивался в такт движениям Эрика. Хэви положил пальцы на головку, и этого хватило, чтобы Медик сжался и прикусил губу?— так он делал, только если ему было очень хорошо.Медик почти не смотрел Хэви в глаза во время секса, всегда старался куда-нибудь уткнуться лицом. Хэви не понимал его смущения, но позволял делать это. Медик громко дышал в его плечо, распалялся сам и распалял Хэви, но продолжал скользить по члену плавно, не ускоряясь. Мышцы живота и бедер сладко сводило; Хэви не мог понять, чего ему больше хочется?— чтобы это побыстрее закончилось или чтобы продолжалось вечно. Это было долго, слишком долго, намного дольше, чем обычно. Хэви стало еще сложнее сдерживаться после того, как Медик прошептал ?Ваня? ему на ухо; это было так мило, ласково, совсем не по-мужски, и Хэви казался себе непозволительно слабым из-за этого, но запретить Медику так себя называть не мог.Медик продолжал двигаться некоторое время после того, как кончил, и даже после того, как Хэви кончил тоже, пока не выдохся окончательно и не свалился без сил. И когда он вот так припадал к его груди, Хэви чувствовал всю его невесомость и быстрое биение его сердца, и именно в такие моменты понимал, насколько Медик в нем нуждается.