На что жалуетесь? (1/1)

Вкус его губ был восхитителен. Сильное тело его трепетало и плавилось в моих могучих руках, сводя меня с ума своими элегантными, пропитанными развратом, змеиными движениями. Я целовал его с жадностью, с силой вминая в стену и с упоением ощущая сдавленные его выдохи на своих губах. Его руки беспорядочно елозили по моей спине, гладили, стискивали в чутких пальцах футболку на моих плечах и просили большего. Он сгорал от всепоглощающего плотского желания, он хотел, он умолял, чтобы его ласкали, грубо, хищно, безапелляционно. Гибкий стан его мучительно извивался во внезапном порыве похоти, бесцеремонно вжимаясь в меня самыми чувствительными своими местами, провоцируя мои руки сантиметр за сантиметром изучать отзывчивое его тело.Я не помнил, как снова оказался на кухне, о чем мы разговаривали с немцем, и каким образом он оказался беспомощно зажатым между мной и стеной. Я не отдавал себе отчета в своих действиях, меня волновало только одно: Доктор сейчас был моим, весь, целиком от головы до пят, он отдавался всецело моей воле и не пытался сопротивляться ладоням, беспрепятственно изучавшим самые сокровенные и чувствительные части его тела.- Хэви, не так быстро, - сладостно простонал он, когда я расстегнул туго стянутый ремень, неприступно державший под замком нижнюю половину его тела, до которой я так яростно желал добраться.- Я думал, двуличие – удел грязных шпионов, - провокаторски медленно прошептал я, подминая под свои губы чувствительное местечко за ушком полевого врача и с наслаждением внимая томному, исполненному низкого желания, выдоху. – А у нас здесь завелся двуличный грязный доктор…Его пальцы протестующее стиснули мою одежду, и в ответ мне раздалось непонятное бормотание на немецком языке. Я улыбнулся, хотя, думаю, моя улыбка была больше похожа на плотоядный оскал. Кончик моего носа изучал бешено рвущуюся под горячей кожей артерию, пока непослушные от возбуждения пальцы с дразнившим звуком расстегиваемой молнии нетерпеливо занялись злополучными штанами Медика. Он напрягся, вытягиваясь струной, и замер, глубоко и размеренно дыша сквозь приоткрытый рот. Моя ладонь уже гладила его закаменевший в предвкушении живот, спускаясь все ниже к заветной зоне. Немец крупно вздрогнул, когда я поддел пальцем резинку трусов. Предвосхищая алчные прикосновения к интимной зоне Доктора, я с уверенностью скользнул пальцами вниз под ткань белья – и в ужасе отшатнулся: вместо пылающего от возбуждения органа я нащупал холодный, твердый, как пластмасса, идеально гладкий лобок. Отступив, я вперил во врача расширившиеся от леденящего изумления глаза.- Что такое, mein sü?er? Почему ты остановился?Я поднял ошарашенный взгляд на врача. На безжалостном лице его расцвела страшная улыбка, обнажавшая ровные, будто слившиеся в ряд, зубы.- Почему ты не ласкаешь меня, зверь? - просительно выдохнул он, смотря на меня немигающими глазами и расстегивая на себе рубашку одной рукой. Несгибающиеся пальцы его заскользили по идеальному, словно выплавленному на заводе, прессу. Я с ужасом заметил отсутствие пупка на животе врача; на бедрах же ровной линией протянулся стык, соединявший в одно целое верхнюю и нижнюю части тела. Брюки соскользнули с полированных ног и с шорохом упали на пол, собираясь неряшливой кучей складок, через которую безразлично перешагнул оживший манекен.- Ну что же ты, милый, приласкай же меня... - прошептал он, пугающе заглядывая мне в глаза своими нарисованными на пластмассовом лице зрачками. Жесткие руки обожгли холодом мои плечи.Я инстинктивно дернулся и проснулся. Вокруг была всепоглощающая темнота. За окном небо медленно принимало предрассветный тусклый зеленый оттенок. Сердце колотилось как бешеное. Что это было?! Эротический кошмар?.. Я сел в кровати и протер лицо, судорожно выдыхая и пытаясь привести дыхание в норму. Руки предательски дрожали, как с сильного похмелья, голова еще плохо соображала - все мысли собрались в тугой комок ниже пояса, - и, еще находясь под впечатлением от неживой фигуры, обвивавшей меня за шею своими мертвыми руками, я никак не мог собраться с мыслями. Мне понадобилось с минуту времени, чтобы более-менее осмыслить произошедшее и окончательно отогнать от себя пугающий образ.Мерцавшие на прикроватной тумбе цифры электронных часов показывали пять минут седьмого. Ложиться не было смысла, да и после такого наводящего жуть кошмара спать мне совершенно перехотелось. Поэтому я поднялся и, навестив уборную по известным причинам, оделся и спустился вниз, чтобы как-то развеяться.В главном холле я наткнулся на двух незнакомых мне мужчин, сидевших на диване и тихо о чем-то беседовавших. Один вальяжно растянулся вдоль спинки, закинув на своего друга длинные ноги в легких брюках, и курил. Лицо его было частично скрыто темной балаклавой, не дававшей толком его разглядеть – может, именно это, а может, четкие тонкие брови, словно выщипанные в салоне, делали его глаза особенно выразительными в полутьме слабо освещенного помещения. Второй же, устало съехавший по мягкому подлокотнику вниз, сидел ко мне спиной, расслабленно сложив руки на груди. Лихая австралийская шляпа с заломанным бортом была сдвинута на самый нос, и создавалось впечатление, что мужчина спал, однако из-под широкополого головного убора иногда доносились тихие замечания на реплики его собеседника. Нетрудно было догадаться, кто были эти люди. Шпион элегантным жестом погасил почти выкуренную сигарету о подошву лакированной обуви, между делом снимая со своего напарника ноги и будто ненарочным движением задевая его носком ботинка. Снайпер вздернулся, как от разряда электрического тока, и щелчком подкинул на себе шляпу, оборачиваясь на меня. На лице его промелькнул неописуемый ужас, который тут же сменился легким раздражением. Закатив глаза, он снова развернулся ко мне спиной и съехал еще больше, пряча руки под поношенной серой жилеткой из джинсовой материи.- Напугал меня до усрачки, - пробормотал он хриплым голосом, закидывая ногу на ногу, и было непонятно, кого из нас он имел в виду.- Мсье Пулеметчик, прошу Вас извинить грубость моего друга, - льстиво пропел мужчина в маске, усаживаясь поудобнее. – Ему пришлось провести всю ночь за рулем… - здесь Шпион выдержал паузу. – Пока я спал.Из-под шляпы донесся глухой рык, перекрывший гаденькое французское хихиканье. Воистину, самый искренний смех – злорадный. - Как ты узнал, что я Пулеметчик? – спросил я, пожав лазутчику руку, и, переставив кресло к дивану, сел напротив. Тревожить дремлющего австралийца рукопожатием мне не хотелось.- Шпион, - представился француз. – О, это просто! Только такой огромный, если не сказать более выразительно, человек, сможет управиться с пушкой, которую обычному человеку и сдвинуть не под силу!Я добродушно улыбнулся:- Да, было бы смешно, если бы я был Разведчиком. А вы, должно быть, Шпион и Снайпер. Вы давно приехали?- Где-то с час, может, меньше, - ответил выспавшийся и довольный мужчина. – Нас встретил персонал, паренек предложил разбудить главнокомандующего, но мы отказались, решив подождать до подъема. Кстати, когда подъем? А то мы… То есть, Снайпер – я-то выспался – добавил он с ухмылочкой, – уже сомневается, что наш отказ стоил свеч.Только я набрал в легкие воздуха, чтобы ответить, как с динамиков раздалось громогласное солдатское "Шесть-тридцать! Па-а-дъем, слизняки!!", заставившее желавшего ничего, кроме покоя, бедолагу Снайпера дернуться всем телом и нелепо взмахнуть руками в неудачной попытке принять вертикальное положение. Шпион расхохотался, несмотря на то, что и сам подскочил от неожиданности.- Ну вот как-то так здесь мы и просыпаемся, - заметил я, поднимаясь на ноги. – Пойдемте, я провожу вас к Солдату.Тот был еще не одет и проверял в компьютере какие-то документы. Должен отметить, это была весьма живописная картина: коренастый мужик с крепким телосложением сидел за рабочим столом в одних семейниках и каске, иногда почесывая волосатую грудь истертыми оружием пальцами, и внимательно изучал монитор. Когда я постучал в открытую дверь, он повернул голову:- Отличная работа, рядовой! Не успел я объявить подъем, как уже вижу тебя в дверях совершенно готовым к бою! Так держать! – я хотел возразить, что уже не спал, но американец перебил меня. - Мне досадно это говорить, Хэви, но уже шесть тридцать утра, а от двоих наемников, которых я ожидал к этому времени, еще ни слуху ни духу!Из-под моей руки выглянул Шпион с нарочито сладкой улыбкой. Оказалось, что своей огромной спиной я совершенно скрыл парней от глаз командира.- Извините, что выскочил без предупреждения, - протиснулся он между мной и дверным проемом. – Но мы уже давно на месте, мсье Солдат, и ожидаем Ваших указаний.Я пропустил мрачного Снайпера, шаркающей походкой прошедшего вперед. Усталые его плечи были опущены, а руки словно вросли в карманы штанов, из-под края которых выглядывал незаправленный край изжеванной ремнем бурой рубашки. - О! Вот и вы! – азартно хлопнул в ладони Солдат и удовлетворенно потер их друг о друга. – Очень хорошо! Добро пожаловать на борт, парни! – и он горячо пожал каждому руку.Шпион скривился в попытке улыбнуться и поспешно выдернул стиснутую в каменной хватке ладонь. Потирая ноющую от крепкого рукопожатия кисть, он представил себя и своего друга.- Вы задали тон всего моего дня, молодцы, ребята, - похвалил он нас, подтягивая трусы. – Мне надо одеться, и я введу вас в курс дела.- Солдат, дружище, - хриплым голосом вмешался австралиец, утомленно облокачиваясь о своего напарника. – Ради бога, я не спал почти двое суток. Можно мне хотя бы кофе? - Да, разумеется. Хэви, будь душечкой, иди покажи этому австралийскому соне, где у нас кухня. И вообще, раз уж ты уже умыт, одет и пахнешь, как майская роза, расскажи ребятам, что у нас да как, покажи, куда заселиться, а я пока облачусь в свои доспехи.С этими словами он, как ни в чем не бывало, вернулся на свое рабочее место, будто реплики об облачении не было вообще. Пожав плечами, я жестом пригласил идти за собой и повел ночных гостей на кухню. После огромной чашки горячего крепкого кофе Снайпер будто немного ожил: его глаза перестали смотреть в пустоту и начали фокусироваться, спина распрямилась, руки перестали быть пленниками карманов и вообще, теперь на него было любо-дорого посмотреть. Он, конечно, еще выглядел помятым, но уже твердо стоял на ногах и был готов предпринимать какие-то действия.Я помог ребятам отнести вещи в их комнаты; догадаться, кто где располагался, было несложно: на каждой из дверей была наклеена эмблема, об одной из которых я уже упоминал. Комнаты новоприбывших были на втором этаже. Когда мы поднимались с чемоданами, которые мы выгрузили из фургона стрелка, нам навстречу попались еще не проснувшийся Подрывник в тапках и бодрый, готовый на подвиги Инженер. Четверо мужчин представились друг другу и остановились около лестничного пролета перекинуться парой слов. Я поставил чемоданы и, сложив руки на груди, оперся о перила, не мешая разговору. Легкая поступь привлекла мое внимание: с третьего этажа спускался Медик. Он всегда ходил очень тихо, чтобы привлекать как можно меньше внимания, могу побиться об заклад, что не один раз он находился со мной в одной и той же комнате, пока я даже не догадывался о его присутствии. Но в этот раз я его заметил. Пока другие были заняты обсуждением фургончика Снайпера, я не спускал глаз со скользящей по ступеням фигуры. Пройдя мимо меня, он слегка задел рукавом рубашки мой локоть и обернулся на мгновение. Я поймал взгляд защищенных круглыми очками глаз и по какой-то причине не смог оторваться от него. Доктор замер, держа руку на перилах. Губы его медленно сжались, придавая лицу надменный вид. Я вдруг осознал, что если отведу, спрячу глаза, то неизменно проиграю в чем-то очень важном, в чем-то, что может существенно повлиять на развитие событий в нашей команде. Стиснув упрямо зубы, я продолжал смотреть в исполненные презрения голубые глаза. Край его губ еле заметно вздернулся, слегка приобнажая верхний ряд зубов. Он смотрел на меня так, будто знал обо мне что-то омерзительное, что-то, чем мне было бы стыдно с кем-нибудь поделиться. Мне стало не по себе, но я стойко продолжал смотреть. Этот взгляд давил, неистово рвался повергнуть меня в смятение, старался подчинить своей воле, я ощущал себя как под пристальным взором ядовитой змеи, в любую секунду готовую молниеносно атаковать, только лишь я расслаблюсь. Однако я не сдавался. Силы были равны. Наше противостояние длилось всего около десяти секунд, но оно показалось мне вечным. Наконец веки его дрогнули, и он отвел взгляд. Врач уставился на каменные ступеньки под своими ногами и, не сказав ни слова, продолжил спускаться вниз.Я медленно набрал полные легкие воздуха и так же медленно выдохнул, переводя дух от этой короткой, но изнуряющей психологической битвы. Я все старался не думать о том кошмаре, который мне приснился, но теперь вырвавшаяся на свободу мысль о нем заставила меня судорожным движением провести ладонью по лицу.- Что не так с этим малым? – удивленно спросил Шпион. – Даже не поздоровался. Некрасиво как-то…Подрывник, сморщив кислую мину, махнул рукой.- А, не обращай внимания, - бросил он с досадой. – Это наша домашняя сколопендра Медик. Злющий, что твой черт. А самолюбия – целый самосвал. Тот еще говнюк.Инженер хотел что-то сказать, но осекся и прочистил горло, словно это и хотел сделать с самого начала. Снайпер со Шпионом переглянулись.- Как бы там ни было, - продолжил лазутчик, - Думаю, нам с моим другом пора заселяться. Спасибо, Хэви, что помог, дальше мы справимся сами.Он кивнул мне, и мы разошлись: новоприбывшие – по своим комнатам, а мы втроем – на первый этаж к Солдату.Мы встретили его около кабинета, о чем-то разговаривавшем с Медиком. До меня донесся сухой немецкий выговор:- Но Вы выдали мне не все карты.- Ничего страшного, милочка, заведешь новые и будешь все аккуратненько туда записывать. А, вот и бойцы. Доктор обернулся и смерил нас презрительным, чуть ли не ненавидящим взглядом, на сей раз не задерживая его на мне, и развернулся к нам лицом, складывая руки на груди. - Итак, парни, сегодня хороший день! – возвестил Солдат. – Мне пришла информация касательно наших потерявшихся котят Разведчика и Поджигателя. Они снова в пути и прибудут на базу сегодня в полдень. Познакомитесь, пообщаетесь, потом ровным строем к Медику на предбоевое обследование и на обед. - Куда?! – воскликнул Демо. – Вот к этой гадюке в самое ее гнездо, чтобы он меня своими погаными пальцами за все места ощупывал?! Нет, и не надейтесь даже, я отказываюсь.Подрывник непреклонно сложил руки на груди. - Так, шотландский мой друг, не стоит испытывать мое терпение, - ответил командир, - Не будь капризной бабой, одна у нас уже есть. Пойдешь как миленький. Что я, должен за вами по полю бегать и спрашивать у каждого, у кого что болит? Увольте, у меня и так полно работы. Это задача Медика, которую он будет исправно выполнять, да, кексик?Солдат с размаху хлопнул врача по спине. Тот пошатнулся, едва не потеряв свои очки; поправив их двумя пальцами, он прошипел сквозь зубы:- Так точно. Разрешите приступить к исполнению своих обязанностей.- Разрешаю. Шагом марш!И полевой врач, прожигая испепеляющим взглядом мутный мраморный пол, стремительно прошел мимо нас, ни разу ни на кого не глянув.- Ну что ж, мальчики, - продолжил Солли довольным тоном. – Можете смело заниматься своими делами. Только передайте все относительно обследования опоздавшим. Снайпер и Шпион могут вздремнуть до полудня, остальным спать запрещается. Р-р-разойдись!Инженер просиял и тут же ускользнул по направлению к ангару. - Солдат, - тихо сказал я, подходя ближе к командиру и укоризненно заглядывая ему в глаза. – Ну зачем же ты так жестоко с Доктором? Ответом мне стало искреннее удивление в глазах американца.- То есть, ты считаешь, что он не получает по заслугам? Ты хочешь, чтобы с ним обращались, как с человеком? Да ты посмотри на него! – Солли энергичным жестом махнул в сторону исчезнувшего в коридоре Медика. – Это же самодовольный индюк! Спесь с таких людей сбивают именно таким образом. - Доктор не индюк, - твердо сказал я и услышал, как за моей спиной заржал молчавший до той поры Демо.- Друг мой! – воскликнул он, вешаясь на мое плечо. – Если "Доктор" не индюк, то я прекрасная принцесса, а ты – добрая фея, а Солдат – твоя крестная мамочка! – его черный палец поочередно ткнул в каждого из нас. – Что ты такое несешь – не индюк? Самодовольный индюк же и есть!- Совершенно согласен, - поддержал Подрывника американец. – Пойми же, Хэви, с неадекватными по-другому нельзя, иначе они такое о себе возомнят, что житья от них не станет вовсе. Тугая узда – вот его крест, а там посмотрим.Я лишь отмахнулся от них и пошел проветриться на стремительно светлевшую улицу. Ну как я мог спорить с ними, как мог изложить свою точку зрения, если они не понимали, что просто загоняют человека в угол, где ему остается только обороняться от их выпадов и жалить каждого, кто пытается к нему подойти? К тому же, мой английский был так скуден, что я просто-напросто не мог достойно отстоять свое мнение. Эта затягивавшаяся в неразрешимый узел ситуация противостояния команды и врача сильно меня огорчала и мешала думать о действительно требующих внимания предстоящих битвах. Как мне хотелось, чтобы все жили и работали в мире. Ведь у нас и так полно врагов… Время тянулось очень медленно. Я не мог найти, чем заняться, Демо видеть мне не хотелось, потому что это грозило новыми препирательствами, Энджи был как всегда занят со своими восхитительными железками, Солдат… Солдат тоже был занят – переговаривался с Центром, делал какие-то расчеты, отдавал поручения персоналу и прочее. Шпион не показывался, видимо, решив воспользоваться возможностью поспать. Поэтому до полудня я занимался тем, что читал у себя в комнате. Вернее, пытался читать. Мои мысли постоянно возвращались к накалявшимся в команде страстям. Много я передумал в те несколько часов покоя и откровенно устал от себя и от мыслей, мне хотелось отвлечься от всего, и поэтому я упорно заставлял себя читать. Я привез с собой четыре книги: "Преступление и наказание" Достоевского, "Улицу младшего сына" Кассиля и первые два тома "Войны и мира" Льва Толстого. У всех книг были угнетающие сюжеты, но на контрасте с мучениями героев и событиями, с которыми они сталкивались в произведениях, мои собственные проблемы казались мне не такими уж и глобальными. Наконец я втянулся в чтение и не заметил, как прошло время. Из мира Великой Отечественной войны меня вырвал Подрывник, с грохотом открывший дверь моей комнаты.- Эй, котан, пошли вниз, там парнишка приехал, такой бойкий, такой смешной! И еще какой-то мужик, странный такой, в защитном костюме. И как ему не жарко?Я вернул закладку, которую держал между пальцев, обратно между страниц и положил книгу на тумбочку.- Парнишка? Я думал, у нас в команде будут только мужчины?- Не-е-е, дружище, отвечаю, там желторотый мальчишка, да еще такой задиристый! Улыбнувшись, я поднялся со скрипнувшей кровати и пошел вслед за Демо, отпускавшим восторженные комментарии о вновь прибывших. На первом этаже стояли Шпион, Солдат и двое новеньких. Первый, кого я из них заметил, был поджарый молодой человек, одетый в тускло-серую футболку, увешанную дурацкими значками, и шорты-карго, едва достававших ему до колена. Ему было на вид от силы года двадцать два или около того – совсем мальчишка, – его шустрые глаза перебегали с места на место, ища, за что зацепиться, а узкие губы не покидала бойкая улыбка. - И я такой: черт возьми, что это за хуйня?! Почему мы встали?! У нас, вообще-то, секретная миссия, а вы поезд остановили! – ершился он напоказ, – А проводница мне такая: мы не можем двигаться дальше, так как на путях обвал. Я уже собирался ей показать, с кем она связалась, но вот этот вот, - он кивнул куда-то в угол. – Меня остановил. Если бы не он, я бы там весь поезд разнес!Под скептический смешок Шпиона я проследил за кивком парнишки и наткнулся взглядом на мрачную сутулую фигуру в прорезиненном костюме. Человек в темном углу сидел на краю кресла, свесив голову вниз, и молчал. Руки в плотных скользких крагах были крепко сцеплены между собой и покоились на мощных его коленях. Голова его была заключена в оптическую газовую маску вытянутой формы; ее неживые стеклянные глаза смотрели вперед, и разглядеть настоящие его глаза в полумраке было невозможным. Он повернул голову в мою сторону, и я ощутил неприятный холодок смутного испуга, пробежавший по моим рукам. Что-то странное было в этом человеке, гнетуще отталкивающее, и с первых же секунд нашего зрительного контакта мне стало неуютно в его присутствии. Облаченный в душный скафандр мужчина поднялся со своего места и направился ко мне. Его резиновая перчатка потянулась пожать мою руку.- Hudda-hudda, hudda, - представился он, обхватывая мою ладонь двумя руками и потрясая ее в какой-то особой, отталкивающе добродушной манере.- Э-э-э-э… Пулеметчик, - ответил я, растерянно пожимая скрипучую руку в ответ и пытаясь разглядеть глаза за мутными круглыми стеклами, но оттуда на меня смотрела лишь кромешная тьма."Жуткий тип," – стрельнула в моей голове неприятная мысль. Разведчик тут же подскочил к нам.- Здарова, толстяк, как жизнь? – хлопнул он своей маленькой ладошкой по моему плечу и, не дав мне ответить, тут же продолжил. – Знаешь, кто я? Я Разведчик! Самый быстрый из всех!- И самый младший, - колко заметил француз с гаденькой ухмылочкой. – И как тебя только мамочка отпустила, кролик?На лице Разведчика вспыхнула целая гамма эмоций. Возмущенно обернувшись на подколовшего его оппонента, он взвопил:- Никто меня не отпускал, ты, маска! Захотел – ушел, захотел – вернулся! Мне не пятнадцать лет!- А мозгов на пятнадцать… - ехидно прошелестел француз, отворачиваясь от парня с самодовольной усмешкой.- Ну все, ты огребаешь! – вскипела было в Разведчике горячая молодая кровь, но властный взмах грубой солдатской руки остановил взметнувшийся порыв гнева.- Полно, девочки. Приберегите запал для металлических выродков. Шпион, иди буди своего дружка, и отправляйтесь все на осмотр. Кабинет вон там. Махнув рукой в сторону коридора, Солдат покинул нас. Француз мельком глянул на нас с Разведчиком и исчез в лестничном пролете. Мы с Демо обменялись напряженными взглядами.- Дьявол, я не хочу к нему идти! – возмутился шотландец, потирая еле видную на черном подбородке щетину. – Я здоров как бык!- Неужели этот чувак настолько стремный? – спросил мальчишка, переводя недоверчивый взгляд с меня на Демо и обратно. Мне стало ясно, что специалист по взрывам уже и ему успел наплести про Доктора.- Что твой черт, - заверил его Подрывник, выдвигаясь вслед за мной.Я шел к кабинету, слушая, какие удивительные россказни о враче втирал несчастному Разведчику из Бостона шотландец. В его описании Медик представал извергом, оперирующим наживую, хранящим в кабинете сушеные головы, используемые им для ужасающих ритуалов лечения, прячущим ото всех в шкафу эсэсовскую форму и вообще яростно ставящим Гитлера всем в пример. В общем, Демо нес полную околесицу, и я не вмешивался, потому что даже ребенок мог понять, что все эти глупые выдумки направлены лишь на то, чтобы высмеять фигуру ненавистного ему врача.Я потянулся к золоченой ручке двери с выцветшим от времени крестом, но она плавно опустилась вниз, и навстречу мне широко шагнул Инженер, чуть не влетев с размаху в мой живот. Охнув, он слегка отступил назад, и я пропустил его.- Вы уж здесь, ребята, - улыбнулся он облегченно. – Я уж думал, над вас идти звать. Иди, Хэви, док просил следующего.Поймав обеспокоенный взгляд Разведчика, явно попавшего под впечатление фразы "просил следующего", прозвучавшей как приглашение на помост гильотины, я шагнул в кабинет, оставляя Энджи делиться впечатлениями о своем посещении врачебного кабинета.Доктор сидел за столом и что-то вписывал быстрым каллиграфическим почерком в графы расчерченного листа. Я никогда не думал, что у врачей могла быть такая четкая и красивая скоропись. В кабинете было уютно, особую атмосферу создавали аккуратные ряды книг и папок на полках и педантично расставленный медицинский инвентарь.- Присаживайтесь, - сухо бросил он, не отрывая взгляда от бумаги.Я обошел стол и сел напротив Медика. Его безразлично сосредоточенный взгляд штудировал записи на белоснежном, идеально расчерченном, листе. Он был в свежей белой рубашке, воротник ее, как и вчера, любовно облегал сухую его шею, подчеркивая напряженные ключечные мышцы. Каждое его движение окутывал легкий аромат дорогого одеколона. Он вздохнул, закрывая толстую папку, набитую разномастными листами с кардиограммами и диагнозами, написанными разными почерками, и, обернувшись в вертящемся кресле, поставил ее на полку. Вместо нее длинные узловатые пальцы служителя панацеи нащупали и достали похожую, но более объемную корку с надписью "Пулеметчик".Раскрыв ее, он апатично пролистал тонну записей и достал последний лист, на котором мелким печатным шрифтом было что-то на английском языке, очевидно, общие сведения о моем здоровье. - Так… - тихо сказал он, бегая глазами по строчкам с таким видом, будто меня здесь нет. – На что жалуетесь?Я замялся, и Доктор посмотрел на меня, сверкнув очками.- Ну… Ни на что не жалуюсь, - ответил я. Врач скептически глянул на здоровенный синяк на моей руке, но ни сказал на этот счет ни слова, снова пробегаясь взглядом по записям.- Покажите язык. Так, так. Здоров. Следующего. И все. Я недоуменно смотрел на врача, натренированными взмахами ставившего быстрые галочки на полях. Это напомнило мне историю моей племянницы, которая проходила диспансеризацию от университета. Ей задали точно такой же вопрос и отпустили с миром, отметив в карте, что девушка абсолютно здорова. Но одно дело Россия, где никто работать не хочет, а другое – Германия…- И вы даже меня не обследуете? – с сомнением спросил я.Доктор отложил перьевую ручку и повернулся ко мне корпусом, сцепив руки на столе в замок.- А вы так страстно этого желаете? – иронично ответил он вопросом на вопрос. Брови его насмешливо вздернулись от повисшей вдруг тишины, а потом снова надвинулись на глаза.- Герр Пулеметчик, - со вздохом продолжил он, слегка склоняя голову и приподнимая двумя пальцами перемычку очков, чтобы устало потереть переносицу. – Вы же прекрасно понимаете, что больных людей не взяли бы на такую опасную работу. Это же понимает и Солдат. Это же понимаю и я. Я также понимаю, что это совершенно ненужное задание он дал мне только по той причине, чтобы занять меня делом и заставить общаться с коллегами. Так что будьте добры. Мне и без Ваших дурацких игр в простачка нелегко.Я был удивлен такой откровенностью, и после небольшого монолога врача мне ничего не оставалось более, как кивнуть в ответ и удалиться. На выходе я обернулся и увидел, что Медик изучал меня пристальным взглядом. Я ободряюще улыбнулся непроницаемым голубым глазам и вышел за дверь.- Так быстро? – встретил меня удивленный возглас Демо, сидевшего напротив двери в нарочито расслабленной позе и со сложенными на груди руками. Нога его нервно подергивалась.- Ну да, - пожал плечами я. – Иди.- А-а-а-агрх, ладно! – всплеснул он руками и скрылся за дверью. Я оглядел присутствовавших. Энджи снова куда-то смылся. Загадочный Пайро, поглощенный мыслями, жутковато чиркал зажигалкой. Шпион и Снайпер о чем-то тихо разговаривали, Разведчик щелкал жвачкой, увлеченный игрой на какой-то новой карманной консоли. Прием прошел как по маслу, доктор резво расправился со своей задачей и отпустил всех. Последним в кабинет зашел Поджигатель. Мужички отправились на обед, а мы с мальчишкой остались дожидаться эту таинственную фигуру. Потянулись томительные минуты. Мне, откровенно говоря, уже нестерпимо хотелось как следует подкрепиться, и, судя по ерзавшему на месте Разведчику, у того тоже изрядно сосало под ложечкой. Наконец, дверь приоткрылась, но вместо оптической маски на нас сквозь узкую щель, достаточную только для того, чтобы слегка протиснуться боком, выглянул Медик.- Я так и думал, - раздраженно пробормотал он, сверкнув на нас недоброжелательным взглядом. – Герр Поджигатель выйдет нескоро. Нет смысла его ждать, идите на обед.И дверь с тихим щелчком закрылась.Мы с Разведчиком переглянулись и, поднявшись, отправились в столовую, где нас уже дожидались наши напарники.