Глава 7 (1/1)
Слова Екатерины заставили Соколову действительно призадуматься. Но чувства, захватившие душу восемнадцатилетней девушки, не хотели покидать её. Как бы она не старалась. Где-то в глубине души, она понимала, что эти чувства не уйдут никогда, и иногда даже не хотела перечить, противоречить им.
А бои все продолжались. Сегодня Юлька была дежурной по санчасти. Вот тут-то она и вразумила, зачем ей Левашова всю эту лекциюдня три назад прочла. Дело в том, что сердце юной медсестры, при виде нового солдата на носилках, которого заносили в палату, не привычно тревожно сжималось, а внутренний голосто и дело шептал: ?Хоть бы не он! Хоть бы не он!? Девчушка время от времени вскакивала со стула, и бросалась посмотреть, кого бойцы принесли на носилках. А если не успевала посмотреть, то потом ходила вдоль кушеток, рассматривая то одного, то другого солдата.
Нервы Юлии были на пределе. Она боялась. Боялась, что в какую-то минуту его просто не станет. Ей было страшно. Страшно, больше его не увидит. Волновалась. В глазах ее гуляла усталость, тревога. Но никто из сестер не замечал неспокойного состояния Соколовой. Она просто его скрывала. На людях девушка появлялась с улыбкой на устах, и несла радость каждому человеку. Никто. Никто не догадывался, как грузно и тяжело у нее на душе.
Четвертые сутки шли бои на фронте. Четвертый день ей было неспокойно. Что-то ей подсказывало, что его она больше не увидит. Как только такие мысли приходили ей в голову, девушка сразу начинала думать про что-то другое, дабы прогнать пасмурные предположения.Пятые сутки. На фронте затишье.?Вот он сейчас придет, и ты увидишь, Соколова, что твои домыслы были лишь фантазией? - крутится в голове у Юли. Проходит минута. Его нет. Вторая… Пятая… Двадцатая… Он не заходит.?Но Костя должен зайти.Он не может по-другому? - тихо шепчет девчушка, смотря на проходящих мимо бойцов. Проходит еще десять минут. Его нет. В медпункт тихо заходит всегда радостный и отрадный молодой лейтенант Ваня Медведев. На плече у бойца винтовка. Юля посмотрела на взгляд парнишки и ужаснулась: веселые, озорные глаза Ваньки потухли, и стали более серьезными.Соколова подбежала к лейтенанту, ведь Ванька был лучшим другом Кости – Лисицын как-то рассказывал, что и Медведев знал Никиту.
- Вань, где Костя? – беспокойно спросила девушка.Парень, отведя взгляд, промолчал.- Ваня, но не молчи же ты! – потрясла бойца за плечи Юля. – Скажи мне – где Костя?- Юль, - Ванька нехотя поднял взгляд и посмотрел в глаза Соколовой. В глазах дивчины стояли слезы. – Ты только держись, Юль…- Медведев, что с ним? – продолжала трясти лейтенанта Соколова.- Он… - солдат набрал больше в грудь воздуха, и произнес, - он с задания не вернулся…Девушка непонимающе покачала головой.
- С какого задания?- Он, и еще два бойца должны были под прикрытием проползти к вражескому лагерю, и подорвать штаб противника. С заданием они справились на ?отлично?. Но, не вернулись…
- Как же так? – слезы текли из глаз подростка ручьем. – А, Вань?- Не знаю…Юлька, отпустив плечи лейтенанта, разрыдалась на груди у Медведева.
?Он не вернулся с задания. Погиб. Не вернулся. Умер? - вертелось в голове у девчушки. ?Да что у меня за судьба такая? С кем не познакомлюсь, тот скорым временем умирает? - зло подумала девушка. ?Не ты виновата? - промолвил другой голос.?А кто тогда?? - спросила Юлька саму себя. ?Война…?Костя медленно открыл глаза. Голубое, безоблачное небо возникло перед его взглядом.Тело все гудело и нестерпимо болело. Но самое главное – выжил! Живой!Прикрыв глаза, лейтенант попытался вспомнить, что с ним случилось…… Бой. Задание майора. Приказ на выполнение. Вместе с лейтенантом Лисицыным отправляются сержант Бойчук и рядовой Орлов. Задача: взорвать штаб противника. Работа под прикрытием. Под прикрытием пуль однополчан. Ползти пришлось не только под пулями однополчан, но и под пулями и снарядами фашистов. Подключились снайперы. Советские их сразу вычислили.Ползти стало безопаснее. Относительно безопаснее. Доползли до штаба слева – охрана была слабоватой. Справились чисто и быстро. Но все равно, кто-то что-то из немцев почуял. Минус сержант. Хороший был парнишка. Надо быстрее действовать. У Орлова патроны кончаются. Черт. Рядовогопристрелили.Находясь на крыше деревянного штаба, Костя забросил две гранаты в окно – одну за другой. Прозвучал взрыв.Взрывной волной Лисицына отбросило. Приподнявшись на руках, и оценив труды стараний, лейтенант усмехнулся. А потом потерял сознание…Открыв глаза, офицер попытался встать. Перевернувшись на спину, он, не успев даже опереться на руки, почувствовал на спине дуло автомата.- Er kam zur Besinnung! (Он пришел в себя!) – крикнул фашист куда-то в сторону.Неторопливым шагом гауптман подошел к подчиненному, и склонился перед Костей.- Steh auf! (Встать!) – приказал он.Лисицын попытался встать. Перед глазами все плыло, а в спину по-прежнему целился ефрейтор.?Неужели плен??, - пронеслось в голове у офицера.- Ging! (Пошел!) – подтолкнул его сзади немец. Оглянувшись назад, Костя поплелся за офицером СС.?Значит плен!?, - вздохнул лейтенант.
Идти пришлось недолго. Лисицына впихнули в машину, и он, под присмотром конвоя из трех рядовых, поехал в неизвестном направлении. Но скоро неизвестность закончилась – лейтенанта доставили в немецкий лагерь военнопленных. Вытолкнув из грузовика своего пленника, немецкие солдаты повели его в главный корпус, где находились старший и младший офицерские составы. Костя, пока шел к зданию, внимательно изучал территорию. Надо было придумать план, как отсюда сбежать пока его не застрелили. Но лагерь был окружен со всех сторон высоким кирпичным забором, да еще иколючая проволока не придавала оптимизма лейтенанту.Охрана здесь стояла буквально на каждом квадратном метре лагеря.Офицер Красной Армии в сопровождении немецких рядовых солдат вошел в корпус. Кабинет, к которому вели лейтенанта, располагался в самом конце коридора.- Stand! (Стоять!) – приказал рядовой, и вошел в кабинет начальника. Не пробыв там и пары секунд, немец вышел и толкнул Костю в помещение.
- ?ber russische Helden! (О, русский храбрец!) – проговорил полковник, изучая взглядом советского солдата. - Warum Kopf explodierte? (Зачем штаб взорвал?) – перешел фашистский офицер к делу. - Warum? (Зачем?)War es die Reihenfolge?( Это был приказ?)Костя молчал. Он не сов сем понимал, что за речь несет этот офицер. Да и поклялся себе, что не выдаст никого.- Unterfeldwebel! (Сержант!) – позвал полковник подчиненного. Через секунду – солдат стоял на пороге кабинета. - Bringen Sie einen ?bersetzer!(Приведи переводчика!)Спустя пары минут сержант вернулся со вторым офицером.- Hi, Hitler!- отдал честь майор, вскинув руку и выпрямившись.- Hi, Hitler! – ответил полковник.
Разговор продолжился. Полковник говорил, а майор переводил. Но ничего существенного от Кости немецкие офицеры так и не узнали. За окном уже смеркалось. Полковнику все это порядком надоело.Вскинув пистолет, он направил его в сторону Лисицына. Лейтенант, из подо лбанаблюдавший за происходящим, усмехнулся. Прозвучал выстрел.Красноармеец, пошатнувшись, заскрежетал зубами – пуля попала в не так давно зажившую руку.
- K?nnen Sie sagen, Sie bestellt sind, um den Sitz zu zerst?ren? (Скажешь, кто тебе приказал уничтожить штаб?) – задыхаясь от злости, и неожиданной наглости этого солдата, спросил полковник.Костя, усмехнувшись, отрицательно покачал головой.
- Unterfeldwebel! (Сержант!) – позвал полковник солдата. - Nehmen Sie es mit einer Kamera!(Отведи его в камеру!)Сержант, под прицелом своего автомата, повел пленного красноармейца в камеру. Лисицын еле перебирал ногами. Силы отнимала простреленная рука. Они спустились вниз. Камеры находились под первым этажом- в подвалах.
- Stand! (Стоять!) – приказал сержант Косте, повернув его к стене. Открыв дверь, немец втолкнул лейтенанта в камеру. Не имея больше сил стоять, Костя рухнул на бетонный пол.Кое-как опершись на здоровую руку, лейтенант поднял голову и огляделся.Камера оказалась одиночной. Маленькая, сырая комнатка, с еле светящей лампочкой на потолке.Перевернувшись на спину, он дополз до стены. Переведя дыхание, Лисицын снял с себя гимнастерку и рубаху. Рана ужасно болела. Стиснув зубы, что бы как-то сдерживать боль, Костя порвал рубаху на длинные полоски, дабы перевязать рану. Несколько раз он, тяжело дыша, откидывался на стену чтобы передохнуть – много сил он потерял за эти дни: пять дней воевать, шутка ли сказать. Дело было сделано, и лейтенант принялся перевязывать руку. Спустя некоторое время дело было сделано. Удовлетворившись проделанным, Лисицын натянул гимнастерку и, прислонившись к стене, попытался заснуть. Силы ему надо было восстанавливать очень срочно. Здесь он задерживаться не собирался.Следующее утро для Константина не ознаменовалось ничем приятным. Проснулся лейтенант от громкого топота за дверью его камеры.По ту сторону стены явно суетились.?Интересно, с чего бы?, - хмыкнул Лисицын. В замке что-то щелкнуло. Дверь открылась. На пороге стоял ефрейтор.- Steh auf! (Встать!) – лейтенант встал. В голове у него созревал нехитрый план, но офицер сразу его отбросил в сторону. Идея заключалась в том, чтобы отнять автомат у этого еще зеленого солдата немецкой армии, задушить его, чтобы не привлекать внимание других, и переодеться в его форму. А вот что потом делать, Костя не придумал, потому и откинул план куда подальше. Да и язык он знает не в совершенстве. В раз застрелят. - H?nde hinter dem Rücken!(Руки за спину!) – продолжал командовать немец. Красноармеец послушно сложил руки за спиной. Прострелянная рука адски болела, но стиснув зубы, лейтенант не обращал внимания. ?Вот сбегу отсюда, попляшешь ты у меня, солдат фашистский?, - зло, глядя на бойца из подо лба, подумал Костя. – Auf dem Weg aus! (На выход!) – последовал новый приказ. Ничего не оставалось делать, как покориться и этому приказу. Лисицын вышел за дверь, и чуть не присвистнул.?Хорошо, что свою затею в действие не привел?, - пронеслось в голове у паренька.Дело в том, что в коридоре, где находились камеры, возле каждой двери стоял немецкий солдат, ясное дело с автоматом. Начни Костя проворачивать свою операцию, живым бы он даже из камеры не вышел, не то, что из лагеря. Тем временем, пока Лисицын разглядывал немецкую охрану, ефрейтор закрыл его камеру и, проговорив: - Vorw?rts!(Вперед!) , - под дулом своего автомата повел пленника в штаб.
Сегодняшние расспросы ничем не отличались от вчерашних. Разве что полковник был не один – рядом с ним стоял еще один. Да и немецких солдат в кабинете приставили.?Интересно, для чего??, - размышлял Костя, глядя на сержантов и рядовых. ?В одиночку не справятся с одним, раненым солдатом Красной Армии?? - эта мысль немного рассмешила офицера, и на его лице появилась натянутая улыбка.- Зачьем ти подьорвал нашь штьаб? – на ломаном русском языке спросил полковник лейтенанта. – Этьо биль приказ? – продолжал он коверкать речь.
- Я тебе ничего не скажу, - тихо проговорил Лисицын, глядя на своего собеседника.- Ну-ну, - проворковал полковник, и кивнул солдатам. Вот теперь лейтенант вразумил, зачем столько бойцов было в кабинете.?Руки марать не хочешь, мразь?, - пронеслось в голове у красноармейца, глядя на усмехающегося полковника.Рядовой выкрутил Косте руки, чтобы не тот не сопротивлялся. А сержант начал бить. Вчерашнее ранение по сравнению с этим было ничто. Спустя некоторое время полковник приказал своим бойцам отпустить лейтенанта. ?Заразы фашистские?, - как прозвал их про себя парень, не оставили на нем одного живого места. Но стиснув зубы, он продолжал, молча терпеть, еле стоя на ногах.- Ну, чтьо, расскажьешь? – спросил полковник, глядя на Костю. Лисицын заставил себя поднять голову и посмотреть немцу прямо в глаза. А затем, усмехнувшись прямо в лицо полковнику, отрицательно покачал головой.-Sidetrack! (Увести!) – опешил от такой наглости нацист.Сержант потянул лейтенанта за руку, направляя на выход. Под, уже, привычным дулом автомата, Костя возвращался обратно в камеру. Солдат немецкой армии был и сегодня недружелюбен. А потому, открыв дверь, он, с большей силой швырнув измученного, побитого красноармейца в комнату. Пролетев несколько метров по полу, Костя набрался сил, чтобы приподняться и посмотреть на дверь. Немец широко улыбался от проделанной работы, а потом с грохотом закрыл дверь. Сплюнув кровь, Лисицын подполз к стене и, перевернувшись на спину, прикрыл глаза.В штабе тем временем продолжался разговор двух подполковников.- Was ist dein Wunsch?(Что прикажете делать?) – спросил один другого. - Russische Soldaten werden nie sagen.(Русский солдат никогда не расскажет.) Es ist ein kühner ... aber dumm(Он смелый, но…глуп).- Shoot!(Расстрелять!) – проговорил второй полковник, закуривая сигарету. - Morgen. Lassen Sie es dem Kapit?n. Und schie?en! ( Завтра. Поручите это капитану. И расстреляйте!)