Часть 3: Предложение, от которого невозможно отказаться (1/1)

Я лежал на песке Доминиканского берега и созерцал красоте ночного моря. Полная луна сейчас являлась единственным источником света, но таким ярким. Она лила белоснежные лучи на иссиня-чёрные гребни волн, шелест которых ласкал душу и сердце.Я отдыхал в гамаке, прикрыв глаза и вдыхая влажный аромат солёной воды. Впервые за два года мне удалось вырваться из бесконечной вереницы событий. Я был один и одинок, но это одиночество как никогда излечивало уставшую до чёртиков душу: сейчас на этом берегу только я, воды Карибского моря и тишина.Так уж сложилось волей судьбы, что мне ни в коем случае нельзя появляться на солнце. Пигмент моей кожи разрушился из-за витилиго, от чего та стала чертовски слабой, настолько, что ультрафиолет может вызвать онкологию, если попадет на неё. Поэтому я стал пленником собственной тленной оболочки и был вынужден сидеть дома днём. В крайних случаях меня выручал огромный чёрный зонт.Было ли мне обидно, причитал ли я? Нет, никогда и ни за что. Думаю, у каждого человека есть свои особенности, которые являются ценой за что-то. Моя цена за знаменитость была таковой. Что же, я должен её принять и нести с гордостью, однако, если уж быть предельно честным, то иногда мне просто надоедает эта проблема: Брук, Диана, Буш, Билл и миллионы других людей могут позволить себе нежиться под солнышком, спокойно передвигаться, я же?— нет.Стоило мне вспомнить имя Дианы, как в голове невольно всплыл образ леди и принцессы Дианы?— о, эта чудесная девушка достойна быть королевой! Я помню, как мне посчастливилось пообщаться с ней: хоть наше знакомство и продлилось считанные секунды, они стали одними из самых приятных в моей жизни! Я помню её ярко-жёлтый комплект, состоящий из юбки-карандаша и укороченного пиджака. Она даже в выборе образа демонстрировала свой скромный нрав, но искреннюю душу. ?Мистер Джексон, вы станете исполнять песню ?Грязная Диана???— этот вопрос, заданный робко, нежным голоском, крутился в моей голове. Я так растерялся тогда, ибо специально исключил её из сет-листа! Не знаю, что меня на это сподвигло: наверное, безграничное уважение к Её Величеству. Мне было даже постыдно представить, как она, будучи эталоном трепетной нравственности, будет слушать такую грубую композицию, призывающую определённого поведения девиц к скромности! Даже сама возможность вызывала волну мурашек по моему телу… И тут Леди признаётся, что обожает эту песню больше всего. Я был ошарашен таким откровением и по просьбе Её Величества спел ещё раз на бис. Господи, у меня в тот момент всё дрожало от некого стеснения. Изумительная женщина, оправданно носящая свой титул!Мне пришла мысль о том, что уже, должно быть, слишком поздно. Я нехотя поднялся с гамака. Позади мерцала вывеска отеля. Мои люди по просьбе не стали останавливаться в каком-то слишком уж роскошном заведении, ибо мне определённо не хотелось видеть что-то вроде бездушного золота. Хотя, зачем я себя обманываю: секьюрити всё равно выбрали отель с семью звёздами, несколькими десятками бассейнов, спорткомплексов и прочих благ, откровенно меня не интересующих. Мне для хорошего отдыха было достаточно уютного номера с балконом, моря рядом и хорошей компании.Я шёл босиком по песку. Песчинки приятно скрабировали ступни, которые полностью погружались в них, а до боли приятный бриз ласкал кожу, играясь с моими волосами оттенка смоли. Я жадно вдохнул, наполняя лёгкие влажным солёным воздухом, и сделал уверенный шаг в воду.Та была тёплой и нежной, подобно парному молоку. Гонимый этим теплом, я начал входить в воду глубже и глубже, по сантиметру, что позволял сделать мягкий спуск. Тёмные брюки свободного кроя ниже колена давно намокли, становясь второй кожей?— они стали неощутимы. Вслед за брюками полностью намокла и футболка, пока я не вошёл в воду по шею. Сейчас меня не пугали бескрайние просторы моря, как это бывало нередко, а, наоборот, расслабляли своим масштабом, бесконечностью.Я стоял так долгих пять минут, полностью растворяясь в воде. Я уже не чувствовал ног, рук и живота?— только шелест раздавался у уха. Паника, страхи, стрессы, волнения?— всё, что накопилось за два года, медленно покидало моё тело, оставляя место для умиротворения. Возможно, если бы я сейчас был настроен на работу, то вполне спокойно смог написать песню, но мне хотелось полностью разграничить свою жизнь на ?до? и ?после? тура. Дать мозгу отдохнуть хотя бы на время.Я вышел из воды и пошёл в гостиницу. Без охраны, без толпы, без криков. Просто как самый нормальный и обычный человек. Знаете, почему? Мы объявили миру о том, что едем на Кубу. Да, я был вынужден обманывать всех и вся, лишь бы вырвать хотя бы минуту покоя, и уже очень давно привык к виду жизни, а-ля ?давайте поедем туда, но всем скажем, что поедем вон туда, а потом сменим курс ещё в то место?.Здание гостиницы представляло из себя несколько мраморных шатров, соединённых между собой в один комплекс. Над каждым из шатров находился пышный купол с парой окон, которые пропускали хоть немного лунного света. Я, приветливо улыбнувшись ошарашенному персоналу, вошёл в самый крупный из них. Мой люкс представлял собой большую комнату с плетёной мебелью. Я бросился на не такой уж мягкий диван и вдохнул запах тропических цветов, стоящих совсем рядом в высоких фарфоровых вазах. Некая диковатость в интерьере, дух природы, меня откровенно восхищали. Да, возможно, здесь нет бездушного золота, бриллиантов, но это место заставляет чувствовать себя так, будто я вовсе не одинок и един с живым миром. Меня всегда притягивала природная тематика, так как я знал, что и сам по факту являюсь частью окружающего мира. Через звуки и единство музыки, созданные именно природой, я могу нести добро в массы. Разве этот факт не прекрасен? Так, я просто обязан, как любой другой человек, почитать её и стремиться к великому.Тишину прерывал шум прибоя где-то вдалеке. Лёжа на диване я словно чувствовал, как волны качаются в разные стороны.Сейчас меня не окружала служба безопасности, так что было бы глупо не воспользоваться этим моментом. Я, переодевшись в вафельный белоснежный халат, любезно предоставленный хозяйкой отеля, спустился вниз, в бар.В помещении стояла мёртвая тишина, но, когда я вышел, услышал оживленные беседы сотрудников. Компания молодых людей уютно устроилась на диванах, расставленных вокруг небольшого журнального столика, на котором лежали разрезанные пополам апельсины. Сотрудники мило смеялась, не обращая на меня никакого внимания, за что я был благодарен им до глубины души. Я скромно прошёл к стойке и практически вполз на высокий стул. Бармен, очевидно, находился в той шумной компании, но я не стал отвлекать его и скромно сидел на стуле несколько минут, демонстративно крутя в руках оторванную жемчужную пуговицу вчерашней белоснежной рубашки.—?Эй, смотри… —?Миловидная загорелая девушка склонилась к приятелю и аккуратно указала на меня пальцем?— это мне удалось углядеть боковым зрением.—?Чёрт меня побери, неужто это…—?Ага…Увидев, что попытка сохранить тёплую беседу между сотрудниками с треском провалилась, я тихонько обратился к компании:—?Прощу прощения, можно мне стакан апельсинового сока?Молодые люди были, очевидно, в ступоре. Повисла неловкая тишина. Они удивлённо и непонимающе буравили меня взглядами, будто я сказал, что хочу взорвать их отель. Наконец, совсем ещё молодой блондин, слегка ударив соседа локтем, встал и, семеня, подошёл к стойке.—?Простите, как вас зовут? —?робко спросил я, нарушая тишину.—?Дуглас, сэр,?— дрожащим тоном ответил он, доставая из холодильника самый красивый и самый большой фрукт.Ловкими движениями он разрезал его и отправил в специальную машинку. Вновь бар накрыла проклятая тишина, которую прерывал шум аппарата.—?Мистер Джексон, нам очень неловко, но вы бы не могли что-нибудь напеть? —?произнесла та самая загорелая девушка, жестом приглашая присесть рядом.Я ослепительно улыбнулся и осмелился встать и подойти к компании. Мне сразу же улыбнулись в ответ и освободили место в центре. Дуглас уже принёс стакан сока. По-прежнему ощущая некую неловкость, я присел и отпил ярко-рыжий напиток. Тем не менее, здесь, в зале на диванах, нам всем было очень тепло и уютно. Эти совершенно незнакомые люди в миг показались мне родными.—?Что же мне спеть?.. —?Мой взгляд начал блуждать по мраморным стенам песочного оттенка в поисках того, что настроило бы на нужный лад. Семь сотрудников уже предвкушающе прожигали меня глазами с улыбками на приветливых лицах.—?Вы не могли бы ?Человеческую природу?? Мы будем очень признательны!—?Конечно, но только при одном условии. —?Я откинулся на спинку дивана, как бы разрушая рамки стеснения.—?Какое, мистер Джексон? —?прошептал Дуглас.—?Если мы будем разговаривать на ты. И не ?мистер Джексон?, а просто ?Майкл?. —?Я умильно улыбнулся, рассматривая напряжённые и слегка растерянные выражения лиц сотрудников.Когда содержимое моей скромной просьбы было усвоено, все залились мелодичным смехом, закивав головами. Я начал напевать:—?Если кто-то спрашивает:Почему, почему? Ответь им, что такова человеческая природа.Зачем, зачем он так поступает со мной?Под восторженные взгляды я начал отбивать ритм с помощью разных звуков. Моя нога невольно содрогалась, отбивая басы по полу, а ладони резко сливались воедино, создавая хлопки. Я вновь полностью погрузился в пение, невольно дарил энергетику абсолютно незнакомым людям. Я продолжил напевать:—?Если говорят,Почему, почему? Ответь им, что такова человеческая природа.Почему, почему он так поступает со мной?Протяни руку,Прикоснись к неизвестному,Электрические глаза повсюду.Видишь эту девушку?Она знает, что я смотрю,И ей нравится, что я не могу оторвать от неё взгляда.Чувствуя, что срываю без того измученный за два года голос в родной телу агонии и что отбил все ладони, я остановился, надеясь, что спетого будет достаточно. Моё сердце затопил тот безумный восторг, что отражался в глазах молодых людей: они ловили каждое моё слово, каждое движение.Ещё несколько секунд сотрудники в абсолютной тишине переваривали то, что услышали, и смотрели на меня невидящим взглядом. Наконец, загорелая дама захлопала в ладоши, а остальные поддержали её.—?Майкл, это было восхитительно! Огромное спасибо тебе,?— смущённым тоном произнесла другая девушка. —?Надеемся, мы не утомили тебя?—?О, нет, о чём ты! —?Я осмелился перейти на ?ты? и тут же ощутил приливший к щекам румянец. Боже, так и не научился вести себя более раскованно! Вопреки всем богатствам, я старался сохранять свою скромность, детскую непосредственность и наивность. —?Я получил удовольствие! И спасибо вам, ребята!Я жадно сделал глоток холодного напитка, на который смотрел всё свое небольшое выступление. Цитрусовый сок освежил меня.—?Прости, Майкл, но почему вы… то есть, ты, без охраны? —?робко поинтересовался Дуглас.—?Эм… Хочется почувствовать себя обычным человеком.—?А какая твоя самая любимая песня, Майкл? —?встряла с виду шестнадцатилетняя рыжеволосая девушка.—?Не могу тебе сказать. Все свои песни я люблю по-своему. А у вас?Молодые люди принялись перечислять свои любимые мои композиции.Мы ещё немного мило побеседовали. Ощущение одиночества, до этого плескавшееся где-то глубоко, пропало, уступая место домашнему уюту. Эта невинная болтовня, обращение на ?ты?, шутки?— всё разрушило установленные рамки. Я действительно был счастлив в данный момент!—?Мистер Джексон, разрешите проводить вас до номера. —?Билл оказался тут как тут. Несмотря на вынужденную вежливость, на его лице застыла маска злости вперемешку с ужасом.Я был обязан пойти с ним даже вопреки собственному желанию. Видит бог, будь моя воля?— остался бы с этими милыми людьми до самого утра. Но пришлось попрощаться.—?Дорогие, огромное спасибо за тёплый вечер. Спокойной всем ночи.—?И вам! —?в унисон ответили ребята.Мы с Биллом шли в абсолютной тишине, при этом он прожигал меня строгим взглядом. Я отлично понимал, что, как только закроется дверь моего люкса, он взорвётся от гнева, вызванного ?спасением моего звёздного зада?.Так и вышло. Я сел в плетёное кресло, как и там, внизу, крутя в руках жемчужную пуговицу.—?Нет, ты нормальный?! Как можно было подсесть к совершенно незнакомым людям, без охраны, без оружия? Адреналина от прессы не хватает, Джексон?! —?распалялся он.Чисто из понятий воспитания я сидел молча, не перебивая разозлившегося не по-детски Билла. Лишь устремил взгляд на вазон с цветами, что стоял позади него.—?Ты меня хоть слышишь?—?Да, Билл, я тебя слышу. Очень хорошо слышу. И прошу закончить пламенную тираду, ибо я отлично провёл время и, кажется, до сих пор жив,?— абсолютно спокойно отчеканил я, открывая холодильник с ледяной водой. Я уже давно ничего не ел, да и не нуждался в этом?— мой организм периодически не принимал пищу, только жидкость. А именно до и после концертных туров?— такими уж они были волнительными для меня.—?Ты так и не понял… —?произнёс Билл с усталостью в голосе и схватился за виски.—?Брей, иди отдохни и поспи. Я в норме. Торжественно обещаю, что завтра тебе не придется спасать меня.Усмехнувшись, Билл вышел из моего номера, захлопнув дверь. Я лёг на кровать и практически сразу же крепко уснул, до сих пор пребывая в наслаждении от тёплой беседы. Я не выпил ни грамма алкоголя, но был опьянён, как от самого крепкого виски.***Редкие солнечные лучи щекотали мою кожу, играли солнечными зайчиками, отливали золотом, однако всё это осталось без малейшего моего внимания?— я крепко спал.Сладкие, как мёд, сновидения прервал крайне неприятный звонок телефона. Сначала моё сознание, ещё не отошедшее от снов, что снились мне всю ночь, не восприняло факт чьей-то острой нужды во мне. Но спустя ещё несколько секунд пытки я нехотя принял положение сидя и поднял трубку с установки.—?Майкл? —?Ответа с моей стороны не последовало. Я лишь потёр слипающиеся глаза. —?Майкл, ответь, если понимаешь мою речь! Ты ведь сейчас спишь, я знаю!О, Лайонел Ричи. Мой милый друг, который знает меня, как облупленного. Оживлённый таким приятным звонком, я, выбравшись из нежного хрустящего кокона одеяла, поднялся с постели.—?Слышу, дружок. Умеешь ты разрушить кайф,?— хохотнул я и вышел на балкон. Мой взгляд, перед которым ещё лежала сонная пелена, блуждал по водной глади Карибского моря.—?Отлично! Слушай, ты как сейчас?—?В смысле, ?как?? Если ты спрашиваешь про моё состояние после тура, что само собой является глупым, то пытаюсь хотя бы прийти в человеческий вид. —?Я облокотился на перила и лениво потёр переносицу, концентрируясь.—?То есть, ты сейчас не в Америке?—?Нет. Лайонел, говори прямо, друг. Я сейчас не в состоянии отвечать на вопросы с подвохом.В трубке послышался тяжёлый вздох. Очевидно, мужчина что-то замышлял.—?Ладно. Майк, есть одна история…—?О боже. Всё, я всё понял. Твою же… Что на этот раз?Я сразу вспомнил, как после моего альбома ?Thriller? Ричи позвонил мне, начав разговор с тех же самых вопросов. И что потом? А потом мы долгих полгода записывали песню ?We are world?, на которой у меня чуть инсульт от нервов не случился. Лайонел издал легкий смешок, подтверждая мои догадки. Всё ясно.—?Майк, это для детей,?— заинтриговал меня он. Конечно, он знал о моём неравнодушном отношении к детям.—?Ты мне с той же фразы начал в восемьдесят втором, перед ?We are world?. Дружок, ты не меняешься.—?Майкл, перестань. Прошу, выслушай.Я вышел с балкона и сел на диван, тяжело вздохнув. Плакала моя Доминикана, прямо чувствую это!—?Ну, давай, гад.—?Ха-ха! В общем, начинается проект ?Роза счастья?, посвящённый наступающему Рождеству. Это конкурс, в котором дети всех возрастов борются за звание лучшего певца-ребёнка и десять тысяч долларов. Они после первого тура попадают к наставникам, которые готовят их к дальнейшим выступлениям. С каждым туром участников всё меньше, пока в финале не останется четверо лучших. В итоге по голосованию зрителей объявляется победитель, а его наставнику выдаётся соответствующая награда.О боже мой. Нет слов. Эта история, чувствую, затянется минимум на полгода. Ну всё, плакал и мой отдых, и моё Рождество на берегу моря…—?И ты хочешь сказать, что я стану наставником? —?протянул я.—?Одним из четырёх.—?А кто ещё? Давай, напугай меня.—?Состав делали под тебя. Буду я, ты, Дайна Росс и Мадонна.Я просто замер, не зная, как реагировать. Нет, Ричи я рад. Какой бы он ни был, он остаётся моим другом, с которым мы прошли и огонь, и воду, и медные трубы. Дайна Росс, впрочем, вообще стала приятным подарком! Я обожаю её всем своим сердцем и всегда искренне любил! Эта милейшая леди изумительной внешности, души и голоса завоевала моё сердце, когда я выступал с братьями, будучи ещё подростком! Она долгое время была моим учителем, подругой и коллегой, и остаётся ею и по сей день. Работать с ней действительно великая честь для меня.Но была в этом бочонке мёда ложка дёгтя. Хотя, как ложка… Половник дёгтя. Конечно, это?— Мадонна. Признаться честно, лично я с ней не знаком, но мне сполна хватило рассказов коллег о ней. Похотливая, завистливая, психически неустойчивая?— чего только не говорили об этой даме.—?Под меня, говоришь? Мадонна тут к чему? Я был бы рад увидеть на её месте Уитни Хьюстон, или Пола Маккартни, или… Не знаю, кого угодно, но не её.—?Майкл, конфликт лучше смотрится на публике. Не мне тебе рассказывать.О да, этот тонкий намёк на таблоиды с их сплетнями я уловил сразу. Тонко, но аккуратно.—?Ладно, бог с ней. Когда съёмки первого тура? Хотя нет, не так вопрос ставлю. Сколько мне ещё можно будет отдыхать? —?поинтересовался я, рассматривая небольшой цветочек в фиолетовых тонах.—?Майкл, ради бога, прости,?— прошептал Лайонел. Я начал в страхе представлять самые ужасные варианты. —?Послезавтра.—?Кхм. То есть, ты хочешь сказать, что я прямо сейчас должен вылетать из места икс,?— я принял решение утаить название моего личного рая,?— бежать к Карен, падать ей в ноги, умоляя её отложить отпуск на чёрт знает сколько времени, потом лететь к Бушу, делая то же самое, потом молиться в церкви за здравие Билла, который будет лишний раз страдать от мигрени на нервной почве и… Вот так, да? —?Я ни разу не повысил тон голоса, соблюдая правила хорошего поведения, хотя повод был. Наоборот: просто схватился за голову, практически сползая с дивана на пол.—?В общем, да. Майкл, прости, но это ведь ради детей…От лёгкой дружеской наглости Лайонеля, которая ярко прослеживалась в начале нашего милого разговора, не осталось и следа. Он понизил тон голоса, опустившись до моего фирменного фальцета, буквально умоляя принять положительное решение.—?Господи… Ладно. Я выезжаю. И помни мою доброту, Ричи!—?Помню, Майк. Люблю.Я бросил трубку и в растерянности огляделся по сторонам, не зная, за что взяться в начале. Неужели моя непосредственность и безотказность вынудила меня сказать ?да? на такое безумство? Какой нормальный человек в принципе смог бы согласиться? Я в панике начал метаться из стороны в сторону. Сколько же времени у меня осталось? Тридцать шесть часов и тридцать минут!—?Мистер Джексон? Майкл!Со стороны входа до меня донёсся знакомый мелодичный голосок. О, это та самая девушка, попросившая меня вчера присоединиться к их тёплой компании.—?Да, Адель, я здесь. Здравствуй.Передо мной, сидящем в кресле, предстала её тонкая фигурка. Ветер, прилетевший из распахнутого балкона, играл с мягким шёлком её нежно-розового платья. В чёрных волосах, забранных в высокий пучок, прятался цветок с пятью лепестками. Я определённо оценил образ девушки, улыбнувшись:—?Ты сегодня изумительно выглядишь!—?О, спасибо! Я тут принесла завтрак. —?Её загорелые щечки залились румянцем, от чего я сам застеснялся и принялся с интересом изучать содержимое подноса.—?Адель, мне тут нужно кое-что сообщить тебе, как хозяйке отеля. Присядь.Я учтиво освободил ей место рядом, и девушка тут же заняла его. Она посмотрела на меня, вопросительно вскинув брови.—?В общем, так сложились обстоятельства, что мне придётся уехать в Америку. Ту сумму, которую Билл оставил за месяц проживания, оставьте себе и разделите.—?Ох, очень жаль, что вы уезжаете… В любом случае, спасибо, что посетил наш скромный отель! —?Адель тепло улыбнулась, поднимаясь с места.—?Вам тоже, огромное. Вчерашний вечер был незабываемым.Кивнув, девушка упорхнула прочь, в двери чуть не столкнувшись с Биллом. Он прошёл на место, где она сидела пару мгновений назад, пока я жадно поедал тост с авокадо и сёмгой.—?Привет. Чего все так взволнованы?—?Мы уезжаем, Брей. Организовывай поездку, заказывай гостиницу в Вашингтоне и машины.