Часть 3 (1/1)

Мои волосы выбились из-под платка и заметались по спине из-за сильных порывов ветра. ?Британия? делала посадку прямо на центральную площадь, остальные корабли застыли в полете над городом. Когда двигатели потухли и отключились, переполненная площадь взорвалась от оваций. Я прорывалась сквозь толпу бестолковых детей и богатых мужчин; одна женщина, увидев мои волосы, нахмурилась и сделала мне замечание, но я не слышала?— я была полностью поглощена увиденным. Огромный грузовой отдел корабля раскрыл ворота, выпуская прозрачную, подсвечивающуюся лестница, по которой вперед всех побежали два джанийских мальчика-близнеца. В их разрисованных ручонках было по знамени, и их полотнища полностью отличались от тех, что несли в параде. Спустившись, ребята синхронно развернулась к ?Британии? лицом и согнулись в поклоне. Народ, который был к ним ближе всех, повторил их действия. На лестнице появилось непонятное существо. Непонятное потому, что из-за одежды невозможно было понять, какой оно расы. Судя по восторженному шепоту моих соседей, это был сам Император?— Высшее Существо. Чтобы получше разглядеть, я протиснулась к первым рядам и встала практически напротив. Одет наш Правитель был невообразимо странно. Не то куча платьев, не то куча плащей разных цветов, одетых друг на друга, золотые узоры на широких рукавах и спине, на голове шлем с огромными ?крыльями?, и крылья эти не были похожи на наши уши. Это были крылья не бабочки… а птицы. Лицо Императора скрывала белая театральная маска. По форме она не напоминала наши лица: маска была уже, и отверстия для глаз были меньше. Ярко выраженный нос и пухлые, резко очерченные губы. В моем мозгу что-то зашевелилось. Первый человек?!.. Я озадаченно всматривалась в лицо ценнейшего гостя, но не могла узнать, какую эмоцию оно сейчас выражает. Движения Повелителя были плавными, медленными, отточенными до совершенства. Худые длинные руки, одетые в черные перчатки, прятались в слоях одежды, но не могли скрыться от чужих глаз. Император стал спускаться, и тогда все до единого склонились перед ним.Мое тело не хотело подчиняться. Молодой задор взял мои эмоции под контроль. Я сейчас смотрела в глаза тому самому человеку, из-за которого я вынуждена гнить на этой планете, постоянно опасаясь атак гроксов. Наверняка он такой же, как и все здешние, зажравшиеся чиновники: жадный, ненасытный, умеющий только врать да обещать. Никто не знает, сколько ему лет, никто не видел его настоящую внешность. Практически никто не знает имя своего Повелителя. А точнее, не могут вспомнить. Ибо он правит уже столько времени, что сменилось не одно поколение. Раз он такой долгожитель, то почему не помогал нам, почему не появлялся? Весь разодетый, как попугай, с интеллигентной походкой… Чьи-то руки больно вцепились мне в спину, шею и затылок. Торгаши, стоящие по обе стороны, пытались меня прижать к земле, но я оттолкнула их и пошла в Торговый Центр, на свое рабочее место. Главный вход был торжественно открыт и свободен, ибо дорогу специально освободили для неожиданно прибывших гостей, а потому я ускорила шаг. Мое платье и волосы колыхались от каждого движения, ткань путалась под ногами, челка лезла в глаза, и от всего этого я стала дико психовать.—?Пошли к черту! —?как истеричка, завопила я на охранников, которые преградили мне путь.

Я ткнула одному из них в лицо свой пропуск в виде значка и вбежала внутрь. В холле было удивительно прохладно и пусто, поэтому теперь я могла спокойно и без препятствий добраться до точки. Но не тут-то было.—?Сунна, слава Спорию, я тебя нашел,?— Ксаль подцепил меня за углом. —?Обстоятельства изменились, ты же видела, что прибыл сам Император! Я молчала и шла к лифту, стараясь не снижать темп.—?Поэтому надо показать себя перед ним во всей красе,?— продолжал трепаться Ксаль. Мы зашли в кабину. —?Вообще, я должен тебе признаться… Я равнодушно повернула голову и посмотрела на краснеющего друга.—?На самом деле, я взял это платье напрокат. Поэтому завтра ты должна его мне вернуть. Я не нашла, что сказать. Да что тут говорить, я же знала, что все так обернется. Ибо натура Ксаля такова. Называет себя другом, а потом предает, как ни в чем не бывало. Я мокрыми глазами уставилась в стеклянную стену лифта, через которую можно было увидеть площадь и расположившуюся на ней ?Британию?.—?Но если ты, конечно, сумеешь заработать побольше, то может быть и наскребешь… Кабинка остановилась на нужном мне этаже. Я так же безмолвно вышла из нее и пошла по указателям к моему прилавку. С каждым пройденным метром я ощущала, как исчезает под ногами опора.—?Нет, правда, может, ты сумеешь договориться с мамашей, и потратишь часть выручки? Ну или в крайнем случае можно найти дополнительную работу. Не хочешь, например, устроиться ко мне уборщицей? Для тебя не будет никаких дурацких традиционных запретов. Тут я не выдержала и с размаху врезала Ксалю в челюсть. Слезы обиды ручьями потекли по лицу, но меня это не останавливало. Увидят?— пусть, я девушка, мне можно. А Ксаль будет навсегда покрыт позором, будучи побитым мной, простой бедной жительницей Борзоя.—?Заткни свою пасть,?— процедила я, как ненормальная, таращась на ?дружка?.—?Во имя Спория, Сунна,?— парень потер ударенное место и медленно встал с пола. Он достал из кармана наушник с микрофоном и стал глазами искать терминал. Я взбесилась еще сильней и схватила его за ворот дорогой рубашки.—?Хватит постоянно напоминать, в каком ты живешь шоколаде, а я дерьме! —?я орала прямо парню в лицо, выходя за всевозможные рамки приличия. По нашим правилам, женщины, подобные мне, не смеют повышать голос на мужчин, тем более знатных и богатых. —?Хватит нас сравнивать! Будешь звонить папочке, влиятельным знакомым? Да ты же сам считаешь меня нищей, грязной шлюхой, так что ты можешь получить от меня?! Я резко отпустила его и отошла назад. Ксаль ошеломленно смотрел на меня, как и все, кто был в этот момент рядом. Народ, который узнал о прилете Флота, стал толпиться у окон, чтобы поглазеть на Правителя, но вместо него ему пришлось глазеть на нас. Ну и устроила же я представление.—?Уходи,?— тихо сказала я, медленно разворачиваясь. —?Мы больше с тобой не партнеры. Ни копейки не получишь.—?Платье верни, Мидели. От такого поворота событий я даже встала как вкопанная. Обернулась и увидела друга, с непривычным для него выражением лица. Он сверлил меня своими красными глазами, словно врага народа.—?Завтра. Ты же заплатил. Зря, что ли?*** Следующий час я сидела в темноте своей палатки, в полном одиночестве, морально уничтоженная, униженная, оскорбленная. Ксаль исчез в неизвестном направлении. Ему не будет стыдно, за него можно не переживать. Крохотный стул, окруженный пустыми коробками, одеяло, пара подушек и термос?— все, что мне нужно было для ночевки. Сейчас я расположилась на стульчике, сгорбившись и уткнувшись лицом в ладони. Я ничего не хотела, не хотела кричать на весь зал, призывая покупателей, не хотела считать чужие деньги, не хотела видеть эти надменные, мерзкие лица… Все мое нутро ныло и желало одного?— поскорее смыться из этого места. Но я не могла. Я не имела права все так бросить и подвести маму. Ведь только ради нее я занимаюсь этой чертовщиной, которая мне совершенно не по душе. Ксалю повезло, его родители оказались демократичными и разумными людьми, они хорошо зарабатывали, и отпустить сына в другой город были даже рады. Я не знаю, каким образом Ксаль разбогател, но повторить его достижения мало кому удалось. Он занимался тем, чем хотел и как хотел, и над ним не было никакого присмотра. Отпустила бы меня мама? Ни за что. Наушники подавали сигнал. Они лежали у меня в сумке и вибрировали. Неохотно потянувшись за аппаратом, я догадалась, кто это звонит. Всунув наушник и настроив микрофон, я приняла передачу.—?Сунна, как ты доехала, все хорошо?—?Все замечательно, мам,?— я пыталась говорить веселым голосом, но не могла. В горле все еще стоял комок, и он напоминал мне о событиях сегодняшнего дня. Мне снова захотелось плакать. Всхлипнув, я ткнулась лицом в колени.—?Дочка, что с тобой? Я была не в состоянии ответить, да и не горела желанием. Мама не могла меня утешить, она этого никогда и не делала. Подражая старейшинам, мать воспитывала меня в строгости, и не позволяла давать слабину. И я слишком устала от этого контроля.—?Все хорошо, потом поговорим,?— на одном дыхании выпалила я и прервала передачу.

Отбросив наушники в угол, я протерла глаза и вгляделась в коридор. Народу значительно прибавилось, толпа покупателей набросилась на прилавки, так же заглядывая и в мою палатку. Любопытные женщины любили разглядывать мои полотна, дети клянчили сладости, мужчины же всегда проходили мимо. Вдруг, я перестала улавливать смысл происходящего. Для меня этот день потерял все краски. Словно в замедленном движении я отсчитывала деньги, затуманенной головой думала, сколько нужно дать сдачи, и однажды ошиблась, чем вызвала у покупательницы вспышку гнева. Вялая и медлительная я упаковывала вещи, и сама не замечала, как путала этикетки. Все валилось из рук. И когда терпение закончилось, я выронила из рук расписанный мамой стакан, замерла на месте и мертвым голосом попросила покупателей удалиться. Я даже не стала собирать осколки и запечатывать прилавок. Единственная четкая мысль в голове?— покурить, напиться, расслабиться. Словно из-под земли вырос Ксаль. Мы встали напротив друг друга и долго молчали, понятия не имея, что говорить. Он странно смотрел на меня, то с презрением, то с сочувствием… Мне это надоело.—?Дай закурить, я знаю, они у тебя есть.—?Не дам,?— он ответил так легко, так просто, словно это был не отказ, а что-то другое. Я не стала спорить и клянчить, я направилась в ближайший киоск с табаком, ибо в Наморе можно было раздобыть что угодно. Ксаль пошел за мной, догнал, схватил за плечи и развернул к себе:—?И ты собираешься покупать эту дрянь у непонятно кого? Сунна, я сказал, что не дам, потому что это вредно, пусть местные врачи и власти это еще не признали. Я забочусь о твоем здоровье.—?Спасибо, на сегодня твоих услуг достаточно, назаботился,?— отрезала я и напролом пошла к прилавкам, но друг продолжал меня останавливать.—?Ради Спория, они же не продадут тебе, женщинам запрещено курить! Да, женскому полу было запрещено притрагиваться к сигаретам и некоторому виду алкоголя, во избежание рождения больных детей. Медики заметили, что от спиртных напитков у нас появляется зависимость, которая медленно, постепенно разрушает организм, но власти, которые так любят приложиться к бутылке, уже не готовы от них отказаться. Несмотря на то, что к ядам наш народ имеет иммунитет, пили и курили у нас осторожно. Слова Ксаля еще сильнее натолкнули меня на покупку вредной заразы. Я нашла какую-то мелкую, вонючую лавку, заваленную сортами различной травы. За прилавком сидел старый Радж, заросший густой седой растительностью, и державший в зубах странный предмет, из которого шел дым. На сигарету это не было похоже.—?Это трубка,?— пояснил продавец жутким голосом. Он оглядел меня с ног до головы. —?Женщина.—?Да, женщина,?— кивком я подтвердила его слова. В этот момент подбежал Ксаль, наградил старика восхитительной улыбкой и увел меня в сторону.—?Не дам я тебе сделать этого. Я до сих пор не понимала, что ему нужно от меня, вроде бы я порвала с ним все рабочие связи. Грубо оттолкнув парня, я прокричала:—?Да что тебе надо, в конце концов? Ты мне не мамочка!—?Зато я твой друг. И тут я поникла. Да, мы же не только деловые партнеры, мы же все-таки друзья. Ну и пусть, что мы всего видимся раз в год. Да, у него ужасный характер, испорченный деньгами, да, он болтает много лишнего… но сегодня он сказал чересчур много гадостей! Я еще была не готова его простить. Удивительно, что он продолжал беспокоиться обо мне, хотя ранее я ему врезала. Надеюсь, это не напускное беспокойство.—?Если ты мой друг, то достань сигарету и дай мне закурить,?— я посмотрела на парня заплаканными синими глазами. Спорить уже не было никаких сил. Ксаль сдался и вздохнул. Мы нашли вместе с ним вход на служебную лестницу, спустились на несколько пролетов и встали напротив круглого окна. Отличный был вид?— небо темнело, звезда садилась, в домах зажигался свет. Мы молча выпускали изо рта серый дым, вглядываясь в красоты Намора. Я старалась отбросить ненужные мысли, чтобы нормально вернуться к работе.Голова немного полегчала, сердце отпустило. Да я бы душу продала за эту сигарету, что помогла мне так расслабиться. Но стоило нам вернуться, как мрачное настроение вернулось вместе с воспоминаниями. Ксаль стоял около меня, благоразумно не решаясь заводить разговор.