Часть 2 (1/1)

От раздумий меня прервали глаза Ксаля?— их цвет был еще необычней, чем у меня?— темно-красный, как кровь некоторых животных. Этот цвет был крайне редок, практически нигде не встречался, и неизвестно, является ли он признаком патологии. Мне Ксаль всегда казался самым обычным, здоровым парнем. Он радостно улыбался мне, раскидывая руки в стороны для объятий. Скажу честно, как мужчина он мне был неинтересен. Вырвавшись из кольца его рук, мы вместе впихнули в кабину мою повозку и устремились наверх, на самые дорогие и оживленные этажи. Нам пришлось пройти не малую, запутанную дорогу, прежде увидеть замечательную, отделанную синим бархатом палатку. К боковым тканям были приклеены нарисованные мной звездочки, с потолка свисали расписанные под планеты стеклянные шары.—?Мама бы увидела, убила,?— заключила я и гордо вошла в мое любимое место?— за прилавок. Я обожала сама раскладывать вещи, в определенном порядке, чтобы все имело смысл. Если на этой полке будут лежать игрушки, то рядом непременно сладости из желтой пряности, которую мы закупили несколько лет назад в огромных количествах. Раньше привозили и фиолетовые, и зеленые, но из-за нашествия гроксов челноки с ближайших планет стали появляться все реже и реже. Задняя стена непременно должна быть украшена моим любимым, драгоценным полотном, которое никому, кроме меня, не нравится. Черт, а я столько часов и любви убила на эту тряпку! Ксаль возился неподалеку, что-то обсуждая с охранниками и организаторами. Так, практически все готово. Заключительный штрих?— я вытащила со дна последней распакованной коробки платок, мое самое первое творение, и обвязала им свою голову, прикрыв необычные ?крылья?. К сожалению, система нашего государства?— мягкий патриархат, с очень сильным влиянием традиций и религий. Чем ниже женщина по статусу, тем меньше у нее прав и полномочий. Мне, как купеческой дочери, следует вести себя смирно и тихо, заплетать волосы в косички и накрывать их платком. Мне это не казалось трагедией или чем-то, чему хотелось бы воспротивиться?— мать приучила меня с раннего детства скрывать свои уши, якобы не стать изгоем общества. Я подала знак другу и тот с улыбкой кивнул.—?Отлично, можно запечатывать,?— сказал он и внимательно посмотрел на меня.

Я прикоснулась к значку, крепленному к груди, и всю палатку окружили алые светящиеся линии. Если какой-нибудь мерзавец соизволит что-нибудь украсть, мой значок завибрирует и подаст сигнал в камеру теленаблюдения. И тогда вор будет как на открытой ладони.—?Что ж,?— Ксаль с наслаждением потянулся, словно это он несколько часов ковырялся в коробках и заполнял прилавок товаром. —?Теперь можно как следует отдохнуть. В нашем распоряжении четыре часа. Что соизволите делать, леди? Я надулась от возмущения, знает же, что я не люблю подобную официальность. Через четыре часа состоится торжественное открытие Ярмарки Намора, прогремит праздничный салют, пара музыкантов пропоет наш гимн, а после славные богачи отправятся искать диковинку среди бесконечных стеллажей. Центральная площадь готовилась к параду, в котором собиралась принимать участие и я, как почетный торговец. Спросите, как я им стала? Знак изначально принадлежал маме, которой дико надоело таскаться в этот засыпанный сахаром город. В один нервный вечер она сунула мне под нос какую-то маленькую коробочку со словами: ?скажешь, получила по наследству?. Впрочем, эта штуковина особой пользой не отличалась: в толпе народа пройтись, да запечатать палатку, если нужно ее покинуть. Ксаль долго ныл и в итоге затащил меня в дорогой бар. Заказав по коктейлю, парень долго втирал мне про местную дерзкую власть, иногда вспоминал наших общих друзей, которые, скорее всего, давным-давно покинули эту гиблую планету. Я сама не заметила, как прошло три часа. Опомнившись, Ксаль потащил меня в ближайший магазин одежды, уверяя, что ?удивительное платье из темно-синего материала? пойдет мне лучше, чем надетый на мне походный комбинезон. Я ненавидела тратить деньги на эту чушь, на украшения и прочие безделушки, которые носить я могла только дома. Причем я боялась, что мать уличит меня в воровстве, откуда, якобы, у тебя деньги на такие вещи? Потратила часть выручки?!—?Нет, нет, Ксаль, ни за что,?— я вертелась в разные стороны и упиралась ногами, но друг не слышал и продолжал тянуть меня в шикарный магазин.—?Поверь мне, своим видом ты привлечешь к себе внимания покупателей побольше, чем за все прошлые года. Льстец! Я со злобой вырвала руку из его цепкой хватки и направилась в сторону лифта, все-таки мне надо было участвовать в этом идиотском параде. Но на полпути меня вновь остановила чья-то рука. Я резко обернулась и попыталась глазами прожечь лицо смеющегося Ксаля. Видимо, отвратно вышло, раз его так сгибает от смеха.—?Ради Спория, Мидели,?— парень пытался говорить через приступы хохота. —?Хоть раз послушай меня. Пусть это будет мой подарок тебе на День Рождения.—?С какого перепугу ты стал таким щедрым? —?я удивилась не на шутку. Чтобы Ксаль… дарил подарки?! Неужели Гроксы прилетели?—?Но ты ведь даже не видела, что я нашел,?— он выдохнул и наконец-то успокоился. —?Специально для тебя припас. И вообще не пытайся отвертеться, я его уже купил. Я открыла рот от изумления. Ну, Ксаль, ну подлец, а потом потребует с меня на пару процентов больше, чем раньше. Мне, конечно, было приятно его внимание, этот сюрприз с каким-то платьем… Темно-синяя материя, говоришь?—?Ну ладно, пошли мерить,?— обреченно вздохнула я и заметила, как в красных глазах Ксаля засверкала радость. Мы зашли в какой-то шикарно обставленный бутик. Глаза резало от количества платьев всевозможных фасонов и цветов. Мой друг на ресепшене шептался с продавцом и, наговорившись, незаметно сунул ему в руки купюру. Подлец. Я ему припомню. Ассистент в дорогой белой блузе вынес из служебного помещения прозрачный пакет, в котором лежало то самое платье. Я поняла это по глубокому, насыщенному цвету. Я полезла руками к этому сокровищу, но Ксаль мягко положил ладони мне на талию и не дал к нему прикоснуться. Я даже не отреагировала на это, продолжая, как зачарованная, смотреть на колыхающуюся ткань в руках ассистента, поражаясь, каким оно кажется невесомым и мягким на ощупь.—?Дайте потрогать,?— я не выдержала и вцепилась в подол платья. Какой невероятный цвет! При свете белых и голубых ламп он даже отливает фиолетовым! Словно космос…—?Ксаль, я не знаю даже, как…—?Не благодари! —?парень театрально остановил мой словесный поток и прикрыл глаза.

Ну вылитый джентльмен. Я скривилась и хлопнула себя по лбу. Отлично, теперь он это запомнит и будет еще пару лет хвалиться и выносить мне мозг. Я побежала в примерочную и долго искала вырез для головы и рук. Наглый дружок все пытался подсмотреть и получал от меня маленькие пинки ногой. При этом мы оба, как дети, смеялись и дразнили друг друга. Пусть Ксаль и дотошный, но с ним всегда весело. Отодвинув занавеску и выйдя на свет, я услышала пораженный вздох друга и продавца, который тот попросту не смог сдержать. Я посмотрела на себя со странной примесью удивления и… шока. Легкая ткань свободно висела на моем теле, при этом хорошо прилегая к некоторым неожиданным местам, типа груди и живота. В остальном платье словно парило и висело в воздухе, я была похожа на странное темное облако. Повернувшись, я увидела глубокий вырез на спине. Какой идеальный контраст с кожей… Ксаль подкрался со спины и положил руки на мои плечи:—?Тебе фантастически идет,?— он хитро подмигнул. —?Я знал, что тебе понравится. Мне вдруг стало до того приятно, что злость сама сошла на нет. Он знал о моих увлечениях космосом, знал, что я просто брежу им и никогда не смеялся над этим. Платье, которое он каким-то образом откопал, пришлось бы по вкусу, скорее всего, только мне. Ведь больше никто не станет ходить в этом странном одеяле, которое мне так напоминает глубины вселенной. Ксаль взглянул на наручные часы и подтолкнул меня к выходу:—?Время, дорогая Сунна, времени нет! Пока мы шли на площадь, народ постоянно бросал на меня удивленные, порой гневные взгляды. Чтобы я не особо смущалась, Ксаль держался рядом. Ему явно было приятно идти в моем сопровождении, все-таки я сегодня действительно привлекаю внимание. Благодаря богатству и хитрости друг поднялся в обществе, заработал авторитет и уважение, а это, в свою очередь, давало ему возможность развлекаться с женщинами и наряжать их. Только потому, что он был рядом, никто не осмелился раскритиковать мой наряд. Проходя мимо стеклянных стен, я вглядывалась в свое отражение: странная незнакомая девушка в платке и шикарном, развевающемся на ходу платье. Мои волосы цвета темного шоколада были заплетены в маленькие косички, как это было положено дочерям рабочих. И мне не нравилось, что я видела. Я оставила друга в одиночестве на первом этаже, а сама метнулась в женскую уборную. Раз платье есть, надо что-то сделать и с головой. Мне было любопытно, как воспримут люди мою смелую выходку. Ксаль должен оценить. Платье смазывало представление о моем статусе, а чертовы мелко заплетенные косички кричали, словно горящая надпись на лбу, что я нищая. Я извлекла из сумки канцелярский нож и отрезала концы своих множественных косичек. Волосы водопадом упали мне на спину, и я ощутила необъяснимую свободу и облегчение. Голая спина теперь хотя бы шевелюрой прикрыта, а то совсем стыдно было.Я гордо выплыла из туалета и подскочила к Ксалю. Увидев меня, он потерял дар речи и схватился за голову.—?Я бы не хотел, чтобы кто-то из чиновников или бабок-старейшин тебя увидел,?— мрачно произнес он. —?У тебя не тот статус, чтобы так просто игнорировать традиции. Теперь потеряла дар речи я. А платье за неизвестно сколько денег я могу носить, да?! От такой горькой обиды, словно мне плюнули в лицо, я, игнорируя Ксаля, пошла к выходу. Он действительно меня задел своим замечанием. ?Не тот статус?…Сам вылез из той же ямы, в которой по-прежнему живу я с мамой, и что, у него статус какой-то другой? То этот придурок хочет, чтобы я привлекала внимание, то боится, что старейшины меня увидят. Да плевать им на эти традиции, сами же давно не носят эти проклятые косы! По носу скатилась слеза. Я ненавистно стряхнула ее и протерла глаза. Еще чего, мне предстоят дни тяжелой работы, а я тут ною. Спрятавшись за ближайшим кустом, я завязала волосы пучок и скрыла его под платком. Теперь можно спокойно идти на парад.

Людей собралось много. Единственное, что я могла разглядеть в такой толпе - это знамена, возвышающиеся над нами. Я шла в окружении торговцев разных лет и наружностей, но их объединяло то, что все выросли в одной колонии и похоже одевались. Это были приезжие из Борзоя. В своем синем платье я как-то странно выделялась среди них, но мне было все равно. Мое настроение было уничтожено. Как мертвая, я брела среди орущего народа и напевала себе под нос слова нашего гимна. Почему-то я именно сейчас поняла, в каком нахожусь положении. Безвыходном, унижающем. Я всегда буду пахать, преклоняться перед матерью, мужиками и престарелыми бабками. Отвратительный замкнутый круг. Смогу ли я когда-нибудь из него выбраться?..—?Сунна!.. Когда я, наконец, обрету полноценную свободу, избавлюсь от страхов и начну исполнять свои мечты?..—?Сунна Мидели! Я очнулась и затуманенными глазами стала искать того, кто кричал мое имя. Меня сносила огромная волна приезжих, и я еле держалась на ногах.—?Сунна, дай руку! Это был Ксаль, с очень обеспокоенным лицом он прорывался через людей и протягивал мне ладонь. Как обезумевшие, торговцы не давали ему подойти ко мне, а меня отталкивали все дальше. Я замерла на месте.—?Сунна, не глупи! —?в голосе друга прозвучала злость и негодование. Пошел к черту! Однако он не сдавался. Когда поток людей уменьшился, он проскочил через ряды и все-таки меня настиг. Крепко сжав мою ладонь, парень заглянул в мое ничего не выражающее лицо.—?Прости, ради Спория, прости,?— бормотал он, тряся мою руку. —?Я не хотел тебя обидеть. Но ты должна… Дальше я не слушала. Я смотрела в чистое небо и видела, как к земле приближаются точки. Точками оказались космические корабли. Это был целый флот! Флот Императора! Народ изумленно заохал и загудел, я же не могла произнести ни звука. Я больше не чувствовала холодных пальцев Ксаля, и потому спокойно куда-то пошла, не отрываясь от огромного летающего аппарата с эмблемой нашего покровителя. Я мечтала хоть раз на него взглянуть, на этот Корабль, на знаменитую ?Британию?. О ней писали в книгах, журналах, передавали по телевизору и прочим средствам массовой информации, но чтобы увидеть в живую…