Часть 1 (1/1)

Однажды, галактические странники нашли одну удивительную систему, центром которой является красный карлик по имени Солнце. Вокруг Солнца вращались сразу несколько планет?— одна из них была алой и пылающей, как рубин, другая?— сверкающей и завораживающей, как бриллиант, третья?— гигантской, опоясанной астероидами, четвертая?— маленькой и холодной, как жемчужина. Но ни одна из этих планет не сравнилась бы с той, что имела в глубинах своих великую тайну. Этой тайной называется жизнь. Странники нашли многочисленные признаки погибшей цивилизации и назвали ту планету Землей. Я лежала под теплым мягким одеялом и вслушивалась в тихий лепет своей матери, повествующей мне на ночь различные космические сказки. Тогда я не воспринимала всерьез ее слова, и считала их самой обыкновенной небылицей.—?А кто на ней жил, мам?—?Люди. Самые-самые первые люди, первое творение Всевышнего. Эта древнейшая цивилизация оставила нам свои технологии и знания, а так же множество открытий. Многие считают, что люди практически поняли, в чем смысл жизни, сумели разгадать главную загадку Вселенной. Ибо этот народ был близок к Спорию.—?А что с ними случилось?—?Никто точно не знает. Солнечная система находится слишком далеко от нас, на другом краю Галактики. Скорее всего, они просто погибли, сражаясь друг с другом. Но в древних книгах написано, что со временем людей стала одолевать алчность, жажда власти, и много других грехов. Бог наказал их за это.—?Ясно,?— я с усилием воли протерла глаза и попыталась сыграть интерес. —?А как Земля выглядела?—?Не знаю, но я слышала, что ее называли Голубой Планетой. Сон был сладким и крепким, и в нем я видела красивый, голубой сверкающий шар, окруженный тысячами звезд. Рядом маячил пылающий рубин, чуть дальше кружился бриллиант, над всеми возвышался гигант с кольцом, а вдалеке сверкала маленькая жемчужинка. Все планеты лениво вертелись вокруг своей оси, одновременно оббегая огромное сияющее Солнце. Все цвета сливались в бесконечную радугу, и космос уже не казался таким темным. Я протянула свои тонкие белые руки к Земле, и вдруг начала падать. Проснулась я от того, что ударилась головой. Я лежала на холодном полу, около кровати. На часах было только половина ночи. Вместо того чтобы снова лечь спать, я вышла на балкон и вдохнула прохладный ночной воздух. Ночи здесь всегда светлые, так как наша планета слишком мала, а звезда в тысячи раз огромней. Сейчас этот громадный шар исчез за горизонтом, но через пару часов его толстый обжигающий бок снова покажется над холмами. Прошло двадцать лет с тех пор, как мама рассказала мне историю про Солнечную систему. Как ни странно, но в ту же ночь я увидела странный и удивительно прекрасный сон, где вращались сказочные планеты и сверкали звезды. Среди них ярче всех сияла Земля, закутанная в слои светящейся атмосферы. Я поняла, что сказка пленила меня, и в моей груди загорелось страстное желание хоть краем глаза увидеть ее. Однако я была заперта на этой проклятой планете под названием Невсия. На ней было всего лишь три небольших поселения, проще говоря?— колонии. Моя мать прибыла сюда, когда ей было восемь лет. Моя бабушка постоянно скиталась по нашей империи в поисках самой подходящей колонии, а когда поняла, что пора бы начинать растить и учить дочь, остановилась на злополучной Невсии. Нельзя сказать, что здесь было плохо. Превосходный климат, многообразие животного и растительного мира, нетронутая атмосфера. Да плюс практически центр Галактики. Но был огромный, жирный минус, который пугал практически всех. Наша система граничила с системами Гроксов. Эти уродливые существа целой сетью окружили центр Галактики, не подпуская к нему никого. Их мощный и громадный флот уничтожил множество цивилизаций. Невсия когда-то была колонией Гроксов. К счастью, они не успели испортить и изуродовать планету своими машинами, так как имперский флот посчитал ее ценностью Галактики и отвоевал. Война закончилась так же стремительно, как и началась. Стоило колонии монстров исчезнуть, а нашей появиться, Гроксы улетели восвояси и больше пятидесяти лет не трогали систему Канн. Я жила в маленьком городке под названием Борзой. Здесь селились в основном лишь те, кто добывал пряность на планете. Проще говоря?— рабочие. Моя мама?— торговка. Отец?— перевозчик. Он возил красную пряность по городам и иногда брал меня с собой. Я любила эти редкие совместные поездки, ведь только тогда я не чувствовала себя запертой в клетке. Сладковатый ветер бил по лицу, перед глазами расстилались бескрайние поля бирюзовой мелкой, кудрявой травы. Ярко-зеленые озера окружали ряды высоких, соснообразных деревьев. Говорят, что первые подобные хвойные растения выросли на Земле, а странники раскидали их семена по множествам планет. То беззаботное время бесследно исчезло. Отец погиб при перевозке очередной партии; по словам инспекторов, в одном из баллонов было слишком сильное давление, и при тряске его разорвало, да с такой силой, что машину отца унесло в темные овраги. Эти глубокие трещины в земле замысловатой сетью покрывают планету, придавая ее облику некий зловещий вид, несмотря на красочную растительность. Наши ученые до сих пор не пришли к единому мнению?— естественного ли они происхождения или это дело рук гроксов. После смерти папы нашей семье пришлось нелегко. Стоило мне достигнуть совершеннолетия, как мама взвалила на меня нудную и тягостную работу: я должна была следить за домом, готовить, убираться, помогать перебирать продукты, торговать на местных рынках и раз в год ездить на Ярмарку в Намор. Намор?— город ученых. Точнее, был им. Когда колония только образовалась, самые умные представители населения решили отгородиться от рабочей силы и, никому не мешая, заниматься опытами и исследованиями. Конечно, город расцвел благодаря мозгам некоторых энтузиастов, и теперь переполнен заплывшими жиром богачами, считающими себя ?любителями науки?. Скажу честно, ненавижу это место. Все вокруг притворно улыбаются друг другу, ходят в одних драгоценностях, кушают экзотические блюда и уверяют, что являются теми, кто подарил всем счастье и развитие. Гнусные политики с ближайших планет вытравили всех ученых, разогнали сотрудников главного научного центра, и теперь приписывают их славу себе, хотя основными источниками прибыли всегда были мы?— простые рабочие, ныне живущие в бедности и тесноте. Дождавшись утра, я собрала нужные документы, загрузила повозку предметами различной надобности и отправилась в этот гадюшник. Мой старенький нанобайк без каких-либо происшествий и сбоев уже какой год возил по городам. Сегодня он как-то странно сбавил скорость, хотя настроек я не меняла. Может быть, он подхватил мое настроение и тоже не горел желанием ехать в Намор? Добравшись, наконец-то до центральной дороги, я увидела привычное в этот день количество народу. Все спешили на знаменитую Ярмарку в обитель знаний и науки. Мне придется провести здесь пару дней, ибо за сутки обойти все прилавки не сможет даже самый быстрый покупатель. Пробка образовалась на въезде в город. Я подняла голову и сощурилась от света. На крепостных стенах дежурили стражи, а у ворот стоял отряд налогосборщиков и патруль специально вооруженных людей. Они обыскивали караваны на предмет всякой гадости, типа наркотиков либо чего еще похуже. То, что уже несколько лет на планету не прибывали челноки, никого не смущало. Впрочем, правильно делали: находились храбрецы, которые самостоятельно готовили дурь ради незначительной прибыли. Показав документы и продемонстрировав значок почетного участника Ярмарки, я успешно миновала участок тщательного контроля и въехала в город. Он всегда поражал меня своими размерами, чистотой и разнообразием. По традициям, наш народ строит дома в виде деревьев разных форм и размеров, и за свою жизнь я повидала не мало, но торговый центр Намора превосходил их всех: громадный, с потрясающей кроной ярко-зеленых листьев, с многочисленными светящимися окошками в стволе и переходами на другие ярусы в виде спиральных лестниц. Там же был и лифт?— удивительное творение самых первых ученых города. Механизм был настолько прост и мощен, что идею подхватили многие инженеры и строители других городов. Ха, теперь лестниц практически нигде нет. Я не удержалась и протащила повозку по служебным рельсам, которыми пользовались в случае неисправности лифта. Похоже, что я была первым и единственным посетителем этого места, так что строитель должен быть мне благодарен. Добравшись до второго яруса, я вытерла пот со лба, достала из набедренной сумки маленький черный наушник, присоединила к нему микрофон и пошла к ближайшему терминалу связи. В этот раз он стоял работающий, не глючащий и совершенно свободный. Я воткнула другой конец провода в центральное гнездо и набрала номер на кнопочной клавиатуре. Через несколько секунд подозрительных звуков помех и радиосигналов, я услышала веселый голос моего знакомого:—?Сунна, какая радость! Сколько мы уже с тобой не виделись?—?Год, Ксаль, ровно год,?— ответила я простодушно. —?Ты ведь не забыл забронировать то место, которое было моим в прошлом году?—?Как я мог, дорогая, конечно нет! —?по голосу Ксаля было понятно, что он лыбится и забавно щурит свои узенькие глазки. —?Где ты сейчас?—?Второй ярус, буду у лифта,?— бросила я и нажала на кнопку отбоя. Вытащив провод и сняв наушник, я вернулась к повозке, которая уже ждала меня возле дверей элеватора. Вокруг бегали люди, судя по одежде?— явно не местные, как и я, но и не такие грязные и серые, как жители Борзоя. Большинство уже успели разложить товар, другие только начинали распаковывать коробки, некоторые бешено носились по рядам, в поиске своего места. Да-да, устроиться тут дело не из легких, все-таки торговый центр Намора?— место не из дешевых, и за аренду нескольких метров на пару дней приходиться нехило отвалить. Ксаль какое-то время учился со мной в одном классе школы, потом переехал в Намор и разбогател. Да, он приобрел такие черты, как жадность и ненасытность, но по-прежнему оставался моим хорошим другом. Обычно, по правилам Ярмарки, иногородним жителям было запрещено арендовать место раньше, чем за 6 месяцев. Шесть месяцев?— это много, но не для такой занятой дамы, как я. У меня нет времени мотаться в Намор, чтобы подписывать какие-то бумажки, бродить по центру в поисках лучшего местечка и спорить с организаторами, если их что-то не устроит. Поэтому эти хлопоты я оставила добродушному Ксалю. Взамен на несколько процентов выручки. Он выбирал самое подходящее, с точки зрения покупателя, место для продаж, иногда платил взносы, если я не успевала привезти наличку, ну и помогал расположиться в готовой рабочей палатке. Я устало вздохнула и посмотрела в свое отражение на стеклянных дверях лифта. Моя внешность была совершенно обычной для расы Вакха. Мы были высокими, с длинными конечностями, всегда казавшиеся инопланетянам излишне худыми, практически тощими. Несмотря на такое, с виду, ?тонкое? телосложение, мышцы наши крепки и сильны, натянуты на кости, словно струны, и служат некой пружиной при прыжках или беге. Благодаря этому мы известны как самая стремительная и прыткая раса, но с очень маленьким запасом выносливости. Наши легкоатлеты собирают все золото международных чемпионатов на коротких дистанциях, но на длинных не способны даже пробиться в финальную десятку. ?Привет из древности от насекомых?,?— шутила моя учительница по биологии. Ученые доказали, что мы имеем непосредственное отношение к доисторическим видам каких-то букашек. Взять хотя бы строение мышц ног, дающее возможность прыгать с места на десятки метров. Еще один пример нашей принадлежности к насекомым?— ушные раковины. Любой инопланетянин, впервые увидевший, например, меня, будет иметь только две реакции?— смех или изумление. А все потому, что уши наши?— в точности как крылья бабочки, вымершей летающей твари с Земли. Эволюция пошла странным образом?— вроде бы крылья должны служить для воздушного перемещения и крепиться к ключевому поясу, а они оказались у нас на черепе, и совершенно не понятно для чего. Расы, которых природа не обделила возможностью парить в воздухе, всегда смотрели на нас с сочувствием, и воспринимали наши недоразвитые крылья как шутку все той же природы. Однако одно из свойств ?крылья? все-таки сохранили?— их перламутровые оттенки и замысловатые узоры были предметом зависти наших друзей и врагов. Как-то во время войны противники стали коллекционировать наши ушные раковины, а после развили целый бизнес по их продаже, зарабатывая на этом колоссальные суммы. Естественно, правительство об этом узнало и пришло в ужас. Этот иск в Галактический Суд был первым от нашей набирающей обороты империи, так что решение приняли моментально. Суд постановил нелегальным и сурово наказуемым продажу частей чьего-либо тела. Много воды утекло с тех пор. Казалось бы, что история на том закончилась, но по-прежнему ходят слухи, как мародеры раскапывают могилы, а патологоанатомы тайно распродают ?крылья? подпольным организациям. Не представляю, кому могла бы понравиться идея носить перламутровое платье из чьих-то ушей. Это же отвратительно! Я повернула голову, что бы рассмотреть в отражении свои уши. Темно-фиолетовые с бирюзовым отливом, в желтую крапинку. Мама говорит, что ни у кого не встречала подобной расцветки, а это четко указывает на мутацию, добравшуюся и до жителей нашей колонии. Бирюзовая с зеленоватым отливом, бархатная кожа, требующая тщательного, мягкого ухода, была такая же, как и у всех, тут я не отличилась. А вот от моих глаз мама вообще пребывала в длительном шоке. Она категорически не хотела иметь отпрыска, каким-то образом выделяющегося из толпы или имеющего отклонения. У меня уже было два отклонения от нормы, хотя цвет глаз отличался ненамного. Сине-голубой, меняющийся от погоды и освещения. У большинства Вакхов окрас глаз и ушей в тон кожи, а это в основном зеленый с нежными оттенками бирюзового. Другие представители нашего рода?— Джаны?— обитавшие в холодных и мрачных странах Родной Планеты, кожу имели темную, сине-коричневую с различными переливами и зеленые глаза. Обитатели пустынь и жарких островов?— Раджы?— были полной противоположностью, раскрашенные во все оттенки алого и бордового, но все с теми же зелеными глазами.