XXV (1/1)

Елозящие по лобовому стеклу щётки дворников нисколько не справлялись с усилившимся ливнем, и, более того, отвлекали и раздражали. Заглушив мотор, с горем пополам умудрившись успешно припарковаться, Кайто покосился на сидящего на пассажирском сиденье Асаки. Тот застыл без движения со сложным выражением на лице, забавный вид которого спровоцировал у Кайто приступ беззвучного нервного смеха.– Чтобы я ещё хоть раз позволил тебе сесть за руль, – раздельно проговорил Асаки, нервными пальцами расстегнув ремень безопасности. – Благодаря тебе у меня точно прибавилось седых волос на голове. Кто бы тем, кто дал тебе права?Кайто хотелось пошутить в ответ, что это был тот же человек, который принимал экзамен у ни черта не способного в ориентирование Куги, но сдержался. Вместо этого, передав ключи Асаки, он спросил:– И ни малейшей поблажки? Погодные условия сегодня не особо благоприятны.– Так уж и быть, – покладисто отозвался Асаки. Появившаяся на его губах улыбка была не лишена плутовства. – Но только небольшую. Ладно, нам бы до подъезда добежать, так чтобы течением не смыло. Асаки оглянулся, словно рассчитывая в одном из окон увидеть путь, свободный от дождя. Но вода была всюду, шумно барабаня по крыше. Кайто нравилось слушать дождь, ловить его ритм, сидя в тёплом уютном салоне машины. И совершенно точно ему не хотелось никуда идти. – Такое чувство, что мы на дне реки с водопадом, – задумчиво проговорил Кайто и тут же усмехнулся, повернув голову к Асаки. – Твоя стихия, разве нет?Асаки хмыкнул в ответ на насмешку, но вместо того, чтобы по своему обыкновению беззлобно возразить, сказал:– Должен признать, что переждать дождь в машине весьма заманчивая идея. Но, судя по всему, в ближайшее время он заканчиваться не собирается, а у меня от пережитого потрясения аппетит разыгрался. Кайто со вздохом отпрянул от удобной спинки сиденья, выражая готовность совершить подвиг.– На счёт три, – скомандовал Асаки.Кайто кивнул, первым нажав на ручку двери. Шорох ливня оглушил его, поглотив голос Асаки. Всё вокруг обратилось в размытое мокрое ничто, изукрашенное скучными оттенками серого. Но вдруг рядом появился Асаки, набросив на него куртку, очертив границы мира Кайто своими объятьями. Подобные многорукому, многоногому чудовищу, они вслепую побежали вперёд. Лишь оказавшись в лифте, они отодвинулись друг от друга. Но восстановить сорванное после бега дыхание им не удалось, потому как, переглянувшись, они сдавленно захихикали, шлёпая по натёкшей с них луже. – Что за ливень, а? – ворчливо пробормотал Асаки, проведя ладонью по мокрому лицуКогда Кайто перестал трястись от беззвучного смеха, он осознал, что холод пробрал его до костей. Заметив, как он обнял себя за плечи, Асаки накинул на него свою куртку и одной рукой прижал к себе.– Не нужно, мокро, – попытался воспротивиться Кайто. Но Асаки удержал его рядом и не отпускал на протяжении всего пути. И Кайто, не поднимая глаз, слушал лишь размеренный механический гул, ощущая чужое тепло, вдыхая в себя знакомый свежий древесный запах. Ему хотелось закрыть глаза, поднять воротник куртки, уткнуться в него лицом. Но даже прежде, чем он успел подумать о том, чего желал, створки остановившегося лифта с шорохом раздвинулись.Асаки, всё ещё обнимая Кайто за плечи, подтолкнул того к выходу. Оказавшись на лестничной площадке перед дверью в свои апартаменты, Асаки свободной рукой принялся искать ключи.– В куртке, наверное, – с трудом разлепив пересохшие губы, сказал Кайто. – А, точно, – растерянно отозвался Асаки и, повернув Кайто лицом к себе, принялся проверять карманы наброшенной на его плечи куртки. – Да ты весь дрожишь!Кайто прикусил губу, чтобы не рассмеяться, ощущая своё абсолютное бессилие. Ничего не ответив, он позволил втолкнуть себя в квартиру, когда Асаки наконец удалось открыть дверь.– Иди в душ, – скомандовал он, буквально вытряхнув Кайто из мокрой куртки, одновременно с этим умудрившись зацепить ногой домашние тапочки и подтолкнуть их к нему. – Я пока найду что-нибудь сухое. Вроде Хару когда-то свои вещи оставлял. Давай-давай, не стой.Когда Асаки входил в раж неумолимой заботы, не оставалось ни малейшей возможности для сопротивления. За почти четыре года общения Кайто это усвоил наверняка.Подумать только, четыре года знакомы и лишь недавно условились обращаться к друг другу на ты. Четыре года. А Кайто как и раньше бросает то в жар, то в холод при упоминании Асаки Харуто. Провожать Кайто в ванную не было необходимости. Будучи гостем в квартире Асаки уже не единожды, он так и не научился чувствовать себя здесь как дома, но расположение комнат заполнил.Коридор-прихожая, выходящая в гостиную с балконом. Кухня за перегородкой. Всегда затемнённая небольшая спальня. И ещё один коридор, в сторону которого Кайто без особой охоты направился, подгоняемый исключительно пристальным взглядом Асаки.Прикрыв за собой дверь, Кайто столкнулся взглядом со своим хмурым мокрым отражением. – Не смотри на меня так, – пробормотал Кайто.Его тело сотрясала мелкая дрожь. За пару минут нахождения под дождём он успел вымокнуть и замёрзнуть. Но всё это было неважно. Все прочие ощущения ушли, пока он находился в объятиях Асаки.?Жалкое зрелище?, – участливо заметил внутренний голос, пока Кайто безуспешно возился с пуговицами на рубашке. Судорожно вдохнув, Кайто заставил себя успокоиться, обхватив ладонями раковину. Он склонил голову, не в силах смотреть на своё зеркальное отражение.Чувства, которыми он не гордился, которые больше не мог прятать, разрывали его изнутри. Асаки постучал, но приоткрыл дверь, не дожидаясь ответа. Увидев его в зеркале, Кайто почти испугался. Он словно выглядывал из другого мира.– Я что-то нашёл, оденешь, – сказал Асаки, оставив одежду на крышке стиральной машины. Кайто кивнул, не озаботившись тем, чтобы его жест был замечен. За что и поплатился озабоченным тоном Асаки, с которым тот обратился к нему: – Всё в порядке? Нормально себя чувствуешь? Не найдя в себе сил обернуться, Кайто вновь посмотрел в зеркало.– Я в порядке, – сказал он. В отражении его слова прозвучали словно вопрос. Асаки из зеркала хмурился недоверчиво, но, смилостивившись, сказал, закрывая за собой дверь:– Только не заплывай далеко. Кайто слабо хмыкнул. И в этот момент из зеркала на него посмотрел многозначительно улыбающийся Харуто.Мысленно чертыхаясь, Кайто торопливо стянул рубашку через голову, отбросил штаны вместе с бельём и шагнул в душевую кабину, включив горячую воду.Он думал, что сможет с этим справиться. Всю жизнь он боготворил брата, любил его больной ненормальной любовью. Он не верил, что однажды полюбит кого-то другого так же сильно. Его сомнения были оправданы, но не предусматривали чуда. С появлением в его жизни Хошитани и других, Кайто впервые допустил мысль о том, что мир вовсе не замкнулся вокруг Харуто. И чувства к брату перестали быть его бичом, но остались той важной константой, из которой он питал веру в свои силы. И всё было хорошо.Всё было хорошо ровно год.А затем появился Асаки. Человек, который был важен для Харуто. Кайто понял это практически сразу, а впоследствии лишь уверился в этом, увидев их вместе в лагере. Ещё до того, как услышал признание Харуто: ?Без него я безнадёжен?.Кайто прекрасно понимал Харуто и его влечение к Асаки, ведь в то время ощущал зарождение несмелых ещё ростков тех же чувств. Он не мог контролировать их рост. Кайто почти убедил себя в том, что Асаки для Харуто, только для него одного, и ему стоит примириться со своими чувствами. Отпустить. Позволить им утихнуть. А они не затихали. И разгорались лишь сильнее, по мере того, как всё дальше и дальше удалялся Харуто. Его не было рядом. Когда Кайто было плохо, когда он нуждался в поддержке, рядом был Асаки. Всё время был рядом. И становился ближе с каждой новой встречей. ?Если разом осушить бутылку с пометкой ?яд?, то рано или поздно, почти наверняка, почувствуешь лёгкое недомогание? [1], – вновь съехидничал неуместно весёлый внутренний голос.Кайто не сумел заставить себя улыбнуться. Вместо этого он закрыл глаза и вспомнил улыбку Харуто.?Ты не можешь меня винить, брат, – думал Кайто, вызывая в памяти взгляд из зазеркалья, – не можешь винить меня за мои чувства. Ты виноват в этом… Тебе ведь он не нужен, не нужен, раз ты оставил его. В таком случае… отдай его мне. Просто отдай мне…?Кайто порывисто вдохнул разгорячённый влажный воздух вместе с водой, закашлялся. В затуманенной голове вдруг прозвучал голос, который мог принадлежать ему или брату, или никому из них, декларирующий стихи Рембо [2]:Но – я исплакался! Невыносимы зори,Мне солнце шлёт тоску, луна сулит беду;Острейшая любовь нещадно множит горе.Ломайся, ветхий киль, – и я ко дну пойду.Кайто вновь разобрал неуместный смех. Он трясся под падающими горячими струями, точно они были ледяным штормовым дождём. И смеялся, хотя горло жгли сдерживаемые рыдания. Годы, проведённые в борьбе со своими чувствами, всё-таки сделали из него безумца.?Ничего не поделаешь. Все мы здесь не в своем уме – и ты, и я? [3], – вновь отозвался эхом в голове чей-то голос.А ведь Тенгендзи ему говорил.Или не говорил?Нет, не говорил, уповая на здравомыслие Кайто.Что ж, некоторые чувства, облачённые в слова, теряют свою силу. Их так не передать. Кайто был тем, кто однажды сказал это, веря в неопровержимую истинность этого утверждения [4].Кайто не станет говорить.Одежда, принесённая Асаки, была мягкой и слабо пахла кондиционером. Она могла принадлежать кому угодно. Но Кайто едва ли в это верил.Он вышел из ванной и Асаки практически сразу оказался рядом, набросив ему на голову полотенце.– Вытрись хорошенько, – сказал он, но вместо того, чтобы позволить Кайто последовать указаниям, сам стал вытирать его волосы.– Уозуми-сан, – низким тоном прошептал Кайто. Склонив голову, он смотрел в пол, на ноги Асаки, обутые в клетчатые тапочки. Движения рук Асаки на мгновение замерли. Кайто без труда смог представить его лицо – тонкую линию сжатых губ и вопросительно приподнятые брови. Мозаичный образ мог приобрести цельности, стоило Кайто лишь поднять взгляд. Но он не сделал этого. – Вы в душ не пойдёте?– Опять ?выкаешь?, – вздохнул Асаки, возобновив прерванное движение. Его голос был приглушён полотенцем и это самую малость успокаивало. – Попозже.– Я ?выкаю?, потому что вы ведёте себе так, как подобает упрямому старику. Я сам могу вытереть свои волосы.– Не сомневаюсь, что именно поэтому ты этого и не сделал. Не лишай старика последней радости в жизни.Кайто забыл, как дышать. И долгое мгновение слушал лишь шум крови в ушах и своё безумное сердце.– Вы издеваетесь, – наконец выдавил сквозь зубы он.– Не исключено, – легкомысленно отозвался Асаки. И тут же будничным тоном добавил: – Я заварил какао.Оставив полотенце на голове Кайто, Асаки подтолкнул его к дивану, а сам ушёл на кухню. И вернулся, едва Кайто успел сесть и призвать себя к сдержанности. – У меня дежавю [5], – сказал Кайто, уставившись на протянутую дымящуюся чашку. Его любимую, между прочим.– Тогда ты знаешь, что делать, – усмехнулся Асаки. Кайто принял чашку из чужих рук, тронув костяшки пальцев Асаки. Тот уселся рядом, никак не отреагировав на касание, словно бы и не заметив его. Но в следующую секунду он сказал:– В первый раз у тебя такие горячие пальцы.Кайто замер, с силой заставил себя сделать глоток из чашки. Пряная теплота обожгла горло. Испытанными ощущениями нестерпимо хотелось поделиться.– Сладко. Вы так любите сладкое, Уозуми-сан.– Ты зовёшь меня на ?вы?, когда злишься?– …Когда смущён. Кайто медленно поднялся, опустил чашку на стол. Встал перед Асаки. Тот поднял лицо с застывшим на нём удивлённым выражением. На губах лишь на долю мгновения мелькнула улыбка и, дрогнув в недоверии, исчезла.– Кайто, – тихо позвал он, опустив руки.Кайто взял чашку из рук Асаки, не встретив сопротивления. Убрал её на стол.Кайто надеялся на то, что его лицо надёжно укрыто тенью. Мокрые дорожки стекали по щекам вниз, раздражали. Кайто стёр их полотенцем, отбросил его прочь и, не дав Асаки возможности рассмотреть его лицо, опустился на его бёдра. Асаки беззвучно шевельнул губами – Кайто прочёл по ним своё имя. Посмотрел в глаза, ставшие двумя тёмными провалами, прильнул к чужой груди, обвив руками шею.Кайто стремился сблизиться, всматриваясь в чужое лицо. Всё уменьшая дистанцию, он стремился рассмотреть отражение в чужих глазах.Недостаточно. Ещё ближе.Стиснув коленями бёдра Асаки, он прижался к его груди. И взяв в ладони его лицо, заглянул в глаза.– Скажите, если нельзя, – тихо попросил Кайто.Дыхание из приоткрытых губ коснулось его прежде, чем он услышал своё имя.– Кайто…– Я не понимаю. Кайто ощущал разгорячённым телом дрожь Асаки, его напряжение, растерянность. Застывший, он держал ладони крепко прижатыми к поверхности дивана. И Кайто вдруг ощутил холод приближающейся бури. Но горячее дыхание жгло губы и так нестерпимо сильно хотелось прикоснуться к чему-то, впиться ртом, утолить жажду. Кайто глубоко вдохнул в себя запах волос Асаки и едва удержал готовый сорваться на стон голос:– Уозуми...Кайто вздрогнул, услышав свой-чужой голос. И поджал дрожащие от подступающих слёз губы, ощутив прикосновение чужих рук.Асаки обнял его, поглаживая по спине, путаясь во влажных прядях. Кайто мог заснуть в этой тёплой колыбели. Но это всё ещё не было ответом.Он уткнулся губами куда-то в линию челюсти, потёрся носом о щёку, шумно, рвано дыша. Выслеживая чужое затаённое дыхание, тепло, застывшее на приоткрытых губах.Чужое дыхание ударило в гортань, отзвучав внутри именем. Губы Асаки были горячими и сухими. А язык жарким и влажным. Кайто представлял их именно такими. Иных у солнца быть и не могло.Прохладная влажная одежда, которую Асаки так и не успел сменить, показалась абсурдно неуместной, раздражающе неправильной. Лишней. И не разрывая поцелуй, Кайто дрожащими пальцами ухватился за пуговицы на рубашке Асаки. Скользя по чужим бёдрам, вынужденный оторваться от его губ, он услышал сдавленный стон. Кайто застыл в отрезвляющем изумлении, ощутив запоздалый стыд. Его пальцы столкнулись с пальцами Асаки, и вдруг он оказался опрокинут на диван. Асаки навис сверху, опираясь на колени, стянул с себя рубашку, отбросив её в сторону, и всем телом накрыл Кайто. У него перехватило дыхание, тело сотрясала мелкая дрожь. Снова. В приступе безумия. Асаки целовал его, гладил ладонями, жал пальцами, заставляя изгибаться навстречу. Ближе и ближе.Кайто думал, что это не он. Это кто-то другой. А он лишь бесстрастный наблюдатель, лишь самую малость удивлённый тем, что человек, так похожий на него, ведёт себя совершенно нетипичным для него образом.Он такой жадный, такой нетерпеливый, бесстыдно стонущий. И улыбающийся острой холодной улыбкой, тонкой, словно серп луны. Сияющий так ярко, вбирая в себя солнечный свет, тепло, жар.Он не мог быть таким.Таким мог быть лишь его брат.?Но я не он?.Не он.А он… Он видит меня?– Кайто? Большая ладонь смахнула слёзы с его лица, огладив щёку. Кайто увидел лицо Асаки прямо перед собой. Красивое лицо человека, в которого он был влюблён. – Больно?– Нет. Нет. Совсем не больно. Асаки наклонился ниже, тронув его губы, уткнувшись лбом в его висок. Кайто чувствовал его внутри себя и ощущал лишь музыку, наполняющую всё его тело. Они двигались в едином ритме навстречу друг другу.Перед глазами Кайто одна за другой взрывались звёзды и их осколки тонули в чернильной пустоте.Он думал, что это красиво.Он не думал, что это могло быть катастрофой. Асаки так и не ответил на вопрос.И во всём, что произошло, был виноват он.* * *