XXII (1/1)

Если бы Какеру курил, то в этот момент, при попытке зажечь сигарету, у него дрожали бы пальцы и огонёк зажигалки то и дело бы гас. Такая мысль вдруг пришла Кайто в голову. Впрочем, жонглирование посудой не хуже выражало нервозность его друга.– Ну что за чёрт, а? – воскликнул Какеру, стукнув о стол чашкой. – Что это было?Кайто, напротив, вернув себе утраченное равновесие, ощущал себя щепкой в бурном водном потоке. И такое новоприобретённое качество его полностью устраивало.– Не кипишуй, Тенгендзи, подумай об имидже, – скучным тоном отозвался он. – Вдруг увидят, какой ты истерик, сгинет крутой образ, как не было.– А не пошёл бы ты знаешь куда?! – вспылил Какеру. Резко обернувшись к Кайто, он поднял руку, ткнув в его грудь пальцем. – Напомнить, из-за кого я такой? Кайто, скользнув взглядом по нахмуренному лицу друга, наблюдал за кипящим чайником из-за плеча Какеру, всем телом ощущая распирающее его напряжение. Он заставил Какеру волноваться о себе. То ещё достижение. Но, ощущая его присутствие рядом с собой, на своей стороне, Кайто быстро успокоился.– Хочешь, чтобы я сказал это вслух? – спросил он.Какеру отпрянул, с менторским видом сложив руки на груди, не иначе как для того, чтобы предотвратить насильственный способ решения проблемы с неблагодарным другом. – Да. Было бы неплохо, – сказал он. Кайто горестно вздохнул с тщательно отмеренным чувством через силу сделанного одолжения. И сказал:– Спасибо.Какеру усмехнулся, с облегчением выдохнул и заметно расслабился. – Это было не сложно, так ведь? Сказал бы я ?обращайся?, но всё же надеюсь, что не окажусь больше в подобной ситуации.– Я тоже, – сознался Кайто.Какеру снял с плиты закипевший чайник, поставив на его место сотейник с молоком, а кипятком залив чайные листья в заварнике. Кайто только наблюдал, подперев подбородок ладонью.– Насчёт Уозуми… – сказал Какеру. Облокотившись о кухонный стол у плиты, он следил за молоком. – Я не знаю, как много он слышал и слышал ли вообще. Когда я подошёл, он уже стоял у двери и выглядел… ну, немного удивлённым. Не знаю. Если ты сейчас найдёшь его и поговоришь, может он чем-то себя и выдаст.Высказанное Какеру предположение заставило Кайто внутренне содрогнуться.– Или я.Какеру покачал головой.– А что, собственно, произошло? – недоумевая, спросил он. – Если, конечно, опустить ваши специфические отношения.Кайто заставил себя думать. О чём они говорили? Имел ли разговор хоть какой-то смысл? Дискредитировал ли он себя?– Ничего не произошло, – в конце концов, выдавил из себя он.– Ничего? И это проблема?Кайто не хотел думать о произошедшем. Он почти забыл об Агехе и убедил себя в том, что тот не стоит беспокойства. – Ничего было проблемой в вашем случае, – сказал Кайто. – А тут… ещё неизвестно.– ?В нашем случае?… – раздражённо передразнил его Какеру. – Что ты знаешь об этом ?нашем случае?, а, невежа?– То же что и все, – невозмутимо ответил Кайто, не отказав себе в удовольствии поиздеваться над Какеру. Тот заметно напрягся на слове ?все?, испытывающе уставившись на друга. Вдохновлённый его реакцией, Кайто продолжил: – Два влюблённых придурка не смогли быть вместе, из-за того, что не сумели договориться, кто же будет сверху. Хотя как по мне, то всё очевидно.Какеру, опрометчиво взявшись за ручку сотейника, едва не разлил горячее молоко, преисполненный возмущения, раздражённо всплеснув руками.– Ч-что?!Кайто с безобидным видом пожал плечом. – Допускаю, что я всё очень упростил.Какеру грохнул сотейник об стол и с укором посмотрел на Кайто.– Как у тебя только язык повернулся?Пытаясь увести разговор подальше от себя и брата, Кайто вовсе не предполагал, к чему они могут в итоге прийти. И то, что сорвалось с языка, оказалось сюрпризом и для него самого.– А у тебя? Как ты мог сказать ему, что это неправильно?Мгновение Какеру выглядел озадаченным, а затем запоздалый румянец окрасил его щёки. Но испытанный жар убедил Кайто в том, что и он сам выглядит не лучше.Отчаянно смущённые, они так и смотрели друг на друга, пока Какеру не вспомнил про чай.– Это даже забавно, – проговорил он, разливая заварившийся чёрный чай по чашкам. Это избавило Кайто от его порицающего внимания. Хотя из-за того, что он не видел Какеру, произносимые им слова задевали ещё сильнее, многократно усиленные чувством неловкости, которое испытывал Кайто. – Полчаса назад я застал тебя в очень неловком положении и, заметь, не настаиваю на том, чтобы ты мне всё объяснил. Наверное потому, что это сложно. А ты делаешь вид, что ничего не случилось и припоминаешь мне прошлое, ту его часть, которая… Аргх… Ладно, ты слышал тогда, что я сказал, без разницы, как. Я сам этими словами не горжусь. Но это моё дело. Моё и Куги. И я не нахожу верным его обсуждать.Кайто кивнул. С трудом заставил себя пошевелиться, протянув руку за чашкой, в которую Какеру уже добавил молоко. Не глядя, Кайто взял несколько кубиков сахара, бросив которые в чай, принялся механическим движением его размешивать, используя ложку, появление которой в своих руках вовсе не осознал. Действительно, Какеру был прав. Его прошлые отношения были не тем, что Кайто хотел обсудить. Но он не поспевал за своими мыслями, складывающимися в малосвязанные предложения. – Замечательно, – сказал он. – А я не могу не обсуждать. Я уже не могу держать это в себе. Я вовсе не стремлюсь добиться от тебя каких-то откровений. Но я хочу понять. Самого себя понять. И поэтому спрашиваю у тебя, – Кайто остановился, чтобы поднять глаза на Какеру, увидеть, что тот внимательно на него смотрит, без тени недовольства на лице, слушает и ждёт продолжения. – Ты был влюблён и ты с этим справился. Как?Какеру вздохнул. Вместо раздражённого кошачьего фырканья, вместо ругательств, вместо того, чтобы залепить Кайто затрещину, он только вздохнул. Отвернулся, сделал глоток из своей чашки и упёрся взглядом в стену.– А с чего ты взял, что я справился? – спросил он.Кайто, не веря в услышанное, посмотрел на обращённое к нему в профиль лицо. Он не рассчитывал на откровенность, ему достаточно было бы и ни к чему не обязывающей шутки. Но Какеру всегда делал больше, чем от него ждали. Кайто мог бы к этому уже и привыкнуть.– Но, знаешь, – продолжил Какеру, – в нашем случае было одно существенно влияющее на всё обстоятельство: нас было двое. И мы спорили друг с другом в поисках лучшего пути. А ты хочешь решить что-то в одиночестве, контролировать последствия, которые могут, только могут, стать итогом некоторых действий, которые ты даже не совершил. Любовь – это не мысленный эксперимент. Это так не работает. Кайто-чан.– Нельзя не рискнуть, да? – медленно проговорил Кайто.– А чем ты рискуешь? Своим рассудком, разве что. Но он, пока ты бездействуешь, находится в ещё большей опасности.Кайто поморщился, заметив самодовольную ухмылку, расплывшуюся на губах Какеру.– Ох, заткнись, Тенгендзи, ты начинаешь меня бесить.Какеру хохотнул, отсалютовав Кайто чашкой. – Великодушный я тебя не виню. Прекрасно понимаю, что потрясающие люди вроде меня могут вызывать такие чувства.– Конечно, конечно. Черри-сэмпай.– Тц, перестань! – Так вы всё-таки договорились?..Какеру, вновь покраснев, открывал и закрывал рот, не в силах ничего противопоставить наглости Кайто, а тот и рад был удачно проделанной шалости.– Ты невыносим, – в конце концов, сумел выговорить Какеру. Кайто повторил его недавний жест с чашкой, заставив того раздражённо клацнуть зубами.И в этот момент на пороге кухни возник Футаба.– О, ребятушки! Уютно попивают себе чаёк, пока другие выдумывают какие-то ужасы. Уозуми, они здесь!Асаки вырос из-за спины Тайги, распространяя мрачную ауру. – Вы!.. – произнёс он, точно задыхаясь от возмущения.– Мы, – спокойно отозвались Кайто и Какеру. – У нас собрание, будьте так добры поучаствовать.– Можно чай допить?– …И мне сделайте.* * *