Глава 11. Оглянись назад, чтобы суметь увидеть то, что впереди (1/1)

Dreamers, they never learnBeyond the point of no returnAnd it’s too late, the damage is doneRadiohead?— DaydreamingВысчитать точную пропорцию красок для получения нового цвета всегда сложно. Никогда не знаешь, чего нужно добавить больше, а чего меньше, всегда рискуешь получить другой, неподходящий оттенок. Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Никогда не узнаешь, пока не рискнешь открыться перед чем-то неизведанным. Новый цвет может подарить еще сотню прекрасных оттенков, которые сделают твою жизнь по-настоящему яркой. Потому что жизнь всегда полна переливов.Жизнь?— огромная палитра. Держи её в руках с трепетом.Тёмные тона давно стали его спутниками, и пусть он сам уже начал забывать, но они не всегда были рядом. Раньше Чон Хосока окружало много светлого. Он рос в полноценной любящей семье и всегда это ценил. Он любил отца и мать, души не чаял в старшей сестре. С малых лет Хосок был приучен ценить то, что у него есть.Он рос открытым и активным ребенком, во дворе и в школе у него было много друзей. Хосок не мог без общения, и люди тянулись к нему в ответ, потому что он всегда казался маленьким солнышком. Остроумные шутки, заливистый смех, лучезарные улыбки?— таков был Чон Хосок, еще не познавший горестей жизни. У него была упрямая цель добиться чего-то в жизни, и ради этого он старался изо всех сил. Оценки всегда были положительными, интерес к познанию нового был неугасимым, хотелось исследовать буквально весь мир. Таким сыном можно было только гордиться.Его родители были врачами: мать эндокринологом, а отец хирургом. Родившись в бедных семьях, они всего достигли только своим трудом. Хосок всегда на них равнялся, особенно на отца. Джиу продолжила семейное дело, став чудесным врачом-педиатром, потому что всегда обожала детей. Решения связать жизнь с медициной ждали и от младшего ребенка, но Хосок выбрал другой путь: он тоже хотел помогать людям и спасать их, но иначе. Он считал справедливость высшим благом, за которое всегда нужно бороться. И он был готов посвятить свою жизнь служению закону, в полной мере осознавая, насколько опасной может быть такая работа. Это было его твердое и волевое решение. Родители не смели препятствовать, они всегда были готовы поддерживать своих детей в любых их начинаниях.Поступив на первый курс полицейской академии, Хосок обрел много новых друзей и знакомых. Он всё так же оставался тем веселым солнышком, неизменно вызывая отклик в сердцах других. Чон Хосок был светлой душой. Взращенный в любви, он сам дарил её безвозмездно. У него были друзья и были отношения. Тогда еще ничего серьезного: девушки, с которыми он встречался не больше нескольких месяцев и расставался друзьями, и один парень, с которым дальше поцелуев и пары недель встреч ничего не зашло. Это было слишком неловко и неуверенно, чтобы вылиться в нечто большее, да и симпатия быстро сошла на нет. Хосока всегда больше тянуло к девушкам. Свою вероятную бисексуальность он всячески пытался скрывать?— тот раз был единственным, когда он ?оступился?. Не более, чем кратковременная слабость.Его доброта никогда не означала мягкотелость, а веселье никогда не перерастало в легкомыслие. Чон Хосок знал, чего хотел, и уверенно шел к своей цели, работая честно и старательно. Он стал лучшим студентом потока и подавал большие надежды. Он понимал, что выбранный путь действительно его.Холодная красота оживет животрепещущим теплом, если на белоснежную основу нанести прекрасный золотой узор. Так и произошло, когда Чон Хосок встретил Пак Сонён. Она подарила ему бесценное.Некоторые встречи предписаны нам небесами, хотя нередко кажутся абсолютно случайными и ничего не значащими. Но это не так. Вовсе не так.Окончив академию с отличием, Хосок стал стажером. Под свое крыло его взяли два опытных детектива, которые за короткое время научили его многому и стали настоящими наставниками. Стажировка в их нелегкой профессии, являясь неким подготовительным промежутком, дает возможность определить, справишься ли ты прежде всего морально, достаточно ли крепка твоя психика. Теоретические основы и регулярные проверки психологов в академии это одно, а реальные столкновения с криминальным миром?— совсем иное.Сонбэ-детективы взяли Хосока с собой на задержание, и это было для него впервые. Когда полицейская машина подъезжала к нужному месту, он безусловно испытывал волнение, но виду не подавал. Им предстояло арестовать сорокалетнего мужчину, подозреваемого в изнасиловании семнадцатилетней школьницы. Большинство улик и показания жертвы указывали именно на него.После звонка в дверь им никто не открыл, хотя была немалая вероятность того, что в этот момент дом не пустовал. Один из детективов решил обойти дом по всему периметру, а второй вместе с Хосоком был вынужден взломать дверь. В темной прихожей не оказалось никого, но на втором этаже послышался шорох. Держа наготове оружие и освещая путь фонариками, они тихо поднялись по лестнице. В одной из комнат вновь послышался шум: они ринулись туда, но преступник успел выпрыгнуть в открытое окно. Старший детектив бросился за ним, но того быстро схватил напарник, волей судьбы оказавшийся именно с этой стороны дома.—?Я держу его, спускайтесь!В этот же момент предплечье Хосока пронзила резкая боль. Стоило лишь на миг потерять бдительность по неопытности.—?Вы не получите его! —?громко прозвучало истеричным женским голосом.Дальше Хосок уже не мешкал. Брыкающуюся женщину он грубо прижал к стене, выбив из её рук большой кухонный нож, и зафиксировал её руки за спиной. Старший детектив зажег в комнате свет.—?Сволочи, вы не имеете права так поступать!Женщина оказалась совсем молодой, не больше двадцати пяти лет на вид. У нее были растрепаны вопросы и бегали глаза. Она явно была не в себе и оставила на правой руке Хосока кровоточащий порез тем самым кухонным ножом.—?Поздравляю, теперь у нас двое задержанных: насильник и его отчаянная подружка. Как тебе боевое крещение, Хосок? —?без доли шутки спросил старший детектив. Иногда уставали даже привыкшие.—?Больше такого не допущу, сонбэ,?— учтиво ответил помрачневший стажер.—?Не зацикливайся на мелочах,?— старший похлопал его плечу. —?По пути заедем в травмпункт. С порезами не стоит шутить.Возражать Хосок не стал. На рукаве его темно-синей водолазки медленно расплывалось алое пятно. Высадив его возле медицинского учреждения, сонбэ отправились в участок вместе с задержанными. На улице уже стемнело и похолодало. Неприятно поежившись, Хосок зашел внутрь сквозь стеклянные двери. Достаточно было объяснить причину своей травмы на ресепшене, чтобы на него обратили внимание вне очереди.—?Спасаете мир от преступности, значит?Шустрая миниатюрная медсестра завела его в кабинет и усадила на кушетку. Хосок не мог не обратить внимания на то, что девушка казалась еще совсем юной и что она красивая. Он так и замер, глядя на неё с нечитаемым выражением лица. Хрупкая и очаровательная, она неловко заправила за ухо прядь светлых, отливающих золотом волос. Этот цвет прекрасно оттенял её карие глаза и алые губы.—?В будущем?— обязательно,?— ответил Хосок запоздало и несмело, чем вызвал у девушки легкий смешок.—?Похоже, вам придется раздеться.Хосок посмотрел на неё ошарашено и потом только понял. Конечно же, его рану нужно было осмотреть и обработать, а одежда мешала. Он слишком глубоко ушел в свои мысли и оттого наверняка выглядел смешно и нелепо. Прежде еще ни одной девушке не удавалось так легко вогнать его в растерянность. Однако, стоило ему снять водолазку (любимую и безнадежно испорченную, к превеликому сожалению), в подобном положении оказался не только он. Благодаря суровой подготовке Хосок мог похвастаться красивым натренированным телом, что никак не могло остаться незамеченным юной, неискушенной девушкой. У неё трогательно покраснели щеки, и она отчаянно пыталась не выдать своего смущения.—?Вам повезло, что порез неглубокий и не придется зашивать рану.Она тщательно обработала поврежденный участок перекисью, а потом нанесла антисептик. Всю процедуру девушка проделала умело и осторожно, хоть и не без болезненных ощущений для Хосока. Любой подвиг имеет свою цену, пусть и самый маленький. Дело осталось за одной повязкой.—?Благодарю,?— вежливо сказал Хосок, мягко улыбаясь. —?Вы спасли мне жизнь.Девушка мило опустила взгляд.—?Возможно, в следующий раз и вы спасете кого-то.Когда Хосок стал одеваться, она нарочно отвернулась, отказывая себе в удовольствии посмотреть хотя бы на секунду дольше. Она не хотела создать дурное впечатление, хотя и понимала, что это первый и, скорее всего, последний раз, когда они видятся. Проявить какую бы то ни было инициативу не позволяло воспитание. К тому же, они знакомы всего несколько минут.—?Давно вы здесь работаете? —?спросил он, задержавшись у двери. Из-под порезанной и окровавленной ткани виднелся белоснежный бинт. Так и выглядят начинающие герои.—?Несколько месяцев,?— ответила девушка сконфуженно, не желая выдавать свою неопытность. Исполняя свою работу, она всегда очень старалась. Неужели что-то вышло не так?На этом моменте их неловкий разговор прервал резкий стук в дверь, а потом в кабинет заглянул полноватый темноволосый парень в очках и медицинской униформе. Что-то в нем говорило, что здесь он совсем недавно, но дерзости ему не занимать.—?Сонён-а, твоя смена ведь уже закончилась, почему ты не… Ой, прошу прощения.Смех да и только. Девушка раздраженно вздохнула и перевела взгляд сначала на назойливого нарушителя покоя, а после на неловко переминающегося с ноги на ногу Хосока. Была или не была.—?Да, Хунги, я уже собираюсь домой. Но нет, меня не нужно провожать, потому что у меня есть парень и он как раз зашел за мной. Познакомься, это Хёнджун. Мы вместе уже полгода. Еще вопросы? —?она, оказывается, могла быть дерзкой с парнями.Хосок непонимающе захлопал глазами, но молящий взгляд медсестры всё же истолковал правильно и решил подыграть:—?Рад знакомству. Как дела? Что нового?Вышеупомянутый Хунги залился краской, давясь вздохом, и с негодованием хлопнул дверью с той стороны. Благо, что повязку Хосока он не заметил?— куда уж там. Ситуация вышла донельзя комичной. Однако девушке, похоже, уже не было смешно.—?Извините, пожалуйста, у меня просто не было выбора. Этот парень контролирует каждый мой шаг, хотя он мне вовсе не парень. Извините ради бога!Но Хосок лишь улыбнулся. Таким ответом он был доволен в полной мере.—?Рад, если помог вам, Сонён. У вас красивое имя.—?Спасибо,?— и она вновь смутилась, так трогательно и очаровательно. —?Вы заставляете меня чувствовать себя неловко.—?Вы в принципе не одобряете, если вас хотят проводить? —?обрел большую уверенность Хосок, но вовсе не хотел показаться навязчивым и невоспитанным. —?Уже достаточно поздно, чтобы бродить по улицам одной.Она сомневалась несколько долгих мгновений.—?Иногда я делаю исключения.Самая солнечная улыбка Хосока против его воли вырвалась наружу.—?Я подожду вас внизу. И да, с именем вы совсем не угадали: меня зовут Хосок. Приятно познакомиться.Она спрятала тихий смешок в своей маленькой ладошке.—?Мне тоже приятно.Самые красивые улыбки?— те самые, неловкие и смущенные. Удивительно искренние.Дом Сонён находился через один квартал, поэтому путь туда не занял много времени. Оставив белый халат в кабинете, она вышла к нему в простых синих джинсах и легкой желтой кофте на пуговицах. Немного прохладно для выдавшегося вечера, поэтому шаг был чуть более скорым, нежели прогулочный. Сонён шла справа от него, и этот момент почему-то стал одним из тех, что навсегда врезаются в память мимо нашей воли. Она казалась ему изящной и прелестной, но вовсе не беззащитной. Даже за те несколько минут знакомства он ощутил исходящую от неё энергию. Это ему импонировало.—?Часто у вас на работе бывают такие происшествия? —?спросила она с долей сожаления. Сам же Хосок ни о чем не жалел.—?Это первый подобный случай. Всё только начинается,?— смягчать углы он умел всегда и мог шутить даже в самой невеселой ситуации, лишь бы избежать напряжения. Сонён удивительно легко уловила его настроение.—?Тогда мне остается только пожелать вам удачи и терпения,?— сказала она искренне. Ряд жилых многоэтажек подошел к концу, и они подошли к нужной, остановившись у самого подъезда. —?И поблагодарить за то, что провели. Берегите себя, Хосок-ши.—?Вы тоже, Сонён-ши. Всего доброго,?— вежливо и сдержанно, но вовсе не фальшиво. Светлым порывам необходима правильная форма.Пак Сонён запомнилась Чон Хосоку с первой минуты их знакомства. Её золотистые локоны мелькнули в его сне той же ночью, но забылись вместе с рассветом. Он не испытывал должной горести, потому что в душе было удивительно спокойно. Это была лишь первая их встреча. Вторая же волей судьбы случилась чуть более недели спустя, когда Хосоку довелось побывать на еще одном деле. В этот раз травму получил один из его сонбэ: задержанный оказался слишком буйным и, сопротивляясь, во время жесткой драки вывихнул ему руку. Довезти старшего до травмпункта вызвался именно Хосок. Ожидая в коридоре, он увидел Сонён, и снова всё вышло донельзя неловко. Девушка почти что прошла мимо него, не заметив, потому что её преследовал всё тот же навязчивый темноволосый парень в очках. Но она сумела вовремя остановиться.—?Я же говорила, что не обманываю тебя, Хунги. Будь добр, не создавай ни себе, ни мне лишних проблем.Он опешил, а затем сбивчиво извинился и быстро скрылся за поворотом. Стало так же смешно, как и в первый раз.—?А парень-то не сдается,?— беззлобно хмыкнул Хосок, улыбаясь. —?Кажется, вы с ним слишком категоричны.Сонён лишь качнула головой, пытаясь скрыть неловкость. Хосок почти что вогнал её в краску всего несколькими простыми словами, хотя вовсе не намеревался. Он тут же извинился.—?Рада видеть вас вновь,?— сказала девушка чуть погодя. —?Но надеюсь, что в этот раз с вами всё в порядке.—?Да, не волнуйтесь,?— ответил Хосок беззаботно. То, что коридор оказался совершенно пустым, весьма играло на руку. —?Я здесь из-за сонбэ. А вы снова задерживаетесь после смены?—?Что-то вроде того,?— она в мимолетном жесте заправила прядь волос за ухо, как делала всегда, когда слегка волновалась. —?У медперсонала, как и у доблестных стражей порядка, непредсказуемый график.Хосок вновь улыбнулся. Эта девушка всё больше очаровывала его каждой своей фразой, хотя не вкладывала в них ничего лишнего. Она говорила легко и просто, её голос звучал мягко и приятно, а глаза и губы магнитили без единого шанса на равнодушие. В тот вечер Хосок набрался смелости попросить у неё номер, и она согласилась.На их первом свидании Сонён показалась ему прекрасной принцессой, и Хосок без сопротивления сдался в её плен. Пак Сонён ответила ему тем же: у неё не было ни малейших сомнений в своем согласии, когда спустя месяц Чон Хосок предложил ей встречаться. То, что они нашли друг в друге, было чем-то неземным, но вместе с тем?— самым что ни есть настоящим и неподдельным.По истечению нужного времени Хосок из новичка стал профессионалом. Первый его напарник был старше на несколько лет, и его опыт был незаменим. Хосок никогда не переставал учиться новому, впитывал знания будто губка, и был благодарен судьбе за ценные уроки. Конечно, не могло быть без трудностей. Временами руки готовы были опуститься, но он упрямо сопротивлялся и пытался не падать духом. Он избрал тяжелую профессию, но это было только его решением, а за свои поступки Хосок всегда отвечал. Поддержка Сонён была незаменима: они были вместе и вместе же росли как личности. Шаг за шагом. Она была не только любимой девушкой, но и верным другом, и со временем пришло умение понимать друг друга с полуслова. Изначально казалось, что у них нет ничего общего, но это было глубоким заблуждением: у них были они сами, и важнее этого не могло быть ничего. Их связь крепчала и становилась неразрывной. Если говорить поверхностно, они идеально сошлись характерами. Если сказать глубже, их судьбы слились воедино, словно так и было предназначено.Короткие встречи, долгие встречи, частые встречи. Нежелание более расставаться. Совместный дом и совместная жизнь. Семья Хосока не чаяла души в Сонён, а с Джиу они тесно сдружились с первых дней знакомства. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Пак Сонён стала для Хосока единственной желанной женщиной, с ней он хотел прожить всю жизнь и стать отцом её детей. Она всем сердцем хотела того же.Весь мир у них забрали. Когда Сонён умерла, Хосок внутренне умер вместе с ней. Его руки были в её крови, но прежнего Хосока больше не было. Ты похож на солнце, Чон Хосок. Она сказала это лишь однажды, но Хосок запомнил её улыбку и голос навсегда. Потому что Пак Сонён была его жизнью, которой он так рано лишился. Весь их мир был разорван в клочья. Если бы не желание наказать виновника, он бы больше не жил. Глупо умирать молодым, когда у тебя вся жизнь впереди, но что делать, если ты перестал это видеть? Семья за него боялась. Хосок закрылся даже от самих близких. Он стал тихим и угрюмым, больше не улыбался и не смеялся, не хотел никого видеть долгие месяцы. Но он не прекращал работать, не собирался жалеть себя ни секунды. Человека он напоминал лишь отдаленно.Его напарник, старший на несколько лет, сдался сразу после случившегося. За время своей службы закону он видел много смертей, но эта стала последней каплей. На Хосока он даже не мог смотреть. Так его место занял Пак Чимин, но Хосок почему-то не задумался о возможном подвохе, ведь время и события совпали безошибочно. В глазах Чимина всегда плескалась непонятная жалость, и именно поэтому отношения у них сразу не заладились. Они всегда были холодными и отстраненными, не такими, какие должны быть у напарников, чтобы их работа была слаженной и приносила результат. По раздельности они были мастерами своего дела, но только не вместе.Чон Хосок терпеливо ждал часа расплаты, но когда он наступил, всё случилось совсем не так, как он рассчитывал. Ким Намджун его предал, хотя изображал святого. Пак Чимин больше года врал ему в глаза и водил вокруг пальца. Они обо всём знали, но боялись признаться и быть наказанными. Однако кары избежать не удалось. В день суда Хосок отпустил часть своей боли, но самая темная печаль так и осталась у него в душе. Когда раскрылась вся правда, Хосок позволил дать себе слабину. На следующий день ему казалось, что пришел настоящий шторм.Когда тем утром Хосок провожал Ви до двери, он был как никогда неискренен и вместе с тем осторожен, лишь бы не выдать своего истинного состояния, потому что ему вновь не хотелось жить. Это было страшное чувство, разрушающее. Если бы Ви не вернулся тем вечером, спасения могло не быть. Хосок еще никогда в жизни так никого не ждал.Что такого в этом мальчишке? Каким образом Чон Хосок смог ему довериться? Говорят, легче излить душу незнакомцу, нежели близкому человеку, ибо в первом случае вы легко забудете друг друга и не будете бояться осуждения. Незнакомец никто для вас и вы для него тоже никто. Элементарно просто и безвредно. Хосок решился на подобный риск, но не сразу это осознал, потому что его порыв был насквозь импульсивен. Возможно, ему это было действительно нужно. Броня дала трещину. Проблема была лишь в том, что ни он, ни Ви не смогли забыть. Он впустил младшего в свой дом добровольно. Он впустил его в свою жизнь. Медленно, но броня раскололась. Возможно, Чон Хосок просто не мог больше жить в полной изоляции. Да и разве он жил?У этого мальчишки потухшие глаза, слабый блеск в которых вновь появился совсем недавно. Когда они увидели друг друга впервые, он выглядел разбитым. Когда сидел за столом в участке и признался, что у него нет дома, казалось, будто он не может выплыть из самого страшного ночного кошмара. Хосок не побоялся протянуть ему руку, и этого было достаточно, чтобы спасти. Хосок подарил ему надежду, и спустя время Ви подарил ему то же. Не требуя ничего взамен, он сам обрел шанс на спасение.Одиночество разрушает. Ты слаб, пока один. Ты беззащитен. Никто не может выжить в одиночку. Выход только один. В единстве?— сила.Всегда трудно довериться. Всегда страшно. Но разве они уже это не преодолели? Ви видел Чон Хосока в моменты отчаянья, тогда, когда его не видела даже семья, тогда, когда он был полностью беззащитен. Таким его видел только он. Чон Хосок знает об этом мальчишке всё. Даже то, что не знают ни хёны, ни брат. Они полностью раскрылись друг перед другом?— те, кто казались замкнутыми в себе навеки. Те, кто казались безнадежными. Однако между ними по-прежнему пропасть.Чон Хосок никогда не забудет Пак Сонён. Такое бывает лишь однажды в жизни. Он видит её в каждом прохожем, в каждом предмете в их доме и слышит в каждом дуновении ветра. Нет, он вовсе не сходит с ума: он просто себя обманывает. Хосок часто вспоминает счастье и, кажется, еще не до конца забыл его вкус. Однажды они с Сонён поехали на море ранней осенью, и это стало одним из лучших воспоминаний. Хосок никогда не уберет ту фотографию из прихожей. Фотографий у него осталось совсем мало, потому что большую часть из них насильно забрала Джиу. Но он никогда не был на неё за это в обиде. Он понимал.Однако забыть невозможно. Самая главная фотография находится в их спальне, спрятанная в верхний ящик комода. Достать её не стоит никакого труда. Когда Ви впервые уходит в больницу к брату, а вся правда уже раскрыта, Хосок весь день не выпускает эту фотографию из рук. Она кажется самой обычной: просто они вместе и просто счастливы. В тот день Хосок сделал Сонён предложение, и она согласилась. Не прогневили ли они небеса своим счастьем? Никто уже никогда не узнает ответа.Шаги Сонён стихли. Стихло её дыхание. Она жива лишь в сердцах тех, кто её любил. Она будет жить, пока живы они.Не проходит ни дня без воспоминаний и мучений. Потому что отныне Хосок чувствует себя виноватым. Он ловит себя на мысли, что ему нравится смотреть, как Ви улыбается. Он хотел бы видеть это чаще. Хотел бы, чтобы его глаза сияли, чтобы в них зажегся настоящий огонек жизни. В этом мире хватает несчастий. Не пора ли уже прекратить? Потерянный ребенок, который едва не разрушил свою жизнь. Хосок не может его осуждать. Он лишь хочет его согреть. Это чувство появилось не за день и не за два, но теперь кажется, что оно было неизбежным.Хосок мысленно просит у Сонён прощения.Однажды ему довелось услышать слова одной отчаянной женщины, той самой, что взяла вину Ви на себя. Она сделала это умышленно и до последней минуты не жалела. Она была уверена, что без мужа ей не жить, как и с ним тоже, ведь её жизнь была похожа на ад. У неё был шанс обрести свободу, но она уже не могла её почувствовать. Заключение стало её личным выбором. Но Хосоку она сказала иное: ?Жизнь может лишить нас сил, забрать у нас дыхание. Но только нам решать, бороться дальше или нет. Второй шанс есть всегда: если только ты действительно хочешь им воспользоваться?.Чон Хосок никогда не разлюбит Пак Сонён. Но он впервые за долгое время понимает, что ему хочется обрести жизнь заново.***You’re hard to hug, tough to talk toAnd I never fall asleep when you’re in my bedAll you give me is a heartbeatkuroiumi 黒い海?— asleep Так ли это плохо, когда нет времени лишний раз вздохнуть? Носишься из стороны в сторону, успеваешь сделать кучу дел и ни разу не задуматься. Потому что некогда. Потому что боишься опоздать. Нет шанса кого-то разочаровать. Дом Хосока, работа, дом Тэхёна, туда и обратно, короткий отдых и снова всё сначала. А где же тогда его дом? Существует ли на Земле такое место? Как же он хотел бы знать.Раньше домом казалось место рядом с хёнами. Но что осталось от него сейчас? Чудом выкроив время и всех предупредив, Ви идет туда, потому что больше нет сил справляться с гнетущей тоской. Его бедным хёнам сейчас тоже несладко. Он безумно за ними скучает. Тихий Юнги и добродушный Сокджин?— расставание кажется в разы тяжелее, ведь вместе были пройдены медные трубы и съеден не один пуд соли. Трое отчаянных камикадзе должны однажды воссоединиться.Их входная дверь всё такая же старая и обшарпанная, а соседские дети алкоголиков несколько дней назад разукрасили её своими невнятными каракулями, но до этого никому нет дела. Испорченная дверь ничего не стоит. Сокджину совсем не до того и просто плевать. Время для этой встречи ему тоже удалось найти с трудом, но увидеть младшего он хотел не меньше, чем тот хотел увидеть его. Они уже почти забыли, когда была их последняя встреча. Календари врут: по ощущениям это было не меньше сотни лет назад.Последние мгновения ожидания. Сокджин открывает ему спустя минуту, и Ви, едва переступив порог, тут же повисает у него на шее. Не наигранно и не вульгарно, а словно маленький ребенок, потерявший родителей в большом супермаркете, испуганный, подумавший, что больше не увидит их никогда. Но Сокджин рядом. Он прижимает к себе и успокаивающе гладит по спине. За последнее время случилось слишком много плохого.—?Мне вас очень не хватает.Они никогда не давали друг другу никаких обещаний. Главное условие их союза?— свобода. Каждый может уйти, когда захочет, ведь он ничем никому не обязан. Возможно, именно поэтому они продержались вместе так долго. Они доверяли друг другу и всегда поддерживали. Кто-то мог уйти, но не бросить. —?Мне тоже,?— отвечает старший, дыша ему в макушку. —?Без тебя и Юнги здесь совсем пусто.Здесь будто обитают призраки. Кое-как восстановленная после пожара квартира выглядит еще хуже, чем прежде. Здесь больше никто не хочет жить, но вынужденные меры таковы. Они всегда умели терпеливо ждать. Они обязательно справятся.Кухня пострадала меньше всего и почти не изменилась. Унылая и убогая, она сейчас парадоксально кажется уютной. На один из твердых низких табуретов Ви ставит пакет с принесенными продуктами, а на второй садится сам. Третий остается для Сокджина, хлопочущего над чайником и чашками. Он всегда был тем самым единственным человеком из их троицы, кто умел готовить хоть что-то кроме чая и сэндвичей.—?Я пытался помириться с семьей,?— признается он тихо, всё еще не оборачиваясь. —?Переломал себя только ради Юнги. Это не давало ему покоя, он считал себя виноватым. К тому же, помощь отца сейчас была бы незаменимой. Но он поставил мне ультиматум: либо я ?возвращаюсь на путь истинный?, либо он рвет со мной все связи, потому что никогда не сможет принять. Что ж… —?здесь Сокджин на время замолкает, но после ставит точку:?— Я выбрал Юнги.Потому что не мог иначе. Потому что Юнги это лучшее, что могло случиться в жизни. Без него она не будет иметь смысла. Можно начать всё сначала, создать всё с нуля, если только есть стимул расти и быть кому-то важным.Ви задумчиво кусает губу, но после видит в глазах напротив полную уверенность и понимает, что это решение?— единственное правильное. Ведь Юнги-хён того стоит.—?Однажды я хотел навестить его, но он отказался меня видеть,?— с долей горечи говорит младший. —?Было больно это услышать.Сокджин понимающе кивает.—?В первое время он не хотел видеть даже меня. Но я оказался упрямее и продолжал приходить. Он не хотел, чтобы его видели в таком состоянии, и это можно было понять. Но так лечение проходило бы болезненнее, тяжелее. В итоге он сдался. Сейчас ему гораздо лучше.Хорошая новость, от которой, однако, всё равно остается осадок. После поджога квартиры Юнги отправили на лечение в психиатрическую клинику и обязали выплатить штраф. В какой-то степени повезло, ведь наказание могло быть хуже. Зависело это вовсе не от них. Сокджину приходится ответить на немой вопрос.—?Этим делом занялся капитан отделения, я видел его и разговаривал с ним. Он сам решил помочь. Видимо, его слово действительно много весило. Ким Намджун?— я даже запомнил его имя.По телу Ви невольно проходит дрожь, и старший не может не заметить, как быстро меняется выражение его лица. Он не понимает.—?Нет, я не знаю его,?— тут же мотает головой Ви. —?Просто услышал не то имя.Сокджин решает закрыть эту тему.—?А что творится в твоей жизни, наш главный потеряшка? Ты ведь не мог уйти просто так,?— и это чистая правда.Он всё это время не говорил им ничего, продолжая держать всё в тайне, и тайна эта только разрасталась. Она готова была покрыть собой всё возможное. Поэтому он только что соврал. Иногда безболезненнее молчать.—?Я помирился с братом,?— говорит он с безмятежной улыбкой, будто это самая обычная в мире вещь. Бровь Сокджина незамедлительно поднимается вверх.—?Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.—?Брат-близнец.—?Ви. Серьезно?! —?старший выглядит полностью ошарашенным. Что еще может внезапно произойти в этой сумасшедшей вселенной?Младший улыбается еще шире:—?Позже я вас обязательно познакомлю.Потому что в сборе должны быть все. Так и будет, обязательно. Время лечения Юнги постепенно подходит к концу. Всё должно стать на свои места.—?Я начал копить деньги на новое жилье еще до пожара, но получилось так, как получилось,?— в голосе Сокджина сожаление. —?Мне хочется, чтобы Юнги из клиники вернулся в нормальное место и больше никогда не жил так, как было прежде. Я сделаю для этого всё возможное.Оплата лечения, штраф, восстановление ущерба и сама жизнь?— Сокджин разрывается на части, чтобы суметь как можно скорее охватить всё. Он работает с утра до ночи и почти не отдыхает, по утрам иногда забывая, какое сегодня число. Он выглядит уставшим и измученным, но его глаза горят великой целью. Ви не смеет сомневаться, что ему всё удастся. Сокджин, с которым он познакомился много времени назад, и нынешний, сидящий напротив за столом в их крошечной кухне?— два совершено разных человека. Вторым можно только восхищаться.Прощаясь у двери, Ви обнимает его еще дольше и крепче, нежели во время приветствия. Однако Сокджин не смеет думать о чем-то лишнем, потому что знает правду, они оба знают. Ви никогда не был в него влюблен, как и наоборот. У них был секс, чтобы удовлетворить потребности. Они не были первыми и единственными друг для друга, они просто искали тепла, но оказались не теми людьми. Сожалений нет. Это было, потому что не могло не произойти. Но это больше не повторится, ибо истинные ценности наконец-то найдены и поняты.—?Держи,?— младший протягивает ему сверток с деньгами. —?Я тоже копил понемногу, хотел сделать свой вклад. Раньше мы были едины, но все понимали, что это не может длиться вечно. Я ценю вас обоих. Пожалуйста, позаботься о хёне. Я хочу, чтобы Юнги снова улыбался. Больше никогда не позволяй ему причинить себе вред.—?Не позволю, клянусь. Спасибо тебе, Ви.—?Пожалуйста. А сейчас давай всё-таки отмоем эту несчастную дверь?—?Один момент,?— старший коротко смеется и идет за губками с моющим средством.Раньше Ви не ценил то, что имел, потому что думал, что у него ничего нет. Он глубоко ошибался. Он обрел бесценное.Но самое главное чувство ему так и не довелось познать.Переход от серого к черному кажется одним шагом. Забытье приходит с горем: когда Тэхён попал в больницу, Ви не мог думать ни о ком кроме брата. Он стал видеть Хосока реже и понадеялся, что теперь это пройдет. Потому что он по-прежнему убежден, что это ненужное. Он боролся с собой как мог. Когда Тэхён окреп и стал на ноги, когда черное вновь приблизилось к серому, Ви со страхом понял, что это лишнее чувство стало только глубже.Можно ли найти в этом просвет? В том, что он испытывает запретное? Ви влюблен не в спасителя, а просто в человека?— Чон Хосока. Безвозвратно и безнадежно. Это давно перестало быть чувством благодарности и никогда не было чувством жалости. Это стало тем, ради чего стоит жить. Если бы они встретились при других обстоятельствах, у него еще мог бы быть шанс. Но только не так. Ему никогда не удастся восполнить потерю, потому что такое не удалось бы никому.Пора признать, что в этом доме он всегда был лишним, будто бракованная, неподходящая деталь. Чон Хосок был с ним невозможно добр. Не пора ли прекратить пользоваться его щедростью и милосердием? Ви не видит смысла это продолжать и больше не хочет мешать. Он шел к этому решению не один день и не одну ночь.Теперь у него появился выбор. После суда прошло несколько недель, Тэхён вернулся на учебу. Они по-прежнему виделись часто, и однажды он предложил переехать жить к нему. ?Дом слишком большой для меня одного. Если ты хочешь, я буду только рад?. Ви думает об этом до сих пор. Когда возвращается от Сокджина и слышит теплое приветствие Хосока, когда, перебросившись с ним парой фраз, поднимается к себе и забывает об ужине. Нет ничего сильнее желания остаться рядом с Чон Хосоком. Однако есть понимание того, что это безысходно. И оно побеждает.Он начинает собирать вещи словно в трансе, сначала сбросив их все на кровать, а потом пакуя первым делом самое основное. Со стороны смотрится жалко, потому что вещей у него очень и очень мало. Экономность давно стала вынужденной привычкой. В этой жизни Ви не нужно много.Можно ли понять, где начинается серое и кончается черное? Он чувствует себя предателем и неблагодарным. Лучше бы он вообще никогда не переступал порог этого дома. Лучше бы он никогда не встречал Чон Хосока. Любить его и не иметь шанса на взаимность сущая пытка.Он должен попросить у него прощения и поблагодарить за всё. Окончив сборы этим вечером, завтра утром он уйдет. Может ли он надеяться на последний шанс?Может ли он услышать кого-то, кроме себя? Стоит ведь только прислушаться.Имеют ли параллельные прямые шанс пересечься хотя бы в одной из вселенных? Действительно ли нет надежды на взаимность? Ви сталкивается с Хосоком, когда выходит из комнаты с целью направиться к нему. Он не сразу понимает, что цель у них оказалась единой. Хосок пришел к нему сам, да так и застыл на пороге. Уже не имеет смысла, что он намеревался сказать пять минут назад.—?Что происходит? —?ответ не требует озвучивания, а вопрос режет горло сотней ножей. Это слишком жестоко, чтобы быть правдой. Только не тогда, когда он наконец набрался смелости признать всё перед самим собой.—?Прости, хён,?— Ви стыдливо прячет глаза. —?Наверное, не стоило делать это вот так. Но я много думал об этом в последнее время. Я не хочу отягощать тебя еще дольше. Это не мой дом, и я не имею права здесь больше находиться.Старший смотрит на него шокировано и растерянно, не в силах подобрать слов. Он собирается уйти так просто? Он его бросает? Почему эти слова так ранят?Потому что они?— ложь.—?Пожалуйста… если можешь?— останься. Я не хочу, чтобы ты уходил от меня.Это то самое признание. Дороги обратно нет: всё решилось в одну секунду, хотя длилось бесконечно долго и мучительно.Ви смотрит на него с неверием и выглядит как никогда беззащитным. Хосок затронул самое сокровенное. Единственным неверным действием он может его уничтожить. Он может сделать это абсолютно легко. Но делает Хосок совершенно другое: целует. Потому что больше не осталось сомнений. Младшему требуется несколько секунд, чтобы поверить в происходящее, понять, что Чон Хосок испытывающе целует его сомкнутые губы, и наконец-то ответить ему, так, как виделось только в мечтах. Сдавшись и лишившись последней защиты, Ви пылко обнимает его за шею и становится ведомым. Потому что это то, чего он давно хотел. Их поцелуй?— пылающий и искренний.Покорность и откровенность. Младший не помнит, как долго Хосок целует его, прежде чем опуститься вместе с ним на кровать. Под ними небрежно разбросанные вещи, и большая их часть быстро оказывается на полу. Это же гостевая комната Ви, конечно. Они бы никогда не посмели сделать это в спальне Хосока. Остатками трезвого рассудка Ви это понимает, не может забыть, даже когда старший накрывает его собой и касается везде, куда дотягивается. Это заблуждение.—?Остановись.Его голос отрезвляет будто ледяная вода. Хосок медленно выпускает младшего из своих рук, но не отстраняется полностью, настойчиво ища встречи взглядом. Недопонимания быть не должно.—?Ты не хочешь этого?—?Я сомневаюсь, что этого на самом деле хочешь ты,?— Ви пытается говорить спокойно, хотя внутри у него всё дрожит. Он не настолько глуп и наивен, чтобы не увидеть и не понять.Хосок понимает, что он имеет в виду, и это заставляет его на несколько мгновений вновь погрузиться в себя, дабы найти нужный ответ?— ответ на всё, что между ними произошло и могло произойти. На то, что может произойти. Теперь они лежат порознь и смотрят друг другу в глаза.—?Я понимаю, что никогда не буду значить для тебя то же, что и Сонён. Мне очень жаль, что случилось такое. Не ищи во мне замену.Но последнее уже неправда.—?Я не ищу в тебе замену,?— и Хосок не врет. —?Я хочу попробовать начать всё сначала. Начать жить заново. Я хочу сделать это с тобой. Потому что только благодаря тебе ко мне вернулись чувства,?— он осторожно, с опаской проводит пальцами по его пылающей щеке. Такое невозможно подделать. Они оба хотели этого так сильно.Ви чувствует застывшие в уголках глаз слёзы и не может ничего с этим сделать.—?Тогда не нужно торопиться,?— он прячет лицо в ладонях, одолеваемый противоречивыми чувствами, когда одновременно радостно и горько. —?Еще ни разу в моей жизни секс не был связан с любовью. Я устал от этого и больше так не хочу, просто не могу. Если… если мы правда будем вместе, это не то, с чего стоит начинать.Подавая себя как оторву, сбежав из дома и желая казаться сильным, он на самом деле себя ни во что не ставил. У него было множество партнеров, которым он позволял собой пользоваться, и после они бросали его как ненужный мусор. Он никогда не был любим. Всегда был секс ради секса, и никогда ради любви. Он слишком боится вновь обжечься, потому что снова уже не выдержит. Он прежде никогда в этом не признавался.Хосок понимает. Он не хотел причинить боль, поэтому чужую рану лечит целомудренными объятиями и обещает, что больше больно не будет. Он не позволит.Когда вечер перетекает в ночь, разбросанные вещи так и остаются лежать на полу. Остается одна ночь, чтобы точно всё решить и больше никогда к этому не возвращаться. Ви лежит у Хосока на груди, а тот медленно перебирает пряди его светлых волос. Такого тепла не было, кажется, целую вечность. У младшего его и вовсе не было никогда. Он прижимается ближе, и его встречают ласково. У Чон Хосока самые теплые в мире руки.Они засыпают только на рассвете, так и пролежав всю ночь без слов. В них иссякла потребность, осталось довериться непосредственно чувствам.Есть раны, которые никогда не заживут и будут болеть до последней минуты нашего пребывания на земле. Но с ними можно жить, жить, а не просто существовать. Можно получить второй шанс на счастье, если вовремя остановить кровотечение. Если руки, которые сделают это, будут не менее любящими и надежными.Именно поэтому утром Ви остается.