Глава 10. Вечность, которую отобрали (1/1)

Kindness is what you showed to meIt holds me 'till I acheOverflow and start to breakBastille?— An Act of KindnessБывают ли чудеса? Каждый решает это сам для себя. Бывают ли чудесные исцеления? Только если вы сами в это верите. Только если в это верят те, кто по-настоящему хочет вернуть вас к жизни. Если у вас есть такой человек?— не чудо ли это?Если есть вера, есть и спасение. Если есть сомнения, тебе помогут сделать первый шаг?— ведь ты больше не один. Не прячься в себе. Тебя больше не бросят. Вместе навсегда, мой милый брат.Медленно, но верно Тэхён идет на поправку, в чем немалая заслуга Ви. Но путь по-прежнему остаётся длинным, потому что душевные раны Тэхёна гораздо глубже и страшнее телесных. Чтобы залатать их, нужно еще одно чудо. Он говорит: ?Я восстановлюсь?. Младшему очень хочется в это верить.Проблески случаются чаще. Когда до выписки остается один день, Тэхёна навещают несколько его друзей-одногруппников во главе со старостой, которая мгновенно вызывает у Ви невольную улыбку. Забавная худощавая девчонка с добрым голосом и блестящими глазами, когда она смотрит на всё ещё ослабленного Тэхёна. Он искренне рад их всех видеть, их поддержка не проходит мимо него, просто силы не вернулись до конца. Ви радуется и сам, потому что эта недолгая встреча безусловно идет брату на пользу. Люди любят его. Это неудивительно и полностью заслуженно.—?Оппа, ты никогда не говорил, что у тебя есть брат-близнец… —?вторая девушка, помимо старосты. Она выглядит удивленной больше всех и покрывается легким румянцем. Достаточно неловкая ситуация?— один твой хороший знакомый будто обрел свое зеркальное отражение. Один твой очень красивый знакомый.—?Хён полон сюрпризов,?— пожимает плечами Ви, отвечая со светлой улыбкой. Никто не должен почувствовать острых углов.Это первый раз, когда Ви видит друзей брата. Он их совсем не знает, но они уже ему нравятся. Две приятные девушки и невысокий милый парень с отличным чувством юмора?— они рвались сюда больше остальных, несмотря на установленный лимит посещений. Мягкие интонации, мягкие улыбки и ненавязчивый разговор о том, чего Ви не понимает: архитектура, чертежи и что-то там еще. Тэхён просто спрашивает про учебу, а ему просто отвечают, не более. Для младшего, не имеющего никакого образования кроме школьного, все присутствующие здесь кажутся едва ли не гениями, стоит только использовать несколько профессиональных словечек. Он помнит, как брат любил рисовать и бредил этой профессией. Он за него рад. А с собой решит что-то позже?— обязательно.—?Спасибо, что пришли,?— звучит искренне.—?Выздоравливай и возвращайся скорее.Даже после их ухода на губах Тэхёна держится легкая улыбка, а в голосе появляется некое подобие бодрости. Он спал достаточно, чтобы искоренить скопившуюся усталость. Главная проблема?— у него внутри. Её невозможно решить в один миг. Не хватит дней и, вероятно, месяцев. Впереди предстоит длительная терапия.Вечер перед предстоящей утренней выпиской выдается немного светлее, чем предыдущие. На прикроватной тумбочке благодаря недавним посетителям так много еды, что унести её завтра домой не кажется возможным. Это вызывает глупую и довольную улыбку на лицах обоих.—?Нам нужно очень постараться, брат.—?Поддерживаю, брат.Расправившись со всем соленым, они через силу переходят к большим желтым бананам, по жизни считая их одним из главных деликатесов, а после тяжело дышат и гладят округлившиеся животы, в шутку меряясь у кого больше. Эта абсурдная крайность оправдана: Тэхён не хочет нести в дом что-либо из больницы.—?До завтра,?— уныло прощается Ви, когда дежурная медсестра настойчиво обивает порог палаты, а за окном уже темно. Каждый день расставание кажется ему мукой, потому что всё время, проведенное с братом, кажется ему одной секундой.—?Уже жду утра,?— вздыхает старший, но после улыбается, сжимая в своей руке чужую.Ночь выдается длинной, а сон беспокойным. Отчего-то тревожно и холодно, от дрожи по всему телу не спасает даже пуховое одеяло?— Тэхён не хочет возвращаться домой, потому что дома теперь нет. Осталось большое жилое помещение, которое он хочет забыть как страшный сон, забыть, как и его обладателя. Но он понимает, что на нём огромный долг. Если он сейчас трусливо убежит, то не простит себя никогда.Старый врач выписывает его с доброй улыбкой и ободряющими словами, а Ви даже хлопает по плечу. Мир не без добрых людей. Как и не без плохих. Несмотря на все трудности и невзгоды, Ви сумел окружить себя хорошими людьми, а вот Тэхён, не испытав на себе горести пребывания в самых низах?— вряд ли.Уже издалека кажущийся шикарным дом встречает их заедающим замком на поврежденной белой двери и тяжелым, затхлым воздухом. Этот дом?— удивительно светлый, в нем множество больших окон, но все они сейчас закрыты, а еще выключена система обогрева. Тепло и уют возвращаются лишь со временем, хотя как раньше здесь уже не будет никогда. Сразу в глаза бросается то, что многие вещи не на своих местах, а некоторые вообще беспорядочно разбросаны?— здесь ступала чужая нога. После Чон Хончоля здесь была полиция, явившаяся изучить место преступления и апартаменты того, кто на первый взгляд преступником никак не мог оказаться. В этом доме всегда был идеальный порядок и чистота, тщательно наводившаяся заботливыми руками. Сейчас же он похож на руины прежней жизни и разбитых надежд.—?Пожалуйста, успокойся.Ви приходится обхватить старшего со спины, чтобы тот прекратил суетливо носиться по дому и судорожно пытаться исправить неисправимое. Только не сейчас?— в этот момент он прежде всего должен думать о своем выздоровлении. Тэхён обессилено оседает в его руках, одолеваемый внезапным головокружением. Ему категорически запрещено перенапрягаться.—?Тебе нужно отдохнуть, хён! —?младший говорит убедительно, но не без просьбы в голосе. Брата нельзя к чему-либо принудить, если он сам то не примет. Благо, что он быстро сдается и соглашается.—?Пока что не могу подняться на второй этаж,?— с горечью признается он, располагаясь на диване в гостиной. Сворачиваясь в позу эмбриона, он выглядит будто самая несчастная, обделенная судьбой сирота. В чём-то это настоящая правда. Младший невесомо целует его в лоб.Этот дом есть обитель монстра. Пусть сейчас нет возможности его покинуть, в будущем обязательно придет освобождение. То, что видно глазу, убирает Ви. То, что уже не склеить, ранит Тэхёна до крови, но остается не озвученным.Разобравшись со всем, брат приносит ему таблетки, причем делает это чётко по расписанию, как и говорил доктор. Тэхён с детства не любит лекарства в любом их виде, но здесь отпираться не имеет смысла. Ему тошно от своего состояния и бессилия. Однако твердый взгляд Ви быстро заставляет пресечь эти мысли. Им не всегда нужно говорить, чтобы понимать друг друга.Но обыденное всегда остается таковым.—?В холодильнике испортилась почти вся еда, разве что в шкафчиках нашлось несколько пакетиков сухой лапши. Я быстро схожу в магазин, ладно? —?забота, которой не находится применения.—?Нет,?— Тэхён мотает головой едва ли не с мольбой. —?Не уходи. Нам хватит этого до завтра. Не бросай меня здесь одного!Мне страшно. Все дьяволы закованы в стальные оковы, но некоторые из них по-прежнему у меня в голове. Успокоительное, к сожалению, не действует в одну секунду. —?Как скажешь, хён,?— младший отчаянно пытается сделать вид, что всё в порядке. Если его так просят, он не станет упрямиться. Ради спокойствия брата он сделает всё.—?Давай что-нибудь посмотрим? Как раньше.Прямое попадание и удивительно тонкий маневр. Между ними то, что не подвластно времени. Ответ вполне очевиден. Вдобавок к этому, Ви выпрашивает разрешение подняться наверх, чтобы взять одеяло. Чужую комнату он старается не рассматривать?— не то, всё не то. Прежде чем спуститься, он набирает сообщение Хосоку. Теперь это вошло в привычку, потому что его тоже просили.Выбор останавливается на самом главном фильме их детства?— нетленном Властелине колец. Им тогда было всего по одиннадцать. Детство не в количестве лет, а в человеческой душе. Важно попытаться его сохранить. Под одним одеялом им как никогда уютно и спокойно. Главное случается ближе к концу ленты, когда единственным источником света в большой темной комнате остается их телевизор. Ви обнимает Тэхёна так, как хотел еще в больнице, но слишком боялся ему каким-то образом навредить. Сейчас же он больше не может сдерживать свой искренний порыв, его чувства неподдельны. В эту минуту он снова пятилетний мальчишка, который растерянно жмется к своему брату и не знает, что делать дальше. Он зарывается лицом в его шею и тихо млеет, когда в ответ его ласково гладят по волосам. Он оказался не готовым к жизни в этом мире. Они оба таковыми оказались, потому что никто не думал, что будет так тяжело, и никто не знает, чем они это заслужили.Но они обещают друг другу, что справятся, верно?—?Я хочу попробовать заснуть без снотворного,?— смелое решение, которому не препятствуют.Былая спальня так и остается закрытой и неприкосновенной, её даже не рассматривают как вариант, о ней вовсе молчат, будто её не существует. Тэхён с нечитаемым лицом проходит мимо заветной двери и даже не оборачивается, не сомневается. Там слишком много как просто чужих, так и их общих вещей. Гостевая спальня оказывается вполне удобной и приятной. К тому же, они оба слишком устали за этот день. Они вновь ложатся вместе, и сейчас нет ничего правильнее этого. Тэхён не смог бы спать один, а Ви совсем не против. Он тепло дышит и шепчет брату на ухо успокаивающие слова:—?Спи, хён, завтра будет новый день?— лучше, чем предыдущий. Всё будет хорошо. И я куплю тебе апельсинов, самых больших, которые только найду. Ты сам потом как апельсин будешь, оранжевый-оранжевый?— помнишь, как мы всегда шутили по этому поводу?Тэхён умиротворенно выдыхает и засыпает с мягкой полуулыбкой на бледных губах.Брат обязательно о нём позаботится. Конечно, их отношения не могут полностью восстановиться в одно мгновение, но они будут над этим работать. Их прежние отношения нельзя назвать идеальными, но впредь они такого больше не допустят. Ви испытывает бурлящее желание защитить хёна от всего мира. Он загладит свою вину сполна. Правильно или нет, но кое-что он уже сделал: вчера, когда Тэхён был на последних процедурах, его телефон зазвонил. На экране высветилось имя, которое Ви не хотел бы никогда видеть. Он посчитал, что для Тэхёна так будет лучше, и просто смотрел на вибрирующий телефон, покуда тот не затих, а после удалил пропущенный вызов из журнала звонков. Он понятия не имел, как нелегко было Ким Намджуну получить эту возможность и как много это для него значило. Он ни о чем не жалел.Демоны должны вечно оставаться в своей преисподней. Рано или поздно, младшего приходится научиться отпускать. Он должен закупаться необходимыми продуктами и ходить на работу, а еще иногда бывать в доме, в котором жил в последнее время. Ему трудно постоянно бегать из одного места в другое, но он не жалуется, а Тэхён всё понимает и доблестно борется со своими страхами. В этой жизни они и не такое видали, а если бы жалели себя, то не выжили бы. Всё приходит в шаткое, но тем не менее равновесие.Вот только демоны эти имеют привычку возвращаться. Время?— песок.Судный день приходит, когда Ким Намджун переступает порог их дома. Осунувшийся, с посеревшим лицом и блеклыми неуложенными волосами. От его былого шарма не осталось ни следа. Как и от прежнего Намджуна в целом. Высокий и худой, он не выглядит, а чувствуется чужим. В этом доме и в сердце Тэхёна. Почему же тогда он сам его вернул? Тэхён соврет, если скажет, что его не посещала мысль добиться свидания с Намджуном за всё то время, что он провел в четырех стенах. Но в этот раз он, как сам считает, проявил трусость: он не мог переступить даже порог этого дома. Он всегда слишком волновался и изводил себя, а стоило только потянуться ко входной двери, как в глазах темнело. Травма постоянно давала о себе знать, а таблетки лишь частично смягчали симптомы. Он не был готов ни морально, ни физически. Тэхён думал, что не сможет посмотреть на Намджуна, находящегося под арестом, находящегося в тюрьме?— самом глубоком мраке. Он думал, что не сможет посмотреть на Намджуна больше никогда. Но без сомнений согласился, когда появилась возможность освобождения того под залог. Именно он стал тем, кто поручился за ужасного человека с именем Ким Намджун.—?Тэхён.Облегчение, горечь и болезненное счастье. Больше не мираж. Они могут коснуться друг друга, стоит только протянуть руку. Когда дом покидают все лишние, не остается никаких ограничений, все преграды?— внутри них самих. Они крепче любого металла.Младший молчит и долго смотрит в глаза, взгляд его тяжелый, выдержать его трудно, но других альтернатив не находится. Тэхён прежде такого не испытывал, но сейчас ему кажется, что они с Намджуном видят друг друга насквозь. Его мгновенно прошивает липкий, холодный страх?— неизбежно. Это не остается незамеченным, просто не может остаться.—?Я бы никогда тебя не обидел.Как сладок мёд его слов, касающийся льда огнем и порождающий теплую, отогретую влагу. Глубоко внутри до последней секунды жила вера в правдивость этих слов, они, еще не будучи озвученными, тоже жили в скрытых закоулках души. Намджун, ни капли не сожалея, уничтожил бы целый мир, оставив в живых лишь одного человека, считая его единственным достойным. Он раскаивается лишь перед ним, потому что всё остальное не имеет значение. Это и есть страшнее всего. Это страшнее всех его поступков.Раньше темнота глаз Намджуна завораживала, а сейчас пугает.Тэхён, всё так же без слов, уходит в свою, бывшую гостевой, комнату. Нельзя пропускать приём таблеток. После он запирает тонкую дверь на замок и без сил опускается на кровать. Нельзя делать то, что делает он. Нельзя. Ложь во благо: Тэхён хранил происходящее в тайне от брата до последнего момента и этим вечером вынужден просто поставить его перед фактом. Младший зайдет как обычно, занося продукты и справляясь о самочувствии, и увидит всё своими глазами. Вот только поймет ли, примет? Тэхён считается с его мнением, но слишком отвык доверять?— не ему конкретно, а в принципе. С друзьями он позволял себе делить лишь радость, а Намджун… Пора наконец открыть глаза и признать, что легко не было никогда. Тэхён отчаянно надеется не увидеть в зеркальных глазах осуждения и холода. Второго разрыва он не перенесет.Пока до вечера еще есть время, нужно отдышаться. Рано или поздно придется спуститься вниз и встретиться лицом к лицу со своей личной тьмой.Намджун ждет его. Не стучится в дверь, не окликает тихим словом. Но он ждет, ждет тихо и смиренно, и они оба знают об этом. Уже не красная?— черная?— нить всё ближе притягивает их к точке соприкосновения.Представь хотя бы на минуту, что всё так, как прежде. Кажется, что это было очень давно, буквально в прошлой жизни. Тэхён никогда не знал Намджуна, а Намджун никогда не знал Тэхёна. Скорее всего, так было бы лучше, однако это никогда не будет правдой. В этой жизни слишком много того, что связывает их друг с другом намертво. Есть ли шанс распутать морской узел одной рукой?Когда белое небо за окном сереет, а на первом этаже глухо слышится какое-то копошение, Тэхён решает, что прятаться и отсиживаться в углу уже достаточно. С каждым днём он всё крепче стоит на ногах и сворачивать с намеченного пути не собирается. Даже если это Ким Намджун, он не должен позволить сломать себя вновь. Он пережил слишком много горя, чтобы сейчас просто сдаться. Ким Тэхён хрупкий снаружи, но несгибаемый внутри.Его шаги по ступенькам удивительно тихи.Намджун по-прежнему ждет, хоть и старается не подавать виду. Внутри у него всё скручивается в тугой узел, когда он видит Тэхёна вновь и точно так же не может прикоснуться. Его прекрасный, милый Тэхён, который никогда больше не должен страдать. Намджуну хочется этого всей душой, и если бы он только мог воплотить это в жизнь. На деле же?— не может даже произнести вслух, потому что ему гарантированно не поверят. Его слова отныне?— пыль и ветер.Оказаться вновь за одним столом и сидеть друг напротив друга?— будто воспоминание из далекого прошлого, ставшее настоящим. Младший пропустил обед, и аппетита до сих пор никакого, кусок не лезет в горло. Мысль о том, что приём лекарств он пропустил тоже (чего делать категорически не рекомендуется, если вы волнуетесь о позитивном эффекте терапии), назойливо жужжит в голове, но он упрямо откладывает это на потом. Намджун, опустив голову, излишне долго размешивает сахар в чашке чая, старательно не касаясь ложкой стенок и не создавая лишнего шума. Тэхён невольно замечает отросшие корни его некогда бывших безупречными волос, которые больше не выглядят такими пышными и ухоженными. Сложно не обратить внимание и на то, что ложка в руке Намджуна дрожит, как у старого больного человека. Он выглядит немного посвежевшим после их первой встречи этим утром, но всё же гораздо хуже, чем младший привык его видеть. Ким Намджун всегда во всём тянулся к совершенству, и, парадоксально, это стало самой настоящей обыденностью, поэтому сейчас все мельчайшие перемены и всплывшие недостатки режут глаза.Тэхён забивает себе голову этими бредовыми мыслями, лишь бы не думать о том, что на самом деле изменилось в Намджуне. Вернее, о том, что было всегда, а он даже не замечал. Или просто не хотел замечать?Признайся, Ким Тэхён. Признайся себе во всём. Времени тянуть больше нет.—?Как же твоя семья, Намджун? —?Тэхён, на самом деле, спрашивает без доли издевки или, тем более, желания добить. У него до сих пор не укладывается в голове, когда старший сидит прямо перед ним и выглядит совершенно чужим. Знал он его когда-нибудь, знал ли по-настоящему? Мог ли Намджун ему открыться? Потому что тема семьи всегда была для них если не табу, то уж точно тем, чего они оба всегда старались избегать. У каждого на то свои причины, но разве это нормально для людей, которые считают свои отношения серьезными? Всё должно строиться на доверии, так где же?..—?Я как могу стараюсь их оградить,?— короткий и размытый ответ, озвученный с нескрываемым сожалением. В этот момент Намджун снова прячет глаза, а Тэхён с горечью вздыхает. Он знает, что у Намджуна лишь мать и сестра, и он не желает такой участи никому. Правда не желает, вот только кому есть дело до его безмолвных отчаянных молитв?Все мы не без греха. О своей семье Тэхён и вовсе солгал: будто он единственный ребенок и решил доказать родителям, что может добиться чего-то самостоятельно. Добровольно покинул дом и заселился в общежитие, нашел временную подработку. Сложные отношения, ответил он емко. Достаточно правдоподобно и продуманно, чтобы Намджун поверил и больше не лез в душу. В плане доверия они одинаково облажались.—?Я всегда пытался оградить и тебя тоже. Я хотел защитить тебя.Нервный смешок вырывается мимо воли. Тэхён обещал контролировать себя, но всё пошло не так с самого начала, стоило лишь вновь увидеть Намджуна. Он всё ещё нестабилен, в особенности рядом со старшим. Да и кто вообще смог бы держать себя в руках в подобной ситуации? Защита, очередная ложь во благо. В это невозможно поверить.—?Ты всё разрушил! —?его голос словно натянутая до предела струна. Как бы он ни сопротивлялся, глаза наполняются влагой. Паршиво и стыдно. У него не хватает сил даже на самого себя.Картинка становится размытой из-за слёз, но всё же недостаточно, чтобы совсем не видеть. Тэхён впивается в Намджуна уничтожающим взглядом и царапает короткими ногтями внутреннюю сторону ладони, ничего не чувствуя. Эта боль ничтожно мала по сравнению с тем, что творится у него в душе. Легче не становится, только хуже. У Намджуна боли не меньше, и от неё не скрыться. В пересечении их взглядов сталкиваются два безумных океана.—?Я тебя ненавижу.Озвучить и проглотить это признание одинаково нелегко. Тэхёну кажется, что его пульс подскакивает до ста ударов в минуту. Мелькает отчаянная мысль: было бы лучше умереть и переродиться, нежели сейчас находиться в этом аду. Хочется вырвать своё сумасшедшее сердце к черту. Намджун облизывает губы и кивает, как китайский болванчик, не в силах выжать из себя ни слова в ответ. Не имеет смысла, потому что они оба всё прекрасно понимают. Голову он опускает так, будто готов дать её на отсечение. Не перед миром, но пред Тэхёном?— он кается.Звонок в дверь выводит из транса и заставляет вздрогнуть. Ви. Тэхён быстро вытирает ладонями мокрые щеки и идет открывать.Натягивая на лицо улыбку, покрасневшие глаза он скрыть не может. Пакеты с продуктами грузно опускаются на пол.—?Что случилось, хён? —?спрашивает младший с настоящим беспокойством.Ответ не нуждается в озвучивании, потому что Намджун сам выходит к ним. С обеих сторон?— шок и смятение.—?Я назвал тебя Тэхёном однажды в участке. Не могу поверить.—?Я помню, Ким Намджун.У одного голос не выражает должных эмоций, а у второго скрипит от злости.Тэхён устало трет виски. Самочувствие продолжает ухудшаться.—?Рад, что вы познакомились,?— говорит он с иронией. Хочется просто исчезнуть.—?Тэхён! —?младший выведен из себя в одну секунду.Тяжелый вздох.—?Оставь нас.И Намджун оставляет. Без каких-либо возражений.—?Какого черта, хён?! —?всякие церемонии отбрасываются тут же. Не то время и место. То, что он увидел, уму непостижимо.Головная боль простреливает черепную коробку с еще большей силой. Будто кости изнутри крошатся сотней молотков.—?Это только до суда. Осталась всего одна неделя.Эти слова, похоже, приводят в еще большее бешенство.—?Ты мазохист?! Сумасшедший? Скажи мне честно! Потому что…—?Не кричи на меня! —?Тэхён жалобно всхлипывает. Боль становится невыносимой. Осесть на пол ему не дают руки брата, подхватившие в последний момент. Они явно перешли черту.—?Прости, я не хотел,?— младший успокаивается так же быстро и искренне сожалеет. —?Просто я волнуюсь о тебе. Очень волнуюсь, хён.Пора признать, что так было всегда. Когда Ви запирался в своей комнате и не хотел нормально говорить, когда несправедливо осыпал обидными словами, когда кричал, что ненавидит?— глубоко в душе он любил брата каждую минуту, просто любовь эта была болезненна для обоих. От него Тэхён натерпелся как ни от кого другого. Отныне он более не должен страдать.Ви сам виноват в том, что ему не доверяют в полной мере, и изо всех сил будет стараться это исправить. Из-за его прошлых необдуманных поступков его брат разучился верить людям.Медленными шагами они доходят до дивана в гостиной и некоторое время сидят в полной тишине. Тэхён переводит дыхание.—?Прежде чем будет суд… —?пауза выходит тяжелой,?— нам нужно разобраться с остатками ?нас?. Я не могу отпустить его, не попрощавшись.Это сложно понять, но это правда. Он не может вырезать три года из своей памяти и из своего сердца. Не может забыть и всю кровь.—?Будь осторожен,?— младший смотрит как никогда серьезно.Тэхён улыбается надломлено и возвращает брату обещание:—?Всё будет хорошо.У них есть лишь семь дней. Бездонная вечность, которая может пройти в долю секунды, если не ценить дарованное мгновение. Сто шестьдесят восемь часов, большую часть которых они проводят в тишине и молчании. Успокоительное и таблетки мягко оказывают нужный эффект и резких ухудшений, благо, больше не наблюдается. По-прежнему одолеваемый эмоциями, Тэхён не без труда пытается мыслить здраво. Ведь он пошел на это добровольно, пути обратно нет.—?Почему ты никогда не говорил, что у тебя есть брат?—?Уже не имеет значения.—?У меня чувство, будто я тебя совершенно не знаю, Тэхён.—?Как и я тебя, Намджун.Прошлая жизнь вспоминается яркими, насыщенными фрагментами, реалистичными и живыми в памяти настолько, что кажется, будто это всё было только вчера. Они были вместе три года. Они действительно ?были?. Тэхён не может не чувствовать. Хотел бы, но не может. Потому что Намджун пришел к нему как из сказки и забрал из земного ада, радушно отворив врата рая и не прося ничего взамен. Тогда Ким Намджун казался ангелом, равно как сейчас кажется демоном. Грань между черным и белым давно размылась.Ким Намджун стал его первым мужчиной и, впоследствии, причиной тысячного разочарования в жизни. Любил ли Тэхён его по-настоящему? Самого Намджуна, а не его безупречную оболочку? Стоит давно признаться, что младший сам выдумал всю эту мнимую идеальность, потому что так отчаянно хотел в неё верить, хотел, чтобы и в его жизни появилось счастье. Но обманывать себя и других было глупо. Если он не любил, стоило сразу отпустить. Ведь именно это?— не сомнение вовсе, а убеждение?— не позволяло ему надеть кольцо. Намджун никогда не сомневался в своих чувствах, а Тэхён продолжал молчать. Он запутался. Он очень хотел любить. Если он не любил Ким Намджуна, он не любил никого и никогда.Разве это не есть самое страшное?Они могли быть счастливы. И они пытались, как только могли. Тэхён помнит и никогда не сможет забыть. Они оба не смогут.В какую-то минуту кажется, будто всё так, как раньше, а всё плохое лишь ночной кошмар, который больше никогда не приснится вновь. Наверное, это происходит из самого глубоко отчаяния, которое только может быть. Всего лишь на одну минуту Тэхён снова чувствует себя живым и хочет оказаться в родных объятиях Намджуна. На последнем шагу его встречают растерянным взглядом, словно пощечиной, и мираж былого счастья исчезает. Тэхён невольно отступает, не без испуга осознавая, что он оказался в их комнате, которую долго избегал, а сейчас добровольно переступил её порог. Но Намджун его не тронет и никогда не тронул бы, не будь на то согласия. Это незыблемая истина. У Намджуна во взгляде вселенская усталость, темные круги под глазами и бледное измученное лицо. Простая черная толстовка и серые спортивные штаны?— то, в чем так непривычно видеть капитана Ким Намджуна даже в домашних стенах. Капитана Ким Намджуна, который оказался убийцей и чудовищем.Существует ли предел человеческой боли?—?В тот момент я уже поверил, что потерял тебя. Это было самым страшным, что случалось в моей жизни.Зачем Намджун режет его этими признаниями? Почему он просто не может раствориться и стереть о себе все воспоминания? Если бы у Тэхёна была возможность никогда его не встречать, он бы…—?Самое страшное, что могло случиться в жизни?— это ты.Намджун прячет лицо в ладонях, тщетно пытаясь сохранить то, что осталось от его изорванной в клочья души. Жалкий двадцать один грамм, никакого больше с него толку. Была ли у него душа вообще?—?Ты ставишь меня на колени, Тэхён,?— еще одно признание, от которого сердце сбивается с ритма.Чужой вздох больше кажется всхлипом.—?Ты сам так для себя решил. И когда рушил чужие жизни?— решал всё тоже сам. Во всём виноват только ты.Нет, Тэхён его не боится. Тэхён его ломает. Никто другой больше не имеет такой власти. Он не ставил себе за цель становиться личным палачом Ким Намджуна, он делает это только потому, что ему самому невыносимо больно, и он этой болью делится сполна. Больше нет правых и виноватых.—?Я не могу вернуть время вспять! —?впервые за всё время пребывания в доме после заключения Намджун показывает что-то кроме смирения и чувства вины. В голосе тоже отчаяние и горечь. —?Мне жаль, очень жаль, Тэхён! Я бы отказался от всего, лишь бы только остаться с тобой. Я понял это слишком поздно.Все злые слова, снова готовые ранить и кромсать нутро, застревают у младшего в горле. Остается лишь пустота.—?Ты прав. Слишком поздно.Прежде чем уйти окончательно, Тэхён задерживается на самом пороге. Он должен сказать, пообещать самому себе:—?Я буду учиться дальше. Буду жить дальше. Люди приходят и уходят, они никогда не остаются рядом надолго?— это нормально. Привычно для меня. Без тебя мне не станет хуже, потому что хуже уже не может быть.Разве в них еще осталось нечто целое? То, что еще разрушить? Границы всегда невидимы.Следующие три дня кажутся сплошным полумраком. Регулярные визиты Ви сопровождаются гнетущим напряжением и короткими разговорами, потому что всё понятно без слов. С Намджуном они стараются не видеться, но полностью исключить столкновения не выходит. Еще одна ложка дегтя в их бесконечно черном океане. У Намджуна на лодыжке прибор, который мгновенно сообщит полиции, если он отойдет от дома более, чем на несколько метров, и его снова заберут обратно за нарушение правил выпуска под залог. Об этом даже не приходится думать. К тому же, сам Тэхён может в любое время связаться с полицией, и результат будет тот же. Его кратковременное освобождение?— отчаянный глоток воздуха перед долгим и тяжелым заключением. До суда остается совсем ничего.Когда Ви в очередной раз прощается и уходит, Тэхён не чувствует должного успокоения после долгожданной встречи. Они видятся каждый день, и это необходимо обоим, но в этот раз всё не так. Завтра будет тяжелый день, сегодня же?— вечер перед утренним судом. Последняя ночь Намджуна в этом доме. Тэхёну, у которого не осталось сил злиться и ненавидеть, становится трудно дышать. Такого панического страха перед неотвратимым он прежде не испытывал.Намджун просто не может не заметить этой перемены и в одно мгновение оказывается рядом.—?Тебе нехорошо? Нужно принести какие-то таблетки? —?он спрашивает с неподдельной тревогой, и глубоко в душе это не может не трогать.—?Нет, всё в порядке,?— растерянно отвечает младший. Дело не в его самочувствии. —?Мне нужно прогуляться.Обуваясь и заматываясь в пушистый шарф, он вынужденно терпит на себе потяжелевший взгляд. Старший волнуется. Ему придется выпустить его одного в темное время суток, потому что у него даже нет выбора. Тэхён будто специально ждал, чтобы брат ушел и не было других вариантов. Намджун волнуется, потому что не волноваться не может. Не имеет смысла это скрывать.—?Я скоро вернусь. Не иди за мной.Ничего страшного не случится, мне просто нужно побыть наедине с собой. Идти далеко нет желания и надобности: он будет здесь, неподалеку, будет с тоской оглядываться на горящие теплым желтым светом чужие окна, будто он снова тот одинокий и потерянный в жизни подросток. Ему всегда казалось, что за этими окнами живут по-настоящему счастливые люди. У них есть семьи, близкие люди и достаток как денежный, так и духовный. За этими окнами счастливые люди занимаются любовью с теми, кого по-настоящему любят, строят крепкие доверительные отношения и растят желанных детей. За чужими желтыми окнами идеальная не его жизнь. Тэхён мечтал, чтобы однажды такое счастье было и у него. Что ж, оно было. Было и ушло. Тэхён вдыхает холодный вечерний воздух на полную грудь и с тоской смотрит на звездное небо. Он потерял всё. Он может снова лишь мечтать о счастье.Время бежит слишком быстро.Он возвращается домой, как и обещал, и то, что Намджун ждет его на крыльце, слишком легко одетый и продрогший, становится откровением, но говорить что-либо по этому поводу он не решается. У него слишком быстро бьется сердце. У Намджуна тоже.В этот вечер больше не нужно надевать маски, не нужно скрывать сердца?— или то, что от них осталось. Намджуну кажется, что первым на примирение идет Тэхён, а Тэхёну кажется, что Намджун. Было бы смешно, если бы не так горько. Они сидят на разных концах дивана, создавая максимальное расстояние, и кутаются в два отдельных пледа. Прежде с ними такого не бывало. Прежде была совсем иная жизнь. Тэхён говорит, что у них остался один фильм, который они когда-то давно, всё в той же прошлой жизни, не досмотрели, и было бы неплохо, если бы. Намджун не смеет отказываться. За стальными доспехами лишь беззащитная плоть.Но каждый думает совсем не о том, потому что это последний шанс, такой возможности больше никогда не будет. Все прошедшие дни они спали в разных комнатах, не садились за один стол и ни разу, даже случайно друг друга не касались.—?Ты сможешь когда-нибудь простить меня?В ответ слышится задушенный вздох. Тэхён думал об этом бесконечно долго, каждую секунду пребывания здесь в течение этой недели. Каждое мгновенье, пока смотрел на Намджуна. Каждую минуту долгих шести ночей, когда не мог спать. У него всё еще нет ответа.—?Зачем ты делал то, что делал? —?зато есть то, что гложет в разы сильнее.В ответ лишь молчание. Намджун думал об этом каждую минуту с тех пор, как начал. С тех пор, как встретил Тэхёна?— каждую секунду. И каждое мгновение он побеждал сомнения. Но правды о самом себе так и не узнал.Никто из них не отвечает на заданные вопросы.Когда на экране появляются титры, Тэхён чувствует нахлынувшую сонливость и крошечную долю умиротворенности. Обернувшись, он замечает, что Намджун заснул рядом с ним. Если судить по измученному виду старшего, это первый раз за последнее время, когда ему удается без проблем уснуть. Тэхён испытывает двоякие чувства. Вставая и аккуратно складывая свой плед, он всё еще сомневается. А после укрывает им Намджуна.—?Даже после всего случившегося, даже за эту неделю я не смог выбросить тебя из головы. Глупо было пытаться. Видимо, я просто сумасшедший.То, что озвучивается лишь для того, чтобы остаться не услышанным.Утро кажется самым пасмурным и холодным за всё время. Намджун с педантичностью завязывает галстук, стоя у большого зеркала, поправляет воротник рубашки и безуспешно воюет с запонками на рукавах, потому что сам не умел делать это никогда. Маленький недочет прежде безупречного Ким Намджуна. Мешкая на пороге около минуты, Тэхён переступает через себя и решает помочь, не обронив при этом ни слова. Ему, на самом деле, вовсе не тяжело. Это последняя услуга, которую он может сделать.—?Спасибо.Намджун надевает свой лучший черный пиджак, но выглядит лишь вполовину хорошо от того, как выглядел раньше. Если бы только Тэхён мог всё это забыть. Если бы только они никогда не встречались.Старший ищет что-то в верхнем ящике комода с документами и без проблем находит, после чего протягивает это Тэхёну. Тот смотрит с непониманием. Билеты?—?Подарок на твой день рождения. Знаю, что дарить раньше срока плохая примета, но выбора нет.В руке Тэхёна два билета в страну мечты, о которой он никогда не говорил. Место, которое он мечтал увидеть с самого детства.—?Я хотел показать тебе Калифорнию, потому что уже бывал там однажды. Но мне хотелось посетить её вновь с тобой, познакомить с самыми красивыми городами. Это была моя мечта. Жаль, что не вышло,?— Намджун вздыхает устало и обессилено, потому что он больше ничего не в силах изменить. —?Но ты спокойно можешь сделать это… с кем-нибудь другим.Тэхён кивает и прикусывает губу, потому что все слова кажутся бессмысленными.—?Этот дом тоже твой. Можешь продать его, можешь остаться и позвать брата?— решение твое. Я больше никогда сюда не вернусь.Последние минуты проходят около прихожей. Оба нервно то и дело смотрят на часы: вот-вот должна прибыть полиция. Каждая следующая секунда кажется пыткой. Тэхён сойдет с ума и никогда себе не простит, если сейчас же ничего не сделает. Намджун смотрит на него бесконечно преданно и грустно. Они тянутся друг к другу одновременно: поцелуй выходит солено-горьким и как никогда отчаянным. Младший запускает пальцы в тщательно уложенные волосы, совершенно о том не волнуясь, смотрит на маленькие морщинки, появившиеся в уголках чужих глаз, и хочет навечно застыть в этом моменте единения. Намджун ловит губами его дыхание и прижимает к себе так крепко, будто хочет задушить. Тэхён хотел бы, чтобы так оно и было. Потому что он сомневается, что впредь сможет подпустить кого-то к себе настолько близко.Он убеждает себя, что говорит это только потому, что хочет дать Намджуну стимул жить и вернуться после заключения, а не потому, что собирается воплотить это в жизнь:—?Я буду ждать тебя.Намджуну хотелось бы верить в это. Хотелось надеяться, что это не последний их поцелуй и не последняя встреча. Но он уже всё для себя решил и сворачивать с намеченного пути не собирается. Рушить чужую жизнь еще больше?— тем более.Он безумно не хочет отстраняться от своего милого сладкого мальчика, которого полюбил как никого другого, которого полюбил больше самого себя. Но он вынужден прошептать болезненную правду едва слышным шепотом ему на ухо:—?Я монстр. Ты должен быть свободным и счастливым.Спасибо тебе за всё.Суд, которого так ждали и боялись, ставит всё по своим местам. Пак Чимин, Ким Намджун, Чон Хончоль?— все они проходят эту нелегкую процедуру и получают море ненависти, читаемой во всех бросаемых на них взглядах. То, что они заслужили. Ни капли милости. Чон Хосок, которого не допустили к этому делу, держится достойно. Во время оглашения приговора его лицо остается непроницаемым. Но когда виновных, осужденных на ужасные сроки, выводят из зала суда, его стеклянная маска трескается. Чон Хосок лишь человек, несправедливо наказанный судьбой.Кто-то продолжает держать всё в себе, а кто-то, как Тэхён, не может сдержать горьких, отчаянных слёз.Перерождение никогда не бывает безболезненным.