Часть 3. Глава 4 (1/1)

— Когда уже они вернутся? — в нетерпении ходила кругами Керолайн по ярко освещенной гостиной.— Мы же сами только недавно пришли, — попробовала разрядить обстановку Изабелла, но была вынуждена признаться самой себе, что ожидаемого эффекта не получилось.Примерно полчаса назад вся компания пострадавших беспрепятственно вышла из пещеры. Расчет был верным: держать их взаперти после того времени, когда должна была произойти встреча Лукарда и Вальдемара, уже никто не стал. Поэтому, как только истекли оговоренные четыре часа после захода солнца, плато над укрытием сразу опустело.Все женщины в сопровождении шестерых людей Зорро, с которыми они бок-о-бок провели минувшие сутки, были отправлены двумя каретами в гасиенду губернатора, куда благополучно прибыли в течение пятнадцати минут и были переданы на попечение управляющего и охраны домов де ла Вега, Линарес и Веласкес.Что касалось мужчин, то девушки успели увидеть только, что Рикардо и дон Рафаэль сели на лошадей и очень быстро направились к главной дороге. Остальные представители сильного пола оказались вне поля зрения, потому что выбирались из пещеры последними, а первые две кареты в это время уже отбывали с побережья. Тем не менее девушки увидели еще один четырехместный экипаж, который, понятно, предназначался для Зорро, дона Алехандро, дона Ластиньо и дона Антонио. Собирались ли они ехать на пристань, чтобы стать свидетелями или пресекателями исполнения договора, оставалось неясным, но то, что они не планировали возвращаться домой в ближайшее время, было очевидно.— Сеньориты, вы что-нибудь желаете? — осторожно заглянул в гостиную Давид.У него была сильно расцарапана шея и виднелись синяки по всему лицу.— Нет, спасибо, — ответила Изабелла, переглянувшись с Керолайн и Шарлоттой.— Мы все так волновались за вас, — помялся поваренок в дверях. — Слава Богу, несколько раз приходил молодой человек от сеньора Зорро и сообщал, как ваши дела, и когда вы вернетесь.Девушки еще раз переглянулись, и Кери произнесла:— Сделай мне чай, пожалуйста.Давид тут же просиял и, окрыленный, умчался в сторону кухни.— Может, вы тоже будете? — тихо спросила фрейлина.Изабелла и Шарлотта отрицательно покачали головами и приросли взглядами к окну. Сеньора Виолетта сразу же по прибытии пошла отдыхать на второй этаж, поэтому девушки остались втроем. К ним никто не заходил, предпочитая не тревожить по пустякам после таких тяжелых суток, лишь один раз навестил управляющий, и постоянно дежурил в коридоре Давид. О том, что произошло после пожара в гасиенде Веласкес, которая, к слову, понесла не сильные потери, вся прислуга уже была осведомлена от Себастьяна, в свою очередь получившего эти сведения от Родриго, поэтому по возвращении домой девушкам не было задано ни единого вопроса. Их только быстро переодели, сообщили, что спальни, горячая вода для купания и ужин готовы, и оставили в компании друг друга.Идти спать в эту ночь никто не собирался. По крайней мере до тех пор, пока под крышей гасиенды не соберется весь состав коалиции губернатора. Правда, Изабелла все больше склонялась к тому, чтобы посидеть в горячей воде и смыть воспоминания о прошедших сутках и лишь ждала какого-нибудь толчка, чтобы осуществить задуманное.— Ваш чай, сеньорита, — впорхнул Давид с дымящимся подносом, который при ближайшем рассмотрении оказался завален всеми мыслимыми закусками и угощениями.— Спасибо, — обреченно произнесла Кери и тут же впихнула в руки Изабелле и Шарлотте по какой-то сахарной улитке. — Мы как раз уже проголодались.— Тогда я принесу еще две чашки! — восторженно выдохнул поваренок и вновь исчез из комнаты.— Ну спасибо, — постучала пальцами по столу Изабелла.— Вот и скажешь ему, что не хочешь есть, когда он вернется, — хмыкнула фрейлина.Изабелла поджала губы. Шарлотта молча принялась за свою порцию.— Ваш чай! — материализовался около стола Давид. — Что-нибудь еще?Девушки одновременно затрясли головами и схватились за чашки. Служка обвел победоносным взглядом представшую перед ним картину и с чувством выполненного долга прошествовал в коридор.— Вот как ему отказать? — справившись со стопкой печенья, развела руками Кери.— Кого-то он мне напоминает, — процедила в сторону ее принцесса.— Что?!— Я говорю, пойду мыться.Шарлотта поспешно закрыла лицо и шумно задышала.— А ты чего трясешься? — взвилась Керолайн, уставившись на подрагивающие плечики.— Да я… — закусила губы Шарлотта, — замерзла. Пойду тоже в воде погреюсь.— Идем! — подскочила Изабелла, получив долгожданный толчок, и вприпрыжку побежала к выходу.— Меня подождите! — бросила недопитую чашку фрейлина.Комната опустела, от противоположной двери, сверкнув золотым жилетом, отошла чья-то тень.***— Зорро, даже не думай о том, чтобы уйти! — стоял в дверях гостиной дон Антонио. — Ты с трудом двигаешься!— Сеньоры, у меня очень много дел.— Дон Антонио прав, — присоединился Рикардо. — Тебя так качало, что я боялся, что ты упадешь прямо на пристани.— Линарес, мне обязательно нужно уйти.— Зорро, что бы еще ни случилось этой ночью, твое состояние важнее, — вмешался дон Ластиньо.— Сеньоры, я должен…— Зорро или капитан Лукард, как нам следует теперь к тебе обращаться? — внезапно перебил его голос дона Алехандро, спускавшегося по лестнице.Все взгляды сразу устремились туда.— Ничего не изменилось, — ответил молодой человек.— Хорошо, тогда я иду сообщить тебе, Зорро, что гостевая комната на втором этаже уже готова. Диего приезжает со дня на день…— Дон Алехандро... — начал Зорро.— … поэтому его комнату мы предложить тебе сейчас не можем, — не дал ему договорить губернатор. — К тому же, не будем скрывать, в прошлый раз тебе каким-то образом удалось из нее исчезнуть. Сейчас мы не можем этого допустить. Твое здоровье на первом месте. Я уже распорядился, чтобы дон Марк приехал к нам в самое ближайшее время и оценил твое состояние, но и без него скажу, чтобы ты даже не думал в ближайшие сутки ездить верхом. В связи с этим...— Дон Алехандро, я безмерно благодарен Вам, но…— … начиная с сегодняшней ночи и в течение стольких дней, сколько ты сочтешь необходимым, мой кабинет в твоем распоряжении. Думаю, ты прекрасно осведомлен о том, из чего сделаны его стены и двери. Приходу и уходу твоих подчиненных никто не будет препятствовать. И никто не будет с ними говорить. Ты можешь выставить охрану у окон и дверей, чтобы быть уверенным, что к кабинету никто не приблизится без твоего ведома.— Дон Алехандро, это…— Кроме того, прошу тебя помнить о том, что в твоем распоряжении не только мой кабинет, но и все мы. Ни для кого не секрет, что и ты, и Монте сейчас понесли колоссальные потери. И, хоть Маркус и успел узнать об облаве и избежать ее, он крайне обозлен, это очевидно. Неизвестно какой шаг будет следующим. Конечно, не исключено и то, что он может затаиться на некоторое время, но мы должны быть готовы к любому развитию событий. Итак, у тебя есть какие-то вопросы, кроме твоего ухода, который не обсуждается? Зорро долго молча смотрел на своего собеседника, затем не без труда сел за стол и, поставив на него руки, приложил пальцы к голове:— Дон Алехандро, Вы загоняете меня в тупик.— Извини, но ближайшие сутки тебе следует провести здесь. Ты же сам понимаешь, что, даже покинув нас сегодня, уже следующей ночью, а, может, и раньше обстоятельства вынудят тебя вернуться сюда. Зачем тебе совершать столько лишних перемещений в твоем состоянии? Подумай о себе.— Я вполне держусь на ногах.— Да, я видел на пристани. Хорошо, что ветер был слабый.Молодой человек безысходно вздохнул и склонил голову на скрещенные пальцы.— Зорро, послушай меня. Неизвестно, что ждет нас дальше. И неизвестно, сколько потерь мы понесем. Но то, что ситуация еще долгое время будет держать нас в непосредственной близости друг с другом — неоспоримый факт. Я бы предложил тебе переехать в мою гасиенду на неопределенный срок, — усмехнулся губернатор, — потому что так всем было бы проще, но, понимаю, что ты никогда не пойдешь на это. Однако с ближайшими несколькими днями тебе все же придется смириться. И, я надеюсь, ты уже понимаешь, что это не шутки и не пустые разговоры. Поэтому, повторюсь, у тебя остались какие-нибудь вопросы?Молодой человек отрицательно качнул головой.К этому времени в среде ночного собрания стало немного спокойнее и мужчины, отойдя от дверей и окон, представлявших собой потенциальные пути отступления для Зорро, заняли места в креслах и на диванах. Зорро же продолжал молча сидеть за столом, прислонив лоб к рукам и сосредоточенно глядя на искусные узоры столешницы.Изабелла затаила дыхание и закрыла глаза...Девушка вымылась самая первая и под предлогом сильной усталости ускользнула из ванной комнаты по запасной лестнице на второй этаж, оставив Кери и Шарлотту на попечение друг друга. Ее предчувствия оказались верны: как только она пробежала по коридору в направлении главной лестницы, то сразу же услышала долгожданные голоса. Дон Ластиньо и дон Антонио коротко вводили в курс дела срочно вызванного на ночной совет дона Алонсо — посла по внешнеэкономическим делам Калифорнии и старинного друга семей Веласкес и Гарсиа...Изабелла повернула ладонь назад и проверила, стоит ли за ней стена, хотя опиралась на нее всей спиной, плечами и головой. Сердце стучало так сильно, что, казалось, должно было срезонировать с опорами дома и разрушить его своими ударами до основания. Ноги уже давно отказались работать и опустили хозяйку на пол, в двух шагах от того места, где заканчивалась стена и начинались перила балкона, переходящего в лестницу. Руки слушались через раз: иногда девушка могла получить от них реакцию на собственную команду, а иногда они так и оставались висеть в бездействии.Он взорвал корабли… Все. Она сама видела с площадки склада, как они подходили к назначенному месту. Прекраснейшие, дивные, легкие, парящие по волнам. Взорвал. Лишь бы не отдать врагу. Из-за нее.Из груди вырвался сдавленный стон, по счастью прозвучавший одновременно с каким-то вопросом дона Алонсо и поэтому оставшийся незамеченным внизу, но все же это упущение заставило девушку собраться и попытаться упорядочить в голове обрывки мыслей и услышанных фраз.Как только наступило условленное время, дон Рафаэль и Рикардо сразу же отправились каждый на свое задание. Веласкесу вменялось быстро ввести в курс дела дона Михаэля и привести его на пристань, а Рикардо направился в крепость и от имени губернатора повел к побережью несколько десятков солдат гарнизона. Списки необходимых имен были переданы ему Зорро, чтобы исключить возможность попадания в отряд захвата людей Монте, потенциально могущих каким-либо образом помешать операции. Последний, безусловно, быстро узнал о том, что происходит, но рисковать и выводить своих подчиненных на помощь Вальдемару не стал. Равно как, по всей видимости, и предупреждать о грядущей опасности. А после того, как стало известно об уничтожении кораблей, скорее всего, и вовсе потерял к судьбе недавнего главного союзника интерес.Изабелла открыла глаза и посмотрела на потолок.Итак, Вальдемар схвачен и на днях будет отправлен в Мексику. Его команда будет допрошена и дело каждого члена будет тщательно расследовано, в результате чего кто-то последует за бывшим капитаном, а кто-то получит свободу. Таким образом то, на что Монте потратил столько сил и средств на протяжении последнего полугода, оказалось разрушено до основания. А значит, если после такого исхода его не подведет его выдержка, он вновь затаится и будет бить исподтишка...Внизу продолжалась негромкая беседа — состав союзников губернатора увеличивался изо дня в день, — однако самый главный голос молчал.Девушка перевела взгляд на противоположную стену и с содроганием спрятала лицо в ладонях. Нет, ей не удастся убежать от этой мысли. Как бы она ни пыталась отвлечься, в голове все равно набатом бил вопрос дона Алехандро: "Зорро или капитан Лукард, как нам следует теперь к тебе обращаться?"Такого просто не может быть… Это какая-то ошибка. Как не могли знать об этом Вальдемар и, главным образом, Монте, который, кажется, был в курсе всего, как и его противники? Вернее, противник. Потому что он оказался один… Или два? А как же еще тот деловой товарищ, о котором упоминал даже Вальдемар? Или он и есть Лукард, которого никто не видит, пока Зорро выдает себя за него? Ведь именно он нашел ее в Британии, вернул в Калифорнию и передал Зорро… Лукарду…Девушка схватилась за голову и поджала ноги. Было очень холодно. Ее колотило словно на улице зимней Англии. Мысли кололи виски изнутри и, кажется, доставали до пальцев прижатых рук.А если это правда? А если Зорро и есть…Изабелла встряхнулась как на морозе и попыталась сосредоточиться на разговорах внизу, однако сердце продолжало стучать так сильно, что в ушах стоял только его грохот.Сможет ли она теперь говорить с ним? Хватит ли у нее смелости, чтобы находиться с ним в одном помещении? Или сил, чтобы хотя бы не упасть, если он окажется рядом… А если он посмотрит на нее? А если сам заговорит?— Линарес, у тебя будет работа в ближайшие пару суток, — вдруг прозвучало снизу.Одновременный одобрительный гул голосов, моментально прекративших все разговоры.— Весь во внимании.— Тебе надо будет съездить в одно место и забрать кое-какие бумаги.— Именно мне?— Рикардо! — в один голос выкрикнули дон Ластиньо и дон Алехандро.— Мне просто интересно, почему при наличии стольких подчиненных…Раздался хорошо слышимый толчок, по видимому проистекший от дона Ластиньо, и уже в полной тишине потирание ушибленного места.— Тебе, — продолжил Зорро. — Поскольку поговаривают, что именно ты больше всех похож на меня вблизи. Был, правда, в этом доме еще один индивид, но со вчерашнего вечера он самоликвидировался. Да и вряд ли он воспылал бы желанием мне помочь.— Кстати, где он?— Рикардо… — хлопнул себя по лбу дон Ластиньо.— На данный момент достаточно далеко от Монте, чтобы представлять ощутимую угрозу.— Ясно. И чем мне поможет мой внешний вид?— Ты будешь мной.— Тобой?!— Никому, кроме меня, эти документы не отдадут.— Только не говори, что я поеду к нотариусу.— К нему. В Ла Пас. И на обратном пути заберешь сеньору Камелию и всех людей, которые были с ней это время. В ту сторону, на всякий случай, ты тоже поедешь не один. Тебя будут сопровождать Серхио, Родриго и Морис. Ты всех их уже знаешь.— Но мне же нужно будет расписаться в реестрах, — протянул Рикардо.— Сейчас этим и займемся.— Чем?— Изучением моей подписи.Сначала непродолжительная тишина, а затем громкое фырканье Линареса.— Я понял. Это розыгрыш, чтобы все посмеялись.— Посмеется Монте, если придется взорвать оставшиеся пять кораблей.Рикардо промычал что-то нечленораздельное и, кажется, поменял позу в кресле.— Насчет кораблей, — вмешался дон Алехандро. — Я думал поговорить об этом позже, но раз уж сейчас зашла речь… Пожалуйста, собери все данные по их стоимости. Мы возместим тебе ущерб с течением времени.У Изабеллы что-то один раз оглушительно стукнуло во всем теле и снова замерло.— Это лишнее, — провибрировал в груди хриплый баритон.— Зорро, это не обсуждается, — присоединился дон Ластиньо.— Сеньоры, прошу вас, вернемся к этому позже, сейчас есть много других вопросов, требующих решения.— Да, и у меня, как ни странно, вопрос по нотариусу, — произнес Рикардо. — Мы, может, и похожи, но не близнецы. Или у него настолько плохое зрение?— Последний раз мы виделись с ним полтора года назад.— Предположим. А голос?— Этим займемся сразу после подписи.— Ты серьезно предлагаешь мне подделать твой голос?— Как выяснилось, это не так уж сложно.— Ну хорошо, а если меня спросят о том, чего я не знаю?— Морис все время будет рядом. Он введет тебя в курс дела, так как часто видится с этим нотариусом. Последний ему доверяет. Поэтому, если ты будешь с Морисом, лишних вопросов тебе не зададут.— Надеюсь, я хотя бы на Торнадо покатаюсь? — хмыкнул Рикардо.— Вам надо спать, поедете в экипаже.— То есть, как тобой быть, так я первый, а как на Торнадо ездить, сразу — в экипаж?Еще один щелчок от дона Ластиньо и еще одно потирание пострадавшего места.— Торнадо все равно никому не дает долго сидеть на себе, если меня нет в его поле зрения.— Что-то на мою сестру это правило не распространяется, — едко заметил Рикардо.Изабелла, начавшая было к этому времени вставать, цепляясь за стену, застыла на полпути и снова осела на пол.В любом правиле есть исключения, — услышала она.— Что-то мне сдается…— Рикардо, сходил-ка бы ты за бумагой и чернилами, — не выдержал дон Алехандро.— Ладно-ладно, — лениво покинул свое кресло молодой человек. — Костюм мне тоже самому шить?— Сразу после работы над голосом, — бросил ему в спину Зорро.Линарес многозначительно фыркнул и скрылся в коридоре.— У тебя есть еще какие-то задачи, которые мы можем выполнить сейчас? — спросил дон Ластиньо.Ответа Изабелла не услышала — скорее всего, Зорро сделал отрицательный жест, — поэтому девушка призвала все силы и выглянула одним глазом за угол. Ночное собрание вернулось к негромким разговорам и разделилось на две неравномерные группы. Молодой человек же продолжал сидеть за столом с приложенными ко лбу руками. Даже сквозь маску было видно, что единственным его желанием сейчас было забраться под десяток одеял и спать там в тишине и темноте как минимум пару дней, однако такой возможности в ближайшее время ему явно не предвиделось. Изабелла сжала руки в кулачки, потому что они непроизвольно дернулись так, будто собрались делать массаж головы и перебирать густые темные волосы, и скрылась обратно за угол. Одновременно с этим раздались шум и разговоры за дверью главного зала и в помещение вошел управляющий гасиенды с сообщением о том, что карета дона Марка только что подъехала к воротам. Судя по звукам и удаляющимся голосам, дон Алехандро покинул свое место и пошел встречать гостя.Чем закончился этот визит девушка увидеть не смогла, потому что сразу после ухода губернатора на втором этаже послышался приглушенный вскрик и с противоположного конца коридора к Изабелле, так и продолжавшей сидеть на полу, галопом помчалась Керолайн. Ее принцесса чудом успела замахать руками и предотвратить громогласное "что случилось?", которое, без сомнения, переполошило бы весь первый этаж, поэтому фрейлина лишь молча подскочила к сидевшей на полу фигурке и вопросительно вытаращила глаза. Следом за ней подоспела Шарлотта, и они вдвоем нависли над предметом своих переживаний, который полчаса назад клятвенно заверял их, что идет прямиком в кровать.Изабелла сцепила пальчики и покосилась в сторону первого этажа. Керолайн с Шарлоттой прислушались, затем многозначительно переглянулись и, решительно встав с двух сторон от виновато шмыгающего сокровища Британской короны, подхватили его под руки и бесшумно увели на покой.*** Следующие три дня прошли без волнительных инцидентов и даже радостно для обеих гасиенд, потому что с разницей в сутки приехал дон Диего, а за ним Рикардо с сеньорой Камелией. Правда, Изабелла практически не виделась с ними. Она почти не выходила из своей комнаты и узнавала все от Керолайн, которая, как обычно, стала ее главным источником информации.Рикардо безупречно выполнил свое задание и вернулся с документами, сеньорой Камелией и всем ее сопровождением. Дон Диего, по рассказам, также уладил по пути переложенные на его плечи вопросы, которые необходимо было решать дону Алехандро в других поселениях, но куда он, по известным причинам, не мог уехать и поэтому был вынужден связываться с сыном почтой, что задержало возвращение последнего еще на неделю. Каждый день в гости с разницей в несколько часов поочередно наведывались дон Алонсо и чета Гарсия, прекрасную половину которой было решено частично ввести в курс дела. Веласкесы же и Шарлотта на время восстановительных работ в их имении пребывали в гасиенде де ла Вега. И хотя ущерб был не так велик и в пострадавшем доме можно было жить без помех, общим собранием было решено, что ближайшую неделю они проведут под крышей ближайших соседей.О Вальдемаре Изабелла узнала лишь то, что на следующий же день после ареста, он был отправлен в Мексику. По поводу судьбы его команды Кери никаких сведений не раздобыла. Впрочем, девушек это не сильно волновало. Гораздо важнее было то, что со стороны Монте не было слышно никаких новостей. По крайней мере население обеих гасиенд провело эти дни без тревог, а значит, бывший губернатор временно ушел на дно. Нельзя сказать, что атмосфера была заполнена легкостью бытия и беспечным весельем, но все же по ночам все имели возможность спать в собственных спальнях.Вернее, почти все.Зорро, как и предлагал дон Алехандро, переместился в его кабинет. Причем помещение стало не только местом работы, но и отдыха и приема пищи: туда была перенесена кровать и все необходимые для повседневной жизни предметы. Конечно, молодой человек мог в любой момент уйти незамеченным через окно, но, судя по тому, что он этого не делал и практически не покидал свое новое убежище, он сам признавал бессмысленность подобного шага: в первые дни ему необходимо было в любой момент времени находиться в непосредственной близости от губернатора. Правда, Керолайн ничего не смогла разузнать относительно того, пригодилась ли уже эта мера предосторожности или нет: фрейлина постоянно видела появляющихся и исчезающих людей в масках — это уже ни для кого не было секретом, — но по понятным причинам даже краем уха не могла услышать приносимые ими сведения.Шли четвертые сутки пребывания Зорро в гасиенде де ла Вега. В первую ночь дон Марк осмотрел его прямо в зале и сразу отправил спать, отметив, что Шарлотта проделала великолепную работу и распорядившись не менять систему начатого ею лечения. Во вторую и третью ночь он также навестил молодого человека и уже вместе с Шарлоттой разработал схему лечения, которую их пациенту необходимо было придерживаться после того, как он покинет дом губернатора. Разумеется, и дон Марк, и Шарлотта очень настаивали на том, чтобы Зорро продолжил свое восстановление под этой же крышей, но удерживать его и дальше уже было невозможно. Поэтому на сегодняшнюю ночь был назначен контрольный осмотр, после которого Зорро разрешалось покинуть гостеприимные стены.Изабелла стояла у окна, обхватив себя руками, и смотрела на темные контуры деревьев. Керолайн забежала пять минут назад в гасиенду Линарес с сообщением о том, что дон Марк уже приехал, и умчалась в соседний дом на посильную помощь Шарлотте в комплектации медицинского набора для молодого человека.Было очень тихо. Из сада не доносилось ни звука, хотя Изабелла знала, что территория вновь перешла в ведение прибывшего вместе с сеньорой Камелией отряда.Сеньора Линарес вернулась из Ла Пас в прекрасном расположении духа. Она посещала концерты и представления, проводила досуг в библиотеках и на выставках, ходила на рынки и ярмарки, навещала многочисленных знакомых и при этом все это время проживала в самом дорогом отеле, весь этаж которого был выкуплен Зорро для нее и охранявшего ее отряда. Она очень обрадовалась, увидев Рикардо в одежде Зорро и поняв, что последний наконец начал принимать помощь от их семьи и доверился им настолько, что разрешил действовать от своего имени, однако что на самом деле стояло за подобным шагом, она узнала только по приезду, когда дон Алехандро ввел ее в курс последних событий. Конечно, она была шокирована и на время рассказа впала в состояние молчаливого ужаса, но осознание того, что все живы, помогло ей взять себя в руки и не усугублять ситуацию дополнительными переживаниями.Изабелла всмотрелась в длинные тени деревьев.Так странно… Когда ее мама жила с сэром Ричардом в укрытии Зорро, она не могла попасть всего в одну комнату — ту самую, которая была на пару дней отдана ее дочери. Это же помещение, со слов фрейлины, по каким-то причинам было закрыто и для дона Алехандро с доном Ластиньо в течение всего времени, пока они проживали в убежище вместо объявленного отъезда в Ла Пас.Девушка прислонилась головой к стене.Выходит, ей одной можно было видеть содержимое этой комнаты? Но почему? Ничего секретного там не находилось. А если бы и находилось, почему это можно было видеть только ей?.. Да, сеньора Камелия должна была зайти туда один раз — Изабелла помнила, как сквозь сон почувствовала чье-то мягкое прикосновение и услышала мужской и женский голоса, должно быть принадлежавшие Зорро и ее маме, которой молодой человек позволил прикоснуться к дочери после стольких лет разлуки. И все же это происходило в темноте, потому что девушка тогда спала и свечи были погашены. Значит, сеньора Камелия не смогла рассмотреть помещение. Да и до этого ли ей было в тот момент?..Получается, ни у кого не было ни шанса посмотреть, что там находится. Ни у кого, кроме нее.— Дорогая, ты не спишь? — раздался за спиной тихий голос.Изабелла вздрогнула и резко обернулась. На пороге стояла ее мама.— Нет, мне не уснуть, — ответила девушка.— Все уже расходятся на покой, — прошла в комнату сеньора Камелия. — Дон Марк осмотрел Зорро и разрешил ему покинуть гасиенду. Шарлотта и Керолайн приготовили все необходимое. Все дела на сегодня завершены. Может, ты что-нибудь хочешь?— Он уехал?Сеньора Камелия немного помолчала и, повесив на спинку кресла лежавшую на полу кружевную накидку, с неслышным вздохом произнесла:— Уехал.Изабелла медленно повернулась к окну и продолжила созерцание ночного пейзажа.Он уехал…— Если ты ничего не хочешь, тогда я пойду спать, — раздалось за спиной.— Спокойной ночи, — прошептала Изабелла, сдавив тонкими пальцами дубовый подоконник.Послышался шум удаляющихся шагов и звук закрывающейся двери.Уехал...Зорро пробыл в соседнем доме четверо суток и не только ни разу с ней не увиделся, но даже и не передал ей ни слова. Он никогда не простит ее. Три корабля… Три прекраснейших корабля. И еще пять, судьба которых остается под вопросом. А все из-за того, что она, зная о существующем противостоянии, протянула руку другому мужчине. Она пошла за врагом собственного покровителя, хотя ей надо было лишь быстро завернуть за угол и спрятаться с Керолайн в погребе на кухне, пока сеньор Монтеррей был занят созданием видимости сражения. Но она последовала не за тем… И ее выбор чуть не погубил всю Армаду. Как можно это простить? После всего, что Зорро сделал для нее, она фактически вонзила ему нож в спину. Вернее, растянула на цепях.Если бы он хотя бы принял компенсацию от ее семьи, о которой попытался заговорить дон Алехандро. Но ведь Зорро никогда этого не сделает. Это было понятно с первых же его слов. Его состояние было объективно больше, чем губернатора и его помощника вместе взятых, да и он предпочтет вменить все происшедшее в вину себе и сказать, что это было его ошибкой.Девушка приросла взглядом к видимому краю главных ворот соседней гасиенды.Хотя… даже если случится невероятное, и он решит заговорить с ней, она не сможет поддержать диалог. Витая буква "L" на его плече, столько времени спрятанная белой повязкой и четыре дня назад внезапно открывшаяся взору нескольких десятков глаз, среди которых присутствовал и Рикардо, передавшей эти сведения Керолайн, не даст ей связать и двух слов.Да нет же, это просто невозможно! Зорро не может оказаться Лукардом! Она же так вольно вела себя с ним все время их знакомства. Неужели тот, для кого дисциплина и порядок являлись основополагающими элементами сущестования и от соблюдения которых зависели десятки жизней на воде, мог допустить такое поведение с ее стороны? Ведь он столькое ей позволял…Негромкий, но настойчивый стук в дверь оторвал ее взгляд от ворот, из которых ожидаемо никто не вышел, и заставил пройти по комнате.— Я подумала, вдруг ты уже спишь, — пробормотала Кери с порога, — поэтому не стала заходить.— И решила тарабанить по двери? — протянула Изабелла.Фрейлина что-то промямлила и вошла в помещение.— Сеньора Камелия сказала, что зайдет к тебе, — немного подумав, произнесла она.— Да, мама уже была.— Ясно. Может, чего-нибудь хочешь?— Нет, спасибо. Я собиралась спать.— Ты почти ничего не ела четверо суток.— У меня нет аппетита.— А когда будет?— Может, завтра. Спокойной ночи, Кери.— Спокойной ночи… Ты просила меня сообщить, чем закончится визит дона Марка и…— Я в курсе.— Понятно. Тогда я пойду?— Да.— Рикардо сказал, что Зорро был очень молчалив и задумчив, когда уезжал. Не такой, как всегда.— Должно быть, он все еще плохо себя чувствует, — очень тихо произнесла Изабелла и отвернулась к окну.— Да, наверное. Пойду, пожалуй. Спокойной ночи.— Спокойной ночи… А он не сказал, когда приедет в следующий раз?— Вроде бы у него накопилась масса дел, которыми нужно заняться незамедлительно, и это займет немало времени.— Ясно. У тебя вообще-то тоже сейчас будет много занятий. Послезавтра открытие ателье, а через месяц Рождество — заказы посыпятся, как из мешка, и все нужно будет успеть. Тебе лучше идти отдыхать.— Да, пойду. Завтра последние приготовления. Ты выйдешь?— Да, конечно…— Хорошо, тогда до завтра. Спокойной ночи…— Спокойной ночи…***Часы в гостиной гасиенды де ла Вега пробили одиннадцать раз. За столом сидел дон Алехандро, сильная половина семьи Веласкес, полторы недели назад вернувшейся в родовое гнездо, и Рикардо, сбежавший из собственного дома от наплыва заказчиц, которые, проводя время в нескончаемых очередях, искали общения с любым из участников минувших событий, потрясших поселение до основания.Истории о предательстве и исчезновении Энрике Монтеррея, о похищении Изабеллы и Керолайн пиратами, об их чудесном избавлении героем в маске на горящем корабле, об аресте Вальдемара и его команды, о взрыве трех фрегатов Армады и, самое главное, о том, кто скрывался под именем Лукарда, уже три недели бередили умы и фантазии публики, готовой лезть в окна гасиенды Линарес за самым крохотным подтверждением случившегося от непосредственных очевидцев. Поэтому и без того огромный список дам, жаждущих заполучить наряд на Рождество от "заокеанского модельера", вырос в несколько раз и уже перешел границу в три месяца ожидания, однако страждущих прелестниц это нисколько не останавливало, и к воротам гасиенды все прибывали и прибывали новые экипажи.В первые дни Рикардо держался, как крепостная стена, и мужественно выполнял обязанности хозяина ателье, поскольку всем было понятно, на чьи средства оно начало свое существование. К концу первой недели он уже искал предлоги, чтобы увильнуть от восторженных бесед, каждая из которых непременно сводилась к его отношениям с фрейлиной и заканчивалась закономерным вопросом о дате проведения бракосочетания. В начале второй недели Рикардо начал дергаться от любого шума со стороны дороги и прятаться у себя в комнате с объявлением о внезапном недомогании, как только в комнате ожидания какой-нибудь женский голос игриво произносил его имя. А в последние дни он без объяснений убегал в соседнюю гасиенду с самого утра, едва заслышав шум работы на первом этаже, и безвылазно отсиживался под крылом крестного до позднего вечера. Правда, Керолайн была об этом даже не в курсе.Маленькая фрейлина подобрала себе команду из семи швей и закройщиц и закопалась в ткани, замеры и эскизы по самую макушку. Изабелла постоянно находилась рядом и занималась всем, что касалось расчетов: количеством имеющихся и вычислением недостающих, исходя из передаваемых ей цифр, материалов; составлением очереди; распределением дат примерок и выдачи готовых изделий; а также финансовыми потоками, которые лились на голову подруги, как из рога изобилия. Никому больше Керолайн не могла доверить эту работу, хотя сеньора Камелия предлагала ей помощь квалифицированного счетовода из штата работников гасиенды, — для фрейлины ее принцесса оставалась непревзойденным мастером в сфере точных наук. И сколько Изабелла ни пыталась заняться нарядами или хотя бы их маленькими элементами, чтобы отвлечь гудящую голову и глаза от нескончаемых цифр и подсчетов, Кери оставалась непреклонна: ее принцессе не по статусу было "возиться с тряпками и нитками" — в почете были только те направления, где она могла применить свой "блестящий ум и первоклассное образование". Спорить с подругой в таких случаях как этот было бесполезно, поэтому Изабелла безропотно усаживалась за собственный рабочий стол, на который Кери потратила чуть ли не половину подготовительного бюджета, чтобы он был достоин королевского присутствия, и, пошатываясь, вылезала из-за него поздно вечером. Однако, надо отдать девушкам должное, ателье работало, как часы, и на второй неделе уже было отдано шесть умопомрачительных нарядов.Восторг заказчиц был так велик, что молва о невероятном "Доме Мод", подстегнутая предпраздничной лихорадкой, понеслась из столицы во все стороны, и в первый день третьей недели у ворот гасиенды оказалась карета из Ла Пас. Следом за ней начали приезжать экипажи из других поселений. Очередь разрослась до таких размеров, что иногда заказчицам приходилась ждать замеров по несколько дней и проживать это время в отелях, поэтому к концу третьей недели Керолайн была вынуждена принять волевое решение временно прекратить прием заявок и вплотную заняться изготовлением нарядов, тем более что до Рождества оставалось десять дней.Сегодня как раз был последний приемный день и ателье уже перерабатывало на три часа, потому что клиенты, узнав о том, что следующие заказы можно будет сделать только через полтора месяца, легли поперек порога в надежде использовать свой последний шанс.Сказать, что все обитатели гасиенд вздохнули от этой новости с облегчением, это не сказать ничего. Рикардо уже третьи сутки не ночевал дома; сеньора Камелия сбилась с ног, одновременно управляя огромным хозяйством и принимая нескончаемых гостей, которым она не могла не уделить свое внимание, потому что среди них встречалось немало ее друзей и знакомых; тем же приходилось заниматься и дону Ластиньо с доном Алехандро, поскольку иногда заказчицы приезжали целыми семьями вместе с мужской половиной, что вынуждало правящую верхушку откладывать основные обязанности, традиционно возраставшие перед Рождеством вдвое, и возвращаться к ним уже поздно ночью; дон Диего практически не выходил из кабинета отца, сразу по возвращению придя ему на помощь и полностью заменив его в бумажных работах в моменты вынужденного отсутствия; прислуга едва успевала совмещать повседневные дела со встречами и проводами переполненных карет; Изабелла же была настолько погружена в вычисления, что уже иногда не могла вспомнить, как ее зовут, и не с первого раза отзывалась на обращения.Единственным счастливым человеком в этом бесконечном круговороте забот был Давид. Он с предложения Керолайн и одобрения сеньоры Камелии стал полновластным хозяином общей кухни двух гасиенд и готов был работать круглосуточно и даже больше, если бы сутки не ограничивались двадцатью четырьмя часами. Он передвигался между домами со скоростью света и успевал все и везде, хотя любой другой исполнитель на его месте уже давно бы слег где-то среди деревьев большого сада во время исполнения очередного поручения. А они сыпались бесконечной чередой, потому что добрая половина процессов снятия мерок и обсуждения фасонов плавно перетекала в дружественные беседы с неотъемлемым элементом в виде перекусов и чаепитий, каждый из которых встречался поваренком с восторгом, пограничным с эйфорией, и выполнялся с не сходящей с губ блаженной улыбкой, начавшей к концу третьей недели пугать проходящих мимо свидетелей.Однако все понимали, что происходящее было крайней необходимостью. Талант фрейлины формировал вокруг обеих гасиенд не только толпу преданных заказчиков, но и поднимал и возрождал старые и очень полезные связи, которые, чем больше их становилось, тем сильнее они укрепляли позиции губернатора во всех сферах, которые Монте продолжал скрыто расшатывать все последние месяцы. Кроме того, постоянное присутствие такого количества людей исключало какую бы то ни было возможность нападения, поскольку для каждого момента времени нашелся бы свой свидетель. Поэтому обитатели гасиенд, хоть и были выжаты как лимоны, все же ощущали себя в этот период в полной безопасности, тем более что отряд Зорро, как и раньше, продолжал наблюдать за территорией.— Алехандро, чем тебе еще помочь? — дождавшись, пока губернатор допьет свой мате и немного придет в себя после очередного суматошного дня, спросил дон Антонио.— Я постараюсь перебрать завтра незавершенные дела и тогда пойму, с чем не успею справиться до праздников.— Займись, пожалуйста, этим с самого утра.— Да-да, хорошо, — отрешенно ответил дон Алехандро и потер лоб тремя пальцами.— Керолайн совсем не выходит из ателье? — негромко произнес в сторону Рикардо дон Рафаэль.Линарес отрицательно мотнул головой и запрокинул ее на спинку кресла.— Шарлотта тоже почти все время проводит на вызовах с доном Марком, — вздохнул Веласкес. — А когда выдается свободная минута, сразу усаживается за книги.Рикардо что-то промычал, но принятое ранее положение не изменил.— Есть новости о строительстве порта в Ла Пас или все так и прекратилось после нашего заявления? — вновь обратился к губернатору дон Антонио.Дон Алехандро кивнул и потянулся за чайником. Дон Антонио незаметно переглянулся с сыном, однако уточнять, что значил кивок его собеседника, не стал. Раздался звук наливаемого напитка и размешивание сахара ложкой, который остался лежать нетронутым в соседней чашке. Дон Рафаэль побарабанил пальцами по столу и, словно невзначай вспомнив, громко оповестил:— Оказывается, уже так поздно! Мама, наверное, волнуется, да и Шарлотта давно должна была вернуться. Нам надо ехать.— Да, ты прав, — засуетился дон Антонио, убирая в портфейль мелко исписанные листы бумаги. — Алехандро, я заеду завтра днем, приготовь необходимую информацию.Губернатор снова кивнул и сделал попытку встать с кресла, чтобы проводить друзей, которые одновременно замахали руками, пытаясь усадить его обратно, но в этот момент на пороге появился Себастьян с сообщением о том, что в гасиенду только что прибыл какой-то человек и просит аудиенции дона Алехандро. На заявление дона Антонио, что уже слишком поздно и губернатор примет безымянного визитера завтра, дон Алехандро покачал головой и сделал управляющему пригласительный жест. Себастьян поджал губы, но отправился выполнять поручение, и через минуту в главный зал вошел подтянутый мужчина в дорожном костюме и широкополой шляпе.— Доброй ночи, господа. Приношу нижайшие извинения за беспокойство, — раздался приятный голос, который однако заставил недвижно лежавшего в кресле Рикардо резко оторвать голову от спинки и ошеломленно посмотреть в направлении дверного проема. — Меня зовут Бернардо. И мне необходимо очень срочно поговорить с доном Алехандро.***Изабелла стояла у окна и пыталась расслабить взгляд, созерцая видимую с ее позиции часть равнины за дорогой. Глаза гудели вместе со лбом и висками, и девушке приходилось иногда зажмуриваться и делать легкий массаж верхней части лица кончиками пальцев.Цифровая круговерть подходила к завершению. Конечно, оставалось еще немало работы, но, по крайней мере, она не будет добавляться в ближайшие несколько недель, и в ее бесконечной череде замаячил просвет. Завтра Изабелла решила устроить себе выходной и провести его на садовых качелях, чтобы хоть немного проветрить голову, а послезавтра с новыми силами приняться за планирование. Керолайн вроде бы тоже собиралась поддержать свою принцессу в ее затее, однако у девушек даже не осталось слов, чтобы точнее обсудить совместные планы. Проводив последнюю счастливую клиентку, фрейлина направилась в соседнюю гасиенду на поиски Рикардо, отсутствие которого она обнаружила спустя неделю, а Изабелла, едва волоча онемевшие от неподвижности ноги, поползла к себе в спальню. Там ей хватило сил только на то, чтобы переодеться и снять заколку с волос, которая выпала из расслабленных рук и стукнулась о сиротливо лежащий на столе скрипичный футляр. С остекленевшим взглядом погладив инструмент и в сотый раз пообещав себе вернуться к занятиям в самое ближайшее время, девушка перебралась к окну и, навалившись на стену, приросла глазами к ночному пейзажу.Это мгновение долгожданного отдыха очень быстро явило оборотную сторону и отступившие из головы вычисления тут же освободили место для других мыслей.Прошло три с половиной недели с того момента, как она в последний раз видела Зорро. Быть может, он и приезжал к дону Алехандро, но ей об этом ничего не было известно. Ни она, ни Кери не выходили из гасиенды Линарес и, занятые ателье, оказались отрезанными от всего мира. Изабелла ничего не знала ни о его передвижениях, ни о состоянии. А он даже не пытался с ней связаться… И этот факт не могли смягчить ни возвращение из Ла Пас ее мамы, ни приезд из Мексики дона Диего. Более того, непосредственная близость последнего и предательство сеньора Монтеррея теперь обнажила перед ней суровую реальность: в целях ее же безопасности все друзья и знакомые начнут форсировать помолвку, о которой не говорил в последние несколько месяцев разве что глухонемой. И в этот раз уловок уже будет не изобрести…Что они будут говорить? Как будут вести разговоры ее родители? Что обо всем этом думает дон Диего? А, главное, что думает она сама?Изабелла совершенно не понимала собственного отношения к этой ситуации. Как будто все происходило с кем-то посторонним. И это была настолько отдаленная картина, что она перетягивала к себе и всю жизнь на этой земле, делая ее похожей на удивительный сон в покоях британского дворца...За дверью послышались быстрые шаги и, едва девушка успела повернуться, как на пороге без стука возникла Кери.— Нашла Рикардо? — спросила Изабелла. И тут же с оборвавшимся сердцем услышала в ответ:— Бернардо у дона Алехандро.***— Он измучен и опустошен. Если бы Вы увидели сейчас его глаза, Вы бы решили, что перед Вами другой человек. Ответьте мне, что произошло на корабле? Или на складе? Или в те дни, которые он провел здесь?В полумраке нескольких свечей за овальным столом сидели друг напротив друга двое мужчин. Они говорили очень тихо, словно боясь кого-то разбудить, хотя ближайшая спальня находилась на другом этаже, а помещение, в котором они вели разговор, было оснащено звуконепроницаемой дверью и стенами.— Боюсь, что я не могу припомнить ничего из ряда вон выходящего. Если, конечно, похищение девушек и то, что за этим последовало, можно вместить хоть в какие-то рамки.— Поверьте мне, я никогда не позволил бы себе прийти к Вам, если бы ситуация не была крайне тяжелой.— Да, я Вас понял.— Тучи сгущаются: Монте в ярости — он вложил в Вальдемара почти все, что у него было. И все это потерял. И теперь он, не гнушаясь, будет бить по самому больному месту. Позвольте мне говорить прямо. Тем более, что тайны из этого делать смысла уже нет. — Конечно.— Мы все когда-то были молодыми, дон Алехандро, и прекрасно понимаем, что происходит с сеньором Зорро. Да, он не дает волю эмоциям, потому что знает, к каким катастрофическим последствиям может привести даже самая маленькая его ошибка. Но есть вещи, над которыми мы не властны. И у него уже не хватает сил на этот самоконтроль. Он не знает ни сна, ни покоя. За последние три недели я не помню ни одного дня, чтобы он спал хотя бы пару часов подряд, не вскакивая с постели в холодном поту. Его страх стал почти осязаемым. Все его мысли сосредоточены под крышами этих гасиенд. А должны быть в десятке других мест. Вы понимаете, какая опасность скрыта за этим?— Безусловно.— И он тоже понимает. Но у него нет сил. Совсем нет. При этом он совершенно замкнулся и перестал доверять кому-либо. Покривлю душой, если скажу, что всегда был в курсе того, что происходит в его голове, но все же я знал то немногое, что помогало мне представлять примерную картину его морального состояния. Сейчас же он воздвиг вокруг себя непреодолимую стену. Я не могу понять, что случилось. Раньше при любом подозрении на угрозу он сам выезжал в вашу сторону, чтобы держать все под контролем и находиться рядом с сеньоритой. Сейчас же он лишь наблюдает за гасиендами издалека, не заходя внутрь, и с каждым визитом все усиливает и усиливает охрану. Вы даже не подозреваете, сколько человек сейчас брошено на патрулирование территории. Еще несколько таких дней — и Вы не сможете сделать ни шагу, чтобы не споткнуться о кого-нибудь. Хотя и без того ателье сеньориты Керолайн все это время являло собой очень неплохую защиту.— Да, признаться, я был удивлен, когда от Зорро стали приходить лишь письменные сообщения. Даже в самые спокойные времена он заезжал хотя бы раз в неделю.— Так что же произошло? Очевидно, что причина — сеньорита Изабелла.Дон Алехандро встал из-за стола и, заложив руки за спину, медленно подошел к окну.— Не понимаю, — через некоторое время произнес он, словно просмотрев заново в голове события трехнедельной давности. — Я совершенно уверен, что никаких предпосылок для разногласий не было. Ни у кого. Да и могли ли они быть после того, что Зорро сделал для всех нас? Относительно материального ущерба, который он понес, я сказал ему...— О, уверяю Вас, это здесь не при чем, — поторопился заверить собеседника Бернардо.— Боюсь, у меня нет ни одного предположения, — заключил губернатор еще через некоторое время.— Вы анализируете то, что лежит на поверхности. Но, возможно, было что-то незримое. Может, даже не чей-то поступок, а жест или просто слова. — Бернардо тяжело опустил голову и сложил вместе кончики пальцев. — Просто слова… Мы всегда думали, что ему неведомо чувство страха и что его невозможно сбить с пути, если он идет к своей цели. В племени, в котором до сих пор живут мои предки, его бы наделили именем, связанным с железом или камнем. Он может вынести то, что не под силу ни одному человеку. Вы не представляете, в каком напряжении он находился каждую минуту всех последних лет — любой из нас уже давно пропал бы на его месте. Однако он выдержал и за все это время не понес ни одного поражения. Впрочем, я думаю, Вы давно поняли, что это не пустые слова.Дон Алехандро молча и задумчиво кивнул.— Так можете ли Вы представить себе масштаб его уязвимости в отношении сеньориты Изабеллы, если всего пары фраз хватило на то, чтобы выбить его из колеи так надолго? Я впервые вижу, что он не знает, что ему делать. Давление, под которым он находится вследствие своего социального положения и тени, которое оно бросает на имя сеньориты, в конечном счете оказалось таким сильным, что какая-то незначительная для нас деталь подкосила ему ноги.Губернатор ничего не ответил. Повисло тяжелое молчание.— Я понимаю, — продолжил Бернардо после паузы, — что само мое нахождение здесь и предмет разговора выглядят абсурдно, но…— Мы говорим не об обычных людях, — поднял руку дон Алехандро. — Вы правильно сделали, что пришли.— Впервые за свою многолетнюю службу я действую без его ведома и у него за спиной…— Не переживайте о своем визите, — улыбнулся дон Алехандро. — Из стен этого кабинета редко выходит какая-либо информация.— Это бессмысленно, он все равно узнает, — усмехнулся Бернардо, но ничего больше сказать не успел.Двери кабинета с грохотом распахнулись, и на пороге оказалась Изабелла. Она встретилась взглядом с Бернардо и, словно найдя в его присутствии подтверждение самым страшным мыслям, прошептала:— Что случилось?— Сеньорита, не волнуйтесь, все в порядке, — поспешно встал с кресла Бернардо.— Тогда почему Вы здесь? — задыхаясь, вступила она в помещение, перебегая взглядом в поисках ответа с одного лица на другое.— Зорро потребовалось кое-что передать, — произнес дон Алехандро.— Почему через Бернардо?Мужчины переглянулись, и ночной гость, взяв в руки шляпу, задвинул кресло за стол.— Изабелла, дорогая, не волнуйся, ничего не случилось, — направился к дверям, где маячила Керолайн, дон Алехандро. — И наш друг уже уходит.Девушка проследила за движением последнего, повернувшись вслед всем телом, но спросить что-либо еще не смогла.— Я напишу Зорро в самое ближайшее время, — пообещал губернатор недавнему собеседнику, когда тот остановился в дверях и затем, наклонив на прощание голову, исчез в коридоре.Изабелла прислонилась к стене с такой усталостью в плечах и спине как будто играла на скрипке несколько часов подряд. Керолайн мялась на пороге, не решаясь зайти внутрь. Дон Алехандро подошел к выходу и ненадолго взял руки Изабеллы в свои:— Тебе нужно отдыхать. У вас с Керолайн была очень тяжелая неделя, и впереди еще предстоит немалая работа.Девушка подняла на него глаза и прошептала:— Он здоров? Почему именно Бернардо приходил к Вам? Что происходит?— С Зорро все в порядке. Пожалуйста, не переживай. И пусть о визите Бернардо знает как можно меньше людей, — произнес дон Алехандро, переводя взгляд на Керолайн.Фрейлина осторожно кивнула и губернатор, доведя Изабеллу до порога, направился в главный зал.— Пойдем, — дрогнувшим голосом позвала Кери. — Он прав, неделя была тяжелая.Изабелла по слуху нашла руку подруги и, поддерживаемая за плечо, тяжело шагнула к главным дверям гасиенды, смутно различая дорогу. Через минуту тяжелые деревянные створки закрылись за их спинами.Блестящая вышивка золотистого жилета сверкнула в пламени догорающих свечей и исчезла в другом конце коридора.***— Изабелла, пойдем обедать! — трясла закрытую дверь спальни своей принцессы Керолайн. — Все уже собрались!— Спасибо, я пока не голодна, — донеслось в ответ.— Ты уже почти неделю ничего не ешь! Через четыре дня Рождество! Тобой можно будет перевязывать подарки вместо ленты!— Я попозже… Спасибо.— Куда позже?! Ты скоро не сможешь дойти до двери и открыть ее!Из комнаты не донеслось ни звука, и Керолайн с новыми силами обрушилась на массивную деревянную преграду:— Я сейчас Рикардо позову!Снова тишина.— Или твою маму!— Кери, передай, пожалуйста, всем приятного аппетита.Фрейлина зарычала, но взять штурмом комнату так и не смогла.— После обеда я принесу твою порцию на порог! — угрожающе предупредила она.Из комнаты что-то неразборчиво прошелестело в ответ, и девушка, ожесточенно махнув многоярусными юбками, удалилась в направлении лестницы.А с другой стороны запертой двери Изабелла, сидевшая было на краю неразобранной кровати, медленно опустилась на покрывало и легла на бок, бездумно подтянув под голову первую попавшуюся подушку. В выскочившем на миг из-за плотных портьер солнечном луче вспыхнула и погасла золотая заколка с черной жемчужиной, до боли сжатая хрупкими тонкими пальцами.Изабелла горела в аду.Первые четверо суток после визита Бернардо она, как одержимая, работала над задачами ателье, не оставляя своей голове ни секунды на передышку. Она считала и писала, планировала и проверяла, составляла списки, подготавливала черновики писем в магазины и мастерские, делала заметки для Керолайн об очередности общения с клиентами, сводила данные по авансам, выполняла расчеты по оставшимся платежам, придумывала новые системы рассрочек и начала даже прорисовывать выкройки для первого из стоявших в очереди платья, за чем и была в последний вечер поймана подругой и отправлена обратно за свой королевский стол. Эти четыре дня Изабелла намеренно не ложилась спать и засыпала прямо за столом, чтобы ни на мгновение не оставаться наедине со своими мыслями, поэтому завершила не только собственные задачи, которыми планировала заниматься как минимум неделю, но и значительно разгрузила Кери, просмотрев записи ее заданий, из которых посильную часть выполнила самостоятельно, а оставшиеся пункты структурировала по мере приоритетов и разработала наиболее быстрый механизм их исполнения. На этом все возможные пути отступления оказались отрезаны. Занять голову больше было нечем. Вернее, Изабелла слишком поздно сообразила, что могла бы направить усилия на помощь маме в текущих хозяйственных вопросах — в первые же часы после завершения работы с ателье она провалилась в такой бездонный омут, что не смогла даже пошевелиться, чтобы выйти из комнаты. А еще за следующие пару часов ее засосала настолько глубоко, что не осталось сил даже на мысли о какой-либо активности.Изабелла тонула и горела одновременно, потеряв счет времени и смене дня и ночи. Если бы ей сказали, что прошло всего два дня после того как Керолайн застукала ее за раскроем ткани, она бы посмотрела на этого вестника, как на пришельца из другого мира, где царило иное времяисчисление, потому что ей казалось, что боль в груди гложет ее уже около года.Он не пришел... До сих пор не пришел. И не собирался. Иначе бы он не послал Бернардо. Он не хочет больше приходить сюда. Он не хочет здесь находиться. Он никого не хочет видеть. Из-за нее. И главным образом не хочет видеть ее саму.Девушка надавила пальцами на ямки посередине груди и почувствовала болезненный ответ. В глубине тела все было зажато и истерзано. Каждый вдох сопровождался острыми уколами, вынуждая дышать часто и поверхностно.Зачем он привез ее сюда?! Зачем отыскал?! Зачем он повернул вспять ее судьбу?! Она могла жить прежней жизнью, ни о чем не догадываясь! А те крохотные осколки воспоминаний, которые уже начинали казаться ей сном, сами стерлись бы из ее памяти за давностью лет! Пусть она и чувствовала иногда, что земля под ее ногами — не ее земля, что тучи над ее головой должны быть палящим солнцем, что ветер, овевающий ее тело, должен нести с собой не сырость и прохладу, а аромат выжженных трав, бескрайних прерий и свободы, — она привыкла с этим справляться. Она знала каждый свой день наперед, все ее существование было размеренно и предсказуемо. Она уже завершила свое образование, у нее имелись состояние и связи, у нее была самая лучшая в мире подруга, которую рано или поздно все равно назначили бы фрейлиной, чтобы она уехала с сопровождением своей принцессы, когда ту выдадут замуж. И да, ее бы выдали замуж! Она бы поселилась в каком-то графстве, родила детей и имела призрачные шансы на счастье, как и другие ее сестры, прошедшие по этому вековому и проверенному пути. Вернее, уже не сестры… Потому что он все это сломал! Все перечеркнул! И ради чего?! Отец и брат за тринадцать лет смирились с ее утратой, ее мать тоже потеряла надежду: она вернулась бы домой к мужу и сыну — и не было бы семьи счастливей в момент их воссоединения. И пусть она вернулась бы одна — для всех, кто остался в Калифорнии, это было бы подобно чуду. Все приняли свою судьбу! Все, кого когда-то она разъединила! Все, кроме него! Он перевернул весь свет, чтобы найти ее. И вернуть. Только зачем? Зачем?!Со стороны левого виска раздался какой-то деревянный стук и гулко прокатился по раскаленной голове. Изабелла, вздрогнув, открыла глаза, и обнаружила, что в комнате было совсем темно.— Если ты думаешь, что пропустила обед и теперь можешь пропустить ужин, то сильно ошибаешься! — верещала Керолайн за дверью, судя по звукам, собиравшаяся ногтями процарапать в ней дыру.Изабелла подняла к лицу руку, посмотрела на нее и, слегка шевельнув пальцами, запустила ее в волосы, блестящими волнами исчезавшими за краем кровати. Кажется, она все-таки заснула. И впервые за несколько дней надолго.— Немедленно выходи! Есть новости! Но пока ты не съешь эту куриную лапку, я тебе ничего не скажу! — продолжала молотить по двери Кери.Изабелла с трудом поднялась и села, цепляясь за две подушки с двух сторон, потому что комната перед ее глазами все еще не приняла вертикальный вид.Он нашел ее?В онемевших от долгого и неудобного лежания плечах забегали противные колючки.Почему это возникло в ее голове? Она абсолютно точно знает, что ее обнаружил кто-то из местных жителей, который помнил ее семью. Волею случая он оказался в Британии, где увидел ее и узнал. И случайно нашел ее маму. И проник в королевские покои. И устроил так, чтобы ее с наименьшими волнениями отправили на родину…— Значит, делаешь вид, что спишь?! — завывала Керолайн на пороге.И так же случайно вышло, что его хорошим и надежным другом оказался Зорро, который взял ее под свою защиту. Мама сама ей так сказала. Они все так друг другу говорили. Это была аксиома. Сложившийся порядок вещей, который невозможно было опровергнуть. Правда, сам Зорро ей об этом вроде бы ничего не рассказывал… Да она и не спрашивала. Зачем спрашивать о том, что утверждено и всем известно?"Все ради тебя… Чтобы найти… Во всех концах света..." — вдруг затеплился на плече нежный шепот.Девушка вскочила с кровати и отбросила подушки, словно горящие угли.Что происходит сегодня в ее голове?! Она уже способна озвучивать собственные мысли его голосом! Или это не мысли?.. Или это его речь? Ведь это его губы шептали ей эти слова... Но разве он говорил подобное? Когда она могла такое услышать?— Ах, думаешь, измором возьмешь?! — трясла фрейлина дверь так, что та в самом деле скоро могла слететь с петель. — Тебе все равно не удастся там отсидеться! А знаешь, почему? Знаешь?! Нет, не знаешь! А я тебе не скажу, пока ты не выйдешь!О чем она вообще думает? При чем тут Зорро? Рано или поздно она узнает имя человека, который нашел ее в Британии? Не будет же он скрываться вечно. Просто, учитывая сложившуюся ситуацию, ему лучше пока здесь не показываться. Мало ли что может произойти. А что касается Зорро и тех слов, которые ей привиделись после сумбурного сновидения, то у нее имеется в запасе один ответ на все вопросы: Катрин. У Зорро есть Катрин.Почему-то сразу стало спокойнее. Катрин была и будет громоотводом всех подобных мыслей. Эта женщина служила волшебным амулетом, к которому можно было обратиться в любой непонятной ситуации и последняя растворялась сама собой из-за собственной несостоятельности.Изабелла сделала довольно глубокий вдох и подняла подушки с пола.— Ну слушай тогда, если думаешь, что сможешь отсидеться у себя в комнате и сегодня! — донесся голос Кери из дверной скважины, в которой она уже несколько минут яростно ковыряла отогнутым зубцом вилки и добилась того, что ключ с грохотом вывалился с противоположной стороны. — Пришел Бернардо! Он ждет тебя внизу! Зорро прислал его за тобой! Говорит, это очень важно! Рикардо сказал, что тоже пойдет! Они вместе…В замке послышался характерный поворот, и дверь медленно отворилась. Кери тут же распахнула ее во весь проем и, потрясая тарелкой с нещадно подпрыгивающей на ней куриной лапкой в компании вороха каких-то зеленых листьев, уставилась на неподвижное лицо подруги.— Тебе срочно надо поесть, — поджав губы, резюмировала фрейлина после почти минутного созерцания побледневшей кожи, потемневших глаз и залегших под нижними ресницами теней. — И выйти на воздух. — Что случилось? Почему опять пришел Бернардо? — тихо спросила Изабелла, от непроходящего головокружения припадая плечом на дверной косяк.Керолайн еще немного помолчала, как бы разрываясь между вызовом врача и объявлением конца света, но ответила:— Зорро нужно, чтобы ты что-то увидела. Передает, что это важно. Бернардо тебя туда отвезет.— Что я должна увидеть?— Не знаю.— Бернардо никому не сказал?— Нет. Но твой отец тебя отпустил. Рикардо сказал, что едет с вами.— Понятно…— Бернардо ждет тебя прямо сейчас. Быстро ешь свой ужин, пока я найду подходящую одежду, — хмыкнула Керолайн и, впихнув подруге тарелку в полупрозрачную ручку, направилась к столу, чтобы зажечь свечи. — У нас пятнадцать минут, — доложила она. — Опаздывать нельзя.Изабелла неслышно вернулась в спальню и, поставив тарелку на трюмо, посмотрела в зеркало.Кажется, минувший месяц добавил ей с десяток лет. Или Кери права и она в самом деле слишком мало ест и спит?.. Сейчас она как никогда раньше стала похожа на свою мать. Заострившиеся черты лица, глубокий задумчивый взгляд, легкая медлительность во всех движениях. Интересно, в какой момент времени ее мама все это приобрела? Когда убегала от пиратов? Или когда была еще на корабле? Или когда искала своего ребенка? Как же она выжила тогда?..— Наденешь амазонку. Неизвестно, далеко ли вам ехать, — пробился сквозь застывшее отражение в зеркале голос подруги.Девушка поводила растопыренной вилкой по золотой каемке блюда с многострадальным ужином и, не оборачиваясь, произнесла:— Может, в другой раз?За спиной ненадолго повисла недоуменная тишина.— Что в другой раз? — уточнила Керолайн.— Ну, может, можно съездить в другой раз?Снова тишина и негромкие приближающиеся шаги.— Тебя Бернардо ждет. Говорит, это очень важно, — осторожно напомнила подруга.— Для кого важно?— Видимо, для Зорро. Ну, и для тебя, соответственно.— Почему соответственно?— Ну… — замялась Кери, непроизвольно растянув амазонку в разные стороны. — Как же по-другому? У нас вроде так сложилось, что если что-то важно для одного, это важно для всех, разве нет?— Тогда пусть Рикардо едет.Фрейлина совсем смутилась:— Но ведь Зорро просит прийти тебя, а не Рикардо.— Просит или ставит перед фактом, как он это обычно делает?— Я не знаю, — окончательно растерялась Кери и неуверенно потянулась к ящику за расческой. — Я передала тебе то, что мне сказали... И если ты не будешь готова через пятнадцать минут, то виновата в этом буду я.— Почему? Мы не во дворце. Ты не несешь ответственность за степень моей готовности к выходу куда-либо. И вообще за сам выход. Это исключительно мои… — осеклась Изабелла, оторвав взгляд от тарелки и увидев дрожащие губы напротив. — В смысле я имела в виду, что… ты не должна, — судорожно завертела она вилку в руках, глядя как стремительно увлажняются бездонные голубые глаза. — Просто все понимают, что я без тебя не справлюсь, поэтому и просят тебя проследить за мной, хотя я могу… То есть нет, не могу. Совсем не могу даже в сад сама собраться. Конечно, я ведь не знаю, сколько у меня платьев. Как я могу собраться самостоятельно? — глупо хихикая, затараторила Изабелла. — А украшения вообще подобрать никогда не смогу сама. Это так сложно и их так много. И я не помню, где и что лежит, — расплылась она в неестественной улыбке.— Точно не знаешь, сколько платьев? — дрожащим голосом переспросила Керолайн.— Абсолютно, — заверила подруга, с чистым сердцем озвучив истинную правду.— И сама не сможешь собраться? — уточнила фрейлина.— Никуда, — кивнула ее принцесса.— Ну, ладно, — провела рукой по шмыгающему носу Кери. — Тогда надо одеваться.— Надо, — обреченно подтвердила Изабелла. — Во что?— Вот амазонка, — еще раз шмыгнула Керолайн. — И волосы еще надо убрать.— И волосы, — неслышно вздохнула Изабелла.— И покушать.— И покушать…***— Отец, прошу тебя, не думай, что я не понимаю всю тяжесть сложившейся ситуации. Но даже и в таком случае должны быть границы дозволенного.— Они сохраняются.— Неужели?! А мне кажется, что все ведет к тому, что мою сестру, которая, кстати, еще и твоя дочь, скоро проводят под белы рученьки прямо ему в постель!— Рикардо, остановись.— Если я остановлюсь, то он выйдет на финишную прямую!— Этого не случится раньше, чем…— А тебе не кажется, что все уже могло случиться?! Сколько раз они оставались наедине, сколько раз он увозил ее, сколько…— Рикардо, прекрати это.— Мы никогда не узнаем о том, что между ними было. Изабелла запугана. Она боится его. И при этом еще и страшно переживает. Она уже трое суток не выходит из спальни и ничего не ест. Мне кажется, в первую очередь мы должны думать о ней!— Как только они встретятся, это пройдет. И, пожалуйста, не препятствуй им.— О, ради Бога, только не надо мне сейчас рассказывать средневековые баллады о всепоглощающих чувствах и уходить от темы, чтобы скрыть правду, хотя она лежит на поверхности! Зорро — оружие!— Рикардо…— Да, он оружие в ваших руках — твоих и крестного! Не спорю — очень сильное, такого ни у кого нет. Он скрытое и незаконное оружие против Монте. Благодаря ему дон Алехандро все еще у власти.— Ты забываешь, что благодаря ему ты сам еще жив.— Я не отрицаю. И я, и еще десяток человек. И это только за последний месяц. Однако кто из нас, окажись на его месте, не сделал бы все возможное, чтобы спастись? Ведь он спасал и свою жизнь тоже.— Эту же жизнь он, не раздумывая, отдал за жизнь Изабеллы всего полгода назад.— У Изабеллы не было шансов выжить после ударов ножами, а у него был. И он это понимал. Только не знал, что ножи были отравлены.— Он еще не единожды мог погибнуть. Он чудом остался цел на корабле, потому что…— Отец, не думай, что я пытаюсь умалить его заслуги. Но и не отрицай тот факт, что о многих вещах он знает заранее. Прости мне мою прямоту, но его информированность намного превосходит вашу. Однако, — поднял Рикардо руку, — он использует ее нам на пользу, спору нет. Еще раз прошу тебя услышать, что я прекрасно понимаю его значимость и высоко ценю все, что он для нас делает...— И давай закончим на этом.— Отец, речь идет о твоей дочери! Как ты можешь отмахиваться от этого?! Или вы с доном Алехандро готовы принести в жертву судьбы собственных детей?! Ради власти! Вы всерьез решили удерживать Зорро на коротком поводке при помощи Изабеллы?! А если он потеряет интерес к ней? Привлечете Диего? Чтобы он смиренно отдал Изабелле свою фамилию и прикрыл похождения вашего универсального оружия в маске?!— Рикардо, ты забываешься! — встал из-за стола дон Ластиньо.— Нет, я договорю и ты меня выслушаешь! Сейчас Бернардо говорит о том, как страдает его хозяин и просит выманить его из берлоги, чтобы он пришел к нам в дом — заметь, по вашей просьбе, а не по собственной инициативе! — и увидеться с Изабеллой, чтобы ему, видите ли, полегчало, и вы соглашаетесь! Потому что не можете рисковать! Вдруг он отойдет в сторону в этой войне? Да, сейчас идет война, отец, и не только вы с доном Алехандро это понимаете! А, значит, надо держать ваше главное оружие под контролем! Только уверены ли вы, что это именно вы его контролируете, а не наоборот? Если вдруг эта встреча века не поможет и у него якобы окончательно опустятся руки, что вы будете делать? Изабелла побежит ублажать его и выполнять все потайные фантазии для поддержания морального духа?!— Немедленно замолчи! Ты не понимаешь, что говоришь!— Я не понимаю?! Не понимаю, чего он хочет от нее? Он дожимает вас, чтобы вы позволили ему все. Его не было полгода, вы не знаете, чем и с кем он занимался. Вальдемар был во всем прав!Дон Ластиньо, вышедший было из-за стола, внезапно остановился, но Рикардо этого не заметил.— Да с ним же на корабле была Катрин! Женщина на корабле, можешь себе представить? А почему? Потому что ему постоянно нужна женщина в зоне доступа! Он потащил ее с собой в плавание! И она пошла за ним, как идет каждая, на кого он положит глаз. А сколько таких было за эти полгода? Хотя он и говорил мне обратное, почему-то я не сильно ему верю. И сколько еще будет? При том что, заметь, он обладает одной из самых желанных женщин Калифорнии. Но он замахнулся еще выше. Ему теперь принцессу подавай! Вальдемар абсолютно точно описал его позицию!— Вальдемар… — на удивление тихо и задумчиво произнес дон Ластиньо.— Да, он все правильно сказал! Дон Ластиньо медленно вернулся на свое место и опустился в кресло.— Отец, не уходи от главного. Я пришел говорить об Изабелле. Ей очень плохо, — настойчиво продолжил Рикардо. — А он будет этим пользоваться.Дон Ластиньо поднял взгляд и долго смотрел на сына:— Ты заблуждаешься, Рикардо. И, оказывается, в некоторых моментах заблуждались и мы с Алехандро…— Быть может, вы заблуждались в том, что, забыв о чести и достоинстве собственных семей, сосредоточились на борьбе с Монте? Хотя я сразу оговорюсь, что понимаю, сколько может быть невинных жертв, если мы будем думать только о себе.Рикардо ненадолго выдохнул — последняя фраза немного охладила его пыл.— Я рад, что ты это понимаешь. И рад, что ты наконец выговорился.— Кто-то должен защищать и наши семьи с их внутренними интересами.Молодой человек, выдав все, что неделями кипело внутри, кажется, начал остывать.— Рикардо, когда-то я был точно таким же как ты. И Алехандро тоже. Молодые и готовые отдать жизнь за доброе имя. Однако время показало, что есть и другие важные вещи. И с ними тоже надо считаться. Когда вы с Диего займете наше место — а это случится рано или поздно, — и поймете, что к вам на плечи легли судьбы не только ваших семей, но и сотен других, ты по-другому взглянешь на мир, — грустно усмехнулся дон Ластиньо.— Тогда скажи мне, где я не прав, отец? Я говорю лишь о том, что вижу собственными глазами. Или мы видим разные вещи?— Нет, одни и те же. Но ты не все знаешь.— Так посвяти меня. Может, от этого будет больше пользы, чем от ваших тайн?— Возможно, я поступил неправильно, не сообщив тебе, но я не был уверен в твоей реакции.— Реакции на что?В коридоре за приоткрытой дверью кабинета на мгновение блеснул золотой рукав. Дон Ластиньо наклонился к столу и, достав из ящика какой-то предмет, поставил его на столешницу. Рикардо подошел ближе и, судя по движению тела, взял его в руку.— Это от него? — через некоторое время произнес молодой человек.— Да.— Давно?— Перед его последним визитом в укрытие вдвоем с Изабеллой.Рикардо еще немного помолчал.— Тебе следовало сразу мне об этом сказать.— Да, я понимаю теперь, что был не прав.— И все же это не ответ на все вопросы, а их остается немало. И важнейший, кроме его имени, это…— Дон Ластиньо, прошу прощения, — одновременно со стуком в дверь появился на пороге управляющий соседней гасиенды.— Проходи, Себастьян. Что случилось?— Пришел сеньор Бернардо. Он просит отпустить с ним сеньориту Изабеллу. Сеньор Зорро хочет, чтобы она что-то увидела. Это важно.Дон Ластиньо вновь встал из-за стола и сделал шаг к двери, но Рикардо намного опередил его, мгновенно оказавшись рядом с Себастьяном:— Отец, при всем уважении к твоему мнению, я еду с ними. И это не обсуждается.***— Мой зеленоглазый демон, — доносился до Изабеллы дрожащий голос Катрин, — позволь мне сбежать от тебя.Изабелла чувствовала сквозь ствол дерева, за которым она стояла, как трепещет прекраснейшая и самая гордая из женщин, и всем телом дрожала вместе с ней, будто сама находилась на ее месте. Разница была лишь в том, что последняя не знала о наличии еще трех человек, которые приехали за несколько минут до ее появления и спряталась за ближайшими деревьями.Девушка слышала из своего укрытия, как почти сразу после их прибытия примчался Торнадо со своим темным всадником, а следом за ним подъехал экипаж, запряженный четверкой великолепных гнедых. Изабелла на мгновение выглянула из-за дерева и на всю оставшуюся жизнь впечатала себе в память взгляд Катрин.Сеньора Родригес не знала, что происходит. Было видно, что эта встреча застала ее врасплох и она не была к ней готова. В ее красивых глазах застыл холод и ужас. Она что-то предугадывала, но не пойти на указанное ей кивком головы место не могла. Девушка ощущала каждый ее дрожащий шаг, хотя уже и не видела ее движения. Она почувствовала, как Катрин встала на другой стороне дерева, как подняла глаза и улыбнулась безупречной улыбкой, а потом услышала мелодичный голос, поприветствовавший ее собеседника и поинтересовавшийся причиной столь внезапного свидания. Ответ же, судя по всему, подействовал на нее, словно вонзившийся в грудь кинжал. Катрин отшатнулась и прислонилась спиной к стволу укрывавшего Изабеллу дуба. Почему-то Зорро спросил ее, где находился Энрике Монтеррей. Катрин часто задышала и, кажется, попыталась отойти, потому что Изабелла увидела как мелькнула ее точеная рука, после чего прошептала "не знаю" и получила в ответ усмехающееся "неужели?"— Мой лев, мой повелитель, молю, прости меня, — зазвенел голос Катрин. — Дай мне шанс скрыться от тебя. — Изабелла, дрожа с головы до ног, поняла, что Катрин взяла в свои руки руку Зорро и поднесла ее к губам. — Я убегу от тебя на край света, лишь бы не попадать под взгляд твоих глаз. Пощади, отпусти меня.— Столь далекое бегство ни к чему, — ударил Изабелле в голову голос Зорро так, будто бы он стоял над ней, а не над Катрин. — Корабль ждет тебя в Истоке. Морис привез тебя сюда, он же сопроводит до места. Ты уезжаешь прямо сейчас и не можешь ни зайти в дом, ни взять свои вещи, ни сказать кому-либо о своем отъезде.Тишина, наполненная бешеным биением двух женских сердец, скорее всего, бившихся в унисон, и срывающийся шепот:— Ты простил меня?— В Перу для тебя построен дом и готовы документы на новое имя.Девушка услышала тихий сдавленный стон, вырвавшийся из груди Катрин, который, кажется, пронзил ее собственную.— О, мой защитник, мой покровитель, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя? — шепот Катрин потонул в ладони ее собеседника, в которую она спрятала свое лицо.— Ты уже сделала все, что могла.Изабелла не понимала, о чем они говорят и почему случилось то, свидетелем чего она стала, но видела сквозь туман перед глазами, как бежала та, которая раньше была неприкосновенна и недосягаема. У нее так дрожали ноги, что она даже не смогла сделать шаг в сторону, чтобы остаться невидимой.Уезжал ее главный талисман, ее оберег от того, с кем ее разделяла всего пара метров. От того, на встречу с которым она еще полчаса назад думала не идти и одно появление которого сейчас могло забрать ее душу.Они встретились глазами, когда Катрин закрывала за собой дверцу кареты. Всего на миг. Но в тот момент Изабелла увидела во взгляде этой женщины всю ее вселенную и поняла, что Катрин переложила ее к ней на плечи.Поднялся легкий ветер, из-за дерева вырвался край черного плаща. Девушка пошатнулась и закрыла глаза. Ей показалось, что это было черное крыло."Мой лев, мой повелитель, молю, прости меня… Пощади… Пощади…"Прекрасный голос шептал и срывался, но не уходил из головы. Кажется, Катрин напоследок отдала ей ключ к общению с тем, чье покровительство разделили они обе."Мой зеленоглазый демон… Позволь… Разреши…"Ощущение горячей руки на лице и у собственных губ.О, только бы он не подходил, только бы уехал, не появляясь перед ней. Только бы не попасть сейчас под его взгляд и не услышать его голос. Она готова была отдать все, что у нее было, лишь бы он пощадил ее сознание, как пощадил Катрин."Мой повелитель… Мой защитник…"— Изабелла, ты слышишь меня? Изабелла, очнись!Сильные и надежные руки брата. Как хорошо, что он поехал с ними… Она сидит на земле?..— Изабелла, посмотри на меня! — продолжал встряхивать ее Рикардо. — Она не спала и не ела несколько дней, — прозвучал его голос в другом направлении.Девушка резко распахнула глаза и обежала ими все видимое пространство — два взволнованных лица перед ней. И больше никого.— Где он? — панически выкрикнула она.— Зорро уехал, не подходя к нам, — ответил Рикардо.— За что он так с ней? — прошептала Изабелла, переведя взгляд на Бернардо. — Она же столько сделала для нас.Бернардо медленно выпрямился, повернулся в сторону океана и печально произнес:— Она тренировала Монтеррея быть похожим на сеньора Зорро. Ее зовут Кларисса. И она сестра Монте.* * * * * * *Дорогие читатели, мы не устаем благодарить вас за ваше терпение! Работы еще немало, но мы на финишной прямой. По крайней мере, этого романа. Если вы заметили, то объем последних глав вырос вдвое, но соответственно увеличился и срок их написания. Это вынужденная мера, так как мы бы хотели, чтобы размеры обоих томов были примерно одинаковыми, а на данный момент второй том отстает почти на треть. Делать большое количество глав не хотелось бы, так как это будет выбиваться из общей структуры, поэтому остается только увеличивать их объем.Также хотим в очередной раз поблагодарить вас за вычитку, исправление опечаток и комментарии. Многие мелкие детали за большим объемом работы ускользают и ваши замечания для нас — настоящее спасение, а некоторые эпитеты и меткие определения уже взяты на заметку и внесены в черновые тексты.