Часть 2. Глава 8 (1/1)

Изабелла открыла глаза. Длинный ряд подтаявших свечей. Темный каменный потолок и такие же стены. Но все тело объято нежным шелком и укрыто легким одеялом. Девушка задумчиво скользнула взглядом по белоснежным кружевам. Вроде бы она ложилась поверх всего. И вроде бы она не сомкнула глаз... Но свечи уже стали значительно ниже, чем были, когда она видела их в первый раз. Выходит, она все же умудрилась заснуть.Из соседнего помещения послышался короткий шорох сворачиваемой или разворачиваемой бумаги и тут же стих. Изабелла тяжело вздохнула: Зорро не ложился. Она села на край своей временной кровати. Значит, у него еще есть дела и она вполне может продолжить ему помогать.В зал она зашла совершенно бесшумно. Молодой человек сидел без рубашки, прислонившись спиной к стене, широко разведя согнутые в коленях ноги и положив на них локти. Одна его рука была запущена в густые черные волосы и поддерживала голову, а во второй он проворачивал короткое и острое перо, зависшее над расстеленным перед ним документом. Девушка осмотрела рабочее место: все остальные бумаги были свернуты и запечатаны. А это означало, что тот свиток, который сейчас находился перед Зорро, был последним.— Вы не ложились? — тихо спросила Изабелла.Она впервые увидела, как он вздрогнул. Всем телом. И резко повернул голову в ее сторону. В тот момент ей показалось, что перед ней сидел какой-то другой мужчина.Потускневший взгляд, плотно сжатые губы, ощутимое даже на расстоянии напряжение в широких плечах и спине.Изабелла невольно сделала шаг назад, но ее сожитель тут же взметнул под маской одну бровь, приподнял в характерной манере кончики губ и слегка наклонил голову на бок.— Нет, одному ложиться не хочется, — усмехнулся он.Девушка пару секунд подержала глаза закрытыми и вновь внимательно на него посмотрела. Да нет, все как обычно. Никаких изменений. Он спокоен, уравновешен и наполнен своей внутренней силой.— А тебе удалось отдохнуть? — продолжил молодой человек.Но что тогда это было несколько мгновений назад?..— Да, я поспала, — ответила Изабелла и медленно двинулась вперед.Ей же не могло показаться...— Что снилось?Какая красивая улыбка на его безупречно вычерченных губах. Но как же она неестественна... Неужели она всегда была такой и никто этого не замечал?— Вы, — без запинки произнесла девушка и не спеша опустилась на колени рядом с ним. Его взгляд тверд и пристален, как обычно. Но ресницы... Если приблизиться, то видно, как они подрагивают от усталости и непрекращающейся бессонницы.— И что я делал?Вновь небрежный наклон головы и уверенно расправленные сильные плечи. Но эти острые, прорезающие кожу шеи вены...— Отдыхали.Его рельефное, созданное по безошибочным цифрам и параметрам тело... Так подготовлено к ежеминутному удару, что каждый мускул тверд, как камень.— Хочется верить, на этот раз не один?Притягивающие взгляд и долженствующие служить украшением шрамы. Но в результате чего появившиеся?..— Нет.И опять эта повязка на плече. Но там точно не рана. А что-то, давящее на него своей тяжестью. Иначе зачем бы ему было это скрывать?— Надеюсь, с тобой?Широкая спина с невероятной черной вязью, расслабленно опирающаяся на стену. Или отсутствие сил, чтобы сидеть ровно без поддержки?..— Да.И эти бесконечные зеленые глаза, так всех пугающие своей ясностью и пронзительностью. Сейчас жутко отрешенные и потухшие...— Я тебя не разочаровал?Но он продолжает улыбаться и носить маску на своем лице. Только не черную, и не из ткани.— Я проснулась на самом интересном моменте.Его дыхание вновь на ее шее. Как будто они только что приехали на озеро и все еще не спустились с Торнадо...— На каком?Его голос становится еще ниже.— На этом.Она вновь слышит удары его сердца и чувствует под кончиками пальцев сведенное от усталости и напряжения горячее тело.— И что должно было быть дальше?Изабелла сделала глубокий вдох и впервые прикоснулась губами к его плечу.— Все, что бы Вы хотели.Она вновь это услышала. Как вскипела его кровь и забилась внутри обжигающими струями. Как она рванула во все части его тела, преодолевая по пути сопротивление его мышц, которыми он владел в таком совершенстве. Как она ударила ему в голову с такой силой, что он пошатнулся и на миг закрыл глаза.Только сейчас это был не сон. По крайней мере, не должен был быть... Или опять?..— Все? — уточняющая усмешка, но такая хриплая, что за ней с трудом узнается привычная речь.— Все.Изабелла запустила пальцы в его волосы и оставила осторожный поцелуй на шее с впитавшимся под кожу ароматом лаванды. Зорро снова дернулся, словно ему попала в спину стрела, и невольно отвел назад голову. Девушка сразу же скользнула губами по освободившемуся пространству и переместилась к другому плечу. Молодого человека ощутимо затрясло и он вдруг резко отодвинулся назад.— Изабелла... — раздался его шепот.— Скажите, что Вам нравится.— Что ты делаешь? — кажется, не услышал он ее слов.— Я сделаю все, что Вы захотите.— Нет.— Почему?Секундная тишина и вырвавшийся из самой глубины его груди хриплый стон.— Ты же сводишь меня с ума...Еще один внутренний удар по вискам. Только теперь в ее голове.— Я не специально, — произнесла она первый набор слов, который оказался у нее на кончике языка, через секунду почувствовавшего нежные губы и опаляющее дыхание...Когда она легла? Она же только что сидела рядом со своим ночным спутником.— Моя малышка... — доносится до нее сквозь невесть откуда появившиеся звон и шум.Как дрожат его сильные руки, которыми он удерживает себя над ней, вынужденный с каждой секундой опускаться все ниже, так, что между их телами уже совсем не остается пространства. И кажется ли ей, что ему не хватает воздуха? Она проводит острым ноготком по его спине и чувствует, как он в бессилии выгибается следом за ее движением.Два небольших факела из четырех уже погасли, третий скоро зашипит и оставит помещение в мягких танцующих сумерках.Какая у него бархатистая кожа. Смуглая, упругая. И кажущаяся еще более гладкой, чем есть, от того, что перемежена с неровностями от многочисленных шрамов. Она впервые прикасается рукой к его обнаженной спине. К его шее, к его груди. Держит его за плечи, хоть и только пальцами. Но все же, если хватит смелости, то она сможет скользнуть ладонями наверх и обнять его.Как он тяжело и прерывисто дышит. Просто из-за того, что она до него дотронулась? Как глупо. У него есть Катрин. И еще не один десяток женщин в разных частях света. Впрочем, зачем далеко ходить? В других поселениях Калифорнии, возможно, тоже. Она прекрасно видела нескрываемые женские взгляды в его сторону. Стоит ему мимолетом ответить на такой взгляд и его обладательница будет обречена на нескончаемые сладострастные муки и бессонные ночи. Поэтому все, что происходит с ним сейчас, лишь результат долгой выматывающей поездки и его дел, которые обрушились на него, не успел он ступить на землю.И тем не менее сейчас он выворачивается наизнанку, но не может отдалиться ни на дюйм, словно прикованный железными цепями...А если попробовать повторить тот сон? Безумие, конечно, предполагать, что все будет точно так же, как в той ночной фантазии, но его состояние сейчас так похоже на то. Он уже весь превратился в монолитную глыбу от напряжения и самоконтроля. Может, спросить его еще раз, что он хочет? Только губы онемели от его близости и поцелуев...Или она все же что-то смогла произнести? Почему он в таком бессилии роняет ей голову на плечо? Он что-то говорит, срывается, переходит на шепот. Звучит имя Катрин, слова "фарс", "многолетний" и "вынужденный", но в голове их никак не сложить в одно связанное предложение. Равно как и не вникнуть в смысл набора из "женщины", "много", "заменить" и "тебя". Лишь по ощущениям складывается смутное впечатление, что он за что-то пытается оправдаться. Как смешно. Кто она такая, чтобы судить его жизнь и его самого, благодаря которому все еще жива и здравствует не только она, но и все ее близкие?Воспаленный слух улавливает еще "больше никто не нужен", "та ночь", снова "Катрин", "последняя", "не смог". А потом уже почти совсем неслышно: "хочу", "нужна" и "ты". Кажется, она говорит ему что-то после этих слов, потому что он еще сильнее сжимает ее в своих руках и отвечает, что если получит ее сейчас, то сойдет с ума и больше не сможет провести без нее ни дня. По крайней мере, это единственное грамматически верное предложение, которое ей удается выстроить из его слов, мечущихся в ее голове в страшном хаосе и беспорядке, хотя она совершенно не уверена в том, что это правильный вариант...Он хочет сказать что-то еще. Она уже несколько раз слышала обрывающееся "я тебя". Это похоже на какую-то тяжелейшую ношу, которую он жаждал снять со своих плеч, но раз за разом замолкал в одном и том же месте, сжимая губы, опуская голову и останавливая дыхание, чтобы не дать себе продолжить. И ей никак не понять, почему. Ведь очевидно, что это принесет ему облегчение. Он не боится этих слов, напротив, они давят на него изнутри, но все же, по какой-то причине, он запрещает себе их говорить.Быть может, это связано с его настоящим именем и его делами, нести бремя которых у него уже заканчиваются силы? Ведь в том, что в данную минуту у него происходит очень сильный моральный спад, уже нет сомнений. В противном случае он не стал бы так странно себя вести и говорить подобные слова. Тем более, что не договаривал он теперь не одно предложение, а очень многое, то и дело начиная какие-то фразы и обрывая их почти в самом начале.Изабелла едва узнавала его, правда и отдавала себе отчет в том, что сама находилась не в самом ясном сознании и вполне могла воспринимать все в неверном свете. Но все же ему было плохо. Он был похож на животное, удерживаемое оковами сразу с нескольких сторон так, что ему было никуда не сдвинуться. Как Торнадо совсем недавно. Отличие составляло лишь то, что часть этих замков являлась его собственной...Кажется, Изабелле в каком-то виде и, вполне вероятно, не на родном языке удалось спросить, почему он не завершает предложения, на что в ответ она получила обрывки фраз, похожие на "еще рано" и "когда все закончится". Но все кажущиеся знакомыми на слух слова и слоги были такими неподтвержденными предположениями, что та пропасть вопросов, в которую Изабелла падала на протяжении этой ночи, становилась лишь еще глубже и темнее.Девушка давно перестала понимать, спит она или нет. Ей очень часто снились сны, в которых она брала книгу, открывала ее и начинала читать вслух на несуществующем языке, совершенно не понимая, о чем ведется речь. И как только она осознавала это и начинала пытаться найти знакомые слова или вникнуть в то, что она говорит, ее сон сразу обрывался, но еще несколько секунд после пробуждения в голове крутилась последняя непереводимая и напрочь лишенная какого бы то ни было смысла фраза.Сейчас с ней происходило нечто похожее. Кажется, она говорила на всех известных ей языках сразу, получая вместо обычной речи жуткую смесь из разных произношений, правил, акцентов и порядка слов. А что приходило ей в ответ, она не могла понять. Это напоминало именно те крутящиеся в сознании после отступления сна фразы из несуществующей книги.И Зорро был не похож на себя, и саму себя она тоже не узнавала, и то, что происходило, не имело никакого вменяемого объяснения. Не говоря уже о тех недавних ярких вспышках воспоминаний, если они, действительно, таковыми были, а не являлись последствиями сотрясения от взрыва или всех предшествующих ему событий, хотя такую версию Изабелла тоже не исключала."Все ради тебя..." — еще прыгало у нее от виска к виску. — "Чтобы найти..." — накладывалось сверху звучание новой фразы на предыдущую. — "Во всех концах света..."И снова жжение от его губ...Ей определенно надо показаться врачу. Как только они отсюда выйдут. Впрочем, отсюда — это откуда? Из укрытия или очередного сна? Потому что на реальность происходящее становилось похоже меньше и меньше.Он все еще пытается отдалиться. И при этом все так же хочет что-то сказать.— Вы же сами говорили, что я Ваша, — слышит Изабелла свой голос.Как же кружится голова...— Потом я уже не смогу без тебя, — доносится в ответ.— Я всегда дома и жду Вас...— Изабелла, не своди меня с ума.Такое странное ощущение легкости, как будто бы она взмыла в воздух и полетела...Девушка открыла глаза. Темный потолок и стены. А вдоль одной из них длинный ряд плавящихся свечей. Голова идет кругом. Свечи стали еще ниже или ей кажется? Пожалуй, лучше принять вертикальное положение и сесть.Вроде бы ничего не изменилось с того момента, когда она пошла спать. Девушка прислушалась. В соседнем помещении тихо. Значит, Зорро все доделал и наконец лег? Тогда откуда у нее такая уверенность, что он не спит? Ведь она даже не может определить, что с ней происходило пару минут назад. Ей же все это приснилось?Стало не по себе. Изабелла понимала, что совершенно не отличает реальность от снов. И спросить о том, в каком из миров она пребывает, было не у кого. Вернее, был один человек. Но как это сделать? Вдруг все то, что до сих пор билось в каждом миллиметре ее тела, ей не привиделось? Тогда как она снова оказалась в своей постели? Здравый смысл подсказывал, что ее перенес сюда ее спутник, но инстинкт самосохранения твердил, что этого всего не было. В противном случае... О боги, ее голова...— Сеньор, — раздался негромкий девичий голос под извивающимися в пламени свечей каменными сводами.Он вошел совсем неслышно, медленно появившись из-за арки. И она снова с похолодевшей спиной не узнала его.Скорее всего, он лежал. Это угадывалось по его неизменно академически убранным, но сейчас впервые взъерошенным волосам. Так же небрежно была завязана маска, каждую секунду рисковавшая упасть с лица и вызвать у единственного свидетеля сердечный приступ. Его дыхание было уже не только видно по неритмично вздымающейся груди, но и слышно по хриплому призвуку, а сжатое в пружину тело поблескивало от выступившей местами испарины. Изабелла встретилась с ним взглядом и передернулась. Покрасневшие к периферии глаза с жутковатой чернотой в центре, как у дикого животного, вместо привычного глубокого изумрудного оттенка. Девушка могла бы сказать, что это отражение многочисленных бессонных ночей, но еще совсем недавно его взгляд не был таким. Значит, эти изменения — последствия напряжения, захватившего все его тело. И оно снова так похоже на тот сон...— Что-то случилось? — услышала она лишь отдаленно знакомый голос.— Нет, извините... — тихо произнесла Изабелла. — Просто страшное сновидение.— Правда? — поднялась под маской одна бровь. — И что тебя в нем так напугало?Девушка почувствовала неприятное покалывание на плечах. Ей же все это приснилось? Тогда почему он говорит с таким выражением, словно о реальных событиях?— То есть не то чтобы очень страшное, — попыталась она уйти от объяснений, но неподвижный взгляд напротив свел на нет все ее начинания.А, может, ей не только приснились недавние события, — внезапно сверкнуло в голове, — но и сейчас она продолжает спать?! — Изабелла чуть не подпрыгнула от осенившей ее мысли. — В конце концов подобное состояние для молодого человека совсем нехарактерно, и видела она его таким лишь однажды — тоже во сне. Это бы сразу многое объяснило.Девушка попыталась утвердиться в этой мысли.А почему нет? На реальность все происходящее совершенно не похоже, и, скорее всего, она сейчас спит, а Зорро работает над бумагами в соседнем помещении. Вот как все должно обстоять на самом деле. Изабелла еще раз осмотрела своего оппонента, но теперь намного спокойнее. Вернее, так все и обстоит. Потому что реальный Зорро никогда не сказал бы всех тех странных вещей.Девушка почувствовала себя значительно легче и раскованней.— Значит, все в порядке? — раздался его голос.А если попробовать сказать ему, что это сон? Вдруг он подтвердит?.. Она всегда говорила об этом Керолайн, когда понимала, что спит, а ее фрейлина наличествовала в ее видении. И тогда для подруг, умудрявшихся быть вместе даже в ночной фантазии, эта фраза становилась толчком к освобождению от придворных оков. Другими словами, это означало свободу и то, что "теперь можно все". Они выходили из дворца ночью без присмотра, гуляли по крышам, парили над спящей равниной, прилетали в город, который, несмотря на столь поздний час, жил полноценной жизнью, заглядывали в маленькие лавочки, ели сладости в неположенное время, брали запрещенные книги в библиотеках, играли с беспризорными животными и занимались всеми теми делами, о которых в обычной жизни невозможно было даже помыслить. А сейчас...Изабелла наконец смогла оторвать взгляд от потемневших глаз своего гостя и перевести его на невероятную фигуру с переливающимися на золотистой коже отблесками свечей. Сейчас ее видение заведомо гарантировало значительно более интересное содержание. Правда, в данном случае девушка не была уверена, что главный действующий герой будет следовать запланированному ею сценарию, как это происходило в ее осознанных сновидениях. Обычно Кери всегда соглашалась на предлагаемые принцессой побеги из дворцовых покоев, стражники проходили мимо, если вдруг встречались на пути, ворота и двери всегда были заранее открыты, а все препятствия на пути до намеченной цели устранялись одной лишь мыслью. Фактически Изабелла умела управлять своими снами, если понимала, что спит. Но в случае с молодым человеком она сильно сомневалась в своей способности, даже несмотря на то, что он находился в ее сне, а следовательно, был не более чем плодом ее воображения. Управлять тем, кто управлял всем полуостровом и, по сути, ее жизнью, она не могла даже в собственной голове.Он ждал ее ответа. Надо что-то сказать.— Нет, не совсем, — внезапно произнесла Изабелла.— Я могу помочь?— Думаю, да.— Чем?Девушка, не отрывая глаз от собеседника и следя за движением каждого его мускула, протянула руку и наугад зацепила за лямку первый попавшийся пеньюар:— Вам какой больше нравится?Секундная пауза — и резкий рывок высокой тени из каменной арки.— Несносная мелюзга!Душа сразу ушла в пятки, а тело инстинктивно развернулось в противоположную сторону, чтобы осуществить попытку к бегству. Но в предполагаемом для отступления направлении оказалась стена, да и самой беглянке не хватило бы времени на ее замысел, потому что кара настигла ее за долю секунды.Пожалуй, это была самая рискованная идея за всю ее жизнь, — и неважно, в реальности или во сне, — надавить на пылающую в венах молодого человека испанскую кровь его предков, которая щедростью природы без того была чрезвычайно горяча, и понадеяться на то, что она в таком состоянии наконец возымеет верх над его сдержанностью и самоконтролем.Однако другого способа победить его выдержку не было. И Изабелла со смешанными чувствами понимала, что ее предположение оказалось верным. Первым ощущением была волна безотчетной паники. Она овладела своей жертвой мгновенно, как только Зорро сорвался с места, потому что девушка осознала, что разбудила хищного зверя, находясь с ним же в одном маленьком помещении. Это было смехотворно, учитывая, что все происходило во сне, а значит, Изабелла являлась хозяйкой положения, но все же ее оппонент внушал ей такой трепет в обычной жизни, что и в сновидениях избавиться от него ей не удавалось.Однако было еще и другое чувство. Гораздо более сильное, чем первое, и в данном случае именно оно послужило толчком к подобному жесту. Только девушка сама боялась в нем себе признаться. Оно жило глубоко внутри и отрицалось всеми способами, потому что казалось ненормальным и недопустимым, но именно из-за этого, как и все запретное, столь сладостным и желанным. И сейчас оно, выпущенное на волю пониманием того, что все происходит не по-настоящему, ворвалось в растрепанное сознание и заняло собой все его бушующее пространство.Правда заключалась в том, что Изабелле так хотелось почувствовать на себе силу своего покровителя, что она была готова на все. Она слышала много рассказов и сама видела его физические способности, но ощутила их далекий отзвук на себе лишь однажды, когда молодой человек узнал про ее похождения в Граните и учинил допрос с последующим преследованием. В обычной жизни она бы не отважилась на подобный шаг, но сейчас, в этот пограничный момент осознанного видения, у нее была возможность воплотить свою потаенную мысль во вполне правдоподобном образе.Его сила сводила ее с ума. И чем больше она видела ее проявление, тем больше хотела ее испытать. Прочувствовать его пыл, сметающий все на своем пути. Ощутить железные объятия, из которых не было спасения. Сгореть в его всепоглощающем жаре. Ей хотелось выбить его из колеи, вывести из себя и даже разозлить, чтобы пошатнуть его равновесие. Еще больше, чем в предыдущем сновидении. Чтобы он зашел еще дальше в своем огне и страсти. Ей хотелось сломать его сдержанность и внешне непоколебимое спокойствие, чтобы добраться до его желаний, в которых он бы продемонстрировал свою силу и власть. Потому что она уже знала самое главное.Что бы она ни затеяла и до какого бы состояния его ни довела, для нее это было безопасно.Он разбился бы сам о себя во всей своей силе, как тайфун о скалу. Потонул в водовороте собственных эмоций, задохнулся от урагана ощущений, сгинул в бездне страстей. Но никогда... никогда он не поднял бы на нее руку, не обидел и не оскорбил. Ни в жизни, ни во сне. Она могла дразнить его сколь угодно долго и наблюдать за ним, как за заточенным в клетку хищником, бросающимся на чугунные прутья собственной несвободы, но ей самой это ничем не грозило.Да, она не смогла бы потом показываться ему на глаза и совершила паломничество в ближайший монастырь, но он принял бы все, что бы она ни вытворила."Да она из тебя веревки вьет!" — снова послышался знакомый голос.Ну, может, не до такой степени... Или?..— Наглая букашка! Ты сейчас доиграешься!Изабелла почувствовала, как, несмотря на собственное загнанное положение, у нее приподнялись уголки рта: он выразил весь сумбурный поток ее мыслей одним словом. Это, действительно, было так.Ей хотелось им поиграть.И такой невероятный шанс, который ей выпал, упускать она не собиралась.— Сначала догоните, — хохотнула Изабелла и одним движением накинула простыню на голову своему преследователю.О, какой чудный сон! Все в нем происходило именно так, как ей хотелось. В противном случае молодой человек однозначно увернулся бы от ее выпада.Девушка соскользнула с кровати и направилась к арке, но, вопреки задуманному, ощутила сильную руку на талии.— Догнал, — раздался хриплый голос, и в следующий миг Изабелла оказалась прижатой к недавнему спальному месту.Нет, все же Зорро даже во сне оставался собой. Впрочем, сейчас от этого становилось только интересней.— Тогда накажите меня, — рассмеялась она и тут же почувствовала, как он отпрянул назад, высвободив ее из своего плена.Изабелла снова улизнула с матраса, но в очередной раз через пару секунд была водворена обратно.— Негодная девчонка!О да! В его осипшем голосе уже слышны нотки бессильного бешенства.— Нет, подождите! — жалобно пискнула девушка.Стальные объятия раскрылись, а их жертва вырвалась на свободу.— Я забыла надеть пеньюар, — доложила она и метнулась в соседнее помещение.Сзади раздался животный рык, и через пару мгновений не на шутку разговорившаяся обитательница пещер была ожидаемо настигнута карающей денницей. Правда, на этот раз уже в большом зале.— Наигралась?! — рявкнул ее преследователь, ощутимо резко прижав к себе одной рукой и схватив другой за разметавшийся водопад волос.Не будь это сном, от подобной интонации у Изабеллы душа сразу ушла бы в пятки, пусть она и знала, что ничего страшного с ней не случится. Но происходящее было иллюзией, а поэтому...— Еще нет, — хмыкнула она и, на секунду приблизившись к временному сожителю, провела тонким пальчиком по его шее.И вновь он дернулся, как ошпаренный, а Изабелла шмыгнула в третье помещение. Жаль, что здесь их было всего три и дальше уже некуда было бежать.Много лет назад придворный конюх забавлял ее рассказами о своих приключениях в Индии, где он прожил много лет и был свидетелем множества невероятных и экзотических происшествий. В одной из самых любимых принцессой сцен фигурировал огромный свирепый тигр, которого изловили по приказу местного паши и доставили во дворец. Но во время перевода хищника из клетки в загон один из слуг допустил ошибку и животное вырвалось на свободу. На его пути оказался лишь юный охотник с пылающим факелом в руках...Изабелла всегда с замирающим сердцем представляла себе тот бой. Рассказчик так ярко обрисовывал захватывающую сцену, что маленькой принцессе казалось, будто она сама видела то дивное создание. Оно со всей мощи набрасывалось на противника, выло, ревело и царапало каменную кладку пола когтями, но каждый раз встречало перед собой обжигающее пламя, вздымалось на задние лапы и со всего огромного роста отпрыгивало назад.Чем закончилась история, конюх не знал, так как его увели с места событий в целях безопасности, но картина яростных прыжков, обрывавшихся от жара огня, дыма и слепящих искр, навсегда осталась в памяти его трепещущей слушательницы. И сейчас у нее была возможность узнать итог той сцены, потому что от сказочного разъяренного зверя Зорро уже почти не отличался.На противоположной от входа стене над маленькой тенью выросла большая и полностью поглотила свою предшественницу. Если бы у девушки было время, она бы ощутила холодящее покалывание на спине, но вместо этого перед глазами мелькнула одна каменная арка, потом вторая, и бунтовщица, не успев даже взмахнуть руками, оказалась в исходной точке на своем одеяле.— За наказанием дело не встанет, — раздалось следом.Изабелла почувствовала сладкое потягивание внизу живота и разбежавшиеся по всему телу мурашки. Как же она ждала этих слов! Ее голову уже давно бередили воспоминания об их первой встрече после его отъезда. Она так жаждала снова оказаться во власти его силы... О, пусть бы он делал с ней все, что хотел! Потому что это было то, чего хотела она.Изабелла поняла, что начинает осыпаться пеплом. Он раздевал ее. Быстро, жадно, резко. Она снова почувствовала жжение на коже от легкого замаха его руки и последовавший за ним тягучий озноб. Удивительно, как одно и то же действие может оказывать разное влияние в зависимости от того, как к нему относиться. В прошлый раз она визжала и вырывалась, а сейчас, напротив, едва сдерживала стон и выгибалась от каждого прикосновения.Мысли становились все более спутанными, перед глазами начало мутнеть. Он совсем обездвижил ее и, повернув лицом вниз, прижал к постели. Девушка почувствовала на себе его тело и пульс. Он держал ее руки в своих, не давая пошевелиться, и целовал шею и спину сквозь спутанные локоны волос.— Надо остановиться... — с трудом прошептала Изабелла.Зорро вздрогнул и словно бы попытался отстраниться. Его жертва ощутила левую руку на свободе и откинула с лица мешавшую ей прядь волос.— Пеньюар забыла, — задыхаясь, завершила она.Секундная пауза и звериное рычание:— Дерзкая малявка! Я тебя предупредил!Последнее, что Изабелла слышала, был короткий свист вытаскиваемого из штанов ремня. Если бы она сейчас стояла, признаться, у нее бы подогнулись колени, но в своем положении она не успела даже пискнуть. Между ног внезапно стало горячо и твердо.Времени на мысли о происходящем катастрофически не хватало. Его рука скользнула ей под бедра и приподняла их наверх. Изабелла интуитивно последовала его движению и, оторвав низ живота от одеяла, хотела подняться на локти, но сразу же почувствовала давление на спине и была вынуждена продолжать лежать, прогнувшись в пояснице и упираясь коленями в постель. Ее сотрясало от невыносимо сладкого напряжения и, чтобы снять хоть небольшую его часть, она попыталась потянуться, как после долгого сна, но в результате лишь еще больше прижалась к горячему телу позади себя и в изнеможении уронила голову. Она вновь почувствовала себя натянутой струной, и в этот раз в прямом смысле, потому что вся представляла из себя сплошную изогнутую линию: от пальцев выставленных вперед и схватившихся за простыню рук до запутавшихся в лямках всех трех сброшенных на пол пеньюаров пальцев ног.Хотя нет, не струной. Инструментом. Собственной скрипкой. Пальцы, как колки, вытянутые руки, как гриф, все тело — симметричные деки. А в том месте, где происходит извлечение звука и смычок касается струн, сейчас она соприкасалась с овладевшим ею музыкантом. Сдерживать стон не было сил. Но если в прошлый раз Изабелла точно ощущала его руку, то сейчас она не понимала, что происходит. Кажется, Зорро сидел на коленях. По крайней мере, девушка чувствовала свои бедра зажатыми с двух сторон его ногами. Руки же его держали ее талию, большими пальцами надавливая ей на поясницу."О, мой сеньор, скажите, что я Ваша!" — "Ты моя"...Их собственные голоса ворвались ей в голову и унеслись в темноту. Изабелла ощущала твердое давление между ног и растворялась в каждом новом прикосновении. Правда, сейчас Зорро был совсем не так нежен, как в прошлый раз. Наоборот, он двигался толчками, заставляя ее обрывать стон и дыхание.Какое же дурманящее и издевательское наказание он выбрал. Ведь если бы он сейчас внезапно остановился, она бы сошла с ума... Хотя при этом она интуитивно понимала, что то, что происходило сейчас, не было пределом, и он мог дать ей еще больше. Еще больше ощущений, еще больше своей власти над ней, еще больше близости.Но он сдерживал себя. И это было к лучшему. Она бы не выдержала такого урагана эмоций, потому что уже с трудом осознавала себя отдельным человеком, а не частью своего покровителя.Молодой человек опустился на руки и лег сверху всем телом, резко развернув ее голову вбок. Но даже и это движение он сумел смягчить, взяв ее за самое основание волос, а не потянув за длинные пряди. Изабелла почти в беспамятстве улыбнулась — он никогда не обидит ее.Его поцелуи забрали у нее остатки разума, и дальше она только видела, слышала и чувствовала, не имея возможности давать хоть какую-нибудь оценку происходящему.На стене двигались их объединенные тени. Девушка чувствовала пульсирующее давление сзади между ног и падала в бездонную пропасть. Вся простыня была смята и скомкана в ее руках. Изабелла кричала и выгибалась. Ее уже накрывала волна блаженства и экстаза.Несколько фитилей потухли от взмаха одеяла, которое Зорро нетерпеливо отбросил с постели. Он весь горел. Его кожа блестела в свете оставшихся свечей. Он задыхался до такой степени, что был вынужден каждые несколько секунд отрываться от ее губ и судорожно вдыхать воздух.— Что ты со мной делаешь?.. — в бессилии стонал он.Но ответа не получал, потому что Изабелле самой уже давно нечем было дышать.— Ты же сводишь меня с ума... — впивалось ей в виски. — Грех мой, мое наваждение...Она слышала его голос и не понимала, почему сходит с ума она, если он говорил о себе.А точно ли это был он? Может, это стонут вековые каменные своды, впитавшие в себя вольные ветра и выжженную солнцем землю? Или проснулось эхо голосов ходивших тысячи лет назад по этим пещерам людей? Или это шепот плачущих и стекающих к собственным ногам свечей?— Моя страсть, мое вожделение... — вырывалось из его груди и разбивалось о стены. — Моя жизнь, мой смысл...Надо проснуться! Срочно надо проснуться! Иначе от нее сейчас ничего не останется. Он расплавит ее своими словами. И губами... И руками... Она собиралась с ним поиграть, а вместо этого теряет себя и утопает в бездне от одних лишь слов.Она слышит его крик у себя на шее, который последовал почти сразу за ее собственным, и почему-то чувствует сзади вместо его горячего тела ткань одеяла, с другой стороны которого он все еще продолжает двигаться обрывистыми толчками. После этого все внезапно стихает и темнеет. Ноги и руки превращаются в вату, глаза становится невозможно открыть. У нее нет сил шевельнуть даже пальцем.Ну надо же. Оказывается, во сне тоже можно устать...